Текст книги "Мертвый Змей и Узники Азкабана (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

   Гарри покинул подземелья, поднялся на несколько этажей и вышел в коридор, ведущий в совятник. И тут кто-то его окликнул.

   Гарри шага на два вернулся. Из дверей своего кабинета выглядывал Люпин.

   – Ты что здесь делаешь? – спросил Люпин. – А где Гермиона?

   – В Хогсмиде, – невозмутимо ответил Гарри.

   – Вот оно что!

   Люпин немного помолчал.

   – Не хочешь зайти? Мне как раз привезли гриндилоу для следующего урока.

   – Что привезли? – заинтересовался равенкловец.

   Гарри вошёл в кабинет Люпина. В углу стоял огромный аквариум. Болотно-зелёного цвета чудище с острыми рожками, прильнув к стеклу, корчило рожи, сгибало и разгибало длинные костлявые пальцы.

   – Водяной чёрт, – пояснил Люпин, внимательно его разглядывая. – С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие.

   – А, домашнее животное русалок.

   Водяной чёрт оскалился, обнажив зелёные зубы, и зарылся в водоросли.

   – Чаю хочешь? – Люпин поискал глазами чайник. – Я как раз подумывал о чашке чая.

   – Спасибо, обойдусь, – сказал Гарри, разглядывая гриндилоу. – Помните, мы сражались с боггартом?

   – Да, конечно.

   – Почему вы тогда не хотели дать мне попробовать?

   Люпин удивлённо поднял брови.

   – Мне показалось, ты это понял.

   – Но всё-таки почему? – переспросил Гарри.

   – Видишь ли... – Люпин слегка нахмурился. – Я считал, что увидев тебя, оборотень принял бы облик Волдеморта.

   – Есть существа, гораздо более страшные, чем волшебники, – улыбнулся Гарри. – Страх вообще мало логичен.

   – Очевидно, я был не прав. Но я подумал, что на уроке ему нечего делать, – продолжал Люпин. – Все бы перепугались, и урок пошёл бы насмарку.

   Повисло молчание, прерванное стуком в дверь.

   – Войдите, – сказал Люпин.

   Вошёл профессор Снейп с дымящимся бокалом в руках, увидел Гарри и сощурился.

   – А, это вы, Северус, – улыбнулся Люпин. – Благодарю вас. Поставьте, пожалуйста, на стол.

   Декан Слизерина поглядел на Гарри, на Люпина и поставил бокал.

   – Я тут показываю Гарри водяного чёрта. – Люпин указал на аквариум.

   – Прелестно, – даже не взглянув на аквариум, сказал профессор Снейп. – Выпейте прямо сейчас, Люпин.

   – Да, да, конечно.

   – Если понадобится ещё, заходите, я сварил целый котёл.

   – Пожалуй, завтра надо будет выпить ещё. Большое спасибо, Северус.

   – Не стоит, – сухо ответил Снейп.

   Насторожённо, не улыбаясь, профессор Зельеварения повернулся и вышел. Гарри с любопытством начал рассматривать зелье в бокале. Люпин улыбнулся.

   – Профессор Снейп любезно приготовил для меня это питьё. Сам я не мастер их варить, а у этого зелья ещё и очень сложный состав. – Люпин взял бокал, понюхал, попытался отпить, и тут его зубы стукнулись мгновенно превратившееся в лед зелье.

   – Так-так, что тут у нас? – прозвучал женский голос. – Специализированный яд для волчьей ипостаси...

   ***

   Наблюдать за тем, как Селена отчитывала профессора Люпина, периодически переходя с выученного на скорую руку английского на греческий, а подчас и на Ситхен, от наполненных магией образов которого стены комнаты покрывались ледяными кристаллами, было забавно.

   Через некоторое время Гарри надоело выслушивать вялые реплики профессора, и он покинул кабинет, двери которого тут же покрылись льдом – выпускать Люпина древняя сидхе пока не собиралась. Впрочем, Гарри подозревал, что тот предпримет ещё не одну попытку добраться до сваренного профессором Снейпом зелья.

   ***

   Третьекурсники громко обсуждали первый поход в Хогсмид, отвлекая Гарри от чтения. В конце концов, он раздраженно захлопнул учебник по З.О.Т.И, по которому в свое время преподавал третьему курсу профессор Флитвик, в течение года занимавший пост преподавателя З.О.Т.И, и обратил внимание на однокурсников.

   – А почта! Двести сов, каждая на своей полке, у каждой свой цвет, чем сова быстрее, тем цвет ярче.

   – А в "Сладком королевстве" новый сорт сливочной помадки! Всем дают бесплатно попробовать.

   – А в "Трёх мётлах", как я слышал, гриффиндорцы видели огра... Кто только туда не заходит!

   – Огр? В Хогсмиде? – переспросил кто-то. – Должно быть, ему действительно очень нужно было в деревню, если он решил так рисковать. Но я бы скорее поверил в огра в "Кабаньей Голове".

   – Ты что, его убить хочешь? – спросила Пенелопа. – В "Кабаньей Голове" личности мутные, но светлые. А хозяин – брат покойного Альбуса Дамблдора, Величайшего Светлого Волшебника современности.

   Гермиона глянула на часы.

   – Пора идти за праздничный стол, до начала пять минут.

   – Они ещё работают? – удивился Гарри.

   – Уже давно сломались, но с небольшой помощью профессора Баблинг удалось их заставить работать при помощи рун. Правда, пришлось повыкидывать почти все детали, да и часы слегка отставать стали, все-таки аккуратности мне не хватило. Но внешне часы не изменились и год должны продержаться. А летом я их аккуратно "потеряю", пока они не рассыпались. Увы, пришлось воспользоваться рунами, позволяющими магии часов восстанавливаться, а материал не самый подходящий.

   Миновали холл и вошли в Большой зал. Сотни тыкв светились зажжёнными внутри свечами, под затянутым тучами потолком парила стая летучих мышей, змеились молниями ярко-оранжевые транспаранты.

   Столы ломились от яств. Гарри то и дело кидал взгляд на профессорский стол. Профессор Люпин был весел и как ни в чём не бывало беседовал с учителем заклинаний Флитвиком. Вот только веселье это казалось натянутым. Похоже, Селена добилась своего – за новой порцией зелья профессор Люпин не обращался.

   После ужина привидения Хогвартса разыграли целое представление. Неожиданно вылетели из стен и столов, представляя сценки о том, как сделались привидениями. Огромный успех имел Совсем Безголовый Ник, призрак факультета Гриффиндор. Он очень живо изобразил, как ему безобразно отсекали голову, а под конец неожиданно отделил её полностью, вызвав овации.

   Наконец, праздник закончился, и факультеты отправились по своим гостиным. Вот только равенкловцы не успели ни разойтись по спальням, ни устроиться за многочисленными столиками с книгами, как в гостиную ворвался декан с новостью о том, что Сириус Блэк напал на Полную Даму – картину, пропускавшую гриффиндорцев в их гостиную.

   ***

   – Мы тщательно обыщем весь замок, – объявил директор, а МакГонагалл и Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. – Боюсь, всем вам эту ночь безопасности ради придётся провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы – отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне. И помните – Постоянная Бдительность!

   Через некоторое время профессор МакГонагалл организовала всем спальные мешки, после чего директор продолжил.

   – Палочки кладите так, чтобы можно было быстро их схватить. Старосты, разбейтесь по двое и патрулируйте зал. С донесениями посылайте привидений. Постоянная Бдительность!

Глава 9. Нежданные зрители.

   – Спокойной ночи, – пожелал профессор Флитвик, закрывая за собой дверь.

   Зал загалдел: гриффиндорцы возбуждённо объясняли хаффлпаффцам, что стряслось с Полной Дамой.

   – Быстро все по спальным мешкам! – крикнул Перси Уизли. – Никаких разговоров. Через десять минут гашу свет.

   Два темных факультета на слова старосты школы внимания не обратили и, воспользовавшись соответствующими заклинаниями, когда освещение зала действительно погасло, продолжили обсуждение ситуации.

   – Как, по-вашему, Блэк ещё в замке? – боязливо шепнула Гермиона.

   – Сомневаюсь, – сказал Гарри. – Такой переполох поднялся, что Блэк должен быть полным идиотом, чтобы не сообразить скрыться. Меня больше интересует, что он такого необходимого для себя нашел в башне гриффиндороцев?

   – Может, кого-то из гриффиндорцев? Тогда хорошо, что Блэк явился сегодня, – заметила Гермиона.– Обычно в это время они уже в башне...

   – Может, он во время учебы какой-то артефакт в башне спрятал? Вроде бы он учился на Гриффиндоре? – предположил Терри Бут.

   – Зверь искал зверя, – сонно пробормотала Луна, устраиваясь поуютней в спальном мешке. – И ещё будет искать.

   Вскоре разговор перешел на другой вопрос: как Блэк проник в замок?

   – А что, если он апарировал? – высказал догадку второкурсник. – Взял да и перенёсся как по волшебству из одного места в другое?

   – Почитай "Историю школы "Хогвартс"". Замок защищён кое-чем ещё, кроме стен. Он заколдован, сюда так просто не проникнешь. Апарировать сквозь стены замка нельзя. Переодеванием дементоров не проведёшь. Дементоры охраняют все входы и выходы, они бы его заметили. А Филчу известны все потайные ходы, они наверняка давно заколочены...

   – Добавлю, что заклинания к запрету апарации ни при чем, это побочный эффект разделенного Источника, – сообщил Гарри. – Впрочем, во всезнании Филча я не уверен – замок постепенно меняется. Стабильные этажи медленно, те, что выше восьмого, если там вообще применимо понятие этаж – очень быстро. Так что я не исключаю неожиданного возникновения тайного хода этаж этак на десятый. Правда, оттуда ещё надо выбраться. Нестабильные области замка – прекрасные уязвимости в защите. Через некоторые фиксированные узлы изменчивости вообще можно при желании попасть в любую часть замка. Правда, я бы искать их вслепую не рискнул – это довольно опасно.

   – А эти узлы изменчивости есть только на верхних этажах? – спросила Гермиона.

   – Думаю, где-то начиная с шестого могут встретиться. Комнаты, меняющие размер или имеющие любое содержимое, которое только может быть вытащено с нестабильных этажей. Комнаты, меняющие число выходов. Комнаты, через которые можно попасть прямиком к частям разделенного Источника и тому подобное. Не удивлюсь, если такие комнаты были искусственно зафиксированы на одном месте Основателями. Во избежание, так сказать.

   – То есть, Сириус Блэк мог проникнуть через подобную комнату?

   – Или через неизвестный Филчу ход, – пожал плечами Гарри.

   – А что, если поискать такие узлы изменчивости на стабильных этажах? – предложила Гермиона. – Для начала расспросим того же Филча. Уж завхоз-то должен знать с его опытом.

   Гарри пожал плечами.

   – Можно, но зачем?

   – Ты помнишь, что Салазар Слизерин говорил, что вход в ритуальный зал Равенкло нужно создать? Может быть, он подразумевал, что нужно найти подобный узел изменчивости и заставить создать проход в лабораторию Ровены Равенкло?

   ***

   Несколько дней только о Сириусе Блэке и говорили. Одна за другой рождались немыслимые догадки. Ханна Эббот из Пуффендуя весь урок травологии уверяла, что Блэк превратился в розовый куст.

   Искромсанный холст Полной Дамы сняли и на его место водрузили портрет сэра Кэдогана, восседавшего на толстом сером пони. Сэр Кэдоган только и делал, что вызывал всех и каждого на дуэль, выдумывал несуразные пароли и менял их два-три раза в день. Ходили слухи, что гриффиндорцы даже требовали сменить портрет-охранник, но только у Сэра Кэдогана хватило храбрости. В общем, равенкловцы тихо радовались своей орлиной голове с её загадками – она была несоизмеримо лучше портрета Сэра Кэдогана.

   Гарри собрался было начать поиски узла изменчивости, но его ни на секунду не оставляли одного. Учителя под разным предлогом провожали из класса в класс, старосты следили и так далее. Официальная причина была совершенно понятна – предполагаемая "охота" на него Сириуса Блэка. Неофициально светлые маги скорее следили, чтобы он Блэку не помог. В довершение всего его вызвал декан, дабы сообщить "новость" о том, что Сириус Блэк, похоже, охотится на него.

   Гарри невозмутимо выслушал декана, сидя на спине позванного с собой Риссиуса.

   – Как вы думаете? – задумчиво спросил Гарри, демонстративно проведя пальцами по чешуе. – Каковы шансы у Блэка против тысячелетнего василиска? Да и Тайную Комнату ему не найти... К тому же, я всегда могу воспользоваться своей магией.

   Изумрудный луч сорвался с пальцев Гарри и полетел в стену. Вопрос с охотой Блэка увял, сопровождение учителей, к сожалению, осталось.

   ***

   Меж тем время шло, и вскоре должен был состояться матч Гриффиндор-Хаффлпафф. Вообще-то, против "котов" должны были изначально играть слизеринцы, но в связи с травмой Драко, расписание матчей немного поменялось.

   В день перед матчем пятикурсники сообщили, что профессор Люпин заболел и его сегодня заменял профессор Снейп.

   – Ничего удивительного, – спокойно сказал Гарри. – Он и завтра заменял бы профессора Люпина, если бы не квиддичный матч. В понедельник поправится.

   – Ты так в этом уверен? – спросила Чжоу Чанг.

   – Посмотри поздно вечером на небо, – неопределенно ответил Гарри, после чего повернулся к пятикурсникам. – Кстати, профессор Снейп нормально провел урок?

   – У нас да, а вот у третьекурсников гриффиндора и хаффлпаффа сегодня были оборотни в качестве темы урока, что сильно опережает программу.

   – Похоже, профессор Снейп не любит профессора Люпина, – сообщил Гарри. – Сильно не любит, раз решил выбрать эту тему.

   – С чего ты взял? – спросил Роджер Девис.

   – Во имя Мерлина, почему вы, квиддичисты, такие недогадливые? – задала риторический вопрос староста. – Сегодня полнолуние, потому профессор Люпин и не может вести урок. Гарри почти прямо это сказал. А тема, выбранная профессором Снейпом это почти оскорбление.

   Думал капитан квиддичной команды недолго.

   – Пенелопа, ты хочешь сказать, что профессор Люпин – оборотень? – ошеломленно спросил он.

   ***

   Гарри стоял под навесом, защищавшим зрителей от проливного дождя, и наблюдал за тем, как летают гриффиндорцы с хаффлпаффцами. Точнее не столько за ними самими, сколько за их магией, так как разглядеть что-то было крайне проблематично, в связи с чем сидхе полностью отстранился от материальных вещей, ограничившись наблюдением за магией. Главный мяч, кажется квоффл, при этом из поля зрения выпадал совершенно, зато отследить остальные мячи было вполне возможно. Впрочем, они Гарри почти не интересовали.

   Так что наблюдал Гарри исключительно за игроками, вскоре научившись без особого труда различать, к какой команде кто принадлежит. Особенно выделялись близнецы Уизли – тот бледный рваный кошмар, каковым выглядела магия близнецов, перепутать с чем-либо было проблематично. Пожалуй, единственное, что позволяло им быть более-менее нормальными магами, это способность черпать силы друг у друга, зачастую присущая немногочисленным близнецам, рождавшимся в магических семьях. В любом случае, близнецов Гарри мог спутать только с другими Уизли.

   Через некоторое время Гарри надоело наблюдать за игроками и он перевел взгляд на трибуны, вернувшись, заодно, к наблюдению за материальной частью происходящего – начинающаяся гроза могла высветить что-то. Громыхнуло, блеснула раздвоенная молния. Гарри невозмутимо продолжал разглядывать гриффиндорскую трибуну. Новая вспышка осветила трибуны, и Гарри увидел в пустом верхнем ряду, на фоне неба неподвижную фигуру огромного лохматого пса.

   – Грим? – потрясенно выдохнул Гарри. – Откуда?

   Но когда он вновь взглянул на трибуну, грим уже исчез, и даже магия его не проглядывалась сквозь гриффиндорцев на трибуне. Ушел на Серые Пустоши? Или просто спрятался? И вдруг знакомая волна наведенного ужаса захлестнула его: внизу по полю что-то двигалось. Гарри оторвал взгляд от трибуны и глянул на землю.

   Около сотни дементоров устремили к ученикам задранные вверх скрытые капюшонами головы. Гермиона, стоявшая неподалеку, отшатнулась и буквально вжалась в опору навеса. А потом магия Гарри рухнула на трибуну Равенкло, отодвигая в сторону ужас равенкловцев. Через мгновение начал формироваться доспех. Затем Гарри шагнул на Серые Пустоши, чтобы выйти уже на квиддичном поле.

   А лежащий невдалеке от квиддичного поля древний василиск поднял голову и что-то зашипел в пустое пространство.

   ***

   Вспыхнувшее посреди толпы дементоров изумрудное пламя рвануло в стороны, уничтожив нескольких и освободив небольшой участок поля, на котором и появился Гарри. Неожиданно освободившиеся призраки жертв дементоров также на месте не задержались, в связи с чем большинство стало дементорским обедом повторно. Впрочем, некоторые были повторным обедом недолго – до пожравших их дементоров добралось Пламя Небытия, высвобожденное Гарри.

   Голодные дементоры пришли на запах детских эмоций и совсем не ждали встретить существо, сама магия которого воспринимает их как омерзительное искажение путей посмертия, существо, в котором они пробуждают не печальные воспоминания, а чистую и незамутненную жажду уничтожения. Они были так голодны, а пища была так близка, что голод затмевал инстинкт самосохранения несколько долгих мгновений, которых оказалось вполне достаточно Гарри, чтобы проредить толпу Порождений Пустоты...

   Сначала дементоры рванулись к трибунам, но оттуда уже жалили чем-то серебряным преподаватели. Поэтому твари разделились на группы и заскользили к выходам с квиддичного поля, выдерживая солидную дистанцию между собой и Гарри.

   А потом одну из групп опоясал сотканный из пламени гигантский змей, ясно видимый даже сквозь стену дождя. И начал сжимать кольца.

   Второй пламенный василиск стек с рук стоящего на краю квиддичного поля Основателя и, замерев на миг, ударил прямо в центр другой группы дементоров, заставив некоторых рассыпаться пеплом.

   В конце концов, по-настоящему, на дементоров действуют только три вещи – Пламя Небытия, на частичке которого основано Смертельное Проклятье, Гнев Лета, называемый волшебниками Адским Пламенем, и Поцелуй Зимы. Или, проще говоря, воплощенная магия Тир'на'Ног – чистое уничтожение сидхе Смерти, гнев сидхе Лета и ненависть сидхе Зимы.

   Сбежало меньше половины дементоров. Пока сидхе охотились, капитан хаффлпаффцев Седрик Диггори поймал снитч, тем самым окончив этот матч.

   ***

   – Отвратительно выглядишь, – поприветствовала Гермиону остававшаяся в замке Катрин.

   Действительно, бледная дрожащая равенкловка в мокрой одежде выглядела не лучшим образом.

   – Катрин? – удивилась равенкловка. – А почему...

   – Меня не было на матче? О, ответ очевиден – меня из замка не выпускают. Дабы не помогла родителям, "скрывающимся вместе с Сириусом Блэком и, бесспорно, мечтающим добраться до Лонгботтома". Цитата точная. Можешь обойтись без соболезнований. Так что вернемся к тебе. Ты действительно отвратительно выглядишь. Что с тобой случилось на матче?

   – На матче были дементоры.

   – Так, рассказывай...

   Рассказ о самом матче не затянулся, а вот подробности о том, что именно Гермиона ощущала, когда появились дементоры, слизеринка вызнавала долго.

   – Все равно не сходится, – заявила она. – Да и ведешь ты себя последние два дня не совсем обычно.

   – Ну, ещё у меня... – Гермиона замялась, после чего огляделась по сторонам и прошептала продолжение фразы на ухо слизеринке.

   – Ох уж эти маглорожденные с христианской стыдливостью, – улыбнулась слизеринка. – Значит зелье, облегчающее... гм... эту часть цикла, – дипломатично сказала она покрасневшей равенкловке, – которое тебе выдала мадам Помфри, почему-то перестало действовать. Так... А как у тебя обстоят дела, скажем с Гербологией?

   – По теории я лучшая среди третьекурсников, на практике уступаю Гарри и, не столь значительно, Лонгботтому.

   – Сравнила себя с парой магов с соответствующей родовой предрасположенностью, – фыркнула Катрин. – Ясно, что уступаешь. Но и третье место уже показатель. Вполне достаточный, чтобы сделаь простой вывод: никакое зелье, даже самое сильное в твоем случае не поможет. Сама всю жизнь мучаюсь. Что ж, поздравляю с получением статуса природного мага и обретением сего милого последствия практики этой области магии. Цикл у нас собьет только смерть, ничто слабее уже не справится.

   -И что мне делать?

   – Привыкать. Пошли, покажу проход в пару полезных мест. Начнем с ванной старост...

   ***

   – Что же касается дементоров, то тут я ничем не могу помочь – я всю жизнь старательно избегала посвященной им и борьбе с ними литературы. Если не знаешь, то не так страшно за родителей, – сказала Катрин, разворачиваясь по направлению к слизеринским подземельям. – Да и знают волшебники о стражах Азкабана не так много.

   – Что ж, у меня есть три прекрасных примера борьбы с дементорами – серебряные звери профессоров, пламя Небытия Гарри и тот огненный василиск, которого вызвал Основатель. Второй вариант вряд ли подходит, – подытожила Гермиона.

   ***

   Как и следовало ожидать, по меньшей мере четверть равенкловцев обсуждали прошедший матч. Все-таки квиддич был популярной темой для обсуждений даже среди равенкловцев, уважавших учебу намного больше разнообразных спортивных состязаний. Особенно сейчас, когда соревнование по количеству заработанных учебой баллов потеряло актуальность, а квиддичное соревнование ещё было честным.

   – Говорю тебе, гриффиндорцы потеряли все шансы, – почти кричал Роджер Дэвис. – Теперь хафлпаффцы должны проиграть нам с разницей в двести очков. А гриффиндорцы обыграть и нас и Слизерин. Причем тоже разгромно.

   – А если хаффпаффцы ещё и побьют нас. Хотя мы им не по зубам. Так что им остается только разгромить Слизерин...

   – Ты имеешь ввиду, что на первом и втором месте в любом случае будем мы и Слизерин? Я не был бы так категоричен...

   Вздохнув, Гарри взял копию книги по началам некромантии, притащенную кем-то из своей родовой библиотеки, и перебрался за столик, расположенный на противоположном конце гостиной, подальше от квиддичной команды и их соратников. Он искренне не понимал, как можно обсуждать глупую игру на метлах.

   Перебравшись в более тихую обстановку, он вознамерился было продолжить чтение, когда в гостиную вошла Гермиона.

   – Ты плохо выглядишь, – сообщил Гарри, отрывая глаза от книги. – Ты была у мадам Помфри?

   – Это из-за деметоров, а не из-за какой-либо болезни. А шоколад я и так запасла.

   – Дементоры... – протянул Гарри. – С каким удовольствием я бы перебил их одного за другим, но это малореализуемо и может повлечь ряд проблем. К сожалению, они считаются гостями директора, посему пока он может не допускать их до учеников, выйти на охоту я не имею права. Да и выслеживать разлетевшихся во все стороны тварей было бы сложно. Так что они ещё доставят неприятности.

   – Я хочу научиться защищаться.

   – Мой метод тебе вряд ли подойдет. Один раз Аваду ты, положим, применишь. Если очень повезет, то два. Вряд ли больше. А дементоров много. Думаю, я смогу повлиять на профессора Люпина. Возможно, он знает пригодные для школьников методы. В противном случае можно обратиться к Салазару.

   – Ты имеешь в виду его огненных змей? Думаешь, у меня хватит силы?

   – Я не могу сказать ничего определенного, хотя подозреваю, что это был Гнев Лета. Что же касается того, хватит ли у тебя сил на то, чтобы его вызвать... Не спросим – не узнаем.

Глава 10. Разговоры, Выручай-комната и снова разговоры.

   На следующее утро ученики увидели, что за столом преподавателей произошли небольшие перестановки. Директорский "трон" остался на своем месте по центру стола, и по-соседству по-прежнему сидели приближенные преодаватели. Деканы Равенкло и Слизерина в очередной раз предпочли столы своих факультетов, но свободных мест за столом преподавателей не было – стул, покнутый профессором Снейпом занимал Салазар Слизерин. На другом конце стола также не обошлось без изменений – профессор Люпин, еще в начале года занимавший крайнее место, обзавелся соседкой. Оной соседкой, что не удивительно, оказалась Селена, чье присутствие заставяло несчастного оборотня заметно нервничать. Впрочем, директор, похоже, нервничал ещё сильнее, а его волшебный глаз постоянно вращался, переводя взгляд с Летнего на Зимнюю.

   Стол преподавателей был окутан магией обоих сидхе. Потоки магии, текущие сквозь них в зал, не конфликтовали между собой, не требовали подчинения, не вызывали отторжения у магов и, вообще, практически не влияли на реальность. Они просто были предельно чуждыми, и уже этого было более чем достаточно магам, чтобы чувствовать себя настороженно.

   Сидхе же на нервозность преодавателей демонстративно не обращали внимания, продолжая вялотекущую "игру" в перетягивание влияния на ощущения сидящих рядом магов.

   ***

   За учительским столом сидел профессор Люпин. Он осунулся, потрёпанная одежда висела мешком, под глазами синели круги, но, когда все расселись по местам, он приветливо улыбнулся. Похоже, он ещё не доконца оправился от прошедшего полнолуния, но уже был готов преподавать.

   Урок прошёл замечательно. Люпин принёс стеклянный ящик с болотным фонарником. Это хрупкое и безобидное на вид одноногое существо, казалось, было составлено из струек дыма.

   – Заманивает людей в болото, – диктовал Люпин. – Видите у него в руке фонарь? Он с ним прыгает по кочкам, путник идёт на свет, он всё дальше... А с трясиной шутки плохи...

   При этих словах фонарник изо всех сил скребнул ногой по стеклу, не хуже чем ножом, так что весь класс передёрнуло.

   – Какой интересный источник света, – задумчиво протянул Гарри. – Интересно, а можно ли создать заклинание с похожим принципом действия?

   Судя по всему, фонарник осознал, насколько высоки шансы на то, что ему сейчас будут отрывать "источник света". Во всяком случае, он резко перестал издавать неприятный скрежет, и постарался спрятаться за корягой, являвшейся частью искусственного болота, заключенного в ящике. С тех пор, как далекие предки фонарников покинули Пределы Лета, минули столетия, но мелкий падальщик легко мог предсказать, чем ему грозит любопытство сидхе.

   Правда, ему стоило опасаться не только Гарри, но и других равенкловцев, сразу же погузившихся в обсуждение фонарника и того, как именно светит его фонарь. Да и вообще, светит ли он или только изображает это, так как идея о том, что фонарник создает морок или иллюзию, вскоре была озвучена Падмой Патил. К сожалению, учебник ничем не мог помочь, так что постепенна начала набирать популярность идея воспользоваться тем куцым набором исследовательских заклинаний, который был известен тртьекурсникам.

   Часть слизеринцев, в исследовании болотного фонарника не заинтересованных, сидела с каменными лицами, либо тихо вздыхала, слушая разгорающуюся полемику. Фонарник дрожал, забившись под корягу.

   ***

   Прозвенел звонок. Собрав сумки, ученики двинулись к выходу. Профессор Люпин накрыл тряпкой ящик с болотным чудищем.

   – Профессор Люпин, – обратилась к нему задержавшаяся Гермиона. – Можно задать вам вопрос по теме, которую мы ещё не проходили?

   – Спрашивай, – кивнул профессор.

   – Профессор, можете рассказать о дементорах и как бороться с ними? На квиддичном поле преподаватели призвали каких-то серебряных зверей...

   – Я помню, что с тобой произошло в поезде, – начал он.

   На его молодое, хоть и в глубоких морщинах лицо, обрамлённое седыми волосами, упал косой луч зимнего солнца.

   – Дементоры – самые отвратительные существа на свете. Они живут там, где тьма и гниль, приносят уныние и гибель. Они отовсюду высасывают счастье, надежду, мир. Даже маглы чувствуют их присутствие, хотя и не видят их. Когда ты рядом с дементором, в тебе исчезают все добрые чувства и счастливые воспоминания. Это их пища. Они съедают всё хорошее, что есть в человеке, и тот становится таким же, как они, воплощением зла. В нём остаются только самые страшные воспоминания. Если, конечно, это длится достаточно долго. В твоем случае самым страшным воспоминанием является встреча с троллем на первом курсе, так что не удивительно, что ты так реагируешь.

   – И зачем они явились на матч? – поинтересовалась Гермиона.

   – Они голодны, – ответил Люпин и защёлкнул портфель. – Хмури не пускает их в школу, и им не из кого сосать радость – они ведь ею питаются... А на стадионе собралось столько болельщиков! Ликование, радость, для дементоров это настоящий пир. Они и не удержались.

   – Не думаю, что директор является для них авторитетом. Скорее, они боятся Гарри. И, может быть, леди Селену. Вы знаете, как бороться с дементорами? В поезде вы всерьез зобирались сражаться.

   – Есть... особые приёмы... Да и потом, в поезде был только один дементор. Чем их больше, тем труднее с ними бороться.

   – Приемы наподобие серебряных зверей профессоров? Научите меня этим приёмам. Пожалуйста.

   – Они воспользовались заклинанием Патронуса. Патронус – это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают – надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда. Выглядит он действительно как серебряный зверь. Но это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам.

   – Понятно, – кивнула Гермиона. – А как вы его вызываете?

   – Надо сосредоточиться на одном-единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, – объяснил профессор.

   – Темное заклинание, основанное на счастье. Понятно. Раз вы говорите, что это не уровень школьников, буду искать другие методы.

   – Патронус относится к светлой магии, – поправил её профессор Люпин.

   – Относится с точки зрения Министерства. Но по классификации Слизерина, светлым заклинанием не является. Я предпочитаю более древнюю классификацию, так как она четче.

   ***

   Гарри скормил своему клабберту третью мелкую ящерку и принялся наблюдать, как осторожный зверек забирается назад на дерево. Для того, чтобы клабберт перестал считать его опасностью и спустился, пришлось затратить немало времени и сил.

   Неожиданно пустула в центре лба клабберта вспыхнула алым, а сам зверек прекратил свое ленивое восхождение и меньше чем за минуту забрался на самую вершину дерева. Гарри не требовалось оглядываться, дабы выяснить, что именно спугнуло клабберта – это случалось уже не первый раз. Так что он просто шагнул в Серые Пустоши, в связи с чем, попытка сбить его с ног провалилась.

   – Лапочка, хватит уже, – сказал он, появившись за спиной Кошки Пустоши. – Я понимаю, тебе хочется поиграть, но сейчас не время. Иди к Хагриду.

   Через несколько минут, сдав Лапочку хозяину, Гарри продолжил заниматься клаббертом.

   ***

   За две недели до начала каникул небо прояснилось, стало светло-опаловым, ударил лёгкий морозец, и, проснувшись как-то утром, студенты увидели на траве кружево инея. Замок окутывал знакомый аромат Рождества. Профессор заклинаний Флитвик украсил свой класс мерцающими огоньками, которые вдруг обернулись настоящими летающими феями. Студенты в предвкушении каникул обсуждали, что будут делать дома. И тут преподаватели объявили, что последний выходной семестра можно провести в Хогсмиде, обрадовав большинство учеников.