Текст книги "Елизавета в Мире Теней (СИ)"

Автор книги: София Карамазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Но тут слово взял барон, не обращая внимания на призывы судьи дождаться, когда его спросят.

– Я скоро могу лишиться даже той призрачной надежды на ваше вечное беспечное счастье, которая ещё теплится в этом Мире и городишке, к населению которого я имею честь не принадлежать, так что не собираюсь ждать. – Громко, как всегда, проговорил Магор. Его слова ожидаемо вызвали негодование, но голос барона без усилий перекрывал этот шум. – Я узнал о происхождении наших любимых правителей, так вот малоуважаемая Госпожа Ведьма была деревенской шаманкой из какой-то горной глуши в мире людей, а Илорен всего лишь ловец жемчуга.

Не известно, какой реакции ожидал барон, но вместо осуждения горожане с восторгом приняли эти новости. По толпе бежал восхищённый шёпот: "по королю всегда было видно, что он обычный парень, всегда добрый и каждому улыбается на празднествах", " если бы был одним из этих, особенных, то этот горлопан избежал бы заслуженной участи", " зато ведьма какова, сколько гонору в деревенской шаманке, да ещё титул себе такой придумала – Госпожа, вот её бы к этому обличителю в пару". Всем нравилась мысль о том, что правитель человек из народа, это словно приближало их самих к трону и Илорена полюбили ещё сильнее, а неприязнь к барону только усилилась.

Магор с презрением оглядел толпу, и взгляд его задержался на безразличном ко всему лице Вёльфа, сидевшего в первом ряду и разглядывавшего росписи потолка. Судья, с трудом добившийся тишины в зале, ещё раз попросил подсудимого соблюдать порядок, если он хочет иметь возможность оправдаться перед судом и спасти свою жизнь. Но барон и в этот раз перебил увещевания и громко произнёс:

– Я не собираюсь оправдываться. Моя судьба уже решена и все здесь ждут необычайного зрелища нынче вечером. Я признаюсь в том, что нападение на очередную безродную смертную на площади было совершенно по моему наущению, это я подпоил и натравил на неё людей. И считаю, что поступил правильно. Король сделал из дворца базар, над нами стоят простолюдины, не знающие толк в государственном управлении, поэтому ничего не делается для процветания мира и возвращения ему первоначального вида без всяких смертных и вед, которые тащат сюда подружек, в то время как мы задыхаемся тут в пыли. Все, кто хочет вернуть золотой век должны восстать...

– И занять место рядом с тобой? – крикнули из толпы.

– Ну, кто-то всё же избежал наказания, так как происшествие в здании гильдий это уже не моих рук дело. Я никого не убивал, хотел только припугнуть. И не одобряю кардинальных мер, но считаю, что Илорен и Терхенетар должны уйти и передать власть более сведущим людям.

– Довольно, барон, мы учтём ваше признание. – Сказал судья. – Может кто-нибудь хочет последовать примеру барона и чистосердечно во всём признаться?

Слуги, верные своему господину до самого конца, сказали, что разделят его участь, какой бы она не была. Все они отказались от защиты. Напоследок, Магор произнёс, обращаясь к присяжным:

– Но помните, что этот выбор останется на вашей совести. Ваши правители спрятались, побоявшись смотреть нам в глаза, переложив ответственность на горожан. Ибо знают, что сегодня нас казнят за их слабость и трусость.

В зале прошёл взволнованный гул. Последние слова барона попали в цель. Отсутствие Илорена и Терхенетар в такой важный момент многим казалось странным.

Присяжные удалились, а судья пригласил премьера в свой кабинет и дрожащим от волнения голосом, теребя парик и пряча глаза, спросил:

– Ваше превосходительство, я всё понимаю, воля короля и мятежники и королева, но может не стоит так строго. Просто неразумные... Ну, можно ли за некоторые заблуждения так наказывать?

– Если бы эти люди занимали свою вечность чем-нибудь более мирным, нежели организация вооружённых нападений, то их заблуждения никого бы не смущали. Кто-то всё же совершил убийства и они до сих пор на свободе, может это сообщники наших неразумных подсудимых сговорились сразу после заключения под стражу товарищей? Никому не хочется прибегать к подобной мере, но строгость наказания должна заставить остальных понять всю серьёзность подобных действий и оградить нас от бунта, который может вспыхнуть в любой момент.

– Я не знаю смогу ли приговорить к смерти, это же так чудовищно.

– Вам придётся.

На этом разговор закончился и премьер вышел на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха и ещё раз представить последствия сегодняшнего дня, когда новости об этом разлетятся повсюду. " Никто не верит в казнь и не поверит, пока эта компания не умрёт и их тела не увезут к братской могиле, вырытой за городом. Без церемоний и прощаний, без памятников и эпитафий. Чтобы о них все забыли, как о страшном сне. Вот тогда сказка закончится, и Мир начнёт взрослеть по-настоящему". Вдруг он подумал о Елизавете и Илорене, пожелав ему про себя удачи неожиданно для себя самого, улыбнулся и вернулся в зал.

Присяжные объявили обвинительный вердикт, и судья зачитал приговор. Только после этого настоящее волнение прошибло преступников, и они стали озираться, словно ожидая окончания спектакля, который не собирался заканчиваться. Казнь была назначена на тот же вечер и все разошлись по своим делам до заката. Взволнованный Рамси вместе с верным охранником Гвидо тенью следовал за своими единственными девятью заключёнными, которых конвоировали гвардейцы. Он даже попытался подкупить присяжных, чтобы узников приговорили к длительному заключению в тюрьме, вместо казни, но безрезультатно. Теперь он старался отвлечь всех рассказами о праздничном ужине, на котором они будут весело кутить назло всем чёрствым людям, пусть и в последний раз. Узники ожидаемо не отвечали на эти попытки. Для последней трапезы была выбрана небольшая таверна, в которой приговорённых уже ждали семьи и близкие. Охрана оцепила здание, притихшие Рамси и Гвидо с тоской наблюдали за сценой прощания, заняв места в углу, чтобы не мешать и при этом не упускать никого из виду во избежание возможных недоразумений.

К барону допустили только семью – жену – тихую скромную женщину с опухшим от слёз лицом, двух дочерей и трёх сыновей, похожих на него и внешне и, судя по решительным жестам и той ярости, с которой они шёпотом спорили между собой о чём-то, по характеру. К его вассалам так же приехали жёны с детьми, но эти только тихо укоряли супругов и отцов, стараясь держаться подальше от семьи сюзерена. Расслышать можно было лишь причитания женщин, которые постепенно образовали отдельный кружок и стали обсуждать свои тщетные попытки вызволить мужей из заточения и безрассудство, с которым те соглашались на смерть.

– Мне кажется, что на этот шаг правительство не пойдёт. Просто попугают, и может ещё подержат в заточении, но потом помилуют – сказала жена барона, всхлипывая.

– Да-да, я тоже так думаю. Ведь не могут же у нас, в нашем светлом и добром Мире по-настоящему казнить. И все в этом уверены – поддержала её жена одного из вассалов, но при этом старалась не смотреть в глаза баронессы, злясь на её мужа за опрометчивые слова на суде, обратившие толпу против подсудимых.

Рамси тоже не верил в серьёзность происходящего, с Мортом всё было похоже, только не заходило так далеко, но он и вины не признавал. В целом атмосфера в таверне сложилась скорее деловая, чем сентиментальная, осуждённые отдавали последние распоряжения и старательно избегали обсуждения предстоящего вечера. Никто не стремился объединиться в этот решительный момент и предаваться маленьким житейским радостям. Все хлопотали, разбившись на маленькие группки.

Тюремщик тихо прошептал своему помощнику:

– Неужели им до сих пор важна аристократичность? Какие они суетливые в эти последние минуты.

– Дети барона станут мстить, сейчас договариваются о том, как это сделать – спокойно ответил Гвидо и, отвернувшись от арестантов, грустно улыбнулся своему старому другу.

Так они и сидели, пока не подошло время отправляться к месту казни. И единственный тюремщик даже обрадовался, когда все эти разговоры были закончены. Сегодня на площади не было лотков, и народ толпился не просто из любопытства, а из какого-то другого, более глубинного и древнего чувства. Это была непреодолимая тяга к острым ощущениям, чувство собственной безопасности, сознание своей невиновности, сочувствие и осуждение и, конечно же, страх, пригвождающий к месту, вместо того, чтобы гнать отсюда.

Вот приговорённых возвели на эшафот и расставили по местам. Всё было таким же, как всегда и только страшные орудия казни в мягком свете вечера щекотали нервы. Вот на балконе ратуши показались министры и замерли, глядя на жуткое возвышение. Высоко в небе пролетела стая птиц и многие провожали их взглядами, пока глашатаи повторяли текст приговора. Вот барона связали, положили на живот и закрепили голову, остальным набросили петли на шеи. В парке неподалёку ветер прошелестел в кронах деревьев и палачи в чёрных масках подошли к рычагам орудий. Толпа отпрянула и истошные крики "Помиловать!" заглушили скрип приведённых в действие механизмов.

18.

На дрожащей ладони Урсулы была кровь, лицо её осунулось и тяжёлое хриплое дыхание звучало оглушительно в тишине, наступившей после чудовищного приступа кашля, который только что сотрясал её тело. Арчибальд тихо произнёс:

– Лиза, пожалуйста, спустись вниз, проверь, как там Самра.

Елизавета в ужасе смотрела на скорчившуюся в кресле веду и не сразу пошла исполнять его просьбу. Медленно она покинула комнату, в которой ещё пару минут назад Урсула пыталась казаться весёлой и отвлекать всех от серьёзных мыслей. Гор заболел, и Арчибальд никого к нему не пускал и ни с кем не разговаривал. Лиза, попытавшаяся заговорить с ним и с ведой несколько раз за прошедший день, наткнулась буквально на грубость и оставалась в привычном неведении.

Девушка спустилась на первый этаж, лишённый окон и освещённый только светом факелов и, увидев, что цепь Самры спускается в подземелье, пошла вниз, предупреждая громкими окриками о своём вторжении. Никто не откликался и, уже не осторожничая, в раздражении, Лиза быстро спустилась к заветной двери и, громко постучав, тут же сама распахнула её и вошла. Самра дрожала в углу, на соломенном тюфяке, помимо которого здесь были стул и небольшой столик, с лежавшей на нём стопкой книг. Несчастная смотрела на вошедшую мутными, ничего не видящими глазами и едва слышно прошелестела ей что-то. Елизавета присела, чтобы быть с ней на одном уровне, но, из последних сил, Самра махнула кистью от себя и покачала головой, после чего, тихо застонав, опустилась на своё ложе и закрыла глаза. Лиза оглядела помещение, предварявшее круглую площадку, по периметру которой кольцом располагались камеры, но не стала его исследовать, а зажгла для Самры факел и повернулась к выходу, когда за спиной раздался громкий нетерпеливый окрик:

– Эй, там, лешая! Может, и мне свет зажжёшь? Когда ты меня кормить собираешься?

Кричала девушка и явно не пугливая. Лиза повернула обратно и стала оглядываться в поисках ключей, но их нигде не было видно, зато решётка, ведущая к камерам, была заперта только на засов. Елизавета аккуратно открыла её и вошла, держа факел перед собой на вытянутой руке.

– Кто вы? – дрогнув голосом, спросила она, оглядывая темницу.

– Я здесь, помогите, – изменившимся голосом произнесли из темноты по правую руку от Лизы, и она направилась к девушке, вышедшей на свет из глубины одного из отсеков, отделённых друг от друга широкой каменной стеной, а от свободы толстыми металлическими прутьями. – Меня похитили из родного дома и привели сюда, меня зовут Виктория. Я не видела никого, кроме уродливого существа, которое приносит мне еду. Пожалуйста, помогите мне.

Серое лицо, давно не видевшее солнечного света и не чувствовавшего прикосновения свежего ветерка, спутанные тёмные волосы и большие зелёные глаза, в которых одновременно были и недоверие и отчаянная надежда и страх перед возможным ухудшением участи.

Елизавета совершенно растерялась и со страхом смотрела на такую же похищенную девушку, потом спросила:

– Расскажите, как оказались здесь, только подробно, – сорвавшимся от чего-то голосом спросила она.

– Я гуляла со своей собакой, когда ко мне подошла молодая девушка и спросила, не хочу ли я править в заколдованном Мире, куда она меня может перенести прямо сейчас. Она была одета только в лёгкое платьице, хотя на дворе была зима. Подумав, что это розыгрыш, я ответила, что мне нужно только заскочить домой, чтоб забрать свою волшебную палочку и кольцо всевластья и я готова. Она усмехнулась и сказала, что всё это мы подберём прямо на месте, и набросила на меня какую-то старую тряпку. Когда я выпуталась из неё, то увидела, что на мне надета белая хламида, а рядом всё та же девушка. Она взяла меня за руку и повела через туман, вскоре я потеряла сознание и очнулась уже здесь, где видела только зелёное чудовище, не умеющее говорить. Вы знаете, где я? Вы мне поможете?

– Как давно вы здесь?

– Не знаю, здесь не видно солнца и у меня нет никакой возможности записывать и даже говорить с кем-нибудь, кроме того существа. Но, если судить по еде, то больше месяца.

– Вас не усыпляли и не травили при переходе?

– При переходе? Нет, просто накинули тряпку... хотя, та девушка действительно бросила мне что-то на лицо, я не знаю, но меня не пытались отравить... пока.

Лиза догадывалась, что Урсуле удалось каким-то образом затащить сюда их обеих, при том почти одновременно, если верить их рассказам о разнице во времени. Хотя Терхенетар говорила, что эта разница сокращалась. Кашель, донёсшийся оттуда, где оставалась лежать Самра, заставил Елизавету очнуться от несвоевременной задумчивости. Она спросила, не видела ли Виктория куда "леший" прячет ключи?

– Они возле решётки, на стене справа.

Лиза обернулась и протянула к ним руку, но в этот момент вбежал Арчибальд и, увидев ключи, схватил их сам, потом увидел узницу и отрывисто бросил Лизе:

– Кто?

– Претендентка, смертная, – не колеблясь, ответила Елизавета.

– Потом, сейчас нужно лекарство для Урсулы и Самры, пойдём. – Он схватил девушку за руку и потащил за собой, Лиза обернулась и сказала:

– Я вернусь, подождите.

Виктория коротко кивнула и ответив:

– Спасибо, я не уйду никуда, – слабо улыбнулась.

На лестнице, Арчи остановился, развернул Лизу к себе лицом и, взяв её за плечи, начал объяснять:

– Что-то произошло в столице, что потрясло устои всего Мира, это ещё можно исправить, что бы там ни говорили шаманки, но в данный момент всё рушится и к нашим подружкам вернулись их смертные недуги, сейчас судьба пытается их догнать в этом закутке, в котором они когда-то так удачно спрятались от неё. Мы можем постараться всё исправить, но ты обязана слушаться меня во всём беспрекословно. Согласна?

– Да, что мне делать? – девушка отвечала без всякого энтузиазма, желая лишь поскорее выполнить задание.

– Сейчас тебе нужно пойти в лес и найти там растение, которое сможет улучшить состояние Самры и Урсулы, а так же маленькому Гору. Сегодня его приступы были особенно тяжелы, и я использовал весь свой запас на компрессы.

– Как выглядит растение, и где я найду его?

– Вот образец, этот чахлый цветок я сорвал у колодца, растение лишь облегчит их муки, но больше я ничего не могу сейчас сделать. Искать его нужно около воды, иди к реке и возьми с собой факел скоро стемнеет. Вот сумка, набери хотя бы половину. – С этими словами, он одел на Лизу сумку из кожи и, обняв, прошептал на ухо – нас с тобой ожидают трудные времена и лучше доверять друг другу и держаться вместе, ладно?

– Что это за браслет и почему мы теперь вместе?

– Очень сильный оберег для тебя, но он обязывает тебя оберегать своих друзей: Гора и нас всех.

– Давно мы дружим?

– Лиза, сейчас не подходящее время, – начиная злиться, ответил Арчибальд.

– Сними его с меня, я не хочу вас защищать, а Гору, я уверенна, никто не причинит вреда.

– К сожалению, хозяина для браслета выбирает мальчик и тот, кому он его оденет на запястье, сможет расстаться с ним только в двух случаях: либо после смерти, либо его снимет тот, кто когда-то изготовил, а я не знаю где этот человек. Судьба ребёнка напрямую зависит от этого оберега. Я не буду от тебя ничего скрывать, клянусь. Но, чтобы всё поправить, мне нужна твоя помощь.

Арчибальд с мольбой смотрел на задерживавшую его Елизавету, она кивнула, но перед уходом сказала:

– Я очень надеюсь, что ты не станешь потом избегать разговора снова.

– Я поклялся, Лиза.

Девушка побежала в лес. Цепь, к которой она уже настолько привыкла, что забыла попросить, чтобы учёный её снял, звенела при каждом шажке и порой цеплялась за корни и траву. То, что при свете дня и во время спокойной прогулки не замечалось, в данный момент предельно выводило из себя и, казалось, что все эти препятствия высунулись из земли лишь сейчас, когда ей нужно было очень быстро сбегать в лес и вернуться обратно в башню. Она пришла на берег, когда солнце уже скрывалось за горизонтом, и зажгла факел заранее, воткнув его в землю рядом с собой. Растение, которое просил Арчи, было здесь повсюду, но росло у самой воды пучками, и было разбросанно на расстоянии друг от друга. Собирая его, Лиза основательно промокла и устала от выпутывания цепи из прибрежных зарослей. Когда сумка была наполнена наполовину и девушка, стоя по колено в воде, тянулась к маленькому островку, чтобы нарвать последнюю партию и вернуться домой, на реке впереди показались пузыри. Елизавета схватила, сколько могла цветов и вышла на берег, потом обернулась и посветила факелом на озеро ровно в тот миг, когда над водой стало показываться плечо, которое она сначала приняла за корягу. Оцепенение перед медленно вышагивавшим воином, который поднимался из воды, прошло, когда за ним стали подниматься другие, такие же, как он, а за спиной раздался топот конских копыт на дороге. Всё ещё сжимая в руках пучок лечебной травы, Лиза, как не жутко ей было сделать это, повернулась спиной к монстрам и побежала в сторону башни, попутно зовя на помощь. Хруст веток и хриплое дыхание множества изувеченных грудных клеток говорило о том, что они следуют за ней. Цепь постоянно цеплялась и обезумевшая от страха девушка бросалась её распутывать, не выпуская из рук злосчастного пучка целебного растения, мешавшего ей. Но вот справа замелькали факелы и зазвучали женские голоса, просившие откликнуться. Видимо, проезжавшие путники услышали призывы о помощи и теперь искали Елизавету. Она кинулась к ним, чтобы предупредить и, по возможности, передать весточку во дворец. Падая, отцепляясь и снова поднимаясь и со всей возможной быстротой двигаясь навстречу помощи, она крикнула:

– Я здесь! – и помахала факелом, привлекая внимание. – Осторожно, здесь воины!

Первая, кого увидела Елизавета, была огненно-рыжая девушка в зелёном платье, в котором ходили все веды, только с разрезами по бокам. В руках она держала лук с наложенной на тетиву стрелой. Подобное везение казалось невероятным и радость переполнившая Лизу, совершенно отвлекла её от приближавшейся сзади опасности. Она узнала Агату по описанию, данному Урсулой. И, широко улыбаясь, рванула к ней, желая поскорее рассказать о том, что произошло и просить помощи, но предательская цепь снова зацепилась за какой-то корень, торчавший из земли. Лиза упала, выпустив в этот раз и цветы и факел, в гаснущем свете которого, приподнявшись, увидела, как Агата выпускает в её сторону стрелу. Свет померк и в темноте раздался крик:

– Я нашла её, она здесь!

" Прям над ухом просвистела, хорошо, что факел погас. " – Думала тем временем Лиза, боясь пошевелиться. Сразу после этого выстрела девушка оглянулась, уверенная, что сзади появился воин и стреляли в него, но там ничего не было. Стрела немного оцарапала кожу у неё на голове, а Агата, судя по звуку, уже приготовила следующую. Со всех сторон к ней двигались соратницы с факелами. Надо было действовать очень быстро, но говорить что-либо она боялась – веда могла попасть, ориентируясь на голос, а разглядеть в кромешной темноте цепь и начать греметь ей, было тем более опасно. Елизавета решила говорить, пока её плохо видно и можно оттянуть момент, но решение это было запоздалым. Кто-то уже бесшумно подкрался со спины. Маленькая ручка мягко взяла её за волосы и резко рванула, запрокидывая голову назад, чтобы приставить нож к горлу. С трёх сторон вышли другие веды с факелами. Елизавета узнала каждую и вспомнила, как сочувствовала этим девушкам, как они заочно уже понравились ей, и как её всегда подводило неумение разбираться в людях.

– В лесу воины, нам нельзя здесь оставаться – сказала она твёрже, чем могла надеяться.

– Где Урсула, что ты с ней сделала? – спросила Абангу, пропуская её предупреждение мимо ушей.

– Здесь, в башне неподалёку. Мы можем пойти туда, и я всё вам объясню.

– Мы и без того всё знаем и к тебе в логово не пойдём, – сказала Агата – ты прикажешь своим монстрам привезти Урсулу сюда.

– Кому?

В этот момент, казалось, весь лес затрещал и на поляну, где происходил допрос, вышли воины. В лесу, при свете факелов они внушали непреодолимый ужас и сейчас они двигались со всех сторон к группе девушек. Агата попыталась отстреливаться, но существа заслонялись своим правым громоздким плечом, от которого стрелы веды отскакивали.

– Прикажи им остановиться! – закричала на Лизу Алита, нажимая на кинжал и побелев от страха и ненависти к своей пленнице. – Прекрати это! Скажи им, чтобы уходили! – Она дёргала опешившую Елизавету за волосы при каждом восклицании. Понимая, что единственным доказательством беспомощности будет её демонстрация, Елизавета крикнула:

– Уходите! – звонкий голос страха перекрыл хруст и хрип, которые издавали существа. Но после её крика на несколько секунд воцарилась тишина, а затем воины стали отступать, возвращаясь в лесную глушь. Веды снова повернулись к Лизе, и девушка очень пожалела об этом. Омерзение, которое выражали молодые красивые лица, при взгляде на неё, ощущалось физически.

– Я не знаю что ты такое, – тихо проговорила Велеса – но под одним небом с тобой нам не жить больше ни минуты. Алита, мы найдём Урсулу, но её нужно убить немедленно, пока она не призвала свою помощь обратно.

– Нет, что я вам сделала? – в ужасе и со слезами спросила Елизавета. – Я...

– Молчи, что бы ты не попыталась соврать, веры тебе не будет, так что если есть у тебя тёмные боги, которым ты отдашь свою чёрную душу, молись им! Алита, сделай это, и уйдём отсюда – сказала Абангу.

Веда занесла нож над оголённой шеей Лизы и второй раз за последние минуты просвистела над ухом полумёртвой от страха девушки стрела, вонзившись в грудь Алиты. Оружие выпало из её руки, а сама несчастная рухнула вслед за ним на влажную землю и застыла. Со всех сторон зазвучали голоса:

– Сложить оружие! Именем короля, вы арестованы! В случае сопротивления нам приказано вас убить!

Веды совершенно растерялись и на время забыли про свою пленницу. А испуганная Елизавета вжалась в землю, не зная чего ожидать от вновь прибывших, и тихонько отползала в темноту, куда не доходил свет факелов, тут кто-то схватил её за ногу и она, едва не закричав, оглянулась и увидела, как Арчибальд возится с браслетом у неё на ноге. Что он делал, разглядеть было сложно, но скоро она была свободна и смогла скрыться вместе с ним, но очень быстро и под громкие окрики гвардейцев, которые тут же пустились в погоню.

19.

Илорен скакал весь день практически без передышки, он останавливался только затем, чтоб сменить лошадь и напиться воды. Все мысли его были о том, что может случиться, если он опоздает и веды смогут оторваться от гвардейцев, или Терхенетар солгала. Пока все, кого он встречал на постоялых дворах, отвечали ему, что видели и тех и других, но на последней остановке, перед закатом, когда до цели оставалось совсем немного, зайдя в таверну, чтобы набрать воды в флягу, король увидел своих посланников за кружками с элем. Они о чём-то болтали и не обращали внимания на входящих, так что не заметили своего правителя.

– Что вы тут делаете, где веды? – Илорен уже представлял самое худшее, и даже гнев замер в нерешительности, уступая чувству страха.

Военные вскочили со своих мест и побелели так же сильно, как правитель. Начальник отряда ответил, отводя глаза:

– Мы потеряли их, Ваше Величество. Всё вокруг обыскали, но ведьмы, как только заехали в лес в паре километров отсюда, сразу как сквозь землю провалились.

– Я знаю то место, куда они должны направиться, собирайтесь. – Король понимал, в лесах гвардейцам найти колдуний нереально, тем более что их задачи всегда были намного проще и не требовали ни внимательности, ни осторожности. Скорее всего, что, заметив погоню, веды спрятались и переждали безрезультатные поиски, а затем продолжили свой путь. Но это не оправдывало расслабленное веселье в такой момент, так что король добавил – и если что-нибудь случится с девушкой, то вы ответите за это головой. Все. Вперёд.

Когда гвардейцы во главе с королём проскакали несколько километров, отделявшие трактир от отметки на карте Илорена, то сразу услышали странный хруст. Казалось, будто по лесу бродит толпа народа, но никого не было видно. Только в глубине, на прогалине, горели факелы. Туда правитель и повёл своих людей. Они шли тихо, стараясь не привлекать к себе внимания. Скоро между деревьями стали заметны зелёные платья вед. Девушки стояли вокруг чего-то или кого-то, кого не было видно, но все они смотрели на этот предмет. Начальник отряда подошёл к государю, державшему в руках заряженный арбалет, и шепнул ему на ухо:

– Ваше Величество, может ну его, кажется у них тут ритуалы какие. Помешаем, так они нас заедят потом.

– Не заедят, они прямо отсюда должны отправиться в подземелье к Рамси. Обходите их полукругом, только тихо.

Хватать их, не зная, где может быть Лиза, Илорен не хотел, он думал, что сейчас происходит гадание и затем уже веды пойдут к тому месту, где находится девушка. Но вот одна из них посторонилась и взору предстала картина, за день измучившая его воображение: Елизавета беспомощная и заплаканная стояла на коленях, а над ней собрались ведьмы с ненавистью шипевшие ей что-то, одна из них держала голову жертвы запрокинутой и занесла над ней свой кинжал. Не секунды ни раздумывая, Илорен прицелился и нажал на спусковой рычаг. На этот сигнал со всех сторон стали выходить гвардейцы, и на время Елизавета потерялась из вида. В суматохе ареста он подошёл к тому месту, на котором девушка стояла на коленях, когда Арчибальд её уже увёл. Бросившись на голоса своих людей, кричавших ей вслед приказания остановиться, король скоро увидел, как они бегут обратно, с белыми от ужаса лицами, даже не глядя на него. Илорен остановил одного из них и потребовал от него объяснений.

– Тттам... ввоиины. Ммного, весь лес кишшшит.

– А девушка, как же она, как вы могли её бросить? – он схватил беднягу за грудки и тряхнул его.

К ним подбежал другой гвардеец, менее впечатлительный, но тоже заметно трусивший того, что находилось за его спиной.

– Ведьма управляет ими, она сказала им расступиться и эти твари разошлись, омерзительно дёргая своими жуткими головами, если эту опухоль можно так назвать. А затем, пропустив её и мужчину, сомкнули ряды и уставились на нас чудовищными мордами. Эти существа охраняют бесовку.

– Думай, о ком говоришь! – крикнул король, отпуская первого и наступая на этого солдата. – Тебе, верно показалось. Её утащил какой-то колдун, а вы даже не попытались ей помочь.

– Воля ваша, Ваше Величество, нам теперь можно что угодно приписать, да только я говорю, что видел. Она крикнула "расступитесь" и эти расступились и пропустили их в башню. А мужчина рядом стоял и обнимал, а она голову ему на плечо положила и так они в башню и ушли.

– В какую башню?

– Там, поглубже в лесу, башня, Ваше Величество. – Встрял оклемавшийся первый солдат. – В неё беглецы и ушли и эти монстры вокруг той башни стоят и охраняют.

– Принесите мне факел – приказал Илорен, всматриваясь в ряды деревьев. Когда ему подали требуемое, монарх добавил – никому за мной не ходить, ждите здесь.

– Но, Ваше....

– Это приказ.

Он пошёл в том направлении, которое ему указали гвардейцы, и вскоре вышел к аллее, ведущей в башню. Илорен медленно приближался к стене воинов, стоявших неподвижно, словно они оцепенели в безволии. " Интересно, это дисциплина держит их или чья-то воля руководит каждым движением монстров". Охрана не проявляла никакого интереса к нему, некоторое время король стоял в двух шагах от них и с опаской ждал реакции, но её не последовало. Спрашивать у воинов что-либо было явно бессмысленно, и Илорен громко крикнул:

– Елизавета, это Илорен! Я здесь совершенно один и без оружия, я хочу поговорить с тобой!

Вскоре после этого воины зашевелились и открыли проход, по которому к нему подбежал мужчина и, поклонившись, произнёс:

– Ваше Величество, простите, что являюсь вместо Лизы, но после вероломного нападения вед ей совсем плохо. Я дал бедняжке успокоительного отвара и отправил отдыхать. На неё сегодня свалилось слишком много.

– Я хочу увидеть её и забрать с собой. Кто вы?

– Меня зовут Арчибальд, но моя личность сейчас не так уж и важна. Вы можете остаться в башне на ночь, а завтра утром девушке будет легче. К тому же, сегодня выяснилось одно очень важное обстоятельство, которое касается напрямую вас и Лизы. Можете пригласить сюда своих гвардейцев, для ведьм у нас есть камеры, можете посадить их туда.

– А как же ваши "гвардейцы"? Могу ли я доверять вам?

– Выбор за вами, а я не настаиваю. Эти существа оберегают не меня, а Елизавету, которая теперь едва ли в ближайшее время захочет покинуть свой новый дом, если её не уговорить.

– Хорошо, я останусь в башне, но один. Я отдам приказ своим людям и вернусь.

– Я подожду вас, – с поклоном ответил Арчибальд.

Илорен пошёл обратно на дорогу. По пути к нему присоединились солдаты, во главе с начальником отряда, ослушавшиеся приказа и следившие за ним. Остальные уже были в сёдлах. Окружённые веды казались абсолютно бесчувственными, тело Алиты весело на её лошади, поводья которой были в руках Абангу. Девушки смотрели вперёд, ничего не говоря и не двигаясь. Король подошёл к ним со словами:

– Мне жаль, что пришлось прибегнуть к крайним мерам, но винить в этом вы можете только себя. Покушение на жизнь будущей королевы это серьёзное преступление и всех вас ждёт суд. О вашем сговоре мне уже известно. Надеюсь, вы не усугубите своей вины и не попытаетесь сбежать или причинить вред гвардейцам?

– Нет, мы не причиняем зло – мы лишь хотели его искоренить. – Ответила за всех Велеса. – Мы не станем сопротивляться и уж тем более вредить ни в чём не повинным людям. Вы убили ту, которая пыталась всех спасти от проклятья, которое несёт в себе Елизавета и настанет день, когда мы все за это заплатим.