Текст книги "Скандальный брак (ЛП)"
Автор книги: Софи Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
У неё вырвался дрожащий вздох.
– А как же я?
Она должна была знать, должна была спросить.
– Йен любил вас. За это я предлагаю вам защиту своим именем. Я не без средств. Вы никогда не будете нуждаться. Простите, что говорю это, но я считаю, что этот брак будет значительным улучшением по сравнению с обстоятельствами, в которых вы находитесь сейчас.
Но они будут женаты. Связаны перед Богом в этой жизни и следующей. Высокая цена за безопасность.
– Это огромная жертва с вашей стороны.
Он окинул её внимательным взглядом, вызывающим дрожь в коленях и томление.
– Соглашение будет не без выгоды.
Его низкий голос наполнил Эвелину теплотой, чувствовать которую у неё не было никакого права. Он не предлагал ей женитьбу потому, что она привлекала его как мужчину привлекает женщина, на которой она намерен жениться. Делить постель. Честь вынуждала его. Долг. Не важно, как он смотрит на неё прямо сейчас, ей лучше бы помнить об этом.
Он продолжил:
– Из-за смерти моего сводного брата семья надеется, что я женюсь и произведу наследника. Я хочу этого наследника, – Эвелина затрепетала. По блеску его глаз она могла практически представить, как он сказал «Я хочу вас». – Чем раньше, тем лучше. Несомненно, вы способны на это.
Наследники? Он хочет детей. От неё.
Горло у неё сжалось. Страх шипящей змеей проснулся внутри, понуждая отказать ему. Для её же блага. Но она не могла заставить себя ответить отказом. Какой матерью тогда она была бы? Это было бы несправедливо по отношению к Николасу.
– Если я должна обдумать это, то нам следует прояснить некоторые моменты.
Он поднял голову.
– Все моменты, касающиеся брака, довольно ясны.
– Брака да, но что я имею в виду, так это… – глубоко вдохнув, она выпалила: – Я не могу допустить интимных отношений с незнакомцем.
Его глаза сузились до щелочек, выражающих угрозу.
– Я буду вашим мужем.
– Но всё же незнакомцем.
В его взгляде зажегся опасный огонек.
– Это то, чем занимаются все женатые пары, и даже…, – он резко наклонил голову. – Неженатые.
Она напряглась, уловив недвусмысленный намек на себя. Прямое попадание. Жгучий стыд охватил девушку.
Он продолжал:
– Вы находите мысль о том, чтобы делить со мной постель, настолько оскорбительной?
Её взгляд скользнул по его мужественной фигуре. Он был хорошо сложен, а она ещё не достигла возраста двадцати пяти лет, не познала удовольствий, которые получают мужчина и женщина. Несмотря на свое прошлое. Воспоминания о пробуждении в темноте и грубых руках не оставляли её. Если бы жена Стерлинга, та самая девушка, которую ей поручено было сопровождать на Барбадос, не обнаружила бы их, тот негодяй закончил бы свое грязное дело.
И к тому же она испытала на себе грубые пьяные ощупывания Хайрама Стерлинга. Она была уверена, что мистер Локхарт никогда не поднимет руку на женщину за отказ на ухаживания. Это в самом деле так.
Мысль о том, чтобы делить ложе со Спенсером Локхартом была далека от оскорбительной. С тех пор, как она встретила его, эта мысль, чувственный голод на грани её осведомленности витали в воздухе. Сама мысль о том, чтобы познать его, о том, что он познает её, посылала жаркие стрелы в самые сокровенные местечки её тела.
Мужчина перед ней излучал дух авантюры, напоминая, что когда-то она была девушкой, страстно её желающей. Когда она хотела узнать мир. Желудок куда-то ухнул и в животе затрепыхали бабочки. Спенсер был им – приключением, которого она всегда желала, но от которого, велика вероятность, не сможет никогда оправиться. Если теплота в животе могла служить хоть каким-то предвестником, значит, она будет радушно принимать его прикосновения, позволит ему сделать всё, что мужья обычно делают с женами.
Но тогда он узнает.
Женщина не может родить сына, не будучи осведомленной хотя бы приблизительно, что происходит на супружеском ложе. Как она объяснит свою неопытность, свою девственность?
Она прижала руку к животу попытке унять волнение и подняла подбородок.
– Я не могу даже допустить мысли о вступлении в такие близкие отношения. Я едва знаю вас.
Ложь слетела с её губ с удивительной легкостью.
Его зеленые глаза обжигали. Изогнув губы в озорной улыбке, насмешливым тоном, который подразумевал, что он знал, что она лжет, знал, что она может допустить такую мысль, заверил:
– Не волнуйтесь. Вы меня узнаете.
Слова, сам намек в них, наполнили живот приятным теплом.
Эвелина встряхнула головой.
– Если я должна всерьез обдумывать ваше предложение, я должна иметь ваше слово, что вы не станете… – она сделала паузу, облизнув губы. В животе сжалось ещё сильнее при виде того, как он проследил за движением её языка. Прочистив горло, она закончила:
– Я должна иметь ваше слово, что вы не станете от меня требовать этого.
– «Требовать»?
Она резко кивнула.
От его зеленых глаз повеяло холодом.
– Мне нет толку от женщины, которая менее, чем готова. На свете полно других, которые примут меня в свою постель с распростертыми объятьями.
Жар обжег щеки Эвелины. Его слова не должны были причинять боль, но, тем не менее, причиняли.
Он продолжил, при этом голос был такой же холодный, как и его взгляд.
– Я никогда не брал женщину, которая меня не желает. Не собираюсь начинать этого и со своей женой.
Жена.Это слово потрясло её. Неужели она делала это?
Его рука лениво кружила по своему упругому животу. Она, как зачарованная, не отрывала взгляда от этого движения.
– Но это не значит, что я не стану вас переубеждать. Как я уже сказал, мне нужен наследник.
Её пульс подскочил, а взгляд вернулся к лицу мужчины. Она боялась, что Спенсер был прав, и одним лишь взглядом сможет убедить её сделать, что угодно.
– М-мне нужно время.
Может быть, вечность.
Он оценивающе окинул её взглядом.
– Мне нужна жена в истинном смысле этого слова. По крайней мере, пока вы не произведете наследника. Затем мы сможем смягчить наше соглашение.
– Смягчить соглашение?
– Конечно. Я никогда не подписывался на брак по любви. Оставим это для романов и мечтательных девиц. Брак – дело практичное. Так к нему и надо относиться. Вы сможете вести жизнь, какую вам будет угодно. И где будет угодно: в городе, деревне. Сможете путешествовать, если захотите, – он пожал плечами, как если бы это имело небольшое значение.
– А вы?
– Буду делать то же самое, конечно.
Она внимательно его рассматривала, взвешивая возможность жить с ним, делить постель, если только на короткое время. Это определенно уменьшит риск того, что он узнает правду, учитывая, что она смогла скрыть это от него во время уже случавшихся между ними интимных моментов. Можно пережить что угодно, когда перед тобой маячит конец.
Она крепко сжала ладони.
– Как много времени потребуется, прежде чем мы сможем жить… отдельно?
На какое-то мгновение он выглядел раздосадованным, но затем лицо превратилось в холодный мрамор.
– Я полагаю, это зависит от того, насколько решительно и часто мы будем выполнять задание по произведению наследника.
Её щеки запылали.
– Конечно.
– Конечно, – вторил он ровным и любезным тоном.
Эвелина вдохнула. «Ты сошла с ума? Как ты можешь даже думать о том, чтобы выйти за него замуж? Делить с ним постель?» Заставив шепчущий внутренний голос замолчать, она спросила себя, как она не может об этом думать. Как она может отказаться от этого ради Николаса? Он предложил её сыну будущее. Не говоря уже о том, что наступит конец их бедственному положению. Не придется больше беспокоиться об истощающихся в кладовой запасах. Она совершит сделку с дьяволом за такую защищенность.
Скрестив руки на груди, она подняла подбородок.
– Очень хорошо. Я согласна.
Некоторое время он оценивающе на неё смотрел, затем кивнул.
– Мы уезжаем завтра.
Её руки упали.
– Завтра? – она указала на его тело, лежащее в её кровати. – Вы не в том состоянии, чтобы путешествовать.
– На лошади нет, но нам будет достаточно удобно в экипаже.
– Я не смогу подготовиться к завтрашнему дню.
Потребуется больше одного дня, чтобы объяснить происходящее всем домочадцам и передать им все дела.
Он нахмурился.
– Тогда послезавтра мы отправимся в Шотландию.
– В Шотландию?
Эвелина потрясла головой. Всё происходило слишком скоро, становилось реальностью слишком быстро. Она сжала руки ещё сильнее.
– Вы знаете более быстрый способ пожениться без специальной лицензии? – он внезапно усмехнулся, обнажив белые и блестящие зубы.
Она моргнула.
– Почему вы выглядите таким довольным?
– В один день я смог и исправить дело чести от имени моего кузена, и уладить утомительное дело по поиску невесты.
– О! – абсолютно разочарованная, Эви направилась к выходу.
Конечно, он не стал бы улыбаться потому, что женится на ней. Это было бы нелепо. Сколько мужчин радовалось бы при вступлении в брак с настоящей незнакомкой? Он ничего не знал о ней, а то, что он о ней знал, было не о ней, а о Линни.
Их брак был для него вопросом чести. Холодным расчетом. И ничем больше. Она сделает всё, чтобы помнить об этом. Через несколько месяцев они оставят этот фарс позади и продолжат каждый свою жизнь.
Глава 9
Улыбка на губах Спенсера увяла, как только дверь захлопнулась за миссис Кросс, будущей леди Винтерс. Он содрогнулся, вспоминая, что не упомянул этого факта. Это было сделано ненамеренно. Он и сам едва об этом помнил. Формальное обращение звучало странно и чуждо для него. Лишний ненавистный титул, который принадлежал сначала его отцу и братьям. Он никогда не предназначался для Спенсера. Факт, о котором ему не забывали напоминать каждый день. И всё же надо было сказать. Не то, чтобы он считал, что Эвелина будет против. Какая женщина откажется от титула перед своим именем?
Спенсер тряхнул головой. Неужели он на самом деле сделал предложение драгоценной Линни Йена? И более того, неужели он поставил перед ней условие о наследнике, которого необходимо зачать как можно быстрее?
Он хрипло рассмеялся. Он мог говорить, что им движет долг, но будьте уверены, что сам-то страстно желал сорвать с миссис Кросс убогие одежды и неспеша познавать её… для самого себя открыть всё её скрытое очарование. Желание зарыться в её мягкость не имело ничего общего с необходимостью в наследнике, а было связано лишь с желанием обладать ею.
Он осторожно переместил свой вес на кровати, помня о пульсирующем плече. Испытывать вожделение к женщине Йена никоим образом не могло служить почтением его памяти. И всё-таки он, кажется, не может остановить свои распутные мысли.
Его вина несколько смягчалась при мысли, что он сможет обеспечить сына Йена. Причина, которой уже достаточно, чтобы взять Эвелину в жены. И знакомство Линни с его мачехой, что положит конец её матримониальным интригам, имело определенную привлекательность. Без сомнения, Адара тоже приложила руку к этим интригам. Она будет пристально рассматривать ту, что заняла её место в качестве леди Винтерс.
Пять лет назад Спенсер был раздавлен, когда Каллен объявил о своей помолвке с Адарой на ежегодном семейном рождественском балу. Особенно учитывая тот факт, что за день до этого девчонка согласилась убежать с ним. После отъезда из Англии он никогда не задумывался о возвращении. Никогда не задумывался о встрече со своими братьями-выродками, бессердечной мачехой или вероломной Адарой снова.
Без малейшего предупреждения дверь широко распахнулась.
Тетка миссис Кросс прошествовала в комнату, два ярких пятна украшали её тонкую, как пергаментная бумага, кожу лица.
– Что вы замышляете? – потребовала она ответа.
– В данный момент? – он выгнул бровь и шутливо ответил. – Оправиться от стрелы, которую вы выстрелили мне в спину.
Она фыркнула.
– Но вы же живы, не так ли? – она ткнула в него изогнутым морщинистым пальцем. – Итак, Эви говорит, что вы хотите жениться на ней.
– Так и есть.
Её влажные голубые глаза сузились.
– С чего бы это вам хотеть этого? Вы же знаете, что её репутация загублена, – она изобразила в воздухе удар. – Она сказала мне, что вам всё известно. И позвольте сказать вам, что известно мне. Мне известно, что ни один мужчина не захочет объедки другого мужчины.
Прелестно.
– По всей видимости, я хочу.
С презрительным фырканьем она скрестила тонкие руки на худой груди.
– Я не доверяю вам.
– Отец мальчика был моим родственником.
Она качалась на каблуках.
– А, так это честь вами движет, значит?
– Ваша внучатая племянница согласилась выйти за меня. Она доверяет мне. Всё остальное не имеет значения. Даже ваше одобрение, – он наклонил голову. – Хоть и желательно, но необязательно.
Её тонкие седые брови высоко взлетели, практически достигнув линии волос.
– Да уж. И разве вы не высокомерны после этого? – изогнув палец, она указала на него. – Учтите, я буду следить за вами, – она пристально разглядывала его лицо. – Привлекательная мордашка и красивые глазки меня не обманут. Обидишь её и в следующий раз моя стрела, возможно, найдет дорогу к твоему сердцу.
До того, как Спенсер успел ответить на эту зловещую угрозу, она, не дав ему сказать ни слова, решительно умчалась из комнаты, чуть не сбив по дороге довольно крепкую миссис Мэрдок, когда та заходила.
– Думаю, – шутливо сказал он экономке, глаза которой от удивления широко раскрылись, – что если бы она оказалась на передовой, война закончилась бы гораздо раньше.
Миссис Мэрдок тихо засмеялась.
– Это точно, сэр.
Она поставила поднос на столик у кровати. Струйки пара поднимались над чашкой густого супа. Отойдя назад, она прочистила горло.
– Она волнуется за нашу девочку. Как и все мы. Никто из нас не хочет, чтобы она совершила ошибку. А это та разновидность ошибки, за которую женщина может расплачиваться всю жизнь.
Он сурово кивнул.
– Верно. Но справедливо и то, что мужчина также может страдать.
– Не стану отрицать, но при всем уважении, когда брак дает трещину, у женщины остается гораздо меньше выбора, – она пожала одним округлым плечом. – Мир принадлежит мужчинам. Я видела многих женщин, раздавленных… – она помедлила, осматривая его фигуру, растянувшуюся на кровати её госпожи, – неудовольствием мужа.
– Я не причиню ей боли, – пообещал он. – У меня слишком много уважения к памяти кузена, чтобы сделать такую вещь.
– А что если это уважение будет потеряно? – прервала она, сдвинув от беспокойства брови. – Что если вы узнаете, что она не… – она замолчала, отведя взгляд в сторону.
– Что она не…? – подсказал Спенсер.
Она подняла на него глаза, в которых светилась решительность.
– Что если окажется, что она не та женщина, на которой, как вы думали, женитесь?
Как он может разочароваться? Мог ли он даже требовать узнать её? Он знал только, что она была Линни Йена. Матерью ребенка Йена. И больше ничего. Ему и не надо было знать что-то ещё. Этого достаточно.
Ах, ты знаешь что-то ещё. Кое-что больше этого. Ты знаешь, что хочешь её. Ты хочешь иметь с ней близость. Так, как имел эту близость Йен.
Прогнав эти мысли из головы, он ободряюще улыбнулся экономке.
– Верно, что я не знаю её достаточно, чтобы впоследствии наказать за то, что она не соответствует моим ожиданиям. У меня нет ожиданий.
Ничуть не переубедившись, она кивнула и направилась к двери.
– Приятного аппетита.
– Спасибо, – пробормотал он.
Положив руку на задвижку, она помедлила.
– В противоположность тому, что вы сказали, у вас есть ожидания. Признаете вы это или нет. Даже осознаете вы это или нет. Они есть у всех.
Дверь со щелчком захлопнулась. Спенсер уставился на темное дерево панели. Когда слова экономки прокручивались в голове, к нему закралось сомнение.
Что он действительно знал о женщине, на которой собирался жениться?
«А что тебе необходимо о ней знать?», – прошептал тихий голос. Он думал, что знал Адару, её сердце и душу. К счастью, ему удалось избежать этой западни.
Тряхнув головой, он взялся за ложку. Пожалуй, миссис Мэрдок была права. Кое-что он знал о своей невесте, у него действительно было одно ожидание.
Он заполучит её в свою постель.
Милли Андерсон, деревенская прачка, снимала комнаты у кузнеца. Ходили слухи, что кузнец получал арендную плату наверху в её личных покоях каждое воскресенье после возвращения из церкви. Плата отдавалась не в обычной форме.
Знать избегала Милли, и Эви очень сочувствовала её ситуации. Линни подверглась бы такому же остракизму, если бы мир узнал о её падении с точки зрения приличий. Эви сама могла бы повторить такую судьбу, если бы отсутствие у неё мужа было обнаружено. Угроза подобного скандала всегда будет висеть над ней дамокловым мечом.
Будучи абсолютно убежденной, что Милли поможет ей, Эви осторожно постучала в дверь. Сквозь широкую трещину просачивался свет, пока его не загородила тень. Резкий запах навоза поднимался от конюшен снизу.
– Да? – спросил голос изнутри.
– Мисс Андерсон? Это Эвелина Кросс.
Через мгновение дверь открылась. Эви вглядывалась в женщину с холодными глазами. Она была хороша собой. Возможно, когда-то красива. Кожа век обвисла; лицо было серым там, где не было растерто до красноты и ссадин. Белоснежные пряди пронизывали темную косу, перекинутую через плечо.
Выдохнув, Эви объявила:
– Мне нужна ваша помощь.
Милли выгнула бровь, помедлив лишь мгновение перед тем, как широко распахнуть дверь и пригласить Эви внутрь.
Внутри её приветствовала скудная комната. Одна кровать, незаправленная. Стол, стулья, большой таз со сколами на подставке. Истрепанный диван стоял недалеко от медленно тлеющего в камине огня. Милли неуклюже хлопнулась на его изношенные подушки, подвернув под себя ногу.
Она дернула подбородком в сторону Эви.
– Что привело такую изящную даму сюда? Я не привыкла развлекать леди.
Эви прочистила горло и устроилась на другом конце дивана.
– Вы знаете, кто я?
– Да, я знаю, кто вы. Вы та, кто живет с этой старой крысой мисс Гертрудой, – Милли шмыгнула носом и высморкалась в свой запачканный подол.
Эви дотянулась до своей сумочки, приготовившись заплатить за услугу, о которой собиралась попросить, деньгами. У неё было немного средств, но она полагала такие расходы необходимыми. Если она должна была выйти замуж за Локхарта, значит, ей нужен опытный советник.
– Мне нужна информация.
– От меня? – пробормотала Милли низким и скептическим голосом.
– Интимного характера.
– Ах, – улыбнулась женщина. – Полагаю, что знаю парочку вещей интимного характера.
Эви покрылась румянцем, пытаясь сформулировать свой первый вопрос.
– Я слышала, что вы можете.
– Я была любовницей богатого человека, – поделилась Милли. – Моя жизнь не всегда была такой.
Её уставшие глаза с отвращением пробежались по комнате.
– Если поверите, я служила аристократу. Даже любила его преданно в течение почти пятнадцати лет, – её глаза заблестели.
Эви сжала пальцы на сумочке:
– Что случилось?
– Он забрал у меня всё. Мою молодость. Мою красоту, – уголки её рта побелели. – Он использовал меня, да, он так сделал, а затем вышвырнул, когда закончил, – она махнула рукой. – Никогда не считала обручальное кольцо настолько важным. Я всегда насмехалась над щепетильными матронами, вышагивающими по Бонд-стрит. У меня были другие драгоценности: изумрудные ожерелья, рубиновые броши, – она фыркнула. – Но я не сказала ничего для вас нового. Вам ведь известно, что значит быть покинутой мужчиной. Даже если и смерть тому причина. Разница невелика, так ведь? – её взгляд изучал лицо Эви в поисках подтверждения этого.
– Нет, – прошептала Эви. – Одна значит одна.
Милли кивнула.
Эви не знала этого наверняка, но она точно знала, что смотря на достойную жалости Милли Андерсон, видела в ней Линни. Она видела, что могло бы случиться. Если бы она не была осмотрительной, что бы было сейчас.
Её сестра никогда не пережила бы такой жизни. Не выдержала бы и двух недель. Эви благодарила Бога, что оказалась там, чтобы помочь. Так что Линни могла прожить свои последние годы в мире и спокойствии в качестве жены богатого человека. Так что Эви получила преимущество быть матерью Николаса, даже если она и жила с вечным чувством страха, что закончит так же, как Милли Андерсон: парией, избегаемой обществом, в случае, если правда когда-нибудь выйдет наружу.
Крякнув, Милли запахнула поношенную шаль плотнее.
– Так что же у вас за дело ко мне?
Эви сглотнула ком в горле и выпалила:
– Судьба оказалась благосклонна ко мне, предоставив ещё один шанс выйти замуж.
Брови Милли взлетели вверх:
– Да уж, несомненно. Но что вы хотите от меня?
– Я отправляюсь в Шотландию, – она снова сглотнула вернувшийся назад ком. – Выйду замуж до конца недели.
– Мои поздравления, – Милли поднялась и приоткрыла решетку, чтобы добавить ещё угля из своих убывающих запасов.
– Да, но я немного волнуюсь из-за… первой брачной ночи…
Мили обернулась, нахмурившиеся брови перечеркнули усталые линии лица.
– Вы же были с мужчиной ранее. Чего же здесь бояться?
Эви зарделась.
– Да, это было некоторое время назад. Тогда меня едва можно было назвать женщиной.
– Всё так плохо, да?
Щеки Эви заалели как маков цвет.
– Нет, – поспешила она ответить. – Я просто была молода. Неопытна. Действительно, это всё… как будто покрыто пеленой.
– Разве в первый раз не всегда так?
– Мне бы хотелось, чтобы это было лучше… более незабываемое, – на этих словах она задохнулась. – Мне бы хотелось быть, – «не девственницей», – естественной во время процесса.
– Понятно, – Милли пристально рассматривала свою гостью, в то время как та боролась со своей суетливостью.
Чтобы заполнить повисшую тишину, она спросила:
– Вы не моли бы дать несколько советов, с помощью которых я могла бы показаться более искусной? – она облизнула губы. – И доставить ему удовольствие?
Так, чтобы он не заметил, насколько она скорбно неумела и не пришел к логичному заключению.
Закусив губу, Эви ждала.
Губы Милли подрагивали.
– Ну, у меня есть парочка подсказок, которые всегда у меня срабатывали, – она откинулась на диване, вытянув руку вдоль спинки. – Хотя они могут оскорбить ваши возвышенные чувства.
Эви покачала головой:
– Пожалуйста, говорите откровенно. Я готова.
– Точно?
Мысли Эви направились к мужчине, спавшему в её постели. Была ли она готова?
К браку?
К нему?
Она заерзала на диване, внезапно забеспокоившись:
– Да, – она глубоко вдохнула. – Пожалуйста, продолжайте.
Часом позже Эви покинула комнату Милли Андерсон с пылающим лицом и трепетом в районе живота.
Ей было трудно воспринимать всё, что женщина сообщала, как факты. К сожалению, или к счастью, в зависимости от того, как на это посмотреть, сведения Милли включали детальные описания, в результате чего в голове Эвелины возникли живые образы. Возмутительные образы Эви и Локхарта, разыгрывающих каждый из описанных непристойных сценариев.
Теперь, когда она была обо всем осведомлена, сможет ли она вести себя так смело? Сможет ли она вытворять все вещи, о которых рассказывала Милли? Чтобы убедить Локхарта в своей опытности, есть ли у неё выбор?
Внизу выстроившиеся в ряд стойла издавали такое зловоние, будто бы их не чистили целый год. Зажав нос рукой, она поспешила к выходу, резко остановившись, когда на её пути возник дородный кузнец.
Вытирая руки об испачканный кожаный передник, он придвинулся ближе.
– Хорошо поболтали с Милли, миссис? – его глаза нахально осматривали её фигуру.
– Да, достаточно, – она подняла подбородок, рассматривая его с подкатывающей тошнотой и думая о бедной Милли, поджатой под этой потной массивной тушей. При этой мысли она выудила из сумочки монету, которую отказалась принять Милли.
– Позаботьтесь о том, чтобы свежий уголь доставлялся к мисс Андерсон каждый день.
Прищурив глаза, он схватил монету.
– И вы будете доставлять только уголь… не себя, – она поморщила нос. – Нежеланную для неё персону.
Его мясистая губа завернулась над грязными зубами.
– Какая вам разница, что происходит с какой-то проституткой?
Рассматривая красное круглое лицо кузнеца, она просто не могла смириться с мыслью, что Милли приходилось терпеть его ухаживания.
– Если она не сможет заплатить за аренду, обратитесь ко мне, – вымолвила она. О том, как объяснить подобные расходы мужу, она подумает позже.
– Соглашение между мной и Милли меня вполне устраивает.
Свинья.
– Если вы отказываетесь от моих денег, уверена, мы сможем найти мисс Андерсон жильё где-нибудь ещё. Может быть, ваша жена сможет порекомендовать нам другую квартиру?
– Очень хорошо, – со злостью сказал он, его румяное лицо теперь пылало.
Эви ослепительно улыбнулась, чувствуя внутри себя облегчение.
– Спасибо. Всего хорошего.
Она запахнула шаль поплотнее и отправилась домой. Впервые будущее не казалось ей таким уж мрачным. Она справилась с этим делом – справится и с мужем.
Правильно это или нет, она позволила себе ощутить надежду. Что значили несколько месяцев, когда она и её обожаемый мальчик получали пожизненную защиту?
