Текст книги "Любовь не продаётся (СИ)"

Автор книги: Слава Доронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

21 глава. Евгения

Не знаю что именно стало переломным моментом этой встречи, но… моя крепость рушилась под натиском этих бездонных глаз и нежных мужских прикосновений. Я не желала больше сопротивляться своим чувствам, что-либо говорить, а выяснять, тем более.

Ветер нежно колыхал листву на деревьях. В воздухе пахло зеленью, а от воды исходила свежая прохлада, такая отрезвляющая и по-летнему манящая. Хотелось подойти к реке и опустить в нее ноги, бродить по берегу и любоваться ночным небом…

Я отстранилась от Артема и отошла, не в состоянии унять бешеный ритм своего сердца. Ведь я даже толком целоваться не умела, но рядом с ним и в его объятиях будто бы только и делала, что практиковала данный навык, оттачивая тот до безупречности. Все прикосновения носили такой естественный характер, полностью поглощали меня, оставляя в голове и мыслях приятный шлейф дурмана.

И в этот момент я явственно осознала, что эта встреча своего рода точка отсчёта. Сердце внутри трепыхалось, будто пойманная в клетку птичка, билось о железные прутья, не в состоянии выбраться обратно на свободу. Но о той теперь можно было позабыть…

– Мне пора домой, – но все же я продолжила биться о железные прутики, надеясь протиснуться сквозь маленькую щелочку.

Только я говорила Артему неправду – я не хотела возвращаться туда, где было сосредоточие моей боли. Но другого места куда бы я могла пойти у меня не было. И Миша… Как я могла бросить своего маленького братика, несмотря на всю боль и обиду на родителей? Может быть, мать и считала себя глубоко виноватой в этой лжи, но отец… Как он не понимал, что деньги не заменят мальчику отца? Нет, и я не претендовала на его кошелёк и содержание, но столько времени он не общался с сыном… Мама и папа на деле оказались ужасными эгоистами, которые позабыли о чувствах своих детей, прикрываясь обидами и прошлым. Мама увязла во лжи, а отец и вовсе повёл себя как маленький обиженный ребенок. Но о нас с Мишей кто-то подумал? Какие чувства мы будем испытывать при этом? А теперь получается у обоих наступил момент прозрения?

Но столько лет молчать… И в одно мгновение порушить несколькими неосторожными словами жизнь всей семьи… Нет, я понимала этого. В первую очередь это было жестоко по отношению к нам с Мишей. И лучше бы мама продолжила жить с этим грузом никому ненужной правды, от которой легче не стало ни одному из нас. Взялась нести этот крест, так несла бы его до самого конца!

– Я бы хотел тебя снова увидеть… – Артем подошел и приобнял меня, вырывая из пучины назойливых мыслей.

Меня словно рвали на части: с одной стороны стоял Артем и моя тяга к этому мужчине, а по другую – мои семейные проблемы.

Впервые в жизни я ощутила себя тем самым ребенком, которого недолюбили, недодали ласки и тепла. Защиты… Хотя и не от кого меня было защищать, но сейчас я будто стояла на руинах собственной души, смотрела как все внутри догорает дотла и ничего при том не ощущала. Даже сожаления. Тучи так внезапно сгустившееся вокруг моего маленького островка, принесли бурю и шторм, которые прошлись с чудовищной скоростью и очистили мое сознание и душу для новых чувств.

Я тяжело вздохнула, и все что так старательно таила и оберегала внутри себя вдруг неожиданно для себя самой вывалила на совершенно незнакомого человека:

– Артем, я… У меня не самое подходящее время для того чтобы ответить тебе взаимностью, – я говорила уверенно, но тихо.

Я прекрасно понимала, что эти отношения так или иначе приведут нас в постель, потому что невозможно было устоять перед этим влечением. Но вдовесок ко всем дрязгам в моей жизни и неразберихе присовокупить еще и эти новые переживания… Мне точно не хватит моральных сил распутать этот клубок. Да, что там, даже физически я не способна была этого вынести.

– У меня в семье такая драма разыгралась, что я не знаю как все в кучу собрать и себя в том числе. У меня экзамены на носу, и с работой что-то нужно решать. Я точно не смогу танцевать какое-то время, но… – я осеклась ощущая неловкость, что говорила о таких вещах с малознакомым человеком.

Какое ему дело до всех этих нелепиц? Он верно лишь думал, как затащить меня в постель, а я тут поэмы Шекспира ему пересказывала в осовремененной версии.

– Я ведь и не тороплю тебя, – Артем гладил палацами мою спину, а у меня ноги подкашивались от этих новых ощущений и всех его прикосновений.

– Ты ведь живешь не здесь? – я кивнула в сторону деревьев, подразумевая под «не здесь» наш город.

– Я родился и вырос в этом месте. Но уже несколько лет живу в Москве, – согласился он.

Артем забрался теплыми руками мне под футболку и коснулся поясницы, провел пальцами по коже, а у меня дыхание перехватило. Я вздрогнула, ощущая напряжение и одновременно тепло, которое разливалось по всему телу мягкими волнами.

Он аккуратно и нежно коснулся впадинки между ключицей и шеей, а я шумно выдохнула и вцепилась в его плечи, словно боялась упасть. Таких захватывающих ощущений и чувств мне еще точно не доводилось испытывать. Он будто нарочно показывал мне каким мягким, нежным и ласковым мог быть. И простыми движениями и прикосновениями вызывал такую гамму чувств, заставлял переосмысливать всю свою жизнь и отношение к мужчинам в целом.

– Я не сплю с Эндаром, и никаким эскортом или приватными танцами я не занимаюсь. Я учусь, работаю и мечтаю выбраться из этого болота. А мой отец, который бросил нас несколько лет тому назад оказывается и не отец мне вовсе. И вся моя жизнь летит под откос, а мысли о маленьком брате, которого ты принял за моего сына, держат меня на плаву. Я не могу его бросить. Не могу разом оборвать это все, хотя как никогда близка к тому чтобы уйти из дома. Уехать из этого города и забыть обо всем. Лишь экзамены сдам и уеду… – запас слов кончился, как и дыхание, и я шумно глотая воздух, замолкла.

Единственным правильным решением было сделать шаг в сторону разума, а не чувств. Мне важно было озвучить то, что так тревожило и выворачивало наизнанку душу. Как я могла позволить себе пойти на поводу у собственной слабости и стать еще зависимой от этих чувств к человеку, с которым просто стоять спокойно не могла?

Я перевела дух и набрала в легкие воздуха, потому что мне осталось кое-что сказать… Очень важное для меня. А там пусть сам решает после этого захочет ли он еще раз увидеться со мной или нет.

– А ты кидал мне в лицо все эти обидные слова и подачки свои, которые мне не нужны! И ты мне не нужен! – он что-то говорил о моих иголках?

Так вот наступило самое время, чтобы снова их выпустить. Если сейчас поддамся, то уже точно не будет обратной дороги. Просто потому что устала и хотела его прикосновений. И продолжения общения и встреч новых хотела не меньше… Но только разум все же пока еще одерживал победу над чувствами.

– Думаешь, так просто захотел купить игрушку для утех, оплатил и делай с ней все что хочешь? Может быть, с другими, но со мной такого точно не будет. Что ты от меня хочешь? Чтобы ноги пред тобой раздвинула? – в меня будто вселились бесы, но я ненавидела себя и свое тело, что вот так в совокупности и вместе мы реагировали на этого мужчину. – Не раздвину! – горячо бросила я.

Артем обескуражено смотрел мне в лицо, а хватка его стала еще тверже и я поняла, что просто так не выберусь из этого плотного кольца сильных рук. Словами его я так точно не проняла.

– А что если я скажу тебе, что знаю кто твой отец? – вдруг выпалил Артем совсем сбивая меня с толку этими словами.

Я ожидала услышать все что угодно, но только не это.

– Кассиан Тихомиров, брат Эндара, – мои ноги подкосились и я жадно начала глотать воздух, смотря в лицо Артема. Кто был этот человек и что ему от меня было нужно? – Я правда, думал, что ты… – Артем закусил губу, повисло молчание, но в ту же секунду он продолжил: – В общем, Эндар до конца в этом не уверен, но раз ты сама заговорила о семейных проблемах и… у тебя пятно… – Артем нежно коснулся пальцем родимого пятна на шее, почти у самого уха – несимметричное, похожее на облако. – У него такое же.

Я смотрела в лицо Артема, переваривая все услышанные слова, а мужчина вконец застав меня врасплох вдруг впился чувственным поцелуем в рот, раздвигая языком мои губы и проникая внутрь.

На секунды мне показалось, что я попала в смерч и меня кружило по кругу, вверх и вниз на запредельной скорости. Кружилась голова и все мысли, а весь мир катился в какую-то глубокую бездну.

Артем оборвал поцелуй так же резко, как и вторгся на чужую территорию.

– Мне плевать, что там у тебя в семье, но я оторваться от тебя не могу! И из рук выпустить тоже, – он коснулся лбом моего лба, а у меня сердце сжалось – никому еще не были важны до такого градуса все мои чувства. – У меня у самого такой букет загонов, что озвучь я их тебе, ты меня за сумасшедшего примешь. Что плохого в том, что нас тянет друг к другу? – его глаза лихорадочно блестели.

Артем прижал меня к себе, и я ощутила степень его возбуждения. Нечто упругое и твердое вперилось мне прямо в живот. Он был почти на голову выше меня и от осознания, что это был его член, краска смущения залила мое лицо.

– У тебя кожа мурашками вся покрылась… – его горячее дыхание опалило мне кожу на шее, а по телу снова прокатилась приятная дрожь.

– Я замерзла, – попыталась я оправдаться, но мурашки были вызваны отнюдь не погодными условиями.

Артем ничего не говоря снова принялся меня целовать и я отвечала на его ласки и поцелуи, плавилась от этого накала и теряла себя. Ну, какой смысл было противиться всем этим чувствам? Да и что было плохого в том, что двоих людей так влекло друг к другу? Казалось, мои губы специально были созданы для его поцелуев.

– Отвези меня домой, – слабо попросила я.

Как бы он мне не нравился, но в эту минуту и в это мгновение я была не готова поддаться его чарам. Слишком огромная между нами была пропасть недосказанности и всего того, что стояло высокой и прочной стеной.

Я отстранилась и Артем выпустил меня из объятий, не стал больше удерживать или предпринимать попыток, чтобы показать мне какой я была слабовольной и бесхребетной. И за это ему большое спасибо.

– Хорошо, – он шумно выдохнул и кивнул.

Вложил руки в карманы брюк и поднял голову к небу, а я смотрела на него, ловя себя на мысли, что мне нравилась его уверенная энергетика, он мне просто нравился и с этим чувством бесполезно было бороться. Все равно, что запускать бумеранг – тот сделав движение и финт вперед, с болью возвращался обратно, попадая прямо в сердце.

22 глава. Артем

Лёгкий ветерок трепал волосы Жени. Она стояла передо мной такая хрупкая и беззащитная… с кучей проблем, которые и проблемами-то на деле я не решался назвать. Все были живы и здоровы, а обиды и натянутые отношения в семье… утрясется это все со временем, улягутся и померкнут темные мысли, а черные дни забудутся, будто и не было тех. Но только это я осознавал и понимал сквозь призму пережитого горя и потерю родителей. Все эти дрязги в ее семейной жизни носили временный характер, а Женя переживала так, словно завтра умрёт от груза всех навалившихся проблем. Но только на такой подлости и лжи жизнь точно не кончалась, скорее начиналась. Конечно, я не оправдывал поступок ее матери, но не знал чем помочь, кроме как отвлечь девушку от всех этих мыслей, потому как только время было и оставалось лучшим лекарем. Именно оно стягивало все раны, правда, при этом оставляя ужасные и некрасивые рубцы. Но те не болели и не ныли, если умышленно о них не упоминать.

– Пойдём в машину? – усилием воли я заставил себя оторваться от ее губ и выпустить из своих объятий.

Мне нравилось как она легко, и в то же время застенчиво отзывалась на простые ласки, трогательно смущалась и пыталась меня оттолкнуть, а я подумал о том, что она… девственница? Если это окажется так, то это будет последний снаряд в моё сердце, который разорвёт его на части, переполнив чашу чувств к этой неуправляемой бунтарке. Я не знал чего от нее можно ожидать в следующее мгновение, какого ждать нового финта. И даже не исключал возможности, что она врежет мне коленом в пах после всех тех прикосновений, что я себе позволил. Или позволила она сама… Не суть. Только я совсем не ожидал от неё такой реакции. И когда она подалась мне и стала отвечать на ласки, окончательно слетел с катушек. Я представил как стяну с нее всю одежду и…

Увлекшись картинками, которые будоражили воображение, не заметил как сильно сжал маленькую ладошку девушки. Она вырвала свою руку и остановилась, заглядывая мне в лицо.

– Я хочу домой, – неуверенно повторила она.

– Хорошо, – я смотрел на нее, а сам думал о том, что окажись я на ее месте, меня бы так же бросало из крайности в крайность.

Я хорошо мог понять ее боль, потому что потеря родителей – невосполнимая потеря. А она, узнав о том что столько лет ее обманывали, теперь тоже чувствовала внутри себя подобную пустоту, считала, что мать ее предала. А еще я понимал, что сейчас на нее нельзя было давить, потому как любое действие и слово с моей стороны стало бы подобно толчку вперед. И стоит лишь проявить больше напора и вскоре она изменит свое мнение относительно своих ног и того, что те она раздвигать передо мной не станет…

Но только я точно сам этого не допущу. Ещё чуть-чуть и мне придётся заковать себя в цепи или уехать обратно в Москву. Вот прямо сейчас, отвезти ее домой и уезжать и больше не возвращаться, потому что мне уже нет возможности даже распознать края этой бездны, в которую я летел, когда смотрел в ее лицо. Падал с огромной высоты, когда она такими глазами смотрела мне в самую душу.

Мы ехали в полной тишине, я даже музыку не стал включать. Мысленно я благодарил ее, что она молчала, потому как каждое ее слово и реплика отзывались внутри бурей эмоций и чувств. Мне так хотелось узнать о ней ещё больше, поделиться тем, что у меня получилось вернуть дом родителей, узнать у нее, что заставило её пойти работать в клуб к Эндару. Хотя насчёт последнего и так все было понятно, но просто я недоумевал, зачем она прозябала в его клубе с такой внешностью и данными? В Москве она стопроцентно осела бы в каком-нибудь танцевальном коллективе и вполне смогла обеспечивать себе комфортную жизнь, парня нашла и замуж вышла.

От последней мысли я нахмурился, и взглянул в сторону девушки. Нет, по поводу парня и замужества я погорячился. Даже для образного сравнения эта мысль всколыхнула внутри злость и негодование.

Женя заметила этот взгляд и поторопилась отвернуться от меня к окну. Я прекрасно видел боковым зрением как она украдкой рассмтаривала меня, полагая, что я не замечаю ее интереса.

Внезапно на проезжую часть выбежала собака. Я едва успел уловить зрением ее небольшую фигуру и резко вдарил по тормозам. Глухой стук и толчок вперед, а затем такая же спонтанная остановка, едва ли не стоили нам увечий.

Женя держалась одной рукой за приборную панель и с недоумением смотрела по сторонам. А я, выругавшись, открыл дверь и вышел на улицу, уповая на то, что пса все же несильно задело. А в том, что задело сомнений не оставалось.

– Что случилось? Мы кого-то сбили? – Женя выбралась следом.

Она и не могла заметить собаку на дороге, я сам ту едва различил в темноте, только уже на близком расстоянии. На тормоз нажать успел, но…

– Боже! – девушка кинулась к псу, который лежал под моими колёсами. Благо, что живой, но пошевелиться не мог. – Ты… заикалась девушка, – ты перебил ему лапы!? – пес поднимал голову, тихо поскуливал, отчего даже у меня сжалось сердце от жалости к псу. А до этого момента я всегда был равнодушен к животным.

Подошёл и опустился на корточки перед беззащитным существом. Точнее двумя. Их становилось все больше и больше на меня одного.

– Эй, парень, – я точно не знал, может быть, это была сука, но вид у собаки оставался таким же жалким. – Я положу его в багажник, найдем клинику и покажем его врачу, – нет, я не пытался реабилитироваться в глазах девушки, мне и в самом деле было жаль собаку. Я не хотел ей навредить, но и сделать бы ничего не успел – слишком поздно ту заметил – участок дороги был совсем неосвещяемый.

– Да, давай скорее! – Женя поднялась на ноги и посмотрела на меня с такой надеждой, что я готов был сам оказать этой собаке любую помощь, лишь бы та осталась в живых.

Я поднял животное на руки, примечая, что крови не было и возможно псу повезло и он отделался лишь ушибами, ну или на крайней случай переломом. Женя открыла заднюю дверь и забралась внутрь,

– Клади мне его на колени, – уверенным голосом произнесла она.

А я лишь ещё сильнее утвердился в том, что размеры ее большого, можно даже сказать нечеловеческого сердца не имели границ. Ну, разве было в ней хоть что-то наигранного и не настоящего? Скорее я был испорченным в доску, раз во всем искал какого-то подвоха. Но должен был признать, что снова потерпел фиаско. В очередной раз наступил на те же грабли, больно получив при этом по лбу.

Я положил собаку ей на колени, а сам вернулся за руль. Трогаться с места не торопился, смотрел на девушку через зеркало заднего вида и думал, куда везти собаку, потому как не знал ни одной круглосуточной ветеринарной клиники. Она точно была, но я так давно не жил в Волгограде, что попросту позабыл о половине улиц. Не колесить же теперь по городу в поисках той?

– Ты правда не брезгуешь? Ну… бездомная собака, твоя машина… – Женя заикалась, а я перевел взгляд на собаку. Женя гладила ее грязную неухоженную шерсть.

Конечно, я был не таким великодушным как Женя, жизнь сделала меня не жестоким, но равнодушным ко многим бедам. Много раз я помогал больным детям, видел посты в соцсетях, новости по телевизору. Но чаще просто старался абстрагироваться от того, что причиняло в некоторой степени боль. Всем помочь не в моих возможностях. Но в случае с этим псом, я бы наверно поступил как моя спутница. А если бы подобное случилось в дороге, например, на трассе Волгоград – Москва, а врачебной помощи не оказалось поблизости… я не знаю как бы поступил. Но оставлять животное умирать посреди улицы, когда я мог и желал помочь – сродни умышленному убийству. А я точно не собирался стать в этой жизни палачом. Ни для собаки, ни для живого человека.

– Нет, – ответил я. – Не брезгую. И… это не моя машина, а Эндара, – Женя вздрогнула, услышав его имя. – Моя осталась в Москве. Я сегодня утром прилетел в город на сделку и встречался с нотариусом.

– О… – многозначительно откликнулась она.

Но вид у Жени стал озадаченный, недоумение плескалось в ее взгляде, но только она молчала и не задавала новых вопросов. Неужто боялась показаться досужей? Или же я на самом деле был ей безразличен? Но я вспомнил, как она отвечала мне на мои поцелуи, и отбросил эти мысли в сторону. Если бы я ей совсем не нравился, она бы и близко меня к себе не подпустила. Ни на шаг.

– Ты, может быть, знаешь, где здесь находится круглосуточная ветклиника? – я мельком снова на нее посмотрел.

– Ну… – она задумалась, – сейчас посмотрю в интернете. Так быстро и не соображу.

Я следил за дорогой, а сам думал о том, как кардинально все могло перемениться в жизни за одно мгновение. И хорошо, что эти перемены были в лучшую сторону. Я не брал в расчёт и сравнение ранение Жени, а рассматривал в совокупности нашу встречу.

– Вот, если на следующем перекрёстке повернуть налево, то будет первая…

– И много таких клиник? – удивился я.

– Ну, достаточно, – отозвалась она.

– Хорошо, – я доехал до поворота и направил автомобиль влево.

– Думаешь, его сильно задело? – с тревогой в голосе спрашивала Женя.

– Сейчас и узнаем, – я припарковал автомобиль у яркой вывески, что зазывающе мигала красным огнем с названием «Айболит».

Вылез из машины, взял на руки животное, которое совсем не сопротивлялось, не рычало и смиренно себя вело, видимо чувствуя, что мы хотели помочь. Спустился вниз по крутым ступеням – клиника находилось в подвале многоэтажки. Женя открыла дверь, и мы оказались внутри яркого помещения. Навстречу к нам вышла женщина слегка за пятьдесят, на ходу натягивая на себя кипельно белый халат. Окинула нас быстрым взглядом и сосредоточила внимание на собаке.

– Здравствуйте, – поздоровалась Женя. – Мы… случайно сбили собаку… вы могли бы нам помочь? – чуть ли не с мольбой в голосе просила она.

– Здравствуйте, – женщина ещё раз окинула нас взглядом. – Идемте, – махнула рукой в сторону широкой двери. – Я сейчас осмотрю собаку и дальше решим, что будем делать.

– Финансовый вопрос – не вопрос вовсе, – вмешался я, и дело было даже не в моей вине, а совести.

– Хорошо, – вздохнула она и кивнула в сторону высокого стола.

Я положил на него пса, а женщина включила свет. Животное все это время слабо поскуливало и смотрело на нас большими глазами, в которых я клянусь, видел слезы. На вид существо выглядело ужасно, собака, судя по всему, была бездомной, не породистой, и довольно крупной. Рыжего цвета с облезлым боком, но большими и добрыми глазами. Что-то слишком много в последнее время мне встречалось вот таких вот глаз.

– Вы, наверно, подождите пока за дверью. Сделаю все необходимы анализы и позже к вам выйду, – строго и с налетом профессионализма ответила женщина, держа морду собаки в своих руках.

– Хорошо, – ответил я.

Женя лишь согласно кивнула, и вместе мы покинули кабинет.