Текст книги "На Дороге (СИ)"

Автор книги: Софья Вель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Жуткий визг, переходящий в вой, разнесся над болотом – меч с рунами настиг Желтоглазую, разбиваясь на части. Смертельно раненая Волчица бросилась прочь. Алеон попробовал догнать, но едва не утонул в болоте. Он опомнился, как он убьет демонессу, если меча больше нет?! Чертыхнувшись, вернулся. Ничего, он найдет эту тварь и тогда…

Резко похолодало. Над болотом закружили белые хлопья снега.

Поднебесье. Час Дракона. Царство Темной Реи. Проклятые.

Хозяйку замка гости не заметили. Озябшие драконы грелись у очага, выхваченные светом камина.

Оли смотрела на фигуру сына, казалось, он соткан из огня. Амира и Силиэль тоже обнимало пламя. Амир не отпускал взглядом брата, а Силиэль – обоих.

Вот он, живой ответ смерти – юные драконы. Разве не им держать нити жизни?

Силиэль робко улыбнулась, Оли вздрогнула – сквозь черты Сили проглядывала Элен: тихая, нежная и невероятно стойкая. Братья тоже поймали улыбку – теперь редкую гостью на лице сестры. Все трое носили полный траур, они тихо скорбели и печалились.

А Оли, Оли тосковала[1]…

Олейя почувствовала, как их маленький собрат шевельнулся в животе. Алеэль нахмурился и резко повернулся, на секунду уступая своему дракону, дракон почуял незнакомого знакомца:

– Мама? – Алеэль не смог спрятать изумленного взгляда. Все трое долго и пристально изучали хозяйку замка. От Олейи не укрылась откровенная растерянность гостей. Не такой привыкли видеть Темную Рею Поднебесного.

– Мама, что с тобой?! – голос Алеэля был пронизан тревогой.

– Я вас не звала, – отчеканила Олейя, пряча смущение и страх. – Ваше место сейчас не здесь, и не со мной.

– Простите, госпожа, – начал Амир, опережая растерявшегося брата. – До нас дошли вести, что Вы нездоровы. Мы не могли остаться в стороне!

– Разве мои болезни – это повод оставлять линию фронта? Поднебесный нуждается в вас!

Драконы растерянно переглянулись.

– Мама, что с Вами? – очень тихо переспросила Силиэль. Она сделала шаг и протянула руку.

И в эту секунду Оли поняла – стоит дракону её коснуться, и яркий свет жизни угаснет. Проклятье пожрет драконят, как пожрало Нору, как поедает её саму и Эндемиона:

– Нет! – Олейя шарахнулась в сторону. Сили вздрогнула. Алеэль встал между обеими, защищая. Только… кого от кого?

Олейя медленно окинула взглядом гостиную, разделенную на свет и тень.

Она, Темная Рея, стояла в тени, в царстве мертвых. Здесь же стояли её подданные, гниющие останки подлых мертвецов, призраки, тени некогда живых, даже не их души, – так, просто след, память места, не больше.

Алеэль, Амир и Сили оставались на свету, были его продолжением. Но Оли видела, как хищно оскалилось её подданство на гостей из мира живых.

– Уходите! – коротко отрезала Олейя, поворачиваясь к выходу. – Я повелеваю вам уйти.

Она бросилась вон из гостиной, Алеэль кинулся следом, пересекая границу света и тени. Олейя успела захлопнуть дверь личных покоев у самого носа принца.

– Мама, открой! – Алеэль колотил в дверь. – Умоляю, открой!

Олейя огляделась – призраки ночи хищно оскалились, чуя добычу. Маленький драконенок бился внутри, как рыбка в аквариуме. Олейя едва совладала с трясущимися руками. Чугунный тяжелый засов крепко держал дверь. Но на той стороне потеряли терпение – дверь начали вышибать.

– Мама, я могу помочь! Мамочка, открой! – засов дрогнул, винты вырывали куски стены, драконенок внутри метался, чуя собрата. Только Алеэль погубит и себя, и его! Ему не спастись… Он проклят вместе с ней, одним проклятьем.

– Алеэль, убирайся! Я приказываю тебе! – Оли задрожала.

Дверь едва держалась. Вся армия ночи, все силы проклятого мира, все грязные ошметки чужих темных дел и поступков, вся нечисть собралась, ожидая жертву. Огня дракона не хватит, чтобы сжечь их всех!

Олейя в отчаянии прижалась к стене, засов звенел.

Олейя схватила арбалет. Дверь вылетела, Алеэль едва не переступил порог.

Оли смотрела только на тонкую грань, невидимую нить отделяющую сына от Мрака Темной Реи.

– Мама, – выдохнул Алеэль.

Миг – и он пересек бы черту. Оли вдруг поняла, что нужно сделать, чтобы Мрак не пожрал Свет. Чтобы Поднебесье уцелело, а драконий огонь не угас. Темная Рея всегда оставалась воином, и теперь ей хватило духа.

Болт вырвался, свиста не было, как и стона, только глухой стук.

Алеэль выхватил из рук арбалет уже без болта.

Олейя провожала Свет глазами. Ей вспомнилось, как маленькой она играла с камнями у реки, как прозрачный, искрящийся свет струями огибал пальчики…

Сны дракона. Час Дракона. Море.

Хлопья мокрого снега прятали хвою соснового леса под пушистым, тающим покрывалом. Возле костра хлопья превращались в крупные капли, они росою усеивали пожелтелые иголки. Пламя тихо потрескивало, расходясь теплом, светом и прозрачным, ароматным дымом, рассеивая сумерки.

Сильвия очнулась, она лежала на коленях у старой травницы. Авдотья ласково гладила по голове и что-то тихонько напевала.

От прикосновений становилось теплее, но тело знобило, желудок крутило дурнотой, горло и легкие саднило. Спазм сводил дыхание и голова надрывно болела. Действия яда не отпустило, Сильвия едва могла пошевелиться, то и дело проваливаясь в сны-галлюцинации.

Казалось, она слышит крики чаек и шум моря.

Может, она все же умерла? Или это последнее утешительное видение перед смертью в лапах демонов?

С усилием Сильвия приоткрыла глаза и увидела Авдотью, старуха глядела в огонь и о чем-то думала. Вдруг Сильвии почудилось, что лицо старухи плывет, уступая место другому, тонкому, нечеловеческому… лицу Врага, мечтающего ее убить…

Сильвия резко зажмурилась. И снова осторожно приоткрыла глаза. Она по-прежнему лежала на коленях у Авдотьи.

Но как?!Как она смогла ускользнуть из лап демонов? Кто спас ее? Неужто старая травница с фокусами и любовными настойками?!Значит, только иллюзия?

Сквозь шум волн в голове, Сильвия услышала второй голос.

Нет, это не Авдотья, Авдотья была одна! Ну разве что Остолопик, но Остолопик был осликом и говорить не умел.

– Надо уходить, – сказал голос. – На нас готовят облаву.

Сильвия знала этот голос! Демоны издеваются над ней, продлевая жизнь надеждой!

Она снова открыла глаза, – и точно, облик Авдотьи таял, как хлопья снега у костра. Это демоны, она все еще в их руках.

Проверив готовность рук и ног, Сильвия притаилась.

– Неплохой они себе рассадник устроили.

– Это все люди – ни корми они нечисть, ничего бы не было! – в голосе Лже Авдотьи читались усталость и раздражение.

Дослушивать Сильвия не стала, она выкрутилась из рук мнимой Авдотьи и бросилась вперед.

– Сильвия! Стой! – заорала травница густым и низким голосом врага. – Остановись!

Демоны. Они везде, они не отпустят ее, даже умереть, особенно умереть!

Окатило волной тошноты, смешанной со спазмами боли. Сопротивляясь телу, Сильвия побежала дальше.

Море. Нужно море!

Снег кутал дюны и невысокие сосенки, делая мир светлее. Еще несколько шагов и она увидит Море! Ветер разносил его шум, кусая за лицо и руки, за босые ноги.

Неожиданно острая боль стянула низ живота. Сильвия упала на снег. Резко поднялась, провела рукой по пятну, в ладони осталась кровь:

– Нет… – отчаянно простонала она.

Позади кричали, умоляя остановиться. Но Сильвия вскочила и побежала вперед.

Пролесок с соснами и дюнами уступил линии берега. Резкий, холодный порыв соленого ветра ударил в лицо. Гаснущим от боли сознанием, Сильвия цеплялась за образ – темное, бьющееся волнами, Море.

Сильвия упала бы прямо на заснеженную дюну, но сильные руки успели подхватить:

– Она не видит нас, её опоили – белладонна и болиголов.

Красное пятно на белой холстяной рубахе разрасталось.

– Нет! – одними губами произнес Алеон.

– Всевышний! Еще же не время! – простонал Элладиэль.

Он бережно положил её голову себе на колени, пытаясь сплести тонкое лечебное заклинание так, чтобы оно подошло: «Драконица тоже дитя Всевышнего! Почему? Почему не работает?! Может, поменять нити местами, спутать?», – в ответ на чары Сильвия застонала, кровотечение усилилось.

– Владыка, – едва приоткрыв глаза, Сильвия болезненно улыбнулась. – Убей меня, Карающий заждался. Пусть это будешь ты! Чистая смерть! Я… не хочу быть драконом! – прошептала, уже теряя сознание.

Элладиэль попробовал вернуть её в чувство, но ничего не выходило. Страх заполнил всё существо Старшего.

Растерянный Алеон вдруг подскочил:

– Элладиэль, я их слышу! Они задыхаются! Яд в ее крови лишает их дыхания! Дай мне свой меч!

– Что?!

– Нет времени объяснять!

Элладиэль молча протянул невидимый сейчас меч. Алеон осторожно, но уверенно перехватил Карающий:

– О, Всевышний, помоги нам! Владыка, держи её.

Море билось, кричали чайки. Короткий взмах. Стылый песок, белый от снега, обагрился.

Пространство разрезал крик.

[1] Слово тоска в старорусских текстах крепко связано с миром мертвых, тоскуют по мертвым, желая притянуть.(С.З. Агранович, фольклорист-филолог)

Эпилог.

Сны дракона. Лила и Драго.

Драго нашел Лилу в маленькой горнице, принадлежавшей некогда матери. Девушка была необычайна бледна и казалось восковой.

– Ли, пойми, – начал Драго и осекся, Лила ведь не ушла, она осталась… Но вдруг все стало неуместным. Очень захотелось тепла, просто объятий. – Любимая, иди ко мне…

Лила не шелохнулась.

– Ли… – тон конунга умолял.

– Мой конунг, прошу простить, женская хворь, – отрешенно отозвалась девушка.

Драго опешил, Лила никогда прежде не отказывала. Он порывисто подошел и попробовал притянуть, но девушка осталась безучастна, потом вдруг затравленно посмотрела на него и тихо попросила:

– Не надо, я нездорова. – Лила отвернулась, а Драго только теперь заметил, что красивая вышивка, призванная служить одеяльцем для малыша, полностью распущена.

– Ли, зачем? – ему очень нравилась вышивка. Хотелось увидеть работу законченной и примененной по назначению.

– Теперь не за чем, – выдохнула девушка и отвернулась к окну.

Драго стало невыносимо, юный конунг резко встал и ушел.

Сны Дракона. Рок.

Рокот моря превращался в гул. Ветер гнал тяжелые облака, но там, в прорехах облачного неба, тихо пели звезды.

Он сидел, прислонившись к холодному камню спиной. Где-то рядом утекла жизнь, шептались слова Силы, с ней не имевшие силы.

Он слышал только звезды.

Сбылось. Все сбылось. Рок.

Всю свою жизнь он ненавидел Рок.

Тысячи лет. Тысячи лет он пробыл в плену проклятья дракона. Сколько раз он искал «ту самую», «обещанную» на звёздных картах? Находил и… Всякий раз она ускользала, всякий раз смерть находила ее раньше, чем Он.

Тысячи лет он ждал. Ждал терпеливо, плел нити судеб… И ненавидел Рок. Рок всегда был сильнее его. Рок смеялся ему в лицо, когда он выкупал новорожденных с меткой ее души, а они умирали, не дожив и до года. Что бы он ни делал, девочки уходили со вдохом Создателя.

Однажды он перестал ждать, решив, что Рок выиграл.

Утраченного не вернуть – ни брата, ни дара. Все погибло в пасти дракона.

Но Рок был хитрей. Казалось, ему нравилось дразнить, отнимая в последний момент… Она родилась на востоке, семья отдала девочку в храм, когда той минуло три… Он хотел забрать сразу… и передумал. Зато каждую ночь девочке с именем Айя снились волшебные сны. Юная служительница неведомой божки грезила о Нем. Девочка росла, а он боролся с соблазном забрать…Чтоб росла в садах Поднебесья, жила его Силой бесконечно долго.

Трижды он едва не переступал порог храма и трижды останавливался. Еще мала. Не готова. Ему не одна тысяча лет, а ей едва больше пятнадцати. Что она видела за коротенькую, куцую жизнь при храме? В её глазах он будет божеством. А что, если страсть сгорит и останется только разочарование?

Ему хотелось, чтоб любила. По-настоящему, со всем жаром Младших.

Пусть станет старше…

Но Рок вел свою игру. Другой сорвал его цветок. Другой легко переступил порог… Другого она полюбила со всем жаром младших.

Элладиэль возненавидел обоих. И проклял. Проклял маленькую глупую Айю и недотепу Алерона, посмевшего все сломать. Что бы не задумал Рок по Его, Элладиэлеву, Слову они никогда не будут вместе!

Девочка умерла в тот же год. Но он уже не смотрел. Не хотел смотреть на ту, что предала. Не достойна.

Вскоре он ощутил всю тщету собственной жизни, её пустоту. Бесконечно долгую жизнь не с кем было разделять – ни брата, ни продолжения. Скука и разочарование – два главных друга Старших. К чему все, если заполняешь сосуд паром? Сколько не лей, сосуд останется пустым.

Однажды он решил не просыпаться. Нет яда, способного убить? Не страшно. Он сам станет ядом.

Сквозь смертный сон он вспомнил Айю. Ему стало жаль. Впервые за сотню лет ему стало жаль глупенькой Айи. Он пожалел, что проклял, пожалел, что не смог спасти.

«Ты знаешь, что бывает с теми, кто рвет нити собственной жизни?» – прозвучало в голове набатом, – «Они прокляты…».

«Но я жив!» – уверенно ответил Элладиэль, всеми силами возвращаясь.

«Ты нарушил Волю Творца…Уже трижды», – кто мог говорить о Воле Неведомого?! Только глашатай Его Воли! – «За это будешь наказан…Ни Словом, ни делом ты не вмешаешься в её судьбу. Ни сам, ни через помощников. И только если выполнишь, увидишь вновь!».

Элладиэль очнулся, бросился искать. У архимага в Последнем Оплоте родилась дочь, Сильвия… Девочка была совсем не способна к магии. Тогда он подумал, что это его черная метка, проклятье, тяготит над ней.

Каково же было его изумление, когда на пятом году жизни Сильвии в её доме появился мальчишка с такой же черной меткой – нечаянно выжившее дитя, недоразумение небес. Полукровка, сын Алерона Темного и храмовой жрицы Айи, повторял путь отца. Но Элладиэль был хитер. Не можешь убить – обрати в своё оружие. И Алеон таким оружием стал.

Рок… Элладиэль люто ненавидел Рок.

И теперь он ненавидел Рок злее всего.

«Вернет все утраченное». Рок все вернул.

Эпилог-Пролог.

Лараголин. Пуговичка

Солео с трудом раскрыла глаза, голова нестерпимо болела, а тело гудело. Ветер тут же порывом швырнул в лицо песок, смешанный со снежной крошкой, Солео зажмурилась, зябко сжавшись от ледяного порыва. С усилием снова открыла слезящиеся глаза.

Она было одна на пустынном береге Моря. Его ледяные, пенистые черно-серые волны набегали на подернутый инеем и снегом песок. Рокот волн и свист ветра оглушали.

Где она? Что произошло? Последнее, что помнила девушка – лицо Реи Элеоноры, искаженное страхом, а потом решимостью и гневом. И белый свет. Больше ничего…Ничегошеньки.

Солео поднялась, её едва не вывернуло, во рту стоял отвратительный привкус падали. Девушку передернуло от отвращения, силясь хоть как-то избавиться от мерзкого привкуса, она на четвереньках подползла к беснующимся волнам. Зачерпнула соленую воду вместе с кружащим в нем песком и, не раздумывая, припала к соленой и мутной воде губами.

Она выпила не одну пригоршню, прежде чем ее замутило, и все взятое вернулось обратно в море.

Солео упала на спину в бессилии. События прошлого заплясали в памяти, смешиваясь с драконьими снами так, что она не понимала, где ее воспоминания, а где чужая жизнь.

Она бы не нашла в себе силы очнуться, но чудовищный холод заставил встать и осмотреться в поисках помощи. К ужасу, на ней было только разорванное в лохмотья карнавальное платье, даже обуви не осталось.

Девушка невольно протянула руку к груди, месту, где, сколько помнила себя, висел амулет. Но пальцы натолкнулись на пуговичку.

Солео резко опустила глаза, вместо детского приданного – последнего живого камня давно мертвого города, сердца Излаима, на груди была ажурная пуговичка с маленьким кристаллом.

Та самая, которую, как уже «знала» из снов девушка, Владыка бросил в миску Лиро…, та самая, что сгубила музыканта и освободила Гвидо, та самая, которую так берегла её «крестная» мама, Рея Элеонора…

Та самая, которую так долго и тщательно разглядывал Эль`Сигнорин при последней встрече.

От мысли стало невыносимо больно. Тело предательски заломило, напоминая, что все было не только снами. Благодарность принцу за спасение все же состоялась…

А он снова бросил, одну… После всего, что между ними было. Он даже не узнал её! И хорошо, что не узнал! Ведь это он запер в самой неприступной тюрьме миров!

Солео едва не завыла от обиды и тоски. Ей бы придумать план мести, но вместо этого девушка просто расплакалась.

Эпилог – Пролог. Поднебесье. Эль`Ниил.

– Лорд Митраэль. – Лорд Закария Светлый, прозванный Великолепным, Советник Владыки, эпарх восточных земель Поднебесного, Перворожденный, холеный и надменный, стоял, низко опустив голову. Дрожащей рукой он протянул Митраэлю кристалл.

Митраэль взял и едва заметно качнулся. Закария успел подстраховать – Темный Лорд не упал, только осел. Закария остался стоять. Оба замерли. Время, проведенное так, обоим показалось вечностью.

– Я не могу передать кристалл Наследнику. Мне не достанет духа, – наконец честно сознался Закария.

– Мы все прокляты? – едва слышно спросил Митраэль, так и не делая выдоха. – Что с принцем Алеэлем?

– Метео держит его при себе. Юноша… молчит.

– Мне нужно его видеть! Срочно! – Митраэль бросился из кабинета.

Дом Метео встретил тишиной, все зеркала были завешаны. К принцу Советника Митраэля пустили сразу. Юноша сидел, свернувшись калачиком. Советник удивился – ни Амира, ни Силиэль не было рядом.

Неожиданно сын Олейи Темной, кронпринц Алеэль, повернул голову к Митраэлю:

– Советник, я вас ждал. Мне нужно сделать признание, – в голосе юноши слышался металл. Митраэль невольно вздрогнул.

– О чем вы, мой принц?

– Я убил принцессу Олейю Темную, – коротко отрапортовал юноша, – и готов понести наказание.

– Мой принц! Но это… – "ложь" хотел сказать Митраэль, и не успел.

– Я. Убил. Её. – голос принца едва заметно дрогнул. Но он продолжил, добавляя стали. – Это была…самооборона, или смерть по неосторожности… Нет, я просто убил её! – а потом совсем тихо добавил. – И младщего брата убил.

Алеэль отвернулся, и резко запрокинул голову, боясь, что Советник увидит то, что не должен.

– Мой принц, умоляю…Не надо! – прошептал Митраэль. – Вы не в силах были её спасти. Ни тогда, ни сейчас. Это я ошибся! Это моя вина! Она…

– Она не самоубийца! И не детоубийца! Слышите! – заорал Алеэль. – Я убил её. Хотите досмотреть?

Митраэль замер. Досмотреть…дракона?! Досмотреть кронпринца Поднебесья, эльдара, в чьих жилах течет кровь самого Владыки?!

– Милорд, здесь все, – Алеэль показал взглядом на кристалл. – Вам осталось только назначить дату суда. Отца можете не ждать. Он не придет.

– Зачем вы так с собой? – Митраэль сопротивлялся неизбежному.

– Моя мама была Темной Феей. Поднебесный запомнит ее такой.

– Поднебесный запомнит Леди Олейю Темной Реей, – Митраэль взял кристалл, низко поклонился и вышел.

У дверей ждал Лорд Закария.

– Лорд Закария, Рея Олейя Темная погибла на охоте, несчастный случай.

– Какая трагедия! – выдохнул Закария, мысленно благодаря Советника за спасительную ложь.

– В замке случился пожар, обитателей удалось спасти. Но тело Реи, увы, утрачено. Отпевание будет проведено заочно. В Поднебесном объявлен траур. – Митраэль замолчал.

А Закария продолжил, плетя паутину красивой неправды дальше:

– Прощание с Реей Олейей Темной состоится в Соборе. Я распоряжусь, чтобы туда доставили урну с прахом.

– Отправьте Метео.

Закария кивнул головой.

Советники долго молчали, наконец Митраэль взглянул прямо:

– Закария, думаешь, нас прокляли?

Светлый Лорд горько усмехнулся:

– За наши вечные войны Создатель отнимает свои Дары. Мне пора. Кто-то должен стать гонцом к Наследнику…

– Закария, береги принцев! – умоляюще добавил Митраэль. – Драконы оказались…хрупкими. Их почти не осталось…

– Не тебе меня учить! – вспыхнул Светлый Советник и тут же добавил уже тихо, – я пытаюсь сберечь их отца. Вдруг, выйдет?

– Я отправлю с принцами Метео, – вздохнул Митраэль.

Темный советник вернулся в кабинет. Достал пригоршню кристаллов о деле Реи Элеоноры и с силой зашвырнул в камин. Потом сел и заплакал, умоляя Творца об отпущении грехов