Текст книги "Дьявол в голове (СИ)"
Автор книги: Соня Середой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Присмотревшись, Ламберту не составило труда понять, кого именно.
– Дьявол…
В пылу битвы он вовсе позабыл об Алетте. Чем меньше дней оставалось до сражения, тем сильнее росла уверенность, что ей здесь не место. Будь она хоть сто раз некромант или ведьма, девушка оставалась аристократкой, выросшей в заботе и безопасности. С ней творилась чертовщина, и попытки отговорить ее от боя только закаляли упрямость.
Алетта сидела на коленях в окружении трех гончих, которые скалились и рычали, не подпуская эльфов. Судя по всему, она пребывала в трансе, контролируя гончих. Ламберт насчитал семь противников, справиться с которыми в одиночку будет большой удачей. Он мог атаковать того, кто стоял ближе всего к нему, ударить знаком Аард в спину другого, но его тут же подомнут остальные. Но вопрос в другом – почему они не атаковали девушку? Кейра упомянула о нестабильной энергии, которую, быть может, чувствовали эльфы. Ламберт взглянул на волчий медальон, и лишь сейчас заметил, как сильно он дрожит.
На тренировочной площадке царила угнетающая напряженная тишина. Ведьмак все ждал, когда кто-то из противников сделает первый шаг, попытается напасть. Несмотря на подбирающееся спокойствие, он ощущал, как из него медленно уходят силы. Он уставал быстрее, чем если бы махал мечом. Время тянулось, и когда сердце перестало бешено стучать в груди, мужчина снова оценил обстановку.
С десяток поверженных эльфов в черных латах лежали в разных участках двора. Каждый из них истекал кровью, прежде чем испустить дух; двое из них оказались растерзаны в клочья, от конечностей осталась кровавя каша – кусочки плоти отблескивали во вспышках молний. Но трупы не вызвали вопросов отличие от живых воинов, чье поведение казалось странным. Ламберт внимательнее присмотрелся к всадникам Дикой Охоты, окруживших Алетту кольцом. Они с напряжением сжимали мечи дрожащими, словно натянутые до предела струны, руками. Изредка их смирные стойки прерывали дерганные конвульсии.
Идея мелькнула в уме Ламберта, но отреагировать на нее он не успел, услышав приближающиеся шаги и звон металла. Поднявшись с колена и перехватив меч, он развернулся и удачно блокировал атаку, но сила удара застала его врасплох. Неужели его настолько измотали схватки? Нет, не может быть, чтобы он уже валился с ног, только факты на лицо – его одним ударом вывели из игры, повалив на землю.
Нанести второй удар, к счастью, прибывшие воины не успели. Они видели перед собой только Ламберта, поэтому в последний миг обернулись на своих собратьев, которые обрушили на них мечи. От вида, как околдованные эльфы рубят своих братьев по оружию, Ламберту сделалось дурно. Он будто наблюдал работу мясников, забивающих свиней, или же, скорее, безумцев, решивших выместить гнев на беспомощных животных.
От звука металла, бьющегося о металл, хруста костей и чавканья плоти загудела голова. Медальон на груди уже не дрожал, а прыгал, словно живой. К горлу подступала тошнота, и тогда Ламберт осознал, что дело вовсе не в усталости. Энергия, заполнившая тренировочный двор, брала исток из смерти, затягивала души, крики которых уже начали мерещиться отовсюду.
Оторвав взгляд от кровавой каши, растекающейся под доспехами, ведьмак посмотрел на Алетту и испугался – она не моргая смотрела на свои марионетки. Даже издалека Ламберт отметил ее нездоровый вид: побледневшую кожу, залегшие синяки под глазами и впалые щеки. Она будто вытягивала жизнь не только из всадников Дикой Охоты, но и из себя.
– Будь оно неладно.
Несмотря на взятых под контроль всадников Дикой Охоты, Ламберта не покидала беспокойная мысль, что Алетта внезапно решит атаковать и его. Он осторожно пробежал мимо воинов, и предпочел обойти стороной собак, скалящих зубы. Контролировать столько существ сразу непросто, ведьмак догадался об этом и без глубоких знаний некромантии, хватило лишь одного взгляда на девушку, чтобы оценить масштаб.
– Ты что, черт возьми, вытворяешь?
Он опустился, если не рухнул, перед Алеттой на колено, опираясь о меч. Мало того, что холод и грозовые тучи давили на нервы, так еще и девушка окружила себя могильным духом.
– Держу обещание, – слабым голосом отозвалась княгиня.
– В жопу обещание, ты себя хоть видела? Эти твои трюки… прекрати, ты убиваешь себя.
– Ты не знаешь, что я делаю.
– Серьезно? Когда ты околдовала грифона, то отрубилась, а здесь ты держишь в подчинении не тупую птицу, а несколько разумных существ и… тупых псин в довесок. Думаешь, трудно догадаться, сколько это у тебя отнимает сил?
– Слева от меня находится вход в замок, где сидит ваша Цири. Я отсюда не уйду, и не дам никому проникнуть внутрь.
– Зная Цири, она уже наверняка давно сбежала и вступила в бой, – нервно ухмыльнулся мужчина. – Ты сделала достаточно.
Алетта скосила взгляд и удрученно покачала головой.
– Недостаточно. Недостаточно для того, чтобы эти ублюдки более никому не причинили вред.
Не так-то просто забыть свои поражения, Ламберт прекрасно понимал это, но не в полной мере, ведь ему никогда не доводилось быть ответственным за сотни жизней. Он наблюдал, как чувство вины и тяжелые мысли съедали девушку изнутри, и как бы он не пытался, он не мог ей помочь. Она не давала. От этого мужчина ощущал себя не просто не в своей тарелке, а круглым дураком, которого выставляли на смех. Из-за этой девицы он размяк, вел себя глупо. Но будь он проклят, если позволит ей сдохнуть здесь.
– Слушай, ты уже не поможешь своим людям, их больше нет. Но не все они погибли, раз ты теперь княгиня, то и ответственность на тебе лежит гораздо большая. А сбегать вот таким образом – это глупо.
– Кто сказал, что я сбегаю?
Девушка недобро глянула на него исподлобья, что выглядело зловеще. Ламберт только открыл рот, чтобы возразить, но его отвлек звон металла позади – марионетки Алетты набросились на двух всадников Дикой Охоты, даже не успевших понять, что произошло.
– Я всю жизнь с чем-то или кем-то боролась, у меня насилие в крови. Я истязаю других, мучаю себя. Я не боюсь, мне может быть плохо, но я не боюсь этого.
– И поэтому ты хочешь просто сдохнуть здесь? Из-за гордости?
– К черту гордость, я просто… – у нее закатились глаза, и она завалилась на бок, но не упала – Ламберт успел подхватить ее:
– Ага, вижу. Если ты не прекратишь этот цирк, я просто унесу тебя.
– А сможешь ли? – Вяло отозвалась девушка, и вслед за ее словами раздалось грозное рычание. Собаки подошли ближе. – Твоя забота льстит, но лучше присмотри за своими товарищами. Им явно есть ради чего жить дальше, а я не вижу ни одного повода…
Не сказать, что подходящий момент для словоблудства, однако отчаяние девушки уже не столько раздражало, сколько пугало. Сейчас она не притворялась, Ламберт чувствовал, как ее покидает жизненная сила, угасает источник энергии, бьющийся глубоко внутри. Причем не один.
– Какого?.. Так, знаешь что, я с тобой возиться не собираюсь! Если сама не хочешь идти, то я тебя силой потащу!
Он потянул девушку на себя, надеясь уже взвалить ее на плечо и оттащить, как мешок с картошкой. Но «мешок» попался упрямый и строптивый, тут же начал сопротивляться и брыкаться.
– Нет! – Отбивалась от него Алетта. – Боже, а что если я просто хочу сдохнуть?!
– Твой ребенок тоже этого хочет?!
В глазах девушки стояли слезы, но смотрела она на мужчину с лютой ненавистью, за которой Ламберт сумел увидеть бескрайний ужас.
– Ты что ли его отец, чтобы задавать мне такие вопросы? – Зашипела девушка, растирая покрасневшие глаза. – Это не ребенок… это оружие.
– Да что ты несешь?
– Это ребенок короля! Незаконный, ведь я ему ни жена, ни фаворитка, ни… никто. Но учитывая, что сейчас у него нет детей, этот ребенок является на данный момент прямым наследником власти. Оспоримо, но в нынешних обстоятельствах, учитывая все дерьмо, которое со мной происходит, я уж лучше сдохну и не дам ребенку узнать страда…
У Алетты началась истерика, поэтому Ламберту пришлось одарить ее пощечиной, чтобы привести в чувство. Позади послышался звук падения, не пришлось оборачиваться, дабы понять, что девушка теряла контроль над своими марионетками.
– Не смей мне больше говорить, что хочешь умереть и погубить ребенка, – грозно произнес ведьмак, вынудив собеседницу потупить взгляд. – Это твоя ответственность. Я помогу тебе выбраться отсюда живой… насчет смерти своих людей ты могла бы оправдываться и дальше, но теперь у тебя действительно есть неоспоримая причина, чтобы жить.
Поднявшись с земли, ведьмак быстро осмотрелся. Он слишком задержался здесь, следовало поторапливаться. Протянув руку Алетте, Ламберт сказал:
– Пойдем. Отпусти этих тварей, и я помогу тебе. Даю слово.
Девушка недоверчиво глянула на протянутую руку, и с тоской посмотрела на мертвецов, которые держались на последних каплях ее силы. Она ходила по краю, и несмотря на дерьмо, которое с ней приключилось, на ее отвратительный характер и поведение, Ламберт не хотел ее терять.
Поколебавшись секунду, Алетта приняла помощь. Хрупкое обессилившее создание, которое некогда держало в своих руках власть над городом и людскими сердцами, сейчас отчаянно хваталось за него, чтобы не ускользнуть обратно во тьму. И как бы он крепко ее не держал, Ламберт понимал – дальнейшая судьба девушки зависела только от нее самой. Только от нее.
***
Тишина после бури – впервые она успокаивала, а не накаляла нервы до предела. Алетта проспала долгие часы под действием чар, наложенных Йеннифер. Ей требовался отдых и восстановление, но как после догадалась девушка, в принудительный сон ее погрузили, чтобы не оставлять кого-то приглядывать за ней. Тащить ее на похороны старого ведьмака, павшего в бою, не стали, а оставили в компании сновидений.
К счастью или нет, но заклинание действовало недолго, Алетта проснулась в жесткой, но теплой кровати, обнаружив за окном опустившиеся сумерки. Суицидальные наклонности ее не беспокоили более, она провела несколько часов наедине с мыслями, то проваливаясь в сон, то блуждая в поисках уборной и кухни. Есть хотелось зверски.
Все уже спали. Быть может, кто-то стоял на стене и выглядывал в ночи невидимых врагов, но в главном зале царила мягкая тишина и прохлада. Девушка сидела на столе, скрестив ноги, да отправляя в рот кусочки солонины – видел бы ее отец, не пожалел бы ремня для порки.
Она была на грани, и, бог свидетель, готовилась ее перейти, поскольку это избавило бы ее от проблем. Угроза со стороны Филиппы и Радовида не давала покоя Алетте даже сейчас, хотя дикой паники она уже не испытывала. Чувства притупились, голова не разрывалась от вопросов «что делать?» и «зачем?». Ясно одно – девушка осталась на этой стороне, на стороне жизни, и с проблемами придется справляться, раз Ламберт не оставил для нее иного выбора.
Опустив взгляд, Алетта задумалась. Ей казалось странным повторять жест, который множество раз демонстрировала Магнолия. От волнения сердце забилось быстрее, когда рука легла на живот. Девушка думала, что вспыхнет какой-то незнакомое чувство, но все осталось по-прежнему. Подумать только, она была готова растоптать свое же дитя из-за чувства вины. Хотя, не удивляет.
Магнолия бы ни за что не отказалась от своего ребенка, даже не рожденного. Бимон Валхольм тоже держался за своих детей, оберегал их ценою жизни. Можно ли сказать, что Асаризам повлиял на нее так сильно, что исказил восприятие действительности, убил напрочь родительские инстинкты? В детстве Алетта не привязывалась ни к котам, ни к собакам, а повзрослев, на детей смотрела, как на нечто чудное и непривычное. Вряд ли она станет хорошей матерью, да и если бы хотела, то у нее не было бы и шанса. Сейчас о ребенке знают не так много людей, однако растущий живот не спрятать от общества. И все знали, у кого она нашла благосклонность.
Ребенок станет оружием, предметом манипуляций. Если она ничего не сделает. Хорошей матерью она может и не стать, но защитить дитя обязана.
Сборы не отняли много сил, по большей части пришлось ждать, когда высохнет походный костюм, который ей одолжила Йеннифер. В драном платье, в котором она свалилась в Каэр Морхен, далеко не уйдешь, так что пришлось заняться стиркой, чего Алетта не делала никогда в своей жизни. Эта белокурая ведьмачка, Цири, вчера спутала ее с Йеннифер, сказала, что в черно-белой одежде они очень похожи. Наверное, стоило обрадоваться комплементу, чародейка обладала красивой внешностью.
Ходить в поздний час по комнатам и прощаться-обниматься Алетта не собиралась. В конце концов, пришла пора взять себя в руки, несмотря на страх перед неизвестностью. Это не ее друзья и близкие, для них она не только обуза, но и бомба замедленного действия. Йеннифер делала вид, что они впервые видели друг друга, однако посматривала с опаской.
Но с одним человеком Алетта не могла не попрощаться.
Постучав в дверь, девушка услышала недовольное бормотание, сочтя его за приглашение войти, и осторожно заглянула внутрь.
– Привет. Могу войти?
– Ты какого черта не спишь в такой час?
– У меня к тебе тот же вопрос, – усмехнулась девушка, закрывая за собой дверь.
Ламберт лежал на кровати, которую и кроватью-то с трудом назовешь, того и гляди развалится. На полу горело несколько свечей, разгоняя мрак по углам. Обстановка, мягко говоря, спартанская.
Мужчина хотел приподняться, но скорчился от боли и лег обратно – несмотря на помощь чародеек, полученные в бою раны не зажили так быстро.
– Я хотел выпить эликсиры, но мне сказали, что они, скорее, убьют меня, чем помогут. Приходится ворочаться и мучиться от бессонницы.
– А самогон, который ты тут гнал, не сойдет за снотворное? – Усмехнулась девушка, присев на край кровати.
– Его уже выпили… будь оно неладно. Ну а ты… выглядишь лучше. Я бы сказал намного лучше.
Алетта не только выглядела, но и чувствовала себя иначе, словно, ступив за черту, она оставила за ней тяжкий груз, не позволявший ей широко расправить плечи. Она кротко улыбнулась.
– Да, я… мне лучше. Благодаря тебе.
– Ну что ты, всегда обращайся.
– Нет, я правда… ты меня спас. Спасибо.
И вместе с депрессией куда-то делать твердость характера, уж не припомнила Алетта, когда в последний раз испытывала дискомфорт и неловкость от своих слов и томительной паузы.
– Ого, – сказал Ламберт, – помнится, ты когда-то говорила, что ни за что не примешь помощь, такого как я.
– Ты меня позлить хочешь?
– Мне нравится, когда ты злишься, – ухмыльнулся мужчина.
Он потянулся к ней и коснулся руки. Легкий и нежный жест испугал девушку, она застыла, надеясь сохранить лицо неизменным. Куда легче надеяться, что от эликсиров Ламберту спутало мысли, но взгляд его оставался ясным. И не заметить смущенность Алетты он не мог.
– Прости. Я… смерть Весимира меня подкосила, вот и расчувствовался.
– Это не плохо, что ты чувствуешь, – несколько отстраненно подметила Алетта. – Он же был дорог тебе.
– Он заменил мне отца… в каком-то смысле.
– Я знаю, какого это – терять отца, так что могу представить, что ты чувствуешь.
Ламберт испытывающе присмотрелся к ней.
– Ты куда-то собралась? В твоем-то состоянии? – Собравшись с силами, мужчина присел на кровати, и судя по ругани, это причинило ему немалую боль.
– Что ты творишь? – Устало вздохнула Алетта. – У тебя швы разойдутся.
– А у тебя…
– Ну? Что у меня?
Она смотрела на него, как на упрямого мальчишку, который не понимал слово «нет» – с раздражением и усталостью, граничащей перейти в смирение. Ламберт глядел на нее не с меньшим упрямством, которое уже не удивляло Алетту. Честно говоря, не застал ее врасплох и поцелуй, которым мужчина накрыл ее губы. Он притянул девушку ближе, и какими бы приятными и манящими не казались объятия, Алетта не могла позволить себе поддаться искушению.
– Я не могу, – прошептала она, когда Ламберт чуть отстранился. Обидно было отказываться от соблазна, и несмотря на колющие глаза слезы, девушка собиралась держаться до конца. – Ты же понимаешь, я не могу.
– Мне плевать, – с долей обиды огрызнулся мужчина, уткнувшись лбом в плечо Алетты. – Ты уже должна была понять, что мне плевать на твои проблемы.
– А мне не плевать на мои проблемы, – отстранилась от ведьмака девушка. – Я в дерьме по уши, вот-вот захлебнусь, если не разгребу все. Для меня бегство никогда не было решением проблем.
– Но ты бы сбежала, и если бы не я, то безвозвратно.
Неужели он настолько к ней привязался, что в отчаянии принялся давить на чувство вины? В былые времена, Алетта оскорбилась бы таким словам, но не сейчас.
– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Ламберт. Что я останусь в Каэр Морхене? Что я найду себе какой-нибудь домик, и ты будешь навещать меня? Нет, этого не будет, никогда. Не только потому, что я… в положении. Ты сам сказал, что у меня есть обязательства, есть люди, нуждающиеся в моей защите. А я нуждаюсь в том, чтобы взять себя в руки и стать той, кем всегда была.
– Жуткой стервой?
Алетта не смогла сдержать смех.
– Да, именно, – улыбалась она сквозь слезы.
– Но ты хоть понимаешь, что если Радовид узнает о твоей природе, о твоих способностях, то… он убьет и тебя, и ребенка, ему будет плевать. Филиппа уже могла ему обо всем рассказать, и возвращаться…
– Я знаю, Ламберт. Но Филиппа ему не рассказала. У нее попросту нет доказательств, а потеряв меня, она не рискнет сунуться к королю.
– Нет, все равно, это… это неправильно. Едва ты выйдешь за пределы Каэр Морхена, тебе будет грозить опасность. Дай мне хотя бы восстановить раны, я бы тогда проводил тебя.
– Это мило с твоей стороны, – улыбнулась девушка, проведя ладонью по колючей от щетины щеке ведьмака. – Но не стоит. Я уже подготовила план.
– И тебя не переубедить?
– Я же жуткая стерва, причем упрямая. Забыл, солнышко?
– Боже, не называй меня так, это странно.
Спорить Алетта не решилась, к Ламберту уменьшительно-ласкательное слово никак не подходило.
– Мне пора, Ламберт. Знаешь… если случайно будешь в Гелиболе, отыщи меня. Угощу тебя элем. Ты обязан его попробовать, он потрясающий.
– Ловлю тебя на слове.
Грустно улыбнувшись, мужчина поцеловал девушку в лоб и крепко сжал ее руку.
– Только прошу, не наделай глупостей.
– Не волнуйся. С глупостями я покончила.
«И перешла на безумства».
***
В предрассветный час Каэр Морхен выглядел невероятно красиво, в его полуразрушенных фасадах и башнях читалось что-то по-своему обворожительное. После минувшей бури и мороза особо стойко чувствовался еловый запах.
– Долго что-то ты собиралась.
– Зашла попрощаться.
Подперев спиной стену, Кейра одарила ее недоверчивым взглядом и сложила руки на груди. Не так чтобы Алетта впечатлилась ее бравой позой, но холодное отношение чародейки она почувствовала лучше ледяного ветра.
– Я тебе не девочка на побегушках, чтобы стоять тут и мерзнуть, пока ты… прощаешься.
Едкость слов не задела Алетту, а удивила, и воспламенила знакомое желание поехидничать, так что она не отказала себе в удовольствии спросить:
– Что я слышу? Неужели в ком-то говорит ревность?
На усмешку Кейра только нахмурилась и шумно выпустила воздух из носа. Уж не понятно, дело ли в приглянувшемся ей ведьмаке, или же неприязни к некромантской природе собеседницы. Но Алетту не интересовал ответ, ей хотелось поскорее вернуться в Гелибол, а лучше в Нильфгард или Оксенфурд – черт его знает, где носит Радовида, но встретиться с королем придется. И чем скорее, тем лучше.
Не произнеся ни слова, Кейра взмахнула рукой и темноту во дворе разогнали вихри света, закрутившиеся в непроглядную дыру портала. Поднявшиеся вихри растрепали волосы, которые девушка придержала рукой, чтобы рассмотреть дорогу. Затягивать момент она не собиралась, так что направилась вперед. Но как только тонкая гладь портала дрогнула и во тьме показалась фигура, Алетта остановилась. Пришлось максимально собраться с духом, чтобы сохранить лицо, но, признаться, за приступом страха на девушку нахлынула волна злости. От незваной гостьи она перевела тяжелый взгляд на Кейру:
– И почему я не удивлена?
– А ты думала, я тебе так просто помогу? – Нахмурилась чародейка. – После того, что ты сделала с одной из нас?
– И зная это, ты рискнула обвести меня вокруг пальца? Смело. – От раздражения у Алетты едва не вырвался рык. Она бросила колючий взгляд в гостью: – Ну здраствуй.
– Уж думала, не поприветствуешь, – расплылась в сладкой улыбке Филиппа Эйльхарт. – Пойдешь добровольно? Или наложить на тебя заклинание?
В попытке ослабить злость, Алетта передразнила ухмыляющуюся колдунью, но легче не стало. Она рассчитывала на небольшую фору в пару дней, что Филиппа обнаружит ее не сразу, а если повезет, то и вовсе потеряет интерес.
«Может, заорать?» А толку? Кейра придумает какую-нибудь историю, а Алетта рисковала и вовсе не дожить до дня, когда появится шанс поведать правду. Непростая ситуация, однако, возникла на горизонте, но она уже не так пугала девушку, как несколько дней назад. Стоя на грани жизни и смерти, она словно открыла новую истину – всегда есть выбор, всегда есть возможность выйти победителем, главное не упустить момент. Так она поступила с Авредием Кастеоном, когда он угрожал ей и ее семье, только радость от триумфа вскружила голову.
Больше она такой ошибки не допустит. Теперь на кону стояла не только ее жизнь.
Комментарий к Некромант
Эх, а конец-то близится…
========== Ничего личного ==========
Поздним вечером выдалась скверная погода, ветряная и жаркая. И не поймешь, дышалось тяжело от влажного воздуха перед грозой, или кляпа во рту, который Алетте нацепили как намордник. Опасались, что она примется вопить и взболтнет лишнее. А как иначе, если они, черт подери, использовали ее как приманку?
– Стойте на месте! Если не хотите, чтобы девушка пострадала, не дергайтесь.
У мужика, который прислонил ей нож к горлу, явно не все было в порядке с дикцией – его угрозы даже Алетта не оценила по достоинству, куда там до короля.
По возвращении из Каэр Морхена Филиппа, к счастью, более не сажала ее в кандалы в подвале, а применила куда более действенный способ – обездвижила магией. Тело не слушалось, оно, как марионетка, подчинялось воле чародейки, в то время как девушка пребывала в сознании и наблюдала за всем изнутри. И слушала. Может, это просчет Филиппы, но план по убийству Радовида за минувшие дни Алетта успела изучить в деталях. Изучать, конечно, было не так чтобы много.
Филиппа не собиралась являться на сцену в рядах главных актеров, а предпочла действовать через других заговорщиков: Сигизмунда Дикстру – главу реданской разведки – и Вернона Роше – командира бывших Синих полосок Темерии. Последнего Алетта вообще не видела, только и слышала его имя, да голос, будучи запертой в подвале… да, Филиппа ее не запирала, но вот громила Дикстра, которому чародейка «подкинула» прекрасную наживку, вновь посадил ее на короткий поводок.
Чертов ублюдок! Все они чертовы ублюдки! А еще более чертовски удивительно для Алетты оказалось услышать Геральта, когда она помирала от скуки на пыльной подстилке. Заорала бы, возмутилась, да только Дикстра ей кляп приладил.
Из одних рук в другие, словно игрушка или мешок с золотыми монетами, которыми разменивались все кому не лень. И даже сейчас, когда настал момент «икс», Алетта уже ни на что не надеялась, ничему не удивилась бы.
Единственное, что не давало покоя, это присутствие Геральта на стороне короля. Она не помнила, чтобы он заходил к Дикстре, во всяком случае, встречались они не в доме, где ее держали. Замешан ли он в заговоре, или же помогал поймать Филиппу? Или спасти ее? Один черт. Эта история превратилась в запутанный клубок, который можно распутать разве что острым кинжалом.
Их с Радовидом отделял каменный мост, мужчина прибыл с вооруженной охраной, выглядевший внушительно в сравнении с одиноким захватчиком и заложницей посреди пустынной тропы. Девушка не верила, что король явится лично, не такой он человек, чтобы из-за женщины закрывать глаза на безопасность.
– Ты действительно полагаешь, что я буду слушать твои требования? – С презрением утонил король. – Мне плевать, что ты с ней сделаешь. Но если ты осмелишься это сделать, ты будешь молить меня о пощаде. Где Филиппа?
Или все же его ослепило чувство к женщине? Только не симпатия и явно не к бывшей любовнице.
Не стоило обнадеживать себя, однако Алетта искренне надеялась, что промелькнувшая забота в поцелуе, который Радовид даровал ей на палубе корабля при их последней встречи, что-то значила. Что он не бессердечный ублюдок, а способен на эмпатию. Но то была секундная слабость, и за минувшие недели чувство привязанности к молодой княгине остыло.
– Если девка вам не важна, король, то задумайтесь о куда более близком для вас человеке, – заорал в ответ мужик и перехватил нож, уперев кончик лезвия в живот девушки.
Мигом позже у Алетты едва земля из-под ног не ушла. И, судя по всему, у Радовида тоже. Он в недоумении уставился на девушку, полагая, что захватчик просто шантажирует его и придумывает небылицу, но страх в ее глазах говорил об обратном. Ему уже было плевать на нее, король позабыл о ней, как о человеке. Не нужно даже быть телепатом, чтобы догадаться о его мыслях: «у нее – мое, она посмела отобрать у меня что-то».
К черту!
Воспользовавшись моментом смуты, когда бдительность захватчика ослабилась, Алетта ударила его локтем под ребра. В ней загорелась паника, пересиливающая страх острого лезвия. Она отпихнула мужчину и бросилась прочь, проклиная связанные руки, и попутно сдергивая тряпку со рта, чтобы не задохнуться.
– Поймайте княгиню целой и невредимой! А ведьмака убейте, не люблю я…
Дальнейшие слова короля Алетта не расслышала за воплями мужика, который погнался за ней следом. Но тревожило ее другое – откуда он узнал о ребенке? От Филиппы? А она от кого? От Йеннифер? Нет, вряд ли, а вот Кейра вполне могла взболтнуть лишнего. Бывшая придворная чародейка Редании не применяла на ней магию в целях исцеления и диагностики, а вот колдунья с серебряными волосами не раз занималась ее лечением в Каэр Морхене. Обвинять в болтливости Геральта Алетта посчитала излишним, даже если бы он узнал, принципы не позволили бы ему так поступить с ней. Даже с ней.
– А ну стоять!
Мужик накинулся на нее и загреб в охапку, повалив на землю. Пыль поднялась клубами и забилась в рот, пристала к влажному кляпу, болтающемуся на шее.
– Ты чего удумала, а?! – Заорал он ей в ухо, приставив нож к груди и пытаясь поднять на ноги. Задача выпала не из легких, поскольку пленница постоянно брыкалась. – Хватит дергаться, иначе я зарежу тебя, и мне плевать!
Они оказались зажаты между каменных домов посреди неширокой дороги, но в лабиринте улиц Алетта могла бы скрыться от него. Но планы агрессора сорвала стрела, ударившая ему со свистом в спину. Дернувшись, он оцарапал ножом руку девушки, хотя боли княгиня не почувствовала из-за бьющего по вискам адреналина.
– Госпожа! – окликнул ее реданский лучник, следовавший за ними вдогонку. – Прошу, идемте…
Солдат не успел закончить фразу, в него, по иронии судьбы, прилетела стрела, пробив открытый участок шеи. Смертельный дождь накрыл и остальных трех человек, следовавших за ним – сидевшие в засаде люди ВернонаРоше, поймав шанс, не стали ждать.
Опустившийся полумрак сумерек превосходно подходил для пряток от толпы разъяренных солдат и пытающихся убить их мятежников, только со связанными руками Алетта ощущала себя беспомощной и никчемной. Она бросилась в проулок между каменными постройками, шлепая по мелким, никогда не просыхающим, лужицам и помоям, только погодя вспомнив о кинжале, которым ей угрожал захватчик. С его помощью она могла бы избавиться от пут, но страх гнал ее вперед, заглушал крики и звон мечей.
Заманить Радовида в ловушку – таков был план, а весть об обнаруженной чародейке и княгини, которую держали в заложниках, послужила отличной приманкой. Дикстра опасался, что Алетта выдаст их план, поэтому и велел замотать ей рот и держать под лезвием. Возможно, и закричала бы, да только реакция короля на новость о наследнике, пусть и незаконном, убедила девушку бежать и не оглядываться. Жадность, желание заполучить любой ценой вспыхнули в его взгляде настолько горячо, что сумели обжечь ее на расстоянии. Может, из нее выйдет отвратительная мать, но ни один ребенок не заслуживает безумного отца.
Прильнув к стене, Алетта надеялась раствориться в темноте. Здесь пахло тухлой травой и помоями, но брезгливость пришлось побороть и обратиться в слух. Бои велись на главной улице, откуда тянулся мост, но вряд ли она ушла достаточно далеко, чтобы оказаться в безопасности.
Раствориться бы в ночи и позабыть этот ужас.
Успокоив дыхание, девушка осмотрелась вокруг. Пока никого, но шаги порой то приближались, то удалялись, и без оружия, да со связанными руками, княгиня чувствовала себя максимально уязвимой. Она подобрала в углу доску, на вид полусгнившую, но достаточно крепкую, чтобы обрушить болезненный удар по чьему-нибудь лицу. На большее вряд ли сгодится.
И чего ей когда-то взбрело в голову изучать некромантию? Она потратила тысячи часов, десятки жизней, чтобы освоить эту науку, а в итоге ничерта не могла противопоставить обычным солдатам в темном проулке. Так и сдохнет, словно крыса… хотя вряд ли: ни мятежники, ни король не преследовали цель лишить ее жизни, только посадить на короткий поводок.
Шаг за шагом прокрадываясь через узкие проулки, готовясь нанести удар, Алетта прислушивалась и приглядывалась, постепенно двигаясь к возвышенности. Только за поворотом ее ждал тупик, заваленный ветками и дерьмом, и это едва не взбесило ее на ровном месте. Оскалившись, девушка хотела от досады разбить доску о стену, но краем уха уловила шорох позади.
Душа в пятки ушла от мысли, что кто-то преградил путь к отступлению, но страх пришлось обуздать и собраться с духом. Никому она не сдастся, хватит. Только не сейчас.
Нервно вцепившись в доску, Алетта приготовилась и резко крутанулась, замахнувшись оружием, которое в щепки разлетелось от первого удара по противнику. У Алетты кровь отхлынула от лица, она будто стеклянную вазу запустила в каменную гору.
– Зараза!.. – Зарычал мужчина, покачнувшись от удара – скорее от неожиданности, чем от боли. – Зачем это было?
Голос девушка признала моментально.
– Геральт?.. – Но узнавание не смягчило ее отношение к ведьмаку, Алетта едва ли не с кулаками налетела на него. – Тварь! Это ты рассказал ему?! Ты?!
– Да хватит… хватит меня молотить, – пытался отмахнуться от нее ведьмак, как от надоедливой мухи. Поймав ее связанные руки, он сурово глянул на нее: – Успокойся.
– Успокоиться? Ты издеваешься?!
– Нет.
– Нет?
– Нет – в смысле, я не говорил. И, честно говоря, не знал.
– И как тогда узнали мятежники? Йеннифер им рассказала? Или Ламберт? А, может, Кейра?
