Текст книги "Одержимые (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

   – То есть собственные корни для этого не нужны, – задумчиво сказал я. – А значит, мы можем научиться чему-нибудь подобному. Надо будет с Маретари поговорить. Очень уж удобный вид атаки.

   – Интересно, что это за лагерь одинокого охотника, – сказала Леора, оглядывая поле боя нежити с деревьями.

   – Где?

   – Вон там, за самым большим сильваном.

   – Абсолютно не разрушенный лагерь без хозяина за рощей сильванов, один из которых одержим демоном гнева? Иллюзия работы какого-то демона. В лесу-то Завесы нет, вот и вылез. Без чего-то, развеивающего иллюзии лучше не соваться.

   – Пошли, останки нежити осмотрим, – предложила эльфийка.

   ***

   Оставив обнаруженный у ревенанта странного вида цельнометаллический шлем, который все равно нам был бесполезен, я пошел к самому большому сильвану. Ждать, пока древний дуб перестанет изображать из себя дерево и заговорит, пришлось около минуты.

   – Хмм... Что за тварь пред мной стоит и с древом древним говорит? – произнес наконец дуб.

   – То эльфов маги, дух лесной, стоят сейчас перед тобой.

   Следующие несколько минут мы под тихий смех Леоры перебрасывались рифмованными двустишьями скверного качества, для чего мне пришлось изрядно поднапрячь воображение. Особенную проблему создавало то, что ферелденский все-таки не был моим родным языком, а был получен от того несчастного мага, поглощенного мной в Фэйде. К счастью, ни я, ни дуб особо не торопили собеседника, так что времени хватало. Наконец, выяснив про желудь и получив направление к лагерю отшельника, я отошел от дуба.

   – Что б я еще раз заговорил с этим деревом без нужды, – устало сказал я.

   Старшая Заклинательница рассмеялась в голос.

   ***

   Очень скоро мы наткнулись на сплошную стену тумана, окутывавшую солидный участок леса. Вот тут оборотни нас, наконец, засекли, но нападать не стали, вместо этого скрывшись в тумане. Впрочем, с учетом того, что мы стояли на довольно крутом холме, добраться до нас было хотя и возможно, но довольно рискованно, да и мы сумели бы сбежать.

   – Вот и логово оборотней, – прокомментировала эльфийка. – Я бы не стала пытаться обойти туман под землей, опасно. Придется искать проход.

   – Давай к отшельнику наведаемся, желудь заберем.

   Так мы и перемещались с холма на холм, не спускаясь в проходы между ними. Когда выяснилось, что отшельник говорит исключительно вопросами, я, ещё не забывший дуб, едва не взвыл, в связи с чем переговоры взяла на себя Леора. В итоге она обменяла искомый желудь на свою книжку.

   – Интересно, чем он так достал духов леса, что "деревья начали сговариваться против него"? – задумчиво сказал я.

   – Не удивлюсь, если как раз похищением желудя или чем-то подобным.

   ***

   На этот раз мы молча протянули желудь его владельцу, не вступая в стихотворные состязания. Выслушав стихотворную благодарность Великого Дуба, я взял протянутую им ветку, легко отделившуюся от него.

   – Интересная вещица, – сказал я, рассматривая медленно перемещающуюся под моими пальцами древесину посоха. – Очень интересная. Не возражаешь, если я оставлю посох себе?

   – Мне подаренного тобой посоха Тлаксиуса хватит. Так что оставляй.

   Бросив полученный ещё после Истязания посох на труп какой-то нежити, я сжал в руке свой новый посох, пропуская сквозь него магию. И мой кулак слился с древесиной, тут же оплетшей тонкими веточками мою кисть, создав импровизированную перчатку. Пара веточек дотянулись до кольца и оплели его, соединив два магических предмета воедино. А потом я ушел под землю и перенесся на другой конец поляны. Эффект от посоха не замедлил сказаться – так легко мне ещё не было.

   – Да, интересная и полезная вещица, – сказал я. – Надо будет проверить, насколько от этого посоха вырастет дальность перемещения. Кстати, теперь можно и на тот брошенный лагерь посмотреть – если верить дубу, посох развеет иллюзии.

   Я оказался совершенно прав – иллюзия брошенного лагеря немедленно развеялась, стоило мне подойти ближе. После чего нам пришлось сражаться с тенью, создавшей эту иллюзию. Покопавшись в разрушенном сундуке, я обнаружил серебряное кольцо с аметистом, судя по всему, сделанное гномами, которое спрятал в сумку.

   – Думаю, этот отшельник заинтересуется. При случае надо будет предложить. Или Ирвингу покажем, – пояснил я.

   ***

   Туман развеялся, стоило только нам приблизиться. Естественно, не весь, а только участок сплошной туманной стены, расположенный на том холме, на котором мы находились. Я прощупал пространство, закономерно обнаружил живых существ где-то в руинах. Переместившись к входу в руины и замерев под землей, я прощупал поверхность, никого не нашел на некотором расстоянии, успокоился и вынырнул одновременно с Леорой.

   А через мгновение на Леору бросился оборотень, которого я не сумел ощутить, сбивая её с ног и нанося удары лапами. Эльфийка ещё успела заслониться рукой, не давая оборотню добраться до её горла, и ударить молнией вокруг себя, убив и слегка поджарив напавшего.

   Я бросился к Леоре и рывком отшвырнул от неё оборотня. Выглядела Старшая Заклинательница жутко, но это меня слабо интересовало. Разрезав ножом свои ладони, я направил свою кровь в её тело, заставляя затихающее сердце биться, а правое легкое, которое осталось не пробитым осколком ребра, в отличие от левого, снова дышать. Эльфийка была без сознания, но оставалась жива, пока я её поддерживал. Вот только укус оборотня и проклятье никуда не делись. И ещё никуда не исчезли оборотни в руинах.

   Добраться до лагеря я бы не смог, у меня был всего один, максимум два коротких прыжка. Нести Леору было тяжело, но кольцо и посох помогли мне, а в ней сейчас текла моя измененная кровь и моя жизнь, объединяя нас. И я сумел уйти под землю, чтобы вывалиться из исполинского корня на нижнем уровне руин, на отшибе их логова, где оборотни не стали бы искать нас. Положив раненую на уступ стелящегося по полу корня, я продолжал поддерживать её жизнь.

   А потом за моей спиной послышалось рычание оборотня, резко оборвавшееся после слов "Бегун, остановись!".

   – Здравствуй, дух, – раздраженно произнес я, пытаясь не дать проклятью начать преобразовывать тело Леоры и одновременно хоть частично пресекая отток жизни. – Специально ведь шли на переговоры. Никого из оборотней не убивали...

   – Прошу прощения, Бегун и его помощники иногда слишком рьяно меня защищают, – сказала она, вставая так, чтобы мог увидеть её. Вернее, её обвитые древесными корнями отчасти материальные ноги, так как я не поднимал взгляда от тела Леоры.

   – Прощением делу не поможешь. К чему ты стремишься, несущая проклятье? И к чему стремятся твои оборотни? Зачем все эти нападения?

   Следующие несколько минут я слушал Хозяйку Леса и её историю, дополнившую вчерашний рассказ Ланайи.

   – И теперь вы хотите, чтобы Затриан снял проклятье, – подытожил я. – Что же, пошли гонца к далийскому лагерю. Я предупредил Ирвинга, что собираюсь добиться переговоров, как только понял, что оборотни разумны. Увы, я не в состоянии позвать переговорщиков самостоятельно. Пусть твой вестник позовет мага-отступника Ирвинга и Хранителей Маретари и Затриана на переговоры. Я уже предупредил Ирвинга и Маретари. А теперь попрошу не мешать.

   ***

   Проклятье удалось заблокировать с большим трудом. Фактически, я был вынужден полностью контролировать кровь и жизнь Леоры, обращая вспять текущую в её ослабленном теле трансформацию, попутно превращая свою кровь в кровь Старшей Заклинательницы прямо в жилах, останавливая преобразование моей-её крови в кровь оборотня. Она не должна была выжить после таких ран, но жила за счет моей крови и моей магии. Я работал за пределами своих возможностей, фактически осознанно управляя сразу двумя телами и большей частью процессов, проистекающих в теле Леоры. Это было очень тяжело, ещё вчера я не вооброжал даже возможность подобного, но сейчас я работал. Ибо так было надо.

   А потом прибыли переговорщики – все пять оставшихся в далийском лагере магов. Затриан и Хозяйка Леса тут же вступили в спор, на который я не обращал внимания, пока Затриан не обратился прямо ко мне.

   – А она сказала тебе, что она и есть Винтерфанг? – спросил он.

   – Я знаю. Я хороший кровавый целитель, – ответил я. – А структура проклятья по раненым вполне понятна.

   На дальнейшие возгласы я почти не реагировал. Естественно, снимать проклятье Затриан отказался. После чего мне удалось бы насладиться воплями Маретари вида "Затриан, ты старый свихнувшийся на мести идиот, готовый рисковать своим кланом, чтобы отомстить тем, кто уже давно мертв!", если бы я не был полностью погружен в лечение. Старый Хранитель было вознамерился устроить драку под предлогом уничтожения Хозяйки Леса и использования сердца Бешеного Клыка в качестве лекарства от проклятья для больных эльфов, но его не поддержала даже собственная ученица, оставшаяся в нейтралитете после того, как я высказал свою оценку ситуации.

   – Не годится, – прокомментировал я идею Затриана. – Леору сейчас держат моя кровь и связь с духом, свойственная всем оборотням. Собственно, эта связь и не дает им умереть при трансформации, несмотря на отток жизни в пользу этого долгоживущего... Что же касается твоей мести, Затриан, то она изрядно протухла.

   Впрочем, на предложение Хозяйки Леса я среагировал ровно так же.

   – ... Я узнала боль и любовь, надежду и страх, все то, что и есть жизнь. Но из всех вещей я не жажду ничего больше, чем конца. Я прошу тебя, мой создатель, положи конец проклятью и мне... Я умоляю тебя... Прояви милосердие, – обратилась она к Затриану.

   – Занятно, любовь в волчьем облике? Или в полуматериальном теле духа? – поинтересовался я. – Не важно, идея ровно настолько же плохая – разрыв связи убьет Леору, несмотря на снятие проклятья. И вообще, тебе лично так хочется перестать быть? А если попытаться разрушить проклятье и переселить тебя, скажем, в дерево? Сделать сильваном?

   – Я уже говорила, волчье тело не одержимо мной, Затриан слил нас воедино. Представь, что от тебя отрубят половину? После снятия проклятья я очень быстро развеюсь, и даже если поместить меня в дерево, я не смогу там прижиться – меня будет слишком мало.

   – И даже если Леора переживет колебание связи в тот миг, когда ты переселишься в дерево, то она умрет с тобой. Не годится, – констатировал я.

   – Да и как ты это реализуешь? – спросила Хозяйка Леса. – Затриан умрет в миг разделения меня и волка, он годы назад истратил свою жизнь, а перехватить процесс переселения никто не успеет. Я обречена и давно поняла это.

   – Положим, поддержать жизнь Затриана некоторое время возможно, – сказала Маретари. – Нашей с Меррилл кровью и жизненной силой в чистом виде. Ирлайн все-таки кое-чему нас успел научить.

   – Маной я его обеспечу, – сообщил Ирвинг. – Но если ты, дух, перестанешь быть сразу после переселения в сильвана, то это бесполезно.

   – Да и связь действительно лучше не прерывать даже в миг переселения, – сообщил я.

   – Переселение духа леса в сильвана имеет вид отделения от тела волка и создания связи с деревом? – спросила Меррилл. – Да? Но тогда, чтобы не повредить Леоре, новую связь надо образовывать с ней, а не с деревом.

   – Причем, фактически сливая их воедино. Это уже даже отдаленно не напоминает демоническую одержимость, – ответил Ирвинг. – Впрочем, живет же так Винн, слившись с духом Веры.

   – Не понял, что вы хотите сотворить? – поинтересовался кто-то из оборотней.

   – Снять проклятье, оставив вашу леди существовать, – ответила ему Ланайа.

   – Иной выход есть? – спросил я.

   – Говорил я, что надо просто убить духа! – заявил Затриан, но никто не обратил на это внимания.

   – Что ж, – вздохнул я. – Если между одержимостью духом и смертью Леора выберет смерть, то у неё ещё будет эта возможность. Да будет так. Готовьтесь к ритуалу.

   Затриан и Хозяйка Леса встали над телом Леоры, Ирвинг начал переливать Затриану ману, а Меррилл и Маретари разрезали руки, выпустив свою кровь в тело Затриана через специально нанесенные раны. Сам ритуал много времени не занял – произнеся какую-то длинную фразу, без которой, судя по всему, вполне можно было обойтись, Затриан покачнулся, а на том месте, где стояла Хозяйка Леса остался труп белого волка. А ещё через десяток секунд Затриан рассыпался прахом, а Маретари устало опустила руки. Ланайа едва успела подхватить Хранительницу, не дав ей упасть на пол.

   Со всех сторон раздавались радостные вопли бывших оборотней, но меня это совсем не интересовало – раны Леоры медленно затягивались.

   ***

   Вскоре мы наблюдали, как бывшие оборотни, облачившись в импровизированную одежду из шкур, а иногда и просто голые, проходили мимо нас к лестнице на первый уровень руин. Состояние Леоры перестало быть критичным, но она все ещё не приходила в сознание. Ни в свое, ни в сознание Хозяйки Леса.

   – Обширные руины, – сказал, наконец, Ирвинг. – Вот только нежити многовато, оборотни только этот уровень и обжили, благо эта лестница ведет прямо к входу. Да и дракон крылатый есть.

   – Откуда знаешь?

   – Бегуна спросил. Они собираются покинуть лес как можно быстрее, Ланайа даже согласилась выделить проводника. Бегун все порывался передать их леди свою благодарность, на что я ответил, что передам, когда она очнется.

   – Этого и следовало ожидать, бывшим оборотням тут не выжить в отсутствие когтей и волчьих инстинктов. А так может и выберутся из леса живыми. Будем очищать и обживать руины?

   – Место интересное, с нежитью разберемся, – Ответил Первый Заклинатель. – Во всяком случае, лучше уж руины, чем лес. Тут хоть крыша над головой есть, да и места хватает. Кстати, мы пока шли, встретили очень удивленного моим появлением мага. Анеирина, бывшего ученика Винн. Он, как выяснилось, вполне нормально жил невдалеке от этого логова оборотней. Анеирин их периодически подлечивал, они его не трогали.

   – Надо будет Винн рассказать, – задумчиво сказал я.

   – Надо. Она до сих пор корит себя за излишне жесткое обращение с мальчиком. Она искренне считала, что храмовники его убили, когда догнали.

   – Мага-целителя убить непросто. А если особенно постараться, то можно качественно изобразить, что умираешь и на действия храмовников не реагируешь. Так, похоже, с Анеирином и было – изобразил смертельно раненого, они и оставили падаль.

   – Возможно, – согласился Ирвинг. – Остановить сердцебиение на время проверки он мог, а что бросили тело, так не сжигать же труп мерзкого мага, как маги Тевинтера поступили с Пророчицей Андрасте. Тем более в лесу, где даже поднявшийся труп никому из последователей Церкви Света не навредит.

   ***

   Леора не приходила в себя четыре дня. За это время Винн успела помириться с Анеирином, а Ирвинг – повести магов на большую очистку руин, едва бывшие оборотни убрались подальше. Показывать им присутствие в этих местах целого Круга, а не одного безобидного старика-отступника, никто не собирался. Нежить и пауки сопротивлялись недолго.

   Небольшую проблему составила только малолетняя драконица, действительно обнаружившаяся на верхнем уровне руин. Но после того, как к ней отправили пару магов, вооруженных книгой "Забота о Драконах", драконица быстро сбежала, оставив кучку блестящего хлама, несколько монет да обломки лука эльфийской работы. Впрочем, обломки это слишком мягко сказано – от лука уцелели только костяные вставки. Что, в общем, и не удивительно – драконья кость портится медленно. Так что сокровищница у драконицы оказалась довольно скромной. После избавления руин от лишних обитателей маги принялись за переноску вещей и облагораживание помещений.

   В конечном итоге зачистка принесла ещё одну часть сильверитового доспеха, найденную в запертом помещении с могилами. Так что я решил доспех все-таки дособирать. Заманивание оставшихся ревенантов к раздраженным сильванам проблем не составило. В конечном итоге в добытый цельнометаллический доспех облачили Джори. Узнать в получившемся сильверитовом големе Джори не смог даже Алистер, пропустивший примерку. Судя по всему, именно для изображения голема доспех и был предназначен. Стоит отметить, что зачаровали его на редкость качественно, в основном на увеличение силы носителя. Таким образом у тевинтеровского магистра получился полноценный магический экзоскелет. Вот только большая часть магии доспеха уходила на то, чтобы Джори мог в нем хоть как-то передвигаться. В общем, боевая ценность доспеха была не очень велика.

   Также осмотр руин принес броню из того же странного металла, что и найденные ещё в Лотеринге сапоги. Так что броню я отдал Тамарель, для комплекта. Правда, исследовавшие доспех маги сказали, что сделан он совсем не из металла. А потом я вспомнил, что у отшельника, если судить по игре, должен был быть шлем. Так и оказалось – безумец радостно поменял древнеэльфийский шлем на найденное в сундуке тени кольцо.

   После ряда проверок, мне удалось понять, почему я не сумел засечь оборотня, напавшего на Леору. Как выяснилось, когда я сливаюсь с корнями, то вместо животных моё ощущение жизни начинает показывать растения. Конечно, положение врагов я инстинктивно определяю по примятой траве, вот только оборотень засел прямо на каком-то обломке колонны, в связи с чем и не был замечен мной.

   На второй день пребывания в бессознательном состоянии с телом Старшей Заклинательницы начали происходить изменения – Леора постепенно покрывалась той же вязью корней, что ранее окутывала как призрачное тело Хозяйки Леса, так и ноги её волчьего вместилища. Когда процесс "обрастания" корнями окончательно завершился, Леора открыла глаза.

Глава 9. Зимнее путешествие.

   – Как ты себя чувствуешь? – спросил я, поинтересовался я, подходя к кровати, на которой лежала Старшая Заклинательница.

   Стоит отметить, что мы с Винн и Андерсом ещё в первый день заселения заняли один из небольших залов под временную версию целительских покоев. Собственно, именно в них и лежала Леора. И именно в них я и проводил большую часть своего времени, благо мои Серые Стражи тоже предпочли крышу над головой и перебрались в бывшие руины, старательно облагораживаемые магами земли.

   – На удивление неплохо после таких ран, – ответила Леора, пытаясь встать. – Почему это место кажется мне знакомым...

   – Шрамов не осталось, – сообщил я.

   И тут она увидела собственные ноги.

   – Так значит это были не просто видения Фэйда, – помертвевшим голосом сказала она и разрыдалась.

   – Тихо, тихо, ничего страшного не произошло, – успокаивал я её.

   – Я одержимая!

   – Да, – кивнул я. – Я, вообще-то, тоже одержим. И Винн. Так что на этом жизнь не кончается.

   Наконец, истерика Леоры прекратилась, сменившись тихими всхлипами в импровизированную подушку.

   – Что с Мирель? – поинтересовалась она, успокоившись.

   – Помогает разбирать библиотеку, – ответил я.

   – Какие залы вы присмотрели под библиотеку? То обиталище нежити на втором уровне, где ещё колдовской ужас обитал? Или мой полуразрушенный зал с корнями? – спросила Леора и застыла. – А откуда я знаю устройство руин...

   – Действительно, бывшее обиталище нежити, – ответил я. – А что касается источника твоего знания...

   – Сама поняла уже, что это знания духа, – грустно сказала эльфийка. – А что с Кругом в целом? И с Ирвингом?

   – Ирвинг на пару с Маретари разбираются в наследии древнеэльфийского воина-мага. Круг постепенно обживается. Сейчас, например, большинство магов переключилось на распаковывание библиотеки, уступив настойчивым просьбам Меррилл, Финна и ещё ряда энтузиастов. Винн сейчас о чем-то говорит со своим бывшим учеником.

   – Откуда взялось упомянутое тобой "наследие"? – поинтересовалась Леора.

   Следующие несколько минут ушли на пересказ истории с филактерией, обнаруженной кем-то из магов. Естественно, знания воинов арканы заинтересовали как Хранительниц, так и Первого Заклинателя. В конечном итоге, после ряда проверок, не демонический ли это обман, было решено, что филактерию пленника аккуратно поставит на алтарь один из магов бывшего Круга. Все-таки, и Ирвинг, и Маретари уже не настолько молоды, чтобы учиться махать мечом и передавать эти знания другим. Теперь они помогали разбираться с методиками воинов арканы и участвовали в написании книги, посвященной этому виду магии.

   ***

   На следующее утро я обнаружил Леору в том самом зале, где ранее обитала Хозяйка Леса. Старшая Заклинательница стояла, положив ладони на один из корней, и не сразу среагировала на мой приход.

   – Почему-то мне комфортно находиться в этом зале, – сообщила она мне, не оборачиваясь. – Я понимаю, что это наведенное, от духа во мне, но...

   – Почему ты всех избегаешь? – спросил я. – Даже с Мирель перебросилась парой слов, сразу скрывшись из виду.

   – Разве я от кого-то скрываюсь? Из этого зала есть прямой проход на верхний уровень подземелий...

   – И ты забилась практически в угол. Лестница-то тут есть, но ей никто не пользуется. Почему ты скрываешься ото всех?

   – Это так удивительно? – сорвалась Леора. – Я – чудовище. Даже больше, чем оборотни!

   – Хозяйки Леса в тебе несоизмеримо больше, чем в оборотне. Но не чудовищности. Их чудовищность и искаженность были вызваны совмещением волка и человека, но в тебе волка нет. Одержимая духом, да. Но чудовище – нет, ты не чудовище.

   – Даже тело уже не совсем мое, с этими корнями. И это, по-твоему, не означает...

   – Не означает, – оборвал я её. – Корни показывают лишь, что Хозяйка Леса сильнее тебя. Но в то же время не похоже, чтобы она жаждала вытеснить тебя и взять под контроль тело. Она не стремилась к этому союзу. Не думаю, что Хозяйка Леса станет постоянно вмешиваться в твою жизнь. Вы сейчас суть две части одного существа. Вот и попытайтесь хотя бы договориться.

   – Что ж, попытаюсь. Других вариантов все равно нет...

   – Ты на церемонию пойдешь? Маретари нас приглашала, как своих учеников.

   – Ты о какой церемонии? – удивилась Леора.

   – Нанесения валаслин. Ещё один эльф вступает во взрослую жизнь.

   – Ты считаешь, что одержимая на церемонии это хороший гость?

   – А ты предпочитаешь вечно прятаться в этом зале?

   ***

   Маретари быстро работала иглами, производя меня впечатление мастера татуировки. Впрочем, я в подобном не разбирался. Посвящаемый во взрослую жизнь эльф сидел на скамейке и не шевелился. Впрочем, было видно, что он с трудом сдерживается.

   – Должно быть, жутко болезнный ритуал, – шепнула Леора.

   – Это символ памяти о том, что утрачено. Символ пути. А что касается болезненности, то вступление во взрослую жизнь того стоит, – пояснила Меррилл.

   – Подозреваю, что валаслин это только огрызок какого-то старого ритуала, потерявшего свою магию. Не удивлюсь, если эти знаки в оригинале должен был наносить Кровавый Целитель, все-таки, именно мои предшественники работали с телами сородичей, а сами символы были насыщены магией до предела. Но сейчас, когда Кровавое Целительство было утрачено, это просто символы.

   – Ты в этом уверен? – спросила Меррилл.

   Я вспомнил Фенриса и его способности, даруемые лириумными татуировками, после чего ответ стал совершенно очевиден.

   – Да, – озвучил я его. – По некоторым источникам информации, в Тевинтере до сих пор периодически пытаются создать что-то подобное, но более мощное, на основе лириумных татуировок. Без особого успеха.

   – Вживление лириума под кожу? Безумцы, это же гарантированная смерть!

   – Рабов у магистров хватает, – пожал плечами я.

   – Обсуждаете валаслин? – поинтересовалась Маретари, закончившая нанесение татуировки.

   – Скорее, связь валаслин и кровавого целительства, – ответил я.

   Следующие несколько минут прошли за обсуждением и доработкой моей идеи.

   – Итак, подведем итог, – сказала Маретари. – Твоя идея состоит в том, что с телами сородичей работали кровавые целители, значит, валаслин тоже наносили они. Учитывая, что речь идет о тех, кто способен в широких пределах управлять собственной кровью, делали они это не красками, а собственной кровью и жизненной силой.

   – Можно попробовать, – сказал я. – На то, чтобы использовать свою кровь вместо чернил, твоего умения хватит.

   – А на ком вы будете пробовать? – поинтересовалась Меррилл. – Это не опасно?

   – Опасно. Потому и пробовать будем на мне, – сообщил я. – Я точно не умру. Да и боль не является проблемой.

   – Не доводилось мне ещё принимать в клан беглых магов Круга. Что ж, готовься. Даровав эльфам кровавое целительство, ты заслужил валаслин. И выбери узор. Меррилл объяснит, что нужно делать. Сегодня скажешь мне, какой узор выбран.

   – А у меня богатый выбор? Богиня целителей это Силаиз? Вот посвященный ей узор и будем делать.

   – То есть, как у меня. Пусть будет так. Готовься к завтрашнему ритуалу.

   – Ты всерьез собираешься рискнуть? – возмущенно поинтересовалась Леора.

   – Риск невелик, я все-таки целитель. От самого ритуала ещё никто не умер, а если толку не будет, я валаслин просто сведу. В худшем случае, буду выглядеть в точности, как далийский Хранитель. Не худшая маскировка.

   В конечном итоге Леора, хоть и осталась недовольной, но признала за мной право на риск.

   ***

   Ритуал был болезненным, очень болезненным. Во всяком случае, так было в течение той пары мгновений, что я позволял себе чувствовать боль. Все остальное время мне было не до того – я стабилизировал узор, формируемый жизненной силой Маретари, заодно блокируя боль. Ещё неделю назад я бы вряд ли справился с требующей подобной точности задачей, но удержание Леоры вынудило меня перейти на новую ступень искусства. Но все заканчивается, закончился и ритуал нанесения валаслин.

   Боль я окончательно победил достаточно быстро. После чего поднялся со скамейки. Чувствовал я себя не самым лучшим образом, но не удержался от применения магии, точнее, простейшего заклинания исцеления.

   – У тебя часть линий валаслин вспыхнула и почти сразу погасла, – тут же заявила Меррилл.

   – Интересно... Это надо будет изучить. Так уже бывало?

   – На моей памяти нет, – ответила Маретари.

   – Похоже, этот метод правильнее устоявшегося за столетия, и для валаслин действительно нужен кровавый целитель. При этом татуировки влияют на магию. Надо будет это изучить при случае.

   ***

   На следующее утро, валаслин перестал быть виден. Впрочем, продолжалась эта невидимость до первого заклинания исцеления, после применения которого, валаслин мягко засияли, но уже через пару секунд угасли. Как показала проверка, светились теперь все части татуировки, а не только несколько линий, как сразу после нанесения.

   Когда я обнаружил это свойство валаслин, то засел за проверку всех известных мне заклинаний. Как выяснилось, цвет свечения моих татуировок при использовании заклинаний школы Созидания совпадал с цветом сопровождающего заклинание светового эффекта. А вот на ослабленную не боевую версию заклинания сна, которым я изредка пользовался для усыпления пациентов, валаслин не прореагировали никак. Слияние с землей сопровождалось мягким нежно-зеленым свечением валаслин, а кровавое целительство – золотистым, хотя и очень тусклым. Школами духа и стихий я вообще не владел, так что вместо полноценных заклинаний пришлось выполнить пару упражнений под присмотром более опытных магов. Мои татуировки не прореагировали на эти упражнения.

   – Очень необычно, – задумчиво сказала Маретари, рассматривая мое лицо. – Того, что валаслин не будет виден, следовало ожидать. Кровь не краска. Я вообще думала, что к сегодняшнему дню и следа не останется, особенно после парочки заклинаний. Но похоже, что твои манипуляции с моей кровью дали эффект. Пожалуй, это стоит изучить.

   – Тогда продолжай тренироваться в кровавом целительстве, пока не сможешь в одиночку повторить то, чего мы сумели добиться, – пожал плечами я.

   – Это-то очевидно. Но сейчас меня интересует, сможешь ли ты в одиночку провести ритуал на мне. Обновлю свои знаки, чтобы было, что исследовать.

   – С магической составляющей справлюсь. С самой татуировкой – нет.

   – Меррилл справится.

   ***

   Повторное нанесение валаслин на лицо Маретари состоялось на следующий день. Эффект от её обновленных татуировок мало чем отличался от наблюдающегося у меня – валаслин начали светиться при использовании некоторых заклинаний. Так что мы предприняли ещё одну проверку – нанесли по моей татуировке на основе крови её лишенную магии версию при помощи все тех же игл и далийских красок. Результат не изменился – валаслин светились от использования магии. Похоже, обычную и кровавую татуировки можно было наносить в любом порядке.

   Меж тем, Леора продолжала избегать всех. Я заметил, что она даже с Мирель общалась только тогда, когда я напоминал, причем в присутствии меня и Ирвинга. Наконец, я решил вызвать эльфийку на серьезный разговор.

   – ... Леора, так почему ты всех избегаешь?

   – Я уже говорила, я одержима. А значит, опасна для окружающих.

   – Я уже отвечал, что это не причина. Я тоже одержим, но это мне не мешает.

   – Ты одержим Андоралом, который на тебя не влияет, – возразила Леора. – Ты знаешь, каково это, идти по незнакомым залам и чувствовать, что они давно изучены? Каково это, чувствовать, что за тобой наблюдают, причем наблюдатель – в тебе? Более того, часть тебя. Каково это, чувствовать, что корни, окутывающие ноги, естественны и иногда живут собственной жизнью. А иногда, повинуются мимолетным желаниям. Вот только не совсем тебя? Каково это, не отделять себя от духа и знать, что при желании она в считанные мгновения перехватит контроль над телом и отсутствующая в лесу Завеса её даже на миг не задержит? Ты говорил, попытаться договориться с духом. Но как, если между нами вообще нет преград? А различны сейчас, по сути, только наши воли? Винн тоже просто говорить, она с духом давно и прочно слилась воедино.

   Вместо ответа я обнял Леору и поцеловал.

   – Я опасна, – сказала она, когда поцелуй закончился. – Прежде всего, для окружающих.

   – То есть, ты не желаешь общаться с магами, так как считаешь себя опасной для окружающих. И в то же время, практически полное отсутствие Завесы в Бресилиане вызывает определенные проблемы. Выход очевиден – отправимся в небольшое путешествие. Не зря мы учились перемещаться. Все равно, до весны Серые Стражи отсюда не уйдут, так что мы как раз успеем попутешествовать и вернуться. А в путешествии, когда рядом нет магов, которым ты можешь угрожать, тебе будет проще принять себя такой, какая ты есть. Заодно я посмотрю, что Логейн успел сотворить в Денериме. И узнаю, как сейчас относятся к Серым Стражам. Да и Ирвинга стоит спросить, не нужно ли что в Денериме достать. Не говоря уже, о разрушении филактерий, хранящихся в церкви столицы. Во всяком случае, я надеюсь, что именно в церкви. Если будет время, ещё куда-нибудь заглянем.