Текст книги "Любовь не продаётся (СИ)"

Автор книги: Слава Доронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

3 глава. Евгения

– У меня ребенок, за языком следи, – процедила я сквозь зубы, а сама смотрела по сторонам.

Как назло поблизости не было ни души. Я думала о том, чтобы хватать Мишку на руки и бежать без оглядки, куда глаза глядят. Но мы стояли посреди дороги, а я высматривала закоулки, где бы мы могли скрыться. Неизвестно что взбредет в эти пьяные головы, не хватало, чтобы они еще причинили ребенку вред.

– Ишь ты, какая моралистка! – ухмыльнулся белобрысый мужик.

Скривил губы в нахальной усмешке, сощурил маленькие поросячьи глаза и снова окинул меня противным взглядом.

– Да сажай ее с детенышем, потом разберемся, – я мельком глянула в сторону Миши, он смотрел на мужчин испуганным взглядом и молчал, прижавшись к моим ногам.

– Только подойди! – чуть ли не прорычала я, смотря исподлобья.

– Сажай, сажай! – забавлялся водитель. – Поедем к речке, засунем ее в воду, пусть слегонца остынет, – мне и в самом деле становилось жутко, и я уже собралась бежать. Хватать Мишку и что есть сил перебирать ногами до первого укромного уголка.

Но замешкавшись лишь на секунду, которая и стала роковой, я прошляпила момент, когда могла бы это сделать. Дверь с пассажирской стороны раскрылась и недоумок, что предлагал меня затащить в машину, подбежал и вцепился в руку Миши. Он с силой дернул на себя ребенка, вырвав его ладошку из моих рук. Тут же оттащил от меня завопившего брата и засунул в машину, захлопнув дверь. Все произошло так быстро, что я едва успела опомниться.

– Отпусти! – я кинулась к машине, осознав, что именно такой реакции от меня и ждали.

Чтобы я сама подошла к железной клетке на колесах. Стриженному амбалу останется лишь открыть дверь и затолкнуть меня к ребенку и готово.

От ужаса, что я не уберегла брата, у меня волосы зашевелились на голове. А от того как истошно вопил Мишка и вовсе закладывало уши. Меня накрыло волной паники, и я уже не отдавала отчета своим действиям. Не замечала ничего вокруг. Мужик с силой вцепился в мою руку и потащил к задней двери.

В голове не укалывалось, что посреди улицы нас вот так запросто собирались затолкать какие-то наглые и обдолабнные незнакомцы к себе в машину и возможно кто-то видел это в окна, и никто не спешил прийти на помощь…

Сжимая мое запястье, негодяй пытался затолкнуть меня в уже открытую дверцу машины. Я сопротивлялась, пыталась вырваться и кричать. Но что толку, когда по стечению обстоятельств поблизости никого не было?

Внезапно я услышала, как с силой завизжали тормоза. А буквально через мгновения увидела высокого мужчину в черной футболке и очках, который выскочил из машины. Он был намного выше моего обидчика, что выламывал мне запястье и пытался затолкнуть в узкую дверь.

– Какие-то проблемы? – сурово произнес он, а в руках держал телефон, по которому набирал номер и тут же приложил телефон к уху. – Полиция? На пересечении, – осмотрелся по сторонам – Догопрудной и Радужной нападение на девушку с ребенком, – говорил твердо и уверенно, а у меня сердце билось где-то в районе горла – не могла даже толком соображать. Лишь единственная мысль пульсировала в голове – вытащить Мишу из машины и успокоить, чтобы не кричал и не боялся.

Мерзавец отпустил мою руку, чертыхнулся, а водитель, который держал на переднем сидении моего брата, открыл дверь и вышвырнул его на асфальт. Мальчик упал, протесав коленками, асфальт и захныкал.

– Миша! – бросилась я к брату.

Подонки спешно засобирались и вмиг сорвались с места, а я подняла брата с асфальта на руки, который плакал и держался за разбитые колени.

Как только земля носит таких недоумков? Ладно меня напугали, но ребенка. Да и еще так грубо вышвырнули, словно тот был игрушка. Убить таких негодяев мало!

– Все обойдется, не переживайте, – услышала где-то над головой все тот же голос спасителя и обернувшись, подняла голову вверх. Даже не поняла, что вслух это все говорила, так испугалась за Мишу. Не за себя.

– Спасибо, – отозвалась я, прижимая Мишу к себе.

Мальчик плакал, зарывшись лицом в моих волосах.

– Большое спасибо, – мужчина снял очки и посмотрел на брата, погладил по спине.

– Ну, ты же мужчина, чего ревешь? Вон видишь, какая мама у тебя отважная. В обиду отдавать не хотела, – я слабо улыбнулась, смотря в глаза незнакомца, ощущая странное напряжение.

Он перевел на меня пронзительный взгляд, от которого мурашки побежали по спине.

Мужчина внешне был очень привлекателен, молод и уверен в себе. От него исходила какая-то магнетическая сила, а я в эту минуту подумала о… кино, что именно в кинолентах так и происходит, когда двое людей встречаются, – вокруг кружат купидоны, порхают бабочки и солнце отливает розовым светом. Наверно, я насмотрелась материных сопливых сериалов. Ведь никогда не было такой наивной дурой. Крутила задом в облегающих одеяниях перед чужими плотоядными взглядами затянутыми хмельной поволокой и умело давала отпор любому. А стоило какому-то красавчику вызволить нас с Мишкой из беды, погладить брата по спине, и я поплыла. Дуреха!

Благодарность с чувством облегчения, что недоразумение осталось позади, а путь до дома был очищен в купе с судорожными всхлипываниями маленького тельца на моих руках, привели меня в чувство. И я, не дожидаясь нового витка недоразумений, каких-либо предложений подвезти и тому подобного, быстрым шагом направилась домой, не дав незнакомцу даже опомниться.

Он кстати вызвал полицию? Вот и пусть сам с ней разбирается, а нам срочно нужно было бежать домой. Обработать Мише коленки зеленкой, накормить его ужином, спать уложить. Скоро мать вернется, а мне еще самой нужно было на работу идти сегодня – в клуб, который находился у черта на куличках. Но мне это было только на руку. Из знакомых точно никто меня не заприметит. Да и кто пойдет в клуб – баба Маня, что жила через два дома и ходила в таких окулярах, что была похожа на модницу стимпанка, или тетя Света с дядей Пашей, которые не выходили никуда дальше своего огорода и магазина в конце улицы?

Дома Миша уже почти не плакал, а я не чувствовала рук, лишь как отяжелили все мышцы – с такой прытью бежала домой, будто за мной гналась орава собак. Вроде и страшного ничего не случилось, а мне все же было не по себе. И мой побег был как нельзя, кстати. Разговорись я с тем незнакомцем, от мамы было не избежать допроса. А так я успела искупать Мишу, покормить и объяснить тому, почему маме не следовало говорить об этом инциденте. Благо мальчик у меня был сообразительный, кивнул послушно головой, но взял с меня обещание, что завтра я куплю ему конструктор. Маленький шантажист. Но я бы и два ему купила за то, что мы так легко отделались и остались невредимы.

Миша сидел в зале и смотрел телевизор, когда мама вернулась с работы. Я вовсю уже собиралась на работу. С Ларисой мы встретимся в клубе. Каждый раз, покидая дом, я уходила в смешанных чувствах, мне не нравилось, что приходилось врать, это тяжёлым камнем висело на сердце и тянуло на дно. Больше я опасалась за последствия, когда мать обо всем этом узнает. И запрещала себе думать о таком исходе, что навсегда потеряю ее доверие, словно мысли были огорожены колючей проволокой, а по той пущен ток. Так больно мне было обманывать близкого человека. Но и как сознаться, тоже не знала. Мне были необходимы эти деньги, а мать, прознав о танцах в клубе, прикроет меня дома. И снова наплевав на совесть, с которой никак не могла договориться, я выпорхнула из дома. Надеюсь, Мишка не проболтается маме в порыве о нашем приключении. Потому как не уверена, что выкручусь с минимальными потерями.

До клуба я добиралась на автобусе. Всегда надевала неприметную одежду и уже на месте наносила слой грима и облачалась в сценическую «униформу». Мы не танцевали приватных танцев и стриптиз. Услуг эскорта тоже не оказывали. В основном это было обычное развлекательное шоу.

В клубе на небольшом помосте – справа и слева от пульта ди-джея располагались две круглые сцены, там то мы и крутили своими округлостями и извивались, словно змеи в свете ярких и переливающихся разноцветным цветом прожекторов. Чуть впереди располагалась небольшая сцена, иногда мы выходили с одним из номеров, когда тот предварительно был отрепетирован и отточен. Но в большинстве случаев просто танцевали с десяти вечера и до двух ночи, развлекая и подогревая толпу отдыхающей молодежи. График был гибкий. В будние дни танцевали до часу ночи, а вот с пятницы по воскресенье работали почти до утра. Получали в месяц по пятнадцать тысяч рублей и были запредельно счастливы этой небольшой сумме.

Для нашего города многие и на заводе столько не получали на рядовых должностях.

В клуб я влетела, запыхавшаяся, потому как опаздывала.

– Здравствуй, – я поздоровалась с Эндаром.

Тот сидел в зале за длинной барной стойкой. Кроме бармена и нескольких охранников в клубе никого еще не было. До открытия оставалось около получаса.

– Ты сегодня опоздала, – тряхнув рукой, я подняла запястье, смотря на дешевые электронные часы.

Но и так о том уже догадывалась – вокруг клуба собиралась молодежь. Я быстро проскочила мимо людей, пряча лицо, и не смотрела никому в глаза.

– Мать припозднилась, – сорвала я.

Все ещё пребывая в неоднозначных чувствах после того случая на дороге. Только сейчас я подумала о том, что те отморозки могли вернуться в клуб и проверить та ли я самая танцовщица или нет.

– Эндар, – я замешкалась, не зная, стоило ли говорить мужчине об этом случае.

И порешив, что лишним точно не станет, рассказала все как на духу. Вскользь лишь упомянув о спасителе. Эндар напряженно потер подбородок, отпил из прозрачного стакана янтарную жидкость и произнес:

– Если сегодня их увидишь, покажи Ярику, – кивнул в сторону охранника. – Больше они тебя и пальцем не тронут.

– Спасибо, Эндар.

– Женя! – я уже повернулась и пошла прочь, когда Эндар меня окликнул.

Застыла и обернулась с вопросительным взглядом.

– А говоришь, мама припозднилась. Нехорошо обманывать, – я лишь пожала плечами в ответ и побежала в раздевалку.

Должна была отдать Эндару должное – за шесть с небольшим месяцев нас с Ларисой ни разу не обидели. Не попытались склонить к сексу, ни намеком, ни взглядом. Единственное, что Эндар требовал от своих людей – быть честными. Это был своего рода негласный закон, который всеми чтился.

Первую неделю мы приходили в клуб с опаской и мыслями вернемся ли домой целыми и невредимыми. Столько слухов было около личности Эндара, что иной раз возникало ощущение, что тот человек, которого мы знали и Эндар, о котором говорили местные люди, были два совершенных разных персонажа. Но он не осматривал нас с Ларой скользким взглядом, не предлагал интима и не намекал, что данной услугой мы могли заработать лишних денег. Потому как наши напарницы – тем промышляли. Но и были старше нас лет на семь. Мы посменно танцевали в клубе, иногда общались или слышали разговоры девочек в раздевалке. Так вот те танцевали и приватные танцы, и часто обсуждали, как провели свой предыдущий вечер, а точнее ночь. Иногда даже и имен не скрывали в чьем обществе проводили время. А мы мотали на ус и сторонились этих людей, не задерживались и сразу после смены бежали домой.

И как тут не взяться плохим мыслям, что мать меня возненавидит, когда прознает о танцах? Эндару я сразу озвучила, что если он ждет, когда мы с Ларой созреем для такого рода "работы", то ничего подобного от нас от не дождется и лучше пусть сразу рассчитает. На что он ответил, что это только наш выбор. Он ни к чему и никого не принуждает. А девочки – наши сменные напарницы, сами выбрали этот путь. Я, конечно, сделала вид, что поверила ему, но все равно каждый день, приходя на работу, ждала подвоха.

Поначалу я очень стеснялась сцены, но сейчас я уже чувствовала себя на ней уверенно. И если бы не наша обоюдная поддержка с Ларой, то в одиночку мне пришлось бы несладко. Даже не представлю, откуда бы брала столько сил и поддержки каждый вечер, собираясь на работу и выходя из дома идти туда, где не знаешь, что тебя будет сегодня ждать.

В раздевалке я быстро переоделась, привела себя в соответствующий вид, не обращая внимания на Ларису, которая была уже готова. Она прислонилась плечом к стене и наблюдала, как я рисовала стрелки на веках. Хотя то было лишним, под маской, что скрывала наше лицо, броского макияжа почти и не было видно. Достаточно было повести глаза и ярко накрасить губы. Все смотрели на движения и тело.

– Мы сегодня еле добрались целыми и невредимыми до дома…

Я рисовала аккуратную линию на веке. Замерла на секунду и посмотрела на Ларису.

– Что случилось? – спокойно спросила она без налета паники. За это ее и обожала. Если я была стихия в нашей паре, то Лариса явно сдерживающим барьером. Я бушующим пламенем, а она огнетушителем.

– Какие-то уроды признали меня и начали домогаться посреди улицы, – я продолжила рисовать на другом веке линию и смолкла.

– Да ладно? – удивлённо хмыкнул Лариса. – Это что-то на грани фантастики…

– Угу, – промычала я и наконец, докрасив глаза, посмотрела пристально в зеркало – симметричными ли получились линии и, убедившись, что это было так, повернулась к Ларисе лицом, прихватив с тумбы губную помаду.

– Мишку запихнули в машину, меня едва не затащили следом. Вмешался незнакомец, – я снова вспомнила о мужчине. Как он смело и быстро помог разрулить всю эту ситуацию.

– Вот уроды! – зло бросила Лариса.

– Мишка сильно испугался, лишь бы маме не проболтался, – делилась я страхами, а сама пыталась вспомнить красивые мужские черты спасителя.

– А что за незнакомец? – спросила Лариса, а я вспомнила взгляд его серых глаз. Хорошо все же, что пришёл на помощь, иначе дело было плохо…

– Да убежала я с Мишкой. Испугалась. Тех придурков за глаза хватило. И Мишка говорю же, испугался, – я пожала плечами и шумно выдохнула. Взглянула на часы.

– Ладно. Обошлось и слава Богу. Эндару рассказала об этих отморозках. Так что в случае, если снова объявятся, Ярик им отобьет желание связываться повторно, – довольно хмыкнула.

Снова отвернулась к зеркалу, сняла колпачок и накрасила губы.

– Приятного все равно мало, – подытожила Лариса. – Идём, – отозвалась без настроения и направилась к двери.

4 глава. Артем

Глаза болели, жутко хотелось спать. Я остановился на заправке и купил два стаканчика кофе, выпил те залпом, обжег весь рот, чертыхнулся, но зато бодрости теперь – хоть отбавляй. Люблю пить горячие напитки, чтобы аж зубы сводило и губы жгло. Какая-то маниакальная привычка, но именно она зачастую и приводила в чувство. Особенно по утрам после бессонных ночей.

Забрезжил рассвет. Я присел на капот и, зевая, смотрел, как яркая полоска обагрила горизонт. Романтика… Можно было не мучиться, и не ехать на машине в такую даль, сесть в самолет и прилететь из Москвы в Волгоград за пару часов, а не крутить баранку больше десяти часов в дороге. Еще эта пробка и начавшийся ремонт дорог. С наступлением тепла дорожные службы активизировались и работали день и нощно. Но кто об этом думал, когда вчера ночью садился за руль? Точно не я. Эта поездка и вовсе вышла спонтанной и незапланированной. У меня на очереди стоял Ярославль, а звонок Эндара внес коррективы в мое расписание и теперь вот я встречал рассвет в родном городе с паршивым настроением и сонными красными глазами.

Утро встретило свежей прохладой и не скажешь так с ходу, что днем будет жарко. По крайней мере, приложение в телефоне на то указывало.

В город въехал около полудня. С учетом бессонной ночи я еще управился быстро. Снял номер в гостинице с видом на аллею в парке, принял душ и вырубился на несколько часов. Идея ехать не спавшим и в ночь – не самая умная, но и дело уже было сделано.

Меня разбудил бесконечно трезвонивший телефон, мелодия проникала глубоко в сознание и вырывала из цепких лап сновидения. Навязчиво. Зажигательно. С нарастающей громкостью и плавным затуханием. И так по кругу, пока неизвестный умник не догадался сбросить звонок.

Зарывшись с головой в подушку, я вытянулся словно по струнке, мечтая поспать хотя бы еще пару часов. Но не судьба. Некто по новой начал истязать мой телефон. Ничего не оставалось, как подняться с кровати и ответить. Вдруг случилось и в самом деле нечто ужасное? Хотя, что могло случиться? А главное с кем? Я был совершенно один. И рад бы был о ком-либо позаботиться, но с моим ритмом жизни даже питомец и тот бы подох от голода и одиночества. А неприхотливые рыбки и те повсплывали бы кверху брюхом в аквариуме.

– Да, – ответил хриплым и невыспавшимся голосом.

Звонил Арчи, мой друг, который остался в Москве и набирал кастинг с молоденькими танцовщицами для нового конкурса. Так и мы мотались с ним по очереди, выискивая сочных девушек. Некоторые отправлялись с нашей подачки в элитные клубы, раздвигали ноги по собственному желанию перед богатыми папиками и становились их подстилками. Эти самые папики отстегивали нам процент в благодарность. Занимались по мнению Лерочки – его подружки, которой давно бы свернул хрупкую шейку, аморальным бизнесом, и чистых и непорочных девушек превращали в проституток, которые продавали себя и свою любовь за деньги. А как по мне находили девушек, которые блестяще выглядели, желали роскошной жизни, а возможности пробраться наверх не имели. И уж принуждением и похищениями точно не занимались. Просто каждая вторая, если не первая узнавала о выгодной перспективе, кидала вещи в чемодан и отправлялась в столицу. Ну, вот как тут не поверишь, что любовь не продается и не покупается? Я каждый раз лично сам видел этот ценник. Иной раз мне его озвучивали. И либо барышни были изначально бракованные, с поломанной психикой и моральными ценностями, либо я был такое говно, что мне такие суки встречались на пути. Я бы такую и на расстоянии вытянутой руки не подпустил к себе. Или только на расстоянии восставшего члена. Не больше.

А Лера шутя и совсем ласково называла нас с Арчибальдом свахами, а мне, по сути, было все равно как это называлось. С учетом того как быстро росли бизнесмены в наших кругах и мы обрастали новыми связями как грибы после дождя, то красивые, простые и не мажористые девочки из глубинки всегда были в спросе у мажористых зажравшихся дядек. И все было вполне легально, по обоюдному согласию. Потому как кроме договоренности на словах и денег на счете не было никаких бумаг, а значит, и проблем тоже не было. Бывало еще и свадьбы случались, но, как правило, за редким исключением. На моей памяти такое было единожды, и это больше походило на исключение из этих самых правил.

Моральные ценности? Ну, с этим уж у меня проблем точно не было. Это не я продавал себя, свою красоту и молодость за деньги. Я просто иногда занимался подбором красивых и талантливых девушек и полагался исключительно на свой вкус. Без личной выгоды и не для плотских утех.

– Ты куда сорвался в ночь? Я приехал рано утром к тебе в квартиру, а тебя и след простыл. Телефон не отвечает. Консьержка сказала, что ты уехал ночью. У красотки какой зависаешь? – я услышал как Арчи довольно хмыкнул.

– Почти, – о поездке говорить не хотел раньше времени. Да и что говорить-то? Можно сказать возвращение на малую родину. Все совпало один к одному, и теперь я был там, где и должен был быть.

– Ну ладно, я думал что случилось. Завтра с Лерой поедем в Ярославль. Ты с нами?

– Нет, – я еще вчера после звонка Эндара понял, что соскучился по родным местам, давно не был на могиле родителей. Устал от Арчи и Леры и просто хотел побыть один. Устал не подходящее слово – замотался. И потому взял тайм-аут. Пусть без меня разбираются, ищут претенденток на конкурс, а заодно и продажных кукол. По горло повяз в этом и осточертело это мутное болото.

– Ладно. Ты не пропадай. В конце недели кастинг. Нужно новый проект запускать, а то конкуренты… сам понимаешь. Не успеем оглянуться, как соскочим с рейтинга и окажемся на самом дне. Подниматься будет снова нелегко.

– Помню, – отозвался я, прикидывая в уме, что мог дня три или четыре провести в полном одиночестве.

– До связи.

Нажал на отбой и положил телефон на прикроватную тумбу. В комнате усиленно работали кондиционеры, и я поежился от холода, осматривая номер, сощурив глаза, будто прятался от яркого солнца.

Завернулся в одеяло, как в оберточную упаковку, принял лежачее положение и снова заснул крепким сном. Раз уж не было никаких срочных дел, и я решил задержаться основательно, то и торопиться никуда не нужно. Отосплюсь, а там видно будет.

Когда я открыл глаза, за окном по-прежнему было светло. Но день близился к вечеру, взглянув в окно, я увидел там красивое закатное небо. Поднялся и, раздвинув шторы в стороны, вдохнул полной грудью, оглядывая небольшую аллею.

Прохожие прогуливались неторопливым шагом, мамы гуляли с малышами, на лавочках сидели парочки и умиротворенно вели беседы… Так посмотреть со стороны не жизнь, а сказочный и беззаботный рай. Стоит лишь немного повернуть голову в сторону, а там уже была обратная занавесочная сторона – пробка из транспортных средств, бегущие, торопящие люди на светофорах и жизнь, которая была не такой размеренной и тихой как та, что обитала в парке.

Примерно так я себя сейчас и ощущал, словно вылез из машины, оставив ту стоять в пробке, а сам побрел в сторону тихого парка.

Выключил кондиционер, открыл окно, распутался из одеяла и направился в душ, смыть с себя остатки усталости и сна. Хотелось просто прокатиться по городу, по знакомым улицам. Нет, звонить одноклассникам или встретить кого-то из них не хотелось. Просто вернуться хоть на минуту туда, где провел свое беззаботное детство. Где пахло вкусной домашней выпечкой, сиренью и цветущими абрикосами.

Часы показывали начало седьмого, какое-то время я стоял у окна, рассеяно потирал глаза и думал о том, где бы поужинать. В мечтах было заглянуть в некогда любимое кафе, где мы любили собираться с родителями по выходным. Я мечтал перекусить салатом и пастой, от одного упоминания о которых, сладко потекли слюнки.

Сколько радости и умиротворения было в таких простых вещах, в спокойном и неторопливом одиночестве. Впервые за долгое время я ощутил внутренний подъем, и чувство ностальгии окончательно накрыло меня с головой. Сегодня же прогуляюсь по любимым местам, а позже вечером заеду в клуб к Эндару – близкому другу моего отца. Вот уже пять лет как я ходил сиротой. Родители погибли, и я похоронил их здесь – в Волгограде, а сам окончательно перебрался в Москву. Других родственников у меня не было, и ничто меня здесь больше не держало.

Почти два года я совсем не приезжал в этот город, будто хотел стереть вместе с тем те воспоминания об ужасных днях. Но звонок Эндара растормошил, всколыхнул старые раны и я понял, что соскучился по родителям. Уже миллион раз я пожалел, что продал их дом, но в порыве отчаяния и безутешного горя мне казалось, то что так сильно болит и нарывает – стоит как можно скорее отрезать этот кусок от сердца и станет немного легче. Наивный дурак… Другого слова и не подобрать. Но, видимо, свыше так изначально рассчитано, чтобы человек сам создавал себе проблемы и сам же находил способ их решать.

Вышел из номера в прекрасном расположении духа, вдохнул в легкие удушающего спертого воздуха и снова ощутил внутри подобие легкости. Давно со мной такого не было. Либо я истосковался по родным местам, либо так на меня действовала свобода – мнимая и хрупкая, но так было приятно остаться наедине с собой и своими мыслями, будто встретил старого знакомого.

В животе урчало и любой маломальский ароматный и аппетитный запах еды вызывал спазм в желудке и слюна капала изо рта. Поэтому прогулку по городу я решил оставить на потом, и прямиком ехать в кафе. Не иначе подбегу к первому киоску, где кричащая и яркая вывеска буквально зазывали купить вкусную и сочную шаурму, одно слово которой доводило до обморочного состояния и экстаза, и не удержавшись наемся прямо на улице… А почему бы нет?! Так сильно хотелось есть, что эта спонтанная мысль вызвала восторг и я порывшись в карманах джинс выудил на свет скомканные бумажки денежных купюр. В век электронных платежей и пластиковых карт у меня почти не имелось обычной наличности. Нужно будет добраться до ближайшего банкомата и снять денег. На всякий случай.

Утолив голод и получив от этого такой кайф, какой я наверно испытывал лишь в студенческие годы, когда вот так с парнями – голодные с пар оккупировали маленький киоск и объедались такой вот незамысловатой едой, а после возвращались домой и наедались еще и там. То время начисто было лишено каких-то временных рамок и ограничений, казалось, что вся жизнь еще впереди, а ты никогда в своей жизни не встретишься с дерьмом и не узнаешь как это остаться одному. Иметь все в плане материальных благ, а внутри при этом ощущать бездонную пропасть и непроглядную темноту… К такому я точно не стремился и сейчас в свои тридцать с небольшим ощущал себя одиноким и сломанным.

Прогулялся немного по улицам, сливаясь с шумным городом, и вернулся к гостинице, прямиком направляясь к автомобилю. Нажал на кнопку на брелке, и машина мигнула мне в ответ фарами, словно приглашая сесть и прокатиться. Что собственно я и собирался сделать – отправиться в район, где когда-то жил. Посмотреть на наш старый дом.

Редко когда что-то привлекло меня помимо дороги. Я всегда был сконцентрирован на движении. Но то было в Москве и бесконечных пробках. Сейчас же я с удовольствием рассматривал проходящих мимо прохожих. Ехал тихо и размеренно, никуда не торопился и получал от этого удовольствие.

На красном свете светофора я машинально затормозил, барабанил пальцами по рулю в такт мелодии, что лилась из колонок. В поле зрения попала машина, стоявшая чуть поодаль, но в аккурат вмещалась в небольшой поворот на перекрёстке. И я уже собрался отвернуться, чтобы посмотреть направо, куда и намеревался повернуть. Но внимание привлекла весьма нерадушная картинка: молодой мужчина, с виду прилично одетый силой пытался затащить девушку в машину. Это было видно даже невооружённым взглядом. Девушка вырывалась, упиралась ногами в асфальт, сильно жестикулировала и что-то кричала. Я сразу подумал, что отморозок скорее всего находился в хмельном в угаре потому как совершать такую дикость посреди белого дня, да еще и на виду у людей, нормальный и адекватный человек явно не стал бы. Посмотрев по сторонам – рядом не приметил ни одного человека, и машин кроме моей никакой другой поблизости тоже не находилось.

А значит, следовало прийти на помощь. Ну не мог я смотреть на несправедливость. Не хватало, чтобы эти придурки и впрямь затащили девчонку в машину, а наутро я узнал об этом инциденте в криминальных хрониках по местному телевидению и сожалел, что был в шаговой доступности и не помешал подонкам, не спугнул их от девочки.

Резко сорвавшись с места, взвизгнув шинами, я оказался рядом и как гребаный супермен готов был прийти на помощь и спасти город от двух, если я верно приметил, алкашей которые, по-видимому, тоже возомнили себя героями. Явно мыльной оперы – раз собирались совратить молоденькую девушку… да что там мать! Когда я вышел из машины, то краем глаза заметил куда более нелицеприятную картину, так как в машине сидел мальчонка, сложно сказать вот так с лету скольких лет. Возможно, я попал на семейные разборки и уже собирался уйти, но мальчик истошно стучал по стеклам и звал какого-то Женю на помощь. Девушка же, несмотря на потерянное выражение лица, выглядела бледно, но рьяно отпиралась от настойчивых мужских рук и решительно порывалась к мальчику на переднее сидение. Родственная связь между теми была налицо и я понял, что Женя, которого постоянно звал малец – была эта самая девушка – его мать.

Решение пришло моментально, медлить больше не имело смысла. Со стороны эта потасовка выглядела смешно, потому что два упыря и в самом деле оказались упитыми в хлам. На ходу запоминая гос номер автомобиля, я придумал розыгрыш с полицией, не рассчитав лишь одного, что упырь, тот что за рулём, услышав как я якобы вызывал полицию, выкинул мальчишку из машины, словно выкуренную сигарету, едва ли не пинком. И тот прочесал коленками добрые полметра стесав их в кровь.

Хрупкая, но в то же время сбитая и сочная брюнетка бросилась к мальчику, падая на колени рядом с ним, прижимая к себе маленькое тельце мальчика. В глазах и на ее лице отражалось столько боли и испуга, что я даже на мгновение забыл обо всех своих чувствах и мыслях, наблюдал с какой нежностью и заботой, любовью и участием она стирала маленькими пальцами слезы с детского лица, пухлыми губами прижималась к щекам мальчика, гладила по волосам и тихим голосом успокаивала его… Словно мне доверили подсмотреть какую-то великую тайну. Девушка, наконец, перевела на меня взгляд, а я вдруг ощутил, как лечу в пропасть, утопая в бесконечности синевы этих глаз, искренности и неподдельной заботы и благодарности. Сканировал белое лицо, перекошенное от гаммы чувств, в частности страха за жизнь собственного ребёнка и не мог отвести глаз.

Девушка бессвязно бормотала слова благодарности, а я вконец обескураженный накалом ее чувств, как собственнически она прижимала этого ребенка к груди, как пронзительно смотрела мне в лицо, потерял тот самый момент, когда она сбежала от меня, словно боялась, что и я мог принести им обоим какой-то вред. Смотрел вслед ее удаляющейся фигуре с мальчиком на руках и думал, как я, черт возьми, одинок в этой жизни. Нищ на вот такие вот чувства, и никому то в итоге не нужен. Жил и купался в роскоши, а внутри не было тепла и того самого уюта с кем можно было им поделиться, рассказать как паршиво на душе и как одиноко…

Но в полицию я в итоге позвонил и сообщил органам правопорядка номера что запомнил. Чтобы тем отморозкам неповадно было напиваться и приставать к незнакомым и благопристойным девушкам посреди улицы. Особенно с маленькими детьми. Таких моральных выродков на кол нужно сажать, кто причиняет боль и страдание детям и женщинам.

На остаток вечера был наложен отпечаток этой внезапной встречи. И я ничего более не придумал, как позвонить Эндару и направиться в его клуб, чтобы увидеться с ним лично. Каждый год накануне смерти моих родителей он звонил мне и просил приехать. На протяжении двух лет я придумывал отговорки и не приезжал. Два года я не бывал на могиле родителей и теперь ощущал горечь и стыд к тем, кого уже давно не было. Внутри остались лишь светлая память, и море боли, которое невозможно было переплыть до конца моих дней.