Текст книги "Кофейная горечь"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Ступайте за мной, господа. И, заклинаю всеми святыми, больше ни слова о вскрытии и тому подобных мерзостях.

Как и все в Тайни Грин Халлоу, здание Управления было старым, громоздким и нелепым, однако не лишенным странного очарования. Стены из серого известняка были сплошняком увиты плющом и девичьим виноградом. По обе стороны от высокого крыльца разрослась полынь, слева от входа цвел куст шиповника, а справа – щекотал крышу пышный можжевельник, и его мохнатые лапы наполовину прикрывали забранное массивной решеткой окно. В деревне попадались по большей части дома с шиферными или черепитчатыми крышами, но Управление было покрыто соломой – в несколько слоев, слежавшихся от времени. Что ж, не удивительно – кажется, здание это было построено то ли в прошлом, то ли в позапрошлом веке.

Не древний замок герцогов Дагвортских – но тоже место, повидавшее очень много.

Проходя по тропинке к дверям, я механически сорвала цветок шиповника, слегка уколов пальцы. Бледно-лиловые лепестки пахли детством.

Внутри было сумрачно, скучно и пыльно. Пахло чем-то кисловато-затхлым – как будто бы застарелым жиром. У единственного на всю комнату окна стояла конторка и за нею подремывал, умостив голову на сгибе локтя, здоровенный детина с рыжими усами. На кушетке у противоположной стены спал, закинув ноги в сапогах на серое одеяло, мистер Уолш. Дальняя дверь была закрыта и даже, кажется, заперта на ключ, а под потолком тоскливо жужжала одинокая муха.

– Настоящее царство уныния, – хмыкнул Эллис, закладывая руки за голову и потягиваясь до хруста. – Ну-ка, устроим веселье в этом болоте!

Он еще раз окинул задумчивым взглядом комнату, потом бесшумно подошел к захламленной конторке, подцепил массивный глиняный кувшин – и с размаху швырнул его на пол. И…

…кувшин с громким треском разлетелся на осколки…

…детина откинулся на стуле и рухнул навзничь…

…Уолш подскочил с кушетки, прогрохотав сапогами по полу…

…а отец Марк взвизгнул, как девушка.

– Что тут, бесов вам в печенку, происходит?! – рявкнул мистер Уолш, бешено вращая глазами. Лицо его заливала дурная краснота. – Какого беса тут… Ох, простите, леди Виржиния, – мгновенно стушевался он, заметив меня. Рыжеусый детина испуганно хватал ртом воздух. – Я, это, со сна не разобрал, чего такое случилось…

– Пока – ничего, – с неописуемо довольной ухмылкой ответил Эллис и крутанулся на каблуках. – М-да, ну и местечко тут у вас! Болото сонное. Ничего, я здесь порядок наведу! Ах, да, забыл представиться, – он шагнул к мистеру Уолшу и перехватил его ладонь и затряс ее. – Я Алан Алиссон Норманн, детектив Эллис. Очень, очень приятно познакомиться!

Судя по придушенному «хрмпф!», вырвавшемуся у мистера Уолша, он радости Эллиса от знакомства не разделял.

– Рад видеть вас в нашей провинции, – наконец выдавил инспектор из себя и поспешил отдернуть руку. – Я Уолш, Брэндон Уолш, служу в тутошнем Управлении. А это Джек Перкинс, помощник мой, – он указал на детину, и тот смущенно потупился, трогательно пунцовея. – Вроде как добро пожаловать!

– Вот и познакомились, вот и хорошо, – Эллис потер руку об руку и повел хищным взглядом. – Где тут у вас морг? Не терпится взглянуть на труп. Говорят, это нечто необыкновенное!

Мистер Уолш сглотнул.

– Жуть редкостная, мистер Норманн. Бедняжка Бесси…

– Почему же бедняжка, ей очень повезло, – со всей уверенностью ответил Эллис. – С ней будет работать лучший скальпель Бромли – доктор Брэдфорд. Кстати, Нэйт, подойди сюда, я тебя хоть представлю, как положено… Господа, знакомьтесь – доктор Натаниэлл Брэдфорд, наш скромный гений, – Эллис бережно сомкнул пальцы на тонком не по-мужски запястье и вздернул кисть Брэдфорда вверх. – Запомните, эти руки – самое дорогое, что есть в Бромли. За исключением, конечно, моей головы. Ну, закончим с лирикой на этом, господа, – он выпустил запястье друга. – Мистер Уолш, морг ждать не будет. Идемте уже. Ах, да, леди Виржиния, – Эллис обернулся ко мне, и лицо его поскучнело. – Вам, наверное, лучше подождать снаружи.

– У меня есть мысль получше, с вашего позволения, – внезапно вмешался отец Марк. – Леди Виржиния, – обратился он ко мне, – не желаете ли зайти в церковь? Она старинная и красивая.

Я обменялась взглядами с Мэдди. Она едва заметно кивнула.

– Почему бы и нет? – улыбнулась я. – Давненько я там не бывала. Сейчас уже и не помню ничего… Мадлен, конечно, пойдет со мной. Мистер Маноле? – вопросительно посмотрела я на Лайзо.

Лайзо, опиравшийся плечом на дверной косяк, тут же принял подобающую позу и ответил со смиренным взглядом:

– Конечно, я последую за вами, леди.

Эллис одобрительно кивнул.

В общем, все остались довольны. Кроме мистера Уолша и Перкинса, разумеется, но до них-то кому какое дело?

Маленькие провинциальные церквушки – чудо, которое сразу и не разглядишь. Зачастую они бедно отделаны, в них нет раззолоченных барельефов или скамеек для прихожан, но сам дух таких мест особенный. Про них говорят – намоленные; здесь чувствуешь, что в ладанно-полынном полумраке, среди блеклых витражей и теплых свечных огоньков, живет то, что трудно описать словами. Ступая под своды такой крохотной церкви, неизменно я ощущаю на себе добрый и внимательный взгляд, словно кто-то встает у меня за плечом и улыбается.

Тут, в Тайни Грин Халлоу мне случалось бывать трижды. Первые два раза – в глубоком детстве, с матерью, набожной и смиреной леди Эверсан. А в последний – с леди Милдред, вскоре после похорон деда. С тех пор здесь мало что изменилось. То же маленькое круглое оконце под сводом, забранное сине-зеленым витражом. Тот же горьковато-нежный запах и гулкая тишина. Длинные ряды скамей перед алтарем, ворохи цветов – сухих, увядших и свежих, две горящие лампы с ароматным маслом и свечи, много свечей.

В безмолвии пройдя мимо скамей, я положила цветок шиповника, исколовший мне все пальцы, к другим подношениям.

«Спи спокойно, Бесси Доусон. Спи на небесах…»

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я очнулась от размышлений. Мадлен к тому времени успела задремать на скамье, а солнце – окончательно опуститься за горизонт, погрузив церковь в густой сумрак. Лайзо не было нигде видно, а вот отец Марк стоял за моим плечом – кажется, уже давно, терпеливо ожидая, когда я готова буду говорить о делах мирских.

– Не желаете ли присесть, леди? Думаю, день у вас выдался не из легких.

– Да… И не только у меня. И не только последний день, увы.

Дерево скамьи было теплым и гладким, отполированным тысячами прикосновений. Спинка больно врезалась в позвоночник – и как Мадлен умудрилась тут уснуть?

– Вы хотели о чем-то со мной поговорить, отец? – обратилась я к священнику, когда пауза непозволительно затянулась. – Если так, то я готова слушать.

– Да… – рассеянно откликнулся он. – Леди, думаю, вы уже знаете, о чем пойдет разговор.

– О мистере Норманне. Об Эллисе.

– И обо мне, – отец Марк смешно нахмурился, и между бровями у него залегла глубокая складка, в мгновение делая его старше. – Мы действительно воспитывались в одном приюте. Свою мать я нашел – спустя годы. И простил, конечно. Представляю, как трудно ей было бы жить с тем, что напоминало бы о самом страшном событии в ее жизни, – он покачал головой и протяжно вздохнул. – Эллис же никогда не пытался искать свою семью, хотя возможностей у него, детектива, как вы понимаете, было куда как больше, чем у скромного приходского священника, – он вновь умолк, словно собираясь с мыслями.

– Не искал… – я проглотила окончание вопроса, но отец Марк все же ответил на него:

– Эллис никогда, никому и ничего не прощает. И ни одного удара он не оставляет без ответа, – улыбка священника стала горькой – или это вздрогнуло от ветра пламя в лампе? – Нынче вечером я поступил неразумно, прилюдно рассказав о том, о чем Эллис не любит вспоминать. Боюсь, теперь мне придется нелегко, – грустно пошутил он. – Однако прошу вас, леди – не заступайтесь за меня, даже если Эллис, как это говорится, перегнет палку.

– Но почему?

Отец Марк обернулся ко мне, и зыбкие тени превратили его в старика.

– Потому, что он находит в этом утешение. А тут, что уж говорить, и я сам изрядно виноват… Но не будем об этом более. Время позднее, леди.

– Действительно, – я поднялась со скамьи, хотя в словах Марка наверняка не было ни малейшего намека на то, что мне пора бы и честь знать. – Пожалуй, я сейчас зайду в Управление и узнаю, скоро ли собираются мистер Норманн и доктор Брэдфорд возвращаться в особняк. Если нет, то поеду одна, а позже пришлю за ними машину. Благодарю вас за беседу, отец, – добавила я после недолгой заминки. – Я… постараюсь следовать вашему совету.

Он растерянно кивнул.

Мэдди, словно почувствовав что-то, открыла сонные глаза и поймала мой взгляд.

– Скоро домой, – улыбнулась я. – Осталось только одно дело.

Когда мы сошли со ступеней церкви, из тени нам наперерез шагнул высокий человек. Я успела до смерти перепугаться за ту секунду, которая потребовалась, чтобы осознать – это Лайзо, просто Лайзо, а не мистическая тварь из преисподней и не грабитель.

– Вы! – от испуга я повысила голос и лишь усилием воли заставила себя говорить на тон тише. – Разве вы не были в церкви с нами?

– А что мне там делать? – пожал плечами он. Темно-коричневая рубаха сливалась с полумраком, и движение получилось призрачным. Вот бы свечу или лампу найти, а то уж больно неуютно чувствовать себя полуослепшей. Тайни Грин Халлоу – это вам не Бромли; тут не светятся окна домов и фонари, а ночь густа, как чернила.

– Помолиться за мисс Доусон? – неуверенно предположила я, уже жалея, что начала разговор.

– Лучше я за живыми пригляжу, – равнодушно ответил Лайзо и добавил еле слышно: – Да и к тому же таких, как я, раньше и на порог церкви не пускали – дурная кровь… Давайте вашу руку, леди, – продолжил он громче. – Дороги здесь – яма на яме, того и гляди – ноги переломаешь. А я в темноте вижу хорошо.

Ладонь его белела в темноте, как знак искушения.

– Лучше помогите Мэдди, – передернула я плечами и решительно зашагала в сторону Управления, надеясь, что чувство направления мне не изменяет.

Зайду куда-нибудь в чужой огород – вот будет фокус…

Через мгновение меня нагнала Мадлен и упрямо подхватила под локоть, как будто я одна и впрямь могла оступиться. Лайзо шел в некотором отдалении позади нас, и отчего-то на душе становилось спокойней при одной мысли об этом.

– А вот и вы, наконец! – Эллис уже ожидал нас у дверей Управления, нетерпеливо приплясывая на месте. Рядом с ним застыл истуканом тот самый рыжий детина, Перкинс, удерживая на вытянутой руке старинный фонарь. – У Брэдфорда чудесные новости, а вы где-то бродите… Впрочем, новости подождут до ужина. Лично у меня с самого отъезда из Бромли и крошки во рту не было.

Я вовремя проглотила вежливое «вот за ужином и расскажете» и только кивнула.

– Мистер Маноле, будьте любезны, подгоните автомобиль к нам…

– Не надо, – перебил меня Эллис. – Не гоняйте Лайзо зря, легче нам самим дойти, чем ему крутиться, разворачивая этот агрегат. Подождите еще минуту – Нэйт собирает свои инструменты. О, кстати, Виржиния, хотите шутку? – оживился он вдруг. – Ну, хотите или нет, а слушайте, молчать о таком невозможно. На середине, так сказать, процесса – Бесси на столе, Нэйт в ней своими железками ковыряется, запашок соответственный стоит – заходит в морг какое-то чудо в старомодном камзоле и начинает этак нараспев, недовольно говорить: «Господа, па-а-азвольте, что вы делаете в моей…», но тут у Нэйта в трупе… тьфу, в общем, просто в трупе что-то хлюпнуло, и этот щеголь как хлопнется в обморок! В общем, нашлось и мне дело. Оказалось, что это был здешний медик, мистер Максвелл. Я его допросил заодно, раз уж он мне под руку попался… Редкостно бесполезный тип, скажу я вам.

– Как знать, – пожала я плечами. – Возможно, он хорошо лечит овец. А здешнемумедику, – я намеренно выделила голосом слово, – навыки ветеринара куда полезней умений патологоанатома.

Эллис засмеялся, и белые зубы его влажно блеснули в темноте.

– Ваша правда, Виржиния, – согласился он, успокоившись. – О, а вот и доктор! Нэйт, мы только тебя ждали. Как насчет ужина?

– Аппетит разыгрался – как всегда после работы, – печально вздохнул доктор Брэдфорд и поправил очки на переносице. – Леди Виржиния, рассчитываю на ваше гостеприимство.

– Вы не разочаруетесь, – светски улыбнулась я, чувствуя себя участницей фантасмагорического представления.

Ехать обратно было далеко не так удобно, как в деревню. Во-первых, в темноте автомобиль постоянно попадал колесом в какие-то ямы, и нас всех трясло, как горошины в банке. Во-вторых, от Эллиса и от доктора Брэдфорда исходил пренеприятный запах – работа с мертвыми телами отнюдь не освежает. Пока мы добрались до дома, я уже успела твердо решить, что сначала всеми правдами и неправдами загоню своих гостей в купальню и только потом, отмытых и благоухающих не иначе, как розой, усажу за стол.

Даже если для этого мне придется задержать ужин и посидеть голодной.

Впрочем, долгих уговоров и не потребовалось. Хватило только одного намека – и Эллис, и его друг горячо поддержали идею купания. Слугам даже не пришлось греть воду дважды: Брэдфорд вымылся так быстро, что она не успела остыть, а детектив не побрезговал и залез в ту же ванну.

Честно говоря, я немного опасалась, что разговор о вскрытии и прочих неаппетитных вещах начнется уже за ужином. Но Эллис быстро оглядел всех собравшихся в столовой, слегка задержавшись на мистере Оуэне, негромко беседующем с Эвани, и на мистере Джонсе, застывшем у дверей – и улыбка у него стала особенно милой и непринужденной. А беседа свернула в безобидное русло – природа, погода, споры в парламенте и, конечно, несомненный кулинарный талант моего повара. Я сдержанно похвалилась, что готовит не один человек, а супружеская чета, и Эллис выразил желание непременно побеседовать с ними чуть позже.

Как и с другими слугами.

Уже потом, после чая и сладостей, мы с Эллисом и доктором Брэдфордом отправились в мой кабинет. Я хотела попросить Эвани посидеть со мною для соблюдения приличий, однако вовремя вспомнила о том, при каких обстоятельствах она узнала об убийстве, – и остановила свой выбор на Мадлен.

– Ну-с, приступим, – детектив развалился в единственном кресле, закинув ногу на ногу. Мы с Мэдди чинно уселись на диванчике для посетителей, а доктор, словно звезда программы, – на стул, разложив на моем письменном столе свои записи. – Нэйт, слово тебе.

Брэдфорд вдумчиво пошуршал мятыми листами бумаги.

– Ты, как всегда, торопишься, Эллис, – покачал он головой. – Уверен, что эти милые леди готовы выслушать весьма неприятные вещи?

– Спроси их сам, – широко улыбнулся детектив. – Только учти, что леди Виржиния уже не в первом расследовании мне помогает. А не далее, как месяц назад, она самолично обезвредила опасную преступницу – тростью сломала ей руку и едва не проломила череп. И все это – при полнейшем самообладании.

Доктор Брэдфорд задумался лишь на мгновение.

– В таком случае – приношу извинения за то, что сомневался в вас, леди Виржиния, – склонил он уважительно голову и внезапно обратился к Мадлен: – А вы, мисс?

Мэдди упрямо вздернула подбородок и весьма характерным жестом объяснила, что останется на месте, и черта-с-два ее кто-нибудь отсюда сдвинет.

– Вот и славно, – подытожил Эллис, довольно щурясь. – Нэйт, так что там с внутренними повреждениями?

– Если говорить совсем просто… Их слишком много и они слишком странные, чтобы предполагать, что убийство это – бытовое, – Брэдфорд поправил очки, и стекла загадочно блеснули в дрожащем свете газовой лампы. – Удалена часть внутренних органов – сердце, почки, печень. Причем характер повреждений говорит о том, что некоторые из них – не сердце, разумеется – вырезали еще у живой жертвы. Анализ крови можно будет сделать только завтра, но я бы предположил, что Элизабет Доусон опоили морфием или другим наркотиком, иначе бы она погибла от болевого шока гораздо раньше. Кисти рук, большие и безымянные пальцы на ногах, глаза и губы тоже были удалены «вживую».

Воцарилась мертвая тишина. Мадлен до боли сжала мою руку и побледнела, как привидение, да и я, наверно, выглядела не лучше. Все же самообладание самообладанием, но стоит только представить, что вынесла бедная Бесси… Но слабость длилась всего мгновение, а потом из глубин моего существа обжигающей волной поднялся гнев. Внезапно я поняла, что сделаю все, чтобы разыскать убийцу – если понадобится, даже вновь рискну собою и стану приманкой. Потому что нельзя таким извергам ходить по земле и радоваться жизни – их надо уничтожать, любой ценой.

– Да уж, с убийством по пьяни не перепутаешь, – Эллис задумчиво прикусил ноготь на указательном пальце и помолчал недолго. – Я бы предположил, что это убийство совершено, скажем так, одержимым. Или оно ритуальное. Нэйт, все операции были проведены мастером своего дела или любителем?

– Я бы предположил все же, что любителем, – ответил Брэдфорд после размышлений. – Это определенно не хирург, если только он не скрывал свои умения нарочно. Но наверняка человек, сведущий в анатомии. Возможно, он получил специальное образование – ветеринарное или медицинское, но практики не имел. Или, напротив, просто уже не первый год потакает своим… порокам.

Меня передернуло. Мы с Мэдди быстро переглянулись. Но Эллис, словно не заметив этого, хищно подался вперед, не сводя глаз с доктора Брэдфорда:

– А инструменты?

– Инструменты у него были первоклассные. Не хуже моих.

– Прекрасно, – Эллис удовлетворенно откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. – Это значительно ограничивает круг подозреваемых. Не безграмотный фермер, не бедный пастор и даже не мясник с соответствующими навыками, внезапно помутившийся рассудком, – но человек, достаточно богатый, чтобы позволить себе покупку дорогих инструментов, и достаточно эксцентричный, чтобы его причуды не бросались в глаза и казались всего лишь милым увлечением. А где у нас в изобилии водятся такие люди? – он резко опустил голову и повернулся ко мне. Во рту у меня тут же пересохло от волнения, и я с трудом удержалась от того, чтобы не встать и не отпить воды прямо из графина.

– И где же? – произнесла я непослушными губами.

– Среди провинциальных землевладельцев, – с нескрываемым удовольствием ответил Эллис. – Думаю, что если не сам убийца прячется среди ваших соседей, Виржиния, то его покровитель – уж точно.

Конечно, первыми при слове «соседи» я вспомнила Пауэллов. Полноватая, миленькая и очень добрая Черити никак не годилась на роль преступницы или даже покровительницы преступника. Как и ее супруг, разумеется. Но ведь вокруг Тайни Грин Халлоу жили и другие люди… И не за всех из них я могла бы поручиться.

А еще – у меня было кое-что способное помочь Эллису в расследовании.

– Эллис, а взгляните-ка на это, – и я, отстранив доктора Брэдфорда, вынула из ящика стола письма, пришедшие еще в день моего приезда. – Это приглашения от моих соседей на обеды, ужины и другие встречи. Конечно, мне писали не все, но так вы хотя бы можете начать… как это говориться – составлять список подозреваемых?

– Очерчивать круг, – Эллис выхватил у меня из руки письма и принялся бегло просматривать их. – Ого! Дуглас Шилдс живет неподалеку? Интересно… А вы знаете, что в его исторических трудах есть подробные описания некоторых языческих культов, практикующих человеческие жертвоприношения? – вскинул голову детектив, ловя мой взгляд; серые глаза сейчас казались черными и блестели то ли от азарта, то ли от усталости. – Как знать, не в этих ли книгах черпает убийца вдохновение? Впрочем, даже если Шилдс ни при чем, помощь его нам не помешает – не так уж много в окрестностях Бромли людей, сведущих в ритуальных убийствах, а я себя к таковым не отношу.

У меня вырвался вздох.

– Дайте-ка угадаю. Вы снова попросите меня поговорить с местной знатью, как тогда, в деле Мореля, когда я устраивала вечер памяти?

– Зачем? – с деланным изумлением выгнул брови Эллис. – Бросьте, это пустое. Тогда нам нужно было хранить сам факт следствия в тайне. А теперь в деревне только и говорят, что о трупе Бесси Доусон, здешняя «покойницкая»… То есть, прошу прощения, Управление спокойствия просто на ушах ходит. Думаю, убийца уже знает и о том, что из города приехал сыщик, дабы разобраться с этим делом, – он хулигански улыбнулся. – Нет, Виржиния, прятаться мне сейчас не надо. Напротив, нужно показать себя всем – но как сущего дурака, не опасного для убийцы. Зря я, что ли, устроил это представление нынче в Управлении? Ручаюсь, этой же ночью Уолш за кружечкой эля в местном кабаке расскажет, что из Бромли прислали какого-то чудака, который только и умеет, что шутки шутить. Ну, а мне того и надо. Осталось только лично проехаться по всем вашим соседям и убедить возможного убийцу, что я для него опасности не представляю, – верхняя губа у него дрогнула, по-звериному обнажая клыки. – Дезинформация, Виржиния – это половина победы.

– Поверю вам на слово… – начала было я, но Эллис бесцеремонно меня перебил:

– Но от помощи я не откажусь. Уолша заставлю перетрясти для меня весь местный архив – посмотрим, не пропадали ли еще люди, – он задумчиво поскреб подбородок. – И опять позаимствую у вас Лайзо. К северу от Тайни Грин Халлоу, за лесом, с осени живет небольшая община гипси. Конечно, кочевники не слишком-то привечают «городских», но к такому, как Лайзо, они прислушаются. И, возможно, расскажут нам кое-что интересное. Гипси – народ наблюдательный… К тому же если это убийство не первое, то неучтенных жертв нужно искать там, куда «гусям» ходу нет – среди кочевников, беспризорников и прочего сброда.

– Об услугах мистера Маноле договаривайтесь с мистером Маноле. Он свободный человек и сам решает, как ему поступать, – ответила я и удивилась тому, сколько желчи было в моих словах, а потому поспешила добавить как можно безразличнее: – Главное, чтобы у него оставалось время и на основные обязанности. Все же я нанимала водителя, а не помощника детектива.

– Конечно-конечно, – с серьезным видом закивал Эллис. – Только мой вам совет, Виржиния – постарайтесь поменьше отлучаться из особняка. И своих очаровательных подруг, мисс Тайлер и Мадлен, тоже не отпускайте. Я все еще не уверен в основной версии. А вдруг наш злодей – это безумец, который охотится на красивых женщин? Что, если следующей будет не служанка, а ваша компаньонка?

Мадлен вдруг прерывисто выдохнула, выпрямляя до невозможности спину, будто за шиворот ей вылили графин холодной воды. Я ничего не поняла, но ободряюще сжала узкую ладонь. Слабость продлилась всего мгновение – и на губах вновь заиграла дерзкая улыбка. Если бы мы не сидели так близко друг от друга, то можно было бы принять странную вспышку за гнев. Но я видела, что Мадлен испугалась.

А ведь на дурное чутье у нее было просто мистическое.

– Вроде Мясника-из-Смоуки? – уточнил Брэдфорд, скривившись, и Эллис тоже брезгливо поморщился:

– Да, да, его… Неприятное было дельце. Впрочем, надеюсь, что на сей раз тебе не придется столько работать, друг мой. Хотя бы отдохнешь немного на природе – а то когда ты в последний раз выбирался из Бромли?

Брэдфорд задумался.

– Гм. Пожалуй, что два года назад, когда у мистера Спаркса на фабрике управляющий начал потихоньку вешать рабочих за непослушание… – я кашлянула с намеком, и доктор все так же невозмутимо продолжил: – Впрочем, к нынешнему делу это не относится. Да и время уже позднее.

– Да? – Эллис недоверчиво глянул в окно, будто всерьез ожидал увидеть там солнце в зените. – Гм, действительно. Пожалуй, пора расходиться – день завтра будет трудный. Ах да, чуть не забыл, – он звонко прищелкнул пальцами и выпрямился в кресле. Взгляд у него стал нехорошим. – Не нравится мне этот ваш мистер Оуэн. Я бы не стал сбрасывать его со счетов. Видите ли, одержимые манией убийства – это в большинстве своем люди молодые, часто – умные и властные.

Я почувствовала себя оскорбленной, словно заподозрили не моего управляющего, а меня лично.

– Возможно, Эллис. Но мистер Оуэн давно работает на Эверсанов. Он с шестнадцати лет служил помощником у мистера Спенсера, а уж тот в людях разбирается прекрасно.

– В тихом омуте, знаете ли…

– Да и к тому же он нравится Эвани… мисс Тайлер, я хотела сказать.

– О, женщины! Вечно вами правят сердечные симпатии, а не логика! – закатил Эллис глаза, а Брэдфорд, полуотвернувшись, улыбнулся своему отражению в темном стекле. – Видимо, и впрямь слишком поздно для разумных рассуждений. Виржиния, вы не знаете, куда ваши слуги унесли наши с Нэйтом вещи?

– Полагаю, в гостевые комнаты, – пожала я плечами, великодушно не обращая внимания на возмутительное высказывание Эллиса, и потянулась за колокольчиками. – Миссис Стрикленд вас проводит.

Детектив вышел за горничной сразу же, едва успев попрощаться со мною, а вот доктор Брэдфорд задержался ненадолго.

– Леди Виржиния, – начал он, не отводя взгляда от моего лица. Из-за бликов на тонких стеклах очков выражение глаз было не различить. Я почувствовала себя неловко. – Признаться, когда Эллис рассказывал о вас, я думал, что он преувеличивает. Но теперь мне стыдно за свой весьма скептический настрой, – Брэдфорд незаметно завладел моей ладонью. Хватка у него была сильная, но какая-то ненавязчивая – как тропическая змея, которая уже обвилась кольцами вокруг жертвы, но еще не сжала их. – Вы действительно совершенно необычный человек. Примите мое восхищение.

И поцеловал мне руку. Но не поднимая ее вверх, как светские обольстители, а склонившись в низком, уважительном поклоне. Прикосновение получилось странным, царапающим – наверное, из-за того, что губы у Брэдфорда были горячими и сухими.

У меня в голове зазвенело – высоко и волнующе.

Я отступила назад, неуверенно улыбаясь.

– Вы умеете делать комплименты.

– Вы их достойны, леди. Доброй ночи, – и он коснулся двумя пальцами дужки очков в шутливом подобии военного салюта.

Я растерянно обернулась.

– И что это было, Мэдди?

Она в деланном ужасе прикрыла глаза ладонью, изобразила полуобморок, а потом не выдержала и рассмеялась беззвучно.

А я все-таки подошла и налила себе холодной воды из графина.

Занимательный человек, этот доктор Брэдфорд.

Очень.

Я немного опасалась, что после визита в Управление и жутких подробностей вскрытия мне будут всю ночь мерещиться кошмары. Но вышло ровным счетом наоборот. Снилось мне что-то настолько приятное, что я против обыкновения растягивала и растягивала утреннюю дрему, и в результате встала едва ли не в полдень. Неугомонный Эллис, вскочивший на ноги еще затемно, уже успел наведаться в деревню, переговорить с Уолшем и теперь метал громы и молнии в столовой. Благо аудитория была самая что ни есть подходящая.

Доктор Брэдфорд терпеливо слушал гневные тирады, не забывая отдавать должное крепкому кофе. Эвани и мистер Оуэн расположившиеся у противоположного конца стола, с интересом наблюдали за представлением, изредка обмениваясь репликами – судя по легким улыбкам, весьма остроумными. А Мэдди на цыпочках бродила вокруг напольной вазы с цветами, якобы занимаясь композицией, но на самом деле слушала едва ли не внимательнее всех.

– Леди Виржиния! – воскликнул Эллис, завидев меня. Волосы у него стояли дыбом, словно он подметал ими парковые дорожки. – Наконец-то! Представляете, что творит этот ваш Уолш? Он отказывается допускать меня в архив, пока не придет официальный ответ на его запрос в бромлинское Управление! Я, понимаете ли, сорвался с места, как только смог, бросил все дела – и что же вижу?

– Это все? – я с трудом сдержала улыбку. Эллис сердился, но словно бы понарошку, напоказ. Похоже, что на самом деле он был, наоборот, очень доволен.

– Нет! Еще он прямо там, в кабинете, ел домашний пирог с мясом, а мне даже не предложил.

– А еще…?

– А еще пошел навстречу этому мракобесу Марки и позволил ему назначить похороны нашего замечательного трупа на завтрашнее утро! – детектив сощурился и добавил нехорошим голосом: – Правда, подозрительно?

Краем глаза я заметила, что Оуэн вздрогнул всем телом.

– Мистер Уолш в какой-то мере человек несвободный, обязанный подчиняться законам и правилам, пусть бы и глупым, – дипломатично возразила я, надеясь, что Эллис не втянет меня в спор. – А вы к тому же вчера вели себя несколько эксцентрично – такие манеры не вызывают доверия.

– Эксцентрично? Это падать в обморок при виде трупа эксцентрично для врача, а спать на рабочем месте – для «гуся», – фыркнул детектив непреклонно и тут же переменил тему: – Леди Виржиния, повара у вас – золото. В жизни не пробовал такой вкусной фасоли и томатного соуса! Нельзя ли познакомиться с этими замечательными мастерами?

– Да, конечно, обратитесь к дворецкому… – губы Эллиса по-прежнему улыбались, но в глазах на секунду мелькнуло такое раздражение, что я поперхнулась воздухом. – О… Знаете, мне пришла в голову неожиданная мысль – а не отвести ли вас к Макленнанам лично? Дворецкий, э-э, наверное, занят сейчас, наверняка. А я заодно прикажу на кухне подать мне что-нибудь посущественней чая, раз уж завтрак я пропустила.

Взгляд у детектива наконец-то смягчился, и я перевела дух, думая, что, похоже, совсем не знаю этого человека – и не представляю, на что он способен.

– Как удачно, что ваша подружка – немая, – стоило нам выйти из столовой, как благожелательное выражение стекло с лица Эллиса стекло, как вода с намасленной тарелки. – Когда я за завтраком водил Оуэна за нос и заливал ему, что, мол, у жертвы повреждения были только внешние, умница Мэдди только глазами на меня сверкала, но разоблачить ложь не могла.

– Скорее всего, глазами она сверкала потому, что убийства – не застольная тема, а ложь здесь ни при чем.

– Неважно, – отмахнулся детектив от меня, как от надоедливой мухи. – Мне нужно было проверить, знает ли Оуэн, как была убита жертва.

– И что же?

Я едва поспевала за Эллисом – он шагал торопливо, размашисто, слишком быстро для человека его роста. У меня даже юбки начали в ногах путаться.

«Да он как гончая, которая встала на след, – пронеслось у меня в голове, и я тут же поправила себя: – Нет. Как лис, который почуял добычу. Интересно, а на кого охотятся лисы?»

– Либо Оуэн владеет собою в совершенстве, либо он и впрямь ни при чем. Слушал он внимательно, с полагающейся по случаю долей отвращения… Кстати, вы знаете, что он взял обыкновение украдкой поглаживать запястье мисс Тайлер? – наябедничал вдруг Эллис и добавил ворчливо: – Ну и молодежь нынче пошла! Только отвернешься, как в голове у них одна романтика, через месяц они уже влюблены, а через полгода венчаются…

– Мне кажется, или вы завидуете? – ядовито поинтересовалась я, уязвленная. Если Эвани и Оуэн – «молодежь», то как называть меня? Ребенком?