Текст книги "Одержимые (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

   Специализаций было много, они были очень разными. Некоторые были разрешенными и частыми, по ним имелось много информации. По некоторым же встречались только короткие описания, либо легенды. В частности, под какой-то обложкой с малопонятным названием, я отыскал книгу по призыву демонов с помощью магии крови... Похоже, что храмовники в эту часть библиотеки вообще не заглядывают. Но теперь по крайней мере было понятно, откуда Улдред в игре взял заклинания для своей затеи с призывом демона Гордыни.

   Сам я интересовался целительскими специализациями, которых было прискорбно мало, да и популярностью они не отличались. В Духовные Целители меня не тянуло. А потом мне в руки попался перевод с Тевинтеровского перевода с эльфийского книги об одной легендарной специализации. Сразу скажу, на мануал он не тянул, так что со всем приходилось разбираться с нуля. Взяв в руки книгу и, для сравнения, фолиант по азам магии крови, а конкретно, тому самому обмену жизни на ману, я начал свое исследование.

   Несколько раз мне хотелось все бросить и, если бы не один случай, я бы прекратил пытаться вернуть к жизни древнюю легенду, сумев в теории воссоздать лишь одно заклинание-методику. Но все сложилось именно так, как сложилось.

   ***

   К тому времени я уже неделю как переехал из комнат магов. Дело в том, что никакой нужды спускаться на первый этаж Башни иначе, чем для сна, я не испытывал. К тому же, целитель часто мог понадобиться ночью, а бежать через всю башню было неразумно. Однако, закуток Винн при целительских покоях был мал и к тому же наполовину заставлен запасами целебных снадобий. Так что Винн договорилась с Леорой, и я поставил в комнате эльфийки вторую лежанку.

   Утром мы Старшей Заклинательницей проснулись почти одновременно, что предоставило нам редкую тогда возможность поговорить.

   – Уже рвешься к работе? – сказала Леора, глядя, как я отбрасываю одеяло.

   – Не одобряешь?

   – Ты обычно либо весь в лечении, либо с головой в книгах. Такое впечатление, что ты буквально стремишься куда-то, посвятив этому стремлению всего себя. Отдыхаешь ты крайне редко. Так спешишь стать Старшим Заклинателем и со временем заменить Винн? А ведь раньше ты вроде не был настолько усидчивым и упорным. Впрочем, я плохо тебя знала, так что могу и ошибаться. Испытание так повлияло, показав жизнь во всей её неприглядной красе?

   – И оно тоже. После встречи с демонами на многое смотришь иначе. А также один визит в вотчину Винн, сразу после испытания. А что сделало самым молодым Старшим Заклинателем тебя? Что превратило красивую девушку в статую из белого мрамора? Почему ты выбрала именно белый цвет мантии?

   Кстати, неподвижная Леора действительно напоминала белую статую с парой изумрудов-глаз. Как выяснилось на практике, рыжеволосые и смуглые эльфы были выдумкой разработчиков. Кожа всех эльфов была совсем лишена не только волос, включая волосы в подмышках и в районе паха, но и пигментации. Естественным цветом волос же был серый. Впрочем, довольно часто встречались альбиносы и меланисты. Похоже, что подобная частота была вызвана тем, что подобные эльфы не считалось ущербными или мечеными демонами, как некогда в Европе, так что оставляли потомство столь же спокойно, сколь обычные эльфы. В общем, если большинство эльфов были сероволосыми с глазами мягкого зеленого оттенка, то не было ничего неожиданного в беловолосых изумрудноглазых эльфах, как я и Леора, а также в черноволосых с темно-зелеными, почти черными глазами. Тем не менее, пигмент, окрашивающий глаза в зеленый цвет вырабатывался независимо от второго, окрашивающего волосы в серый и влияющего на глаза, и не поддавался ни альбинизму, ни меланизму.

   – Целительские покои. Место, где ясно видно истинное лицо Церкви Света и её храмовников. И тут маг со вскрытой Испытанием душой. Винн как-то мне рассказала, что с ней так же было. Дернул её дух Веры зайти в целительские покои... Что же, откровенность за откровенность. Моя история длиннее. Деяния Каллена ты знаешь. В одиннадцать я попалась его непосредственному предшественнику во владении титулом главного любителя молоденьких эльфиек. Сейчас этого храмовника тут нет, он давно стал непригоден к службе из-за последствий употребления лириума. Мне повезло – ему было лень тащить меня куда-то и он решил заняться мной прямо в коридоре. Он успел только сломать мне руку, так как я брыкалась, и разорвать мантию, когда появились Ирвинг и Винн. Они вытащили меня под каким-то предлогом. Тогда я поклялась, что больше никогда не буду в таком положении. И я стала все время проводить в ученической библиотеке. В итоге на Испытание я вышла не только с заклинанием магического снаряда, но и с молнией и хваткой зимы. После испытания я продолжила развивать магию холода и молний. Впоследствии я стала самой молодой Несущей Бурю за всю историю нашего Круга. И меня признали Старшим Заклинателем. А белый цвет... Как ты верно отметил, я выгляжу как мраморная статуя. Тем меньше было шансов, что храмовники заинтересуются.

   – А потом ты просто привыкла?

   – Именно.

   Закончив разговор, мы отправились к кладовым. Леора выдала мне еду для больных, и я отправился в целительские покои.

   Накормив магов, не способных поесть самостоятельно, и выдав пайки остальным, мы приступили к лечению тех, кто появился в целительских покоях за ночь. Последние три дня пациенты были на редкость многочисленными.

   – Откуда такой наплыв? Третий день уже.

   – Ты не знаешь? – удивилась Винн. – Андерс опять сбежал в "Жемчужину". Так что те храмовники, которые за ним в поход не отправились, и, соответственно, в "Жемчужину" не попадут, лютуют вовсю. И как только Андерс додумался в бордель сбегать... Поймай его храмовники где-нибудь ещё – прибили бы беглеца на месте. А так погоня за Андерсом даже радостью считается.

   – Значит храмовники, оставшиеся без борделя, лютуют.

   – Ну, для них есть миниатюрный бордель в "Принцессе", но до "Жемчужины" он не дотягивает. Вот на той кровати работа Грегоира, на соседней – его первого заместителя...

   – Меня больше Каллен беспокоит, – заметил я.

   – Пострадавших от Каллена не поступало, наверное в поход за Андерсом ушел... Стоп, я же его позавчера видела, он в башне!

   Я рванулся в библиотеку – там всегда есть кто-то из Старших Заклинателей. Найдя там Улдреда и Торрина, я рассказал, что у нас не хватает жертвы Каллена, хотя он вроде в башне. Поняли меня с полуслова и тут же отправились на поиски. Если у кого-то и был шанс отбить жертву у Каллена, то только у Старших Заклинателей. Организовав таким образом поиски, я вернулся к пострадавшим от храмовников.

   Спустя примерно полчаса, двери резко распахнулись, и Торрин с Улдредом внесли ту самую сероволосую эльфиечку, вид которой и определил мой путь целителя. Выглядела она жутко – открытый перелом правой руки, пара вдавленных ребер, залитые её собственной кровью ноги...

   – Клянусь, я запру Каллена в клетку, доведу до безумия, а потом лично вырежу его сердце, – прошептал Улдред, укладывая девочку на кровать отгороженную зачарованными на поглощение звука ширмами от остальных и предназначенную для особо сложных случаев, когда ничто не должно отвлекать.

   Тут я понял, за что Каллен в игре попал в магический круг, и за что его сводили с ума, единственного из всех храмовников.

   Улдред и Торрин удалились. А Винн занялась девочкой.

   – Бесполезно, – почти сразу сказала она с отчаяньем в голосе.

   – Почему? – спросил я.

   – Её не кормили минимум полтора дня, и она потеряла слишком много крови. Телу просто не за счет чего восстанавливаться. Её сердце ещё бьется только из-за её магической силы. Но стоит мне попробовать её исцелить, как она умрет от истощения в процессе лечения.

   Некоторое время я стоял молча, и вспоминал то самое восстановленное мной, но ни разу не опробованное на практике заклинание. Будь девочка человеком, она бы наверняка умерла, попытайся я воспользоваться своим заклинанием. Но она была эльфийкой, а это означало, что шанс был, если я не ошибся с заклинанием.

   Я осмотрелся вокруг в поисках чего-нибудь острого, и сразу заметил на низком столике нож. Очевидно, подготавливая все к лечению, Винн не забыла про свой нож для вскрытия нарывов и для магии крови. Я взял его со столика.

   – Добьешь, чтобы не мучилась? – спросила Винн.

   Вместо ответа, я разрезал обе свои ладони, скривившись от боли.

   – Что ты собираешься делать? – поинтересовалась целительница.

   Я подошел вплотную и приложил одну руку к перелому, а вторую к ране на ноге. А затем моя кровь, подчиняясь моей воле, хлынула в полупустые вены и артерии девочки. И мое сердце погнало мою-нашу кровь по её телу. Затухающее биение сердца девочки, поддерживаемое до этого только её магией, изменило ритм, подстраиваясь под мое сердце.

   – Лечи! – сказал я Винн. – Ничего не спрашивай, просто лечи.

   Затем мне довелось понаблюдать за мастерством Старшей Заклинательницы. Не понимая, как я поддерживаю девочку, и за счет чего она еще жива, Винн одну за другой исцеляла раны на её теле и ставила на место куски костей. При этом её магия аккуратно обходила мою кровь, ни на миг не нарушая связи.

   Через полчаса исцеление было завершено, и я позволил связи разорваться, оставляя эльфиечке мою кровь, текшую в тот момент в её теле. Чувствовал я себя сильно ослабшим. Меня клонило в сон.

   А вот вылеченная эльфийка проснулась.

   – Где я? Где ОН?

   – Ты в целительских покоях, – ответила Винн.

   – И никто тебя ему не отдаст. Как тебя зовут, кровная сестра? – поинтересовался я.

   – Мирель, – ответила эльфийка.

   – Спи, кровная сестра, тебе надо отдохнуть.

   На этом месте Винн применила усыпляющее заклинание, и глаза девочки закрылись.

   – Кровная сестра? – спросила Винн. – Хотя, если учесть, что в ней сейчас течет твоя кровь... Это ведь было исчезнувшее при падении Алартана кровавое целительство, ты напрямую перелил ей не только кровь, но и свою жизнь. Все-таки Ирвинг был прав, Ирлайн не выдержал испытания, а в его теле в наш мир вернулся каким-то образом выживший в Фэйде древний маг.

   Похоже, моя конспирация полетела прахом... Но меня это почни не волновало – мною правили Милосердие и чувство заботы, направленные на Мирель, а также Ненависть к Каллену.

   – И многие думают также? – спросил я

   – Ирвинг предположил, что ты древний эльфийский маг. Я опасалась, что ты какой-то дух или демон. А вот Леора сразу сказала, что ей плевать кто ты. Она сказала, что готова принять любого, кто помогает магам, если конечно он не Создатель! Остальных мы в ситуацию не посвящали, они с тобой дел не имеют.

   – Да уж, Создателя нам не надо. Судя по всему, вы решили принять точку зрения Леоры? Так зачем вам мое признание? Можете как раньше называть меня Ирлайном. Я пойду отосплюсь, если я тебе срочно не нужен.

   – Не нужен, – ответила Винн.

   Я устало вышел из целительских покоев и направился в сторону кровати.

Глава 2. О смертях, пауках и побегах.

   Следующие несколько дней прошли вполне обыденно. Ни Ирвинг, ни Винн меня расспросами не беспокоили. А вот Леора похоже всерьез решила узнать мою подноготную, и небезуспешно пыталась меня разговорить. Правда практической пользы это не несло – мои слова ещё надо было понять. Сама же Леора часто в обмен рассказывала о своей жизни.

   Мирель постепенно шла на поправку и уже ненадолго вставала с постели. Конечно, Винн вылечила все повреждения, но подобное никогда не проходит совсем без следа. К сожалению, скоро это стало известно, и у целительских покоев нарисовался Каллен, желавший получить назад свою игрушку. Вот тут проняло даже привычную ко всему Винн. Я и не знал, что она умеет так ругаться. В итоге, оставшийся без любимой жертвы Каллен выбил себе пост у целительских покоев и стал терпеливо ожидать, периодически пытаясь отвлечься на других малолеток. Вскоре Каллен должен был стать крупной проблемой. И я вспомнил очень простой принцип, подтвержденный многотысячелетней историей Земли – все, что дарует жизнь, может её и оборвать.

   Затем были длинные разговоры с Винн о жизненной силе и о крови. Постепенно я постиг азы обратной стороны Кровавого Целительства. И незадолго до того, как Винн была бы вынуждена выпустить девочку из целительских покоев, спустя неделю после того, как Мирель туда попала, получив краткую передышку, я потянулся к жизни Каллена.

   Все оказалось даже проще, чем я думал. Почти так же, как было, когда я передавал свою жизнь Мирель. Теоретически, чтобы помочь человеку следовало установить связь и преобразовать свою жизненную силу в процессе передачи из эльфийской в человеческую, но мне и не надо было лечить. Я просто установил связь моей жизни с жизнью Каллена. Растормошил немного лириум в его крови. Оборвал связь, оставляя его жизнь потихоньку вытекать, а лириум убивать его. И его тело не выдержало двух угроз.

   Десять минут. Десять минут работы с неподвижным храмовником через стену. И вся его сопротивляемость магии ничего не смогла сделать. Просто потому, что я не затрагивал Фэйд, от воздействий энергий которого защищены храмовники. Интересно, что же тогда могут сотворить с храмовниками далийские Хранители? Ведь они с корнями деревьев похоже не через Фэйд работают. Плюс хорошие отношения с лесными духами, о которых демон Гордыни так ничего внятного и не сказал. А если еще вспомнить о луках далийцев... Не потому ли никто не слышал о попытках храмовников отловить и уничтожить Хранителей?

   К вечеру Каллен скончался. Со всеми симптомами сильной передозировки лириума.

   ***

   Смерть Калена вызвала переполох в среде храмовников – Каллен был достаточно опытен, и смерть от передозировки была странной. Впрочем, ни меня, ни Винн осматривать тело не позвали. Мы ведь всего лишь маги. Некоторые храмовники обвиняли во всем неизвестных магов, но Грегоир, не являясь полным идиотом, опроверг это. Все-таки маги не виноваты в том, что кто-то отравился лириумом, решил рыцарь-командор.

   Затем вернулись храмовники, отправившиеся в поход за Андерсом. Не знаю, что ей это стоило, но Винн ухитрилась убедить Грегоира отправить Андерса в целительские покои всего после шести дней в камере в подземельях Башни. Мы его подлатали, так что вскоре блондин, похожий на свою игровую версию и столь же тупоголовый, очнулся.

   – И где я? – поинтересовался Андерс.

   – А ты не узнаешь, – спросил его сосед. – Бордель всю память отшиб или храмовники?

   – Узнаю я целительские покои.

   – О да, узнаешь. Вот только мне интересно, ты о последствиях своих побегов думаешь? Вот, например, ты думал, почему тебя храмовники ещё не убили после очередной поимки? – вмешался я.

   – Я не сопротивляюсь. А ещё я забавный. Мне так сказали, – ответил наш профессиональный беглец.

   – И ты сбегаешь в Жемчужину, куда храмовники рады попасть. И погоня за тобой это отдых, – прервал я его.

   – Ну да.

   – А остальные храмовники остаются в башне с самоволками к куртизанкам "Испорченной Принцессы". Как ты думаешь, они довольны?

   – Вправляешь мозги? – поинтересовалась Винн, не отрываясь от лечения.

   – Приходится. Так что, по-твоему храмовники довольны?

   – Наверное не очень.

   – Их недовольство выражается в наплыве пациентов здесь. И в увеличении числа изнасилований. Проще говоря, ты подставляешь других магов.

   Не сказал бы, что вправка мозгов была особенно успешной, но в конечном итоге Андерс согласился компенсировать свой побег и помочь нам с лечением, отложив планы по очередному визиту в Жемчужину.

   ***

   Примерно через неделю я забрал жизнь ещё одного храмовника – новичка, только начавшего принимать лириум, но уже самоутверждавшегося за счет магов стоя на карауле на лестнице с первого на второй этаж. В этот раз Винн грубо потащили осматривать тело. Я увязался за ними – взбудораженные первой смертью храмовники поставляли нам мало работы, за исключением озверевших друзей погибшего. К тому же, помощь Андерса пришлась весьма кстати.

   – Лириумное отравление, – констатировала Винн.

   – Ладно, новичок, перепил лириума. Бывает. Но Каллен?! – возмущенно сказал Грегоир. – Ты хочешь сказать, что он мог так сильно перепить?

   – Красный лириум, – прозвучал из дверного проема мой голос. Пригодилась-таки история с Мередит.

   – А это вариант, – задумчиво протянула Винн. – Ирлайн прав, это многое объясняет. Если гномы докопались до красного лириума, то вполне могли переслать его на поверхность, смешав с обычным. Сами они не рискнут с ним работать, у них тоже хроники есть, на камне записанные. И если красного лириума было немного, то и по колбочкам для храмовников он распределился очень неравномерно.

   – Красный лириум? Что это? – спросил какой-то храмовник.

   – Обычный лириум светло-синий. Он самый слабый и залегает неглубоко. Дальше лириум более темного оттенка, затем фиолетовый и, наконец, красный. Самый сильнодействующий и опасный. Он сводит с ума даже гномов, со всей их стойкостью к обычному лириуму.

   – А если учесть, что из окрестностей Орзамара выбраться, не нарвавшись на Порождений проблематично, то гномы вполне могли начать копать вглубь и дойти до заброшенных нижних туннелей... – добавил я, разворачиваясь и удаляясь.

   ***

   Шли недели. Мирель постепенно приходила в норму, забывая деяния Каллена, в чем ей помогала Леора, взявшая негласное шефство над девочкой. Храмовники бурлили – "красный лириум" забирал своих жертв. Причем самое замечательное в том, что магов никто, кроме самых параноиков и не подозревал – слишком уж четкой был версия о красном лириуме. Параноики же употребляли специально увеличенные дозы лириума, вели себя неадекватно, бросались на магов и иногда гибли от "передозировки", поддерживая легенду.

   Винн пыталась понять, как я это делаю, и я отослал её к соответствующей литературе. Постепенно совместная работа вывела меня на возможность передавать жизненную силу не только эльфам, но и людям. Стоит отметить, что после Мирель я свою кровь в чистом виде никому не переливал, даже для эльфов проводя легкое преобразование моей крови под пациента. Винн же в конечном итоге не стала развивать специализацию, поняв лишь общий принцип. Ей, одержимой духом Веры, было удобнее работать через него. В общем, стабильная жизнь продолжалась.

   Очередным вечером Леора была нервной и раздражительной, даже наши ежевечерние разговоры и рассказы о Земле, в которых эльфийка видела много несуразностей и невозможностей, не смогли её развеселить.

   Когда я на следующее утро проснулся, Леора стояла у закрытых дверей кладовых и нервно возилась с бумагами на столе.

   – Леора, что с дверями? Заклинило? Просто я впервые вижу их полностью закрытыми. Скоро придут провинившиеся таскать ящики. Поступлений сегодня вроде не ожидалось.

   Леора вздохнула.

   – Там всего лишь вещи, которые я хотела бы сохранить нетронутыми учениками.

   – Да? А разве запасы Круга не предназначены для использования.

   – Да, но я просто... Обновляю списки и провожу большую перестановку.

   – Леора, радость моя ушастая, логика хромает – почему ты тогда снаружи? Кто тебе на складах напакостил?

   – Хорошо, скажу правду, – ответила покрасневшая девушка. – Там завелись пауки. Судя по всему где-то произошел обвал, вот они и пробрались. И я бы не хотела, чтобы кто-то это знал. Все-таки я стала Старшим заклинателем всего год назад, и мне бы не хотелось, чтобы меня признали некомпетентной.

   – Понимаю. К ученикам обращаться нет смысла, у них и магический снаряд через раз выходит, а к магам не пойдешь – не хочется позориться. Поэтому стоило пойти к Ирвингу и попросить его организовать тренировку юных магов огня или холода под присмотром ответственного наставника, владеющего заклинанием парализации или аналогичным глифом. Дети потренируются вживую, а у тебя исчезнет паучья проблема. Но это стоило сделать ещё вчера, а не запирать двери. И никто бы тебя ругать не стал – у нас, магов, и так врагов хватает.

   – Изящное решение, – оценила эльфийка. – Вот только теперь, я боюсь, пауки многое попортили...

   – Вот поэтому, я лично пойду на охоту, поищу тот проход, через который они в кладовые попали. Благо в целительских покоях сейчас не только Винн, но и Андерс. Вдвоем пару часов продержатся без меня. А потом постепенно восстановим ущерб.

   – Я пошлю к Винн какого-нибудь ученика предупредить, что ты задержишься.

   Леора отперла дверь, и я по деревянной лестнице спустился на верхний уровень кладовых. Стоит отметить, что в отличие от игры, никаким люком и приставной лестницей даже не пахло – пол этого уровня пещер был лишь чуть ниже, чем пол второго этажа. Пройдя по первой пещерке, я оказался перед развилкой, на которой остановился. Следующие несколько минут я пытался почувствовать жизнь в этих пещерах. Вскоре я нащупал крупный сгусток жизненной силы, расположенный на полу...

   Охота на пауков оказалась даже проще, чем я думал – почувствовать очередного арахнида, потянуться к его жизни и оборвать её. Привыкшие охотиться из засад, теперь они стали моими жертвами, умирая за считанные минуты. Это было даже проще, чем с храмовниками – пауки почти не сопротивлялись моему влиянию, разрывавшему их жизнь. Стоило хоть одному выползти из засады и атаковать меня, как у меня начались бы проблемы, но ни один это так и не сделал. Они смирно сидели на потолке или в выемках стен, ожидая появления добычи, вместо которой пришла смерть.

   На первом уровне кладовых я пролома в паучье логово так и не нашел, так что собирался спуститься на второй, расположенный примерно на уровне первого этажа Башни. Но перед этим я решил тщательно рассмотреть, а с кем, собственно, я боролся. Разросшиеся под воздействием энергий Фэйда, прорывавшихся через ослабленную Завесу, пауки были довольно жутковатым зрелищем. Если честно, мне было трудно представьте себе паука-птицееда, который вырос до размеров крупной собаки, и вполне способен сбить с ног человека. Но представлять и не потребовалось – такой паук валялся передо мной.

   Зачистка второго этажа кладовых, отсутствовавшего в игре, заняла чуть больше времени. В результате я нашел дыру в стене одной из боковых пещерок, через которую и протискивались пауки. В пещере, расположенной за дырой я ничего живого не ощущал, но самому лезть туда не хотелось. Так что я счел свою задачу выполненной, и вернулся к Леоре.

   – Действительно обвал на нижнем уровне, – сказал я. – От пауков я избавился, но в дыру мне пролезть затруднительно.

   – Насколько серьезны разрушения?

   – Ничего существенного, но паутины полно, – ответил я, брезгливо осматривая ту самую паутину, "украшавшую" мою мантию мага. – Пойду, помоюсь и сменю одежду.

   Леора отправилась в свои кладовые, а я в бассейн – отмываться.

   ***

   К вечеру о пауках напоминала только дыра в стене. Возле неё я и обнаружил эльфийку.

   – Что будешь делать? – спросил я, подходя к Леоре.

   – Колеблюсь, либо перекрывать, либо проверять, что за стеной.

   – Я бы проверил, чтобы ещё сюрпризов не вылезло.

   – Для этого маг земли нужен. Вроде Винн владела...

   – Тогда я схожу за ней. Главное, прикрыть от храмовников.

   – Подожди, Ирлайн, сначала я пещерку так, магией почищу.

   Леора замерла на месте, периодически шевеля руками.

   – А вот теперь бежим, если не хочешь получить разряд молнии! – сказала она, завершая заклинание.

   Пока уменьшенный аналог Бури Столетия бушевал в паучьей пещере, мы отсиживались на противоположном конце кладовых – хотя порывы ветра так и не проникали в кладовые, разряды молний периодически сверкали, соединяя стены с полом светящимися нитями. Это была очень наглядная демонстрация, за что Леора получила статус Старшего Заклинателя.

   После окончания бури, мы отправились за Винн. Уговорить целительницу было непросто, но в конечном итоге, она согласилась расчистить проход. Леора стояла на страже на входе в кладовые, а я на переходе со второго их этажа на первый – никому не хотелось, чтобы магию земли обнаружили храмовники – проблемы были бы даже у Старшей Заклинательницы. Винн работала в одиночку. Примерно через час усталая магесса вышла из кладовых и отправилась спать. Леора и я спустились в кладовые.

   Вокруг новообразовавшегося прохода красовались каменные обломки, идти по которым было затруднительно. В конечном итоге один из камней вывернулся из-под ноги Леоры, и она упала на левое колено, поранив ногу об острый обломок и выронив посох, который Старшая Заклинательница держала в руках. Применив на волшебнице заклинание регенерации, я подхватил её на руки. Эльфийка оказалась довольно легкой и нести её было не тяжело. Вырываться она не пыталась, ограничившись только странным взглядом. Затем она подняла руку и создала в ней миниатюрную шаровую молнию, которая и освещала наш путь в дальнейшем – светильников, как в кладовых, тут не было. Второй рукой Леора обхватила меня за шею, а её посох так и остался лежать в проходе.

   Вскоре узкое место закончилось. Пройдя по довольно длинному и широкому тоннелю, где мне даже не приходилось прогибаться, а Леора спокойно могла вытянуть ноги без риска не поместиться и задеть стену, мы оказались в большой вытянутой пещере, на противоположном конце которой виднелось пятно света. Я еще раз попытался почувствовать жизнь в пещере, и обнаружил пару пауков, прячущихся за крупными камнями вдали и одного на потолке невдалеке от нас.

   – Два паука за камнями. Я бы показал точное место, но руки заняты. И один на потолке довольно близко.

   – Если я тебе мешаю, можешь поставить меня на землю...

   – Ради возможности нести тебя на руках, я готов потерпеть сопутствующие неудобства.

   Вместо ответа Леора прикрыла глаза и замерла у меня на руках. Впрочем, скоро причина подобного поведения стала ясна – эльфийка устроила небольшой шквал из молний, накрывший большую часть пещеры. По сравнению с её предыдущим колдовством эти молнии были слабоваты, но паукам хватило – их дергающиеся тушки только и успели выскочить из-за камней, как молнии оборвали их жизни. Последний паук, напуганный грохотом, спустился с потолка, пока я тряс головой – чуткий эльфийский слух это хорошо, но не когда рядом с тобой происходит разряд молнии с сопутствующим громом. Впрочем, паук тут же замер ледяной статуей – Леора уже открыла глаза и следила за обстановкой.

   После исчезновения последних разрядов, я направился к пятну света, по-прежнему, держа эльфийку на руках. Так я вышел на каменный уступ, нависавший над озером. Подо мной располагались ещё два уступа, верхний их которых также был перед входом в какую-то пещеру, а ещё ниже второго были воды озера.

   – Поставь меня уже на землю! – сказала Леора. – С ногой уже все в порядке, твое заклинание завершило работу.

   Я отпустил Леору. Мы стояли у выхода и смотрели на закатное солнце.

   – Рыба, – прервал я молчание.

   – Что?

   – Озеро это рыба. Выдай-ка молнию прямо в воду, да помощнее.

   Леора послушалась. Когда я наконец отвлекся от своих чуть не оглохших ушей, то увидел, что на поверхности озера плавает вверх брюхом оглушенная и парализованная рыба.

   – А вот и наше приятное разнообразие к кашам из зерна и овощей, воде и сухарям, составляющим наш паёк.

   – Я что ли виновата, что в Ферелдене много земледельцев, и они жертвуют в основном зерно и корнеплоды? Вот зерна-то в избытке, так что магов кормят сухарями да кашами, которые варят на своих заклинаниях владеющие магией огня.

   – Ты ни в чем не виновата. Над способом достать рыбу надо ещё подумать.

   Полюбовавшись закатом, мы отправились спать.

   На следующее утро, я забрал из кладовых десяток обломков и отнес их на первый этаж, в процессе получив пару ударов от храмовников. Затем я отыскал магов, учивших азам магии огня и магии холода, и попросил их передать ученикам задание проделать в камнях отверстия при помощи локального нагрева и охлаждения. Объяснив, что я мне нужны четыре камня с дырками примерно одинакового веса, я получил от магов согласие и отправился в целительские покои.

   Забрав камни вечером, я попросил у Леоры старый разбитый ящик и много веревки, как тонкой, так и толстой. Разломав ящик до конца, я получил прямоугольную деревянную раму. Наплести на этот каркас веревки было делом десятка минут. В конечном итоге, я получил веревочную сеть, натянутую на раму. Затем я связал противоположные углы рамы двумя веревками, бывшими значительно длиннее, чем сама диагональ рамы. Ко всем четырем концам веревок я привязал каменные грузы. Подвесив раму за диагональные веревки, я привязал последнюю, самую длинную и толстую веревку к вершине получившейся пирамиды. Средство для доставания рыбы из воды было готово.

   Как выяснилось при проверке, длины получившейся конструкции не хватало, чтобы достать до воды. Впрочем, это не сильно опечалило меня – я планировал соединить три обнаруженных уступа лестницами, что и было проделано в течение последующей недели. Как выяснилось, пещерка при среднем уступе была мельче основной, причем почти всю её занимала огромная яма в полу. Наконец, настал день, когда Леора вновь оглушила рыбу молнией, и я сумел достать несколько рыбешек, стоя на нижнем уступе.

   – Вот и разнообразие в пище для магов. Можно позвать пару учеников – и пусть ловят рыбу, – сказала Леора.

   – А если храмовники среагируют плохо? – задумчиво спросил я. – Как бы это скрыть...

   – А Первый Заклинатель в Кругу зачем? Пусть придумает, как рыбу храмовникам объяснить. Прямо сейчас к нему пойду, и пусть дальше у него голова болит.

   – И тогда на нас останется только дождаться, когда маги огня научатся нормально жарить рыбу. Уверен, что первые попытки дадут исключительно угли.

   Леора рассмеялась.

   ***

   Что Ирвинг наплел Грегоиру, я так и не выяснил, но постепенно в нашем рационе появилось немного рыбы, которую по очереди вылавливали из воды Мирель и еще двое доверенных учеников. Специально для них Леора получила у Овейна жезл молний, с помощью которого ученики и оглушали рыбу. Ни в какое сравнение с молниями Леоры молнии жезла конечно не шли, но на то, чтобы рыба всплывала кверху брюхом, их хватало.

   Проходили недели, я по-прежнему работал в целительских покоях. После пары попыток, проведенных под присмотром Винн, я научился лечить при помощи Кровавого Целительства не только эльфов, но и людей. Впрочем, нужды в столь радикальных методиках, как при лечении девочки, не возникало. Андерс больше не сбегал, честно помогая нам. Мне уже даже начало казаться, что Винн удалось вправить нашему беглецу мозги. Побочным эффектом длительного присутствия Андерса в Башне стали картинки с тигром по кличке Сер Ланселап, который пожирал храмовников на полях книг по целительству.