Текст книги "Волаглион. Мой господин. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Софи Баунт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Темнота. В носу запах воска. Дым. Чирканье спички – Олифер зажигает свечу.

Мальчик берет меня за руку и ведет к лестнице.

Вот и проход в башню! И снова я там, где не должен быть. Чувствую: интересное наклевывается – то, за что получу по затылку кочергой.

Выискивая ступеньки, замечаю на стенах портреты мужчин. Готов поклясться, что справа – красуется Волаглион. Утверждать не могу. Слишком темно.

Мы входим в просторный зал. Ступни тонут в шерсти белого медведя.

Я оглядываюсь. Зеленоватый свет подсвечивает книгу на пьедестале. На полках свечи: ими увешаны стены до самого потолка, а потолок очень высоко.

Олифер ведет меня в правый угол. По пути я рассматриваю книгу в центре комнаты и бьюсь коленом о потертый сундук с серебристыми вкраплениями; сбиваю большое зеркало в состаренной, но изысканной золотой раме (Олифер ловит его); локтем задеваю миску на полке, отчего та падает на паркет и выплевывает содержимое. Я наклоняюсь и по-быстрому сметаю все обратно. Сухие ягоды. Орехи. Листья. Птичьи перья. Камни и… маленькие кости?

Ощупав костяшки, понимаю, что это черепа. Крысиные, что ли? Гадость!

Ставлю миску обратно: между тряпичными куклами и ступой.

Олифер освещает свечой угловой столик.

Я ахаю.

Человеческий череп! Посередине спиритической доски, украшенный красными розами, сушеными змеями, исчерченный символами, мать его, череп... На белом лбу когти из изумрудов: такие же, как на медальоне Сары.

Я делаю шаг назад. К черту! Не нравится мне это. Ясно же: скоро явится Сара. Или Волаглион! И отымеют меня, точно стая собак по весне! Ни черта ведь не знаю о мальчике! Вдруг Олифер мне вреда желает?

Пятюсь. Шаг за шагом. До середины комнаты – там я упираюсь задом в пьедестал.

Поворачиваюсь.

Зеленый свет манит прикоснуться. Почему у книги такое почетное место? Провожу по обложке из черной кожи, на ней вырезан странный глаз, вроде знака масонов, и пентаграмма, украшенная рубинами.

Открываю книгу. Не могу разобрать ни слова. Это латынь. Латынь, что б вас!

Читаю надпись на первой странице: «Grimoire Domini Volaglion».

Гримуар? Если не ошибаюсь, первое слово переводится именно так. Последнее – о, ну как не опознать – Волаглион. А domini... Ладно, не настолько я умен. Сначала разберемся, что я знаю о гримуарах. Книга заклинаний?

Я слышал о подобных штуках (о них все-таки ходит немало легенд), слышал, что в гримуарах записаны рецепты черной магии, совершаемые во имя Сатаны, и что с их помощью призывают демонов.

Значит ли это, что Сара сама призвала Волаглиона? И кто из нас тупой, а?

Листаю страницы, рассматриваю картинки с зельями, левитирующими людьми, жуткими монстрами, особо останавливаю взгляд на изображении рогатого демона, который вырывает у человека сердце.

Вот это я понимаю – интересное чтиво! Интуитивно (не без помощи картинок) прикидываю, что на алых страницах красуются формулы приготовления зелий, инструкции по совершению ритуалов, просто заклинания, вроде создания пламени...

– Flamma vivere, – произношу я, но, кроме покалывающего тепла в пальцах, ничего не случается.

Правая ладонь мальчика ложится на страницы, как бы запрещая мне листать. В левой – он держит разукрашенный череп.

– Надо бы выучить латынь, – пожимаю я плечом. – Ты можешь мне прочит... ах да. Прости. Не можешь...

Олифер закатывает глаза (у меня дежавю) и открывает страницу триста тридцать три. Достает ножик. И снова я не успеваю убрать ладонь: получаю свежий разрез на подушечках пальцев.

– Да ты издеваешься?!

Мальчик выставляет мою руку над книгой и трясет. Прибить его хочется, честное слово! Капли крови хлюпают на страницу. Олифер обводит надпись, дописанную фиолетовыми чернилами.

– Ты хочешь, чтобы я опять прочитал что-то на неизвестном языке?

Олифер улыбается. И вручает череп. Гримаса на юном лице вновь напоминает кого-то, но не вспомнить – кого...

– Нет уж! – Я возвращаю эту прелесть обратно.

Между нами немая война. После пихания черепа друг другу – я сдаюсь, хотя подумываю кинуть его в стену. Чего боюсь-то? Будто есть что терять. Смешно.

Я беру свечу и подношу к книге. Вдыхаю дым. Капли воска пачкают страницы.

Затем громко произношу:

– Potestatem autem mortuus est. Sed mors aeterna. Memento quia pulvis est.

И… ничего.

Я развожу руками. Возможно, я неправильно прочитал, хотя что там читать? В латыни вроде нет непроизносимых букв, как в английском. Значения не знаю, но произнести мозгов хватит.

– И это все? – возмущаюсь. – Что...

Взрыв изумрудного света. Меня подкашивает. Падаю на колени. В горле едкая тошнота. Я без сознания рушусь на холодный пол, слышу в голове хриплый голос:

– Dimisit...

ГЛАВА 19. Игра начинается

Об злость в глазах ведьмы можно порезаться.

– У тебя удивительный талант попадать за закрытые двери, Рекси.

Я приподнимаюсь на локте. Щурюсь. Рыжее пятно маячит в углу комнаты, окруженное голубым паром. В ушах звенит. Ноги онемели, покалывают. Стены танцуют. Сколько же я был без сознания? Час? Три дня?

Странно… Упал перед книгой, а лежу на кожаном диване у стены. Сара оттащила меня?

– Я талантлив, как бог. – Вытираю потный лоб краем кофты. – Особенно в постели.

– Сомневаюсь по поводу постели, но в остальном – согласна. Ты полон сюрпризов.

Голос доносится от котла, но его владелицу не разглядеть. Только очертания фигуры. Жирные клубы дыма ползут по комнате стаей змей.

– Включи свет. Ни черта не вижу!

Сара щелкает пальцами. Глаза мигом разрезает свет. В комнате загораются сотни фитилей. Один за другим. Спиралью вспыхивают по округлым стенам и освещают комнату, точно мириады звезд.

Протираю заспанные глаза. Ведьма помешивает в котле булькающую жижу. Чувствую горьковатый привкус трав. На Саре уже нет ее любимой откровенной одежды, вроде кофты с десятью вырезами или обтягивающих до треска лосин. Вместо этого – красное длинное платье до пола. Тоже неплохо. Подчеркивает изгибы. На нее хоть дырявую наволочку наденьте. Красоты не убудет. Правду дядя говорил: прекрасную девушку в навозе не спрячешь.

Я засматриваюсь на неуемные рыжие пряди, они пружинят на молочных скулах.

– Где Волаглион? – спрашиваю и поднимаюсь на ноги.

Тяжко... Ступни разъезжаются. Кости скрипят. Сара не отвечает, и я вновь задаю вопрос:

– Ты… как ты? В порядке?

Ведьма усердно мешает клокочущую жижу. Ковыляю несколько метров. На ее оголенных плечах, шее – синяки. Не сомневаюсь: под платьем – шахматная доска.

Она еле на ногах стоит. Шатается. Хоть и хочет всем видом показать, что это не так. Зачем казаться сильной там, где куда уместней показать слабость? Я не булыжник. Все понимаю.

– Сара... – тянусь к ней, пробую заглянуть в глаза, но получаю шлепок по ладони и убираю руку. – Давно он с тобой так? Почему...

– Как ты попал в башню?! Как нашел заклинание? – осекает ведьма мою искреннюю жалость и кричит: – Книга на латыни! Ты знаешь латынь?

– Заклинание?

– Не притворяйся! Ты освободился от влияния медальона!

– Освободился?

Ведьма стукает меня поварешкой.

– Ты эхом заделался? Хватит повторять!

– Помню, что потерял сознание, прочитав какую-то строчку в книге, – я растираю ноющее плечо.

Поварешка-то горячая! Прямо из кипятка вынула и огрела! Садистка.

Сара бросает в котел радужный камень. Темные капли варева выплескиваются и забрызгивают красную ткань платья, затем ведьма хватает меня за воротник. Синие ошалелые глаза пугают. На щеках ссадины.

– Лжец! – рявкает Сара. – Тебе помог Олифер! Почему он помогает тебе? Отвечай!

– Не знаю я. Не знаю! Он ведь не разговаривает! На что ты злишься?

– Вот просто взял и решил привести тебя в мою секретную башню?

– Не особо-то она и секретная. Все знают, что она есть, но, видимо, только я знаю, где вход. И как ты поняла, что я освободился от влияния медальона? Я ведь без сознания тут валялся. Что это вообще значит?

– Когда я тебе приказывала встать – никакой реакции.

Сара берется за медальон и шипит:

– На колени!

Ноги слушаются и не собираются выполнять приказ ведьмы (поверить не могу!), но все же опускаюсь. Ведьма выставляет лодыжку. Из выреза платья выглядывает обнаженное колено.

– Оближи...

Серьезно? Я с трудом не хохочу. Улыбаюсь и припадаю губами к нежной светлой коже, замечаю на икре еще синяки. Что он с ней делал после моего ухода?

Левой рукой хватаю Сару за бедро, а правой – за талию. Ведьма взвизгивает. Смеясь, я падаю на задницу и тащу девушку за собой: теперь она сидит на мне.

Спины касается мягкая медвежья шерсть. Серым облаком взлетает пыль, отчего мы оба чихаем.

– Здесь хоть кто-то убирает? – продолжаю смеяться.

– Идиот! – восклицает Сара, стараясь подняться, но я держу ее за бедра. – И что в тебе особенного? Почему Олифер решил помочь?

– Может, я избранный? Может, у меня есть скрытые таланты?

– Да, как у сорняка на асфальте! Убери руки!

Улыбаясь, я крепче сжимаю пальцы на упругих ляжках.

– Значит, теперь мы на равных? И ты ничего не можешь заставить меня сделать? Совсем другое дело!

– Отпусти, – дергается ведьма.

Я придавливаю ее к полу.

– А вот и нет. Теперь ты ответишь на все вопросы, Свеколка.

– Убери с меня свою жирную тушу!

– Ниче она не жирная, – возмущаюсь, щипая Сару за зад.

В ответ – звонкая пощечина. Об затылок стукается десяток крысиных черепков. И поварешка, мать твою за ногу!

Точно, забыл. Ведьма телекинезом владеет. Я наваливаюсь на нее сильнее, чтобы не дергалась, но вмиг – весь боевой настрой испаряется. Глаза Сары наполнены влагой.

Мне делается стыдно. Не то слово, стыдно...

– Эй, – глажу ее щеку, шепчу: – Сколько это продолжается? Как давно он издевается над тобой?

– Тебя это не касается.

– Не выпендривайся, детка. Обычный вопрос. Все, что происходит в доме, касается и меня.

– Больше ста лет, – говорит Сара.

И снова этот взгляд...

Страх? Боль? Отчаяние. Теперь я понимаю. Мы оба в клетке. Ведьма затянула меня в тюрьму, которую соорудил наш общий враг. Волаглион.

– Разве нет способа избавиться от него? Любого можно убить.

– И ты решил, что обычный кинжал убьет демона? Ничего глупее в жизни не видела!

– Я хотел помочь! Остановить его!

– Да? Волаглион рассвирепел от твоего сумасбродства и отыгрался на мне. Помог, спасибо! Дебил ты, Рекс!

Сара выкарабкивается из-под меня. Я не держу. Она поднимается, оправляет платье и возвращается к бурлящему котлу, молча мешает жидкость. Запах варева меняется на сладко-горький.

– Прости, я... не мог смотреть, – сиплю, но Сара даже головой не ведет.

Минута. Две. Молчание... Полный игнор!

Я выпаливаю:

– Устроила немую забастовку?

Ведьма больше не разговаривает со мной. Пытаюсь вытянуть из нее хоть крупицу звука. Бесполезно. Просто стоит и смотрит на круглые разводы жижи, с каждым вопросом усердней мешает.

Женская обида. Гадкая штука.

Я пробегаюсь взглядом по полкам с барахлом. Бусы из зубов. Куриная лапа, украшенная самоцветами... ее и беру. Махаю костяшкой ведьме.

– Какая молодец, экономная девушка, продукты не переводит. Даже кости от ужина в хозяйство пускает.

Сара закатывает глаза.

Ага, среагировала.

Тыкаю птичьей конечностью в ее нос. Ведьма выбивает кость из рук, а я улыбаюсь и одеваю на себя ожерелье из зубов.

– Свои молочные зубы продела на нитку?

– С трупа Рона собрала. Вот... достала. Хотела сделать тебе подарок на Рождество.

– Не умеешь ты подарки делать. Я хочу ожерелье из ушей и пальцев.

Ведьма отзывается тумаком в плечо, но смеется.

– Выпьешь со мной вина?

– У тебя вино здесь припрятано? Проказница.

– Нет, но оно почти доварилось.

– Это? – Варево мерзко булькает. – Прости, но повар из тебя хреновенький. Давай сгоняю до барного шкафа.

– Я не пью обычный алкоголь. Забыл? Это вино по моему личному рецепту. И не надо кривиться! Вино по виду не судят. Оно особенное. Успокаивающее. Из мелиссы, пустырника и крапивы. Тебе понравится. Лучше заткнись и подай мне сон-траву.

– Кого подать?

Сара указывает на дальний стеллаж.

– Рядом с коричневыми банками. Нет-нет… чуть левее. Видишь цветок фиолетовый с желтой сердцевиной? Ага, вот его и неси.

– А это что?

– Безоар.

– А это?

Разглядываю засушенную человеческую кисть, на ней черная митенка.

– Рука славы.

– Рука кого? Славика?

– Тащи сюда свою задницу! Ведешь себя хуже трехлетнего.

Я усмехаюсь. Вручаю ведьме фиолетовые цветы, которые она ловко измельчает в ступе и отправляет в котел.

– Так чья это рука?

– Одного повешенного вора. Перчатка, которая на ней, зачарована открывать замки в ином мире. Господи, зачем я это говорю? – Сара вытирает руки о платье. – Пары в голову ударили.

– Расслабься, котеночек. Нервная слишком. – Я кладу ладони ей на плечи, массирую. – Так хорошо?

– Рекс, ты... о нет, не останавливайся... великолепно…

Ведьма размякает в моих руках. Хочешь получить расположение девушки? Предложи ей массаж! Сара даже слегка улыбается.

– Долго я был без сознания? – шепчу на ухо, получая удовольствие от приглушенного женского стона.

– Несколько часов.

Сара выгибает плечи и закрывает глаза, перекидывает часть рыжих локонов себе на грудь, оголяя спину.

Я сглатываю. Не знаю почему, но самая сексуальная часть тела для меня именно спина. Хочется пройтись губами по позвоночнику Сары, расстегнуть платье, лифчик...

– Давай помешаю, – выхватываю поварешку из ее руки. – Посиди. Отдохни.

– Как благородно с твоей стороны, – прыскает ведьма, не очень довольная тем, что я перестал массажировать ее плечи. – Ладно, все равно нужно мандрагору нарезать.

– Разве она не ядовита?

– Смотря, как приготовишь… – говорит Сара, широко зевая. – Похвальные знания для тебя. Откуда? Из детских фильмов про волшебников?

– Э-э-э... не помню. И где закупаешься этой травой?

– Что-то рощу в оранжерее, что-то покупаю, но большинство собираю. Не все травы способен найти обычный человек.

– Так сказала... жалкие обычные людишки, – паясничаю противным старушечьим голосом. – Какое высокомерие.

– Некоторые растения показываются только людям с магическим даром, Рекси. Какие-то травы можно собрать лишь в определенные дни года.

Подставив табуретку, Сара достает с верхней полки оранжевые корнеплоды, спускается, снова берется за ступу и прессует мандрагору до сока.

– Например?

– До восхода солнца – на праздник Ивана Купалы – я собираю адамову голову, чертополох, разрыв-траву и расковник. Или, скажем, первого января, в полночь, на берегу рек можно отыскать нечуй-ветер и сварить зелье, которое даст возможность дышать под водой.

Ведьма выливает сок от корней в вино.

– К Посейдону в гости плаваешь? Или с водяным на болоте развлекаешься? – я беру со стола пушистую ветку с серебристо-зелеными листьями. – А это что за вонючка?

– Полынь.

– И какие чудо-напитки ты варишь из нее?

Почесав аккуратный носик, Сара достает с полки ветхую книгу, шуршит страницами и отдает мне.

«Зелье, ослабляющее энергетику нечистой силы» – заголовок.

Читаю рецепт:

– Вырежьте крест из корня плакун-травы и варите в котле около пяти минут, после чего... бла-бла-бла... занятно, ага… – Я захлопываю книгу и возвращаю на полку, вновь чихаю от пыли. – А сон-трава в твоем пойле опять меня сознания лишит?

– Просто расслабит. Тебе полезно. Много болтаешь. Плюс – оно снимает боль и успокаивает нервную систему.

– Выходит, ты еще и знахарка? А с бубном танцуешь?

– Каждый вечер.

Ведьма заполняет бокал чудо-вином и протягивает. Я вдыхаю сладкий запах трав. Горечи не осталось.

– И эту наркоманскую траву вы с ушлепком Висой собираете?

– О, неужели вы не поладили? А ведь складно поработали, чтобы убить моего пленника.

– Я здесь ни при чем, говорю! Виса убил его. Этот упырь – беспринципная мразь! Он аморален и абсолютно неадекватен. Даже для тебя!

– Виса очень умен. Умный обречен страдать и быть сволочью, ибо видит и понимает больше остальных. Высокий интеллект делает человека циником.

– Он мразь, а не гений, – рявкаю я и делаю глоток.

Вкусно… не поспоришь. Горячее вино спускается в желудок и разносит по телу приятную дрожь.

– Вот как? А что ты думаешь о себе, Рекси? Ты добрый человек? Я наблюдала за тобой. Очень долго. Ты сексист, грубиян и козел. Всегда был. – Она подступает и проходит носом по моей шее. – Даже пахнешь, как мужлан. Тестостерон. И виски. Погоня за успехом, желание быть победителем по жизни… Ты безвозвратно мчался вперед, давя всех и каждого на пути. Лгал. Предавал. Подставлял. Не припоминаешь?

– Сколько времени ты следила за мной?

На губах Сары таинственная улыбка, она делает глоток и сексуально облизывается.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я согласен. В двадцать лет особо не задумываешься над такими вещами. Я поступал, как последний гад, и не горжусь этим. Мы все совершаем неправильные ходы. Но мир – не шашки. Проиграть партию не значит – проиграть жизнь. Я пробовал разные варианты. И добрые. И злые.

– М-м-м… почему так категорично? Безжалостный эгоизм – залог успеха. Ты все делал правильно.

– То, как поступает с тобой Волаглион, тоже правильно?

– Он поступает, как и всегда. Называет свои действия выражением любви и считает, что я должна быть благодарна за все, что он дал. Также ты поступал с Ини. Ты не ценил ее. И потерял. Практически сразу. Вы, мужчины, зациклены лишь на себе. Даже ваша глубокая преданность обусловлена жаждой показать себя и стать частью другого великого человека. Не знаете, что такое безвозмездная любовь. Вы на нее не способны.

– Разве в твоей жизни был хоть один достойный мужчина? Ты не можешь судить. Ты не знала другого. Любовь не зависит от пола, Сара.

Я залпом выпиваю остаток вина. Голова кружится, по телу ползет тепло, а на висках проступают капли пота, с каждым глотком что-то внутри разжигается. Хочу снять кофту. А еще – платье Сары. Не хочу видеть на ней одежду!

Поддаюсь порыву. Шаг – и сажу ведьму на стол, запускаю руку в рыжие волосы, склоняюсь, вдыхая запах лаванды и шалфея. Пальцы обхватывают тонкую талию. Я приподнимаю подол платья и прижимаюсь между ее ног. Сара допивает вино и отбрасывает железный бокал в сторону стального сундука.

Лязг.

– Разгорячился?

Я поправляю штаны.

– Хочу понять... Ты убиваешь по приказу Волаглиона? Значит, ты тоже пленница дома?

– Я не пленница. Просто у меня есть обязанности.

– Нет, милая моя, – я сдуваю прядь с ее щеки и собираю рыжие волосы в кулак. – Он обращается с тобой, как с собственностью.

– Тебя это не касается.

– Еще как касается! – от злости тяну ее за локоны. Ведьма кривится. – Мы в одной тонущей лодке, Сарочка. Давай поможем друг другу!

– Чем же ты можешь помочь?

– Пока не знаю. Начнем с основ. Почему мое тело в подвале? Я не могу не думать об этом!

– Тогда прекрати думать, – ехидничает она и ногтем проводит по ямке на моем подбородке. – Видишь, я решила твою проблему. Теперь заткнись и отпусти меня! Мне не очень хочется сидеть в раскорячку… И тебя я – не хочу. Никогда не хотела. Ясно? Ты меня... не привлекаешь.

– Мне нужны ответы! Я хочу лишь…

– Конечно, хочешь. Так устроены люди. Мы ищем ответы, даже если без них будем куда счастливей. Мы жаждем правды. По крайней мере, так устроены мы с тобой. Но в твоем случае – ответы ничего не дадут, поверь.

– Ну, раз это неважно и ничего не даст, зачем скрывать?

– Неужели ты сам еще не понял? Давай, Ре-е-екси, подключи ошметки дедукции. Волаглион демон, а что нужно демонам для существования на Земле?

– Тело?

– Ого, озарение! – наигранно удивляется Сара, строя недовольную гримасу.

– Так вот почему он рассматривал меня, будто товар на витрине…

– Твоя судьба давно решена. Я присматривала за тобой, чтобы... ты точно дожил до лет двадцати пяти.

– И чтобы затем убить меня?!

– Именно.

– Хорошо, ему нужно тело, но почему мое? Я не фотомодель. И не силач.

– Хоть в чем-то мы согласны, – усмехается ведьма. – Ты из древнего магического рода. Такой же, как я.

– Что? Бредишь?

Я резко отступаю, хватаюсь за голову.

– А как, думаешь, ты смог войти в башню? Как умудрился частично снять проклятие? Ты колдун. Не самый способный, конечно. Способности требуют тренировки, как мышцы. Если тебя не учили садиться на шпагат в детстве, если у тебя нет растяжки... черта с два кто-то посадит тебя на него в таком возрасте! Хотя шанс есть. В любом случае от природы – ты маг, Рекси. Волаглион забирает тела у представителей одного древнего рода. В мире сохранилось всего около десяти семей твоих предков. Демон выбрал – тебя.

Колдун? Я колдун?! Такой же, как Сара или Виса? Но у меня никогда не проявлялись магические способности! Господи, да я даже фокусы на картах не научился показывать!

Хмурясь, придавливаю ведьму к столу. Какой-то гвоздь впивается в ладонь, но боли не чувствую. В венах адреналин.

– Значит, ты убила меня по приказу... А других?! Олифер твоих рук дела?

– Мальчик – фамильяр Волаглиона. Он вообще не привязан к этому дому. Олифер служит демону и выполняет его поручения.

Зачем же он помогает мне?

– Разве он не призрак?

– Промежуточное звено между духом, демоном и человеком. Сама не до конца понимаю, как темные владыки создают себе фамильяров. Волаглион – не обычный демон. Он существует между двух миров. Но какая разница кого я убила, а кого нет? Или ты пытаешься найти причины простить меня? Освободиться от пожирающей ненависти? Ну же, Рекси! Подавленные эмоции не исчезают. Они продолжают буравить тебя изнутри и влиять на решения. Так, может, избавишься от них? Выплеснешь?

Я хватаю ее за горло и сдавливаю.

– Каждую ночь я сплю и вижу, как расправляюсь с тобой, глазом не дернув, убиваю тебя, снова и снова, с особой жестокостью!

Разжимаю пальцы, притягиваю Сару за ягодицы и упираюсь бедрами между ее ног. Ведьма играючи вздергивает брови, обнимает мою поясницу. Вибрация в теле заставляет взвыть каждую мышцу, но я продолжаю:

– Затем я просыпаюсь. И желаю лишь прийти к тебе в спальню, стянуть одежду… и сломать твою гребаную кровать! Я не тебя ненавижу… А себя! Ведь не имею право желать подобного, после того, что ты сделала! Ты приказала изнасиловать Ини, убила меня и издевалась все это время. Проблемы с демоном никак не умоляют твоих поступков, ты все та же сука! И ведь сделки с преисподней заключают по доброй воле. Ты сама на это пошла. Сама забила этот гвоздь в свою душу! Ради чего? Ради вечной красоты? Силы? Теперь от дыры, что ты создала, твоя душа трещит, точно сухое полено и рассыпается в щепки. Ты срываешь злость на тех, кто слабее. Забиваешь гвозди – в них. Поступаешь, как он. Ничем ты не лучше своего господина! Ты отвратительна! Однако мне не причинить тебе вред. Не могу...

– Как трогательно, – с сарказмом мурлыкает ведьма.

Я сжимаю зубы.

– Если Волаглион может занять мое тело, значит, и я могу вернуться в него?

– Если убьешь Волаглиона, – с истерическим смешком выплевывает она каждое слово.

– Убью...

– Демон неуязвим.

– Лжешь. Ты знаешь, как избавиться от него, верно?

– Знаю, – шепчет она, хитро улыбаясь, и я крепче впиваюсь в ее плечи. Почти касаясь моих губ, Сара выдыхает: – Но не скажу... Я ведь сука... А теперь убрал свои поганые культяпки, пока я их не отрезала!

Сара бьет коленом мне в нос. В голове – хруст. Я отскакиваю, держась за окровавленное лицо.

– Убирайся! Сейчас же! – кричит ведьма.

Я сплевываю кровавый сгусток. Выхожу из башни. Громко захлопываю дверь в спальню ведьмы. Это последняя вольность, которую могу себе позволить. Теперь все будет иначе. У меня есть шанс. Подумать только...

Единственный шанс! Реальный шанс! Шанс выбраться из этой дыры! Живым! Я могу вернуться к жизни!

Сара – моя гибель. Она же – билет к спасению.

Я должен пойти на всё (на всё!), чтобы убить демона. В первую очередь – нужно стать ведьме кем-то близким. Другом? Любовником?

Пока не знаю…

Я спускаюсь в гостиную, шмыгая сломанным носом, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с двумя синими аметистами. Вот он – путь к свободе. Смотрит на меня с портрета и усмехается.

Мои дамы и господа...

Игра начинается!

Конец первого тома