Текст книги "Волаглион. Мой господин. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Софи Баунт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Рекс

Труп с зияющей дырой на груди. На нем штаны. Вверх оголен. Кровавая дыра предстает во всем омерзительном виде. Правда, трупного запаха нет.

– Знаю, что у Илария есть ключи от многих помещений, но как ты попал в мою спальню? – голос Сары за спиной.

Я содрогаюсь.

Черт бы побрал Ларика! Где обещанное время? И десяти минут не прошло, а ночная фурия уже здесь.

– Ты забыла закрыть дверь, – лгу я, не в силах отвести взгляд от собственного трупа. Странное чувство. – Почему мое тело не гниет?

– Потому что твое сердце еще бьется.

Сара проводит алыми ногтями по растрепанным черным волосам своей убитой жертвы.

Как ни стараюсь – воспринять, что этоялежу на холодном железе, не могу. Перед глазами кто-то иной. Просто очень знакомый. Другой Рекс.

Хочется истерически хохотать. Нет… Не я. Я жив. Я дышу!

Сглотнув, медленно поворачиваю голову на ведьму.

– Что это значит?

Сара странно улыбается и направляется к одному из шкафов. Когда она распахивает дверцу, моя челюсть едва не отваливается.

– Хочешь потрогать?

– Это… мое сердце?

Красный комок мяса медленно сокращается: с паузами, едва-едва двигается, но… живет. Мое сердце бьется отдельно от тела.

– Ну, точно не мое. Ты ведь сказал, что за моими сиськами такого органа не имеется.

– Я…

– Не понимаешь? – Сара берет трепещущееся сердце и выставляет перед моим лицом. – Ненавидишь меня? – Она облизывает его языком, отчего у меня подкашиваются ноги. Делаю несколько шагов назад и падаю в пыльное кресло. – В мире много странных вещей. Этот секрет – один из тех, что тебе знать необязательно, Рекси.

– Ты чокнутая… тварь… маньячка…

Ведьма громко хохочет и возвращает орган – каким-то чудом, живущий собственной жизнью – в шкаф. Разворачивается и бросает на меня жадный взгляд. Испытывающий. Проникающий в глубины сознания. Она снимает длинный кардиган и остается в любимой красной кофте с вырезом до пупа. Со скромностью у Сары отношения, как с незнакомкой на противоположной стороне земного шара. Ведьма не знает, кто она – эта скромность.

Сара упирается коленом между моих расставленных ног. Я вжимаюсь в кресло. Ведьма обхватывает мою шею и садится сверху, проводит языком от уха до виска, остается влажная дорожка. Я чувствую ее горячее дыхание. И запах… Лаванда... Шалфей.

Замираю. Рыжие пряди щекочут кожу в районе ключиц.

И снова вынужден признать: девушка восхитительна – шикарная фигура, локоны растекаются рубиновыми волнами по плечам, на пухлых губах ярко-красная помада, а в глазах искрятся огни ночного города. Дикое, ненасытное пламя.

Я отвожу взгляд, осознавая, что тону в синих радужках слишком долго. Не о том надо думать. Главный вопрос – что я, черт возьми, такое?

Словно читая мысли, Сара спрашивает:

– Что тебя смущает, Рекси? Я сказала, что ты призрак. Вот и доказательство. – Она подмигивает, рука ее ныряет под мою кофту, скользит сначала по спине, затем тонкие пальцы проводят по торсу. – Или тебе и этого недостаточно?

– Бред какой-то, – придушенно выдавливаю.

Дыхание учащается, тело перестает слушаться. Сара расстегивает ремень на моих джинсах.

– Как же ты любишь забивать голову лишней информацией, – голос дурманит, девушка вводит меня в сладкий транс. – Видишь ли, чтобы увидеть истину, нужно осознать и принять некоторые вещи. Пока живешь в рамках общественных устоев и чувств, ты слеп. И нет никакого смысла тратить время на объяснения того, чего ты не поймешь. Почему бы тебе просто не расслабиться? Взять то, что предлагают, то, что ты так хотел, когда пришел в этот дом, м?

Ведьма шепчет прямо в мои губы. Я хмурюсь, но не сопротивляюсь.

Взять то, что хотел? Она издевается?! И зачем это ей? Она меня хочет?

Мельком скольжу по трупу на заднем плане. Вспоминаю, что едва не целуюсь с убийцей. С собственной убийцей. Но почему в этот момент я не желаю думать ни о чем, кроме Сары? Ненависть и здравые мысли прячутся где-то в чулане, закрывают лицо и отворачиваются, давая возможность наслаждаться. Наслаждаться Сарой…

Дьявол! Она права. Зачем себе запрещать? Потом. Все потом. Мне нечего терять…

Сара

Одной рукой Рекс резко прижимает меня за талию, другой – крепко вцепляется в волосы. Тянет назад и припадает губами к ключицам. Ведет носом к мочке уха. Хрипло дышит. Из его горла тянется придушенный стон, и я понимаю, что он едва сдерживается, нужно бы его притормозить. Правда, силы не равны. Меня словно сковало в стальные тиски. Небесная голубизна радужек сменяется черными тучами, подобно погоде за стенами дома, и неудержимым ураганом, сметающим многовековые леса.

Рекс настолько взбудоражен, что эксперименту грозит провал. Энергия не выходит наружу – как это возможно? – циркулирует внутри, опаляет его и обжигает меня, но к настоящему телу не переходит.

Я приподнимаюсь на мужских коленях. Отстраняюсь, когда Рекс собирается яро впиться в мои губы. Чувствую, как кипит его кровь. Напряжение в мышцах. Не успеваю ахнуть – он срывает мою кофту, бурчит под нос ругательства, оттого, что я по-прежнему не даю себя поцеловать. Затем скользит языком чуть выше лифчика. Им же забирается под ткань. Я не даю. Снова.

С каждым отказом он грубее. От страсти, которая превращает его в пепел, дурно и мне, внизу живота разносится сладкий холод. Я теряю контроль!

Спокойно…

Усмехаюсь и провожу по его джинсам. В ответ – нервное рычание. С ума сойти. Сколько в нем желания…

Рекс покусывает меня за ухо. Я подношу ладонь к шее. Он целует мои пальцы: злыми, жесткими, но красивыми – как и все его проклятое лицо! – губами, и притягивает за бедра.

Так. Надо взять себя в руки! Отвлекаюсь.

Я сжимаю его горло. Мы соприкасаемся носами.

– Ты сводишь с ума, – лихорадочно шепчет Рекс.

О, демоны! Я и сама сейчас чокнусь. Не так все должно быть!

Упираюсь в твердую грудь и ощущаю чужие удары сердца. Бешеные! Рекс впечатывает в свое тело, держит, дрыгаться бесполезно, ведь он больше меня в два раза. Да и сила при нем. Тело крепкое. В меру мускулистое. Черные волосы растрепаны: не без моих усилий. Он неотразим. Весь. От изогнутых бровей, дарующих мимике вечный сарказм, до отросшей щетины и агрессивной походки амурского тигра. За что мне это?

Не может ведь он вечно хранить силу. Хоть одна лазейка в энергетике должна быть, или момент, когда он теряет волю, тает и поддается эмоциям… где-то здесь… Нить, за которую нужно дернуть и высвободить силу.

Я прижимаю пальцы к его пылающим щекам.

– Откуда это? – Рекс со свистом втягивает воздух и обхватывает мой подбородок.

– А?

– Дикая потребность стать ближе с той, кого ненавижу…

Открываю рот, но внимание переключает звук шагов.

Что еще за фокусы?

– Сара, там… оу...

Иларий.

Будь он неладен!

***

Владелец соловьиного голоса аккуратно поглядывает из-за двери. Свет приглушен, и парень напоминает приведенье не меньше Олифера, кожа такая же сахарная, только волосы цвета пшеницы. По-видимому, наблюдает уже с минуту. На безопасной позиции. Поглядывает сквозь кошачьи очки без стекол. Зеленые глаза широко распахнуты: мечутся с меня на ведьму.

Конечно! Час назад я горланил, как эту стерву ненавижу, а теперь сижу и лобызаюсь с ней в кресле. Замечательно.

– Что… там? – Не обращая внимания на гостя, Сара стягивает с меня кофту. – Я занята, не видишь?

– К тебе пришли, – отвечает Иларий отворачиваясь.

Похоже, наши с Сарой похождения парню не нравятся. С чего бы? Уверен, ведьма со многими развлекается, а ко мне Иларий, значит, ревнует? Смешно.

– Кто? – Сара проводит большим пальцем по моему рту. – Если Катерина, то пусть подождет. Минут тридцать. – Ведьма игриво улыбается. – Или все пятью ограничится?

Я картинно фыркаю.

– Сказала, что ее зовут Инга.

Как зовут?!

Подскакиваю. Сара падает на пол.

– Твою мать! – вопит. – Я тебя сейчас второй раз прикончу!

– Что за Инга? – кричу в недоумевающее лицо Илария.

– Клиентка, – рычит Сара, натягивая кофту. – Ну погоди, вернусь я… Это был твой последний день в моем доме. Сегодня же отправишься за дверь!

Сара выходит из комнаты, громко чеканит шаг. Я хватаю Илария за рукав и тащу следом. Парень несется быстрее, боится, что порву его золотую рубашку.

– Рекс, ты чего всполошился?

Я поднимаюсь по лестнице и выглядываю из-за угла.

«Это невозможно!» – твержу под нос, точно мантру, до того момента, пока не всматриваюсь в лицо гостьи, которая спокойно пьет кофе на кухне.

Иларий впивается мне в плечо и тащит назад, тихо причитая:

– Это просто клиентка Сары, что с тобой?

Ухмыляюсь, сдерживая приступ истерики. Под ребрами – сосущая воронка.

– Нет, Ларик… Это моя невеста!

ГЛАВА 4. Предатель

О да, у меня есть невеста...

Если кто-то уже повесил на меня клеймо мерзавца, вот вам подтверждение. Но прежде чем полетят тапки, позвольте оправдаться. В конце концов, все совершают ошибки.

С Ингой я познакомился восемь месяцев назад. Ей тогда стукнуло восемнадцать. Три месяца назад я сделал ей предложение. Еще через месяц – засомневался. Да только дело было сделано. Как бы я сказал ей, что передумал? Духу не хватало! Собирался, конечно, но ждал момента. Когда, как не сейчас... Когда я сдох. Но, думаю, нам лучше вернуться к происходящему, верно?

Я скриплю зубами, стирая эмаль в порошок. Застываю каменным изваянием, не в силах пошевелиться, пока извилины в мозгах танцуют сальсу.

Безмятежность, Рекс, самообладание и трезвость ума... Надо сохранять спокойствие.

Спокойствие?

Да в бездну! Что Инга, черт ее дери, здесь делает? Мозги вскипают!

Нет! Быть не может… Она причастна к моей смерти?!

Девушка, чью руку и сердце я просил, поворачивается и роняет прозрачную кружку.

Пронзительный удар. Стекло звенит о кафель, наперегонки разлетается в разные стороны. Остатки кофе расплываются по доскам, превращаются в мерзкую кривую кляксу. Я вглядываюсь в лужу усерднее гадальщицы на ярмарке. Зачем? Понятия не имею… Стою и смотрю, как идиот, словно надеюсь увидеть в пятне ответ на вопросы, однако коричневая субстанция – лишь бесформенная жижа, которая пахнет крепким эспрессо.

Перевожу взгляд на Ингу. Она обескуражена. Я же стараюсь заморозить на лице безразличие. Под горлом тикают секунды до взрыва. Не тот я человек. Холоднокровие во мне не приживается, отторгается мгновенно.

Надо бы развернуться. И просто уйти!

Сейчас я готов смотреть на что угодно: на блюющего в туалете Рона, на депилирующего грудь Илария, да хоть на сварку. Только не на невесту.

Мерзавка! Тварь неблагодарная!

– Вот, значит, как ты ко мне относилась? – рычу я, чувствую, как дергается правое веко. Ох, что там! Каждая черная волосинка на макушке выпрямляется, желая сигануть в сторону кухни и задушить Ингу. – Кто он? Ради кого ты решила избавиться от меня?

Серые глаза Инги странно блестят. Губы цвета пепельной розы приоткрыты в изумлении. Дрожащими пальцами невеста сжимает сиреневую юбку шифонового платья. На персиковых щеках проступает румянец.

И почему она молчит? Испугалась? Корит себя?

Я вдруг вспоминаю ее слова незадолго до смерти: если ты неспособен увидеть в себе тщеславие – значит, оно поглотило тебя, а когда человек не видит свою слабость, им легко манипулировать. Вроде как слова ее покойной бабушки. Хорошее наставление. Если бы не одно «но».

Не ей давать мне советы. Эта девушка манипулировала мной с момента знакомства. Непревзойденная интриганка. Устраивала концерты по любому поводу, потом строила невинное лицо, а сама-то была со мной из-за денег. Тогда я не придавал значения. А теперь… У меня нет родственников, которым можно передать наследство. После моей смерти все бы досталось ей. Но мы не успели пожениться… Да и самой бы ей это в голову не пришло.

Миндалевидные глаза Инги слезятся, радужки превращаются в плавленое серебро, потоки вот-вот заструятся по впалым скулам и приподнятой верхней губе, придающей личику кошачье выражение. Маленький нос дергается, точно я невесте хлесткую пощечину отвесил.

Темные волосы, стриженные под каре, взлохмачены, наэлектризованы. Переняли заряд от моей бурлящей ярости?

У меня жутко зудят ладони. Знаете, такое нервное покалывание, когда хочется кого-то придушить? Это оно. Руки вожделенно тянутся к виновнице грешного желания.

Ну, держись, Ини, детка…

Не услышав ответа, подступаю.

– Я спрашиваю, ради кого ты решила убить меня? – ору я так громко, что над головой звенит хрустальная люстра.

Иларий испуганно падает в кресло. Сара высоко вздергивает брови. Один Рон копошится в холодильнике и шваркает ступней, его и Армагеддоном за окном не отвлечешь от поиска еды. А тем более – выпивки.

Инга выдавливает сиплый набор слов:

– Ты… да ты… сукин сын! Так и знала! Опять в загул ушел. Думал, я дом твоей шлюхи найти не смогу?

Я не сразу подбираю ответ. Она шутит?

– Какая шлюха? Ты вообще слышала, что я сказал? Не прикидывайся идиоткой, Ини! – делаю несколько шагов, оказываюсь перед ней и впиваюсь пальцами в узкие плечи, прикрытые светло-голубым плащом.

Чувствую запах абрикосовых духов. Металлические радужки горят и плавятся: Инга начинает рыдать. Не желая лицезреть ее очередную драматическую пьесу, быстро чеканю:

– Ты наняла Сару, чтобы убить меня.

– Ты больной?!

Щеку обжигает. Инга одаривает меня крепкой оплеухой и окончательно пускается в слезы, поднимает крик:

– Мало того, что развлекаешься с прошмандовкой, так еще и смеешься надо мной. Ты подонок, Рекс!

Она отталкивает меня, вытирает рукавом лицо и поворачивается к Саре.

Мой язык скручивается – отказывается комментировать. Ревность Инги выглядит искренней. Неужели я ошибся? Если она не нанимала Сару, то почему она здесь? Как нашла дом? И… о, черт…

Теперь Инга знает, где я.

Испуганно заглядывая в задумчивое лицо ведьмы, я мотаю головой и одними губами шепчу: «нет», ведь Сара явно что-то задумала. Рядом с ней ножи. Она на них посматривает. С какой это целью?!

Сам влип. Еще и Ингу втянул! Твою мать, что делать?

Рон громко отхлебывает из бутылки, демонстративно рассматривает пухлого паука в углу комнаты. Он восьминогому даже имя дал – Жоржик. И запретил трогать своего друга, хотя я очень старался прибить членистоногое свернутым журналом. Всегда ненавидел этих созданий. С их колючими лапами... Гадость! Как можно симпатизировать подобной мерзости?

Иларий внимательно разглядывает Ингу. Он снял очки и покусывает кончик золотистого заушника.

Невеста чертыхается на Сару, угрожает выдрать ее клоунские волосы и переломать кости. Смешно. Инга – миниатюрная девушка. В сравнении с Сарой – клоп на фоне стрекозы. И когда она направляется к ведьме, я хватаю ее запястье, притягиваю к себе.

– Она мне нравится, – мелодично урчит Сара, подхватывая нож с подставки. – Оставим ее?

Сара махает мне лезвием. Смертельный блик скользит по острию. Страх сжимает меня в свинцовый кулак. Ведьма хитро посмеивается.

Я сглатываю, крепко обхватываю подбородок вырывающейся Инги и шепчу:

– Как ты меня нашла?

– Увидела запись в блокноте. Там был адрес, – шипит невеста, колотя меня в грудь. – Отпусти!

Точно. Память ни к черту. Я записал адрес. Не то, чтобы «Платановый бульвар, 47» запомнить сложно, но я мог, а потерять Сару боялся больше, чем ногу или руку. И как она умудрилась так свести с ума? Ни к одной девушке подобного не чувствовал. Околдовала, дрянь! Сам бы я не явился. Или явился? Я настолько самонадеян, что пришел домой к незнакомой девушке в вечер знакомства, намереваясь переспать?

Хочу треснуть себя по лбу, но вместо этого тащу Ингу к выходу.

– Что ты делаешь?! – протестует невеста, упираясь, словно упрямый осел. – Если решил меня бросить, то хотя бы имей совесть сказать в лицо, а не прятаться в доме своей проститутки!

– Проститутка, шлюха… – смакует Сара, потирая мизинцем лезвие. – Мы подружимся.

Теперь уже внимание на нас обращает «Его Величество Рон». Иларий в припадочном состоянии ковыряет обивку кресла.

– Подзаборная… – вопит Инга, но я закрываю ее рот; она норовит шмыгнуть к ведьме, но я намертво держу ее под ребрами.

Она истерит. Дергает ногами в воздухе. Рост у нее всего сто пятьдесят девять сантиметров, так что поднять ее над полом стало единственной идеей, чтобы эта веретеница не выскользнула. Ногти Инги до крови раздирают мне руки. Я не даю ей повернуться, побаиваясь, что та же участь ожидает глаза.

Сара изображает инфаркт.

Как же мне выпроводить Ингу?

Сердце обмирает в предчувствии катастрофы. Я прислоняюсь ртом ко лбу Инги, целую – нежно, успокаивающе, – желая сбить с толку. Вдыхаю глубже абрикосовый запах духов. Когда невеста торопеет от подобной наглости, ласково говорю на ухо:

– Я не сплю с этой девушкой, слышишь меня? Уходи! Ты в опасности.

Потупившись, Инга сдвигает брови: смесь недоверия и отвращения.

– А мои чувства, Рекси? Прошлой ночью ты говорил, что любишь меня, – максимально театрально Сара прислоняет тыльную сторону ладони к переносице и опечаленно щебечет: – Говорил, что я любовь всей твоей жизни. Королева снов. Сказку обещал. Лгун! Все мужчины одинаковые. Я ведь верила… а ты... У тебя невеста! Вчера я была лучшей на свете, а сегодня проститутка! Ты жестокий человек, Рекс… Я так любила тебя! Какая же дура!

Сара воет, закрывая лицо; сползает на корточки, опираясь о кухонную тумбу; затем выставляет руку перед собой и подносит лезвие к венам на запястье.

Инга трясет меня и вопит:

– Останови ее!

Она переводит взгляд с Рона на Илария и обратно, не понимая, почему они молчат, почему не вмешиваются в сцену суицида?

– Пусть она проваливает! – визжит Сара и переводит лезвие на горло.

Ее губы дрожат. Синие глаза распахнуты. Отчаянная девушка, честное слово! Но я благодарен ей – самому смешно! – выдыхаю и отпускаю Ингу. Ведьма оказала мне услугу. С чего бы, интересно? Не захотела марать рученьки?

Невеста проклинает меня напоследок и выбегает во двор, грозится опозорить перед людьми, забрать все вещи в квартире; мои подарки, вроде автомобиля; обещает убить – что безумно забавно.

Когда дверь за Ингой с треском захлопывается, вижу свое отражение в окне. Гнев раскрасил лицо в пунцовый цвет, превратил меня в демона из преисподней, чьи глаза полыхают адским пламенем, сжигая каждого на пути.

Я разворачиваюсь.

Сара запрыгивает на кухонную тумбу, изящно болтает ногами.

– Спасибо, теперь я урод, – выплевываю с омерзением.

– Теперь? – хохочет ведьма, наматывая рубиновый локон на палец.

– Думаю, ты всегда был козлом в глазах невесты, Рекс, – хмыкает Рон. – Видно же. Изменял, небось.

Я чувствую ладонь на плече. Поворачиваюсь – Иларий. Лицо выражает сожаление. Парень решает стать моим адвокатом и глубокомысленно несет речь защиты:

– Будь Рекс так плох, она бы не хотела выйти за него замуж.

Хоть кто-то на моей стороне. Я благодарно хлопаю Илария между лопаток.

– Я не идеальный. Но и не худший, знаете ли. Ини не так просто выдержать, она та еще заноза под ногтем.

Над дверью звенит колокольчик, который Сара повесила несколько дней назад с функцией – оповещать о приходе незваных гостей. Точнее о том, что кто-то впустил гостя самостоятельно. Ведь главный вход закрыт на три замка, а взломать их сможет не меньше, чем король воров. И то маловероятно.

Из-за двери снова показывается Инга и шипит, гордо вздергивая носик:

– Чтобы ты знал, я сплю с Тимом.

Пустота. Я буквально проваливаюсь куда-то. В глубины времени. В другое пространство. Не замечаю, как оказываюсь рядом с Сарой, не понимаю, как в руке оказывается нож, и как я бросаюсь на Ингу, успевая заорать единственное слово:

– Что?!

ГЛАВА 5.

Сара

Злость… Ярость… Боль…

До меня вдруг доходит любопытная деталь. Из-за этих прекрасных чувств Рекс лишается силы – она выплескивается из него подобно радиации при ядерном взрыве. Поразительно! И как я раньше не заметила? Не могла ни заметить, нет. Его загадочная броня дала трещину именно сегодня.

Растерянно потирая указательный палец, улавливаю острый вкус утекающей энергии, которая изливается из души Рекса, оставляя за собой пресность. Я так и не привыкла к способности ощущать чужую ауру как нормальное явление. У живых она стабильна, не считая эмоциональных волн, а вот у призраков... плещет вспышками во все стороны, с затейливыми поворотами и вихрями. Без оболочки человеческая душа – прямо бесконтрольный торнадо. Но не у Рекса. Хотя меня волнует другой вопрос: почему его сила, будто в коконе? Почему не покинула его вместе с телом? Почему я не могу вытащить ее наружу?

Одно радует – лазейка есть. Сильные эмоции. Возможно, и страх сработает?

Рекс в сердцах сметает на пути стул и абажур. Похож на чокнутого быка. Хочется помахать красной тряпкой. Упавший с грохотом стул бьется спинкой о стену, отбивает и без того облезлую штукатурку. Иларий ахает к месту и не к месту. Рон бубнит, что от Рекса много шума.

Я же решаю абстрагироваться и придумать, как довести Рекса до крайней точки кипения. Силы, черт возьми, снова к нему возвращаются!