Текст книги "Сокровище еретика"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Скотт Мариани
Сокровище еретика

Этот роман вымышлен от начала до конца. Упоминаемые имена, персонажи и события – плод авторского воображения. Любые совпадения с настоящими людьми, живыми или мертвыми, реальными происшествиями и географическими объектами совершенно случайны.

БЛАГОДАРНОСТИ

Как обычно, я обязан целой группе людей, без которых этой книги не было бы.

Большое спасибо тебе, «Ди», настоящий Бен Хоуп, и всем тем из «Прометеус медикал», кто помогал мне советами и сведениями. Также я благодарен Элизабет О’Коннел из Британского музея за то, что она великодушно помогала мне переводить иероглифы.

В очередной раз благодарю Бру и Робин из литературного агентства «Уэйд и Догерти» за вашу мудрость и поддержку (и за шампанское, конечно!). И особую признательность я хочу выразить всей команде издательства «Эйвон», чья энергия, преданность и энтузиазм не перестают наполнять меня вдохновением.

Эту книгу я посвящаю Малу Поти, дорогой для меня бенгальской тигрице

Ты в сердце моем, и никто не познал тебя,

Кроме сына твоего, Эхнатона.

Ты дал ему постигнуть замыслы твои

и мощь твою.

Вся земля во власти десницы твоей…

Фараон Эхнатон. Гимн Солнцу

1

Западная Сахара, Египет

Конец сентября 2008 года

Никто не знает, сколько веков простояла здесь, посреди океана песка, эта заброшенная крепость бедуинов. Ее крошащиеся стены давно не видели людей.

На самом верху разрушенной башни восседал стервятник. Склонив голову, он разглядывал пыльные внедорожники, вереницей заползающие во двор.

Распахнулась пассажирская дверь головной машины, и в песок ударили армейские сапоги. Потягивая затекшие мышцы, наружу вылез мужчина, прикрывающий глаза от слепящего солнца. Неподвижный воздух был горяч, как в печке.

Калед Камаль был египетским террористом, врагом общества номер один. Он числился в международном розыске, но лапы закона никак не могли до него дотянуться.

Следом вышли соратники, одиннадцать человек. Однообразный камуфляж разбавляли цивильные джинсы и майки. Шестеро бойцов держали укороченные АКС-74У. Во внедорожниках осталось куда больше оружия, до сих пор издающего резкий запах пороха.

Камаль, стоя посреди пустынных руин, почесал трехдневную щетину. В голове всплыли события последних полутора суток.

Отвлекающий маневр удался. Раз после нападения подняли вертолеты, значит, антитеррористы пошли по ложному следу. Здесь, в самой заднице пустыни, никто их искать не будет. Ведь теракт произошел в сотнях миль отсюда, на железной дороге Асуан – Каир. Там боевики Камаля расстреляли поезд с туристами.

Вспомнив, как было дело, он расплылся в улыбке. Пассажиры, как подстреленные утки, падали на землю. Кинжальный огонь растерзал в клочья шесть вагонов. И рельсы, и песок залило кровью. Очередная акция увенчалась полным успехом.

Но за последний десяток лет Камалю надоело убивать беззащитных гяуров. В далеком 1997 году радикальная группа Гама аль-Исламая расстреляла шестьдесят с лишним туристов в храме Шатшепсут рядом с Луксором. В тот раз от антитеррористического спецназа ушел один Камаль. С тех пор он занимался тем, что захватывал автобусы, взрывал отели, топил в Ниле катера, убивал западных бизнесменов. Например, он лично укладывал гвозди в бомбу, собравшую кровавую жатву на базаре Кан аль-Калихи в 2005 году.

К сожалению, этим акциям не хватало размаха. Камаля манил по-настоящему грандиозный теракт. У него были люди, воля и талант. И, что еще ценнее, нужные контакты по всей Северной Африке и на Ближнем Востоке. Все упиралось в финансирование. План, вызревающий у Камаля в голове, требовал прямо-таки запредельной суммы.

Ладно, это вопросы будущего. Сейчас перед ним стояла более насущная проблема: найти для дюжины человек укрытие от смертоносной жары. Ближе к вечеру станет прохладнее, а пока на солнце хуже, чем в печи. Разрушенная крепость – это не только тень, но и кое-что поважнее.

Отвинтив колпачок фляги, Камаль вытряхнул капли воды в пересохшее горло, затем утер рукавом губы, и пустая емкость полетела в черный «ниссан патрол».

Хани, самый молодой в команде, скаля зубы, размахивал руками.

– Видишь, все как я говорил, – засмеялся он, указывая на круглый каменный колодец посреди двора.

Командир не спешил радоваться. В его личном списке качеств, необходимых для выживания, способность верить на слово не значилась. Сейчас станет ясно, можно ли положиться на молодого бойца.

Они легли на край колодца и уставились вниз. Далекое дно терялось во тьме. Камаль бросил камень. Прислушался. Всплеска не было.

– Ты утверждал, что здесь есть вода, – сказал он, отмахиваясь от мошек.

Хани с кислой миной пожал плечами. К их компании у колодца присоединился Юсуф. Его лысый череп блестел от пота. Утеревшись, он снова водрузил на голову драную зеленую бейсболку, с которой никогда не расставался.

– Лучше бы мы поехали в оазис Фарафра.

Камаль покачал головой. Оазис, населенный бедуинами, лежал всего в тридцати милях к югу. Да, их отряд нашел бы там прибежище, но кто-нибудь из местных элементарно сдал бы их полиции. Про теракт уже трезвонят по радио и телевизору. Один неверный шаг и им крышка.

– Полезай туда, – приказал он Хани.

Ослушаться Камаля не смел никто.

Пухлый бородатый Мустафа и костлявый Тарек, старейший член отряда, взялись за дело. Достав из внедорожника веревку, один конец привязали к кенгурятнику, а второй затянули на поясе Хани. Три бойца приготовились спустить паренька вниз. Когда тот полез в каменный зев колодца, глаза его блестели от страха.

Путь до дна был неблизким. Наконец сапоги Хани уткнулись в землю. Согнувшись в три погибели, он впился пальцами в сухую грязь. А потом задрал голову к синему кружку неба и ожидающим лицам.

– Колодец пересох!

В колодце заиграло эхо.

Что-то прилетело сверху, задев его по голове. От удара у Хани подкосились ноги. Коснувшись брови, он почувствовал кровь. Пошарив у ног, нащупал брошенный предмет – складную лопатку.

– Ты нас сюда приволок, безмозглый осел! – раздался крик Камаля. – Копай, пока не найдешь воду.

– Сын шлюхи, – буркнул Хани.

Он не рассчитывал, что спутники услышат ругательство, но акустика колодца сыграла с ним дурную шутку. Едва эти слова долетели до ушей Камаля, как тот бросился к «ниссану» и под взглядами бойцов достал с заднего сиденья пулемет М-60. Передернул затвор. Вернулся к колодцу. Сунул длинный ствол в дыру.

– Посвети-ка на эту суку.

Юсуф скривился.

– Камаль…

У того в глазах вспыхнул огонь.

– Вообще страх потерял?.. Свети давай!

Юсуф вздохнул. Лезть Камалю под горячую руку – значит нарываться на неприятности, никакие двадцать лет дружбы не спасут, благо командир не давал своим бойцам возможность забыть, каков он в гневе.

Луч света уперся в дно колодца.

Хани робко смотрел на них снизу.

Камаль не оставил ему ни единой лишней секунды. Приклад лег на плечо, и тишину пустыни разорвала длинная очередь.

Деваться Хани было некуда. Камаль водил стволом вслед за мечущимся парнишкой; гильзы сыпались к его ногам. Под градом пуль во все стороны летела глина. Рядом с командиром остался только Юсуф с фонарем. Остальные отошли, прикрывая уши.

Одинокий стервятник, расправив темные широкие крылья, взмыл в небо.

Огонь прекратился. Опустив пулемет, Камаль вонзил в Юсуфа взгляд, полный угрозы.

– Друг мой, впредь не смей обсуждать мои приказы.

– Прости.

– Ладно, парень мне по жизни не нравился. Прислонив пулемет к стенке колодца, Камаль забрал у Юсуфа фонарь и посветил вниз. С невозмутимым видом он разглядывал исковерканный, обезображенный труп, усыпанный пылью и глиняным крошевом.

– Надо ехать дальше, – сказал Юсуф, отводя глаза.

Взгляд Камаля зацепил кое-что интересное. На полпути до дна от ударов пуль рухнул кусок стены.

И открылось нечто странное.

Из-под глины выглядывала гладкая, обработанная поверхность, покрытая письменами. В незапамятные времена эти ровные столбцы начертала рука человека. Камаль прищурился. Что за черт?

– Чего там увидел? – спросил Юсуф.

Камаль молча убрал фонарь в карман и подергал веревку. Пули сработали не хуже ножа, срезав привязанный труп паренька. Не обращая внимания на пятна крови, террорист вытащил веревку наверх.

– Спустите-ка меня.

На нужной глубине он уперся ногами и спиной в стены колодца. Боевой нож вполне успешно заменил ему лом, и осколки глины дождем посыпались на труп Хани.

Камаль уже не сомневался, что перед ним не простой камень. Он дорылся до углов плиты, уходящих далеко в глубь песчаной земли. Крепло ощущение, что это камера, похороненная глубоко под землей. И она здесь очень давно.

В свете фонаря стали отчетливо видны письмена, выбитые на камне несколько тысяч лет назад. Хотя прочесть их Камаль не мог, ему хватило ума догадаться: там, за камнем, что-то спрятано.

Что именно? Надо выяснить.

Он крикнул, чтобы ему спустили его рюкзак, и вскоре рядом повис маленький военный ранец. Камаль выудил оттуда щедрый заряд пластита.

Когда он вылез наверх, его встретили любопытные взгляды товарищей.

– Что там такое? – спросил хмурый Юсуф.

Камаль, доставая радиовзрыватель, взмахом руки позвал всех за собой.

Когда боевики укрылись за машинами, он нажал на кнопку.

Из дыры взвились огонь и дым. По машинам забарабанили осколки. Над двором повисло облако.

Еще не осела пыль, а Камаль уже заглядывал в несчастный колодец. Луч фонарика не пробивал клубы белесой мути. Чтобы оценить плоды своих трудов, террорист полез вниз.

Взрывом смело приличный кусок стены. Тело Хани окончательно скрылось под толщей грязи. Впрочем, Камаль забыл об убитом товарище.

Инстинкт его не подвел. В стене современного дома заряд пластита вышибает аккуратный квадрат, но здесь был настоящий камень двух футов в толщину. Плита дала широкую трещину, и за черным провалом угадывалась пустота. Камаль рукояткой фонаря сшиб болтающиеся куски кладки и сунул руку в дыру. Пальцы ощутили прохладный воздух.

Сунув туда фонарь, Камаль заглянул в камеру.

От того, что он увидел, перехватило дыхание.

2

Под Валонью, Нормандия, Франция

Семь месяцев спустя

Стояла полная тишина, только дождик барабанил по крыше домика в лесу.

Вдали, на грани слышимости, хрустнула ветка. Испуганный заяц, едва завидев источник шума, побежал прятаться.

Из кустов вышли шестеро мужчин в зеленом камуфляже. Пригнув головы, они с оружием на изготовку пробирались через заросли к дому. Внимательные глаза обшаривали местность.

Солдаты знали, что внутри находятся дети, а еще – что спасти их будет непросто.

Старший группы первым подкрался к облупившейся двери. Как и ожидалось, она была заперта. Отойдя на пару шагов, он взял ее под прицел, а парень слева от него снял с предохранителя помповый «ремингтон» и одним выстрелом разнес замок. Остатки двери рухнули внутрь.

Старший осторожно двинулся в дом. Во время подготовки его учили, что входящий первым рискует оказаться под огнем. А еще – что в пылу внезапной атаки выстрелы похитителей будут торопливыми и неточными. Его задача – отстреливаться под защитой бронежилета.

Но их никто не встречал. В прихожей было пусто. Команда разделилась на двойки, прикрывая друг друга на каждом повороте голых коридоров. Пальцы заранее выбрали свободный ход спусковых крючков. Зачистка дома проходила быстро и слаженно.

Внезапно слева распахнулась дверь. Стремительно развернувшись, старший увидел в проеме врага. Тот, опустив ствол вниз, с резким «клац-клац» передернул затвор дробовика.

Реакция солдата была мгновенной. Многократно отработанным движением он вскинул «глок» и дважды выстрелил. На таком расстоянии ему и прицел не понадобился. Похититель схватился за грудь и упал, выронив дробовик.

Отряд продолжил движение. В конце коридора была еще одна дверь. Старший под прикрытием товарищей выбил ее сапогом. В крови кипел адреналин. В сумраке комнаты взгляд первым делом зацепился за старое кресло с торчащей набивкой. Потом он заметил в другом углу грязный матрас и двоих детей на нем.

Мальчика и девочку связали вместе, спиной к спине. На головах у них были мешки. Светлые волосы девочки выбивались из-под грубой дерюги. Дети были одеты в грязное рванье.

Все шестеро бойцов, ощетинившись стволами, вошли в комнату. Остальные похитители как сквозь землю провалились. Стояла мертвая тишина. Только снаружи ветер шумел в голых ветвях, и вдалеке каркала ворона.

Старший, убирая пистолет в кобуру, направился к детям. Устройство, висящее на девочке, он заметил слишком поздно и уже ничего не успел предпринять.

Комнату залила ослепительная вспышка. Ошалевшие бойцы инстинктивно прикрыли лица.

Зажигательная мина была маленькой, но мощной. Дети вспыхнули как спички. Одежда потекла черными каплями. Занялись огнем волосы. Горящие тела упали в конвульсиях. Мешки на головах прогорели и осыпались. Стали видны белые, пустые глаза на закопченных лицах.

Комнату наполнили дым и едкая вонь горящего пластика. Расплавленные манекены рухнули на матрас, в озеро огня.

Распахнулась дверь, и внутрь зашел мужчина, высокий, светловолосый, в черных армейских штанах и черной майке с белой надписью «ИНСТРУКТОР» на груди.

Бен Хоуп руководил центром тактической подготовки в Ле-Вале. В данный момент он натаскивал бойцов антитеррористического подразделения. Их действия при захвате «убойного дома» выводились ему на монитор.

Солдаты опустили оружие, автоматически поставив на предохранители, хотя патроны у всех были холостыми. Едкий дым разъедал горло.

За спиной Бена в комнату вошел человек с огнетушителем. Тот самый якобы похититель, застреленный старшим. Его звали Джефф Деккер. Прежде чем стать заместителем Бена в Ле-Вале, он служил капитаном в полку боевых пловцов в британской армии.

На горящий матрас и оплавленных кукол обрушилась шипящая струя белой пены.

– Спасибо, Джефф.

Бен достал мятую пачку «Голуаз» и потертую «Зиппо». Прикурив, громко лязгнул крышкой зажигалки.

Потом обернулся к бойцам.

– Давайте посмотрим, где вы напортачили.

3

Разбор полетов занял два часа. Дождь прекратился, выглянуло солнце. Усталые стажеры гуськом побрели к жилому комплексу.

Бен посмотрел на часы.

– Мне пора. Вот-вот прилетит Брук.

– Если хочешь, я могу за ней съездить, – предложил Джефф.

– Спасибо. Только я еще хотел за вином заехать, а то наши запасы стремительно подходят к концу.

– Да уж, всухую мы долго не протянем, – ухмыльнулся Джефф.

Побитый зеленый «лендровер» Бена стоял во дворе. Сторожевой пес Шторм, едва завидя хозяина, бросился к нему из конуры. Бен открыл багажник, и здоровенная немецкая овчарка, царапая когтями железный пол, умостилась внутри. Машина тронулась по ухабистой дороге к выезду на трассу.

Выруливая по извилистым проселкам, Бен размышлял о последних месяцах и о тех переменах, что произошли в его жизни.

Он едва помнил юношу, каким был прежде, в свои двадцать бросившего изучение теологии ради службы в британской армии. В те дни в него словно демон вселился. Он постоянно работал над собой, и сила воли, помноженная на идеальную физическую форму и высокую мораль, спустя пару лет открыла ему дорогу в сверхэлитный 22-й специальный десантный полк. За следующие восемь лет боев во всех уголках мира он потом и кровью заработал звание майора.

И понял, что больше не хочет сражаться в грязных войнах ради наживы смутных фигур в коридорах власти. Когда остатки иллюзий развеялись, он навсегда покинул полк и обратил свои таланты на службу более высокой цели.

Консультант по кризисному реагированию. Изящный эвфемизм для того дела, которому Бен посвятил следующие несколько лет. На самом деле он помогал жертвам киднеппинга – преступного бизнеса, волна которого захлестнула весь мир. Похищение людей ради выкупа процветало везде, где были люди и деньги.

Такой подход к человеческой жизни вызывал у Бена омерзение. Он всей душой ненавидел тех, кто залезает к невинным людям в карман, пользуясь их любовью к близким. Повседневная реальность и образ мыслей этих преступников не были для Бена тайной. Он знал, что их сердца давно очерствели и что они не задумываясь продадут родную мать.

В современном мире под ударом оказались все. Будь ты богач или простой, маленький человек, у тебя в доме в любой момент мог раздаться звонок с предложением заплатить за жизнь и свободу кого-нибудь из родственников. Киднеппинг при минимуме затрат приносил такую прибыль, что во многих странах его оборот переплюнул торговлю наркотиками. В иных городах даже семьи со средним достатком вынуждены были принимать серьезные меры по защите детей от цепких лап похитителей. Как ни печально, выплаты страховых компаний только подливали масла в огонь. Ситуация выходила из-под контроля. Пока похитители и страховщики подсчитывали барыши, жертвы, об интересах которых стоило бы думать в первую очередь, остались предоставлеными сами себе.

Бен был для них последней надеждой.

Но ему самому такая жизнь давалась нелегко. То были годы лишений и боли, и мысль о цене поражения вызывала у него постоянный давящий ужас. В памяти навеки отпечатался случай, когда операция закончилась гибелью жертвы.

От рук Бена погибло немало врагов. Каждый труп вызывал настоящую бурю в его душе. Он клялся сменить работу, однако сдержать обещание не мог. Он достиг в своем деле совершенства, что лишь усугубляло его муки.

Сколько раз Бен хотел все бросить, сколько раз сидел рядом с домом, на крошечном пляжике на западном побережье Ирландии, и молил Бога о нормальной жизни!..

Но разве можно уйти на отдых и спокойно спать ночами, зная, что кому-то сейчас нужна его помощь? Призвание обернулось проклятием. Каждая попытка завязать упиралась в очередную трагедию, и доброе сердце не давало сказать «нет». Стабильность, счастье, любовь, малейшие намеки на простую жизнь – от всего этого он отказался.

Его жену Ли убил некий Джек Гласс. Бен должен был убить его первым. Он не сумел. Она погибла.

Долго, очень долго Бен не мог прийти в себя. Ему мучительно хотелось умереть.

Как-то раз, когда он ночью сидел на пустынном пляже, в голову пришла спасительная мысль. Не просто идея, а чудесное озарение, вдохнувшее в него жизнь. Бен всю ночь не смыкал глаз, а наутро план был готов.

Бен придумал школу специальной подготовки. Его умения годами шлифовались в самых суровых условиях. Он научился всему, чему мог, теперь он будет учить других.

Стремительно росла не только цена страховки от похищения для бизнесменов, но и потребность в обученных переговорщиках, способных целыми и невредимыми возвращать похищенных домой. Специальные подразделения, работающие против хорошо экипированных, матерых боевиков, тоже нуждались в основательной подготовке. Телохранителям требовались навыки ближней защиты, чтобы уберечь клиентов от профессиональных похитителей. Рос спрос на курсы по оценке ситуации и уходу от опасности для людей из группы риска. И так далее. Длинный список.

Бен стал обзванивать бывших армейских товарищей, в основном ребят из спецназа, на кого мог положиться. Он разговаривал с людьми, которых не видел годами. С самого начала было ясно, что без стрелковой подготовки дело по пойдет. Ни в Англии, ни у него на родине, в Ирландской республике, разрешения на нее не получишь. Надо переезжать.

Через несколько недель поиски увенчались успехом. В Северной Франции нашлось идеальное место: заброшенный участок под названием Лe-Валь. Старая ферма в сельской глубинке Нормандии лежала на разумном расстоянии от города Валонь и международного аэропорта: не слишком далеко, не слишком близко. Шестьдесят с лишним акров открытых пространств и леса, к которым ведет единственная дорога, длинная и извилистая. Соседи сплошь фермеры, а в близлежащей деревушке есть магазин и бар. Ровно то, что надо.

Приобретя участок, Бен попрощался со старым загородным домом в заливе Голуэй, где прожил много лет, и сел в самолет. Он твердо решил начать новую жизнь. За несколько месяцев Ле-Валь преобразился. После ремонта на ферме появилась большая комната для отдыха и просторная кухня, где стажеры питались по вечерам. Сам Бен всегда довольствовавшийся малым, поселился в скромной двухкомнатной квартире наверху.

Тем временем во дворе, как грибы после дождя, повылезали новые постройки: контора, столовая, душ и туалет, специальный спортзал. Стажеры жили в спальном корпусе: шесть комнатушек, в каждой по паре коек и железных ящиков оливкового цвета. Как в казарме, удобств минимум, но никто не жаловался, люди знали, зачем сюда приехали. Бен сделал скидку только сотрудникам страховых компаний, не отличающимся армейской закалкой. Они постигали тонкости переговоров о выкупе в комфортабельном конференц-зале и лекционной аудитории на дальнем краю комплекса.

Но в основном база Бена специализировалась на подготовке людей к действию в экстремальных ситуациях. Военные и полицейские подразделения всей Европы отправляли туда своих оперативников оттачивать навыки спасения заложников.

Бен построил два стрельбища: одно – для тренировок с пистолетом и дробовиком, второе – для снайперской работы на дальних дистанциях. Заброшенный домик в лесу выпотрошили и разгородили фанерой, чтобы получился настоящий лабиринт, где группы отрабатывали бои в помещении и зачистку комнат. В иные недели школа расстреливала тысячи патронов.

Организовать все было непросто. Чтобы получить разрешение на стрельбу боевыми патронами, пришлось одолеть кучу бюрократических рогаток. Понадобились лицензии от правительств Франции и Англии, от НАТО, буквально от всех подряд. Бен погряз в бумагах, прикипел ухом к телефону, убив на эти разборки добрых три месяца. Он от всей души возблагодарил службу в десанте за то, что научился бегло говорить на нескольких языках, в том числе и французском, и теперь ему ничто не мешало до хрипоты спорить с местными властями.

Заказы посыпались со всех сторон. В последние четыре месяца в группах не было ни единого свободного места. Бен нашел свое дело. То, которым следовало заняться давным-давно.

«Лендровер» обогнал трактор, медленно тарахтящий по проселку. Разглядев за рулем Дюшана, местного фермера, Бен жестом поздоровался с ним. Старик помахал в ответ. Они неплохо друг друга знали и часто сиживали на ферме за разговорами под бутылочку домашнего сидра. Посиделки всегда кончались тем, что Бен грузил в «лендровер» несколько ящиков восхитительного напитка. Брат Дюшана, мясник, снабжал Ле-Валь мясом, а его кузина, Мари Клер, работала у них поварихой.

Бен задумал как-нибудь летом зажарить кабанчика и устроить для местных большую гулянку. Ему нравились эти люди, их простая жизненная философия, их единение с природой и то, что они не лезут в его дела. Соседей не смущали звуки выстрелов, секретность, колючая проволока и надпись «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» на больших деревянных воротах. По их мнению, в Ле-Вале работал центр экстремального туризма для бизнесменов.

Бен заехал на стоянку у аэропорта и, оставив Шторма в машине, пошел к зданию прилета.

Он встречал доктора Брук Марсель, специалиста по психологии заложников, вот уже девять лет работающую со спецназом полиции Лондона. Бен познакомился с ней еще в бытность десантником: пришел на лекцию и был немало впечатлен остротой ее ума и глубиной понимания предмета, который она вела. Когда он задумал свой центр, Брук была одной из первых, к кому он обратился. Раз в месяц она прилетала читать лекции его стажерам. Француженка по отцу, она была совсем не против визитов на историческую родину. Ему же нравилось с ней общаться, и он всегда ждал ее визитов.

Стеклянные двери распахнулись перед Беном. Самолет из Лондона как раз сел, и небольшая толпа начала рассасываться по стоянке.

Брук, заметив его, помахала рукой. В черных джинсах и зеленой армейской куртке, с развевающимися волосами и спортивной сумкой на плече, она была неотразима. Проходящие мимо мужчины бросали на нее одобрительные взгляды. Когда Бен подошел, она чмокнула его в щеку.

– Какая приятная неожиданность! Обычно меня забирает Джефф.

– Что-то он, глядя на тебя, пускает слюни до пола. Нечего ему отвлекаться от работы.

– Не переживай. Джефф отличный парень, но не в моем вкусе, – посмеиваясь, сказала она.

– Значит, высокие ладные брюнеты тебе не нравятся.

Брук озорно улыбнулась.

– Предпочитаю высоких ладных блондинов.

Бен не стал развивать тему. Забрав у нее сумку, он повел Брук к машине.

– Как дела? – спросила она по дороге.

– Идут потихоньку. А как там Лондон?

– Да как обычно, – сказала она, закатывая глаза. – Надоело. Что-то я там засиделась. Хочу перемен.

– Знакомое чувство.

– К слову, я взяла отпуск на несколько дней. Надо бы отдохнуть. Не возражаешь, если я у вас задержусь подольше?

– Не вопрос. Мы тебе всегда рады.

На обратном пути Бен завернул в винодельню. Пара ящиков вина уютно расположилась в багажнике «лендровера».

– Обалдеть, уже достроили! – воскликнула Брук, когда они въехали в Лe-Валь.

Бен проследил за ее рукой.

– Ты про спортзал? Настелили крышу два дня назад.

– Каждый раз, как я приезжаю, у вас очередная новостройка. Только не говори, что ты сам все сделал.

– Ну, не все. Только стены и пол. Поднять кровельную балку я один не могу.

– Ты спятил. Куда ты так спешишь, будто за тобой гонятся с ножом? Надо же и отдыхать иногда. Это ненормально, когда молодой, здоровый парень света белого не видит. Повеселись чуток. Поверь, без тебя здесь ничего не рухнет.

Рассмеявшись, Бен затормозил перед фермой и вырубил двигатель.

– Пожалуй, ты права.

– Есть мысль… Ты вроде говорил, что у тебя квартира в Париже?

Это спартанское помещение много лет назад ему подарил благодарный клиент, ребенка которого Бен спас из лап похитителей.

– Ее и квартирой-то сложно назвать… А что ты хотела?

– Завтра последний день курсов, я прочитаю лекцию, и мы оба будем свободны. Сядем в новенький «мини-купер», который ты упорно игнорируешь, и махнем туда. Ехать-то всего ничего. Пара дней отдыха пойдет тебе на пользу.

– Ну, не знаю.

– Да ладно, Джефф и сам тут вполне управится. Оторвемся как следует.

Бен уставился на нее.

– Мы с тобой вдвоем в Париже?

В уголках ее губ заиграла улыбка.

– А что?

– У меня там одна спальня.

Она промолчала. Бен вылез из «лендровера», распахнул заднюю дверь и достал сумку. Шторм выпрыгнул, виляя хвостом, и потрусил к амбару.

Первым делом Брук пошла освежиться с дороги. Бен тем временем решил проверить, что стажеры под присмотром Джеффа всем довольны и чувствуют себя в надежных руках.

Его помощник сидел в конторе и сообщил, что вечером свозит ребят в деревенский ресторанчик на пиво с бифштексами.

– Ты как, с нами? – спросил он, перебирая бумаги.

Бен покачал головой.

– В другой раз. Что ищешь?

– Гадский телефон ребят, отвечающих за охранное заграждение.

– Четыре шесть четыре два восемь девять один, – тут же произнес Бен.

– Как ты это делаешь?

– Что «это»?

– Вот так запоминаешь телефоны.

Бен пожал плечами.

– Черт его знает. Просто умею. Всегда умел.

– Я фигею, – сказал Джефф, поднимая трубку.

Когда Бен с Брук сели за стол, уже смеркалось. На ужин была говядина по-деревенски, тушенная с оливками, рис и бутылка красного вина.

– Просто не верится, как быстро твой проект встал на ноги. Ты проделал огромную работу.

– Если дальше все пойдет в том же темпе, нужно будет, чтобы ты приезжала чаще. Раз в две недели потянешь?

– С удовольствием. Мне здесь нравится. Чувствую себя как дома.

– Я тоже.

Склонив голову, Брук подперла рукой щеку.

– Знаешь, Хоуп, за все те годы, что мы знакомы, таким я тебя еще не видела. Похоже, ты и впрямь счастлив.

Он улыбнулся.

– Знаешь, Брук, на самом деле так и есть.

Она собралась было ответить, но тут на буфете затрезвонил телефон.

– Не обращай внимания. Если что-то важное, перезвонят.

– Не дело это. – Встав, Бен взял трубку. – Алло?

Поначалу он рассчитывал свернуть разговор побыстрее. Но голос, раздавшийся в трубке, пробрал его до самых костей, унося в далекое прошлое. Прихватив телефон, Бен перешел в соседнюю комнату и захлопнул за собой дверь.

Через пять минут он вернулся в кухню с хмурым выражением на лице.

– Все в порядке? – спросила Брук.

Не отвечая, он подошел к буфету, взял бутылку, свернул пробку и налил себе щедрую порцию. Вспомнив о Брук, достал второй стаканчик.

– Прости… Будешь?

– Буду. Что-то случилось?

У него чесался язык все ей рассказать, но он только покачал головой.

– Все нормально. Ничего особенного.

– Оно и видно. Плохие вести?

– Я же сказал. Всякие мелочи.

Бен протянул ей виски. Одним глотком махнул свою порцию и тяжко уселся за стол. Повисло молчание.

– Как-то мы потеряли нить разговора, – сказала Брук со смешком.

– Прости, – буркнул он и посмотрел на часы. – Слушай, уже поздно. Устал как собака. Пойду спать.

– Я вымою посуду.

– Да оставь, я утром приберусь.

– Тогда до завтра, – кивнула Брук. – Сладких снов.

Но едва ли Бен слышал ее. Едва переставляя ноги, он тяжко побрел к себе в комнату, на второй этаж.