Текст книги "Мертвый Змей и Яд для Некромантов (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Пролог. Чулан и серая равнина.

   В чулане дома номер четыре по улице Прайвет Драйв, на старой кровати лежал худенький трехлетний мальчик со шрамом на лбу. Его подушка была уже насквозь мокрой от слез. Дядя накричал на него и запер в чулане за порванные штаны. Как будто эти обноски Дадли становились еще ужаснее от одной дырки! Ну почему его тетя не может принять его? Неужели она считает, что ему стоило погибнуть в автокатастрофе, как его родителям? Интересно, а какова она, Смерть? Куда попали его родители? Может быть там, за границей жизни ему было бы лучше? А может быть, тетя даже горевала бы о нем? Но если она так желает ему смерти...

   И слезы снова полились из глаз мальчика. Но, в конце концов, запас слез истощился и мальчик уснул. Впервые за все время пребывания его у родственников, он видел сны не о том, как его заберут от тети еще какие-то родичи. Именно это были его лучшие сновидения, несмотря на слова Петунии о том, что ее шлюха– сестра спуталась с таким же ненормальным и беспутным, и что за Гарри никто не придет. И это были не очередные кошмары о том, что дядя его ударит.

   Нет, он видел бескрайние пустоши, покрытые серым прахом и тени деревьев на горизонте. А еще над ним было небо. Странное небо, будто покрытое хаотично меняющимися красками. Ни солнца, ни луны, ни звезд видно не было. Видимо в тот день, что – то сломалось в душе Гарри. И отныне он полностью осознал, что никому не нужен. И три следующих года все его счастливые сны были посвящены не обретению семьи, а серым и мертвым пустошам. Там было хорошо. Ведь там не было ни кузена, который обижал маленького мальчика, ни Дурслей, которые постепенно начали нагружать его работой по дому.

   За следующие три года он привык в своем сне сразу направляться к деревьям и проводить свое время в роще сухих деревьев. Как ни странно, ему хватало всего двух шагов к деревьям чтобы оказаться в самом центре этой странной рощи. Два шага, вспышка зеленого цвета вокруг – и мальчик уже среди деревьев. В роще было всего два вида растений – сами деревья и странные белые цветы без листьев. Впрочем, шипов у них тоже не было. Этим они были значительно лучше роз. Розы уже сейчас пугали Гарри – ведь его тетя периодически поговаривала, что когда он станет постарше, он будет ухаживать за их колючими кустами. Но пока она не может доверить свою прелесть "косорукой недоросли".

   Как-то раз, Гарри собрал из этих цветов целый букет. С удивлением он обнаружил, что сорванные цветы постоянно меняют цвет. Впрочем, что еще ожидать от мира, где любые расстояния исчисляются двумя шагами. В конце концов, мальчику захотелось вернуться назад. И сон окончился. Но когда он проснулся, то выяснил, что букет так и остался во сне. На следующую ночь он не обнаружил на земле букета. Тогда он пошел по роще, желая найти свой букет. И снова, через пару шагов воздух вспыхнул зеленым, и он очутился в роще рядом с букетом. Как и странно, но букет не увял ничуть. Так этот букет и служил мальчику ориентиром в поисках своей рощи.

   В попытках разгадать загадку странных цветов, Гарри взял из выкинутых Дадли вещей старую книжку с картинками. Но там этих цветов не было. Впрочем, книжка пригодилась мальчику. Когда Петуния начала учить Дадли читать, именно по ней Гарри практиковался. К счастью, тетя не гнала его, если он тихо сидел за ее спиной. Умение читать пригодилось ему – когда воспитательница начала учить их, то была потрясена умением Гарри. Тогда на него накричал дядя и запер в чулане – он был сильно зол на то, что Гарри превзошел Дадли. Так Гарри открыл себе новый мир – мир старых выброшенных книг. От чтения в темном чулане его зрение быстро ослабло.

   Когда это стало заметно тете, Вернону пришлось сводить его к окулисту и купить для племянника очки. Теперь худой и тихий Гарри стал совсем не похож на полного и драчливого Дадли. О чем не забывала высказываться Мардж, когда приезжала проведать брата и его сына Дадли. Она оказалась гораздо большей неприятностью, чем розы, о которые он кололся только первый день. Вечером он прочел все про розы в первой своей целой книжке – Петунии не хотелось, чтобы он совсем ничего не знал о цветах. Впрочем, через неделю книгу пришлось вернуть. О странных белых цветах в книге не нашлось ничего.

   Мальчик на удивление быстро поладил с розами. Под его уходом почти завядшие цветы распускались с новой силой. Иногда ему казалось, что он говорит с растениями при помощи прикосновений. А как-то он даже сумел по собственному желанию за пару минут вырастить на кусте новую розу взамен сломанной Дадли. Только так он смог избежать наказания. Впрочем, что странно, роза выросла на новом месте, а старой веткой пришлось разбираться. Тут произошло новое чудо – сломанный побег просто рассыпался невесомым прахом под руками мальчика, причем ровно на том уровне, как он того хотел. Вырастить новый цветок у Гарри получилось, а затянуть рану куста – нет, так что пришлось потрудиться с маскировкой. Не считая того, что он ладил с цветами и снов про серую равнину, ничего необычного с ним не происходило. Когда мальчик впервые попытался расспросить тетю о странных цветах из снов, то вынес второе правило сосуществования с Дурслями – не упоминай ничего необычного. Это правило было буквально вбито в его уши воплями Петунии.

Глава 1. Разговор со змеей и исчезнувшее стекло.

   //В данной главе используются фрагменты из ГП и ФК, главы 2. Но действие перенесено на 5 лет назад. Вспомним, что в Англии школьное образование с двух до 18 лет, и обязательно оно с 5 до 16.

   Почти шесть лет прошло с того утра, как Дурсли обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но дом номер четыре практически не изменился. Разве что кусты роз теперь сплошной стеной отделяли дом Дурслей от дома их соседки – Арабеллы Фигг. Не так давно она перебралась сюда из небольшого домика на соседней улице. А ещё поменялись фотографии на камине. Теперь на них был изображен не упитанный карапуз, похожий на большой розовый мяч в чепчике, а крупный светловолосый мальчик в разных жизненных обстоятельствах. Дадли на карусели, Дадли за детской компьютерной игрой, Дадли в объятиях целующей его матери. И ничто не говорило об ещё одном мальчике, живущем в этом доме.

   К этому времени жизненный распорядок Гарри окончательно сформировался. Когда Дурсли заметили его таланты по работе с растениями, мальчика полностью перевели на работу в сад. Именно туда он и отправлялся ежедневно после скудного завтрака. И именно над растениями он трудился целыми днями, когда не надо было ходить в детский сад. Впрочем, в будние дни работа не уменьшалась. Иногда Гарри удавалось ненадолго выбраться из сада и достать из ближайшей помойки старые рваные книги, которые становились для мальчика единственным занятием на вечер. В общем и целом, Гарри постиг основное правило жизни с родственниками – не попадаться им на глаза без крайней нужды. А ночь по-прежнему была отдана снам про серую равнину. С каждым днем равнина казалась ему все реальнее и реальнее. Но однажды настал день, которому предстояло обратить в ничто эту спокойную распланированную жизнь.

   В то утро Гарри был выдернут с равнины стуком в дверь и визгливым воплем Петунии Дурсль.

   – Вставай! Поднимайся! Живо!

   Затем Гарри услышал её удаляющиеся шаги и звук плюхнувшейся на плиту сковороды. Пока Гарри одевался, тетя вернулась к двери.

   – Ты что, еще не встал?– настойчиво поинтересовалась она.

   – Почти, – уклончиво ответил Гарри.

   – Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за жарящимся беконом. И смотри, чтобы он не подгорел. В день рождения Дадли все должно быть идеально.

   Гарри помнил об этом, хотя и не придавал значения. В праздничные дни, ему никто не доверял работать в саду без присмотра Дурслей. Поэтому чаще всего его отправляли к старой кошатнице миссис Фигг. Гарри оказывался оторван и от книг и от сада. Хотя он вполне ладил с живыми кошками, бесконечные рассказы старушки о кошках, живших у нее в разные годы, и старые фотографии Снежинки, мистера Лапки и Хохолка ему изрядно досаждали. Мальчик понимал, что ему стоит выработать привычку не обращать внимания на её болтовню и подсовываемые под нос фотографии. Гарри искренне считал их совершенно бесполезными, в отличие от рисунков в старом учебнике по зоологии, найденном им около школы. Иногда ему даже хотелось, чтобы эти кошки на фотографиях снова были живыми. Ведь без мертвых кошек у Арабеллы не было бы тем для разговора. Тогда Гарри радовался своим зарослям роз. Ведь за их стеной миссис Фигг никак не смогла бы надоедать ему своими кошками, когда он работал в саду.

   С учебником по зоологии было связано наиболее дальнее путешествие Гарри. Тогда у него получилось вырваться от Пирса, который его удерживал, до того, как Дадли начал его бить. Маленький и ловкий мальчик сумел убежать от преследователей и добраться до расположенной через квартал школы. Именно около школы он нашел на скамейке старый учебник. И этот учебник рассказал Гарри о кошках существенно больше, чем старая Арабелла, хотя многое в книге он и не понимал. Впоследствии он еще не раз добирался до школы и в итоге сумел добыть множество учебников, которые спрятал среди колючих розовых кустов. Мальчик сам не понял, как сумел убедить кусты встать сплошной колючей стеной, защищая его убежище. Тем не менее, перед ним кусты стабильно расступались. В итоге чтение в темном чулане почти прекратилось, ведь большинство книг он держал в саду, завернув в полиэтиленовый пакет, чтобы их не испортил дождь. В итоге к своему шестому дню рождения Гарри усвоил всю дошкольную программу и программу первых трех классов школы. Ведь помимо книг ему нечем было заняться.

   Вернемся в гостиную дома Дурслей, где в этот момент Дадли пересчитывает свои подарки.

   – Двадцать девять, – произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. – Это на три меньше, чем в прошлом году.

   – Дорогой, ты забыл о двух подарках от тетушки Мардж, они здесь, рядом с большим подарком от мамы и папы! – поспешно затараторила тетя Петуния.

   – Ладно, но тогда получается всего тридцать один. – Лицо Дадли покраснело.

   Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.

   Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.

   – Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?

   Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.

   – Значит... – медленно выговорил он. – Значит, их у меня будет тридцать... тридцать...

   – Тридцать три, мой сладенький, – поспешно вставила тетя Петуния.

   – А-а-а! – Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. – Тогда ладно...

   Дядя Верной выдавил из себя смешок.

   – Этот малыш своего не упустит – прямо как его отец. Вот это парень! – Он взъерошил волосы на голове Дадли.

   Тут зазвонил телефон, и тетя Петуния метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.

   Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петуния вернулась к столу вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.

   – Плохие новости, Вернон, – сказала она. – Миссис Фигг повезла кошку к ветеринару. Она не сможет взять этого.

   Тетя махнула рукой в сторону Гарри.

   – Тогда может быть, вы оставите меня в саду?

   Вид у тети Петунии был такой, словно она проглотила лимон.

   – И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от сада остались одни ободранные кусты? – прорычала она.

   – Но ведь я хорошо за ним ухаживаю, – возразил Гарри, которому очень хотелось провести день за книгами.

   – Может быть... – медленно начала тетя Петуния. – Может быть, мы могли бы взять его с собой... и оставить в машине у зоопарка... Все лучше, чем оставлять его в саду без присмотра.

   – Я не позволю ему сидеть одному в моей машине! – возмутился дядя Вернон.

   Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него два года назад, но он уже знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.

   – Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! – вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.

   – Я... Я не хочу... Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! – выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. – Он... Он всегда все по-по-портит!

   Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Гарри, состроил отвратительную гримасу.

   В этот момент раздался звонок в дверь.

   – О господи, это они! – В голосе тети Петунии звучало отчаяние.

   Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Ну а его любимом занятии мы уже упоминали. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач.

   Полчаса спустя грустный Гарри сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк. Тетя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. А ведь ему так хотелось почитать. Но прежде чем Гарри сел в машину, дядя Вернон отвел его в сторону.

   – Я предупреждаю тебя! – угрожающе произнес он, склонившись к Гарри, и лицо его побагровело. – Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества!

   – Я буду хорошо себя вести! – пообещал Гарри. – Честное слово...

   Но дядя Вернон не поверил ему. Ему никто никогда не верил.

   Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лед с лимонным вкусом – и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой, – горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами и больше размером.

   У Гарри давно не было такого странного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом – попытаться избить его. Но пока все обходилось. Он чувствовал, что лучше бы ему было вернуться к своим розам.

   Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри.

   После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками прятались рептилии. Там, за стеклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Гарри было интересно абсолютно все, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях.

   Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами.

   Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.

   – Пусть она проснется, – произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.

   Дядя Верной постучал по стеклу, но змея продолжала спать.

   – Давай еще! – скомандовал Дадли.

   Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.

   – Мне скучно! – завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.

   Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тетя Петуния, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог проводить дни в саду.

   Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри.

   Змея ему подмигнула.

   Гарри смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, – к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей.

   Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: "И так каждый день".

   – Я понимаю, – пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. – Наверное, это ужасно надоедает.

   Змея энергично закивала головой.

   – Кстати, откуда вы родом? – поинтересовался Гарри.

   Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевел взгляд на нее. "Боа констриктор, Бразилия", – прочитал он.

   – Наверное, там было куда лучше, чем здесь?

   Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал:

   "Данная змея родилась и выросла в зоопарке".

   – А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?

   Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности.

   – ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!

   Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.

   – Пошел отсюда, ты, – пробурчал он, ударив Гарри по ребрам.

   Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.

   Гарри сел и открыл от удивления рот – стекло, за которым сидел удав, рассыпалось серым прахом. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.

   Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела:

   – Бразилия – вот куда я отправлюсь... С-с-спасибо, амиго...

   Владелец террариума был в шоке.

   – Но тут ведь было стекло, – непрестанно повторял он. – Куда исчезло стекло?

   Директор зоопарка лично поднес тете Петунии чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнес:

   – А Гарри разговаривал с ней – ведь так, Гарри?

   Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.

   – Теперь ты точно не выйдешь с участка никогда. А еще лучше было бы тебя навсегда запереть в чулане! – проорал Вернон и занес руку для удара. Первое правило жизни с Дурслями было нарушено.

   – Ты такой же, как моя чокнутая сестра. Скоро тоже будешь носить в кармане икру жаб да панцири жуков! А мы так надеялись что твоя ненормальность не проявится. Ты опозоришь нас перед соседями, – провизжала Петуния.

   Вскоре избитый Гарри лежал на своей кровати в чулане, держась за ноющую руку. Ребра он предусмотрительно старался не трогать. Он с горечью думал о возможном переломе. На самом деле он получил пару легких по меркам разъяренного Вернона ударов по руке и в живот, ведь Дурслю не нужны были проблемы со случайно убитым племянником, но Гарри совсем не казалось, что удары были легкими. Мальчик решил, что лучше бы он был где угодно, но не со своими родственниками. Да лучше бы он умер со своими родителями! Потому что жизнь с Дурслями была хуже любой смерти. С такими мыслями Гарри потерял сознание. Внезапно воздух вокруг мальчика вспыхнул изумрудным сиянием. Когда оно погасло, мальчика на кровати уже не было.

   За сотни миль от Литл-Уинтинга, взвыли и завертелись странные приборы, фиксируя магический всплеск. Через секунду стрелка больших часов, стоящих за этими вертящимися штуковинами, упала вниз на отметку "Мертв". Но старый хозяин кабинета уже спал и он так и не узнал об этом происшествии. А к утру стрелка уже остановилась на надписи "В безопасности".

Глава 2. По мертвым пустошам и жизнь в лесу.

   Когда Гарри очнулся, вокруг вновь расстилалась серая равнина. Но в отличие от всех его прежних визитов сюда, мальчик впервые сохранил ощущения тела. Рука по-прежнему болела, хотя боль в груди уже не становилась сильнее при каждом вдохе. Сухой мертвый воздух ничем не пах. Было безветренно. Но вот земля под ногами ощущалась даже сквозь подошвы ботинок. Не было ни тепло, ни холодно. Не ощущалось и жизни вокруг. И самое главное, не было того ощущения расположенного безгранично далеко тела. Оно было здесь, с Гарри, со всеми ощущениями, в данный момент приправленные болью. Больше ничто не привязывало его к чулану Дурслей.

   Гарри сделал два шага, стремясь перенестись в свою рощу. Снова, как и в его бестелесных посещениях, вокруг него вспыхнуло изумрудное пламя. Мальчик еще не знал, что с того момента, как он впервые воспользовался этим методом для перемещения своего тела, зеленые искры навсегда поселились в его глазах. Они были совсем не заметны, учитывая его природный цвет глаз – изумрудно-зеленый. Пройдет еще много времени до того момента, как сияние охватит его глаза целиком, как пропадут зрачки и белки, и глазницами безраздельно завладеет изумрудное сияние. Сияние силы этого странного для людей места.

   Гарри грустно сидел под деревом, держа на коленях букет, и размышлял, куда ему идти дальше. Его книги и его розы теперь остались в прошлом. А еще хотелось спать, но серый прах, по которому он ходил, не вдохновлял мальчика. Ночевать в роще не хотелось. Да, тут было тихо и спокойно, но Гарри просто не привык спать на открытом пространстве. Ни сама роща, ни тени, мелькающие между деревьев, не волновали мальчика. Но бескрайняя серая равнина за пределами рощи внушала опасение. Даже если он переночует в роще, то где потом возьмет еды и воды? Ничего съедобного тут не росло.

   К Дурслям возвращаться не собирался. Он все-таки был ребенком, ему нужно было живое существо, которое его примет и поймет. И Гарри начал перебирать в памяти всех знакомых. Вскоре этот перебор оставил одну-единственную кандидатуру – змею, которая сбежала из зоопарка. Но как ее найти? Неожиданно мальчику пришла в голову мысль – если его поняла одна змея, то возможно поймут и другие? А ещё ему надо спрятаться от людей. Иначе полицейские, найдя мальчика, вновь отправят его к Дурслям. И даже если они не узнают о его дяде и тете, то Гарри отправят в приют. А Дурсли всегда описывали приют как крайне ужасное место. Конечно, они могли и соврать, но то, что он там будет никому не нужным, ясно уже сейчас.

   Получается, что Гарри нужно безлюдное место со змеями. Похоже, что ему следует направиться в какой-то лес. Мальчик сделал два шага по равнине, мечтая о лесе и шелесте ночного ветра в кронах деревьев. Но он мечтал не просто о произвольном лесе. Вкусив чудес равнины, он мечтал о лесе, чьи деревья поймут его лучше, чем розы.

   На окраине одного из волшебных лесов Британии возникла фигурка ребенка и вошла в лес. Вскоре мальчик нашел ручей и попытался определить, можно ли тут заночевать. Его утомленный разум не придумал ничего лучше, чем спросить, глядя в нору под корнями.

   – Здесь безопасно?

   – Конешшно, – ответил голос из норы, и мальчик забылся долгим сном.

   ***

   Когда Гарри проснулся, то обнаружил себя лежащим между корней высокого дерева. Когда он осознал, что это не сон, и что он действительно сбежал от родственников по серой равнине, то мальчик радостно воскликнул:

   – Я свободен!

   – Ну что ты шумишшь, Говорящий? – раздалось с его плеча.

   Повернув голову, Гарри обнаружил, что на нем лежит небольшая болотного цвета змея. Когда Гарри осторожно дотронулся до соседнего корня дерева здоровой рукой, то змея спокойно переползла туда прямо по его телу.

   – Зачем ты пришшел в этот лесс?

   – Я ищу новый дом.

   – Почему ты был вынужден покинуть старое гнездо?

   – Мои родственники не принимали меня. Мне надоело быть домашним рабом и игрушкой для битья, принадлежащей кузену. У меня нет никакого желания возвращаться к людям. Я могу остаться здесь?

   -Моя земля – твоя земля, Говорящий. Надеюсь, ты найдешшь здессь вссе что нужно для отдыха. Здессь много вкуссных мышей и ессть кусты с ягодами, ессли ты не ешшь мясо. Я знаю, что ессть такие сстранные сущесства, что не едят живую добычу.

   -Это хорошо,– сказал Гарри. -А какие у меня ещё варианты в этом лесу?

   -Там, в Сердце Леса, где его жизнь спокойно изливается в воздух, где никто не в силах причинить вред другому зверю, живут Старшие. Они велики и сильны, их гнездо поможет тебе. Если хочешь, я передам с другими змеями весть о тебе.

   Гарри постепенно начал привыкать к манере общения змеи и обращал все меньше внимания на шипящий акцент того, что казалось ему английской речью.

   – Может быть мне следует пойти им навстречу?

   – Не вздумай, Говорящий! Безопасную окраину леса от его сердца отделяют многие дни пути даже для меня и моих сородичей. Один ты пропадешь, встретив первую же тварь из середины леса. Ты не сумеешь спрятаться от них. Дождись лучше Старших.

   Следующие несколько дней мальчик жил в окрестностях ручья. Он действительно обнаружил, что может прокормиться, в основном за счет дикой малины и земляники, которые уже созрели к началу августа. Его травмы постепенно исцелились. А весть о Говорящем ползла и ползла от одной змеи к другой, избегая окрестных тварей и пробираясь к Сердцу Леса. От ужей к гадюкам, от гадюк к "лиственным теням", что подобно удавам ждут на ветках, подкарауливая неосторожную добычу. От "теней" к руноследам... Наконец, весть о мальчике – Говорящем достигла Старших. Сам старый Суссахесс, прародитель гнезда принял решение о личной встрече с Гарри. Отдав последние советы подруге, старый змей скользнул на "лесные тропы", проложенные природной магией, на те тайные дороги, что доступны лишь единорогам, дриадам, его сородичам, а также сидхе лета и смерти, да немногим магам, которых принял Лес. Приближался момент, когда Гарри встретит своего первого в жизни василиска.

   ***

   Через год жизнь Гарри в гнезде Старших, как называли их змеи, была стабильной и счастливой. Как выяснилось, деревья в Сердце Леса чутко прислушивались к пожеланиям мальчика, и вскоре гнездо василисков было окружено неприступной стеной, отделяющей его от окружающего Сердце Темнолесья с его жуткими тварями. А умение договариваться с деревьями крепло с каждым днем. Здесь Гарри наконец обрел семью – Суссахесс и его подруга Ашшимисс заменили ему родителей, а остальные пятнадцать обитателей гнезда стали многочисленными братьями, сестрами и племянниками.

   За этот год его одежда истрепалась до невозможности, но умение шить, полученное им при регулярном ремонте своей одежды, ведь за дырки на одежде Дурсли его наказывали, помогло создать себе новую одежду и обувь из сброшенных при линьке шкур, которых всегда было много в гнезде. Цельная шкура в качестве материала, обломанный клык вместо ножа, мелкие полоски тесемок – вот и готовы штаны либо туника. Мальчику даже с лихвой хватало двадцати трехметровой черно-зеленой шкуры Ашшимисс. В конце концов, мальчику надоели ягоды, о которых его чутье подсказывало, что они не ядовиты, и он перешел на вяленое на солнце мясо с травяными приправами. Любого зельевара бы инфаркт хватил от вида того, как мальчик использует редчайшие растительные ингредиенты, но сам Гарри даже не задумывался о ценности той или иной травки. Он даже с юмором думал, что Дурслей надо благодарить за его железный желудок. Это единственная польза от того, что все пригорелое мяло и просроченное молоко доставались ему. В этом лесу он впервые встретил единорогов и сумел поладить с ними. В период выращивания жеребят мальчику часто удавалось достать жирное единорожье молоко. Вскоре он сам наловчился ходить лесными тропами, и у взрослых отпала нужда провожать его куда-то. Теперь мальчика в основном сопровождали самые молодые василиски. А младший во всем гнезде, семидесятитрехлетний Ириссахс так и вообще приноровился путешествовать на мальчике, обернувшись дважды вокруг его тела и положив голову на плечо.

   Не забывал мальчик и о чтении. Еще зимой, сидя в гнезде и греясь в теплых кольцах приемного отца, мальчик решил попробовать разнообразить свой досуг и расспросил Суссахесса о "маленьких белых листках, на которых пишут двуногие". Старый василиск рассказал, что в этом лесу есть дом, где когда-то жила со своим отцом его первая хозяйка, выведшая его и его подругу. И что дом этот расположен на втором, малом источнике на окраине леса.

   – А потом она уехала искать себе самца и заводить детенышей. А ее родитель покинул дом еще раньше. Теперь в доме никто не живет. Если ты потомок ее гнезда, можешь попробовать войти в дом.

   Так Гарри получил доступ к библиотеке, собранной Саласией Слизерин и ее отцом, Салазаром Слизерином, как он узнал из их дневников. Как ни странно, дневники и часть книг были написаны странными черточками, которые одинаково легко мог читать и сам Гарри, и любой из василисков. А вот книги на языке, похожем на современный английский, змеями не могли быть прочтены. Впрочем, многие из этих книг были переводами, сделанными Саласией с книг на змеином языке, написанных ее отцом. Так Гарри получил еще одно доказательство существования магии, уже совершенно избыточное. И хотя много он в книгах не понимал, после прочтения дневников, он взялся именно за книги. А еще он обнаружил в подвале какие-то бутылочки за белой завесой, но пересекать ее не стал.