Текст книги "Мертвый Змей и Яд для Некромантов (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

   – Тише, Мирддин, распределять меня все равно придется, – сказал Гарри.

   – Ты знаешь мое имя, – удивился Живой Артефакт.

   – Твой сын рассказал. Ладно, отправь меня в Равенкло и не мучайся. Кстати, мог бы сказать спасибо за очистку от лишних подчиняющих заклинаний.

   – Ты уверен. РАВЕНКЛО! А спасибо не скажу. Не люблю очищение смертью, а заклинания бы сами скоро свалились.

   От этого вопля проснулся василиск, дремавший под мантией Гарри. Ириссахс высунул голову и зашипел раздраженно на шумный артефакт, который Гарри уже вернул на стул. Профессор МакГонагалл ошеломленно смотрела на мальчика. Впрочем, она быстро взяла себя в руки.

   – Мистер Поттер, во-первых, наденьте шляпу, а во-вторых, в письме было ясно сказано – сова, кошка, крыса или жаба. А не змея!

   – Мирддин меня распределил, если вы не слышали. А что касается моего спутника, то я в своем праве, – ответил мальчик и крикнул в сторону стола Слизерина. – Драко, я забыл спросить, как призываются живые домовики?

   – Щелчком пальцев, – ответил слизеринец и Гарри последовал совету.

   Перед мальчиком и женщиной возникло невысокое существо, ушами напоминавшее летучую мышь, облаченное в белую тунику, украшенную гербом Хогвартса.

   – Гарри Поттер, сэр? Что Тинки может сделать для вас.

   – Принеси мне действующий Устав Хогвартса, пожалуйста.

   Вскоре домовик вернулся и с поклоном подал мальчику большую книгу.

   – Как я и думал, Устав не изменился со времен Основателей, вот подписи Ровены и Салазара, – прокомментировал Гарри последнюю страницу и начал листать книгу назад в поисках нужного пункта Устава.

   – Но как, же так, я прекрасно помню, что директор Диппет вносил изменения в Устав. Это было во время моего ученичества и было вызвано скандалом с чудовищем в школе, – воскликнула МакГонагалл.

   – Менять он мог сколько угодно, а вот сделать эти изменения действующими могут только законные хозяева этого замка. А вот и нужное место. Вот, полюбуйтесь, змееуст имеет право привезти змею. Если змея ядовитая, то нужно носить с собой противоядие. Ириссахс слишком молод, поэтому это меня не касается. Действующий Устав Хогвартса показал вашу ошибку.

   Гарри вернул книгу домовику и мертвой тишине отправился к столу Равенкло. Не такого героя ждали эти школьники. Наконец, зал будто прорвало. Стол Равенкло захлопал своему соученику, показавшему свои знания. Слизерин поддержал их. Через некоторое время присоединились хаффлпаффцы, а Гриффиндор, за исключением Гермионы, сохранил тишину. Он просто не могли понять, как возможно держать в питомцах змею и спорить из-за этого с преподавателем. Да и слова Распределяющей шляпы вдохновения не вызывали.

   Гарри сел за стол, поздоровался со старостой Равенкло Пенелопой Кристалл и начал рассматривать стол учителей. В самом углу сидел Хагрид, который ошеломленно смотрел на мальчика. А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, который сейчас пустовал. Также за столом преподавателей обнаружился мужчина в фиолетовом тюрбане, и еще преподаватель с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. Еще была Поппи Помфри и многие другие взрослые волшебники.

   – Потомственный зельевар, – прошипел Гарри, посмотрев на преподавателя с сальными волосами, неприязненно глядящего на него.

   Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Равенкло, и теперь пришла очередь рыжего Рона. Через секунду Шляпа громко завопила:

   – ГРИФФИНДОР!

   Гарри посочувствовал Гермионе, которой придется учиться с такими предубежденными существами, как Рон и Невилл. Последняя в списке Блейз Забини уже направлялась к столу Слизерина. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и собралась выносить из зала Волшебную шляпу. Мирддин этому неожиданно воспротивился и заявил, что желает посмотреть на ситуацию "сидхе в магической школе" с первого ряда. В результате, после оживленных переговоров, табуретка с Живым Артефактом была поставлена в угол зала.

   Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. С учетом опыта, полученного в поезде, он сильно подозревал, что ничего из ставших ему привычными видов мяса и трав он в Хогвартсе не найдет. Тем временем, профессор МакГонагалл подошла к столу преподавателей, и развернулась к залу.

   – Добро пожаловать! – произнесла она. – Добро пожаловать в Хогвартс! К сожалению, этот год омрачен трагической гибелью Альбуса Дамблдора. Но процесс обучения продолжается, а вскоре у школы будет новый директор. Начнем же пир!

   В зал влетел крупный феникс.

   – Незачем было нападать на мою семью, – прошипел Гарри в ответ на слова о «трагической гибели», не переставая отслеживать птицу голодными глазами.

   – Кстати, что у тебя за змея, – спросила Мэнди.

   – Василиск, – ответил девочке Гарри. – Один из внуков моих приемных родителей.

   – Очень необычно даже для лорда мертвых, считать родителями василисков, – прокомментировал призрак молодой женщины, парящий рядом со столом. Старшекурсники ошеломленно смотрели на Гарри.

   – Мне это уже говорили, леди Хелена, – первые призраки Хогвартса были известны ему по рассказам Салазара Слизерина, некогда ненадолго вернувшегося в Хогвартс.

   Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор МакГонагалл снова поднялась. Все затихли.

   – Теперь, когда все мы сыты, я хотела бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

   Строгие глаза женщины на мгновение остановились на рыжих головах близнецов за гриффиндорским столом.

   – По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу – они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должна сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

   Некоторые рассмеялись, но таких весельчаков оказалось очень мало.

   – Она ведь шутит? – спросил Гарри, повернувшись к Пенелопе.

    – Может быть, – ответила староста, хмуро глядя на профессора. – Это странно, потому что обычно директор объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так все понятно – там опасные звери, это всем известно. А тут она должна была бы все объяснить, а она молчит. Думаю, она, по крайней мере, должна была посвятить в это нас, старост.

   – С опасными зверями ты просто пугаешь. Я в Сердце Леса пять лет прожил. А от Хогвартса до Темнолесья Запретного Леса много дней пути.

   – А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! – прокричал низенький профессор.

   – Филеус Флитвик, наш декан, – громко сказала Пенелопа.

   Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки.

   Профессор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

   – Каждый поет на свой любимый мотив, – сообщила МакГонагалл. – Итак, начали!

   И весь зал заголосил:

   Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

   В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь.

   Если что забудем, ты уж нам напомни,

   А если не знаем, ты нам объясни.

   Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

   А мы уж постараемся тебя не подвести.

   Каждый пел, как хотел, – кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а рыжие близнецы все еще продолжали петь школьный гимн – медленно и торжественно, словно похоронный марш.

   – А теперь спать. Рысью – марш! – скомандовала профессор МакГонагалл, когда близнецы допели.

   И старосты повели первокурсников к факультетским гостиным. Люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептывались между собой и показывали на первокурсников пальцами. Первокурсники поднимались то по одной лестнице, то по другой, проходили сквозь потайные двери. Неожиданно, Пенелопа остановилась.

   Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только девушка сделала шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в ее сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как будто говоря, что они должны уйти.

   – Это Пивз, наш полтергейст, – шепнула староста, обернувшись к первокурсникам. А потом повысила голос: – Пивз, покажись!

   Ответом послужил протяжный и довольно неприличный звук – в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара. Руки Гарри, уже понявшего, с чем они имеют дело, окутало изумрудное свечение, постепенно уплотняющееся, чтобы медленно сформировать черно-изумрудные перчатки.

   – Ты хочешь, чтобы я пошла к Кровавому Барону и рассказала ему, что здесь происходит?

   Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.

   – О-о-о-о! – протянул он, злорадно хихикнув. – Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.

   Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы. Гарри же резко схватил полтергейста прямо в полете. Под взглядами Гарри и Ириссахса, полтергейст застыл, выронив костыли. Затем мальчик отшвырнул его в угол. Первокурсники ошеломленно смотрели на мальчика.

   – Взгляд василиска действует даже на такие существа. А вот на полноценную нежить или призрака бы не подействовало, – ответил Гарри на незаданный вопрос и повернулся к старосте. – Это существо вообще в школе нужно?

   – Он только пакостит, – ответила Пенелопа. – Не знаю, зачем его еще не изгнали.

   – Шпионил для директора, потому и не изгнали, – предположил мальчик.

   – А ты настолько не любишь директора, что все валишь на него?

   – Диппет фактически затравил Меропу, Дамблдор напал на моих приемных родителей и погиб. За что мне любить директора? Я не уверен, что новый будет лучше.

   – Дамблдор победил ужасного темного волшебника Грин-де-Вальда, – ответила староста. – И я думаю, что он хотел спасти тебя, только не понял ситуацию.

   – Сомневаюсь я в "тёмности" Грин-де-Вальда. Призывы у него были вполне светлыми. "За могущество великой расы" это светлые так выражаются. Темные обычно о своей семье заботятся, а не о равенстве какой-то группы людей.

   Гарри снял паралич с полтергейста и тот, вместо бегства, не замедлил напасть. С пальцев мальчика сорвался изумрудный луч и беспокойный дух исчез.

   – Упрощенный ритуал жертвы Пустошам, – прокомментировал Гарри. – Он же – Смертельное Проклятие, хотя это не заклинание, а ритуал. Единственный боевой прием, которым я пока владею, не считая вызова пламени небытия.

   – Невербальная беспалочковая Авада в исполнении первокурсника. Да, теперь понятно, как ты победил Сам-Знаешь-Кого... Если ты полтергейста рукой ловишь, Аваду без палочки сотворить можешь, то и выживание после нее не удивительно. Вообще, это заклинание запрещено применять на людях и живых разумных магических существах. Но полтергейсты не защищены, да и не докажет никто, ты же палочку не использовал. Что у тебя за магический дар тогда?

   – Магия природы, в основном змеиная, магия смерти и некромантия, – ответил Гарри. – И кстати, выжить после Авады нельзя, можно только воскреснуть.

   Первокурсники с опасением смотрели на Гарри, но увидев спокойную старосту, перестали. Наконец, колонна первокурсников достигла гостиной. Бронзовая голова орла на стене задала вопрос, староста ответила, и проход в гостиную Равенкло был отрыт. Стены гостиной были заставлены книжными шкафами. Статую Ровены в диадеме окружали небольшие столики для чтения и учебы. Староста показала первокурсникам комнаты, и вскоре Гарри уже беспокойно спал на кровати в спальне мальчиков первого курса.

Глава 8. Первые дни учебы.

   – Вон он, смотри!

   – Где?

   – Да вон со змеёй.

   – И как он змею на себе носит?

   – Ты видел его глаза?

   – Ты видел его шрам?

   Этот шепот Гарри слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у Гарри были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Похоже, что Слизерин и Равенкло привыкли к нему. А вот Гриффиндор и Хаффлпафф никак не могли смириться с "ужасным темным магом". После исчезновения Пивза, которое приписали ему, не имея доказательств, кроме обмолвок первокурсников Равенкло, хаффлпаффцы от мальчика буквально шарахались.

   В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие – узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили учеников совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда кто-то спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать.

   С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена

   Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. И Терри Бут был убежден, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать, о чем рассказывал всем желающим.

   Неугомонным гриффиндорцам доставлял проблем школьный завхоз, Аргус Филч. Гарри еще долго вспоминал вид Невилла и Рона, которых завхоз поймал около запретного коридора и за уши вел к декану. Сам же Гарри быстро поладил с кошкой завхоза, миссис Норрис. Это было тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила – сделал хотя бы один шаг за запретную линию, – и она тут же исчезала. А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе – за исключением, пожалуй, близнецов Уизли, – и появлялся так неожиданно, словно был привидением. Ученики его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис. Но как выяснилось, чтобы поддерживать нормальные отношения с завхозом, было достаточно понравиться его кошке, что с успехом проделали всего двое из первокурсников – Милисента Булстроуд со Слизерина, которая обожала кошек, и сам Гарри, за счет своих талантов в природной магии. Сидя в библиотеке, куда он добрался еще в первый день, в обществе Гермионы или в гостиной Равенкло, он никогда не доставлял завхозу проблем, что только улучшало отношение к нему. Гермиона, узнав о положении домовых эльфов сперва загорелась идеей их освободить, но Гарри для начала предложил ей посмотреть в библиотеке историю этих существ. Еще мысли Гермионы занимала учеба и то, что рассказал ей Гарри на пути в школу.

   – Неужели, меня в этом мире не примут из-за того, что я воспитана маглами, – грустно сказала как-то девушка, которую окрестил заучкой и отринул родной факультет.

   – Насчет оттока сил я почитаю книгу Салазара. А вот насчет традиций и норм поведения, я попробую договориться с Драко об уроках. Я тоже слишком многое не понимаю в поведении волшебников. Кстати, зачем ты подпрыгиваешь на стуле на заклинаниях, если не секрет?

   – Я хочу заработать баллы для факультета.

   – То есть ты пытаешься привлечь внимание? Уверяю тебя, преподаватели и так видят. А скачки лично у меня вызывают желание напасть, я слишком во многом василиск. Людей же ты раздражаешь. Если ты еще не заметила, то преподаватели сами выбирают, кто будет отвечать. И это разумно, учить надо всех. А значит, ученики должны чувствовать, что их в любой момент могут спросить, иначе многие разленятся совсем. Советую прекратить мельтешить и просто поднимать руку, к примеру. Попробуй, хуже не будет точно.

   – Попробую, – задумчиво сказала гриффиндорка.

   У мальчика проблем с ориентированием в школе не было вовсе. Когда однокурсники его спросили, как он всегда находит нужный путь, то Гарри был крайне удивлен.

   – А в чем проблема? Все комнаты разбиты по этажам, этажи местами не меняются, расположение комнат на этаже тоже сохраняется, просто идеальное место. Ну, лестницы ездят. Так их потайными ходами можно обойти.

   – А как ты потайные ходы находишь?

   – Ириссахс показывает, – ответил Гарри, поглаживая голову василиска.

   В итоге Гарри стал проводником по школе для всех первокурсников Равенкло. Проблемы у него в школьной жизни оказалось ровно две. Проблему с питанием мальчик решил, просто наведавшись на школьную кухню и поговорив с домовиками. Как выяснилось, обычное для школы мясо с приправами из магических трав, которые Гарри собирал на границе Запретного Леса по выходным, было вполне съедобным. Что не мешало мальчику провожать голодным глазами феникса покойного директора. А вот проблема со сном была серьезной. Через неделю, намучившись с такой непривычной вещью, как нормальная кровать, Гарри направился к гостиной Слизерина. Перейдя на родной змеиный язык, Гарри договорился с портретом Салазара Слизерина до преображения в сидхе Лета, который пропустил своего потомка без пароля.

   Общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы. В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг, в резных креслах, виднелись темные силуэты слизеринцев. С одного из ближних кресел поднялась высокая худая девушка с растрепанными черными волосами.

   – Думаю, что прошел ты за счет знания змеиного языка. Но что привело в наше подземелье равенкловца?

   – Я искал Драко Малфоя, моего знакомого со Слизерина. Мне хотелось бы, договориться, чтобы он провел меня к одному месту в ваших подземельях. Впрочем, есть и другая вещь для обсуждения.

   – К сожалению, мой кузен недавно нарвался на отработку у МакГонагалл. Возможно, я смогу помочь тебе. Куда тебе нужно?

   – К комнатам декана Слизерина.

   Через несколько минут они уже были рядом с дверью в комнаты декана. В пути Гарри познакомился с девушкой. Катрин Лестранж была пятикурсницей и старостой Слизерина. В ее магии, как и в магии Драко, явно виделись остатки родовых талантов к некромантии, унаследованные от матери. Задав вопрос о том, не происходят ли их с кузеном матери из рода некромантов, Гарри получил утвердительный ответ. Беллатрикс Лестранж и Нарцисса Малфой действительно по рождению принадлежали к роду Блэков, потомственных некромантов. Гарри высказал девушке соболезнования в связи с тем поступком Фрэнка Лонгботтома, чем сильно удивил девушку. Впрочем, узнав о том, что Гарри с помощью некромантии допросил домовиков, девушка поняла, что сочувствие было настоящим, и что "герой света" на свой титул не очень тянет.

   Когда они пришли, Гарри повернулся к двери с табличкой "Северус Снейп, декан Слизерина", и сделал двенадцать длинных шагов вправо от нее.

   – Откройся, – прошипел мальчик, и кусок стены сдвинулся с места, подобно двери открывшись внутрь потайного хода.

   Гарри уже собирался войти в открывшийся проход, когда его остановили слова Катрин.

   – Можешь рассказать, что за этим проходом? И кстати, зачем еще ты искал кузена?

   – Это один из двух наиболее удобных входов в комнату, где обитает Страж Хогвартса. Этот проход Салазар делал для себя, а второй, расположенный в неиспользуемом женском туалете – для своей дочери, Саласии. Много веков Страж дремлет, периодически выбираясь в Запретный Лес. Пришла пора его разбудить. А что касается Драко, то я знаю прискорбно мало о правилах поведения в обществе волшебников. Я хотел бы попросить его провести для меня и одной девочки уроки этикета.

   – Я передам кузену, – кивнула староста. – А может быть, и сама помогу. Девочка это Гермиона Грейнджер? Нечасто видишь маглорожденную, готовую хотя бы узнать правила поведения. Конечно, остается проблема оттока сил, так что ее не примут в приличном обществе. Но дать ей пару коротких уроков поведения леди знатного рода будет безопасно.

   Гарри скрылся в проходе, закрывшемся за его стеной. Катрин отправилась в гостиную Слизерина, раздумывая о том, что скоро в школе появится еще один змей, и судя по всему очень древний. Ведь кого еще мог назначить Стражем Хогвартса змееуст?

   Вскоре спуск закончился. Гарри шел по мокрому полу тоннеля высотой в человеческий рост. Мрак в туннеле царил непроглядный. Шаги разносились под сводами подобно гулким шлепкам. Потрогав стену, мальчик ощутил на ней потеки ила. Вскоре его глаза, натренированные лесной жизнью, привыкли к темноте. Сияния магии в его глазах вполне хватало для тусклого освещения.

   В тоннеле царила мертвая тишина. Мальчик миновал ответвление, ведущее наверх, ко второму входу. Первым неожиданным звуком был хруст – он наступил на что-то, оказавшееся крысиным черепом. В пол был усеян костями мелких животных. Мальчик зашагал дальше, следуя мрачным поворотам каменного коридора.

   Впереди Гарри различил контуры огромных колец, лежащих поперек тоннеля. Кольца не двигались. Взгляд скользнул по гигантской змеиной шкуре ядовито-зеленого цвета. Василиск, сбросившей ее, был в длину метров двадцать. Тоннель поворачивал снова и снова. Наконец миновав еще один поворот, Гарри увидел перед собой гладкую стену, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды. Гарри подошел вплотную. Глаза змей горели живым блеском.

   – Откройтесь! – приказал Гарри низким, тихим шипением.

   В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны. Гарри вошел внутрь.

   Он стоял на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Гарри вслушивался в холодную тишину. Затем он двинулся между колонн вперед. Из рассказов Салазара он знал, что делать. Каждый шаг отзывался эхом от перечеркнутых тенями стен. Каменные змеи, казалось, следили за ним темными глазницами. Не раз впереди мерещилось какое-то слабое шевеление.

   За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Она изображала высокого мужчину в мантии. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, попиравшие гладкий пол. Гарри остановился между колонн, поднял голову и посмотрел в каменное лицо Слизерина, высившееся в полумраке под сводами.

   – Открой пасть, истукан.

   Вообще-то изначально полагалось произнести "Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!", но через несколько лет Салазар понял, что длинные фразы сильно усложняют попытки добраться до личных запасов антипохмельного зелья, просто необходимого после очередного праздника в обществе Годрика Гриффиндора, и список фраз, открывающих статую, дополнился еще одной. Величайшую ценность в Хогвартсе, это зелье Слизерин держал под охраной василиска, ведь в любом другом месте оно было бы растащено расторопными студентами про запас.

   Гарри отступил назад, чтобы лучше разглядеть верх статуи. Гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчетливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева.

   – Приветствуем, древний, – хором прошипели Гарри и Ириссахс.

   – Потомок создателя и рожденный, почти детеныш, – прошипел василиск.

   Договориться с Риссиусом, как звали змея, удалось быстро. На следующее утро в гостиной Равенкло можно было увидеть обернувшегося вокруг статуи древнего василиска, на спине которого спал Гарри Поттер. Когда на визг второкурсницы, наконец, прибежал профессор Флитвик, Риссиус уже давно скрылся в сделанных специально для него проходах внутри стен замка. Древний страж Хогвартса снова заступил на службу. Смущенная девочка вспомнила, что Гарри змееуст, поняла, что бояться нечего, и извинилась перед деканом за то, что ему пришлось бежать в гостиную.

   В течение следующей недели василиска видели по всему Хогвартсу. Слизеринцы змея игнорировали, предупрежденные Катрин, Равенкловцы яростно читали все книги, в которых рассказывалось о гигантских змеях, хаффлпаффцы ходили по школе крупными группами, но, похоже, склонялись к мысли о том, что это существо безопасно. И только одиночные гриффиндорцы отправлялись на поиски ужасного чудовища. Быстро убедившись в бесперспективности случайного поиска, братья Уизли решили выяснить у учеников других факультетов, где они видели змея. В итоге, утром 17 сентября, они добрались с расспросами и до стола Равенкло.

   – Конечно, мы видели этого змея. Собственно, он каждое утро в нашей башне проводит, – ответил на вопрос Рона Терри Бут. – А зачем вам школьный василиск?

   К этому времени легенду о Тайной Комнате нашли в библиотеке все на факультете. И каждый второй был жутко разочарован, когда Гарри сообщил, что личной библиотеки Слизерина там никогда не было, ведь никто не станет держать книги в террариуме. И лаборатории там не было, и вообще ничего, кроме потайного хода в Запретный лес и выхода в сеть внутристенных переходов, сделанных специально для василиска и позволяющих Стражу Хогвартса перемещаться по замку, никому не мешая.

   – И вы его не боитесь? Ах да, у вас же есть герой! Ну что темный "герой", сделал что-нибудь внушительное и могущественное помимо отбитой лбом Авады?

   Гарри поднял глаза на Рона, яростно смотрящего на равенкловца.

   – Хорошо, продемонстрирую я тебе что-нибудь внушительное, когда Олливандер закончит мой заказ. Боюсь, моя палочка этого не переживет.

   – О, не сомневаюсь, у темного всегда найдется отговорка... – начал Рон.

   Прерывая его, дверь в Большой Зал резко распахнулась. На пороге, опираясь на длинный посох, стоял человек, укутанный в черную дорожную мантию. Все головы в зале повернулись к незнакомцу. Он опустил капюшон, потряс длинной гривой темно-серых с проседью волос и направился к учительскому столу.

   Каждый второй его шаг отдавался в зале глухим клацаньем. Человек дошел до конца стола, повернул направо и захромал к МакГонагалл.

   Факелы в зале высветили лицо незнакомца. Такого лица Гарри ещё никогда не видел – его будто вытесал из старого, растрескавшегося полена некто, имевший весьма смутное представление о том, как вообще должно выглядеть человеческое лицо, и в довершение ко всему не слишком умело владевший резцом. Каждый дюйм кожи был иссечен шрамами. Рот представлял собой косой диагональный разрез, в носу отсутствовал большой кусок. Но по-настоящему страшными были глаза. Именно по ним Гарри узнал его.

   Один из глаз напоминал маленькую, черную бусину. Второй – большой, круглый как монета – светился голубым, электрическим светом. Голубой глаз беспрерывно, не моргая, двигался, крутился во всех направлениях, совершенно не так, как двигается нормальный человеческий глаз. В конце концов, он закатился внутрь, устремившись в затылок незнакомца, так что снаружи виднелся один белок. Здесь, в освещенном зале, Аластор Хмури мало напоминал себя такого, каким Гарри видел его в лесу.

   Хмури дошел до стола преподавателей, о чем-то поговорил с МакГонагалл и уселся на пустующее место во главе стола. Он отбросил с лица темно-серую гриву, подвинул к себе блюдо с колбасками, поднес его к обрубку носа и понюхал. Затем вынул из кармана маленький ножичек, наколол на острие колбаску и стал есть. Нормальный глаз смотрел на колбаску, а голубой, вращаясь в глазнице, непрерывно стрелял во все стороны, во всех подробностях изучая Большой зал.

   – Позвольте представить вам нового директора Хогвартса, Аластора Хмури. Мы безмерно скорбим о покинувшем нас Дамблдоре, но школа нуждается в руководстве. Не сомневаюсь, что профессор Хмури, длительное время возглавлявший аврорат, справится с этим.

   Директор отложил колбаску и поднялся.

   – Приветствую учеников нашей школы. Я горд тем, что меня сочли достойным возглавить Хогвартс, и буду всегда рад поделиться со студентами своим богатым жизненным опытом. Но главное – вы должны научиться неусыпной, неослабевающей бдительности. Даже сейчас, спустя десятилетие после падения Сами-Знаете-Кого, есть опасность. Поэтому помните, НЕУСЫПНАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! А теперь, у кого-нибудь есть вопросы?

   И Гарри не выдержал.

   – Профессор Хмури, я понимаю, что при попытке вернуть ногу целительскими методами гарантирована смерть от болевого шока. Целителей с сильным личным даром, способных при исцелении подавить боль, не уничтожив чувствительность ноги, может и не быть в Британии в это столетие. Рода с соответствующей родовой магией могли иссякнуть. Но почему вы не обратились к некроманту, чтобы отрастить ногу по-мертвому, а затем постепенно восстановить как отсохшую? Хоть один-то нормальный некромант в стране найдется?

   – Некромантия это Темное Искусство! Она запретна. Лучше пусть никто в мире не сможет восстанавливать конечности, чем маги однажды столкнутся с огромной армией инфери. Тем более что некроманты никогда не обращают свою магию во благо других. Странно слышать ваши слова от победителя Темного Лорда, Поттер.

   – Фанатичный светлый враг. Крайне неприятно, – тихо прошипел Гарри. Директору он не мог доверять ни при каких условиях.

   – Мне его окаменить? Или попросим Риссиуса? – спросил Ириссахс.

   – Бесполезно, назначат нового.

   А через два дня Гарри принес Гермионе колбу с ядом василиска в качестве подарка на День Рождения. Правда девочка так и не смогла понять его объяснения о том, какие происходят изменения магической силы мага в подобный день, по каковым собственно Гарри и определил, что у неё сегодня день рождения, но радость от подарка была несомненной.