Текст книги "Журнал «Если», 1993 № 10"

Автор книги: Станислав Лем

Соавторы: Стивен Уильям Хокинг,Норман Ричард Спинрад,Дэймон Найт,Мишель Демют,Илья Борич,Алексей Луньков,Вера Лосева,Баррингтон Бейли,Валерий Петухов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

«Если», 1993 № 10

Мишель Демют
 Афродита-2080

  Через 20 лет после создания первой базы на Афродите-2080, планете системы Сириуса, в политической жизни назревал очередной кризис. Первые поселенцы на Афродите – европейцы Хундта и пацифийцы – всеми силами пытались упорядочить потоки людей и оборудования, которые обрушивали на них передатчики с Марса. Неразбериху усиливали акции Церкви Экспансии и ряда уцелевших после Американского Хаоса группировок, не признававших никаких правил и законов.

Но человек менялся, и звезды изменяли его гораздо быстрее, чем можно было рассчитывать или предвидеть в наиболее смелых прогнозах… В результате кризис на Афродите разрешился сам по себе.

Галактические хроники

1

– Что они там говорят о Больших Снегах, Клэр?

– Не знаю. Вероятно, ничего. Фильтр установлен, сам знаешь.

– Иногда удается раскопать хотя бы крохи правды, – заметил мужчина, сидевший на большой голубой софе, ритмично покачиваясь.

Он щелкнул пальцами, на что жена не обратила никакого внимания – обычный жест, повторявшийся раз двадцать за вечер.

– Пацифийцам там делать нечего, – сказал он. Возможно, это было окончание очередного монолога, который жена пропустила мимо ушей. Она опять отсутствовала. В последнее время это случалось гораздо чаще, чем раньше.

– Ты не хочешь поговорить со мной? – спросила она, прекрасно зная, что ее слова не могли пробиться через барьер аудиовиза, которым был поглощен муж. Она не знала, зачем сказала это. Встряхнув головой, она закрыла глаза. На нее неожиданно навалилась странная усталость. Комната бешено вращалась вокруг нее, и она подумала, что сейчас ее стошнит. Она стиснула подлокотники кресла и уже готова была закричать, но внезапно поняла, что происходит, и буквально оцепенела от неожиданной радости. Она даже удивилась, что так быстро забыла о маленьком устройстве, вживленном в мозг, и быстро закрыла глаза.

– Ги? — мысленно спросила она. Разумеется, она хорошо представляла, что настоящей беседы быть не может. Ведь это не телепатия, теперь она знала. В свое время Ги долго смеялся, когда она высказала подобное предположение.

– Клэр? — свет за ее прикрытыми веками вспыхнул неистовым пламенем. Она задохнулась от радости и тревоги. Когда же, когда он послал ей это письмо?!

– Я проснулся, Клэр! Ты слышишь меня? Я сижу сейчас перед странным хрустальным кубиком и разговариваю с тобой, но боюсь, что это всего лишь игрушка, трюк психологов, чтобы мы не сошли сума. П, как мне хочется ошибиться… Через сколько лет ты услышишь меня? Корабельные часы говорят мне, что для экипажа прошло четыре года и два месяца… Я всегда любил поспать – но уж теперь-то выспался как следует. Ты помнишь? Утром ты звонила мне, оставляла вызов включенным до тех пор, пока я не просыпался. А потом заставляла меня оплачивать счета за переговоры, скупой рыцарь в юбке! Клэр, когда же это было… больше восьми лет назад! Но с этими уравнениями Денборга никогда не поймешь, сколько времени прошло на самом деле… Теперь ты можешь ответить мне. Когда твое послание дойдет до меня, я уже буду на Афродите. Боже, как это долго, Клэр! Сколько же раз мы еще сможем поговорить с тобой за оставшиеся нам годы жизни? Сколько, Клэр?

Когда голос замолкал, ей казалось, что она слышит гул гигантских механизмов корабля, затерявшегося где-то среди звезд. Даже если бы Ги умер, он не мог бы оказаться дальше от нее, чем сейчас. Но, может быть, его уже не было в живых? Она с ужасом отбросила эту мысль. Нет, не может быть!

Тишина. Затем рокот, далекий, глухой…

Она почувствовала прикосновение чужой руки и в испуге открыла глаза.

– Хочешь выпить чего-нибудь? – над ней склонился муж. Он внимательно смотрел на нее. Она покачала головой.

– Они оставили Большие Снега, – снова заговорил он. (Тем лучше, пусть они сожгут все, пусть сбросят атомную бомбу на эти Большие Снега!) – Теперь венерианцы окажутся предоставленными самим себе. С этой блокадой… – проворчал муж. (Мне наплевать на твоих венерианцев! Мне наплевать на все! Он говорит со мной! Он говорит через бездну в несколько световых лет…) Она опять закрыла глаза.

– Клэр? (О, наконец-то Опять голос Ги!)

– Ты еще не хочешь спать? – спрашивал муж. (Оставь же меня наконец в покое, хоть на пять минут!)

– Я пошел спать. Спокойной ночи, Клэр.

– Послушай, мне осталось, наверное, несколько секунд… Скоро моя вахта закончится, и я снова погружусь в анабиоз. Сейчас мы находимся примерно на полпути. Когда я проснусь в следующий раз, мы будем уже рядом с Афродитой. Там идет что-то вроде войны. Ты слышала об этом раньше? Нет? Как любой европеец, ты мало интересуешься жизнью в иных мирах… Четыре провинции Марса имеют в своем распоряжении передатчик. Можно понять, что при таких возможностях они стремятся захватить максимально возможную территорию. Поэтому нам остается только…

Свет в ее голове судорожно запульсировал; задохнувшись и открыв глаза, она сообразила, что сидит посреди комнаты, недалеко от балконной двери. Ей показалось, что ночная прохлада ласково обняла ее, смывая горечь.

Через несколько секунд она пересекла комнату и вошла в спальню. Вспыхнул свет, очень мягкий, почти тусклый. Обойдя кровать, она бросилась, не. раздеваясь, на одеяло. Она знала, куда пойдет завтра. Она будет говорить с Ги, точно так же, как это было тогда, восемь лет тому назад…

2

Прошло немало времени, но Ги Маркель лежал, даже не пошевельнувшись. В его мозгу возникло изображение, неподвижная картинка, четкая и красочная, словно цветная фотография. Он воспринимал ее как нечто неизбежное, столь же неизбежное, как собственное тело – тяжелую грубую чужую плоть. Затем он услышал шум и мгновенно выпрямился, разом овладев всеми своими чувствами. Неподвижная картинка в его мозгу тут же ожила и превратилась в пейзаж, видневшийся за свисающими почти до самой земли ветками, надежно укрывавшими Ги. Его тело тут же ощутило вязкий жар, исходивший от мягкой почвы и от пылающего в вышине солнца, лучи которого пробивались сквозь густую завесу гигантских листьев. На него хлынули запахи псевдолеса, источниками которых были либо животные, либо гибриды.

Смутный шум тут же распался на тысячи отдельных звуков – призывного свиста, стрекота, шороха опавшей листвы. И тогда он вспомнил все. Наклонившись, он ощупал ногу. Рана еще не затянулась как следует, но обезболивающий укол подействовал – он больше не чувствовал боли. Тошнота тоже отступила. Это могло означать, что микроскопические амебоподобные существа покинули его желудок, перебравшись в менее экзотическую для них обстановку.

Нападение было столь неожиданным, что десант не успел оказать сопротивление. У Телленсена не достало времени даже на то, чтобы связаться с кораблем на орбите. Да и кто мог предположить, что ребята из Четырех Провинций будут извещены об их прибытии, кто мог подумать, что они контролируют такую обширную территорию. Пытаясь свести риск до минимума, катер сел на расстоянии более пятисот километров от ближайшего поста марсиан-переселенцев. Естественно, атмосфера была густо усеяна зондами, и они уже не надеялись, что катер ускользнет от внимания контрольных служб. Но кто мог помыслить, что атака, да еще такая яростная, последует почти мгновенно – и это за пятьсот километров от поста!..

Маркель огляделся, пытаясь найти опору. Похоже, он провел не менее пяти часов в своем гнезде из веток. Может быть, даже больше; трудно сказать, сколько времени он находился в полубессознательном состоянии, способный все видеть, но ничего не воспринимающий. Что поделать, таков был побочный эффект лекарства. Зато он выжил… Примятая трава с широкими стеблями уже завяла на том месте, где он только что лежал. Правда, и это ни о чем не говорило, ведь зеленые стрелы наверняка не были травой.

Он заметил справа от себя толстую ветку без листьев и медленно протянул к ней руку в перчатке… При первом же прикосновении ветка съежилась и исчезла в густой листве. Вздрогнув от неожиданности, он оперся руками о землю и каким-то чудом оказался на ногах. Ему здорово помог испуг, вызванный внезапной реакцией «ветки». Он вспомнил ее название: «землерой змеевидный». Существо безвредное, просто ленивое полурастение. Отметить: последняя деталь весьма существенна.

Он потрогал бедро, потом приподнял ногу и подвигал стопой, заранее стиснув зубы в ожидании боли. Но боли не было, и он, успокоенный, сделал первый шаг, затем второй. Листья нежно коснулись его головы, когда он прошел под склонившимися ветвями, и это оказались настоящие листья, свежие, почти зеленые. Неожиданно он вышел из-под полога леса на опушку, и на него разом обрушились ослепительный свет и убийственная жара. В одном из бесчисленных карманов его комбинезона должны были находиться специальные очки… Ему потребовалась долгая минута для того, чтобы отыскать и надеть их. Только теперь он мог посмотреть в небо. Да, именно так… два солнца! Даже в очках с мощными фильтрами он с трудом выдерживал блеск большего из двух. Второе выглядело пылающей точкой.

Маркель стоял на краю обширной равнины, плавно переходившей в пологие холмы цвета охры. Правда, были ли это холмы, или колонии корингов, или останки желиантов, он не знал. Маркель надвинул на глаза катошон и, перед тем как двинуться дальше, включил климатизатор. После первого десятка шагов ему стало ясно, что климатизатор не работает, наверное, пуля или осколок попали в аккумуляторы и вывели их из строя – может быть, это тот самый осколок, что разворотил ему ногу?

Он спросил себя: что он делает здесь, на краю пылающей равнины, один, раненый, с приличной дозой антисептиков в крови? Да, конечно, корабль… Точнее, посадочный катер. Он должен находиться неподалеку, скорее всего в нескольких сотнях метров. Неизвестно только, в каком направлении. Его швырнуло на землю; оглушенный, он лежал несколько мгновений, едва дыша, потом он вскочил, охваченный паникой, и кинулся не разбирая дороги прямо сквозь кольцо вражеского окружения, отмеченного яростными вспышками.

Он вспомнил невероятный запах почвы, обожженной лучами лучеметов, мечущиеся тени испуганных псевдорастений. Пробежав метров триста, он внезапно рухнул в болото, оглушившее его тяжелым запахом. Он брел, не сознавая, что делает. Вода была теплой, и боль в ноге утихла. Выбравшись на твердую почву, он продрался через кусты со слизистыми ветвями, вспугнув громадное кудахтающее существо и потревожив рой пронзительно стрекочущих насекомых. Он добрался до дерева на опушке леса, послужившего убежищем, где, очевидно, и сделал обезболивающий укол, уже почти потеряв сознание. Впрочем, для укола было достаточно нажать кнопку на поясе – остальное довершала техника.

Поколебавшись, он двинулся влево. Все равно он не сумел бы пересечь за ночь равнину. Да и рана не позволит ему проделать такой путь. Нет, катер должен находиться поблизости, он был уверен в этом. Маркель вернулся, в псевдолес. Земля на опушке была разрыта и походила на влажно блестевшую красную рану. Наверное, здесь поработал змеевидный землерой, или… как его там? Он попытался вспомнить название, но в этот момент перед ним появилось само существо, вынырнув из густой тени. Он остановился, облегченно вздохнув. Белорыл не был опасен – недаром на Земле он успел стать героем мультфильмов. Более того, белорыл был своего рода союзником человека, так как питался враждебными человеку растениями. Оказавшись в пяти метрах от Маркеля, белорыл позволил разглядеть себя. Экземпляр не из самых крупных, хотя два метра в нем, пожалуй, было. Туша с лоснящейся кожей, напоминавшая бочонок. Толстые короткие лапы со знаменитым когтем – «лемехом», позволявшим животному разрыхлять почву. Рудиментарные крылья, прижатые к бокам, годились, по правде говоря, только на то, чтобы совершать прыжки чуть дальше, чем позволял его вес. У белорыла небольшая уплощенная голова с двумя грустными глазами плюшевого мишки, нос картошкой, которым он смешно шевелил, словно кролик. В общем, облик у него был довольно дружелюбный.

– Привет, малыш, – поздоровался Маркель только для того, чтобы услышать человеческий голос.

Белорыл сморщил нос, издав скрипучий звук. Потом забавно подпрыгнул на месте и пустился наутек, совершая прыжки, словно огромная резиновая игрушка.

Маркель провожал былорыла взглядом до тех пор, пока тот не скрылся из виду, а затем двинулся по направлению к зарослям псевдолеса, выкрашенным в самые нелепые цвета.

Между двух гигантских фиолетовых плодов мелькнуло змеиное тело землероя – возможно, того самого, которого только что преследовал белорыл; оно устремилось к земле и принялось энергично ввинчиваться в почву.

Обогнув землероя, Маркель оказался среди пульсирующих листьев и цветов. Он не представлял, куда идти. Вряд ли стоит пытаться отыскать катер – весьма вероятно, что там его ждет засада.

Но корабль на орбите цел и невредим. Так что их неизбежно будут искать. Все, что от него требуется, это держаться недалеко от катера, не приближаясь к нему. Но где же он, черт возьми?!

Кажется, катер горел. Может быть, ему удастся определить направление по следам пожара? Он попытался уловить запах гари, но запах терялся среди доброй сотни самых экзотических ароматов – терпких и приторных, раздражающих и опьяняющих. Он двинулся дальше, машинально проверив, не потерял ли оружие.

В течение нескольких минут он пробирался через облако летающих цветов, мясистых, с резким пряным запахом. И вдруг вспомнил о кристаллике, вживленном в мозг. То, что он хотя бы на время забыл о нем, так поразило его, что Маркель не сразу обратил внимание на тонкий белесый стебель, медленно покачивающийся прямо перед ним. Казалось, стебель почувствовал его приближение. Осознав, наконец, с кем он встретился, Маркель шарахнулся назад и выхватил оружие.

Перед ним качалось щупальце мерзлеца – он столько раз видел его по видео во время подготовки, что не стал терять времени, залив все вокруг стебля огнем. Почва вскипела, стебель съежился и вспыхнул, словно обычное растение. Маркель представил себе существо, притаившееся в земле на глубине двух – трех метров. Его огромное дряблое тело дремало, в то же время чутко прислушиваясь ко всему, что происходило на поверхности. Мерзлец спал, ожидая приближения жертвы; он видел сны и одновременно находился в засаде, раскинув вокруг сложную сеть чувствительных щупальцев, реагирующих на звук или колебание почвы. У неосторожного пришельца, коснувшегося хотя бы одного из щупальцев, не было ни одного шанса.

Прежде чем двинуться дальше, Маркель внимательно присмотрелся к почве вокруг себя. Если верить отчетам, то поблизости могли находиться и другие щупальца. Но он не заметил ничего подозрительного. Сейчас он вышел на тропинку, по которой, вероятно, передвигались крупные обитатели псевдолеса. Трава на узкой полоске земли была примята, ветки по обеим сторонам тропы сломаны, а из мест надлома сочился красный сок, похожий на кровь.

В псевдолесу Афродиты невозможно определить, где кончается растение и начинается животное. Организмы были похожи на обычные деревья и кустарники, покрытые блестящими, словно эмалевыми, листьями и крупными цветами. Тем не менее Даже весьма поверхностные исследования выявили странные случаи симбиоза. Правда, испепеляющий зной двух солнц заставлял многие странные формы жизни скрываться, а поэтому день принадлежал главным образом настоящим растениям, за исключением землероя, белорыла и ринксона, обычно державшегося наиболее влажных и тенистых участков. Настоящий кошмар начинался ночью.

Маркель прошел по тропе метров двести, затем остановился, достигнув развилки, над которой нависало дерево с необычно тонким стволом, покрытым желтоватым пухом, как и большинство деревьев Афродиты. Почувствовав усталость, он опустился на мягкую почву, осторожно проверив ногой ковер переливавшегося в бликах света мха.

Я должен просто ждать, подумал он. Находиться вблизи от катера и ждать помощи. Может быть, они уже пытались связаться со мной сразу после нашего отлета с Земли? Может быть, я смогу услышать Клэр очень скоро? Потом он подумал об оцепенении, охватившем его после укола, и содрогнулся при мысли о том, что она могла обратиться к нему именно в эти часы, что ее послание могло достичь его мозга, когда он был без сознания.

Если я услышу ее зов, подумал он, если закрою глаза, то мы вновь окажемся вместе… Но тут же отбросил эти мысли. Да, он оказался здесь из-за Клэр, это верно. Из-за Клэр и дурацких принципов отсталого, одряхлевшего общества. Но он бежал от него, он все же вырвался из-под его влияния и теперь свободен. Разделявшее их расстояние вынесло свой приговор. Он оказался один и теперь должен начать все сначала. Если, конечно, удастся выжить. Он отправился в дорогу, чтобы принять участие в странной войне, и оказался побежденным, не успев начать военные действия. Ладно… Но если он все же выкарабкается, то есть шанс снова найти самого себя. Себя без Клэр.

Его размышления прервал острый приступ боли. Он резко вскочил, но боль утихла. Он поднес руку к щеке и прикоснулся к небольшой ранке. Осторожно приблизившись к соседнему дереву, он выругался и потянулся за лучеметом, но тут же понял, что это не имеет смысла. Все уже сделано. Он присмотрелся к стволу и разглядел небольшое отверстие, через которые «стрелок» выбрасывал семена. Достаточно было теплокровному существу приблизиться к дереву, как его тут же награждали метко выпущенным семечком-пулей, и семя начинало прорастать под кожей. Это было не очень опасно, если верить ботаникам, потому что через неделю-другую небольшое, но крепкое растение само покидало организм «носителя», чтобы укорениться в почве. Приютившее его существо лишь несколько теряло в весе. Белорылы носили у себя под кожей не одно семя этого стрелка и отнюдь не чувствовали себя плохо. И все же Маркель, отойдя подальше от дерева, попытался извлечь семечко. Это была довольно болезненная процедура, тем более что ее пришлось делать на ощупь. Наконец он вытащил небольшую черную пирамидку, похожую на наконечник стрелы, и тщательно продезинфицировал ранку.

Он выбрал наудачу одну из тропинок и двинулся дальше. Маркель еще не потерял надежды найти катер до наступления ночи, чтобы остаться возле него на все темное время суток и, может быть, на следующий день. Если за это время корабль на орбите не попытается спасти уцелевших, тогда он решит, что делать дальше. Может быть, противник не успел уничтожить все, и удастся найти карту. Тогда он сможет добраться до обитаемой территории. И обязательно захватит с собой кубик.

В Грегори, столице, ему наверняка удастся получить достаточно энергии, чтобы отправить на Землю несколько посланий. Он расскажет Клэр, что такое одиночество в псевдолесу Афродиты, в восьми световых годах от Средиземного моря… Да, он обязательно должен отыскать кубик. И еще продукты, если они, конечно, сохранились, потому что он долго не продержится, питаясь одними пищевыми таблетками и охотой (охотиться? на кого? на белорыла?)…

Можно, конечно, сдаться в плен. Или попытаться найти следы человеческой деятельности – дороги, возделанные поля… Можно разжечь костер и подавать дымовые сигналы. Или поджечь весь лес, чтобы привлечь внимание. Многие независимые колонисты обосновались за пределами основных зон, контролируемых правительством. Иногда они создают поселения, но все же чаще всего живут в превращенных в крепости поселках, укрепфермах, как их называют жители Свободных Земель. Это действительно настоящие цитадели, воздвигнутые в центре громадных поместий, размеры которых заставили бы позеленеть от зависти любого средневекового феодала.

Его задание представлялось сейчас нереальным и даже абсурдным. Он не понимал, как можно было рассчитывать, что оно увенчается успехом. Их отряд пересек во сне бездну в восемь световых лет, чтобы высадить на Афродиту десант с задачей захватить один из передатчиков. Не больше и не меньше. Правительство Хундта, как всегда, выбрало самое экстравагантное и самое глупое решение. Попытка была заранее обречена на провал. Шаг, вызванный отчаянием, за который заплатили жизнью шестеро бедолаг. Да и седьмой вот-вот загнется, подумал Маркель о себе. Не было никакой уверенности, что корабль на орбите сумеет оказать ему помощь. Скорее всего корабль – теперь уже официально – прибудет в Грегори, и обе стороны, исходя из высших дипломатических интересов, сделают вид, что ничего не произошло. Как это всегда и бывает с разоблаченными секретными агентами: проигравший оказывается жертвой двойного предательства.

Маркель представил, как он добирается до Грегори, где открыто обвиняет правительство Четырех Провинций в уничтожении команды катера. Никто даже не захочет выслушать его. Самое большое, на что он может рассчитывать, – это оказанная ему тайком какая-нибудь помощь. Но если он будет слишком настойчив, его просто уберут.

Он подумал, что, пожалуй, лучше сдаться в плен марсианам. Наверное, они согласятся принять его в свои ряды… Если только им не взбредет в голову, что гораздо надежнее ликвидировать нежелательного свидетеля необъявленной войны.

Размышляя таким образом, он подошел к ручью с ароматной водой и понял, что выбрал правильный путь. На том берегу стояли кусты с шевелящейся листвой; конечно же, с растениями они имели мало общего. Маркель решил, что ради безопасности их лучше уничтожить.

Кусты еще горели, извергая клубы густого дыма, когда он, вымокнув до нитки, перебрался на другой берег. Через несколько шагов ему пришлось сжечь еще несколько кустов, и он начал опасаться, что вызовет лесной пожар. К счастью, огонь остановился, дойдя до влажной массы громадного тронга, усыпанного отвратительными ротовыми отверстиями.

«Тро-о-онг!» – проревело чудовище и извергло струю тошнотворной жидкости, брызги которой долетели до Маркеля, хотя он и отпрыгнул в сторону. Запах был настолько мерзким, что его едва не стошнило.

Наконец псевдолес стал реже, и он выбрался на прогалину с голой блестящей почвой, окрашенной в красный цвет. В центре поляны возвышалась округлая туша желианта, явно уснувшего. Маркель понял, кто перед ним, как только разглядел длинные волосы, в беспорядке спускавшиеся с макушки на выступавшее вперед розовое брюхо. Формой желиант напоминал ножку громадного гриба без шляпки. На туловище виднелись темные полосы, начинавшиеся от лохматой головы и спускавшиеся к покрытому складками кожи основанию, из-под которого выступали ногти, помогающие передвигаться по каменистой почве. Проснувшийся желиант вполне способен в один присест проглотить человека, так как его тело при этом превращается в один чудовищный рот – Маркель видел это на отснятых пленках.

Он уже обогнул огромное тело спящего чудовища и шагнул в заросли, как вдруг позади раздался выстрел, сухой и негромкий. Пуля со свистом пересекла поляну, и в то же мгновение желиант дико взвыл. Широко раздвинув свою чудовищную пасть, он закружился на месте, словно гигантский волчок; поднявшиеся дыбом волосы при этом бешено извивались.