Текст книги "Мертвый Змей и Яд для Некромантов (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

   – Как видишь не все, – возразил мальчик. – Кстати, я читал эти книги. Их правдивость весьма сомнительна. Никаких событий вроде "он смело встал в своей кроватке и посмотрел в глаза темному магу" я что-то не припомню. Мне удалось вспомнить, да и то при помощи зелья, только белую бороду входящего в комнату и изумрудную вспышку затем. А я единственный выживший свидетель, и был слишком мал, чтобы что-то рассказать. Да и о моей счастливой жизни после "победы" тоже вранье. Я искренне счастлив, что сбежал от магловских родственников в лес к василискам. Ну да ладно, это было не самое большое разочарование. Учебник по ЗоТИ огорчил меня гораздо сильнее.

   – И что же тебе в нем не понравилось? – спросила девочка.

   – Тем, что там нет нормального определения темной магии. А то, что к Темным Искусствам там относят часть ритуалистики и магию крови, это вообще бред. Ритуалы цвета не имеют. Жизнь тоже. Правда, некоторые и учебника не читали. Меня тут объявили темным магом только за умение разговаривать со змеями. А ведь это природная магия. Она ни светлая, ни темная. Так что определение темной магии предпочитаю брать из этой книги, – поднял фолиант Гарри.

   Тут вернулся Ириссахс и Гарри отвлекся на разговор с ним.

   – Где жаба?

   – Через две открывающихся стенки от той, что ведет за пределы этой большой коробки, – змей указал головой против хода поезда.

   – Забери свою жабу в двух купе от конца вагона, – сказал Гарри Невиллу и тот удалился.

Глава 6. Немного о теории магии.

   – А что такое тогда темная магия? – спросила девочка.

   – Давай тогда сразу общую классификацию расскажу. Магия, по Салазару Слизерину, делится на четыре вида по типу взаимодействия с миром. Во-первых, можно сформировать "приказ" и направить его в цель. Так действуют заклинания и трансфигурация. Ты отделяешь кусочек своей магии и создаешь заклинание. Палочка именно для этих целей и нужна. Поэтому магия волшебника и палочки должны совпадать, иначе не произойдет отделение и заклинание не сработает. Затем для того, чтобы заклинание подействовало, в "приказ" надо вложить магическую силу. Если силу для заклинания ты получаешь из цели, то это темная магия. Проблема тут ровно одна – к энергии цели надо привязаться. Такую связь устанавливают чувства. Если ты вкладываешь собственную силу, то это светлая магия. Для нее, наоборот чувства вредны. Нужна только твердая убежденность, что твои деяния во благо. Поэтому великий светлый маг – либо воинствующий фанатик, либо фанатичный интриган. И тот и другой пытаются вести мир к великому светлому будущему. Поэтому я не понимаю, почему Дамблдору было позволено быть директором Хогвартса. Подозреваю, что он превратил школу в кузницу кадров для своего личного отряда и тщательно пестует толпу светлых магов.

   – Не верю! Профессор Дамблдор великий светлый маг, он победитель ужасного темного волшебника Гриндевальда и защитник Британии. Он не такой.

   – Можешь верить во что угодно. Я пока не знаю, к какой категории отнести Дамблдора.

   Они замолчали. Наконец, любопытство в Гермионе победило недоверие, которое было вызвано словами одного героя о другом.

   – Но это не отменяет тот факт, что темная магия предназначена для причинения вреда.

   – В качестве опровержения я приведу тебе пример темной и светлой магии. Я его вычитал в дневнике Саласии Слизерин. Представь себе такую сцену: светлые маги поймали темного и пытаются от него узнать, где другие темные. Зелий у них нет, наложить заклинание истины сил не хватает, память не просмотришь. Приходится действовать силой. Наконец, после порции "уговоров", пленник теряет сознание. Его приводят в себя светлым заклинанием Энервейт и допрашивают дальше. А теперь посмотрим на противоположную ситуацию. Темный маг поймал светлого и добывает информацию, светлый потерял сознание. Темный маг применяет темное заклинание, приводящее в сознание, Севеилле. И ничего не происходит, пленник так и лежит без сознания.

   – Почему? – раздался голос Невилла от двери.

   – А потому что для этого заклинания нужны любовь и забота. Грубо говоря, Энервейт это "Вставай во имя света", а Севеилле это "Очнись, пожалуйста, милый". То есть, темным заклинанием, Гермиона, ты не сможешь привести в себя врага, только друга, родственника или возлюбленного либо возлюбленную.

   – По твоему, я буду интересоваться девушками, когда стану взрослой? – возмутилась девочка.

   – Извини, я рассуждаю как сидхе. У нас женщины мертворожденными оказываются чуть реже. В итоге, их примерно вдвое больше. С соответствующими последствиями.

   – А кто такие сидхе?

   – Волшебная раса, обитающая в хаосе Тир'на'Ног, если по-простому. Фактически, воплощения чистой магии. Светящиеся глаза, частично нематериальная кровь и все такое, – Гарри поднял голову и посмотрел в лицо девочки.

   – Глаза как у тебя? – спросила она, отойдя от удивления.

   – Именно.

   Тут в разговор вмешался Невилл.

   – То есть моих родителей пытали до безумия потому, что их ненавидели? Ведь для темных пыток, по-твоему, нужна ненависть. А от них пытались узнать, где прячут Сам-Знаешь-Кого, которого Пожиратели считали попавшим в плен.

   – Ты ведь Невилл Лонгботтом? Я слышал о тебе от Хагрида и спрашивал у мертвых твою историю. Так вот, тебе как ответить, добро или честно?

   – Честно.

   – Хорошо. Во-первых, у безумцев ничего не узнаешь, поэтому причина, озвученная тобой, кажется мне бредовой. Какова настоящая, я тебе не расскажу. Спроси у своей семьи. А во-вторых, участь твоих родителей вполне заслужена. На месте Рудольфуса Лестранжа, я бы их вообще медленно порезал мелкими ломтиками.

   – Я не хочу слушать! Надо было сразу мне уйти и не принимать помощь темного!

   Невилл резко развернулся и рванул по коридору, чуть не сбив с ног идущего по вагону Драко.

   – Что же, вернемся к классификации магии. Магия жизни заключена не в одиночном приказе, а в разговоре жизни с жизнью. Целитель, по сути, уговаривает тело больного восстановиться. Поэтому целительство недоступно сидхе Смерти, наша сила не восстанавливает, а убивает. Природная магия состоит в диалоге. Ты фактически договариваешься с растением или животным. При должном развитии умений, можно будет вести осмысленный диалог. Пример ты видишь перед собой. Способности змееустов относятся именно к этому виду магии. Эта магия недоступна Зимним, ведь зимой природа спит. Магия крови суть разговор с миром. Ты либо жертвуешь часть своей жизни на что-то, "говоря" миру, либо "слушаешь" его. Примером такого "слушания" являются пророки. Такой магией не владеют Летние, превыше всего ценящие целостность. Единственный дом Летних – магов крови давно покинул Тир'на'Ног. Способности магических существ в большинстве своем относятся к магии природы или к магии крови. Третий вид магии – ритуалистика. В качестве примера приведу зельеварение. При совершении ритуалов, в частности помешивании котла или нарезке ингредиентов, зелье насыщается магией зельевара. Поэтому зельеварение не имеет ничего общего с магловской химикой, кажется...

   – Химией, наверное, – поправила девочка.

   – Это вся классификация магии? – спросил Драко, заходя в купе.

   – Последний вид пригоден только для сидхе, как живых источников магии. Мы управляем магией, льющейся вокруг нас из-за грани. При этом палочковая магия нам не доступна. Я пока еще не совсем сидхе, мощь уже есть, а вот гибкости магии не хватает, поэтому что-то могу. В этой магии был еще один подвид, доступный фоморам, но они вымерли. Сидхе суть магия и за тело мы не цепляемся. А вот фоморы заточали магию в себе, делая тело все живучей и сильнее. Но чем лучше ты приспособлен к хаосу нестабилизированных областей Тир'на'Ног, тем меньше тебе надо думать, чтобы выжить. В конце концов, фоморы дошли до совершенства. Сильные, живучие, сопротивляющиеся магии. Тир'на'Ног стал для них идеальным местом, там не было опасностей, кроме серьезнейших всплесков хаоса. А в таких условиях не нужен разум. И фоморы начали стремительно глупеть. В итоге из разумной расы они превратились в просто могучих и агрессивных чудовищ. Ну а ослабший разум не сумел удержать такую концентрацию магии и неуязвимость истощилась, способностью воскресать фоморы не обладали, будучи слишком привязаны к телу. В общем, с небольшой помощью бессмертных сидхе, фоморы как таковые вымерли. Остались только их потомки, великаны, титаны и йотуны, перебравшиеся в этот мир.

   – То есть, ты можешь воскреснуть при желании? Создать себе тело?

   – Я уже воскресал однажды, хотя и без создания тела. Но тогда меня вела кровная вязь. В общем, пока я предпочту не проверять это свое умение. Смертельное проклятье убивает всегда. Но при сильных способностях к магии смерти и наличии "ориентира", можно вернуться. А вот что произошло с Темным Лордом в ту ночь, я так и не узнал.

   – Спасибо за рассказ, – сказала Гермиона и обратила свое внимание на Драко. – Меня зовут Гермиона Грейнджер.

   – Я Драко Малфой. Что-то я не припомню чистокровной фамилии Грейнджер. Кто твои родители?

   – Они не волшебники. Стоматологи.

   – Грязнокровка, – скривился Драко. – Как ты можешь с ней общаться?

   – Она маглорожденая и ничем пока не заслужила твое обращение – спокойно возразил Гарри. – Извинись, пожалуйста. А общаюсь я спокойно потому, что отток силы на меня не действует. Свою силу я отдать не могу, а идущий через меня поток силы из Тир'на'Ног имеет такой же, по сути, привкус, что и моя собственная магия. Почерпнуть из этого потока силы смерти и змеиной магии Гермиона не может, слишком сфокусирован на мне. А если бы ее тело могло почерпнуть мою магию, то не стало бы – слишком ядовита. Да и род Малфоев, по словам твоего деда к этому неуязвим. Последствия магии очарования.

   Драко заколебался. С одной стороны, Гарри прав, Гермиона пока не "грязнокровка". С другой стороны, скорее всего, грязнокровкой она скоро станет. Наконец, возможность поддержать хорошие отношения с Гарри перевесила.

   – Извини, я не буду называть тебя так, Гермиона, – выдавил он из себя.

   После извинения, Гермиона перестала возмущенно смотреть на Драко. В конце концов, он попросил прощения.

   – А что за отток силы ты упомянул, Гарри?

   – Это одна из двух причин того, что чистокровные маги стремятся как можно меньше общаться с маглорожденными, – ответил ей Драко. – Об этом знает каждый чистокровный маг, но в учебниках об этом не пишут. Считается, что не нужно травмировать нежную детскую психику и упоминать о неравенстве.

   – Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, – разнесся по вагонам громкий голос машиниста. – Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно.

   – Ой, мне надо переодеться, – сказала Гермиона и убежала в свое купе. Гарри и Драко вышли в коридор, где уже толпились остальные. Ириссахс снова уютно устроился под мантией Гарри.

   Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Гарри все-таки оказался на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и он поежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:

   – Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?

   Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.

   – Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

   Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл пару раз чихнул.

   – Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! – крикнул Хагрид, не оборачиваясь. – Так, осторожно! Все сюда!

   – О-о-о! – вырвался дружный, восхищенный возглас.

   Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд

   – По четыре человека в одну лодку, не больше, – скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.

   – То есть это и есть лодки. Забавно.

   – Ты что, никогда лодки не видел? – спросила подошедшая Гермиона.

   – Не видел. В нашем лесу озер не было. А в Пределах Зимы я как-то посетил стабильное теплое озеро. Мы плавали по нему на льдине, намороженной Асинтель.

   – И как это, кататься на льдине?

   – Все прошло не очень удачно. На озере через некоторое время после начала катания лед неожиданно стал тяжелее воды. Пришлось выбираться по дну, отбиваясь от всякой мелочи.

   – Лед стал тяжелее воды? Это как? – удивилась Гермиона, заходившая в качающуюся лодку, опираясь на руку Гарри.

   – Тир'на'Ног это пространство чистой магии. Чистый хаос. О такой вещи, как законы природы можешь забыть, покидая стабилизированные и обжитые области. Да и там любой всплеск магии может перекроить все ненадолго. Сами "законы природы" тоже меняются от области к области. Ладно, вернемся к твоему вопросу про отток силы. Сам я о нем прочел в уже известной тебе книжке.

   – Расселись? – прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. – Тогда вперед!

   Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали и не сводили глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.

   – Так вот, – продолжил Гарри. – Магическая сила всех магов условно делится на четыре части. Первая это магическое ядро, которое и отличает магическое существо от не владеющего никакой магией. Дальше идут личные способности. Каковы они будут это дело случая. Третья часть это приобретенная магия. Чем больше ты будешь заниматься, например, трансфигурацией, тем сильнее изменится в этом направлении приобретенная магия. И тем хуже тебе будут удаваться противоположные области магии. И наконец, последняя часть это родовые способности. Точнее не способности как таковые, а врожденная предрасположенность к тому или иному разделу магии. И, соответственно слабость к некоторым другим. У маглорожденных родовых способностей нет. У чистокровных изначально есть как родовая магия отца, так и матери, но в процессе беременности материнская магия постепенно исчезает, в результате чего остается только легкая предрасположенность. Внукам такая предрасположенность не переходит. Например, у Драко я чувствую легкую родовую предрасположенность к некромантии, полученную от матери. Если по какой-то причине родовой магии не хватит, то магия матери убьет магическое ядро ребенка и родится сквиб. Кстати, в случае брака волшебницы и магла вероятность рождения сквиба чрезвычайно велика, но подобные союзы были редкостью во времена Основателей. У немногочисленных великих магов и их потомков родовая магия слита с ядром воедино, поэтому соответствующие таланты наследуются как по мужской, так и по женской линии. У полукровок есть родовая магия от того из родителей, который владеет магией. У магических полукровок есть вместо родовой магии способности магического существа, являющегося его отцом или матерью. Естественно, на родовую магию оказывает влияние то, чем маг занимается. Фактически происходит переход приобретенной магии в родовую. Но чистокровные обычно развивают именно родовые способности, поэтому с каждым поколением таланты рода становятся все сильнее. Теоретически, даже пара маглорожденных может основать чистокровный род и у их ребенка будет чахленькая родовая магия. Нужно только найти место для родового гнезда.

   – Кошмар. Сплошной поток информации. Напомни мне никогда не просить тебя прочитать лекцию, – сказал Драко.

   Но Гермиона не обратила внимания на реакцию блондина. Она казалось застыла, обдумывая услышанное.

   – И причем здесь отток сил? Он вызван отсутствием родовой магии у маглорожденных? – спросила девочка.

   – Нет. Просто помимо структуры магии есть еще ее сила. После первых магических проявлений, ребенок начинает активно поглощать магию из окружающего мира. Дома волшебников стоят на магических источниках, – ответил Гарри. – Поэтому дети быстро набирают магическую силу из источника и тело успокаивается. При этом источник подстраивается под живущих на нем магов и изменяется в сторону поддержки родовой магии. Дети-волшебники, живущие с маглами, быстро силу набирать не могут. Поэтому они привыкают впитывать магию при любой возможной ситуации. Умение поглощать заходит настолько далеко, что вы непроизвольно выпиваете всю доступную силу и фактически грабите чистокровных, которые защищаться от этого не привыкли. Это и есть отток сил. Постепенно он становится привычкой тела. Поглощаете и тут же выпускаете назад, не в силах удержать. Если рассматривать магию маглорожденных, то она больше всего похожа на решето.

   – Раньше, когда традиции еще не были разрушены министерством, мы просто брали маглорожденных в семьи и проводили ритуал принятия в род, – добавил Драко. – Родовую магию за время детства рядом с родовым источником они более менее развивали из зачатков, полученных при ритуале. Но теперь считается жестоким забирать детей от маглов-родителей. Воспитанных маглами стало много, и отток сил стал крупной проблемой.

   – Но почему это нигде не написано? И профессор МакГонагалл мне ничего не сказала. По-моему, подобное стоило сразу сообщать маглорожденным.

   – Написано. Но книги с подобной информацией запрещены. Политика Министерства и Дамблдора. Пусть лучше будет много слабых и не связанных с родом магов, ими проще управлять.

   – Пригнитесь! – зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.

   Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.

   – Эй, ты! – крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. – Это твоя жаба?

   – Ой, Тревор! – радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу.

   Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Дети продолжили разговор.

   – Но ведь Хогвартс стоит на магическом источнике? Почему тогда мы не отучаемся поглощать чужую магию в школе? Ведь вокруг полно свободной?

   – В школе нет ни капли свободной силы источника. Все потребляют постоянно действующие ритуалы Основателей. Более того, силы источника не хватает, так что источник пришлось "разделить". Таким образом, Хогвартс вычерпывает не только свой источник, но и берет из основного источника Запретного Леса, как писал в дневнике Салазар Слизерин. Да и поздно уже менять, тело привыкло выпивать силу. Привычку надо именно ломать.

   – Ты читал дневник Салазара? – восхищенно спросила Гермиона. – А там рассказано, где в Хогвартсе чьи чары?

   – Больничное крыло и поддерживающие чары – Салазар и Хельга. Теплицы – Хельга, Салазару хватало Запретного Леса. Защитная магия – Годрик Гриффиндор. Эта же магия защищает от побочных эффектов "разделенного" источника. Движущиеся лестницы, сеть портретов и зачарованный потолок – Ровена. Страж Хогвартса был создан Салазаром.

   – Ты так много знаешь, – восхитилась девочка.

   – Не так уж и много. Немного по теории магии, хотя и не все понимаю, немного по ранней истории Хогвартса, немного о быте сидхе и много о волшебных лесах. Ну, еще слегка простейшую некромантию знаю и со змеями разговаривать умею. Все.

   Еще один лестничный пролет – и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.

   – Все здесь? – поинтересовался Хагрид. – Эй, ты не потерял еще жабу?

   Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.

   // Гарри ошибается, он умирал дважды. Ребенок со сломанной рукой и сломанными ребрами, брошенный в чулан, выжить просто не может.

Глава 7. Распределяющая шляпа.

   Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Лицо ее было очень строгим, и Гарри сразу подумал, что с такой лучше не спорить и вообще от нее лучше держаться подальше.

   – Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, – сообщил ей Хагрид.

   – Спасибо, Хагрид, – кивнула ему волшебница. – Я их забираю.

   Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале. На каменных стенах – точно так же, как в "Гринготтс", – горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи.

   Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Гарри услышал шум сотен голосов – должно быть, там уже собралась вся школа.

   Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь.

   – Добро пожаловать в Хогвартс, – наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. – Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор – очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.

   Факультетов в школе четыре – Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше баллов, побеждает в соревновании между факультетами – это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи.

   Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.

   Ее глаза задержались на мантии Невилла, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу рыжего.

   – Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, – сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. – Пожалуйста, ведите себя тихо.

   – А как будет проходить этот отбор? – спросила его Гермиона. – Какие заклинания на нем пригодятся?

   – Знаю, но не скажу. А заклинания там не нужны, – ответил юный сидхе, и вопросительный взгляд Гермионы обратился на Драко.

   – Отец мне отказался рассказывать, – ответил тот.

   Внезапно воздух прорезали истошные крики, и на кончиках пальцев Гарри возникло изумрудное свечение.

   – Что... – начал было он, но осекся, увидев, в чем дело, и успокоился.

   Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки – их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили.

   – А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, – произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. – Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс...

   – Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком...

   Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.

   – Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил.

   – Да это же новые ученики! – воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. – Ждете отбора, я полагаю?

   Несколько человек неуверенно кивнули.

   – Надеюсь, вы попадете в Хаффлпафф! – продолжал улыбаться Проповедник – Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.

   Тут призрак заметил Гарри и ошеломленно застыл. Через несколько секунд призраки поклонились мальчику, и поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим. Вскоре вернулась МакГонагалл.

   – Выстройтесь в шеренгу – скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, – и идите за мной!

   Первокурсники вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале.

   Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам.

   Перед Гарри были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений.

   Гарри услышал какой-то звук и, повернув голову, увидел, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная.

   Он огляделся, заметив, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу, и тоже начал внимательно ее разглядывать. Значит, традиция распределения осталась неизменной. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:

   Может быть, я некрасива на вид,

   Но строго меня не судите.

   Ведь шляпы умнее меня не найти,

   Что вы там ни говорите.

   Шапки, цилиндры и котелки

   Красивей меня, спору нет.

   Но будь они умнее меня,

   Я бы съела себя на обед.

   Все помыслы ваши я вижу насквозь,

   Не скрыть от меня ничего.

   Наденьте меня, и я вам сообщу,

   С кем учиться вам суждено.

   Быть может, вас ждет

   Гриффиндор, славный тем,

   Что учатся там храбрецы.

   Сердца их отваги и силы полны,

   К тому ж благородны они.

   А может быть,

   Хаффлпафф ваша судьба,

   Там, где никто не боится труда,

   Где преданны все, и верны,

   И терпенья с упорством полны.

   А если с мозгами в порядке у вас,

   Вас к знаниям тянет давно,

   Есть юмор и силы гранит грызть наук,

   То путь ваш – за стол Равенкло.

   Быть может, что в Слизерине вам суждено

   Найти своих лучших друзей.

   Там хитрецы к своей цели идут,

   Никаких не стесняясь путей.

   Не бойтесь меня, надевайте смелей,

   И вашу судьбу предскажу я верней,

   Чем сделает это другой.

   В надежные руки попали вы,

   Пусть и безрука я, увы,

   Но я горжусь собой.

   Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла.

   – Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? – прошептал рыжий. – Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.

   Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.

   – Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, – произнесла она. – Начнем. Аббот, Ханна!

   Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение...

   – ХАФФЛПАФФ! – громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.

   – Боунс, Сьюзен!

   – ХАФФЛПАФФ! – снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. – Бут, Терри!

   – РАВЕНКЛО!

   Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.

   Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Райвенкло, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри увидел среди кричавших рыжих близнецов.

   Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин.

   – Финч-Флетчли, Джастин! – ХАФФЛПАФФ!

   Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Гарри, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.

   – Гермиона Грэйнджер!

   Судя по всему, Гермиона, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.

   – ГРИФФИНДОР! – выкрикнула Шляпа спустя минуту.

   Когда вызвали Невилла Лонгботтома, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета.

   Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть "ГРИФФИНДОР". Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал.

   Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока – Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала:

   – СЛИЗЕРИН!

   Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше.

   Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перкс и, наконец...

   – Поттер, Гарри!

   Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.

   – Она сказала Поттер?

   – Тот самый Гарри Поттер?

   Гарри взял шляпу в руки и внимательно посмотрел на опутывающую ее магию. На краткий миг вокруг него вспыхнуло изумрудное сияние. И тут шляпа завопила.

   – Вы сдурели? Кто пригласил в школу сидхе? Не буду я его распределять. Не надевайте меня ему на голову, я не хочу потеряться на Серых Пустошах!