Текст книги "Мертвый Змей и Узники Азкабана (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

   – Опять грядет Рождество, – скривился Драко Малфой. – Был хороший, осмысленный праздник – Йоль. И во что он превратился?

   – Большинство все-таки радуется не столько самому Рождеству, сколько возможности увидеться с родителями, а также походу в Хогсмид, – возразила Гермиона. – Там, кстати, можно запастись подарками.

   Обсуждение планов на поход в Хогсмид и на каникулы продолжилось уже в факультетских гостиных.

   ***

   – Расспросить Филча получилось, – сообщал Гарри, заходя в гостиную в разгар обсуждения планов на канкулы. – Даже удалось уговорить его провести экскурсию. Это стоило мне всего лишь две миски с рыбой.

   – Ты про узлы изменчивости? – отвлеклась от написания эссе Гермиона. – И как, мистер Филч знает, где они расположены?

   – На певых семи этажах их вообще нет, – сказал Гарри. – На восьмом есть одна странная комната, а так все узлы на нестабильных этажах.

   – Что за комната?

   – Или узел, или нет, не знаю. В общем, когда завхозу нужны чистящие вещества, он три раза проходит мимо портрета мага Барнабаса, который учит троллей танцевать балет. И тогда открывается дверь в небольшую комнату с запасом того, что ему нужно. Я в эту комнату зашел и слегка прикинул размеры. В общем, изнутри она сильно меньше, чем то пространство в замке, которое занимает. В сверхтолстые стены, пусть даже пронизанные потайными ходами, я не поверил и решил поэксперментировать. Выяснилось, что комната может менять свои размеры. Во всяком случае, когда я пожелал вдвое больше швабр, комната тоже выросла.

   – Заклинания динамического расширения или уменьшения?

   – Продержавшиеся столетия? Не смешно. Нет, если заклинаниями не ограничится и провести поддерживающие ритуалы, то, может и продержится. Вот только камень долго не выдержит. Так что я всерьез подозреваю, что эта комната является узлом.

   – Гарри прав, – заметила Пенелопа, вернувшаяся с собрания старост за пару минут до Гарри. – Чары нефиксированного расширения пространства накладывают только на ткань. Просто потому, что она достаточно дешева. В архитектуре используется либо постоянное расширение, либо смещение.

   – Я не исключаю, что мы нашли узел, окультуренный Основателями. Осталось изучить, на что он способен.

   – А эта комната всегда заполнена чистящими средствами и прочими нужными Филчу вещами? – спросила Пенелопа. – То есть она создана исключительно в помощь завхозу?

   – Размер меняется в зависимости от того, сколько вещей требуется. На счет содержимого не уверен. Можешь сходить и проверить.

   – У меня самой времени не хватает, – сказала Пенелопа, – но вчерновую план исследования я составлю. Думаю, я сумею найти тех, кто заинтересуется изучением этой комнаты.

   – Я запишу то, что знаю об узлах изменчивости, – кивнул Гарри.

   ***

   В понедельник утром Гарри отправился прямо в библиотеку и, протянув миссис Пинс подписанное деканом разрешение на одну из книг Запретной Секции, взял фолиант, в котором был записан рецепт заинтересовавшего его варианта бальзамирующего зелья, и приступил к чтению.

   В библиотеку зачем-то зашел Невилл Лонгботтом, которому бабушка не подписала разрешения из-за побега Лестранжей, но, похоже, соседство Гарри его не вдохновило, так что стоило только близнецам Уизли его куда-то позвать, как Лонгботтом с радостью ушел с ними. Гарри на мгновение отвлекся от книги, дабы вспомнить, во что недавно превратилась его однокурсница Лиза Турпин, неосторожно попробовавшая одну из их экспериментальных конфеток, и решить, что Лонгботтом уже прогриффиндорился насквозь и необратимо перешел грань между храбростью и безрассудством. Даже когда Уизли не желают никому зла, а хотят просто "пошутить", их шутки бывали крайне опасными.

   Убедившись, что Лонгботтом возвращаться не собирается, Гарри перевел взгляд на книгу.

   ***

   Четыре озябшие равенкловки как раз сидели за столиком в "Трех метлах" и пили сливочное пиво, которое столь замечательно согревает, когда входная дверь отворилась. В бар вошли МакГонагалл и Флитвик, за ними – Хагрид с министром магии Корнелиусом Фаджем, толстячком в тёмно-зелёном котелке и полосатой мантии. Все четверо увлечённо о чём-то беседовали. Сначала представительная компания из трех профессоров и министра подошла к стойке бара, а затем устроилась за соседним с равенкловками столиком.

   – Маленькая кружка минеральной... – спросил женский голос.

   – Это мне, – ответила профессор МакГонагалл.

   – Горячий грог...

   – Спасибо, Розмерта, – пробасил Хагрид.

   – Содовая с вишневым сиропом и зонтиком...

   – М-м-м... – чмокнул губами профессор Флитвик и протянул руку за бокалом.

   – Стало быть, вам, господин министр, смородиновый ром.

   – Спасибо, Розмерта. Рад вас видеть! Посидите с нами?

   – Благодарю, господин министр, с удовольствием.

   – Каким ветром вас сюда занесло, господин министр? – спросила мадам Розмерта.

   – Ясно каким. Сириуса Блэка, дорогая моя, ищем. Вы ведь слышали, что он учинил в школе на Хэллоуин?

   – Слышала, слышала.

   – Вы, Хагрид, всем успели рассказать, всему пабу? – с укоризной спросила МакГонагалл.

   – Думаете, Блэк всё ещё поблизости? – тревожно спросила хозяйка гостиницы.

   – Уверен.

   – Дементоры уже дважды обыскивали мой паб, распугали всех клиентов, одни убытки...

   – Розмерта, дорогая, мне и самому дементоры не по душе. Но что ж поделать? Как иначе прикажете вас охранять? Раз ваша гостиница стоит именно здесь, значит, дементоры ещё не раз к вам зайдут. Я только что с ними встречался, они в бешенстве: Хмури не пускает их в школу.

   – И правильно делает, – вступилась за директора школы МакГонагалл. – Как мы стали бы преподавать в присутствии таких чудовищ?

   – Верно, верно, – тоненьким голоском поддержал коллегу малыш Флитвик, не достававший ногами до пола.

   – Что поделаешь... – сдержанно заметил Фадж. – Они охраняют вас от злодея. Блэк способен на всё... И Лестранжи не лучше. К счастью, они в районе Хогсмида не показывались.

   – А мне как-то не верится, что Сириус Блэк мог переметнуться на сторону Тёмного Лорда. Это на него не похоже... – задумчиво сказала мадам Розмерта. – Помню его студентом Хогвартса... Скажи мне тогда кто-нибудь, что из него выйдет чёрный маг, я бы подумала, что этот человек выпил слишком много медовухи.

   – Верно, – подтвердила МакГонагалл. – Блэк и Поттер. Зачинщики всевозможных проказ. Оба блестящие ученики, на редкость блестящие, но отчаянные сорвиголовы! Таких ни раньше, ни позже не было!

   – Ну это ещё неизвестно, – промычал Хагрид. – Фред с Джорджем Уизли, пожалуй, дадут им фору.

   – И они были как братья, – вставил Флитвик. – Как два неразлучных брата.

   – Именно, – подтвердил Фадж. – Поттер никому не доверял так, как Блэку. Они и после школы дружили. Блэк был шафером на свадьбе Джеймса и Лили. Потом родился Гарри, и Блэк стал его крёстным отцом.

   – Хорошо, что Гарри не знает, – добавил Хагрид.

   – Надо будет рассказать Гарри, – тихо сказала Падма Патил.

   – Гарри знает, – шепнула ей Гермиона, склонившись у уху соседки. – И это, и многое другое.

   – Он будет страдать из-за того, что Блэк стал сподвижником Сами-Знаете-Кого? – спросила мадам Розмерта.

   – Все ещё хуже... – Фадж понизил голос. – Не многим тогда было известно, что Поттеры знают: Сами-Знаете-Кто за ними охотится. У Дамблдора, который, разумеется, всегда боролся против Сами-Знаете-Кого, было много тайных агентов, и один из них сообщил, что Джеймсу и Лили грозит опасность. Дамблдор тут же дал им знать и посоветовал спрятаться в тайном укрытии. А для верности подсказал воспользоваться заклятием Доверия.

   – Что это такое? – Мадам Розмерта слушала, затаив дыхание.

   Профессор Флитвик откашлялся и стал тонким голосом объяснять:

   – Заклятие Доверия – одно из самых сложных, оно запечатывает тайну в сердце человека – Хранителя Тайны, как его называют. Эту тайну раскрыть невозможно, разве что сам Хранитель её выдаст. Вы-Знаете-Кто мог годами искать Лили и Джеймса и не нашёл, даже если бы сунул нос в окно их дома.

   – Значит, Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? – догадалась мадам Розмерта.

   – Да. Джеймс Поттер говорил Дамблдору, что Блэк скорее сам погибнет, чем их выдаст, что он и сам подумывает об укрытии, – ответила профессор МакГонагалл. – Но Дамблдор всё равно за них тревожился. Он даже сам себя предложил в Хранители Тайны.

   – Значит, он подозревал Блэка?

   – Не то чтобы подозревал, но ему сообщили, что кто-то из друзей Поттеров переметнулся на сторону Вы-Знаете-Кого и сообщает ему об их передвижениях. Он уже какое-то время знал, что среди нас завёлся предатель.

   – Но Джеймс Поттер настоял на своём?

   – Да, настоял, – вздохнул Фадж. – Заклинание Доверия применили, а две недели спустя...

   – Блэк предал их? – выдохнула мадам Розмерта.

   – Да. Ему надоело быть двойным агентом, он хотел открыто объявить, на чьей он стороне, потому и выдал Поттеров. А дальше вы знаете: Тот-Кого-Нельзя-Называть убил Джеймса и Лили. Хотел убить и малыша Гарри, но лишился волшебной силы. Мощь его исчезла, и он бежал. Блэк остался ни с чем: его патрон сгинул как раз, когда предательство его обнаружилось. Оставалось только спасаться бегством.

   – Гнусный, смердящий душепродавец! – прорычал Хагрид на весь бар.

   Соседи притихли и повернулись в их сторону. МакГонагалл зашикала на него.

   – Вот только не вышло это ни у него, ни у других, – сказала мадам Розмерта. – Но ведь не только он сбежал. Если здесь появился Блек, не могут ли Хогсмид посетить и другие беглые Пожиратели?

   На этом месте разговор перешел на других беглецов.

   – Ничего нового, – подытожила Гермиона. – Это я про Блэка и так знала. И Гарри тоже.

Глава 11. Йоль и "Молния".

   – Падма, пожалуйста, расскажи Гарри о разговоре преподавателей с министром, – попросила Гермиона. – Думаю, он сейчас в гостиной факультета. Конечно, ничего ему неизвестного, на мой взгляд, они не сказали, но, может быть, он заметит какую-то важную деталь.

   – А деталь есть и немаленькая, – задумчиво сказала Мэнди Броклхерст. – И деталь эта – поведение Розмерты. Зачем она посадила преподавателей за соседний с нами столик и поддерживала разгвор о Блэке?

   – Пожалуй, ты права. Расскажете Гарри об этом?

   – А ты куда? Для ужина рановато,– сказала Падма.

   – Нет, я не ужинать, хотя иду именно в Большой Зал. Думаю дождаться Основателя. У меня есть к нему просьба. Не во время ужина же с ней подходить.

   ***

   Гарри сидел рядом с висящим на стене гобеленом, на котором вытканный василиск раздаженно шипел на костяного дракона, слушал рассказ вернувшихся из Хогсмида равенкловок и задумчиво листал альбом, почти два года назад подаренный Хагридом. Альбом Гарри уже слегка проредил, но искомая фотография там оставалась.

   На свадебной фотографии Джеймс Поттер машет ему рукой, на лице у него сияет улыбка, непослушные волосы на голове, такие же, как у Гарри, торчат в разные стороны. Да и вообще, он выглядел как повзрослевшая копия Гарри, отличаясь тольк цветом глаз, что сразу наводило на мысль о том, что внешность юного сидхе изначально была неестественна. Увы, он уже настолько привык к ней, что эта иллюзия стала калькой, по которой магия Гарри воплощала его.

   Поттер держит под руку маму, и она тоже светится счастьем. А рядом – его шафер... Гарри раньше не обращал на него внимания. Если не знаешь, что это Блэк, то и не догадаешься. На фото он красив и весел, а теперь у него исхудалое, бледное лицо.

   – Значит, Министерство продолжает утверждать, что здесь Блэк. Самый странный среди беглецов. И что он охотится за мной.

   – Что ты собираешься делать? – спросила Падма.

   – Разумеется, разбираться в этой ситуации. А там посмотрю, надо ли вообще принимать каие-либо меры по поводу Блека.

   ***

   Гермионе повезло – дожидаться Салазара Слизерина не пришлось. Когда она вошла в зал, он как раз сидел за преподавательским столом и что-то говорил стоящему перед ним домовику с гербом Хогвартса на тунике.

   Несколько минут Гермиона вслушивалась в причудливую смесь латыни, староанглийского и слов ситхена, не являвшихся словами, но почти ничего не понимала. Выяснить удалось только то, что, судя по несколько раз повторившемуся слову "Йоль", Салазар выдавал указания по проведению грядущего праздника. Судя по всему, в этом году школу ждет большой сюрприз и изрядное отступление от устоявшихся за несколько десятилетий привычек. Конечно, директор мог бы отменить приказ, но все-таки праздники не являлись частью учебного процесса, так что в данном случае домовики скорее послушали бы Основателя.

   – Лорд Салазар, – обратилась к Основателю Гермиона, стоило только домовику исчезнуть.

   – Да, дитя. Ты что-то хотела?

   – Помните, на квиддичном поле вы вызвали пламенных змей для сражения с дементорами...

   Салазар невозмутимо поднял руку и с неё сорвался поток пламени, превратившийся в состоящего из огня двадцатиметрового василиска. Рука сидхе при этом была обернута кончиком хвоста.

   – Ты Гнев Лета имеешь в виду? Ему можно не только форму змеи придать.

   – Вы можете меня научить его вызывать? Я хочу обрести хоть какую-то защиту от дементоров.

   – Значит, вызывать Гнев Лета... Или, как его вроде бы называют современные волшебники – Адское Пламя. И какой только идиот придумал это название? Как будто христианский ад существует... Так вот, вызвать его не проблема, это делается даже несколькими способами. Проблема – не сжечь себя.

   – Вы можете научить меня вызывать и контролировать Гнев Лета?

   – Вызывать да... А пытаться контролировать его могут разве что стремящиеся умереть. Гневом Лета нужно жить. Что ж, посмотрим, смогу ли я тебя научить, дитя. Но не сейчас, а чуть позже, когда я найду время для этого.

   ***

   Утро у практически всех оставшихся в школе равенкловцев началось с домашней работы. Гермиона вообще заняла два сдвинутых вместе стола, хотя и опасалась, что придется потесниться. Не пришлось – большинство равенкловцев разъехалось, так что свободного места было вдоволь.

   Гарри же от домашнего задания периодически отвлекался, дабы обдумать сложившуюся ситуацию. Наконец, он раздраженно отбросил перо и замер на стуле.

   – Гарри, что с тобой? – поинтересовалась равенкловка.

   – Блэк.

   – Что Блэк?

   – Никак не могу понять, что ему вообще в замке понадобилось. Для чего он отправился в Хогвартс, едва покинув Пределы Зимы? Что он вообще забыл у гриффиндорцев? Кто впустил его в замок? На чьей он стороне, к чему стремится и так далее. Список вопросов немаленький. Будто вижу кусок несозданной интриги. Или наоборот, слишком древней. За что Блэк попал в Азкабан, я знаю. Но не более того. На первом курсе было примерно понянтно, что происходит. На втором игра вообще шла почти в открытую. Но что творится сейчас, я не понимаю совершенно.

   – Может быть тебе стоит пройтись по территории, развеяться?

   – Пожалуй. Заодно можно спросить у Хагрида, что он может рассказать о Блэке. И Лапочку проведаю.

   ***

   Спускавшийся вниз луг серебрился пушистым снегом, и шаги друзей оставляли в снегу дорожку. Носки и полы мантий скоро промокли и заиндевели. Запретный лес стоял как заколдованный, каждая ветка одета белой сверкающей опушкой, хижина Хагрида походила на глазированный торт.

   Гарри постучал. Хагрид не отозвался.

   – Его что, нет дома? – спросила Гермиона, стуча зубами от холода.

   – Там чувствуется магия трех существ, – покачал головой Гарри. – Похоже, Хагрид, Лапочка и ещё кто-то.

   Гарри и Гермиона приникли к двери. Внутри слышались глухие рыдания.

   – Хагрид! – Гарри забарабанил в дверь. – Хагрид!

   Раздались тяжёлые шаги, и дверь отворилась. Глаза у Хагрида покраснели и опухли, по кожаному жилету струились слёзы.

   – Вы уже слышали! – прорыдал Хагрид и кинулся обнимать Гарри.

   Лесничий был ростом с двух мужчин, его объятия были делом нешуточным. Но, в конце концов, Гарри освободился, и равенкловцы практически втащили Хагрида в хижину, усадили за стол, он уронил голову на руки и разрыдался ещё громче. Лицо его всё было залито слезами, намокла и нечёсаная борода.

   – Что стряслось, Хагрид? – спросила испуганно Гермиона.

   Гарри заметил на столе письмо.

   – Что это, Хагрид?

   Хагрид подтолкнул письмо к Гарри. Гарри раскрыл его и прочитал:

   "Уважаемый мистер Хагрид!

   Сообщаем, что расследование по делу о нападении гиппогрифа на ученика во время урока закончено. Постановлено принять заверения профессора Хмури, что Вы в этом прискорбном инциденте невиновны".

   – Ожидаемо, – прокомментировал абзац Гарри.

   Хагрид всхлипнул и махнул Гарри рукой, чтобы читал дальше.

   "Тем не менее мы обязаны выразить наше беспокойство по поводу вышеупомянутого гиппогрифа. Мы получили жалобу от мистера Люциуса Малфоя и передаём дело в Комиссию по обезвреживанию опасных существ. Слушание состоится 20 апреля. Просим Вас прибыть в указанный день в Комиссию с Вашим гиппогрифом. До начала слушания Вам надлежит держать гиппогрифа на привязи в отдельном помещении.

   С уважением, Ваши коллеги."

   Ниже шёл список школьных попечителей.

   – Понятно. Вопрос только в том, зачем. Думаю, все обойдется, – сказал Гарри.

   – Нет, не обойдётся! Знаю я этих упырей из Комиссии по обезвреживанию. – Хагрид утёр рукавом слёзы. – У них зуб на самых интересных животных.

   В углу кто-то громко зачавкал. Гарри и Гермиона обернулись. На полу врастяжку лежал гиппогриф и что-то жевал.

   – Ну как оставить его снаружи, ведь ужас сколько намело снегу! – всхлипывая, объяснил Хагрид. – Теперь Рождество, а он будет там один-одинёшенек и на привязи.

   – Тебе надо хорошенько подумать, как его защитить. – Гермиона села рядом с Хагридом и погладила его по огромной ручище. – Необходимо доказать Комиссии, что он неопасен.

   – Ничего не выйдет! – рыдал Хагрид. – Комиссия в кармане у Люциуса Малфоя. Все его боятся. Я проиграю дело, и тогда Клювика...

   Хагрид чиркнул пальцем по шее и с плачем рухнул на стол.

   – Да не нужна Люциусу Малфою казнь твоего гиппогрифа! Ему нужна шумиха и возможность для визита в Хогвартс. Так что все обойдется, хотя судиться придется долго. Процесс затянется, но в конечном итоге гиппогрифа помилуют. Гермиона права, надо хорошенько продумать защиту. Найти свидетелей. Все это повысит шансы, что апелляция будет успешной. К этому времени лорд Малфой должен уже успеть уладить свои непонятные дела в Хогвартсе.

   – Я где-то читала о суде над гиппогрифом, его тоже раздразнили, и он напал на обидчика, – задумалась Гермиона. – Того гиппогрифа оправдали. Обязательно найду этот случай.

   Хагрид только громче зарыдал. Гарри вздохнул и перевел взгляд на Лапочку, осторожно крадущуюся к хвосту гиппогрифа с воинственными намерениями.

   Наконец, выслушав многочисленные заверения о помощи, разняв Клювокрыла и Лапочку, а также увидев перед собой кружку горячего чая, заваренного Гермионой, Хагрид высморкался в платок размером с добрую скатерть и сказал:

   – Всё правильно. Нечего раскисать... надо взять себя в руки... И чего я расквасился? На себя не похож. Сам не свой последнее время... беспокоюсь о Клювике. Хорошо хоть уроки мои ученикам теперь нравятся. Спасибо вашему факультету за помощь в составлении учебного плана.

   ***

   Следующим утром Гермиона отправилась в библиотеку, принесла оттуда стопку книг и засела за поиски. Весь день они со скучающим Гарри сидели у пылающего камина, перелистывая пыльные тома страницу за страницей в надежде найти похожий случай. Книги были полны отчётов о знаменитых судах над опасными чудовищами. Время от времени кто-нибудь говорил:

   – Вот тут есть кое-что. В тысяча семьсот двадцать втором был случай... правда, гиппогрифа признали виновным и казнили, вот, поглядите...

   – А вот это, пожалуй, подойдёт: в тысяча двести девяносто шестом на кого-то напала мантикора, её оправдали и отпустили на волю... ой, нет, не годится: её все боялись и потому отпустили...

   – Так, в дела о неразумных существах случайно попала дриада, – удивленно прокомментировал Гарри. – А она-то в честь чего напасть могла? Мда, похоже, "светлеть" общество начало ещё в конце прошлого века. Нет, надо обязательно просмотреть судебные дела не только Подразделения Зверей, но и Подразделения Существ.

   Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то, что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблёскивали золотыми звёздами двенадцать огромных ёлок. Правда, эта обычность почему-то продержалась очень и очень недолго.

   Уже на следующий день хвоя ёлок осыпалась, в связи с чем, их были вынуждены убрать. Состоявшаяся на следующий день попытка принести новые елки окончилась тем же. И к тому же, профессор Флитвик почему-то саботировал свою часть подготовки к Рождеству, отговоривщись делами, так что елки просто не успевали украсить. Остролист куда-то делся, к омеле добавился морозный плющ, на который жадно глядел профессор Снейп, не выносящий, когда пропадают ценные ингредиенты, а стены местами покрылись ледяными кристаллами, создававшими впечатление гипертрофированной изморози.

   ***

   Когда в канун зимнего солнцестояния школьники пришли на ужин, то большинство было удивлено накрытым праздничным столом. Йоль, великий праздник обновления года, каким его сохранили темные волшебники, сидхе и представители различных магических рас, имел очень мало общего с тем изувеченным Рождеством событием, которое называли Йолем маглы Европы.

   – Иггдрасиль, – удивленно констатировал Гарри, разглядывая бледный срез стоящего на равнкловском столе йольского полена, на котором пылали три магических огонька. – Ничего себе... Да уж, Салазар решил устроить праздник максимально торжественно.

   – А что такого примечательного в полене со свечками? – спросил один из оставшихся на Рождество первокурсников.

   – То, что это иггдрасиль. Этих деревьев за пределами Тир'на'Ног осталось всего две рощицы, да и в Пределах Лета и Зимы его тоже не особо много. Да и там все более-менее стабильные рощи наперечет, слишком уж хороша древесина для артефактов разного рода. Свободный иггдрасиль, за которым никто не присматривает, можно найти разве что в бездне под парящими бастионами. Насколько, конечно, в окрестностях крепостей посреди кипящих изменениями областей, где слои сливаются воедино, время идёт в произвольную сторону, пространство меняет размерность и даже привычным ко всему сидхе очень трудно выжить, можно ввести понятие высоты. Какая только гадость оттуда не лезет... Но ценнейшие материалы для ритуалистов зачастую добываются именно там. Впрочем, полный мусор там попадается ровно так же, как и ценные вещества. Причем отличить одно от другого до проведения тщательного исследования бывает затруднительно.

   – А как это едят? – спросил все тот же маглорожденный первокурсник, указывая на запеченного целиком кабана.

   Староста посмотрела на гиганского артлайского кабана, блюдо с чьй запеченной с лесными травами и фруктами тушей занимало центр стола, не оставляя между собой и краем стола места для того, чтобы можно было поставить тарелки, и погрузилась в объяснения.

   Похоже, последний из Основателей знал что делал, когда приказал домовикам накрыть праздничный стол так, как это делали в его времена и обеспечил их необходимыми для этого продуктами. Конечно, добывал он большую часть пищи не самолично, но на переговоры с русалками хогвартсского озера, дриадами, стаей более-менее контролирующих себя оборотней, загнавшей для праздничного стола двух артлайских вепрей, а также рядом других существ, пришлось затратить немало времени.

   ***

   Рождественским утром Гарри задумчиво рассматривал несколько коробок, лежащих на полу спальни равенкловцев-третьекурсников. Подарков было немного, но удивляло Гарри не это, а то, что среди подарков присутствовал один, предназначенный самому Гарри.

   – Как интересно, – прошипел он, разглядывая длинную плоскую коробку.

   Кто мог прислать ему подарок на Рождество, Гарри даже не мог придумать. Наконец, он осторожно потянулся к коробке, в которой, насколько он мог видеть магию, находился длинный зачарованный предмет либо артефакт. На самой коробке заклинания не было, никаких ритуалов над ней, похоже, не проводили, и она даже не была пропитана зельем. Некоторое время поколебавшись, Гарри понес коробку в гостиную.

   В коробке оказался ровно один предмет – метла. На кончике древка золотился регистрационный номер, гладкие прямые берёзовые прутья были как на подбор. Впрочем, на внешний вид Гарри не обратил внимания, тщательно рассматривая магию метлы.

   – Директор что, совсем отупел? – удивленно сказал Гарри. – Я же не летаю.

   – Ничего себе. Молния!? – изумилась подошедшая Пенелопа. – Сомневаюсь я, что это от директора. Не будет же он тратить на тебя сотни галеонов.

   – Если мне очень понадобится полететь, я лучше оседлаю дракона, тестрала или ещё какое-нибудь летучее существо. Этим палкам, с которых может сорвать любым порывом ветра, я как-то не доверяю. Особенно, когда они присланы неизвестно кем и могут иметь "добавки", для метлы не обязательные.

   – Неизестно кем? Тогда, пожалуй, стоит передать метлу нашему декану, дабы проверил на непредусмотренные создателем метлы заклинания и руны. А что ты собиаешься делать потом, если метла окажется в порядке? Как я понимаю, она тебе не нужна.

   – Нашим квиддичистам одолжу, и пусть капитан решает, кто будет на ней летать. Это если метла без ловушек, так как я в метлах не разбираюсь и определить это не могу.

Глава 12. Пламя, пламя...

   Об обещании Гарри передать "Молнию" равенкловской команде вышеупомянутая команда узнала уже вечером перед началом нового семестра.

   – Настоящая "Молния". Да если посадить на неё Чжоу, то она точно поймает снитч! – воодушевленно заявил Роджер Девис. – Хотя, возможно, стоит дать такую метлу мне, Джереми или Рандольфу, дабы мы чаще забивали. Надо подумать. В любом случае, спасибо тебе, Гарри!

   – Не радуйся преждевременно, метлы у меня сейчас нет. И, может статься, не будет. Это зависит от того, что заклинания на неё наложены.

   – А чем тебе заклинания, наложенные на "Молнию" не нравятся? Это же самая быстрая метла.

   – Заклинания, наложенные её создателями меня, скорее всего, устроят. А вот тот, кто её прислал, мог и от себя добавить. Учитывая, что я на метлах не летаю...

   – Понял, не гриффиндорец. Это действительно походит на ловушку, – сказал Роджер. – Что ж, придется подождать, пока профессор Флитвик и мадам Трюк закончат её разбирать. Остается надеяться, что соберут они её правильно.

   ***

   К счастью, за прошедшее время Хагрид не растерял благоразумия и следовал списку существ, составленному равенкловцами. Вот и на первое в семестре занятие он принес целую кучу саламандр и разжёг костёр. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев.

   Ближе к середине занятия, Гарри, вот уже несколько минут внимательно следивший за одной ящеркой, замершей в пламени костра, и периодически что-то порыкивающий, протянул руку прямо в огонь и положил раскрытую ладонь на обугленное полено рядом с саламандрой. Ящерка сорвалась с места и забралась прямо на ладонь, которую Гарри немедленно убрал из костра.

   Равенкловцы и даже некоторые хаффлпаффцы ошеломленно смотрели на раскаленную ящерицу, уютно устроившуюся на ладони сидхе.

   – Гарри, но она же... – начала Гермиона, сидевшая на другой стороне костра.

   – Раскаленная. Я знаю. Как я это делаю? Ну, это же совсем просто. Я думал, ты это давно знаешь. Помнишь, я говорил тебе, что такое природная магия?

   – Природная магия состоит в том, что использующий её договаривается с растением или животным. На совмещении отдельных аспектов природной магии с заклинаниями основана легилименция, окклюменция и другие разделы так называемой ментальной магии.

   – Это ты ушла в сторону, – прервал её Гарри. – Итак, природная магия это диалог. Проблема здесь в том, что большинство животных не воспринимают многих понятий, доступных разумным существам. А с растениями дело обстоит ещё хуже.

   – Это я знаю.

   – Так вот, – продолжал Гарри, – чтобы решить эту проблему, надо, грубо говоря, привести себя и животное на примерно один уровень. Это основа природной магии. А вот на следующем можно не только вести разговор или, скажем, управлять корнями. Можно, например, почти слиться с драконом и лететь вместе с ним по небу. Можно оседлать химеру или мантикору. А ещё можно перенять у зверя какое-нибудь качество. Например, огнестойкость саламандры. К сожалению, я специализируюсь на змеях и моей связи с саламандрами недостаточно, чтобы обзавестись какой либо их способностью на постоянной основе, как это было с парализующим взглядом василисков. Но на несколько минут – почему бы и нет.

   С этими словами Гарри осторожно отпустил ящерку назад в костер.

   – Научишь? – спросила Гермиона.

   – Почему бы и нет. Но начать тебе придется со змей.

   – А каков предел? Сколько способностей можно перенять, – спросила Падма Патил.

   – Вопрос неоднозначный... Перенять и поддерживать несколько способностей одновременно крайне затруднительно. Зато их можно оперативно менять. Например, настоящий мастер природной магии способен тасовать пару десятков иммунитетов к различным группам заклинаний, присущих магическим существам, меняя один на другой за считанные мгновенья. Тем самым, у современного аврора с его довольно скудным набором заклинаний, которые, к тому же, он не способен применять инстинктивно, почти нет возможностей повредить мастеру. Если, конечно, не брать в расчет Аваду.

   – Теперь я понимаю, почему этот раздел запретили, – сказала потрясенная Падма. – Если у такого мага найдется ещё что-нибудь атакующее...

   – Найдется. Например, большой и смертоносный домашний зверек. Или, если бой происходит в лесу, можно обратить ресурсы всего леса против своих врагов. Впрочем, не все так мрачно, настоящих владык природы никогда не было много, да и мастер боевой магии природника победит без особого труда.

   ***

   Профессор Люпин вел себя нервно, периодически оглядываясь, хотя ещё не дошел до того состояния, в котором шарахаются от каждой тени. Впрочем, в качестве компенсации за подобное поведение, выглядел профессор значительно менее истощенным, чем это бывало после предыдущих полнолуний.

   – Похоже, Селена всерьез взялась за его дрессировку. Глупую войну со своим волком он прекратил, – прошипел Гарри.