Текст книги "Корни Иггдрасиля"
Автор книги: Снорри Стурлусон
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)
XVIII. Вот едут Регин и Сигурд
Вот едут Сигурд и Регин в пустынные горы к той тропе, по которой обычно проползал Фафнир, когда шел на водопой, и сказывают, что с тридцать локтей был тот камень, на котором лежал он у воды, когда пил.
Тогда промолвил Сигурд:
– Сказал ты, Регин, что дракон этот не больше степного змея, а мне сдается, что следы у него огромные. Регин молвил:
– Вырой яму и садись в нее, а когда змей поползет к воде, ударь его в сердце и так предай его смерти; добудешь ты этим великую славу. Сигурд молвил:
– Как быть, если кровь змея того зальет меня?
Регин отвечает:
– Нечего тебе и советовать, раз ты всего пугаешься, и не похож ты отвагою на своих родичей.
Тут поехал Сигурд в пустыню, а Регин спрятался от сильного страха. Сигурд выкопал яму; а пока он был этим занят, пришел к нему старик с длинной бородой и спросил, что он делает, и Сигурд ему сказал. Отвечает ему старик:
– Это дурной совет: вырой ям побольше, чтобы кровь туда стекала, а ты сиди в одной и бей змея того в сердце.
Тут старик исчез, а Сигурд выкопал ямы, как было сказано. А когда змей тот пополз к воде, то задрожала вся округа, точно сотряслась земля, и брызгал он ядом из ноздрей по всему пути, но не устрашился Сигурд и не испугался этого шума. А когда змей проползал над ямой той, вонзил Сигурд меч под левую ключицу, так что клинок вошел по рукоять. Тут выскакивает Сигурд из ямы той и тянет к себе меч, и руки у него – все в крови по самые плечи. И когда огромный тот змей почуял смертельную рану, стал он бить головой и хвостом, дробя все, что под удар попадало. И когда принял Фафнир смертельную рану, стал он спрашивать:
– Кто ты таков, и кто твой отец и какого ты роду, что дерзнул занести на меня оружье?
Сигурд отвечает:
– Род мой неведом, и имя мне – Статный Зверь, и нет у меня ни отца, ни матери, и один совершил я путь.
Фафнир отвечает:
– Если нет у тебя ни отца ни матери, то от какого же чуда рожден ты? И если ты скрываешь от меня имя свое в смертный мой час, то знай, что ты – лжец.
Тот отвечает:
– Называюсь я Сигурд, а отец мой – Сигмунд.
Фафнир отвечает:
– Кто подговорил тебя на это дело и как дал ты себя подговорить? Разве ты не слыхал, что все люди боятся меня и моего шлема-страшилища? Остроглазый отрок, отважен был твой отец.
Сигурд отвечает:
– Подстрекнул меня крепкий дух, а совершить помогла эта мощная длань и этот мой острый меч, как ты теперь изведал; и редко в старости стоек, кто в детстве дрябл.
Фафнир говорит:
– Знаю я, что если бы взращен ты был в роду своем, то умел бы биться грозно; но большое диво, что кащей полоненный отважился биться со мною, ибо
редко пленник
отважен в поле.
Сигурд молвил:
– Попрекаешь ты меня тем, что возрос я вдали от рода. Но хоть был я взят на войне, никогда я не был рабом, и ты на себе испытал, что я – свободнорожденный.
Фафнир отвечает:
– За обиду принимаешь ты все, что я говорю. Но будет тебе на погибель золото то, которым я владел.
Сигурд отвечает:
– Всяк в добре своем властен лишь по некий день, и когда-нибудь всякий умрет.
Фафнир молвил:
– Мало, сужу я, ты совершишь, коль опрометчиво выйдешь в море, а лучше пережди на берегу, пока уляжется ветер.
Сигурд молвил:
– Скажи ты мне, Фафнир, если ты премудр: каковы те норны, что метят детей при родах?
Фафнир отвечает:
– Много их, и различны они по роду:
(Фафнисмол, 13) [169]169
Фафнисмол– «Речи Фафнирз» («Старшая Эдда»).
[Закрыть]
Иные – из асов,
иные – из альвов,
иные – дочери Двалина.
Сигурд молвил:
(Фафнисмол, 14)
– Что за остров,
где будут брагу мечей
смешивать Сурт и асы?
Фафнир отвечает:
– Он зовется Оскапт.
И еще молвил Фафнир:
– Регин-брат – виновник моей смерти, и так сдается мне, что станет он виновником и твоей смерти, и все идет, как он пожелал.
Еще молвил Фафнир:
– Я носил шлем-страшилище перед всем народом, с тех пор как лежал на наследии брата, и брызгал я ядом на все стороны вдаль, и никто не смел приближаться ко мне, и никакого оружия я не боялся и ни разу не видел я пред собой стольких людей, чтоб не считал я себя много сильнее их; и все меня страшились.
Сигурд молвил:
– Тот шлем-страшилище, о коем ты говоришь, мало кому дает победу, ибо всякий, кто встречается со многими людьми, познает однажды, что самого смелого – нет.
Фафнир отвечает:
– Мой тебе совет, чтобы ты сел на коня и ускакал отсюда как можно скорее, ибо часто случается, что тот, кто насмерть ранен, сам за себя отомстит.
Сигурд сказал:
– Такой твой совет, но я поступлю иначе; поскачу я к твоему логову и возьму великое то золото, которым владели родичи твои.
Фафнир отвечает:
– Поедешь ты туда, где найдешь так много золота, что скончает оно твои дни; и это самое золото будет тебе на погибель и всякому другому, что им завладеет.
Сигурд встал и молвил:
– Поехал бы я домой, хоть бы и лишился великого этого богатства, если бы знал, что никогда не умру.
(Фафнисмол, 21)
И отважнейший воин
властен над золотом
По некий суженый срок.
Ты ж, Фафнир, майся
в предсмертных муках,
И пусть тебя примет Хель.
И тут умер Фафнир.
XIX. Регин испил крови Фафнира
После этого пришел Регин к Сигурду и молвил:
– Благо тебе, господин мой! Великую победу ты одержал, убивши Фафнира, и до сей поры никто не дерзал стать ему поперек дороги, и этот подвиг будут помнить, пока свет стоит.
Вот стоит Регин и глядит в землю, а затем говорит в великом гневе:
– Брата моего ты убил, и вряд ли я непричастен к этому делу.
Тут берет Сигурд свой меч Грам и вытирает о траву и молвит Регину:
– Далеко ушел ты, когда я совершил это дело и испытал этот острый меч своею рукою; и своею мощью поборол я силу змея, покуда ты лежал в степном кустарнике и не знал, ни где земля, ни где небо.
Регин отвечает:
– Долго пролежал бы этой змей в своем логове, если бы ты не владел мечом, что сковал я тебе своею рукою, и не совершил ты этого один без чужой помощи.
Сигурд отвечает:
– Когда доходит до боя между мужами, лучше тут служит человеку храброе сердце, чем острый меч.
Тогда молвил Регин Сигурду в великой печали:
– Ты убил моего брата, и вряд ли я непричастен к этому делу.
Тут вырезал Регин сердце у змея тем мечом, что звался Ридил; тут испил Регин крови Фафнира и молвил:
– Исполни мою просьбу; для тебя это – легкое дело: пойди к костру с сердцем этим, изжарь его и дай мне поесть.
XX. Сигурд съел змеиное сердце
Сигурд пошел и стал жарить на вертеле, а когда мясо зашипело, он тронул его пальцем, чтоб испытать, хорошо ли изжарилось. Он сунул палец в рот, и едва сердечная кровь попала ему на язык, как уразумел он птичий говор.
Услышал он, как сойки болтали на ветвях подле него:
– Вот сидит Сигурд, жарит сердце Фафнира, что сам бы он должен был съесть. Стал бы он тогда мудрее всех людей.
Другая говорит:
– Вот лежит Регин и хочет изменить тому, кто во всем ему доверяет.
Тут молвила третья:
– Лучше бы он отрубил ему голову: мог бы он тогда один завладеть золотом этим несметным. Тут молвит четвертая:
– Был бы он разумнее, если бы поступил так, как они ему советуют, а затем поехал к логову Фафнира и взял несметное то золото, что там лежит, а после поскакал бы на Хиндарфьялль, туда, где спит Брюнхильд, и может он там набраться великой мудрости. И был бы он умен, если бы принял наш совет и думал бы о своей выгоде, ибо волка я чую, коль вижу уши.
Тут молвила пятая:
– Не так он быстр рассудком, как мне казалось, раз он сразил врага, а брата его оставляет в живых.
Тут молвила шестая:
– Ловко было бы, если бы он его убил и один завладел богатством.
Тут молвил Сигурд:
– Да не будет такой напасти, чтобы Регин стал моим убийцей, и пусть лучше оба брата пойдут одной дорогой.
Взмахнул он тогда мечом тем Грамом и отрубил Регину голову, а затем съел он часть змеиного сердца, а часть сохранил. После вскочил он на коня своего и поехал по следам Фафнира к его пещере и застал ее открытой. И из железа были двери все и также все петли и ручки, и из железа же все стропила постройки, и все это – под землей. Сигурд нашел там многое множество золота и меч тот Хротти, и там взял он шлем-страшилище и золотую броню и груду сокровищ. Он нашел там так много золота, что, казалось, не снесут ни двое коней ни трое. Это золото он все выносит и складывает в два огромных ларя.
Вот берет он под узды коня того Грани. Конь тот не хочет идти, и понукание не помогает. Тут Сигурд понял, чего хочет конь: вскакивает он ему на спину, дает шпоры – и мчится тот конь, словно совсем без ноши.
XXI. О Сигурде
Вот едет Сигурд по дальним дорогам. И все он ехал, пока не прибыл на Хиндарфьялль и не свернул на юг, к Франкской земле. На горе увидал он пред собою свет великий, точно огонь горит, и сияние поднималось до неба, а когда он подъехал, встала перед ним стена из щитов [170]170
Стеною из щитовобычно называли особый вид построения войска: отряд во время битвы группировался вокруг вождя, плотно смыкая щиты. Но в данном случае это выражение подразумевает некую волшебную преграду, которую, однако, легко преодолел Сигурд.
[Закрыть]и высилась над лесом. Сигурд вошел за ограду ту и увидал, что там спит человек и лежит в полном вооружении. Сигурд сперва снял с него шлем и увидел, что это – женщина: она была в броне, а броня сидела так плотно, точно приросла к телу. И вспорол он броню от шейного отверстия книзу и по обоим рукавам, и меч резал панцирь, словно платье. Сигурд сказал ей, что слишком долго она спала. Она спросила, что за мощное оружье вскрыло броню ту – «и кто разбил мою дрему? Разве явился Сигурд Сигмундарсон, что носит на голове шлем Фафнира и убийцу его [171]171
Убийца Фафни– меч Сигурда Грам.
[Закрыть]в руках?»
Отвечает на это Сигурд:
– От семени Вёльсунгов тот, кто это сделал; и слышал я, что ты – могучего конунга дочь. И сказывали нам тоже о вашей красе и мудрости, и это мы хотим проверить.
Брюнхильд [172]172
В эддической песни разбуженная Сигурдом валькирия называет себя Сигрдривой (букв, «вьюга победы»). Возможно, отождествление валькирии с Брюнхильд, дочерью Будли, отражает более поздний этап в развитии сказания.
[Закрыть]поведала, как сразились два конунга: одного звали Хьяльмгуннар; был он старик и величайший воин, и ему обещал Один победу, а другой звался Агнаром, или братом Ауд.
– Я убила Хьяльмгуннара в бою, а Один уколол меня сонным шипом в отместку за это и рек, что никогда больше не одержу я победы, и приказал мне выйти замуж. А я в ответ дала клятву: не выходить за того, кому ведом страх.
Сигурд молвил:
– Научи меня великому веденью.
Она отвечает:
– Вы сами лучше знаете, но с радостью научу я вас, если есть что-либо, что нам известно, а вам может прийтись по сердцу – руны и прочие знания на всякие случаи жизни. И выпьем мы вместе кубок, и да пошлют нам боги те счастливый день, а ты запомни нашу беседу.
Брюнхильд наполнила кубок и подала Сигурду и промолвила:
(Сигрдрифумол, 5) [173]173
Сигрдрифумол– «Речи Сигрдривы» («Старшая Эдда»). Далее цитируются поучения в рунической мудрости, составляющие большую часть этой песни.
[Закрыть]
Вот кубок браги,
вождь бранного веча,
В нем смешана сила
с мощной славой,
Полон он песен,
письмен на пользу
Разных заклятий
и радостных рун.
(Сигрдрифумол, 6)
(Сигрдрифумол, 9)
Руны волн ты ведай,
коль вызволить хочешь,
Парусных коней из пены,
Нарежь их на реи,
на руль и штевень
И выжги на веслах огнем.
При быстром прибое,
при бурных волнах
Без горя войдешь ты в гавань.
(Сигрдрифумол, 11)
Руны слов ты сведай,
чтоб тебе не смели
Злобой воздать за зло.
Их и вьют,
их и ткут,
Их всех сразу сводят
На тинге том,
куда толпы придут
На самый последний суд.
(Сигрдрифумол, 7)
Руны браги ведай,
коль веришь чужой жене
И хитрой измены не хочешь.
На роге их режь
и на кисти рук
И пометь на ногте «Науд» [175]175
«Науд»– руна «н» (букв, «нужда, принуждение»).
[Закрыть].
Осени свой кубок,
хранись от козней
И брось в братину порей [176]176
Лук-порейприменялся в магии в качестве оберега.
[Закрыть].
Ведомо мне,
что вовек ты не выпьешь
С черными чарами меду.
(Сигрдрифумол, 8)
(Сигрдрифумол, 10)
Руны леса познай,
коль лекарем хочешь ты стать
И ведать разные раны.
На лыке их режь
и на листьях ствола,
Что вытянул ветви к востоку.
(Сигрдрифумол, 12)
(Сигрдрифумол, 15)
(Сигрдрифумол, 16)
(Сигрдрифумол, 17)
(Сигрдрифумол, 18)
Все они были соскоблены,
те, что были нарезаны;
В священный замешаны мед
И посланы в дальний путь:
Иные – к альвам,
иные – к асам,
Иные – к вещим ванам,
Иные – к людям людским.
(Сигрдрифумол, 19)
(Сигрдрифумол, 20)
Сигурд отвечает:
(Сигрдрифумол, 21)
Не брошусь в бегство,
хоть бы близилась смерть.
Не робким рожден я родом.
Твой добрый совет
хранить я должен,
Покуда есть в жилах жизнь.
XXII. Премудрые советы Брюнхильд
Сигурд молвил:
– Не найдется в мире женщины мудрее тебя. Продолжай же свои поучения.
Она отвечает:
– Нет препоны к тому, чтоб исполнить вашу волю и дать совет на благо по вашему настоянию и любопытству.
И тут она заговорила:
– Будь благостен к родичам своим и не мсти им в распрях, и сноси терпеливо, и добудешь тем долговечную хвалу.
Сторонись от дурного дела, от любви девы и мужней жены; часто от них чинится зло.
Не заводи свары с глупым человеком на многолюдном сборище; часто он болтает, чего сам не знает, а тебя потом ославят трусом и скажут, что ты опорочен справедливо: уж если так, то лучше убей его на другой день и воздай за злобные речи.
Если въедешь на путь, где гнездятся вредные ведьмы, крепко себя береги: не заночуй близ дороги, если даже застигнет тьма, ибо часто сидят там злые ведьмы, что сбивают мужей с пути.
Не поддайся путам прекрасных жен, которых на пиршествах видишь, чтоб не лишился ты сна и не впал в тоску. Не мани их к себе поцелуем иль иною ласкою. И если услышишь слова пьяного человека, не спорь с тем, кто напился вина и потерял рассудок: многим это было на горькое горе и даже на гибель. Лучше сразиться с врагами, чем быть сожженным, и не давай ложной клятвы, ибо —
грозная месть нарушителю мира.
Бережно блюди трупы умерших от мора, умерших от моря, умерших от меча. Воздай их телу должную почесть; но берегись тех, кого ты убил: бойся отца или брата или близкого родича, даже самого юного, ибо часто
скрыт волк в юном сыне.
Опасайся предательских советов друзей, ибо нечего было бы нам бояться за жизнь, если бы злоба свойственников нас не настигла.
Сигурд молвил:
– Нет человека мудрее тебя, и в том я клянусь, что женюсь на тебе, ибо ты мне по сердцу.
Она отвечает:
– За тебя я пойду охотнее всего, хоть бы пришлось мне выбирать между всеми людьми.
И так обменялись они клятвами.
XXIII. Обличие Сигурда [185]185
Вычурная образность этой главы, а также некоторых последующих глав вполне в духе так называемых «рыцарских саг», отражающих влияние средневековых романов. Описание доспехов и внешности Сигурда, в частности, прямо перекликается с главой 185 «Саги о Тидреке», основанной на нижненемецких источниках.
[Закрыть]
Вот поехал Сигурд оттуда прочь.
Щит его был так расписан: весь он был залит червонным золотом, и начертан на нем дракон, сверху темно-бурый, а снизу ярко-алый, и так же были расписаны его шлем и седло и камзол; носил он золотую броню, и все оружие его было отделано золотом. И для того был дракон начертан на всех его доспехах, чтобы всякий, кто его увидит, мог узнать, что это он, от всех, слышавших о том, как он убил того великого дракона, которого варяги называют Фафниром. И потому доспехи его отделаны золотом и окрашены в коричневую краску, что много он выше всех людей по вежеству и придворному обхождению и вряд ли не по всем прочим статьям. И когда примутся исчислять всех наивеличайших витязей и наиславнейших вождей, то всегда называют его в первую голову, и имя его – у всех на языке к северу от Греческого моря, и так будет, пока свет стоит.
Волосы его были темно-русые и красивые на вид и ниспадали длинными волнами; борода – густая, короткая, того же цвета. Нос у него был большой, а лицо открытое и ширококостое. Взор у него был такой острый, что редко кто осмеливался заглянуть ему под брови. Лопатки у него были широкие, как у двух людей сразу. Тело его было соразмерно в высоту и в ширину и сложено, как нельзя лучше. И вот – примета его роста; когда он опоясывался мечом тем Грамом, – а был тот меч длиною в семь пядей, – и шел по заколосившемуся ржаному полю, то конец ножен еле касался колосьев; а сила его – больше, чем рост.
Хорошо умеет он мечом рубить, и копьем колоть, и дротом метать, и щит держать, и лук натянуть, и на коне скакать и всяческому придворному вежеству научился он смолоду.
Он был так мудр, что ведал грядущее, разумел птичий говор, а потому почти ничто не застигало его врасплох. Он был красноречив и находчив, так что когда начинал говорить, то никогда не кончал без того, чтобы не убедились все, что не может быть никак иначе, а только так, как он сказал. И в том было его веселье, чтобы помогать своим людям и испытывать себя в великих подвигах и отнимать добро у недругов и раздавать друзьям. Ни разу не покинуло его мужество, и никогда он не испытал страха.
XXIV. Сигурд прибыл к Хеймиру [186]186
Часть предания, пересказанная в главах XX–XXXI, приходится на так называемый «пробел» в рукописи Старшей Эдды: утрачена целая тетрадь, предположительно содержавшая три песни. Некоторые события, здесь описанные, (в частности, «спор королев»), известны, однако, из краткого изложения Снорри Стурлусона в его «Эдде».
[Закрыть]
Вот поехал Сигурд, пока не прибыл к большому двору; тем двором владел некий великий хёвдинг, по имени Хеймир. Он был женат на сестре Брюнхильд, что звалась Беккхильд, потому что она оставалась дома и училась рукоделию, а Брюнхильд носила шлем и броню и ходила в бой, и потому прозвали ее Брюнхильд [187]187
Первый элемент имени Бекхильд означает «скамья», а имени Брюнхильд – «броня»; но общий элемент обоих имен значит «битва».
[Закрыть]. У Хеймира и Беккхильд был сын, по имени Альсвинн, куртуазнейший из людей.
Все забавлялись перед домом, но когда увидели человека, скакавшего по двору, то бросили игру и очень удивились, ибо никогда не видали ему подобного; вышли они ему навстречу и приняли радушно. Альсвинн предложил Сигурду остаться у него и взять все, что пожелает. Сигурд принял приглашение, и ему назначили подобающую челядь; четверо человек сняли с коня золото то, а пятый помог ему слезть. Тут можно было видеть множество сокровищ, славных и редкостных. Любо было разглядывать брони и шлемы, и крупные запястья, и дивно-огромные золотые кубки, и всякого рода бранные доспехи. Сигурд пробыл там долго в великом почете. Разнеслась тогда весть по всей земле, что убил он ужасного того дракона. И подружились они с Альсвинном и полюбили друг друга. И отправляют они свое оружие и точат свои стрелы и кормят своих соколов.
XXV. Беседа Сигурда с Брюнхильд
Прибыла тогда к Хеймиру и Брюнхильд, воспитанница его. Она сидела в тереме со своими девами. Был она искуснее всех женщин. Вышивала она золотом на пяльцах те подвиги, что совершил Сигурд: гибель дракона и захват сокровища и смерть Регина.
И сказывают, что однажды поехал Сигурд в лес с собаками своими и соколами и с множеством людей, а когда он вернулся домой, взлетел его сокол на башню и уселся на оконнице. Сигурд поднялся на башню за соколом тем; тут увидел он прекрасную женщину и узнал Брюнхильд. Показалось ему замечательной и красота ее и работа. Приходит он в палату и уже не хочет веселиться с другими мужами. Тут молвил Альсвинн:
– Почему вы так молчаливы? Это огорчает нас и всех твоих друзей, и почему бы тебе не быть веселым? Соколы твои поникли головой и с ними конь тот Грани, и мы не знаем утехи.
Сигурд отвечает:
– Добрый друг, слушай, что у меня на душе. Мой сокол взлетел на башню, а когда я пошел за ним, то увидел прекрасную женщину: она сидела за пяльцами и золотом вышивала дела мои, былые и прошлые.
Альсвинн отвечает:
– Ты видел Брюнхильд Будладоттир [188]188
Будладоттир– дочь Будли.
[Закрыть], женщину необычайную.
Сигурд отвечает:
– Это, пожалуй, верно. Но как она прибыла сюда?
Альсвинн отвечает:
– Это случилось вскоре после вашего приезда.
Сигурд говорит:
– Сейчас только узнаём мы об этом. Женщина та нравится нам больше всех на свете.
Альсвинн молвил:
– Не должен привязываться к женщине такой человек, как ты; нехорошо тосковать по тому, чего не получишь.
– К ней я пойду, – сказал Сигурд, – и дам ей свое золото и добьюсь от нее радости и взаимной любви.
Альсвинн отвечает:
– Никогда не было человека, кому дала бы она место подле себя и кому б нацедила браги: она думает о походах и о славных подвигах.
Сигурд молвил:
– Мы не знаем, ответит ли она нам, или нет, и предложит ли место подле себя.
А на следующий день пошел Сигурд в терем, а Альсвинн стоял перед теремом на дворе и точил свои стрелы.
Сигурд молвил:
– Будь здорова, госпожа! Как поживаешь?
Она отвечает:
– Хорошо мы живем; родичи живы и други. Неизвестно только, какое счастье донесет человек до последнего часа.
Он сел подле нее. А затем вошло четверо женщин с большими золотыми кувшинами, полными лучшего вина, и стали перед ними. Тут молвила Брюнхильд:
– Никому не будет предложено это место, разве что придет мой отец.
Он отвечает:
– Теперь оно предложено тому, кого я избрал.
Горница та была увешана драгоценнейшими тканями, и устлан коврами весь пол. Сигурд молвил:
– Вот случилось то, что вы нам обещали.
Она отвечает:
– Добро вам пожаловать.
Затем она поднялась (а с нею – четыре девы) и подошла к нему с золотым кубком и попросила его испить. Он протянул руку к кубку и захватил его вместе с ее рукой и посадил ее с собою рядом. Он обнял ее шею и поцеловал ее и промолвил:
– Не родилась еще женщина прекраснее тебя.
Брюнхильд молвила:
– Мудрее было бы не доверяться женщине, ибо всегда нарушают они обещания.
Он молвил:
– Да сойдут на нас лучшие дни, чтоб мы могли насладиться счастьем.
Брюнхильд отвечает:
– Не судила судьба, чтоб мы жили вместе: я – поленица, и ношу я шлем с конунгами ратей; им прихожу я на помощь, и мне не наскучили битвы.
Сигурд отвечает:
– Больше будет пользы от нас, если будем мы вместе, и тяжелее мне терпеть горе, которое ты мне сулишь, чем рану от острой стали.
Брюнхильд отвечает:
– Я буду водить дружины латников, а ты возьмешь в жены Гудрун Гьюкадоттир.
Сигурд отвечает:
– Не обольстит меня ни одна королевна, и нет у меня двух мыслей в этом деле; и в том клянусь я богам, что на тебе я женюсь и ни на ком другом.
Она сказала то же. Сигурд поблагодарил ее за согласие и дал ей золотой перстень. И вновь обменялись они клятвами, и пошел он к своим людям и побыл он там некое время с великою честью.
