Текст книги "Любовь не продаётся (СИ)"

Автор книги: Слава Доронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

1 глава. Евгения

В аудитории стояла невыносимая духота, створки старых окон были настежь распахнуты, но воздух пробирался горячий, удушающий. Я выводила ручкой на листе замысловатые фигуры и знаки – делала вид, что слушаю преподавателя и заношу его слова в конспект, а на деле витала где-то в другом измерении. Если бы не пекло, какое настигло нас в середине мая, то легко можно было бы перенестись в мир грез. А так эта жара была отрезвляющим, нет – удушающим пинком реальности. Ни мечтать, ни думать ни о чем не хотелось.

– Итак, на сегодня все, – прозвучало как клич победы из уст преподавателя – ухоженной в годах женщины с пучком на голове, похожим на воронье гнездо.

– В такую жару, если в эту воронку кинуть тлеющую спичку, она моментально вспыхнет как свечка, – смеялись парни, что сидели за моей спиной.

У них в отличие от меня еще хватало сил на юмор, правда, больше тот напоминал черный. Ухмыльнувшись недалекой и глупой шутке, я побросала тетради и ручку в сумку и поспешила выйти из душного помещения. Не то у меня точно мозги сплавятся до их состояния и маразма, и я тоже начну нести всякую чепуху.

Колледж, в котором я заканчивала последний курс исторического факультета был нищ, как и большинство учебных заведений, оставшихся на государственном попечении. Сплит системы, кондиционеры и прочая роскошь были заоблачными и фантастичными для учащихся и преподавателей. Обнадеживало лишь одно – через пару недель были экзамены. И свобода. Относительная, правда, но именно она самая с легким налётом беззаботности. Хотя бы об учебниках будет позабыто. И то хорошо. Сколько времени свободного появится, мечтала я.

– Женя! – окликнула меня Лариса.

Я обернулась, услышав голос подруги. Лариска сбежала по ступеням вниз, поправила выбившийся локон из причёски и остановилась возле меня.

– Ты сегодня на тренировку идёшь? – спросила она.

– Иду, – нехотя отозвалась я. – Во сколько за тобой зайти? – рассеяно спрашивала я и озиралась по сторонам.

Настроения не было. Хотелось пить и спать. Не помню уже, когда высыпалась с учебой этой и подработкой.

Парни проходили мимо, кидая в нашу сторону многозначительные взгляды. И я каждый раз этому удивлялась и втайне боялась, что когда-нибудь меня узнают, точнее о моей маленькой тайне и этой самой «небольшой подработке» и по городу поползут грязные слухи, а те в свою очередь доберутся до матери. И тогда явно ничего хорошего не жди.

Но причина, по который мы обе вызывали у тех интерес была проста и так же гениальна – ни меня, ни Ларису никогда не видели на тусовках. С однокурсницами мы мало общались. Со стороны выглядело, будто мы были неприступными крепостями, а на деле… Просто сторонились пошлых ухажеров и ненужного внимания. Над нами подшучивали, нередко открыто смеялись, реже с интересом наблюдали. Но никто из парней и не торопился ухаживать. Либо в силу нашей неопытности не хотели с нами связываться. Либо наоборот. Как для девятнадцатилетних у нас с Ларисой хорошо был подвешен язык, уж что-что, а постоять за себя было как два пальца об стол. Вечерняя подработка и не тому научила.

Да и как показывала практика… Мой мужчина точно бы не сдался после первого отказа. В общем, много было каких нюансов, но так или иначе, моя судьба еще ходила по земле и со мной встретиться не торопилась. Как и я. Других проблем по горло. Не до любви мне сейчас. В жизни зацепиться как-то нужно, образование получить, работу найти нормальную.

– Да, как обычно давай. Жара какая… – Лариса провела рукой по важному лбу.

– Ладно, Лара, я пойду, – но стояла на месте.

От жары плавился мозг, и наступало бессилие. Как я была рада, что скоро мы сдадим экзамены и вырвемся на свободу. Хоть бы и на три месяца. Но о свободе, я конечно, погорячилась. Я уже присматривала новое место для подработки на все лето. Сидеть без денег совсем нерадушная перспектива.

– Давай, созвонимся, – мы попрощались и разошлись.

С Ларисой мы дружили со школы с самого первого класса. Делились сокровенными мечтами, вместе ходили на тренировки в спортивную школу на танцы, вместе шли рука об руку по жизни и смотрели на этот мир одним взглядом. Хранили еще одну тайну на двоих и мечтали вырваться в большой город, добиться успеха и выбраться из нищеты. И сейчас был самый подходящий для того возраст. Если немного протянуть, то осядем здесь, скорее всего, уже навсегда.

Щурясь от яркого солнца, я шла по знакомым улицам, перебирая в голове планы на остаток дня. Сил не было ни на что, духота выматывала, хотелось отправиться к речке. Но я должна была идти домой и помочь матери посидеть с братишкой, пока она уйдет на работу в вечернюю смену. А после ее прихода, на работу уже уйду я. Так и мы крутились с ней, жить на что-то нужно было.

В глубине души я мечтала, что сдам экзамены, заочно продолжу учиться и пойду работать. Затем получу специальность, устроюсь на постоянную работу, и буду помогать матери и Мишке. Хоть какой-либо копейкой. Хоть покупкой продуктов. Хоть чем-либо, потому что видела отчаяние и боль на лице матери, ее безнадёжность в глазах и пустоту, с которой она жила уже несколько лет. Отец бросил нас и ушел к молодой любовнице. Просто собрал чемоданы, когда я была на учёбе, Мишка в садике, а мама на работе и сбежал из дома как трус. Ни развода не оформил, чтобы алиментов на сына не платить. Как предатель самый настоящий и бессовестный. А мать… она просто вмиг поседела и постарела на десять лет, перестала улыбаться и воет иногда до сих пор в подушку, как Мишку спать уложит. А я слышу все это, но вида не подаю, потому что боюсь подойти и вместе с ней в голос разрыдаться и Мишу разбудить. Так сердце сжималось от жалости и обиды за мать. Да и за себя тоже. Я так мечтала уехать в большой город. А теперь… Теперь не представляла как оставить маму и брата одних. Даже не знаю, что могло меня толкнуть на этот шаг.

Ненавижу за это отца. Предатель. Живет в свое удовольствие, а мать вкалывает на двух работах. А у меня сердце рвется на части, как представлю, что Мишка маленький, а уже не нужен отцу, на себя мне уже как-то все равно, я все же успела получить от него хоть какую-то ласку и любовь, а вот брат… Отчего такая несправедливость? И ведь говорить даже не знаю что, когда он спрашивает, где папа. Что ему отвечать, когда у меня лютая ненависть осталась к этому человеку на месте некогда сильной любви?

Я шла по горячему асфальту, и мне казалось, что мои ноги проваливаются в него, утопают как в песке, и что все вокруг плавится от такой температуры. Ветер едва шевелил листья на деревьях что росли возле нашего дома. В тени от них приятно пахло свежестью и прохладой. Вначале мая все начало вокруг буйно цвести и от благоуханий кружило голову. Остановившись в теньке рядом с сиренью, я вдохнула сладкий аромат и блаженно прикрыла глаза. Сорвав несколько маленьких веточек, я пошла по узенькой тропинке, что вела к нашему дому.

Едва переступила порог крыльца, а навстречу мне уже мчался маленький Миша.

– Привет, – я погладила братишку по голове. Поцеловала в светлые мягкие волосики.

– Ты больше никуда сегодня не уйдёшь? – он нахмурил брови, потому что знал, что сегодня у меня тренировка. Но напрасно хмурился, я всегда ведь брала его с собой. Что было в этой маленькой головке, о чем думал, ведь ни разу я еще не подвела этого безобразника. Терпела все его капризы и постоянно жалела. И он чувствовал эту любовь, ластился и бегал за мной как хвостик.

– Уйду, но на чуть-чуть. Со мной пойдешь? – я обняла маленькие плечики.

– Пойду! – на лице просила улыбка. И он захлопал в ладоши. Я улыбнулась ему в ответ.

– Держи, – я протянула ему благоухающие веточки с ярко сиреневыми цветами.

– Как красиво! – он запрыгал на месте от возбуждения. – Что это? – для четырехлетки мальчик был очень любознательным и активным. Самый весёлый возраст, и понимает уже все и в то же время глаз да глаз за маленьким шалопаем.

– Сирень, Миша, – я искренне улыбалась.

Рядом с ним проблемы имели удивительное свойство – уменьшаться в размерах, а сердце наоборот увеличиваться от щемящих чувств к этому маленькому существу. Я осознала всю свою любовь к брату лишь в момент, когда отец нас оставил. Во мне тогда столько кипело страстей – от непонимания до свирепой ненависти. Это сейчас я остыла и потухла. Мне стало ровным счетом наплевать на человека, который вычеркнул нас из своей жизни, а первое время сильно переживала.

Я вошла в дом, брат схватил веточки и принялся рассматривать те и нюхать, будто увидел впервые. Хотя за год возможно и позабыл, что в прошлом мае я тащила в дом каждый день эти веточки. Мне очень уж нравится этот аромат. Как токсикоман не могла им надышаться.

– Мам? – я зашла в комнату, положила сумку на стул в прихожей.

– Вернулась? – сухо отозвалась мама.

Несмотря на все удары судьбы, мама осталась прежней – доброй, сострадательной, внимательной, не ожесточилась и не стала истеричкой, не стала пить и заливать горе алкоголем, с каким-то обречением шла вперед, и просто перестала улыбаться как раньше. Если только иногда Мише. Будто темные дементоры высосали из нее всю радость и счастье. Да, те самые вымышленные существа из мира Гарри Поттера, которые питались хорошими воспоминаниями. История о маленьком волшебнике со шрамом на лбу увлекла Мишу, и теперь он постоянно просил, чтобы я ему про него читала. А я в свою очередь тоже просвещалась, чем интересовалась современная молодежь и с любопытством перелистывала странички.

Мама готовила на кухне, и я, вымыв руки, пристроилась на одном из стульев возле стола, чтобы помочь.

– Духота сегодня, – она вытерла влажный лоб и взглянула на меня.

У меня сердце снова сжалось от боли. Возможно, со временем я привыкну к маме такой, но мне было ее жалко. Старалась держаться при мне, а у самой в глазах была бездонная пустота.

Миша вбежал на кухню.

– Смотри мамочка, что Женя принесла, помахал веточками, отчего пол усеяли опавшие сиреневые цветки.

– Мишка! – прикрикнула мама, – Не мусори! – вытерла руки о фартук, вырвала резко ветки из маленьких рук и бросила на стол.

Нижняя губа Миши задрожала, и он с обидой посмотрел на мать. Он ещё не понимал, что мама устала, что думала о том, как нас прокормить, на что одевать. Хотя я всячески старалась помогать, с юношества у меня было выращено стойкое чувство, что я без конца была кому-то что-то должна. А по сути, положа сердце на руку, должна была лишь этому маленькому ребёнку, который с уходом отца в какой степени осиротел и на мать. Та все чаще срывалась на нем, как будто маленький человек был виноват во всех ее бедах. Но как мама не понимала, что этот человек и был тем маленьким островом и оазисом среди всей этой внезапно раскинувшейся пустыни безнадежности в нашей жизни. Да и Бог с ним с этим отцом, ушел и скатертью дорога. Захочет еще вернуться – жизнь она такая. Но лично я уже обратно не приму!

Шумно выдохнула и встала, взяла стеклянную банку в одном из шкафчиков, налила воды, взяла яркие веточки и поставила их в воду.

– Сейчас уберу, – бросила через плечо в сторону матери, взяла в одну руку ладошку Миши, другой прижала банку к себе, и повела брата в свою комнату.

– Цветочки быстро осыпаются, если их не поставить в воду, – спокойно объяснила я, все ещё злясь на мать.

Миша ещё совсем ребёнок и срывать на нем свою беспомощность жестоко по отношению к нему.

– Посиди здесь, я пойду, соберу опавшие листочки и вернусь, – поцеловала в пухлую щечку и ушла.

Мать по-прежнему находилась на кухне. Я же молча, собрала все с пола, выбросила в мусорное ведро, что стояло под раковиной.

– Я скоро на смену, Мишка на тебе, – мать стояла ко мне спиной.

– Хорошо, – отозвалась я.

– Буду дома в девять, приготовь что-нибудь на ужин и покорми брата.

– Хорошо, – я и так знала все эти прописные истины.

Сейчас перекушу что-нибудь и пойду за учебники, затем покормлю Мишу и вечером возьму его на тренировку с собой, к девяти вернёмся. С Мишей у нас был уговор, что он не говорит маме, как мы проводим вечер. Обычно я отвечаю, что гуляем, а на деле… Это оставалось нашей маленькой тайной. Потому как мама подняла бы скандал. Она всегда была против моего увлечения танцами, считала это чепухой и пустой тратой времени.

– Ты сегодня тоже в смену? – спросила она.

– Да, – протянула я, ощущая стыд, что снова скрывала правду.

Не помню уж как пришла к этому всему, но матери сказала, что подрабатываю официанткой в одной из кафешек в центре города. Ну, а что – возраст совершеннолетний, вечера свободны. Деньги с чаевых приношу стабильно. Мать поверила, а я была и рада, что она не знала об истинном месте работы.

Но жизнь иной раз сама диктует свои правила. В моем случае – я рано повзрослела и увидела ее обратную сторону. Поступок отца отчасти стал решающим в этом всем. Безденежье подлило масла в огонь, а наивные и детские глаза моего брата, измученная мать и желание выглядеть не хуже своих сверстниц и одногруппниц толкнули меня на этот шаг. Дело случая, но я считала эту работу своим везением. И Эндара, который вошел в мое положение. И появился на моем пути.

Вечером мы созвонились с Ларой. Оторвавшись от учебников, я на скорую руку сварила макарон, посыпала те сахаром, мы перекусили с Мишей и я, прихватив сумку и братца за ручку, выбежала из дома.

2 глава. Евгения

На плече висела сумка со сменной обувью и одеждой, внутри которой лежала вода для Миши и несколько печенюшек. Я прекрасно отдавала себе отчет, почему ребенок так ко мне ластился и тяжело переносил даже короткие расставания – все свободное время я проводила рядом с ним. Таскала повсюду, словно он был не братом, а родным ребенком. Я работать-то пошла, чтобы иметь возможность купить брату лишнюю шоколадку, а не вытребовать денег от матери. Чем старше я становилась, тем абсурднее выглядело это со стороны.

Единственное, что меня коробило – матери приходилось врать, что я хожу работать в кафе, а вечерами гуляю с Мишей на детской площадке. И благо у нее не оставалось ни сил, ни времени проверять мои слова. А Мишка, к слову сказать, еще ни разу не проболтался. Любил меня сорванец и ловил каждое мое слово на лету.

Лара ждала нас у входа в спортивную школу, потирала руки и заметно нервничала. Это я взглядом уловила даже издалека. Слишком хорошо ее знала.

– Привет, сорванец! – Лара потрепала Мишку по голове и подмигнула тому, а у самой во взгляде паника и неразбериха, которую даже не пыталась скрыть.

– Что случилось? – с ходу спросила я.

– Школу хотят закрывать. Здание сносить, а тут построить новый торговый центр, представляешь? – с жаром заявила Лариса.

А я выдохнула и перевела дыхание. Уж думала, что серьезное случилось.

– Пусть хоть замок здесь построят, – недовольно буркнула я в ответ.

Однако теперь придется искать новое место для тренировок и репетиций. Эндар точно не войдет в наше положение и не предоставит нам бесплатную площадь для разучивания новых движений и па.

– А где теперь заниматься будем? И Мишке вон раздолье – все время рядом игрался. Не на улицу же теперь идти?

– Ох, Ларис, – я вздохнула и потянула на себя дверь. – Выкрутимся. Я уж думала, кто с новостями пришел. Так боюсь, если до мамы это все дойдет. Сразу дома прикроет, скандал устроит, не дай Бог еще с Мишкой запретит общаться, – посмотрела на брата с такой любовью, что от одной мысли, что не буду видеть его, больно сделалось в районе груди. С пеленок с ним вожусь. Все-таки разница в возрасте у нас очень существенная, почти пятнадцать лет.

– А что если Эндар начнет противиться, попросит новый танец, чтобы мы маски сняли? Нужно в Москву ехать и пытаться поступить куда. Может по конкурсам походить. Не знаю… – не понимала, почему Лариса так паниковала на ровном месте. Сейчас главное экзамены сдать и лето продержаться. А там глядишь и, правда, в Москву подадимся.

Ну, прикроют школу и фиг с ней. Еще что-то подыщем. Куда страшнее, если мать прознает о моих танцах в клубе. Но вот насчет Москвы я была с Ларой согласна. Но только куда я поеду от матери и брата? Как Миша будет без меня? А матери кто будет помогать?

– Да, понимаю я. По минному полю ходим.

Сразу шалавами заделаемся, как только кто-то пронюхает, что мы танцуем по ночам в клубе у Эндара.

– Ну ладно я, – я резко остановилась, отчего Лара врезалась мне в спину, а Мишка споткнулся. – У меня вон, – я кивнула в сторону брата, – и мать зашивается на двух работах. Я от безвыходности решилась, а ты? – Лариса изумленно хлопала глазами.

– За компанию, – ухмыльнулась подруга и обняла меня за плечи, чмокнула Мишку в макушку головы. – И люблю вас обоих безумно. Куда я без тебя? И без него? – на сердце потеплело от этих слов.

Поддержка Ларисы всегда была как бальзам на душу, как глоток свежих сил. Мне иной раз хотелось просто благодарить Лариску, что она была рядом. Столько всего мы с ней пережили все же…

– Давай, по-быстрому разомнемся, потанцуем и по домам? Я матери рассаду еще обещала полить, – Лариса прошла в середину зала.

С шести вечера в зале становилось относительно пусто. Секции заканчивались в пять и кроме сторожа – дяди Мити, который нас и пускал внутрь, никого поблизости не было.

Мише выдали мяч, обруч и скакалку. Он возился со спортивным инвентарем, протирая своим мягким местом пыль, после всех кто сегодня занимался в зале, пока мы с Ларисой быстро отрепетировали сегодняшний танец.

Наше увлечение началось лет пять тому назад. Мы тогда часто оставались друг у дружки с ночевкой и кривлялись под современную попсу. Затем это нас так увлекло, что мы попробовали поставить свой первый танец. А с появлением дома интернета мы так и вовсе всерьез занялись изучением современного танца. Освоили танец живота, уличные танцы, мне особенно удавался и нравился брейк данс, у меня была хорошо проработана верхняя часть тела, а вот у Ларисы наоборот нижняя. Вместе мы долго оттачивали мастерство. Конечно, все это делалась на интуитивном уровне, путем бесконечных тренировок, чаще падений, а не взлетов. И в большей степени для себя, редко где мы афишировали свои навыки и талант. Но однажды нас заметил Эндар – человек, с которым неохотно связывались местные жители. Он держал три клуба в городе, в одном из которых мы танцевали с Ларисой. Платил по нашим студенческим меркам хорошие деньги, и разрешал нам скрывать лица под сценической маской.

Прошлой осенью мы случайно встретились в этом вот спортивном зале. Не знаю, каким ветром сюда занесло нашего авторитета. Поговаривали, здесь занимался боксом его младший сын. Но так сложилась, по-видимому, судьба. Эндар нашел недорогих танцовщиц в клуб, а мы заработок. В тот день с Ларисой мы шли поздним вечером из спортшколы домой, на улице стоял ноябрьский холод, было промозгло и сыро, когда возле нас притормозила шикарная иномарка.

Эндар оказался настойчив и, получив в первый раз вежливый отказ, снова нас нашел. Следующим же вечером пришел в спортшколу, навел предварительно про нас справки, что мы были совершеннолетними девицами, и с порога озвучил нам свое предложение.

Мы, точнее я, долго не думали. Лариса бросилась в омут с головой следом за мной. И уже через два дня мы были в клубе у Эндара и «проходили» собеседование.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что на такие опрометчивые и безумные поступки меня подтолкнули обстоятельства, безденежье и необязательный отец, который нас предал, но теперь я об этом нисколько не жалела. Мы потихоньку с Ларой оттачивали свое мастерство и мечтали хоть когда-нибудь перебраться в большой город. Мне нравились танцы, а то что я виляла задом перед толпой бухих незнакомцев… так пусть смотрят, мне не жалко. Главное, чтобы не трогали.

Мы мечтали уехать с Ларой в большой город – Москву или Санкт-Петербург и там уже затеряться в толпе, потихоньку заниматься любимым делом, учиться и пытаться найти свое место под солнцем.

Единственное, отчего сердце разрывалось на части – это оставить Мишу одного. Но я старалась об этом не думать. Просто оттягивала этот момент, не иначе поддавшись чувству жалости, так и застряну в этом дремучем болоте. Может, я конечно и ошибалась, и счастье заключалось далеко не в том, чтобы состояться успешной бизнес-леди, вернуться в город на роскошном автомобиле, посадить в него брата и мать и забрать в столичную квартиру. Но когда еще об этом мечтать как не в девятнадцать лет и когда у тебя за душой ничего кроме детских игрушек и предателя отца?

Пока мною руководили совсем иные чувства, я смотрела на Мишу и маму и не хотела вязнуть и тонуть в этом всем. Не хотела жить как мать и убиваться по мужчине предателю. Хотела отдать Мишу в какую-нибудь секцию, например теннис или плавание, чтобы у него было будущее, цель, к которой бы он стремился несмотря ни на что.

В общем, много мыслей и чувств меня одолевали и разрывали на части. Но в итоге придется чем-то жертвовать. По-другому никак.

– Жень, ты к экзаменам готовишься? – мы закончили тренировку и собирались домой.

Обе торопились, но очень хотелось пообщаться. Получалось урывками. Как прежде мы уже не проводили вместе столько много времени. Детство кануло в небытие, а помощь родителям никто не отменял. С возрастом груз ответственности лишь прочнее закрепился на наших плечах.

– Готовлюсь – без энтузиазма ответила я. – Мишка вон скоро весь учебник тебе перескажет, если спросишь у него.

– Миша, в каком году отменили крепостное право? – на полном серьезе спросила Лара.

Скрестив руки на груди, я с надменным выражением на лице, посмотрела на подругу.

– Ну, Миша, жги, – не сдержала улыбки.

– Рабов отменили заделывать при Александре втором, – с гордостью пролепетал мой брат.

Этому я его еще научила зимой. Просто Лариске не хвалилась. Читала все учебники вслух и Мишку иногда просила за собой повторять. А про крепостное право – это отдельная тема, как и с теми понятиями, что кто-то был кому-то что-то должен. С мальства Мишку приучала быть смелым и не прогибаться ни перед кем за какую-нибудь конфету. На детской площадке, куда мы ходили с братом, его часто дразнили нищебродом. Хорошо, что маленький еще был и не понимал до конца смысла этого слова. А вот станет постарше и начнет комплексовать не дай Бог, еще заработок какой левый искать станет? Поэтому-то я и хотела выбраться из этого безденежного болота, но только не знала как.

– Заделывать? – хохотала Ларка и я залилась смехом вместе с ней. Миша явно немного перестарался.

– Правильно, мой хороший, – Мишка насупился, увидев, как мы хохотали в голос. – Мы смеемся над Ларой, она такая взрослая, а у тебя маленького спрашивает такие простые вещи, – я не хотела обидеть Мишу.

– Да, – гордо согласился мой брат, а я толкнула Лариску в бок, чтобы прекратила ржать.

Но ведь недаром говорят, устами младенца глаголет истина. Отменили крепостное право и рабов тоже перестали заделывать – вольных только.

Мы выключили свет, попрощались с дедом Митей и пошли по домам. Ларисе нужно было идти в другую сторону. Миша помахал девушке ладошкой вслед, и мы пошли по знакомому маршруту. Сгущались сумерки. Я крепко держала Мишю за ручку, и мы болтали с ним о всякой чепухе. Точнее я больше отвечала на его вопросы и просто отдыхала, наслаждаясь вечерней прохладой и Мишиным присутствием.

Тихо шли по тротуару и никого не трогали, машины изредка проносились по главной дороге мимо, и я предвкушала, что скоро снова будем с Мишей дома, сможем перекусить пусть теми же макаронами с сахаром и кусочком сливочного масла. Но я так была голодна, что и эта еда мне казалась деликатесом.

Но в мечты вмешалась машина, которая притормозила совсем рядом с нами, преграждая путь. Мы как раз стояли на перекрестке и собирались переходить дорогу.

Наглухо тонированное стекло опустилось вниз, и показалась короткостриженная голова наглого мужика. Он сплюнул прямо нам под ноги, осматривая меня взглядом, будто я задолжала тому двести баксов и не отдавала уже несколько лет.

– Я говорю тебе! Эта та девка из клуба, – я опасливо осмотрелась по сторонам, примечая, нет ли поблизости прохожих, боясь в первую очередь за свою репутацию.

– Да ладно? Что-то она не похожа… – спутник, что сидел рядом с водителем тоже наполовину показался в приоткрытом стекле.

И теперь две пары глаз осматривали меня с ног до головы.

– Поди с сыном. Такая молодая. Точно шалава. Говорю тебе! – я крепче сжала маленькую ладошку Миши.

– Женя, а кто такая шалава? – брат дернул меня за руку и поднял голову верх.

Я встретилась с заинтересованным взглядом малыша и уверено улыбнулась.

– Не сейчас, Миша, – нужно был уносить ноги. Ни в коем случае не вступать в разговор.

– Пропустите, пожалуйста. Вы с кем-то нас перепутали, – уверенно произнесла я и решительно сделала шаг в сторону, намереваясь обойти машину и продолжить движение по направлению к дому.

Но водитель, заметивший мой маневр, надавил на педаль газа, и едва на нас не наехав, снова преградил путь, играя в кошки-мышки. Сердце пропустило несколько ударов, когда я поняла, что просто так они от нас не отстанут. Видимо, напились мужики и искали приключений на свою задницу. Но я с Мишей точно их не искала, а всегда сторонилась.

– Куда собралась, сладенькая? Даже если ты и не та танцовщица из клуба, колечка на пальце-то все равно нет. Давай развлечемся, а? – от мужчин и в самом деле неприятно пахло алкоголем.

Пары спиртного ударили в нос, и я отступила на несколько шагов назад. У меня ни то что кольца на руке не было, я совсем не носила украшений. Никогда. Просто не любила их, вечно они казались мне лишними и не уместными.