Текст книги "Кофейная горечь"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Я хотела было сразу же развернуть ее, но передумала.

– Это все, что передать ему?

– Нет! – порывисто ответил отец Марк и сразу же поправился торопливо: – То есть да. Все. Просто одна статья, которая попала ко мне. Случайно. Может, это окажется полезным.

Внезапно мне вспомнилось, как Эллис рассуждал о тайне исповеди. Может, отца Марка истощила не тяжкая болезнь, а необходимость хранить молчание? Повинуясь порыву, я подошла к нему почти вплотную и поймала его взгляд:

– Вы точно ничего не хотите сказать больше?

– Нет! – отец Марк скривился, как от страшной боли, и отступил на шаг назад. Лицо его оказалось в тени, и выражения стало не разобрать. – Леди Виржиния, скажите Эллису… Скажите Эллису, что он зря мучает Брэндона Уолша.! Там замешана тайна, это верно… Но к убийству она отношения не имеет.

И, словно испугавшись собственной горячности, быстро поклонился – и попятился к двери. Мистер Джонс воззрился на него с недоумением – даже вислые усы, кажется, встопорщились от удивления.

– Погодите, вы уже уходите? – поздно спохватилась я.

– Да-да! И не забудьте передать Эллису то, что я оставил… и что сказал тоже! – отец Марк, все так же пятясь, юркнул за дверь и осторожно прикрыл его за собою. Я вздохнула.

– Мистер Джонс, скажите, вы выполнили указание насчет кофе?

– Еще нет, леди, – почтительно поклонился дворецкий.

– Так выполняйте, – я растерянно смотрела на смятую газету. – Только чашку принесите одну.

Эллиса в особняке не было – он вместе с доктором Брэдфордом отправился на станцию, встречать дрессировщиков, везущих специально обученных собак. Это грозило затянуться надолго. Эвани с Оуэном ушли прогуляться к реке. Мэдди дремала в спальне… Даже Лайзо, и тот бродил где-то!

Я сжала в кулаке несчастную газету.

Наверняка он гостил у вдовы. У этой О'Бёрн. Скорей бы уже она созналась во всех своих преступлениях! У меня уже сил не было смотреть, как по вечерам Лайзо возвращается, сияя, словно начищенный медный кофейник. А позавчера мой, мойводитель не вернулся вовсе! И Эллис, вместо того, чтобы поддержать меня в справедливом возмущении, только пожал плечами и сказал:

– Что ж, это только на пользу дела. Прогулки под луной располагают к некоторой откровенности, – и с этими словами вновь углубился в свои записи.

Пожалуй, при таком раскладе у меня не было никакого резона дожидаться детектива, чтобы прочитать газету вместе с ним. Тем более что нужную статью я нашла сразу. На второй полосе был заголовок, крупный и броский:

«АРИСТОКРАТ – ПОХИТИТЕЛЬ МЕРТВЫХ!»

И помельче, внизу:

«Баронет Хэмбл застигнут за попыткой выкрасть труп из городского морга».

Тут наконец появилась миссис Стрикленд с кофе – слишком крепким, и, к сожалению, несладким. Держу пари, Георг бы такой даже понюхать побрезговал, не то что попробовать. Но мне, увы, выбирать было не из чего. Не идти же самой на кухню, чтобы сварить себе порцию бодрящего напитка…

Горько так, что язык немеет.

После первого же глотка я отставила чашку и вернулась к газете. Статья также как и кофе не оправдала ожиданий – никаких интересных подробностей она не содержала. Так, нагромождение пустых слов, приправленное щепоткой соленых фактов. Сначала долгие рассуждения о причудах аристократов. Потом пространная справка о науке анатомии.

И лишь в конце – коротенький и слишком экзальтированный рассказ о том, как Хэмбл попытался купить у ночного сторожа в морге трупы бродяжек. Пьянчужка сначала было согласился, а потом струхнул и пошел на попятную. Но Хэмбл не растерялся и попытался зайти с другого края. Принес сторожу бутылку хорошего виски якобы в знак примирения, дождался, пока наивный бедолага уснет, а после пробрался в морг и уложил в холщовый мешок тело девочки, утонувшей в Эйвоне. Однако покинуть Управление предприимчивый баронет не успел. Он недооценил способность сторожа к поглощению крепких напитков и его ответственность. Пьянчужка очнулся, сообразил, что происходит, и побежал за помощью к «гусям». А уж те взяли Хэмбла с поличным.

В заметке говорилось что-то о «примерном наказании для отвратительного вора», но, судя по тому, что баронет пребывал в относительном благополучии, дело ограничилось штрафом.

Я вздохнула. Бедняжка Кэтлин! Опять за грехи мужа ей приходится расплачиваться материальным благополучием семьи. Впрочем, чего ожидать от человека, который прокутил приданное жены в первый же год.

Внезапно у дверей кашлянули. Я вздрогнула и смяла газетный лист.

– Леди Виржиния, вы позволите задать вопрос?

– Да, мистер Джонс, – улыбнулась я располагающе, хотя это стоило некоторых усилий. Дворецкий появился уж слишком неожиданно для человека его возраста и комплекции. – Что-то серьезное?

– Пока и не знаю, леди, – он шумно выдохнул и неловко потеребил вислый ус. – Скажите, не отпрашивалась ли миссис Мортон на понедельник лично у вас? Видите ли, она сегодня не явилась на работу, не предупредив меня. А ведь в доме нужны свежие простыни и скатерти, гостей много! Да и платья ваши она еще в пятницу забрала, чтоб почистить…

Неясная тревога тяжелой шалью легла на плечи.

– Нет, не отпрашивалась. А вы не посылали кого-нибудь узнать, что с ней?

– Посылал, как же! Да только не открыл никто. Дети-то у них давно в город подались, – с охотою пояснил мистер Джонс. – Так что они втроем живут – Патрик Мортон тещу из Хэмптона привез, как старый мистер О'Коннел умер. Сара попросила – он сделал, такая семья хорошая, так ладят друг с другом – загляденье!

Трое? Вот это уже встревожило меня не на шутку.

– Даже если миссис Мортон вышла, а мистер Мортон занят работой, то дома наверняка должна быть миссис О'Коннел. Вряд ли возраст позволяет ей совершать длительные прогулки, – я поколебалась немного, но все же приняла решение: – Мистер Джонс, будьте любезны, позовите мистера Оуэна и спускайтесь с ним в холл. Я буду ждать там, как появитесь – сразу пойдем к деревне. Мы должны проверить, что случилось с этой прачкой.

И, видимо, не одной мне снилась в последнее время Бесси Доусон.

– Думаете, опять убийство? – побелел от испуга дворецкий и быстро отер выступивший на лбу пот. – Сию секунду позову, – пообещал он и вдруг добавил с сомнением: – Миссис Мортон-то хрупкая женщина, что твой нарцисс, белая такая, ее любой одним чихом перешибить может. А вот мистер Мортон по молодости в кузнечной мастерской молотом махал, пока ногу не потянул и на почту не нанялся. С ним не всякий справится, и двоих-то на него одного мало будет. Да и старуха О'Коннел за себя постоять может. Она даром что глухая, как пень, а дрова сама до сих пор рубит и воду из колодца носит.

После этих слов беспокойство немного улеглось. Конечно, если миссис Мортон жила не одна, а с мужем-кузнецом и с матерью, пожилой, все еще полной сил, то ей ничего не грозило. По крайней мере, дома… С другой стороны, убийца мог подстеречь женщину на пути к моему особняку или у реки, за стиркой. Не побоялся же он тронуть Элизабет Доусон! А ведь ее женихом и заступником был мельник, человек уважаемый и весьма влиятельный в деревне.

Так или иначе, наведаться к Мортонам не помешает.

К моему удивлению, с мистером Оуэном в гостиную спустилась и Эвани, одетая как для прогулки. Любопытно. Получается, эти двое где-то были вместе? Снова? Святые небеса… Конечно, мисс Тайлер – девушка осмотрительная, да и нравы сейчас не такие строгие, как лет пятьдесят назад, благодарение святой Генриетте. Но и мужчины стали меньше думать о последствиях. Говорят, ухаживания нынче не такие невинные, как прежде… Перемены в меньшей степени коснулись аристократии. Леди Вайтберри, бывало, повторяла, что в высшем свете флирт подобен вину – если сорт хорош, а вкус богат, то бокал-другой никогда не будет лишним. Что ж, в чем-то она права. Лорды целовали руки леди, потому что так принято; декламировали романтические стихи, желая казаться модными и остроумными; делали вид, будто влюблены, для того чтобы время на скучных вечерах быстрее шло…

Но в других сословиях дело обстояло иначе. И если бедняки жили простыми законами, опираясь на церковные традиции и здравый смысл, то людям относительно самостоятельным, как мисс Тайлер или мистер Оуэн, приходилось тяжелее. С одной стороны, они не имели свободы, которую давал титул или большие деньги – свободы быть слегка эксцентричными и самую капельку порочными, так, чтобы это лишь придавало очарования, но не отталкивало. С другой стороны, положение в обществе между высшим слоем и беднотой заставляло их придерживаться множества правил, чтобы не скатиться вниз.

«Падшая продавщица рыбы» – право, звучит смешно. Легкомысленная герцогиня – звучит уже пикантно; вокруг той же леди Вайтберри курсирует множество слухов, однако это лишь добавляет ей шарма.

Но если позор падет на какую-нибудь гувернантку – девушку с хорошим образованием и здоровыми амбициями… Скорее всего, такая особа окажется на улице без рекомендаций. И ей останется либо вернуться к родителям, уповая на то, что они найдут для непутевой дочери неразборчивого жениха, либо перейти в низшее сословие, нанявшись прачкой или подавальщицей.

Я искоса глянула на Эвани Тайлер. Она, кажется, выглядела как всегда – в скромном, но элегантном платье, как нельзя лучше подходящем ее возрасту и положению, с тщательно уложенными волосами и неизменной вежливой полуулыбкой. Только вот обычно холодные глаза сияли таким теплом, что сердце у меня начинало щемить.

– Эвани, вы уверены, что хотите меня сопровождать? – негромко спросила я ее. – А вдруг с миссис Мортон тоже случилось… несчастье?

– Тогда я просто обязана сопровождать вас, леди Виржиния, – последовал уверенный ответ. – У меня уже есть неприятный опыт созерцаний подобных картин. Думаю, он будет вам полезен… если произошло самое худшее.

Мы обе вздрогнули. Мистер Оуэн – умный, умный молодой человек! – отвел глаза, делая вид, что ничего не заметил.

– Что ж, поспешим, – подвела я итог. – И будем надеяться, что миссис Мортон просто взяла выходной без предупреждения.

По дороге выяснилось, что Мортоны жили не в самой деревне, а чуть на отшибе – между рекой, лесом, где нашли Бесси Доусон, и холмами, где, собственно, и пряталась Тайни Грин Халлоу. Идти пришлось почти сорок минут, и я порядком устала и измучилась от жары. Эвани тоже приходилось несладко в длинном, застегнутом на все пуговицы платье. Мистер Оуэн заметил это и без единого слова подал руку, чтобы Эвани могла опереться.

Я с сомнением оглянулась на мистера Джонса, утирающего пот с покрасневшего лба, и покрепче перехватила верную трость. Интересно, как там Эллис на станции? Встретил уже дрессировщика с собаками? Вот же совпало все неудачно!

…Сначала в поле зрения появились огороды Мортонов – необъятные, ухоженные, изобильные, что было странно для семьи, в которой муж пропадал на почтовой службе, а жена работала прачкой. Зеленела сочно картофельная ботва, гордо торчали стрелки лука, в тени белели хрусткие кочаны капусты, а в бледных, но высоких стеблях я с удивлением опознала чеснок – издалека он показался мне какой-то болотной травой. Росли неподалеку и другие овощи, но их я не могла распознать по листьям – знания бытовой ботаники, увы, не хватало.

– Это все бабка О'Коннел, – с некоторой гордостью пояснил мистер Джонс, заметив мой заинтересованный взгляд. – Она знатная огородница, таких поискать… Землю любит.

Я еще раз оглядела овощное царство. Пожалуй, если престарелая миссис О'Коннел справляется с этим буйным великолепием, то никакими убийцами ее не напугаешь.

Дом Мортонов тоже выглядел внушительно. Похоже, построен он был для большой семьи. Поднявшись по ступеням, мистер Джонс ухватился за солидное чугунное кольцо – такое больше подошло бы для старинного замка, а не для сельского домика – и несколько раз стукнул в дверь. Под кольцом кто-то вбил металлическую пластинку, и звук получился просто оглушительный. Я поморщилась и прикрыла уши руками. Пожалуй, такой грохот и мертвого поднимет…

Но на порог никто так и не вышел.

Мистер Оуэн переглянулся с дворецким, а потом решительно потянул дверь на себя. К моему огромному удивлению, она поддалась.

– Подождите здесь, пожалуйста, – с безупречной вежливостью попросил Оуэн и скрылся в доме.

Внезапно все вокруг стало казаться на редкость подозрительным. И флюгер на крыше дома – птица со сложенными крыльями и раздвоенным хвостом, и старые разлапистые яблони, поросшие белесым лишайником, и даже капустные грядки в отдалении. Тем более что кочаны похожи на человеческие головы…

Святые небеса, что за мысли!

Я сжала трость так, что хрустнули пальцы.

Солнце закрыло облаком.

Повеяло прохладой.

Спустя долгие, мучительные минуты – две, а может, даже и три – и мистер Оуэн вернулся.

– Не ходите в дом, – сказал он коротко. – У миссис Мортон лихорадка, еще со вчерашнего дня. Больная очень слаба и почти все время пребывает в беспамятстве. За нею присматривает мать. Мистер Мортон отправился за врачом в деревню, но до сих пор не вернулся.

Мы с Эвани обменялись выразительными взглядами. Ложная тревога… Я так обрадовалась, что подозрения мои не оправдались, что даже не чувствовала неловкости из-за своей ошибки. Да и все остальные, похоже, тоже.

Позже прояснились и подробности. Сара Мортон, оказывается, всегда была слабой и болезненной. От осенней сырости и холода у нее начинался кашель, и изгнать его могло только летнее солнце. Однако оставлять работу прачки Сара не собиралась – это приносило небольшой, но все же стабильный доход. Большую часть денег Мортоны отправляли в Бромли, детям – а себе оставляли лишь немного, чтобы хватало на одежду и те продукты, которые нельзя было вырастить на огороде.

Прежде Сара никогда не хворала летом, и когда у нее внезапно началась лихорадка, муж всерьез заволновался. Всю ночь он провел у постели больной, а утром, зная о слабом здоровье жены и опасаясь худшего, отправился за доктором Максвеллом. С Сарой осталась миссис О'Коннел, почти полностью оглохшая за последний год. Неудивительно, что Томми утром никто не открыл дверь – одна женщина была в беспамятстве, а вторая почти ничего не слышала!

Пересказывая все это вкратце Эллису, я втайне боялась, что он станет смеяться надо моей подозрительностью. Но детектив выслушал историю, рассеянно покусывая кончик ногтя, а потом спросил:

– Скажите, леди, а если бы Сара Мортон и впрямь оказалась мертва, чтобы вы сделали в таком случае? К примеру, входите вы в комнату, а там…

Я только плечами пожала.

– Не знаю, право. Наверное, велела бы всем выйти из этой комнаты и дождалась бы вас. Вам виднее, как поступать в такой ситуации.

– Правильный ответ, – с насмешливым одобрением кивнул Эллис, и внезапно посерьезнел. Взгляд у него стал колючим. – Но впредь, прошу вас, воздержитесь от самостоятельности. Если даже заподозрите, что кто-то пропал по вине преступника, то дождитесь моего возвращения. Потому что на месте преступления любопытные леди могут увидеть не только мертвую жертву, но и убийцу.

Меня пробрало ознобом. Я машинально поправила шаль, хотя еще минуту назад подумывала о том, чтобы снять ее вовсе.

– Любопытная леди была не одна, Эллис. С нею было двое мужчин и еще… пусть и не леди, но женщина отважная. Не думаю, что четверым стоит опасаться одного, даже будь этот один преступником.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал он головой, и я поспешила сменить тему:

– К слову, вы встретили дрессировщика?

– Да, – холодность в глазах Эллиса сменилась азартом. – Он привез четырех великолепных собак, как по заказу! Три из них натасканы искать старые трупы и места захоронений. Одна – просто ищейка, но хорошая. Дашь ей понюхать платок – так она даже в толпе на площади найдет владельца! Сегодня же намечу подозрительные места, где убийца мог спрятать главную улику… К слову, Виржиния, нет ли у вас приличной карты окрестностей?

– Спросите у мистера Оуэна, – пожала я плечами. – Возможно, у него в кабинете есть что-нибудь подобное. Или у мистера Уолша.

Эллис только вздохнул горестно и тоскливо посмотрел в окно.

– Мистер Уолш еще должен мне архивы, но до сих пор никак не хочет их предоставить. Еще и карту у него просить? Нет уж, увольте.

Внезапно я вспомнила, о чем просил меня отец Марк.

– Эллис, насчет мистера Уолша… Один человек говорил мне, что причина, по которой Уолш не может выдать архивы, никак не связана с убийством.

– Что вы, об этом я и не думал, – отмахнулся детектив и вдруг насторожился: – А кто вам об этом говорил? При каких обстоятельствах? И какими именно словами?

Я почувствовала себя загнанной на охоте лисицей.

– Отец Марк говорил. Нынче утром, перед тем, как передать одну газету… Святые небеса, я совсем позабыла о ней! – я вскочила и дернула за шнурок, подзывая прислугу. Где-то далеко звякнул колокольчик. – Этот случай с миссис Мортон, и…

– Он еще и газету принес? – удивленно вскинул брови Эллис. – Интересно. Не говорите ничего, я сам посмотрю. И, кстати, если старина Марк хотел, чтобы я оставил Уолша в покое, он выбрал худший способ добиться этого. Теперь мне просто до зуда в пятках хочется немедленно пойти в деревню и припугнуть инспектора. Развел тайны, тоже мне! Священников подсылает, будто это может заставить меня отступиться. Ха! – независимо скрестил он руки на груди.

Я только вздохнула. Эллис был неисправим.

Впрочем, газетная статья не слишком впечатлила и его. Он перечитал ее дважды, пробормотал что-то вроде «нужно запросить то дело из наших архивов» – и все. Только потом переспросил-уточнил:

– Виржиния, мы ведь собираемся наведаться к Хэмблам завтра, к пяти?

– Да, на чашечку чая, – подтвердила я. – Мистер Уоткинс тоже будет.

Эллис почему-то рассмеялся:

– Чувствую, скучать нам не придется!

Он оказался одновременно и прав, и неправ.

К Хэмблам мы отправились на машине. Эвани и я – на заднем сиденье, Эллис – рядом с водителем. Надежды на светскую беседу в поездке увяли сразу же: детектив, едва автомобиль отъехал от особняка, начал бессовестно отвлекать Лайзо от дороги каким-то «срочным разговором». Правда, нам с Эвани можно было расслышать только отдельные фразы.

«…Неужели? Быстро ты!»

«…такой темперамент!»

«…предпочитает говорить о глупостях».

«…действительно что-то знает».

Судя по всему, разговорить миссис О'Бёрн у Лайзо пока не выходило. И это вызывало у меня двойственные чувства. С одной стороны, я ощущала неприличную радость оттого, что у него ничего не получалось. С другой же – хотела, чтобы Лайзо поскорее выполнил задание Эллиса и перестал ходить к «безутешной» вдовушке.

Конечно, я читала не слишком много романов. Строго говоря, всего два. Но по описанию мои чувства походили на… ревность?

Нет, глупости. С таким же успехом можно назвать «ревностью» чувства к подруге, которая пришла на званый ужин с точь-в-точь таким же веером, как у меня, к примеру. Или к человеку, который сел за мой личный столик в кофейне.

Увы, мне не с кем, решительно не с кем было посоветоваться. Пожалуй, только Мэдди я доверяла настолько, чтобы рассказать о своих сомнениях. Но она, к сожалению, вряд ли смогла помочь мне.

– О чем вы думаете?

Вопрос Эвани прозвучал внезапно, но на такой случай у любой уважающей себя леди есть подходящий ответ:

– О расходах в «Старом гнезде» за прошлый месяц, – ох, следует признаться, что именно этот ответ не очень-то подходит леди. – А вы, Эвани?

Она вздохнула и отвернулась к окну.

– О том, что вечером, похоже, снова пойдет дождь.

Скептически посмотрев на ясное-ясное, голубое-голубое небо, я подумала, что не одна здесь лукавлю.

К счастью, до Хэмблов было рукой подать, и выискивать тему для разговора не пришлось. Поместье находилось совсем близко от Тайни Грин Халлоу, и даже с учетом того, что пришлось закладывать солидный крюк, мы добрались до него за полчаса. К особняку, старинному, но давно не знавшему даже мелкого ремонта, вела разбитая дорога. Автомобиль пришлось оставить в самом ее начале, под тенью большого ясеня, и идти к воротам пешком. Нам втроем – Лайзо остался в кабине, причем по собственному желанию.

Чугунные литые решетки, ограда в два человеческих роста, запущенный сад за нею – все кричало о том, что в прошлом это место славилось почти неприличной роскошью. Но ныне, при Уильяме Хэмбле, пришло в упадок.

Я все еще надеялась на то, что кто-то из наследников возродит великолепие поместья. Приведет в порядок сад, облагородит ограду, подарит особняку вторую жизнь… Люди умирают, это естественно, но от каждой потери сердце сковывает льдом; и почему-то когда умирают дома, мы грустим тоже. Может, потому, что им, домам, в отличие от людей, можно было бы жить и вечно?

Баронет встречал нас у ворот лично. Кэтлин скромно держалась на шаг за позади него, хотя именно с нею я договаривалась об этой встрече. Смирившаяся со своим мужем, как смиряются с карой, посланной за грехи, Кэтлин на людях всегда старалась подчеркивать свое подчиненное положение, чтобы никто лишний раз не вспоминал о том, на чьи деньги живет семейство Хэмбл.

– Леди Виржиния! – еще издалека крикнул Уильям Хэмбл и закашлялся в рукав. Угольно-черный парик от резкого движения слегка перекосился. – Счастлив видеть вас после стольких лет! Да еще с такой очаровательной спутницей! – Кэтлин ощутимо вздрогнула. – И спутником, который наверняка знает все бромлинские сплетни. Эта прекрасная незнакомка, наверное, мисс Тайлер?

Хэмбл за эти годы ничуть не изменился. Тот же крючковатый нос, те же тонкие губы и багровые пятна на щеках, как от чахотки. Те же нелепо тонкие и длинные ноги, затянутые в излишне узкие штаны, тот же старомодный сюртук, парик… В молодости Уильям Хэмбл, вероятно, был если не красавцем, то, что называется, «человеком, завораживающим своей необычностью». Но легкая эксцентричность в последние годы, похоже, стала граничить с умственным расстройством.

Я подавила горестный вздох.

– Да, это мисс Тайлер, вы правы. Она моя компаньонка. Эвани, это сэр Хэмбл, я рассказывала о нем… и о леди Хэмбл, – добавила я вполголоса, указав на Кэтлин. Все равно та осталась у ворот. Ничего, позже поговорим, тогда и познакомлю ее с Эвани, как положено. – Что же до моего спутника, сэр Хэмбл…

– Уильям, просто Уильям, для вас, леди Виржиния – только Уильям! – услужливо поклонился баронет. Я невольно вспомнила злополучного сэра Фаулера и подумала, что лучше человек сильный, пусть и не слишком добрый, чем такое вот… ничтожество, которое только и может, что портить кровь жене и дочерям. – Да, представьте нас друг другу! Вы так уклончиво рассказывали о нем в письме, что это только возбудило мое любопытство, да, возбудило!

Эллис, кажется, подавился смешком.

– В таком случае, не буду затягивать. Сэр Хэмбл, вы, вероятно, помните ужасные события, которые случились со мною этой весной. Тогда от сумасшедшего парикмахера меня спас один человек – и сейчас он перед вами. Детектив Норманн…

Договорить мне не удалось. Хэмбл разительно изменился в лице – нахмурились брови, а рот, наоборот, по-дурацки открылся. А потом – я и глазом моргнуть не успела – баронет самым неприличным образом отбежал за ворота и стал закрывать их, оттеснив Кэтлин в сторону. Я стояла, не в силах сдвинуться с места от изумления. Кажется, у Эвани с Эллисом дела обстояли не лучше.

Створки схлопнулись с чудовищным скрипом. Хэмбл, крякнув от натуги, опустил тяжелый засов и уставился на нас, выкатив глаза:

– Никогда, – произнес он дрожащим голосом. – Никогда никто из этого клятого Управления не ступит в мой дом! Убирайтесь прочь!

Эллис выступил вперед, миролюбиво улыбаясь и держа руки ладонями от себя, как будто успокаивая ребенка.

– Сэр Хэмбл, не знаю, чем вызван столь холодный прием, но я уверен, что это простое недоразумение. Совершенно точно могу сказать, что прежде нам встречаться не приходилось. И даже если вы испытываете острую неприязнь к Управлению, то могу гарантировать, что здесь я нахожусь как частное лицо.

Баронета аж перекосило.

– Наглая ложь! Ложь, ложь! Все вы сначала втираетесь доверие, подбиваете на авантюры… а потом используете, и выкидываете, как старую газету! Всё ради карьеры! И ты, ты, ты ищешь убийцу! Ищи в другом месте! Не у меня! Не у меня!

Эвани Тайлер поморщилась, как от зубной боли. Я тоже постепенно начала глохнуть от визгливого голоса Хэмбла и с трудом подавила желание прикрыть уши руками. И только Эллис по-прежнему солнечно улыбался – с такой бездной обаяния, что даже у меня появлялось странное чувство легкого головокружения и тепла.

– Сэр Хэмбл, полностью согласен с вами. Управление – то еще местечко. Но поверьте, детективы и простые служаки-чиновники – это два совершенно разных класса. Видите, даже леди Виржиния не считает зазорным принимать меня в своем доме. Как и виконт Брумсток, и барон Уэбслер. Поверьте, я умею оставлять работу на работе и ни в коем случае не беру ее с собою в гости.

Эллис сделал осторожный шаг к воротам. Хэмбл вцепился в решетку и посмотрел исподлобья:

– Убирайтесь отсюда. Или собак спущу. У меня три волкодава, очень злые.

Тут уже не выдержала я:

– Что, и на меня тоже? При всем уважении, сэр Хэмбл, это уже слишком. О госте из Бромли я упоминала, вы с радостью согласились принять его. Так что же изменилось?

Неожиданно лицо Хэмбла смягчилось.

– Всё изменилось. Не хочу снова совать пасть в голову льву. У меня шесть дочерей и жена, которых я все-таки люблю, чтоб там люди ни говорили. И моя коллекция, моя коллекция… Так что я рад вас видеть в своем доме, леди Виржиния. Но без… без… этой тварииз Управления.

С этими словами он тяжело развернулся и медленно пошел по аллее к дому. Вскоре старые яблони сомкнули над ним ветви, скрывая от наших взглядов. Кэтлин же пока медлила, то оборачиваясь в сторону супруга, то беспомощно глядя на меня. Потом она все же на что-то решилась и поманила меня к воротам.

– Я очень, очень сожалею, – прошептала Кэтлин сбивчиво. Под глазами у нее были темные круги, а лицо словно посерело. Ничего – ни старая шляпка с широкими полями, ни закрытое платье, ни шаль на плечах – не могло уже скрыть болезненную худобу. – Леди Виржиния, не держите Уильяма зла, прошу вас. Ради моих детей!

– Святые небеса, и в мыслях не было! – я просунула руку между чугунными прутьями и коснулась пальцев Кэтлин. Горячие… – Дорогая, скажите лучше, что я могу сделать? Вы так исхудали… Это из-за Уильяма?

Она слабо улыбнулась.

– Нет, нет… Это нервическое. Нам всем теперь тяжело. Раньше, когда деньги уходили только на коллекцию, нам жилось получше. А теперь еще приходится платить этому человеку, – Кэтлин прижала руку ко рту и всхлипнула. – Знали бы вы, как я хотела бы сжечь коллекцию. Это вечная угроза, нависшая над нами… Леди Виржиния, прошу, не приезжайте больше с детективом. Если онподумает, что мы обратились в Управление… Бедные мои дочери, Боже…

Последние слова она произнесла совсем тихо, почти неслышно. Блеклые ресницы слиплись от слез.

– Кэтлин, вы можете довериться мне, – прошептала я. – Мне и Эллису. Какая бы тайна не довлела над вами, я не позволю ей разрушить вашу жизнь. И жизни ваших дочерей.

Она отвернулась.

– Просто поверьте на слово, что ни я, ни Уильям не причастны ни к чему отвратительному. Это была просто… ошибка.

– Кэтлин…

– Уезжайте сейчас, леди Виржиния, – она вытерла тыльной стороной ладони глаза и вновь всхлипнула. – Боже, я так надеялась на эту встречу… на то, что мы сможем, как в старые времена… Тогда мы были просто беднее, чем другие, а теперь… Уезжайте. Собак у нас нет, Уильям соврал, но… Спасибо вам за всё!

Кэтлин порывисто протянула руку через ограду и дотронулась до моего плеча. А потом отпрянула, развернулась и засеменила вслед за мужем – в тени замшелых яблонь, по ухабистой до неприличия дороге.

Пребывая в некоторой растерянности, я оглянулась к остальным. Эвани задумчиво рассматривала ясеневую рощу, зеленеющую вдалеке. Взгляд же Эллиса, цепкий и неприятный, был направлен на меня.

– Я все слышал, – сообщил мне детектив и заложил руки за спину. – Да уж, ну и семейка… Пока дождусь из центра досье на Хэмбла, а потом, исходя из полученной информации, буду действовать. Вот, кстати, еще работка для Лайзо – забраться в это поместье и осмотреть его, – он кивнул на ворота. – Через эту ерунду перелезть – делать нечего. А некоторые улики иногда лежат на поверхности. Просто диву даешься, как люди беспечны порою, – он качнулся на пятках и уставился в небо.

– А что же будет с Кэтлин? И с девочками? Даже если Уильям и замешан в чем-то неблаговидном, то они наверняка невиновны, – заметила я спокойно, хотя сердце у меня сжималось.

– Вот это нам и нужно выяснить, – откликнулся Эллис. – Ничего не могу вам обещать, Виржиния. А теперь давайте вернемся в автомобиль. Больше нам здесь делать нечего. Мне еще нужно будет наведаться к Уолшу, расспросить его об архивах наконец и узнать, как прошел первый день поисков с собаками.

Эллис выглядел сосредоточенным и равнодушным ко всему, кроме дела. А я не могла без боли вспоминать посеревшее лицо Кэтлин и угрюмую обреченность в глазах Уильяма Хэмбла. Вот же злосчастное семейство – кажется, беды все время кружат над ними, как птицы весной над распаханным полем… Однако детектив был прав – следовало сперва разобраться, что скрывал баронет, и уже потом подумать, как поступить.

Чтобы немного развеять атмосферу обреченности, я на следующий день устроила нечто вроде званого обеда, в деревенском стиле. Пригласила только Пауэллов. Черити и Эрик откликнулись с удовольствием и принесли с собою гостинцы – домашние ликеры и большой ягодный пирог. Эллис пропадал с розыскным отрядом, с самого рассвета обшаривал окрестности с натасканными на определенные запахи собаками, но остальные домочадцы и гости с удовольствием поддержали мою идею. Эвани, Мэдди, мистер Оуэн и даже доктор Брэдфорд – все спустились в сад. Макленнаны превзошли самих себя, готовя блюда к праздничному столу. Меню получилось необычным для Аксонии: мясные рулетики с сухофруктами и орехами, бульон в крошечных чашечках, сильно сдобренный пряными травами, гренки с тремя видами соусов, а на сладкое – воздушное суфле в облаке сахарной пудры и фрукты в густой сливочной заправке… Настоящее изобилие! Сначала беседа не ладилась, но вскоре беззаботная болтовня Черити и тягучий ликер сделали свое дело.

Эвани, разрумянившаяся, с блестящими глазами, во всех подробностях пересказывала Мэдди содержание последнего прочитанного романа. Брэдфорд и Оуэн обсуждали попеременно то политику, то «ширманок» – и неизменно заключали, что и то, и другое от лукавого. Черити умудрялась быть одновременно везде и в каждую беседу вставлять по словечку, а Эрик покуривал трубку с кривым черенком, глядя в хмурое небо – иначе говоря, в саду царила идиллия.