Текст книги "Любовь не продаётся (СИ)"
Автор книги: Слава Доронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
47 глава. Артем
Взглянув на часы, я отметил про себя, что совсем потерял тому счет и оставил Женю одну почти на целый час. А ведь она просила меня заглядывать к ним с Лерой, не то уйдет в отрыв и плеснет ей в лицо коктейлем. Вспомнив об этом ее желании, я грустно улыбнулся, что не сдержал обещания. Но впору было самому просить ее наведываться в приватную комнату, а еще лучше усадить девушку прямо себе на колени, чтобы кое у кого не возникло мыслей о совместном будущем или тоски по «прекрасному прошлому».
Вышагивая размашистым и уверенным шагом в сторону вип-ложа, к своему удивлению, я никого там не застал. Непонимающим взглядом окинул стол, на котором стояли почти полные бокалы с коктейлями, и вытащив из внутреннего кармана пиджака телефон, я позвонил Жене. Но ответом мне была тишина. Отследить ее местонахождение не составило большого труда. Маячок показал, что она находилась в здании клуба, и я облегченно перевел дыхание и сел на диван, поглядывая на прыгающую, под такты зажигательной мелодии, молодежь и умиротворенно выдохнул, что этот день подошел к концу, думая о том, что Женя скорее всего ушла вместе с Лерой на танцпол. А а у меня были несколько минут, чтобы привести себя и свои мысли в порядок после подставы Арчи. Я ему еще обязательно все выскажу на этот счет, как только мы останемся с ним одни. Да, нам были необходимы новые средства и спонсоры, но Веста точно не была в том списке.
Секунды плавно перетекали в минуты, и когда уже спустя пятнадцать минут никто не вернулся в вип-ложе, я понял, что-то произошло. Не могли же все разом куда-то вдруг исчезнуть? Возможно, я переоценивал масштабы катастрофы, но перед глазами предстала совсем нелицеприятная картинка, как к Жене пристает какой-нибудь недоумок на танцполе. На глаза снова попались эти бокалы с коктейлями, что стояли на месте, и я лишь крепче утвердился, что не могли они вот так спонтанно куда-то далеко уйти. И все втроем разом.
Я опять набрал номер Жени, но в трубке телефона вместо голоса девушки услышал уже монотонный голос оператора, говорящий что абонент временно недоступен. Маячок все так же показывал мне, что девушка находилась в стенах клуба. Тогда я набрала Арчи, но и там все было глухо. Но зато мне ответила Лера и я облегченно выдохнул, потому как был уверен что Женя была с ней.
– Лера, вы где? – спросил я возбужденно, бегая глазами по толпе людей, выискивая фигуры девушек.
– Я с Арчи еду в такси домой, – заявила Лера. – У него сел телефон, он просил тебе передать, что с Юсуповым он все уладил – заявила она торжествующим голосом.
– Что? – я скривил лицо, ничего не понимая. – Где Женя? – в груди что-то екнуло и я окончательно понял, что не зря волновался.
– Женя… – протянула Лера. – Ты, конечно, извини, Артем, но она совсем у тебя дикая! Ты в курсе, что она наркоманка? И к тому же еще и подворовывает…
– Что? – я ощутил, как все заклокотало внутри. – Что ты несешь? – будь она рядом, я бы вдарил ее по голове, чтобы мозги у нее встали на место.
– То и говорю, – хмыкнула Лера. – Ради нашей дружбы и сотрудничества, я так и быть не стану писать на нее заявление в полицию, но из моей сумочки пропали деньги. Я буквально на пять минут отходила от нашего столика, оставила ту рядом с ней…
– Ты в своем уме? – я онемел от услышанного. – Где Женя?
– Мы когда уходили, то видели, как охранник взял ее с поличным, вытащил у нее из сумки деньги и полиэтиленовый пакетик с белым порошком.
– Ты что несешь? – мысли в голове беспорядочно бегали, спотыкались, поднимались снова куда-то бежали, ускользая от меня.
– В полиции она, наверно, не знаю. Я не стала афишировать на всю округу, что знаю ее, ну знаешь, шумиха поднимется возле твоего имени. Не на руку пока такие скандалы конкурсу. И ты подальше от нее держись. Да, она эффектная, но наркоманка и воровка… – Лера снова хмыкнула.
– Почему вы сразу мне не позвонили? – наконец ко мне вернулась ясность ума, и я смог здраво рассуждать. – Вы обкурились что ли?
– Говорю же, у Арчи сел телефон. И, да… – послышались перешептывания, но я не смог разобрать ни слова, – Арчи просил тебя не отвлекать, – она удивленно хмыкнула. – Сказал, что вы там с Вестой обсуждаете какие-то вопросы… – меня покоробила эта радость в ее голосе, но мысленно я сейчас не мог собрать все воедино.
Ничего не понимал. Знал одно, что нужно срочно разыскать Женю. Пока еще не поздно было поправить ситуацию. Лера что-то недоговаривала. Но не было у меня времени выводить ту сейчас на чистую воду.
Я обреченно простонал в трубку телефона и разъединил связь. Что с ней говорить? Все без толку. Когда хотела она могла притвориться такой дурой, что хоть об стенку бейся от ее тупости. И сейчас я понял, что она играла со мной в эту игру, но только я не располагал более лишним временем, если все ее слова на счет охранника и полиции окажутся правдой.
Бегом я спустился по лестнице вниз и подошел к первому же охраннику что попал в поле моего зрения. Вкратце обрисовал всю ситуацию. Тот кивнул в ответ и указал глазами на выход.
– Была такая, изъяли порошок и наличность в долларах. Полиция забрала несколько минут назад.
– Быть того не может… – ошеломленно выдохнул я. – В какой участок?
– Да, кто его знает? – посмотрел на меня как на недоумка. – Наверно в тот, что через пару кварталов. Остальные далеко.
– А сдал-то девчонку кто? – спросил я напоследок.
– Парень молодой подошел, сказал, впаривала тут ему телка колеса и порошок, пальцем на нее указал и смылся, – пожал охранник плечами. – Я проверил и оказалось что правда. Полицию вызвал, пусть разбираются.
– Черт! – выругался я и вышел из клуба.
Ничего не понимал кроме одного, что это подстава чистой воды и Женя угодила в какую-то передрягу.
Не помня себя от негодования и злости на самого же себя, что потащил сюда Женю и пошел в этот клуб, я летел в полицейский участок, чтобы, наконец, выяснить, что случилось на самом деле. В том, что это было недоразумение, я нисколько не сомневался. Но почему Женя сразу мне не позвонила? Как только охранник ее задержал, нужно было сразу бить в колокола. Что могло случиться, черт возьми?!
Но решив не поддаваться панике раньше времени, я бросил машину на парковке возле участка и решительным шагом направился в здание. Естественно дежурный мне ничего не рассказал, но хотя бы подтвердил, что, да, несколько минут назад какую-то девушку привезли к ним в участок, и та сейчас находилась у следователя в кабинете на допросе. А после – отправится в изолятор до выяснения всех обстоятельств.
– Мне нужно попасть к следователю! – твердо заявил я. – Это ошибка, девушка ни в чем не виновата!
– Что ты вы так волнуетесь, молодой человек? Шум поднимаете? Камера разделена по половому признаку, поэтому можете не пытаться, попадете все равно в мужскую, – я оценил искрометный юмор сотрудника полиции, с такими задатками ему в комедианты идти, а не сидеть в дежурке.
Я все же взял себя в руки и призвал к разуму. Хотя очень сложно было держать себя в рамках, когда Женя разгребала сейчас в одного все это дерьмо. Не хватало, чтобы ее еще заставили подписать бумажки или, не дай Бог, применили к ней силу, чтобы выбить показания и срубить на наивной девчонке палку.
– Я подожду? Девушке же понадобится в любом случае адвокат, и разрешат телефонный звонок?
– Разберемся, не переживайте. Ждите, – он кивнул на сидение напротив своего окошка. – Только что это решит? – добавил уже тише, но я все равно услышал.
Но присаживаться не стал, да, и вообще задерживаться в стенах участка не собирался. Вышел, сжимая в руках телефон, думая кому звонить в первую очередь и что делать дальше. Прекрасно ведь понимал, что с такими подозрениями в камеру ее точно определят и что она там переживет за эти часы пребывания, лишь смутно представлял.
Смахнув блокировку на телефоне, нашел в контактах одного хорошего и проверенного человека и набрал его номер, несмотря на столь поздний час. Дело было безотлагательным.
Спустя минут сорок к участку подъехала шикарная иномарка, и я, затушив сигарету, отбросил окурок в сторону.
– Здравствуй, Виктор Петрович, – я подошел к мужчине преклонного возраста с проседью в волосах и дежурно улыбнулся, протягивая руку.
– Здравствуй, Артем, – он крепко пожал мне руку в ответ. – Ну, рассказывай, что там произошло? – с налетом профессионализма отозвался мужчина.
– Да, сам еще не в курсе. Надеюсь, вы прольете свет на эту ситуацию и в случае надобности станете адвокатом Евгении?
– Хорошо, – жди меня здесь. – Пойду, узнаю, что там и вернусь.
Я кивнул в ответ, провожая мужчину усталым взглядом.
Время тянулось медленно, будто кто-то держал стрелки часов или запустил их в обратную сторону. Я сидел в салоне автомобиля и смотрел в одну точку, размышляя обо всем уже наверно в сотый раз. В голове не укладывалось, что такое могло произойти, вот так, по-настоящему и считай у меня под носом. А главное – Лера, зараза, ерничала и говорила о каких-то деньгах, которые Женя у нее украла. Снова и снова я воспроизводил в памяти весь вечер и слова Леры в мельчайших подробностях и лишь сильнее утверждался в том, что Женю кто-то подставил из близкого мне окружения. Но кто это был и кому понадобилось? Весте? Но та и знать не знала о ней. Арчи? Он все время оставался в поле моего зрения за исключением той заминки в приватной комнате с Вестой. Лера? Ну, в это верилось больше остального, но никогда я за ней не замечал подобных подлых поступков. И с чего бы ей подбрасывать Жене в сумку деньги? А наркотики?
Ближе к рассвету я понял, что моя голова взорвется от всех мыслей, что ее посетили за эту нескончаемо долгую ночь. А когда из здания показалась фигура Виктора Петровича, я едва ли не испытал эйфорию, что сейчас узнаю наконец что там случилось на самом деле. Ведь не мог же он столько времени провести в стенах участка и не увидеться с Женей?!
– Ну что там? – я подлетел к мужчине со скоростью света.
– Плохи дела, Артем, – цокнул Виктор Петрович, а у меня сердце ухнуло куда-то вниз, и я разочаровано опустил руки. – Двести двадцать восьмую статью вешают, пока, правда, первая часть. Сбыт наркотиков. Благо Евгении вашей хватило смекалки не подписывать никакие бумаги.
– Все-таки наркотики?! – недоумевал я.
– Да, дорогой мой. Наркотики. Изъяли тысячу долларов и несколько грамм порошка.
– Это подстава! – я едва сдерживался, чтобы не вернуться в участок.
Но что бы я делал? Кричал на каждом углу, что Женя этого не слвершала?
– А что Женя? Вы ее видели? – мужчина сдержанно кивнул.
– Держится. Отрицает вину и не подписывает никаких документов. Бойкая девушка! Молодец! Но пока все обстоятельства против нее. Охранник, что передавал Женю полиции, описал молодого человека, который указал на Евгению. Но сотрудники полиции того не нашли. Поэтому шанс развалить дело все же велик.
– А Женя? Ее забрать можно? – с надеждой спросил я.
– Да, я подготовлю ходатайство. Думаю, под подписку и залог к вечеру, ну край к завтрашнему утру, ее уже отпустят.
– Дорогой мой, давай оформим все быстрее? Изолятор – это не то место, где она должна находиться, – взмолился я.
– Не переживай, Артем. Все сделаем. Но нужно время. Наберись мужества и терпения.
– Да… – я тяжело выдохнул.
К сожалению, большего я в этой ситуации сделать пока не мог. Но, правда, было у меня одно нерешенное дело… И сразу из участка я собирался наведаться к одному человечку и вытрясти из него всю душу.
– Вы ведь что-то недоговариваете? – спросил я.
– Вот я-то как раз и говорю все как есть, а ваша Евгения совсем не идет на контакт и о вас говорить не желает…
– Что? – я сморщил лицо, ничего не понимая и запутываясь во всем только сильнее.
– Да-да, поначалу отказывалась от моих услуг и едва ли не усугубила свое положение этими качелями. Благо следователь у нее адекватный мужчина – мой бывший однокашник, вошел-таки в наше положение. Сейчас грамотно выстроить линию защиты и вполне можно будет отделаться штрафом.
– Виктор Петрович, вы о чем? – я замер на месте, смотря на него округлившимися глазами.
– Артем, ну сам посуди, откуда у нее взялись деньги и наркотики? Пусть даже ее подставили – где этот человек? Это – во-первых. А во-вторых – штраф и условный срок – это уже не лишение свободы…
– Да, глупости это все! – яростно ответил я. – Не делала она этого ничего! Не сбывала наркотики и точно ничем не торговала.
– Я понимаю, но со стороны пока ситуация выглядит таким образом. И сам понимаешь, это все нам далеко не на руку.
Впервые в жизни имея достаток и возможность вытащить человека из тюрьмы, я ощущал себя связанным по ногам и рукам.
– Спасибо, – я пожал руку Виктору Петровичу и подошел к машине уверенный в том, что сегодня я выведу на чистую воду одного, а может быть сразу и двух людей. Сам лично вытрясу по пуду правды с каждого.
– Ты куда? – спросил меня мужчина.
– Домой. Отсыпаться. И ждать новостей. Буду на связи, – я уже садился за руль.
– Глупостей не наделай! – попросил Виктор Петрович, но я уже сорвался с места и гнал в сторону дома Арчи.
– Куда уж больше… – ответил я себе под нос, понимая, что совсем съехал с катушек от своих чувств к девушке и даже не замечал ничего вокруг. Но что я должен был понять, когда и предположить не смел, что мой партнер мог совершить такую непростительную подлость.
48 глава. Евгения
Сижу за решёткой в темнице сырой…
Раньше мы с Ларисой часто так шутили, когда день с утра был особо пасмурным, а на первую пару выпадал предмет преподавателя, аудитория которого находилась на первом этаже и была так скудно и убого обставлена, а решётки на окнах наводили на мысль, что мы, по меньшей мере, попали в начало двадцатого века. И да, тогда и в самом деле было смешно. Но сейчас я сидела в изоляторе, который мало чем походил на ту аудиторию, пусть решёток не было, лишь небольшое окно с кулак, на такие даже железные прутья не нанизывают и это место более всего походило под описание темницы. А железная дверь, которая скрывала от меня такой прекрасный мир была очень крошечная, едва позволяла пропустить одного человека…
До этого дня я никогда не думала, что могла бы оказаться в тюрьме. Пусть это пока был изолятор временного содержания, но… наверно, недаром говорят от сумы до тюрьмы… Находясь в небольшом и тёмном помещении, я сидела в углу и дрожала от холода. Зуб не попадал на зуб, я терла руками голые плечи и смотрела перед собой, снова и снова, словно на повторе, воспроизводя эту ночь в памяти.
В помещении стоял затхлый запах, горло то и дело саднило, как будто воздух пропитался плесенью. В углу спала женщина, я даже боялась смотреть в ее сторону и мечтала, чтобы она не просыпалась как можно дольше и не стала доставать меня с расспросами. Не дай Бог ещё касаться меня. Именно в этот момент я впервые в жизни задумалась о брезгливости, и стало страшно заразиться какой-нибудь гадостью. Чем обычно болели заключённые? Туберкулёз? ВИЧ? Чесотка? Очень вероятно, если настоящие преступники день и нощно находились в такой вот обстановке.
Уставшая и перенервничавшая за все эти часы, я мечтала хоть немного вздремнуть, но от холода и страха перед неизвестностью и тем, что через два дня меня должны определить уже в тюрьму, где я пробуду вплоть до суда, ввергали меня в панический ужас и шок. Внешне казалось, что я была спокойна и как будто была под воздействием успокоительных транквилизаторов, но внутри у меня все содрогалось от страха. Я боялась сделать вздох, запрещая себе даже думать о том, что будет с матерью, когда она обо всем узнает. А Миша… Сколько времени я теперь не увижу своего мальчика?
Но самое главное Артём? Как он мог оказаться таким… Таким же как все! Нет, я не жалела, что приехала в Москву, не жалела о тех ночах, что провела с мужчиной, но как же мне было больно и одиноко в этот момент. Мне от отчаяния хотелось рвать волосы на голове, биться этой самой нерадивой об стену, но что толку? Следователь уже взял с меня показания, доходчиво объяснил, что меня ждёт… Но вот только я не подписала никаких бумаг и не дала признательных показаний. И не дам! Я себе не враг. Это они – органы правопорядка – пусть разбираются, почему так вышло, что у меня – обычной девушки оказались в сумке вещи, которые я видела впервые. Я долларовые купюры и подавно не держала никогда в руках, не говоря уже о наркотиках.
Все происходящее было похоже на кошмарный сон. И все ждала, что вот-вот проснусь и все закончится.
Звякнул металлический замок и в дверях показался мужчина в полицейской форме.
– Давай, на выход, – он посмотрел на меня и указал глазам на дверь.
Щурясь от яркого света, что проникал в изолятор, я поднялась с лавочки и сделала несколько шагов. Ноги меня практически не держали, а тело дрожало. Но кое-как я все же дошла до выхода.
– Руки за спину и иди вперёд, – говорил он обыденном голосом, а у меня мурашки выступили на коже от ужаса, что я никогда не выйду больше из тюрьмы.
– Меня отпустили? – слабо спросила я теша себя надеждой, что возможно все прояснилось и ошибку исправили, а меня сейчас отпустят домой.
Но домой… Я снова вспомнила о том поцелуе Артема с незнакомой девушкой, предположительно Вестой в приватной комнате и поняла, что мне некуда идти. И к мужчине я точно не вернусь.
– Нет, пришёл адвокат.
Мужчина в форме не переминул ухватить меня за бедро, будто подталкивая вперед, чтобы я быстрее перебирала ногами. В ответ я лишь недовольно свела брови и, обернувшись, наградила его ненавистным взглядом. Хотя, по сути, мне сейчас было ровным счётом все равно. Сильно хотелось спать и закутаться во что-то тёплое. И эти обыденные желания притупляли все остальные.
Меня завели в комнату подобной изолятору. Только здесь находился большой стол и два стула. А сама комната залита ярким светом. Я до сих пор щурилась и не могла привыкнуть к нему после «темницы».
– Здравствуйте, я – Борзов Виктор Петрович – ваш адвокат. Артем мне сразу позвонил, как узнал, что с вами приключилась беда.
По телу разлилась новая волна боли и дрожи при упоминании об этом предателе. Мне точно не нужна была его помощь и подачки. Сердце больно сжалось, когда я вспомнила о его губах, которые несколько часов назад целовал меня и ласкали мое тело, а спустя какое-то время уже впивались в рот чужой женщины. Хотя нет, это для меня она таковой являлась… Но не для него.
– Я уже был у следователя. Он мне дал возможность ознакомиться с материалами дела. Это хорошо, что вы ничего не подписали и не дали никаких объяснений, но…
– Мне не нужна ваша помощь! Можете так и передать вашему… – я закашлялась, подбирая слово, зная, что тот обязательно передаст Артему мои слова. – В общем, мне ничего не нужно, – стальным голосом закончила я и смолкла, гордо вздернув подбородок.
Я лучше останусь в этой вонючей камере до смерти, нежели позволю ему еще хоть раз ко мне прикоснуться или каким-то образом войти в мою жизнь.
– Вы замёрзли? – заметил мужчина мою дрожь, которая не унималась.
Но я молчала и едва сдерживалась, чтобы не заплакать от отчаяния и обиды, боли, что выжигала грудную клетку. Теперь я прекрасно понимала, что означают слова, как птица в клетке…
– Евгения, послушайте меня, я не знаю, что у вас произошло с Артемом Александровичем, и, да, я здесь по его звонку, но в первую очередь по своей инициативе. Я заинтересован вам помочь, потому что у вас серьёзные проблемы. Если статью переквалифицируют во вторую часть, то вам грозит реальный срок от трех до десяти лет, – я даже не шелохнулась, услышав эту ужасную цифру. – Если вы мне сейчас не поможете и не расскажете все, что произошло в деталях, чтобы я мог доказать вашу непричастность к этому всему, то ваша молодость может быть безвозвратно загублена. И это будет только ваша вина и цена вашей упертости, – он подчеркнул интонацией голоса последние сказанные слова.
Адвокат как его там, ах да, Виктор Петрович, был прав. Я снова подумала о маме и Мише, а ещё зачем-то вспомнила полет на самолёте и подумала, что лучше бы сразу разбилась и не мучилась сама и не мучила других людей. Мама в любом случае будет плакать, но так хоть не сгорала бы от позора за дочь каждый раз, когда вспоминала обо мне.
– Хорошо, – ради Миши и мамы я решила принять подачку Артема, и устало выдохнув, обессилено откинулась спиной на спинку стула.
Я рассказала седовласому мужчине преклонного возраста все от и до, а так же что стало причиной ухода из клуба. Пусть теперь и Артём знает, что я все видела. Пусть поймёт, что я не намерена возвращаться обратно и быть обыкновенной девочкой, что-то вроде домашнего питомца, которого он мог гладить и ласкать когда захочет. Непонятно лишь, зачем все это время он прикрывался благими намерениями и опекал, будто я была драгоценностью, а на деле…
Виктор Петрович снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. Что-то долго писал в блокнот, а я даже успела немного согреться и едва не заснула на стуле, погрузившись в легкое забытье. Не знаю, сколько времени этот адвокат провел рядом со мной, но мне показалось он намерено тянул время, задавал какие-то нелепые вопросы. Примерно час или полтора спустя как наш разговор был исчерпан, а на все свои вопросы мужчина получил ответы, меня снова ответил в изолятор.
Моя соседка к тому времени проснулась и ходила по камере, меряя ту шагами. Оскалилась, пожирая меня противным, злым взглядом. У меня от ужаса, что это грязное и обозленное чудовище прикоснется ко мне, каждый волосок встал дыбом на теле. Я забилась в дальний угол комнаты и отвернулась к стене, подбирая под себя ноги, уткнувшись носом в колени.
Виктор Петрович пообещал, что ближе к полудню добьется моего освобождения из изолятора под подписку о невыезде, просил немного потерпеть и пока ни в коем случае не признавать вину. Мне же больше не на кого было положиться. Оставалось лишь уповать на Бога и верить в свою удачу, что все ещё выяснят, а с меня снимут все обвинения.
На улице уже рассвело, моя соседка, уставившись на меня, хмыкнула:
– Проститутка чтоль? – меня передернуло от отвращения и я, отвернувшись, решила не обращать на неё внимания и может быть, мне повезет, и она не станет меня досаждать своим вниманием.
Женщина подошла ко мне, все так же разглядывая нехорошим взглядом.
– За что тебя? – я не хотела вступать в диалог, потому что устала, замёрзла и совсем не видела просвета во всей этой истории.
Думала о словах Виктора Петровича и о том куда пойду, если он добьется моего освобождения. Пусть пока и под подписку о невыезде. Ситуация совсем была неоднозначной и такого смятения внутри я ещё никогда не ощущала. Умом понимала, чем мне грозит вся эта история, но верить отказывалась, что вот так просто меня подставили и теперь можно было поставить крест на своей так прекрасно начавшейся жизни. С учётом статьи, что на меня вешали, мне могли дать от трех до десяти лет тюремного заключении и судимость… После такого никто не захочет взять преступницу на работу.
– Че глухая? – женщина дышала на меня перегаром, а мне вдруг сделалось дурно.
Ужасный запах бил прямо в нос и я едва сдержала рвотный рефлекс. Ее наверно в отличие от меня задержали за пьянку. Подержат пару дней и отпустят похмеляться и дальше кутить. А вот я сильно сомневалась, что меня хоть что-нибудь уже выручит из всего этого. И что хуже всего начинала думать о беспросветности и медленно впадала в депрессию.
– Нет, просто не хочу разговаривать. Не могли бы вы оставить меня в покое? – с долей раздражения ответила я, закрывая ладонью рот и нос, чтобы не вдыхать столь неприятный запах.
Но в принципе, ещё одна ночь в изоляторе и от меня запахи исходить будут ничуть не лучше. Если не хуже…
