Текст книги "Мануал для Попаданки: Как выжить в ВМА (СИ)"
Автор книги: Слава Денисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
Победа! Судьи присудили чистую победу Дереку Майну! Признаться, я была рада, что милашка-Дерри не пострадал и что во вторник занятия с Ати будут проведены, но и опечалена тем, что Эмми теперь меня чем-то отравит во имя ее величества Науки и его высочества Эксперимента!
– Ни слова. – пригрозила я Эмилиане, увидев алчный блеск ее глаз. – Если хоть раз подденешь меня или напомнишь, что я тебе продула – считай, что спора не было.
– Так не честно! – заныла она, тем не менее ни капельки не расстроена. – Почему мне нельзя похвастаться перед ребятами, что ты наконец-то согласилась со мной поспорить и продула?!
– По кочану! И вообще! Где та милая девушка, с которой я познакомилась в начале учебного года?!
– Она подружилась с тобой и с разношерстной компанией, в которую входят: эльф, демон и оборотный. – фыркнула та в ответ, но сразу же стала серьезной: – Ладно, я буду молчать. Но за это ты останешься на завтрашнее празднование, а не смоешься сразу после церемонии награждения.
Пришлось согласиться. Иначе ребята еще несколько недель меня бы подкалывали за то, что я нарушила свое высокомерное обещание не спорить с Эмми.
На следующий вечер все студенты, преподавательский состав и приехавшие родители вновь собрались на стадионе – сегодня все с нетерпением ожидали результатов. Даже не самих результатов, а глобальной попойки, которая должна произойти непосредственно после церемонии.
Мне, как участнику, предстояло сидеть в первых рядах перед трибуной. Подавив раздражение, в котором омерзительная погода сыграла не последнюю роль, я примостилась на самом последнем кресле в отведенном секторе и с тоской уставилась на импровизированную сценку, построенную специально для сего ивента. Скукота… И холодрыга! Бррр! Учитывая даже магический купол, влажный ледяной воздух не давал расслабиться. Хотя, оно и к лучшему: будь здесь тепло и уютно – давно бы провалилась в сон, потому что по ночам спать нужно, а не пялиться почти до самого рассвета в потолок и переигрывать неугодные мне диалоги. Тухлое это дело. Мало того, что я теперь не выспавшаяся, так еще и уставшая, словно мешки с цементом разгружала.
Спустя минут пятнадцать копошения и переговоров между преподами и судьями, в роли которых выступали члены Совета, ректор соизволил прокашляться и громко поприветствовать публику:
– Сегодня, в этот знаменательный день… – едва удержалась, чтобы в очередной раз не фыркнуть. День-то был самым обычным, а собравшийся здесь микс из родаков, студентов и прочих магов, никак не делал его особенным, скорее хлопотным. Только субботу мне переср… перепаскудили! – …Хочу поблагодарить всех студентов, которые приняли участие на отборных этапах соревнования… – а они разве были? – …и благодаря своим талантам смогли пройти на следующие уровни, вплоть до самого финала, который мы все имели честь наблюдать в предыдущие два дня…
Нет, отсутствие нормального здорового сна никак не благоволит моей карме… Особенно если мне приходится сидеть перед всеми «випами», а в душе материть Херби последними словами.
– … В соревнованиях первого курса по стихийной магии победил студент Шаен с факультета боевой магии… – под рев стихийников щупленький мальчишка поднялся с первого ряда и направился к трибуне, а ректор продолжал объявлять победителей из других факультетов по первым двум соревнованиям. Пришла и доля травников: – Победительницей среди зельеваров с первого курса… – сердце пропустило удар! Было две девушки с первого курса: я и эльфийка. Неужели…? – …становится студентка Лейвиллан из факультета Прорицания и Ментальных Основ.
От вздоха разочарования было трудно удержаться, но школа, универ и сказочная академия научили меня неплохо скрывать чувства. Единственное, о чем я думала, та это о том, что сессию Херби я не сдам ни за какие коврижки. Дальше я уже не слушала, просто смотрела перед собой, тем не менее ничего не замечая. Где-то издалека до меня доносился голос Реннана, радостный гул толпы, вой ветра за магической защитой стадиона. Стучал пульс в висках, намекая, что я должна успокоиться, настроиться на нужный лад и придумать решение создавшейся проблемы. А решение все не спешило приходить. На секунду я вышла с прострации, потому что мне показалось, что кто-то на меня внимательно смотрит. Нехорошо так смотрит, не сводя взгляда. Но когда я попыталась отыскать «созерцателя», то никто на меня не смотрел, лишь знакомая фигура отходила от возвышения.
– Это кто? – толкнула я сидевшую возле меня девушку. – Тот, что уходит?
Девица, оказавшейся оборотной, посмотрела на меня с презрением, но я продолжила вопросительно на нее смотреть.
– Этот что уходит – победитель среди пятикурсников. – высокомерно ответила она. Я продолжила смотреть на нее с вопросом. – Агх! Недалекая ты. Это – Дерек Майн!
– Спасибо. – прошипела я в ответ на ее оскорбления. На этом официальная программа была закончена и я встала, чтобы поспешить на выход, где договорилась встретиться с Эмми и ребятами.
Как только я покинула пределы магической защиты, наткнулась на стену дождя! И если бы только дождя! Меня встречали сильный ветер и мелкие колючие льдинки вперемежку с потоками дождя. Запахнула получше не слишком теплую курточку и убрала прилипшие к лицу пряди. Отплевалась. Порывы ветра задували под полы куртки и бесили меня без меры. Поэтому, когда ребята соизволили выйти из стадиона, я уже успела промокнуть до нитки и замерзнуть до синевы на губах.
– Тата! Ты почему не вошла назад под защиту? – всплеснула руками Эмми, как только меня увидела.
– К-как-то не п-подумала. А потом просто п-побоялась п-потерять вас из виду.
– Ну ты и даешь! И высушиться магией нельзя: первокурсникам за стенами академии даже бытовые заклинания запрещено использовать… Так, давайте поспешим в таверну! Я не хочу чтобы это горе заболело. – скомандовала моя соседка и мы поспешили в сторону теплого заведения, где я себе сразу закажу оооочень большую кружку глинтвейна. А если такого здесь не существует – изобрету!
Таверна, в которой мы решили праздновать окончание балагана, чем-то смахивала на то заведение, где мы ужинали с Майном: уютная, светлая и полная запахов вкусной еды и развешенных под потолком трав. За прилавком стоял дородный усатый дядька с добрым взглядом.
– Миленько здесь. – заметила я, когда уже немного отогрелась за горячей кружкой отвара. Напиток был на травах, но не заварен, а настоян, с немалым количеством градусов далеко не по Цельсию.
– Мг… Красота! – протянул Дом, закончивший с первой порцией и раздумывающий, стоит ли заказать очередную кружку сейчас, или лучше сначала отобедать? – Нагрелась?
– Не очень. – пришлось признаться, – Здесь хоть и миленько, но сквозняков хватает.
– Тата, возьми это и переоденься. – протянула мне сумку Карэн.
– Что это? – сощурила глаза Эмми и отставила свою кружку, готовая в любой момент ринуться в бой.
– Накидка. – ответила демоница, и с укором посмотрела на мою соседку. – Мы с Леонардом зашли в лавку по пути на церемонию. Мне она приглянулась. – теперь и я заметила, что сумка, которую мне протягивала Карэн была с логотипом магазинчика «Баррагутас Стрэндс», что открылся недавно в студгородке для обеспеченных студентов – для других цены здесь были непомерно высокими.
– Карэн, спасибо, но я не могу тебе за нее заплатить. – призналась я. – А испортить накидку во время всеобщего праздника, где пьяных больше, чем крупы в мешке – раз плюнуть.
– Не беспокойся. – отмахнулась она. – Что такое деньги по сравнению со здоровьем подруги? Бери, не выдумывай. – настояла девушка, когда я хотела отказаться в более категоричной форме. – Там возле кухни, есть уборнуая. Пойди переоденься и ни о чем не думай.
Что ж, в этом случае я решила послушаться голоса разума и сменить влажную одежду на что-то сухое, пока есть такая возможность. Уборная нашлась там, где говорила Карэн. Большим ее плюсом было то, что на стене висело зеркало во весь рост. Немного мутноватое и со слегка отслоившимся от сырости напылением по краям, но рассмотреть себя получалось. Изображение дрожащей от холода девочки, представшее перед моим взором, несколько пугало и заставило отшатнуться.
– Твою ж… – прошипела я, – Понятно теперь, почему на меня так жалостливо все смотрят.
Волосы были влажными, рубашка и пиджак – хоть выжимай, брючки от бедра и вниз – мокрыми и грязными, а фейс – бледный с синеватыми губами. Взгляд, правда, не подкачал – горящий, но это от поднявшейся температуры – не зря же меня знобило. Скинула с себя верхнюю одежду, оставив только белье и брючки с ботиночками, и закуталась в накидку, завязав ее вроде сари. Мягкая ткань бежево-золотистого цвета была мне к лицу, а абстрактный черный узор на ней – завораживал. Зовут меня сегодня Зита. Или Гита? Зигита, блин! Зеркало показало мне язык, а потом и смешную рожицу.
Друзья меня рассмотрели, поахали от неземной красоты моей, льстецы-негодники, и усадили на самое козырное место – между Эмми и Домиусом, а эльфиечка, добрая душа, накинула сверху еще и свою курточку, а то я грудь прикрыла, но руки остались голыми, и, постоянно открывающиеся входные двери, впускали не только новых посетителей, но и собачий холод. Поблагодарив обеих девушек за заботу, мы дружно выпили за здравие организаторов соревнований и их участников, позволивших всем студентам неплохо отдохнуть за эти дни. Вскоре подоспела и еда, вкусная и сытная. Потом были еще несколько кружек настойки, бокалы с вином и сладким ликером.
В общем, когда все (не вру – действительно все, кто еще был способен стоять на ногах) вышли на улицу, чтобы посмотреть на огненное шоу – я от холода уже не страдала. Небо по-прежнему было затянуто тучами, но ледяной дождь и ветер прекратили докучать празднующим. Хваленое «шоу» оказалось банальным салютом, но мне понравилось! Я стояла и смотрела ввысь, в небо, где серые тяжелые тучи служили прекрасным полотном для фантазии магов.
Как же оно, оказывается, прекрасно просто стоять и смотреть на небо! Оставить на земле все переживания и представить, что в этой жизни возможно все: быть счастливым от того, что ты жив и здоров, что у твоя жизнь полна чудес, ощутить веру друзей в тебя, теплые руки любимого на талии, его теплое дыхание на макушке… И это последнее ощущение было настолько реально, что я не сдержалась и с улыбкой развернулась, просто чтобы проверить, насколько могут мечты быть реальными, или в конец увериться в собственном неадеквате. Или моя фантазия настолько сильна, что решила воплотить воочию того, кто мне снится несколько ночей подряд, или это опять какой-то чудесный приворот, заставляющий меня видеть несуществующее.
– Ты настоящий? – только и смогла спросить.
– А ты? – приятный низкий голос, от которого у меня подгибаются коленки.
– Не уверена… – шепчу я, но он не спешит мне отвечать, а просто… целует.
Его глаза, полные нежности, с голубых стали серыми, как грозовые тучи над нами. Первый робкий поцелуй, а потом его губы властно накрыли мои и забрали возможность дышать, возможность мыслить. Его руки прижимали меня к нему, поглаживая по спине, зарываясь в мои влажные волосы, гладили мое лицо… А я под гулкие удары сердца молила высшие силы никогда и ни за что не прерывать этот момент, навсегда остаться с ним рядом, чувствовать его прикосновения и парить в его глазах, что стали моим личным грозовым небом…
***
Остаток вечера, как и дорога домой, слились в одно единственное красочное пятно: вот я еще стою, бережно поддерживаемая его руками, а вот он уже несет меня через лес в Академию, нежно гладит по волосам, и сильно, словно в отчаянии, прижимает к себе и шепчет ласковые слова, щекоча своим дыханием кожу. Потом, под мой заливистый смех, он целует мою шею и вновь прижимая к себе, защищая наш маленький мирок от остального, жестокого и беспощадного мира, в котором холодный ветер и ледяная крошка, падающая с небес вместе с дождем, не доставляют нам никаких хлопот, как и косые и удивленные взгляды окружающих.
Мне было хорошо. Я прекрасно чувствовала себя в кольце его рук, обнимая его, пока он меня нес, и целуя его, целуя, целуя… Я была счастлива, имея возможность просто прикасаться к нему, дразнить его легкими поцелуями в кончик носа, или остановившись всего паре миллиметров от чувственных губ. Позже, найдя укромное место, я ловила его прерывистое дыхание, а он покрывал мое тело жаркими поцелуями и сдавленным голосом говорил, что ждал этого момента с того самого мгновения, как меня увидел. К сожалению, я не могла ответить ему тем же… Я не могла отвечать в принципе – мой разум превратился в желейную конфету, не способную думать ни о чем, кроме его сладких губ, которые я с упоением ловила своими… Я смотрела в глаза цвета грозы, и видела в них желание, и от этого мое возбуждение становилось все острей. Все сильней я прижималась к нему и с удовольствием ощущала его реакцию. Между одним вздохом и другим, с моих губ едва не сорвались слова, из-за которых мне было бы очень стыдно назавтра, но меня опередили:
– Если хочешь, мы продолжим начатое… – я видела, что эта фраза далась ему тяжело, горящие желанием глаза и частое дыхание намекали, какой бы ответ он хотел услышать. Мне было по-прежнему сложно думать, и его руки, что давно уже нашли свое пристанище под «сари», сжимающие мою талию и все уверенней спускающиеся ниже, норовя залезть под ткань брюк, отсрочивали возвращение блудного мозга.
Его губы, настойчиво склоняли меня к положительному ответу, в особенности вместе с умелым языком, который обещал подарить еще большее наслаждение. Ни бывший, ни один из тех, кто так и не стал «теперешним», не умели достойно целоваться – это я поняла только сейчас, растворяясь в его дыхании и плавясь в его руках.
– Я… Не знаю… – перемежала слова со вздохами, и кляла себя за то, что здравое мышление проснулось именно сейчас! Он отстранился, заставляя чувствовать себя брошенным котенком…
– Не знаешь, значит? – до этого мягкий, чувственный голос в полупустом помещении, что в последствии оказалось никем не обжитой комнатой, звучал грозно и напряженно одновременно.
– Н-не, – лепетала я, опустив голову и любуясь его телом, – Я не готова… Вот так сразу… Не могу.
– А то, что только что было? Между нами ведь что-то было? – вкрадчиво переспросил он, подталкивая не только тоном голоса, но и горячими руками, что бережно поддерживали мою спину, к определенному ответу.
– Я не знала, что творю… – окончательно высвободившись с его объятий, я закуталась в курточку, лихорадочно схваченную с пола – стоять перед ним только в нижнем белье было… глупо. Да, определенно глупо и неуместно.
– А теперь, видимо, знаешь, да? – почти равнодушно спросил он. Но издевку я расслышать смогла.
– И теперь не знаю. – раздраженно бросила, пытаясь в полутьме отыскать накидку, что он успел с меня снять. Когда только ухитрился? Только же что она на мне была! – Не знаю, что на меня нашло. Не знаю, почему так себя повела. Не знаю, почему стою и оправдываюсь! Ничего не знаю!
– Не ори. Не ровен час кто услышит. – злобно зашипел он.
– Ох, прости, это будет ударом по твоему самолюбию, если нас увидят вместе. – мне было больно, и я хотела ранить в ответ, не соображая, что делаю хуже только себе. Мазохистка фигова.
– Если ты еще не поняла, то нас и так почти вся академия видела.
– Преподаватели..? – мороз пробежал по коже, еще горячей от его поцелуев.
– А ты как думаешь? – издевка и сарказм отчетливо слышны в его словах. Ох! Схватившись за голову, я присела на кровать, на которой, не проснись мой здравый смысл, мы бы сейчас были вдвоем, и далеко не сидя. Черт! Тихонько всхлипнула, пытаясь подавить истерику. – Не нужно сейчас стоить из себя недотрогу и показывать, что «ты не такая». Вы все «не такие» только на словах.
– Ты своим презрением ничего не добьешься. – едва не зарычала. Смешно, себя я именно «не такой» и считала. До этого дня, по крайней мере. Вздохнула, до боли дернула себя за прядь волос. – Что нам делать дальше?
– У меня есть несколько предложений… – протянул он, а я в него запустила подушкой. Он, подняв руки, исправился: – Ладно, у меня есть на парочку предложений меньше. Можешь сказать, что это был спор.
– Я слишком много спорю в последнее время, хотя обычно до споров у меня и дело-то не доходит…
– Не азартный ты человек. – согласно кивнула. – Тогда можно поиграть в любовь несколько дней… – я скривилась. Вот еще! – Понятно. Вот, твоя одежка. Оденься.
– Спасибо. – я попыталась забрать у него из рук сари, но наши пальцы соприкоснулись. Мы так и застыли, смотря друг другу в глаза, а по телу словно ток прошел: хотелось наброситься на него и… будь что будет!
Словно прочитав мои мысли, он склонился ко мне и нежно поцеловал, боясь спугнуть своим напором. Нежно провел рукой по моей щеке, я прижалась к нему. В итоге я осознала себя придавленной к кровати, а его губы прокладывали дорожку из поцелуев от моей шеи к груди… Стон, едва слышный, полный сладостной истомы, вырвался из моей груди, и мужчина с глазами цвета грозы застыл, облизнул губы и склонился над моим лицом, слишком близко, чтобы позволить мне думать:
– У тебя последний шанс. Если ты сейчас промолчишь – я не смогу больше остановиться.
Желание сражалось с боязнью последствий. Пока внутри меня шла борьба, этот невыносимо красивый мужчина кончиком языка дразнил мои губы, обещая сказочные наслаждения…
– Нет! – я уперлась руками в его грудь, борясь с соблазном провсети по ней языком, почувствовать вкус его тела… – Не могу! Не хочу!
– Почему? – в его голосе звучала детская обида.
– Я не смогу больше смотреть тебе в глаза. – отвернулась. Потому что смотреть в его глаза уже сейчас было сложно. – Нам довольно часто придется сталкиваться в Академии, не хочу усугублять и без того напряженную обстановку между нами. Некоторые уже шептались, а сейчас…
Меня освободили в ту же секунду и я, поднявшись с кровати, застегнула курточку до самого подбородка и направилась на выход из комнаты.
– Погоди, сама ты дорогу не найдешь. Я провожу. – вот теперь действительно было одно равнодушие в его голосе. Поежилась от столь радикальной перемены. Сама виновата. Не нужно было допускать, чтобы случилось то, что случилось. Академия завтра будет гудеть: такая сенсация! Один из самых «няшных» представителей ВМА зажимался с серой мышкой. Хм, Майн как никогда оказался прав, нарекая меня грызуном: по сравнению с остальными эффектными студентками, я – мышь мышью.
Дорога в женскую общагу оказалась короткой, но молчание, что воцарилось между нами, сделало ее невыносимо долгой и напряженной. Я корила себя последними словами за сумасброд, которому я поддалась в студгородке. Во что это выльется завтра – не хочу даже думать и заранее накручивать себя. Единственным моим спасением является тот факт, что завтра – воскресенье, можно будет пересидеть в комнате, а потом, окольными путями, смыться к Атико. Там уж меня никто не достанет.
– Пришли. – было сказано с опозданием и я, отвлекшись на свои мысли, впечаталась носом в спину провожатого… Или, правильнее сказать «несостоявшегося любовника»? Тьфу, даже звучит мерзко!
– Угу. Пока. – промямлила и скользнула к проходу, но когда почти вышла, была схвачена за руку:
– Ничего больше не хочешь сказать? Поговорить о том, что случилось?
– А что случилось? – раздраженно повела плечом и вырвала руку. – Нас ничего не связывает, кроме этих стен. Все. Я буду все отрицать, потому что на самом деле не было ни-че-го!
И мне таки позволили уйти. Не знаю, что именно хотел услышать это соблазнительное вместилище живого, дикого тестостерона, но я определенно точно знаю, что если придать этому делу огласку – мне не выжить…
Твою ж… Мне не выжить в любом случае! Соревнование я продула, а это значит, что Херби мне и зачет, и сессию завалит. Идти к нему на поклон бессмысленно – проф предельно ясно описал все варианты. А провал был, да еще какой! Так что, даже если будут говорить… Ай, пусть говорят, дни мои в академии сочтены!
Это решение принесло мне спокойствие и я смогла даже улыбнуться. Ибо не важно, когда придет песец, важно – как ты его встретишь. А я решила встретить его с высоко поднятой головой и улыбкой. А еще – с готовностью побороться за свое будущее.
Но долги, на всякий случай, решила вернуть. Поэтому, вместо того, чтобы идти в свою комнату и принимать ледяной душ, я направилась дальше по коридору, пока не остановилась перед нужной мне комнатой. Постучала. Когда занесла руку а третий раз – дверь распахнулась, а на пороге стояла заспанная и запредельно злая Карэн.
– Спасибо, что спасла от простуды. – я была сама доброжелательность. – Пришла вернуть накидку.
Продрав глаза и поняв, кто перед ней стоит, демоница сменила гнев на милость и тоже изобразила намек на улыбку:
– Не за что, друзья ведь так и должны поступать. А накидку оставь себе, это мой тебе подарок.
– Извини, но это слишком дорогая вещь, я не могу ее принять…
– Брось, просто кусок ткани. – дернула она плечиком. – Ты пришла только ради этого? – я немного растерялась, – Нет, я ни в коем случае тебя не прогоняю, но сейчас уже пятый час ночи пошел…
– Уже?! – воскликнула я и прикусила язык: не лучший вариант перебудить всех своим воплем. – Черт, не заметила. Извини, что побеспокоила и… Спасибо. – демоница зевнула и, пожелав мне спокойной ночи, захлопнула дверь. Вздохнув, я вернулась к себе и вскоре забылась тревожным сном.
Утро и Эмми были жестокими: одно слепило в глаза слишком ярким солнышком, а вторая грубо трясла за плечо. Я что-то неразборчиво простонала, что и стало моим приговором – теперь соседка знала, что я уже не спала глубоким сном и принялась тормошить меня с еще большим рвением.
– Просыпайся! – рявкнула она, теряя терпение, – Просыпайся! Я за тебя больше не намерена отдуваться! Тем более покрывать!
– Да что произошло? – кутаясь в одеяло, я заставила себя сесть на кровати, поняв, что поспать мне больше не дадут.
– Ах! Она еще и спрашивает!! С самого утра у нас в комнате каким-то образом открылось Святое место и половина Академии устроило паломничество, чтоб на эту «святость» посмотреть. – голос ее сочился ядом – такой злой я эльфиечку еще не видела.
– Ты можешь нормальным человеческим языком объяснить, что происходит?
– Тата, вся академия сбежалась, чтобы посмотреть на ту, что вчера бессовестно с преподом кутила.
– Что? – нет, я не была ошарашена. Я находилась в глубоком шоке, и это ясно читалось на моем лице. – Каким преподом, Эмми? Ты о чем?!
– Нет, я ничего не могу сказать, но настолько масштабных иллюзий никому не под силу создать, так что все видели, что, как и где ты делала с профом Хиллом. А потом вы исчезли, и все кому не лень теперь уже пришли к нам, чтобы узнать чем это все закончилось.
Я рассмеялась от души, а соседка стушевалась и больше не была так уверена в своих словах.
– Эмми, там ничего и не начиналось! – отсмеявшись ответила я. – Вот сама ты мне скажи: разве такой мужчина, как проф Хилл, сможет обратить внимание на такую, как я?
– Не преуменьшай. – начала заводиться подруга, – Ты не дурнушка, так что не прибедняйся! И потом, ты утверждаешь, что ничего не было, но десятки студентов готовы подтвердить обратное.
– Милая моя Эмми, я даже под сывороткой правды, вместе с артефактом правды, могу подтвердить, что между мной и Тайлером ничего не было и быть не может.
– Тайлером, значит? – процедила эльфиечка, а я мысленно зарядила себе подзатыльник: ну как так можно было облажаться?!
– И это все, что ты услышала?
– Колись, Тата, и постарайся сказать мне правду, потому что я теперь уж точно не поверю, что ты такая уж невиновная овечка, какой хочешь себя преподнести.
– Дорогая моя, мне рассказывать нечего, кроме того, что я перебрала на празднике и меня отвели сначала к целителям для промывания желудка, а потом прочитали двухчасовую лекцию о вреде алкоголя. Что увидели и придумали другие – не мои проблемы. Мне скрывать нечего. Вот и все.
– Ладно. – подозрительно быстро сдалась она. – Пойдем на обед тогда. Только надень вот это. – и в руки мне перекочевал легкий шелковый шарфик нежного бирюзового цвета.
– Зачем мне шарф? Я не люблю цеплять на себя эти «удавки».
– Это затем, что тебе скрывать нечего! – рявкнула Эмилиана и вылетела за дверь. Что это с ней?! Но подозрения закрались, и я, запутавшись в одеяле и едва не рухнув на пол, рванулась в ванную.
– Б… Убью на… – оторопело прошептала я своему отражению и начала примерять шарфик, молясь, чтобы он смог полностью скрыть пять(!!) засосов на моей шее. О припухших от поцелуев губах я постаралась не думать – раз соседка о них ничего не сказала, значит не так и видно. Но вот засосы…
***
– Привет милый, – поприветствовала я Атико, как только оказалась в резервации. – Как ты? – Ати урчал от удовольствия, подставлял под мою ладошку то ухо, то рожки, до другое ухо. – Я скучала, мой хороший. – сохранять серьезность не получалось, потому что лишь Ати мог вызвать у меня искреннюю улыбку. Искреннюю, я сказала, а не похотливую! И вообще, чур меня, не хочу больше думать о прошедшей ночи, и улыбаться глупо тоже не желаю!
– Я тоже скучал… Тебя не было все эти дни, а Тайлер говорил, что если все будет хорошо, то придешь только сегодня… А что это вокруг твоей шеи? Фу, слишком приторно воняет… – в доказательство чудище чихнуло. – Это не твоя вещь. Другим человечком пахнет. А еще травками.
– Ты прав, это шарф моей соседки, она решила, что он мне идет и величественно заставила поносить его. – скрипнула зубами я. – Говоришь, Тайлер приходил?
– Ага, все эти дни. Только вчера вечером его не было, но он меня предупредил, что не сможет. Было скучно… День так долго тянуууулся! Я уже и потренировался, и поспал, и поел, опять тренировался…
– Ну, не грусти, я же здесь сейчас. Лучше крылышки покажи.
– Видишь, уже совсем немного осталось. – разворачиваясь, прошептал Ати. – Этой ночью они сильно выросли. Спать ложился – они были прежними, а как проснулся…
– Ати, – меня кольнуло нехорошее предчувствие, – они точно были прежними, когда ты шел спать?
– Ну да, так и было. – после паузы настороженно ответило чудище. – А что? Что-то не так?
– Все так… – пробормотала я и нахмурилась: крылышки Ати оживают после моих занятий стихийной магией, а вчера… А что если мое вчерашнее поведение было навеяно магией? В манускриптах говорится, что воздушники – маги с лучшей защитой практически от всего. «Лучшей», но не «непробиваемой». А что если моя сила вчера боролась с чужим влиянием? Кому это нужно? Зачем? Тряхнув головой, я улыбнулась и сорвалась на бег: – Кто последний до ручья – тот варит кашу!
Топот ног за спиной подтвердил, что криат принял вызов и сейчас весело мчится за мной. А я… я должна научиться оставлять свои переживания в Академии, а не тащить их мертвым грузом к Атико – ему следует думать только о занятиях и тренировках, он не должен быть беззащитным перед теми, кто засунул его в эту резервацию, потому что спокойные денечки, я уверена, подходят к концу.
***
Утро понедельника принесло не мало сюрпризов в мою жизнь.
Во-первых, обо мне и моих «героических» приключениях знали если не все, то почти все. Но, что примечательно, об этом никто и ничего мне не говорил. Даже Эмми. И это, несомненно, огромный плюс. Сама я тоже предпочла о произошедшем не думать, а если мысли сами забегали «на огонек» – я их гнала прочь, потому что сейчас о личной жизни мечтать нет времени… чтобы не расстраиваться еще больше.
Во-вторых, Аманда и Дерек опять появились в обществе вместе, из чего должно было следовать, что Майн приполз к ней на коленях и выпросил прощение. Готова поспорить, что сам процесс занял несколько часов. Тяжелых – для него, приятных – для нее… Гнать мысли прочь, я сказала!
В-третьих, рекорд обсуждения пары «Хилл + Лидочка», во время обеда занял первые позиции среди сплетен. Они побили даже рекорд упоминания имен Майна и его старой-новой девушки в два с половиной раза. А поскольку проф Хилл был новым действующим лицом и среди преподов, и на любовной арене Академии, то разговоров о них с Лидией было много. И, зная Лидочку, все успели десять раз усомниться в том, что они видели накануне, и тридцать раз поверить, что всех их настих оптический обман зрения – Лидочка соперниц не терпит, а со мной поздоровалась тепло. При всех. И это, несомненно, отводит от меня всякие подозрения и затыкает рты самым отпетым сплетникам.
В-четвертых, до полугодичного бала оставалось всего полторы недели и часть студентов, что устала от обсуждений личной жизни окружающих, во всю трепалась о нарядах и «афтер-пати».
Мероприятие выпадало на новолуние, а я вспомнила подслушанный разговор во время первых дней моего пребывания здесь: неизвестные строили какие-то планы как раз на одну из этих ночей. Но эти мысли быстро покинули мою голову, когда я узнала, что проф Грэсс желает меня видеть. Ощущение беды было осязаемыми, и к профу по травологии я шла как на эшафот.
– Студентка Любимова, – процедил Херби, глядя на меня с толикой презрения. Я поздоровалась, стараясь подавить тошноту, – Я хотел спросить, что, мать его так! произошло на соревнованиях?! Ты подавала едва не самые лучшие надежды среди всего потока! Как так вышло, что эти тупые выскочки из других факультетов обошли тебя?! Твое зелье трансформации было самым лучшим!! И это самое сложное зелье, и тех, что дали приготовить первокурсникам! Как так получилось, что оно было достойно пятикурсника, а два других – едва на уровень средней школы тянули?! – молчу. Голова опущена низко, потому что стыдно. – Ну? Как ты объяснишь свое низкое фиаско?!
– Не знаю. – глупо повторяю слова, что так часто срывались с губ прошлой ночью.
– Не знает она! – фыркает проф, и я испытываю еще больший стыд. После этих слов в аудитории воцаряется тишина, во время которой я думаю о том, что если Херби не сменит гнев на милость, меня ждет очень печальное будущее. Проф вздыхает, тяжело и как-то обреченно: – Ты мне сейчас приготовишь те зелья и, если они будут выполнены безупречно, возможно я пересмотрю решение по поводу сессии. – я вскидываю в неверии голову и с надеждой смотрю на милашку-Херби. – Да! Приготовишь! Или ты думала, что после всех этих слухов, я просто так поставлю тебе зачет по зельям?! Ну уж нет, оценки у меня нужно еще заслужить! Меня не подкупишь тем, что в любовниках у тебя ходят один из самых важных магов ВМА! Личная жизнь на то и является личной, что не должна влиять ни на что!
– Я это понимаю и принимаю. – наконец выдавила я и, переборов жуткий стыд, вновь поднимаю голову. – …И мне кажется странным, что вы даете мне возможность доказать, что я не бездарь.
