Текст книги "Мануал для Попаданки: Как выжить в ВМА (СИ)"
Автор книги: Слава Денисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)
От прекрасных леди не отставали и мужчины: смокинги (или как они там называются?), брючки со стрелочками, идеально отглаженные рубашки и тщательно уложенные волосы. Господа маги чем-то напоминали ректора и его привычную манеру одеваться. Только и тут была видна существенная разница: у господина Реннана фейс практически всегда просил кирпича, а эти – просто рады находиться здесь, среди друзей и других юных оболтусов.
Ой, что-то я отвлеклась: уже давно пора сматывать удочки. Вон, даже очередной красавeц в мою сторону поглядывает. Вряд ли меня заметил, но испытывать свою удачу как-то не сильно хочется. Поэтому, не теряя больше ни секунды времени, отступаю и ухожу по тайным коридорам в теплицы.
Приелись они, конечно, но другого более спокойного варианта, кроме комнаты в общаге, во всей Академии нет. Но в комнате мне тоже не сильно хочется сидеть: что-то мне подсказывает, что если меня буду искать, то там – в первую очередь.
Уже сидя на столе и с удовольствием погрузившись в чтение одного и свитков, стыренных в свое время в библиотеке, я с тоской подумала, что сегодня Атико впервые за столько времени остался без компании: даже если я была не в состоянии проведать его – вместо меня приходил куратор, или Майн…
С долей насмешки вспомнился прочитанный в юности роман о том, как знатный лорд влюбился в обычную девушку. Прежде, чем она ответила взаимностью, он всячески добивался ее, окружал лаской, любовью и заботой… А потом в той книге был эпизод, когда он организовал бал. И, поскольку девушка не была знатной и танцевать не умела, он лично занимался с ней, учил всему. Она начала влюбляться. Не столько в него (хоть, насколько я помню, уродом лорд не был), сколько в его отношение к ней… После, он подарил ей платье и как равную себе, но выше всех тех высокомерных выскочек, которые с презрением на нее смотрели, сопровождал на бал…
«Опять отвлекаюсь» с долей насмешки подумала я. Насмешка в основном предназначалась глупым розовым мыслям. Да уж, сколько циником не будь – а романтический клещ все равно внутри каждой женщины сидит, гад! Сосредоточиться на истории воздушной магии не дает!
Но, как бы я себя не настраивала на серьезный лад, заниматься чем-то полезным у меня не получалось: то нос зачешется, то мышцы размять хочется, то звуки музыки пробьются сквозь толстые стены, то какая-то парочка уединения ищет (было дело, хорошо, что я додумалась на дверь блок поставить). В общем, через полчаса, я запрятала свиток обратно и принялась буравить дверь, решая сложный для меня вопрос: остаться сидеть здесь, или все же пойти посмотреть на веселье? Помощи от тараканов в голове ждать не приходилось – они разделились поровну и оскорбляли друг друга в лучших традициях дворовых потасовок. «Панки» против «гопников», блин!
Психанув, я резко открыла дверь… и отшатнулась:
– Крис? Ты что здесь делаешь? – удивленно воскликнула я, рассматривая принаряженного в пиджачок и брючки парня.
– Тебя искал. – настороженно улыбнулся он. – На балу не нашел и решил поискать по Академии. В комнате тебя не было, на кухню не сунулась бы – там людно слишком, а потом подумал, что ты можешь быть в теплицах.
– И зачем же ты меня искал? – я нахмурилась, а с ладони, спрятанной за дверью, был готов сорваться «блокатор». – Если память меня не подводит, – ироничная насмешка, – а она не подводит, то в последний раз ты меня даже слушать не захотел. И теперь вот, ты просто так приходишь..? – я выдохнула. Сжала ладонь, уничтожая тем самым заготовку заклятья, и устало спросила: – Что у тебя на уме, Кристофер?
– Ничего. – он виновато развел руки. – Просто захотелось тебя увидеть. Впустишь? – кивнул он на дверь, а я, поколебавшись несколько секунд, отпустила дверную ручку и пропустила его в теплицу. Закрыв дверь, направилась в облюбованный мной угол:
– Ну, увидел. Дальше что?
– А дальше – все.
Голос его показался мне зловещим и я резко обернулась, чтобы посмотреть на шагающего вслед за мной парня. Во время разворота я увидела его надменную, злую улыбочку, а в лицо мне уже летело какое-то заклятье, защититься от которого у меня уже не было возможности.
А потом – тьма.
ГЛАВА 17
Глаза открыть не получалось, но приглушенные веками блики света я все же смогла различить. Вокруг меня сновали зловещие тени, нагоняющие ужас еще и тем, что восприятие реальности ограничивались лишь ими.
Потом ко мне вернулся слух. Не полностью, а так, урывками: разум начал различить в стене белого шума тяжелые звуки, словно ветер ночью гуляет в проводах. Следом разобрала отдельные слова, которые, впрочем, для меня никакого смысла пока не имели. К ним присоединились звуки шагов на фоне речитативного завывания на непонятном языке.
После появилось ощущение холода. Вместе с окружавшей меня какофонией звуков, полностью их обработать мозг был все еще не способен, я поняла, что лежу на чем-то холодном и очень неровном – спиной чувствовала каждый камешек и каждую впадинку на которые ее, спину, водрузили.
Вернулась чувствительность к рукам. То есть, от запястья и к плечу – ладони оказались перебинтованы, или привязаны, настолько сильно, что пошевелить пальцами я была неспособна. То же самое происходило и с ногами: от лодыжки и вверх мне было холодно, а вот ступни я не ощущала, из чего сделала вывод, что они, наверное, тоже перевязаны. Так же присутствовали ремни чуть выше коленей, в районе бедер и под грудью. Но эти не сдавливали, лишь намекали, что двигаться я не смогу. Голову тоже не оставили без внимания и подарили ей «царский венец», который железной бляшкой давил мне на лоб. Это для того, чтобы я раньше времени не стукнулась и не разбила мозговместилище, сорвав тем самым коварные планы?
Кому?
Крис…
Вспомнив это имя, мне захотелось выругаться. Но двигаться я по-прежнему не могла и мои губы остались плотно сжатыми, лицо безучастным, глаза закрытыми…
«Сволочи! Блок опять поставили!» мысленно взвыла я и… только теперь с ужасом осознала, что меня похитили! ОПЯТЬ!! Только на сей раз удачно! Черт! Я же знала, что это может произойти! Знала! И нос, скотина неблагодарная, чешется, а сделать ничего не могу…
Именно «нос» стал последней каплей и на сцену вылезла Паника: взяла в заложники мой здравый смысл и, убрав с дороги милых дурашек-таракашек, выпустила из надежного хранилища Липкий Ужас, Серую Безысходность и Ноющую Тоску – все то, от чего я пыталась избавиться навсегда.
Теперь, помимо блока-парализатора мое тело сковали мои же собственные эмоции. Дыхание сбилось, стало судорожным, иногда казалось, что я просто не могу, не умею, забыла как дышать! Легкие работали на износ, но толку не было – воздуха катастрофически не хватало… Ныли мышцы. Боль от перенапряжения вспыхивала то тут, то там, пока у меня не осталось ни одной части тела, которая бы не пульсировала адской болью, заставляя меня сменить положение, сделать хоть что-нибудь, только бы избавится от этого ощущения!!
Душа моя извивалась в агонии, в то время как тело безжизненной массой было распластано на холодном камне. Казалось, что мои мускулы перегорели, что мышцы и суставы превратились в горячий кисель, а кожа бесформенным мешком прикрывала это безобразие от посторонних взглядов. Наверное, так чувствует себя несчастный пациент на хирургическом столе, которому анестезиолог неправильно рассчитал дозу, или просто что-то пошло не так, и бедняга лежит и слышит все:
«Пип. Пип. Пип.» – пульсоксиметр успокаивает медперсонал стабильным сигналом.
С шумом качает воздух машина искусственной вентиляции легких.
Хирургические светильники издают низкий, едва уловимый гул.
«Дзынь» – скальпель полетел на подставку.
«Зажим!» – командует хирург, и следом добавляет: – «Тампон!»
«ПИП! ПИП! ПИП!» – ускоряется пульсоксиметр. Кто-то проронил недовольное **ять.
За закрытыми веками судорожно двигаются глаза. Мозг в панике выбрасывает в кровь адреналин, дыхание ускоряется… и самый большой страх сейчас – услышать резкое «мы его теряем!»
И он лежит, чувствуя, как игла входит в мышцы, как живота касается стерильное лезвие ножа, как хирург волосатой рукой, обтянутой одноразовой перчаткой, роется у него во внутренностях… чувствует, но подать даже малейший знак не может…
Вот так и я: осознавала, что вокруг меня происходит, но сделать ничего не могла. Разница между невезучим пациентом хирургии и мной была еще и в том, что пациент на стол лег ради своего же блага. А вот меня никто не спрашивал. Как и всегда, впрочем.
Заунывные песнопения и шарканье ног вокруг моего ложа сошли на нет, и я услышала:
– Освободите ее.
После этих слов я возликовала! Да! Эти неизвестные шутники наконец-то поняли, что шутка затянулась и пора уже ее прекращать!
Кто-то ко мне подошел и, склонившись над моим лицом, заслонил весь свет. Через мгновение я ощутила, как на виски ложатся прохладные пальцы, и меня окутывает теплом, что волной бежит по телу – от головы и до изрядно замерзших пальчиков на ногах. Одеревенение спадает, и мои мускулы расслабляются. Неуверенное движение ступней и… Да! Я ее чувствую! Я ней двигаю!
Резко распахнула глаза. Мужчина, маг, стоявший подле, отшатнулся.
– Почему я до сих пор связана? – сипло спрашиваю и замечаю, как хмурится его лицо. – Вам же приказали освободить меня!
– А она сильней, чем мы предполагали, – обернувшись, говорит он невидимомут собеседнику, потом вновь смотрит на меня, подняв ладонь: – Сколько пальцев видишь?
– Если не развяжешь – у тебя ни одного не останется! – злобно отвечаю, на что из-за спины мага мне в ответ прилетает смешок:
– Тата, ну зачем так грубо?
От звука этого голоса у меня внутри все леденеет. Не может быть!
– Вы?! – ошарашенно хриплю я. Повернуть голову, чтобы посмотреть в глаза тому, кому я верила практически без оглядки, не могу – кожаный ремень держит крепко.
– А кого ты ожидала увидеть? – ухмыляется он, точно злобный паучище, что все это время плел свою липкую паутину, втягивая в этот узор все новых и новых «мух», оплетая их лестью и интригуя… Да, именно с этим мерзким членистоногим эта су…слик у меня и ассоциируется, больше никак о нем думать не получается.
Бррр! Первые строчки стихотворения*, внезапно пришедшие на ум, как никогда подходили под ситуацию и заставили меня вздрогнуть.
– Хотя, знаю – ректора! – перебивает он мои мысли, что ускакали фиг знает в какие дали… Паук заливисто смеется, словно только что прозвучала шутка века! Я от этого только морщусь.
Пытаюсь двигать руками и ногами, но, как я уже говорила, связали меня на славу. Особенно страшно становится от того, что ладони и ступни я больше не чувствую, словно все четыре мои конечности словили нешуточную судорогу и в мгновение онемели, словно моими там остались только кости, а все остальное – наращенное, чужое… И от этого становится еще страшней.
– Почему сразу «ректора»? – спрашиваю, чтобы потянуть время, а сама пытаюсь заставить тело «принять назад в семью» свои руки… Черт! Не получается! Такое чувство, что пальцы отродясь не росли на моем теле.
– Ну, а кого? – насмешливо выдает он. – Это же он у нас гроза и всевидящее око Академии! Это же по его вине студенты страдают! Это же он деспот и… в общем, я сделал все, чтобы все стрелки на него указывали. Ведь только он в курсе, что ты – иномирянка, да еще и маг воздуха! Куда уж мне, дураку, знать о таких тонкостях и специфике твоей биографии?
– Что вы хотите со мной сделать?
– О! Я рад, что тебе не терпится приступить к заключительному этапу нашего маленького дела! – довольно заметил жирный Паучище, – К сожалению, не могу удовлетворить твои пожелания незамедлительно. – в этот момент он склонился над моим лицом, как до этого его соратник, и состроил сострадательную физиономию: – Но не стоит волноваться, до полуночи осталось всего полтора часа.
– В смысле? – просипела я, поскольку воздуха стало катастрофически не хватать, словно он высасывал его из окружающего пространства. Кровосос галимый.
– Ой, только не нужно сейчас разводить меня на глупые разговоры и откровения! – погрозил мне пальцем. – Проходили, знаю. Еще первые разы я велся на подобное, то теперь мне надоело.
– Первые разы? – я отчаянно пыталась узнать хоть какую-то информацию. Не знаю зачем, наверное, просто для того, чтобы скрасить последние девяносто минут своей жизни. Да, я была уверена, что меня никто не спасет. Никто не придет, чтобы накостылять двуличному Пауку и разрезать путы на теле. Возможно, Эмми и парни будут задаваться вопросом «где она пропала», но на волне глобальных отчислений, сделают свои выводы и вскоре забудут о сокурснице по имени Тата.
– Всегда обожал любознательных! – повернув голову к стоящим за его спиной магам, довольно заметил он. – Но, как я тебе уже говорил, у меня нет ни времени, ни желания заниматься твоим просвещением. Поэтому, на выбор предлагаю тебе два варианта: или ты лежишь мышкой и всеми силами стараешься не отвлекать никого, или ты лежишь мышкой, но уже под заклятием блокировки. Что выберешь? – участливо спросил Паук.
– Я тихо полежу. – сглотнув ком в горле, просипела я.
– Замечательно! – улыбнулся негодяй, но тут же сменил напускную добродетель на суровость: – если ты подумала, что сможешь что-то сделать при помощи магии мутто, то поспешу огорчить тебя – не получится. – прочитав явную досаду в моих глазах, он самодовольно ощерился: – «Ошейники» блокируют всю магию. А этот конкретный, – он постучал ногтем по металлическом ободке на моей шее, о котором я до сего момента и не подозревала! – искажает поисковые импульсы, которые могут отправлять некоторые не в меру деятельные индивидуумы. Так что, считай, что твое бодрствование – бонус, благодари за него свою симпатичную мордашку. – наверное мои глаза стали такими же большими, как у Эмми, на что мерзавец рассмеялся: – Не волнуйся, с этой стороны тебе сегодня ничего не грозит… мне, конечно, нравится созерцать и наслаждаться девичьей красотой, но любовь у меня только одна – магия.
На этом Паук отошел, а перед моими глазами остался только затуманенный набежавшими слезами неровный каменный потолок, смахивающий на свод пещеры. Поджав губы, я запретила себе плакать и при помощи чудовищного количества силы воли, смогла прояснить взгляд и принялась думать.
От столь важного процесса меня то и дело отвлекали: то за руку цапнут, то за ногу потянут, то какой-то особо умный суицидник клок волос выдерет… В общем, спустя минут пятнадцать я начала жалеть, что меня оставили в сознании. Но, с другой стороны, было неясно, смогла бы я соображать, находясь под блокатором? Перед тем, как Паук приказал меня «освободить», я, конечно, немного понимала, что происходит вокруг, но паника оказалась сильней моей психики и на корню душила логическое мышление. Так что да, молчу сцепив зубы, так как это, возможно, последний мой шанс на спасение.
Итак, что мы имеем? Ну, помимо предателя и неизвестного количества его подхалимов, которые помогут, но не мне, а Пауку – двуличному засранцу:
Есть «ошейник». Усовершенствованный. Не пропускающий никакую магию и искажающий поисковые заклинания. Конечно, я не упустила случая перейти на магзрение, с надеждой, что… ну хоть что-то! Но нет, нифигашеньки, помимо жуткой боли, что обожгла мою шею под ошейником, казалось, будто я очутилась вновь на Земле. Обычная девочка, блин!
Есть я, привязанная к… жертвенному ложу. Звучит до омерзения пафосно и пошло.
Есть Эмми и ребята, которые мне не помощники.
Есть Майн, с которым… все сложно. То есть, причины его поползновений к моей тушке по-прежнему непонятны и неясно, кем или чем спровоцированы… или проспонсированы. Лидочка, конечно, говорила, что Совет рассчитывал, что я влюблюсь в Дерека и не буду рыпаться, но… фиг его знает, что за кукловод стоит за его спиной на самом деле?
Есть Совет во главе с Майном-старшим, которые ни сном ни духом где я. Впрочем, об этом, кроме здесь собравшихся, никто не знает – это меня печалит без меры.
Есть ректор, который оказался не подлецом, а просто пижоном. И немного идиотом, потому что только идиот будет игнорить, или не замечать, что на подведомственной территории происходит черте что!
Есть Тайлер, который на стороне Лидочки, что, в свою очередь, рдеет за здоровье и психическую стабильность криата.
Есть Ати с которым мы породнились и каким-то, не то что бы шестым – сотым чувством связаны друг с другом.
Есть… а нет, на этом мой список заканчивается, вспоминать сейчас всех студентов ВМА – какой прок? Хотя нет, одного я вспомню: Крис.
И почему только сейчас мне пришла на ум наша первая с ним встреча? Я ж тогда подслушала странный разговор в коридоре. Ну, тот, о новолунии, и о том, что они кого-то нашли. Почему я не связала появление (спустя мгновения!) Криса в тайном переходе с теми самыми конспираторами? Почему не подумала об этом, когда меня пытались похитить в лесу? Ааааа… Ну да, любофф, а потом он меня спас, в больничку принес, нервным и злым был… А я еще подумала, что он на Майна надулся, мол Дерек помешал ему стать героем…
Господи, какая же я дура!
Он с самого начала встречался со мной только для того, чтобы я его не боялась и в нужный момент, подобно безголовой овце, сама последовала за ним! Тут Майна не то что за многократное спасение благодарить – ноги целовать ему нужно! М-дэ… на самом деле получилось немного не так, но определенное количество слюней на ботинки ему все же попало.
Вспомнив сценку в момент моего прибытия в Академию, я улыбнулась. В груди потеплело: Дерек, сам того не зная, спас меня как минимум три раза. В первый раз предотвращая похищение, и два раза становясь причиной ссоры с Крисом… Если хорошенько подумать, за день-два до новолуния это и происходило. Ах, а еще эпизод с отравлением приворотным зельем, учитывая лунный календарь, как раз вписывается в схемку. Четыре раза. Четыре гребанных раза я рисковала откинуть копыта на радость Криса и его муд…рого наставника.
А в пятый, судя по всему, у них все получится… Черт!
Как быть? Как выпутаться?
Судорожные размышления, которые все это время протекали на фоне речитативного пения, прервал незнакомый мужской голос:
– А ничего такая, держится. – самодовольно выдал он. – Сколько еще осталось?
– Чуть меньше часа. – ответили ему. Хотелось язвительно спросить «а поточней нельзя?», но помня угрозы их «шефа», я сдержалась.
– Замечательно! – я прям представила, как Голос1 потирает довольно руки как муха лапы, сидя жопкой на… варенье. – А потом куда? Как обычно?
– Распоряжений по этому поводу пока не поступало. – с ноткой недовольства ответил Голос2.
– Еще лучше! – нет, этот не «муха» – жирный жук-рогоносец (носорог, олень или еще какая-то хрень – не мне решать!), – Я договорюсь с Мастером о ее дальнейшей судьбе, а вы тут это… не отвлекайтесь.
Едва различимые шаги Голоса1 стихли на периферии слуха, Голос2 с отвращением выдохнул, с подтекстом «шляются тут всякие!». Я же с ужасом сглотнула: некрофил? А что? Имею полное право паниковать! Раз пожить нормально не получилось, так пусть хоть мое бренное тело после смерти в покое оставят!
И вообще, сдаваться на волю безумных магов мне было стыдно. Я настолько реалистично представляла наше с Ати будущее в деревеньке, в избушке с выбеленными стенами и расписанными цветочным орнаментом ставнями, что сдаться сейчас, после всего, что я пережила, узнала и научилась – подло! И раз у меня есть еще около сорока минут, чтобы что-то придумать, я их потрачу с пользой, а не на уныние.
– Эй! Парень! – тихонечко позвала я, но Голос2 не откликался. – Пс-с, парень, подойди на секунду! – тоже никакой реакции. – Парень, если я описаюсь на вашем алтаре, тебя Мастер похвалит, или как?
– Тебе сказали «не отвлекать», значит лежи и не отсвечивай. – огрызнулся Голос2, но все же некоторое напряжение я уловила.
– А если меня от нервов стошнит? – невинно поинтересовалась я, – Я тогда не отсвечивать – отвонивать буду.
«Речитативно воющий» на секунду запнулся, но продолжил свое дело, то и дело меняя тембр голоса, что намекало на пробивающееся веселье. На заднем плане кто-то фыркнул, а кто-то прыснул. Голос2, наоборот, рыкнул и подошел, склонившись надо мной. Им оказался молодой парень, красивый, но злой. Его глаза полыхали яростью, а рот застыл в недовольном оскале.
– А что, я что-то не так сказала? Ну, ты это, извини, я ж не специально. Мне просто скучно…
– Еще хоть одно слово – и я тебе блокатором приложу. – пригрозил он. Пришлось кивнуть, поскольку парень многозначительно поднял полузакрытую в кулак ладонь, словно держал в ней теннисный мячик. Будь у меня возможность рассмотреть магические потоки, я бы наверняка увидела там заготовку блокатора, но сейчас, увы, это мне было не подвластно. Спустя несколько секунд он сжал ладонь, тем самым уничтожая матрицу заклинания. – Вот так-то лучше.
Зная, что на восстановление заготовки уйдет еще несколько мгновений, а значит, меня не вырубят в эту же секунду, я спросила:
– Мастеру влом, но ты то можешь скрасить последние минуты моей жизни?
– Э? Ты о чем? – его округлившиеся глаза и поползшие вверх брови объяснили все лучше любых слов. Я улыбнулась:
– Скучно мне. Расскажи, пожалуйста, что со мной собираются сделать? Хотелось бы знать, за что умереть придется.
С трудом вернув на лицо прежнюю маску злости, маг нервно обернулся, облизал губы и склонился совсем низко надо мной, закрывая своими чуть длинноватыми волосами наши лица:
– Ты не умрешь, но станешь пустышкой, не-магом. Память сотрут, а потом, скорей всего, Финн заберет тебя к себе.
– Что? Зачем?! – прошептала я, но ввиду очень ограниченного времени, уточнила: – Куда заберет?
– Бордель. – прошептал он и мазнул своими «варениками» по моим губам.
– Эй! Ты чего?! – дернулась я, и только после этого осознала, что не я одна интересовалась странным поведением Голоса2. Ответил он, конечно же, не мне:
– Хотелось узнать, какие на вкус иномирянки. – самодовольно выдал, но добавил скучающе: – Ничего особенного. Баба, она и в другом мире – баба.
– С…а! – с отвращением прошипела я, чувствуя, как горит кожа на месте прикосновения.
– И тебе охота с мясом любезничать? – спросил Голос3, ранее мной не слышанный.
– У Финна дорого. К тому же, он пока сам не насытится – в зал не выпустит.
– Это точно. – с каплей жалости ответил Голос3. – Может, и себе попробовать? – вопрос был далеко не риторическим и в мою сторону кое-кто намылил ласты. Но тут издалека донесся звук приближающихся быстрых шагов, и Голос3 с недовольством добавил: – Пожалуй, уже поздно…
– Все готово? – властно спросил главный негодяй, и его голос неоднократно отбился от стен эхом, словно резиновым мячиком. Приспешники, на фоне речитативных завываний, дружно заверили гада, что все в порядке и, если на то воля их Мастера, можно начинать хоть сейчас.
Блин… А у меня даже завалявшегося плана побега не появилось…
***
Не знаю, как конкретно должен был происходить этот дикий обряд, или ритуал, но что-то шло не по плану. На свое везение уповать не приходилось – какое оно может быть у трехкратной попаданки? Ну, «трехкратной» это если вспомнить только самые эпичные ситуации, как перенос в этот мир, попадание в ВМА и мое актуальное возлежании на жертвенном столе.
Все вдруг засуетились. По моим подсчетам, до полуночи оставалось еще хороших минут двадцать, а мои похитители уже забегали как крысы на тонущем корабле уже сейчас. Суматоху можно было бы списать на погрешности в организации, если бы до полуночи оставалось несколько минут, но сейчас? Поэтому воцарившаяся сумятица натолкнула меня на мысль, что у них случился какой-то форс-мажор… а я мысленно скрещивала пальцы на удачу. Свою, естественно.
– Кто проверял круг? – вдруг рявкнул Паук, и я будто наяву увидела, как втянули головы в плечи его помощники. – Кто. Проверял. Круг?! – на первый взгляд спокойный, но в то же время полный ярости голос разрезал опутавшую пространство тишину. Казалось, было слышно даже учащенное биение сердец стоявших вокруг меня магов. После он устало выдохнул и вновь заговорил: – Последний раз спрашиваю: кто проверял рисунок круга?
Теперь его интонации разили усталостью, а сам он казался выжатым как лимон, физическая оболочка уже исчерпала свои ресурсы и мужчина на последнем дыхании смог вытолкнуть из своего бренного тела слова. На помещение свалился груз прожитых им лет, тленность бытия и безысходность… Мерзкое ощущение.
Поддавшись порыву, словно почувствовав то же самое, что и я, один из помощников, обладатель тонкого голоса, признался:
– Я проверял, Мастер…
Панический хрип, который принадлежал этому «я-проверял-мастер»-мальчику, подссказал, что он уже не жилец.
Липкая тишина, в которой слишком громко раздался глухой звук упавшего безжизненного тела, стала зловещей. Шаги Паука и шуршание его одежды при ходьбе дополняли картину нотками потустороннего ужаса.
Было ли мне жалко мальчишки с детским голосом? Я бы соврала, сказав «да». В моем случае, чем меньше останется помощников безумного мага – тем для меня лучше. Но и сказать, что смерть проштрафившегося оставила меня равнодушной, тоже не могу. В тот момент я застыла, точно муха в паутине. И, в отличие от юных магов, понимала, кто единственный Паук в этом помещении, а кто – букашки, расходный материал. Просто некоторые еще не готовы поверить в это. Они надеются, что смерть товарища – случайность, и что если не будут огорчать Паука – будут жить и, возможно, даже смогут составить ему компанию во время дележки… чего? Моей магии? Крови? Жизни?
Хотя нет, жизнь мне точно оставят: Голос2 говорил, что после завершения ритуала меня… то есть, мое тело, отдадут некоему Финну, владельцу борделя. В этом есть аж две хорошие новости: я выживу – первая; меня не будут уродовать – вторая, все-таки больше ценятся неиспорченные девочки… наверное. Ах, а еще, если все пойдет по плану, мне смогут стереть память. Почему «если»? А все потому, что ментальная магия на меня как бы действует со сбоями. Вспомнить только, как ректор пытался экстренно обучить меня. Впрочем, затрудняюсь сказать, что для меня в этом случае хуже: помнить прошлое или быть бездумной куклой в руках извращенца? В любом случае о магии придется забыть. «Пустышка. Не-маг» вот кем я стану.
Мелькнувшее в подсознании досадное «я все равно на это повлиять не смогу», заставило позабыть о философских разглагольствованиях и сосредоточиться на происходящем вокруг.
Только теперь я заметила, что в «пещере» вновь возобновились ритуальные песнопения – на заднем фоне тот же голос что-то подвывал речитативом. Сновали маги, переговариваясь между собой, шелестели какие-то бумаги. Впрочем, все, как и до возвращения Паука, но, тем не менее, что-то неуловимо изменилось: будто в помещении снизилась на пару градусов температура и теперь меня пробрал озноб и моя кожа стала гусиной, волоски на руках и затылке стали дыбом, а дыхание сперло, словно в воздухе не хватало кислорода.
«Да что же это такое?!» недовольно сморщила я нос, «я маг воздуха и задыхаюсь от его нехватки?!»
Но, к моему большущему сожалению, возмущение не помогло избавиться от тяжести, что давила мне на грудь и мешала дышать.
– Замечательно! – гаркнул Паук в самое ухо и, будь у меня такая возможность, я бы наверняка подскочила до потолка! Вместо этого я только открыла глаза, уставившись на негодяя. – Холодно, да? – участливо спросил он, заметив мой взгляд. Это насторожило, но я прикрыла глаза, подтверждая его предположение. – И воздуха не хватает? – еще раз настороженно прикрыла глазки, а он зло обратился к своим помощникам: – Вот что должна чувствовать жертва, бездари!
Я скривилась. Не столько от его громкого голоса, сколько от отвращения: Мастер не обязан лебезить перед соучастниками, но хотя бы сделать видимость, что он их считает хоть чуточку лучше навоза, – мог…
– Что вы со мной хотите сделать? – не особо надеясь на ответ, спросила я.
– Какая тебе разница? – равнодушно посмотрел на меня Паук.
– Жить хочу. – из-за нехватки воздуха, слова приходилось насильно выталкивать из себя. Они были едва слышны, и старику приходилось склоняться почти вплотную к моему лицу, чтобы хоть что-то услышать.
– Жить? – переспросил он. – А жить все хотят. Вот я, например, очень хочу! – он хохотнул своим ужасным скрипучим смехом, словно песком по стеклу. Но веселья ни в его глазах, ни в самом смехе, не было. – Для этого ты здесь и нужна.
На последних словах он похлопал пальцами по самом краешке каменной плиты, на которой лежала я, едва не задевая своими пожелтевшими ногтями мое предплечье. От этого жеста я скривилась. Сам он вызывал у меня отвращение! Подумать только, я считала его едва ли не единственным нормальным в этом безумном мире!!
– Как? – выдавила я, проглотив горький ком.
– Как всегда. – отрезал он в ответ. Обвел взглядом своих помощников, остался довольным от увиденного и, решив что-то, вновь обратился ко мне, сложив руки на животе: – Воздушники после себя оставили не только краткие выдержки по стихиям – пресловутые мануалы, за которыми охотятся все от мала до велика, надеясь заполучить в свои ручонки тайны великих магов! Но они не знают, никто не знает! что все найденные после войны «мануалы» – не более чем брошюрки для детей, методички. Настоящие Мануалы содержат инструкции по развитию дара, заметь, не одной врожденной стихии, а Дара – общей, универсальной предрасположенности к магии. А еще там есть прелюбопытнейший раздел, в котором описывается, как этот Дар получить. Опережая твои медлительные, еле слышные вопросы, – с пренебрежением, смешанным с превосходством, сказал он, – лишь один процент магов рождается с универсальностью и это зависит только от генов, которые маг получил от своих родителей и предков. – «я была права» подумалось мне, вспомнив размышления о сносе барьера вокруг резервации. Легче от этого почему-то не стало. – Но древние маги, в большинстве своем Воздушники, не хотели мириться с тем, что нужно ждать десятилетия, если не века, и пошли дальше! Они придумали способ получить силы, вне зависимости от генной предрасположенности! А вместе с силами – здоровье и долголетие. – не без удовольствия добавил он, – Чем мы сегодня и займемся.
– Это как философский камень? – чуть в замешательстве спросила я. – Ну, здоровье, долголетие…
– Не знаю, о каком камне ты говоришь, – насупился маг, оставшись недовольным моей реакцией. Ну а что? Неужели он ожидал, что я буду восхищаться его гением? Ну, в самом то деле, это же не он придумал технику извлечения сил! Или он? – Впрочем, я и так слишком много потратил времени на тебя. Подумать только! Я ей рассказываю о Величайших Магах, а она о каком-то камне спрашивает…
И он отошел от меня в довольно расстроенных чувствах. Действительно, обиделся. Может, стоило потянуть резину? Показать свою заинтересованность? Хотя, о чем это я? В назначенное время меня «ограбят» в любом случае! Так что нет, щадить чувства безумного фанатика совсем ни к чему.
