Текст книги "Волаглион. Мой господин. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Софи Баунт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 10. Давний друг

Помню, когда учился в школе, одноклассник скинул мне одно любопытное интимное видео, на котором фигурировала моя подруга детства. Не скажу, что я его не посмотрел. Еще как посмотрел. Аж пять раз посмотрел... Красивая девочка. Она была на год старше, училась в десятом классе и на тот момент рассталась с парнем очень низко моральных качеств: он-то и скинул видео приятелю. Им оказался мой непутевый одноклассник.

Подло? Конечно. Подростковый идиотизм.

Друзей у меня было мало – спасибо папе – и любые крупицы дружбы я безумно ценил. А тут вдруг… такое!

Считаю, что хороший друг приходит на помощь и тогда, когда не зовут. Я так и сделал. С одноклассником разобрался сразу. А после – полюбезничал с ее бывшем парнем (лишил придурка передних зубов). В общем, непотребное видео исчезло с телефонов.

Но вот в чем ирония… У себя я удалять не стал. Иногда пересматривал... До сих пор пытаюсь понять: почему? Лицемерие? Я считал отвратительным поведение тех парней, но в своей правде – не сомневался.

Мы, люди, все такие. Говорим, что не любим фильмы про насилие, не смотрим порно, не ходим в нестиранной одежде, а на деле – обманываем самих себя. Человеческая натура. Природа. Сущность!

Однако к чему я вспомнил эту историю, спросите вы? Ответ прост. Сейчас я испытываю те же неловкие ощущения, как и в то время, когда активно наяривал на видео со своей дражайшей подругой.

Сексуальные девочки на поводках… Идут навстречу. Изощренная, но прекрасная сцена.

Горло так пересыхает, словно его раскаленный песок облепил: настолько глубоко я дышу. Смехотворно раскрывая рот, хватаю сырой воздух. Хочется попросить Сару вылить мне на голову бочку с ледяной водой, чтобы, наконец, очнуться и начать мыслить трезво, а не как тупое животное, пропитанное центнером тестостерона.

Моргаю.

Мозг, кажется, вернулся с обеда и продолжил работать.

Девушки, которых ведет незнакомец, явно находятся под гипнозом и не понимают, что сажать живых людей на цепь, точно дворовых собак – неадекватно. Судя по сияющим, но пустым лицам: они и имена свои не помнят. Рабыни. Безмозглые. Податливые.

Странное чувство... будто внутри насос, и он выкачивает мой здравый смысл.

Что это за шоу?

С минуту мой взгляд не отрывается от эффектных блондинок: они виляют вокруг парня двумя игривыми кошечками. Когда перебарываю инстинкты – образу гостя удивляюсь не меньше.

Глаза горят, как у стервятника. Незнакомец вычурно двигается по коридору в мою сторону, выставляя руку перед собой. С золотыми перстнями на всех пальцах, кроме среднего, хочу заметить. С его кулака тянутся две тонкие цепи. Они бряцают и соединяются с шипастыми ошейниками на шеях девочек.

До появления этой личности подвал ютился в тишине. Теперь играет рок-музыка. Мэрилин Мэнсон? Звук исходит из кармана парня.

Полуголые двойняшки цокают высокими шпильками по плитке. Одна – в белом прозрачном белье, а другая – в черном. Чулки с подвязками. Яркий макияж. Все как надо, если глаз мужской хочешь радовать.

Я замираю. Больно колю мизинец об иглу на кофте. Да, я по-прежнему ношу на груди булавку, как старушка.

Вдруг сплю?

Надеюсь однажды проснуться и узнать, что дом сорок семь на Платановом бульваре был ночным кошмаром.

Разочаровавшись, что это не сон, я начинаю изучать приближающегося парня, на губах которого блуждает надменная улыбка. Скользкая. Циничная. Что-то злое дрожит за подобными гримасами.

Очень светлая кожа. Кажется, что парня в побелку окунули. Русые волосы в густом хвосте, но одна прядь окрашена в красный. Одет в облегающий костюм из черной кожи.

Белый шоколад и кровь… Я улавливаю запах еще на расстоянии двух метров. Сначала подумал, что им пахнут девушки, но нет. Незнакомец.

Он приближается, и я разглядываю татуировку над бровью – перевернутая пентаграмма. Три золотые серьги в правом ухе. Четкие окантовки узких губ. Вскинутые брови.

Парень небрежно поправляет на голове черные очки броулайнеры (на улице ведь так «солнечно» в ноябре). Затем мурлыкает:

– Виса… мой мертвый друг.

Губы катастрофически не размыкаются. Слова парня облетают мой череп, как планеты по орбите, и улетают в пусто́ты космоса… нет же, подвального лабиринта. И почему я ни разу не обследовал коридоры?

Ах, точно! Во-первых, все двери вечно закрыты. Кроме мышей и тараканов – ничего не найти. Во-вторых, здесь можно заблудиться навеки, как в лабиринте Минотавра.

Язык оживает:

– Чего?

Отлично, говорить я все-таки не разучился. Пора крови вернуться к голове, зачастила с визитом к репродуктивному органу.

– Имя это мое, идиотина. – Парень щелкает костяшками у моего носа. – Втыкаешь?

– Р-ре-е-екс, – запинаясь, бормочу я, заглядывая в дикие темно-зеленые глаза. В них агрессия и насмешка.

Виса напоминает напыщенных рэп-певцов, упивающихся своим «музыкальным талантом».

– Класс, так пса моей тетушки звали. – Парень хохочет, весело гавкает и щурится. – Не пойму, Рексик, дружок, ты под чем-то? Детка, ты устроила шмальную вечеринку без меня? Не пойдет. Нехорошо… Обидеться могу! Чего будешь потом делать без такого непревзойденного мужчины, как я?

Я так и не смог ничего выдавить из глотки.

Девушки обвивают руки вокруг талии и шеи Висы, мурчат ему на ухо, трутся о кожаный костюм. Парень протягивает мне цепи от ошейников и хлопает по плечу, а когда я беру поводки – толкает девушек ко мне в объятья.

Пока не подходит Сара, Виса пытливо шныряет по мне взглядом. Хочется его ударить. Пялится, как на стриптизершу. Мерзкое ощущение.

Ведьма устало кидает раскаленную кочергу на стол. Не вышел из нее безжалостный истязатель. Она ведь… девочка. Мягкая. Нежная. Зарезать кого-то – это вам не пытать, здесь бетон вместо сердца нужен.

– Моя кровавая королева... Как всегда, великолепна, – заискивающе поет Виса, кидаясь ретиво целовать ладони Сары, а затем и ее щеки, губы, прямо дюже приветливый француз. Он сияет улыбкой ярче путеводной звезды.

Ведьма отстраняется.

– Ты одел на девочек собачьи ошейники? – ошеломленно спрашивает она и недовольно фыркает: – Может, еще в упряжку запряжешь? По городу покатаешься? Ты совсем…

– Приятно, что я еще способен тебя удивлять, – перебивает Виса, затягивая русый хвост на затылке. Он покачивается из стороны в сторону, пританцовывает в такт музыке, льющейся из телефона в его заднем кармане.

Ведьма закатывает глаза, берет его телефон и отключает звук.

– Всех радостей в жизни лишаешь, – ноет парень.

– Какого дьявола ты притащил их сюда?!

– Ты же сама сказала: дело срочное. Я был заинтригован, да и когда я отказывал тебе во внимании? – Он накручивает рубиновый локон Сары на пальцы, вдыхает лавандовый запах ее волос и шепотом продолжает: – Только вот незадача. Ловил этих пташечек пять дней. И сегодня к утру, когда ты позвонила, добыча была у меня. Охота была долгой, изнурительной... никак не хотели мне поддаваться. По-твоему, я должен был пустить старания под хвост демонам и отказаться от ужина? Жестоко.

Охота? Ужин? Что он несет?

– Я просила не устраивать у меня дома представлений, но ты снова...

– По голосу казалось, что ты напугана. Как истинный джентльмен и твой герой, я примчался по первому зову. А ты бурчишь. Хотя бурчишь очень сексуально, – Виса прижимается лбом к виску Сары, пока она убирает его руку от своего декольте. – Неужели я не заслужил? Я уже набрал воду в джакузи. Присоединяйся.

– Воздержусь.

– Присоединяйся, и я отпущу девочек. Буду только твой. Мм?

В раздражении я тру глаза. Бледный свет лампы над головой жутко напрягает. И череп пульсирует. Не нравится мне Виса. Кто он такой? Мозг вскипает пеной вопросов. Может, Виса это сокращение от Волаглиона? Это его-то все домочадцы боятся? Не смешите мое мертвое сердце.

Сара качает головой и кивает в сторону наемника. Виса манерно прикладывает руку к груди, обгладывает мужчину горящими глазами, затем припадает к шее Сары с поцелуем, но та выскальзывает из объятий.

Я хмыкаю.

Их диалог дарит мне прекрасную возможность освободить пленниц, я усиленно стараюсь расстегнуть ошейник на девушке в черном белье. Ремни тугие. Он намеренно девочек в полу придушенном состоянии держит? Дом извращенцев, Господи!

– Дело серьезное, Виса, – укоризненно замечает ведьма. – Он не поддается чарам, а значит, заказчик кто-то из наших, понимаешь?

– Ведьма? Колдун? Хм-м-м, – разжевывая слова, предполагает Виса и проводит ногтем по скуле наемника, оставляя глубокую царапину. Он некоторое время размышляет над новостью, после чего отвечает: – Не думаю.

– У тебя есть объяснение получше? Поделись.

Виса почти прилипает к наемнику, таранит взглядом.

– Может, он особенный? Скажи нам, разбойник, – Виса мелодично смеется, и смех его звучит щебетом синиц под окном; он хватает наемника между ног. – У тебя есть большой секрет?

– Довольно, – возмущается Сара. – Я тебя по делу позвала, а не на кривляние смотреть! Боюсь, он не пробиваем. Ни магией, ни пытками. Может, твой гипноз подействует?

– А я чем занимаюсь? Пробую. – Виса цокает языком. – Не работает. Особенный мальчик, я же говорю.

– Ну что ж, – Сара берет тесак. – Придется убивать.

– Постой, малыш, – ласково протягивает Виса, отбирая тесак и обнимая Сару за плечи. – Он будет полезней живым. Не горячись.

– Чем? Он хуже фонарного столба. Из цемента и то больше информации выцежу.

– Он отведет тебя к заказчику, – как ребенку поет Виса и склабится.

Сара приставляет лезвие к горлу друга.

– Какая ты агрессивная сегодня, – напевает он в ответ и тянется, чтобы облизать то ли сталь, то ли пальцы девушки.

Ведьма чертыхается и убирает тесак. Она задумчиво смотрит на жертву, прозрачно намекая Висе, что флирт ей безразличен. Заказчик – вот, с кем бы она сейчас «пофлиртовала», вот кому она хочет вцепиться в кадык зубами, растерзать... Я четко осознаю мысли ведьмы. С каждым днем я все ближе и ближе подбираюсь к ней. Книга под название «Сара» заполняется текстом. Она изучает меня. Я изучаю ее. И знаю, чего она жаждет.

Ответов. Как и я.

Пока Виса пытается присосаться к ведьме, я замечаю за спиной Илария: он стоит, облокачиваясь о дверной косяк, и мнет в руке красный мячик-антистресс.

Где он берет всю эту фигню?

Я выхожу в коридор, подталкивая парня в спину, и спрашиваю:

– Что за сточный выродок? Откуда он взялся?

– Колдун. Друг Сары, – беспомощно выдыхает Иларий. – Член ее ковена.

– Ковена? – удивляюсь я. – А что… что за хрень у него над бровью набита?

– Бафомет. Я видел такой на обложке Сатанинской библии в библиотеке.

– У нас и такие книги есть?

– У нас есть все, – с иронией замечает парень, перекидывая мячик из руки в руку. – От рецепта ореховых оладий до пособия по спиритическим сеансам.

Я поджимаю губы.

Столько времени провел в доме, а в библиотеку заглянуть не догадался. Может, там есть решение моей проблемы? Ох, сколько работы предстоит... Сотни пыльных книг с хрустящими от старости страницами. Прелесть.

Вспоминаю, что держу концы цепей от шей девушек – они смотрят пустыми карими глазами, иногда целуются, отчего я мгновением открываю рот и тут же закрываю. Бросив цепи, пытаюсь снять тугие ошейники. Одна из блондинок лапает меня. Другая облизывает. Чем Виса их накачал? Тонной кошачьих афродизиаков? Трутся об меня, будто я валерьянкой сочусь.

Путы со звоном падают. Есть! Справился. Радуюсь своему хорошему поступку, но, когда приказываю убегать, девушки лишь хлопают ресницами. Они совсем не понимают, что я им говорю? Пустоголовые куклы.

– Бегите! – повторяю сквозь зубы, толкая обоих к лестнице. – Бегите, сказал! Дуры с куриными извилинами, да что с вами? Убирайтесь!

Иларий кладет руку на мое плечо и сжимает.

– Оставь их, – тоскливо говорит он. – Они под гипнозом. Эти девочки будут делать все, что Виса скажет.

– Как Сара приказывает нам?

– Хуже.

– У него тоже есть побрякушка, вроде медальона?

– Эм, нет, – Иларий сдувает золотистую прядь с лица. – У него другой стиль.

Виса и Сара выходят из комнаты. Колдун ведет ведьму под руку и прижимается так плотно, словно хочет пришить ее к груди.

– Ты должна уделять ковену хоть крупицу времени. Все шепчутся между собой. Подумай над предложением организовать сбор. Ковен рад помочь в любом деле. Мы всегда на твоей стороне. Помни это. Ты нужна нам. А мы тебе.

– Забыл, кто стоит за моей спиной?

– Прекрасно помню, детка.

– И мне нужна помощь ковена?

– Мы любим тебя, а он – использует. Не забывай.

Сара обиженно грозит Висе кулаком, затем смотрит на девушек и ворчит:

– Не смей убивать их в моем доме.

– Только если присоединишься ко мне в джакузи, – лукаво шелестит он, не выпуская ведьму из объятий, – тебе понравится. Обещаю. Получишь... просто... внеземное удовольствие.

Виса ластится к Саре все навязчивей, поэтому она шлепает его по лбу и вырывается из объятий. В тех неизведанных глубинах, где обитает душа – я почему-то улыбаюсь.

– Жестокая ты. И щепотки ласки от тебя не дождешься, – скулит Виса, после чего обнимает блондинок за талии и ропщет. – Так и быть, возьму на пенную вечеринку Ларика.

Иларий давится воздухом и кашляет, роняет мячик, лезет доставать его из-под скрипящей широкой полки. На стенах подвала таких много. Пустые, правда.

– Там океаны пыли, Лари, вылезай! – возмущается Сара, вытаскивая его за шиворот обратно.

– Это рефлекс, – ядовито-сладким голосом говорит Виса. – Если я в комнате, то кто-то либо под столом, либо на коленях.

Блондинки хихикают.

Сара десятый раз фыркает и ругается:

– Оставь Лари в покое.

Иларий прячется за моей спиной. Опять этот запах. Ландыши и мята. Надо бы подарить парню духи с мужским ароматом. Насильно.

Я долго думал, зачем Иларий сдался ведьме. Потом кое-что понял. Парень любит порядок и хлопочет по дому лучше любой домохозяйки – то поправит что-нибудь, то отремонтирует, есть приготовит, пылинку сдует – этакий следящий за домом дворецкий. Никакого вреда. Одна польза. А вот Рон лишь гадить умеет, но она использует его, когда нужна грубая мужская сила, в чем этому буйволу не занимать.

А зачем ей я? Вопрос открыт.

Виса оценивающе осматривает меня с ног до макушки, с груди до паха, от руки до ноги: внимательно, как перед покупкой созерцают букет в магазине.

– А как насчет него? Новенький? – по губам Висы скользит лихорадочная улыбка. Его кожа под тусклыми лампами кажется еще белее, к тому же он постоянно качается то на одной ступне, то на другой. Цапля, а не человек. – Брось Сара, ты же знаешь... я люблю, когда кто-то смотрит.

Ведьма даже не моргает. Смотрит в одну точку, кусая губы. Уснула, что ли?

Я окликаю ее, но Сара отмахивается и идет к ступенькам. Накатывает волна необъяснимой ярости, и я кричу ведьме вслед:

– Только не говори, что ты трахаешься с этим пришибленным!

– За мной иди, малыш, – приказывает Виса и нахально тащит следом.

Виссарий

Виса заводит подруг в ванную комнату. Не затыкаясь он поет скабрезную песню и скидывает одежду. Джакузи наполнено. Благоухает розами.

Тепло. Влажно. По плитке катятся пухлые капли. Облака пара липнут к телу.

Я опираюсь задом о раковину, пока девушки раздевают друг друга. Два раза отворачиваюсь. Вдыхаю поглубже. Штаны тесны. Одна из блондинок подмигивает мне, облизывает свои красные губы. Нарочито медленно.

Надо перестать пялиться...

На запястьях колдуна – черные татуировки: широкие браслеты с зубьями. Тело покрыто татуировками не меньше, чем ночное небо покрыто звездами, но взгляд цепляют именно браслеты.

Виса плюхается в джакузи. Горячие брызги разлетаются по комнате, попадают на мои штаны. Я презрительно хмурюсь. Блондинки льнут следом за «хозяином». С протяжным стоном Виса погружается в воду и притягивает одну из девушек к себе.

– Зачем ты меня позвал? – рычу, намереваясь уйти.

– А есть мысли? – с придыханием спрашивает Виса и сжимает снежные волосы девушки, которая скользит поцелуями к низу его живота.

Джакузи шумно бурлит. Вокруг расставлены свечи. За спиной захлопывается дверь, и пламя вздрагивает вместе со мной.

– Мыслей нет, – отмахиваюсь я, рассматривая восковые капли, разбросанную одежду и то, что было под ней. – Одни вопросы.

– Задай.

Заставляю себя отодрать взгляд от пышной обнаженной груди. Нервно шаркаю ногой.

– Твое полное имя?

– Виссарий Шлоссер. И это тебя волнует, когда перед глазами извиваются обнаженные дамы? – Он и́сподволь гладит девушку. – Нормальные вопросы есть?

Ага, значит Волаглион это кто-то другой. Неудивительно. Виса не может быть хозяином дома. Имя Волаглиона вызывает у всех трепет, а этот человек рождает лишь желание разбить ему морду.

– Как ты вообще вел девушек по улице? Прохожие, небось, челюсть потеряли.

– Ага, от зависти. Им ведь такого не светит. – Виса шлепает обеих девушек. – Мало кто умеет развлекаться по-настоящему. От души, так сказать. Но ты-то меня понимаешь, Рексик? Я видел, как ты смотришь. Ларик меня осудил. Скривился старой мозолью. А вот ты, – он весело трясет пальцем, – оценил...

Я фыркаю, закатываю глаза.

– Да плевать мне.

– М-м-м… нет, нет. Ты... есть в тебе что-то, конечно. Но нет. Нагибаешься. Хочешь показаться с лучшей стороны-ы, а? И перед кем? Передо мной? Все равно, что стесняться раздеться перед шалавой. Вот что я тебе скажу, мой юный друг…

– Мне третий десяток.

– А мне в шесть раз больше, втыкаешь? Старших перебивать – моветон. – Виса накручивает волосы блондинки на кулак. – Так вот. Говорят, труп плывет по течению, а живой – против течения. И ты... труп. Однако. В отличие от настоящего трупа, у тебя есть выбор. Не быть им. Так живи, детка! Живи, словно это последний день перед апокалипсисом. Плюй на мнение других. И присоединяйся. Какая из них тебе нравится, м? А, догадываюсь... – Он многозначительно смотрит на девушку, которая гладит пенными ладонями его спину, пока другая обхаживает. – Этой я не занимался. Дарю. Помню мою доброту.

Я мысленно ахаю. В шесть раз больше? Что здесь за секта маньяков-долгожителей?

Виса кивает девушке, чтобы она шла ко мне. Я поскальзываюсь на ровном месте, но удерживаюсь, хватаюсь за край раковины. Что б их всех! Пошел он в одно место! Покачав головой, направляюсь к выходу. Хватит с меня этих шоу!

– Развлекайся сам, – рявкаю и берусь за вспотевшую дверную ручку, дергаю.

И ничего.

Во дела…

– Ты запер дверь? Как? Засов же не задвинут.

Виса не отвечает, приподнимается на локтях и резко переворачивается: теперь девушка под ним. Вода выплескивается из джакузи.

Другая блондинка вылезла и двигается ко мне. Да еще как! Ползком на коленях.

Чертова ручка… открывайся!

Я выхожу из себя. Набираю в легкие жгучего воздуха, чтобы выругаться на чем свет стоит, но слова застревают в горле. Присматриваясь к лицу Висы, ужасаюсь. Неловко скольжу на мокрой плитке и больно падаю на пол.

Темно-зеленые радужки колдуна становятся красными. Виса открывает рот. Я тоже. Только от ужаса. Клыки... у него отрастают клыки! Длинные. Острые. Как у саблезубого тигра. В эту секунду я, наконец, понимаю, кто такой Виса.

Вампир с хрипом впивается девушке в шею, по смуглой коже бегут водопады ярко-алой крови.

ГЛАВА 11. Бордовый крест

Дергаю ручку.

Бесполезно. Скрипит и не поддается. Как он запер дверь? Взглядом? Я ведь заходил последним!

Одна за другой гаснут свечи. Слышу двойной хлопо́к. Виса ударяет в ладоши, чтобы включить тускло-фиолетовое освещение. Еще звук – хриплые стоны. Вздохи… громкие, неровные…

Пятюсь. Натыкаюсь спиной на обнаженное, мокрое тело блондинки. Чувствую теплые руки под кофтой, запах орхидей и опьяненное дыхание, ласкающее шею. Отскакиваю как ошпаренный.

Вода в джакузи хлещет о бортики, часть выплескивается на черно-белую плитку, по полу скользит набухшая пеня. Мыльные пузыри кружатся в воздухе.

Девушка дергается в руках вампира, сдавленно пищит сквозь его ладонь.

Она пришла в себя? Минутой раньше совсем не сопротивлялась.

Виса пьет кровь из откинутой шеи жертвы, держит несчастную девочку, не давая вырваться. Вижу, как из ванны подлетает то одна стройная женская нога, то другая, упирается в борт, отталкивается. Пространство дрожит. Пузыри лопаются. Точно кот, поймавший голубя, вампир играется, упивается не только кровью, но и властью над чужой судьбой.

Я смотрю. Не отворачиваюсь. Тяну носом парной воздух и смотрю. Это зрелище, как одинокий огонек последнего фонаря на темной улице, не дает перевести взгляд, склеивает волю – будто, я погружаюсь в транс. Стоны танцуют вальс внутри висков.

Очнуться… должен… я должен очнуться… уходить… бежать!

Вторая блондинка с заискивающей улыбкой тянет меня за руку, приглашает присоединиться. В джакузи не просто горячая бурлящая вода. Там – кровавая баня.

В голове шумит. Я лихорадочно отыскиваю иглу на кофте. Колю палец. Наверное, до кости.

Как мне выбраться?

На ключицах – горячий язык, по венам растекается жгучее, болезненное, яркое желание, оно наполняет, пока девушка гладит мой торс, трется о бедро, проводит по пояснице, кусает свои губы. Алые. Чуть набухшие. Мысли путаются. Я забываю, зачем я здесь, кто я такой…

Может ли вампир влезть в мою голову? Способен ли подчинить? И что заставит делать?

Надо прекратить это!

Я отступаю, упираюсь спиной в стену и скатываюсь, вдавливаю фаланги в череп, массирую обезумевший мозг.

Виса не обращает на меня внимания.

Сладко мурлыкая, он крепко держит белокурую жертву – наслаждается, точно наркоман, каких я встречал в притонах. Не подумайте, я там был совсем по другой причине. Забирал товарища. Тимофея, к слову. У него бывали срывы. Зря я не дал ему сдохнуть среди дерьма и СПИДа. Кто же знал, что он любовник Инги. В общем, теперь – в силу наглядного опыта – я могу провести параллель. Так вот, Виса, без сомнений, вылитый наркоман. Кровь для него все равно, что экстази. Он под кайфом! Блаженствует. Вода уже не плещет на пол. Стоны утихают…

В какой-то момент Виса отстраняется, поворачивает голову и по-звериному склабится, сверкает обагренными зубами. Кровь течет по аристократичному, острому подбородку, ниспадает по груди алым водопадом, по татуировке волка с разверзнутой пастью (словно рисунок живое воплощение хозяина) и стремится к – очень даже завидному – рельефному торсу.

– Открой дверь, – требую вполголоса, убирая пальцы блондинки от своей ширинки.

Виса игнорирует. Затем облизывает запястье жертвы и впивается в вены, закатывает глаза. Выражение лица такое, будто он достиг кульминации. А может... совсем и не будто…

Господи, мерзость какая!

Вампир вдруг отрывается от девушки и хохочет. С меня. Блондинка повисает в его смертельных объятьях бездыханным грузом. Умерла? Вряд ли. Словно без сознания.

Мои размышления становятся какими-то тяжелыми и неповоротливыми, как звезды-гиганты в ночном небе – они вспыхивают и гаснут. Медленно... Я не осознаю происходящее. Или осознаю отдаленно, с мучительным трудом.

Девушка.... Мертва? Кровь… бежать... Что происходит?

Окутанный фиолетовым сумраком, Виса облокачивается о широкий борт, голова девушки бездыханно возлегает у него на груди. Кажется, она все-таки покинула нас...

– Открой. Эту. Проклятую дверь! – кричу я, махая пальцем на дверь так усиленно, будто из ногтя вылетит танковый снаряд и снесет ее с корнем.

Гладя свою жертву по макушке кончиками ногтей, Виса буравит меня темно-зелеными глазами. Его радужки напоминают ночной лес: таинственный, жуткий и неизведанный.

– Сара с тобой спит? – спрашивает вампир, облизывая красные пальцы. Волосы из его русого хвоста выбились и плавают на водной глади.

– Ты глухой? – кидаю в него кусок апельсинового мыла. – Выпусти меня!

Виса непринужденно уворачивается, продолжает задумчиво чмокать губами.

Мыло с бульканьем уходит под воду.

– Я задал вопрос. И жду ответ.

– Не сплю я с Сарой! Ты для этого меня позвал? Узнать подробности ее интимной жизни?

– Нет? – выдыхает он расслабленно. – Хорошо. Не тебе, конечно. Но хорошо. Слушай, а она... Впрочем, неважно. Оупс.... Тебе неприятно было наблюдать за мной, да? Точно, точно. На тебя смотреть больно, малыш. Лизи, чего же ты ждешь? Помоги нашему другу.

Девушка кивает и рывком седлает меня, снова тянется к ремню, но настойчивее, ломает два ногтя, но не останавливается, отчего я шалею и упускаю момент, когда она расстегивает мои штаны. Хватаю ее за руку, нащупывающую приказ Висы, и хочу подняться на ноги, но девушка вцепляется в меня, целует: горячечно и страстно.

Вкус ежевики. Нежный. Приторный. Она прижимает мою ладонь к своей груди.

Надо остановить ее… срочно... а как? Ударить?

Виса подначивает и выжидает, жестикулирует и приказывает, точно маэстро, дирижирующий оркестром. Не человек – полный псих. Впрочем, разве в этом доме есть адекватные личности?

Я напрягаюсь. Девушка пальцами добирается до цели. Не сказать, что я сильно сопротивляюсь. Ой, какой там! Желание выжигает мозги напрочь!

Перед глазами вдруг возникает образ Сары. Обнаженное тело. Тонкая талия. Шрамы на животе… И ее запах. Лаванда. Шалфей. Аметистовые радужки. Ведьма… вот кого жажду на самом деле. Вот кого требует разум. Не тело – ему плевать, как и с кем снимать напряжение.

При мысли о Саре на голову будто здание падает!

– Она вся твоя, малыш, возьми ее, возьми. – Русые брови и пентаграмма взлетают ко лбу, вампир пристально смотрит, повторяет одно и то же. Неужели хочет загипнотизировать меня? С каждым словом тон его голоса бархатнее, глубже, слаще: – Возьми. Ты ведь хочешь... хочешь. От подарков не отказываются, помнишь?

– Она даже не соображает, что делает. Ты отвратителен, – хриплю, сквозь помутнение рассудка.

– М-м-м, какой. Мальчик с высокими моральными принципами? Давай так, – Виса чешет ухо и отталкивает в сторону убитую жертву. – Если ты ей не займешься, я ее убью. А если поведешь себя, как мужчина, то оставлю в живых.

– Какие же вы больные...

– А что в твоем понимании «нормальные»? Я как раз таки самый здоровый и осознанный. Знаю себя. Знаю свои желания, потребности. И не занимаюсь лицемерием. А ты сопротивляешься природе. Возьми!

Его приказ ударяет по мозгам каменным тараном. В ушах звенит. Я ору:

– Кто ты такой?!

Пробую встать, но тело не слушается. Девушка стягивает мои штаны до бедер, вперивается шоколадными глазами – и я задыхаюсь от вожделения, что в них ревет. Она опускает голову. Дьявол! Обхватывает меня горячими губами, – за что мне это издевательство? – стон вырывается из горла.

Мир плывет, тает... Все вопросы притягивает друг к другу магнитом, склеиваются в ком – ком разом взрывается.

Виса лениво отвечает, бултыхая ладонями пенные облака:

– Кто я? Близкий друг твоей госпожи.

Голос вампира далекий и глухой. Мне совсем не до него.

– Колдун, – я касаюсь затылком прохладной плитки стены и тяжело дышу. – И упырь.

– Предпочитаю зваться Висой.

– Сара… она ведь не вампир?

– Не-е-т, хотя я предлагал обращение. Ее вообще не интересует жизнь, любопытно, правда? – Виса выставляет ногу, внимательно разглядывает пальцы на ступне. – Прелести вечной жизни Сарочку не интересуют.

Я хочу спросить, зачем же тогда она продолжает убивать мужчин, разве не похищение душ дает ей бессмертие (такую теорию я вывел), но вместо этого мычу что-то нечленораздельное.

Осознаю, что совершенно потерялся из-за ласк девушки. Еще бы, столько недель без секса... Я нехотя отстраняю от себя мою прекрасную мучительницу, хотя триумф... был близко. Подобное поведение рассмешит, пожалуй, некоторых; но так уж я устроен. Прекрасно знаю, что такое принуждение и какую боль оно причиняет; знаю, что значит быть пленником; и я сейчас не только о Платановом бульваре сорок семь. Нет, свечи и Виса напомнили мне далекие времена, когда я был рабом отца, темную комнату и свечи вокруг, стертые от молитв (молился ли я?) колени, наказания отца, клетки и замки́, фанатичные повторения одних и тех же фраз, которые я не мог и не хотел запомнить, чем отец был недоволен. А когда отец недоволен, происходит страшное.

– Удивительные мы создания мужчины, а? – Усмехающиеся зеленые глаза Висы влажно блестят в полутемной комнате. – Живем ради удовольствий. А ради чего живут женщины? Ты знаешь?

– Я не живу... не жил ради удовольствий. И с женщинами мы не сильно отличаемся.

– Ошибаешься, Рексик. Женщины куда более сложные создания, чем мы. Любят искать смысл там, где его нет. Ты девочке от скуки пару строчек набросаешь, а она уже строит теории о твоей скрытой любви. Ну, бред же? Хотя… тот же смысл жизни – ищут все, не понимая, что его нет. Или он не главное. А ведь прекрасно можно жить и без этого. В конце концов, мы все стремимся лишь к получению удовольствия, не находишь? В любом его проявлении.

Виса вылезает из джакузи, приближается и садится на корточки. Я отворачиваюсь, не желая рассматривать голого мужика, хотя его черные тату-браслеты снова привлекают мое внимание, вызывают эффект дежавю. Где-то я их видел.

Я одариваю Вису возмущенным взглядом, ибо мерзавец садится на колено прямо передо мной и паскудно улыбается, затем опускается рядом, спиной к стене. Девушка, от которой яро защищаюсь, залазит на него.

– И кровь у них слаще, – щебечет вампир и трепет щеку девушки. – Хотя есть и другие плюсы в том, чтобы охотиться на них, да?

Он мелодично смеется. Я закрываю глаза. В следующую секунду каждую клетку тела охватывает паника. Ноги дрожат. Клыки Висы вылезают изо рта, а радужки обагряются, словно в малахитовом лесу начинается кровавый дождь, омывая листья бордовыми слезами.

– Такому как ты нужно прислушиваться к зову природы, – шепчет Виса. – Наша сила питается нашим состоянием.

Он склоняется, но я подскакиваю и кидаюсь к двери, хватаюсь за ручку и...

Открыто!

На эмоциях чуть ли не визжу. Несусь в коридор. Дверь захлопывается за мной. Добежав до гостиной, я останавливаюсь и опираюсь о колени. Дыхание гарцует.

И что это было?!