Текст книги "Вечные каникулы (ЛП)"

Автор книги: Скотт Киган Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава десятая

Я не имел ни малейшего представления, что ждало меня в школе, но это трёхмильное путешествие показалось самым длинным в моей жизни. Хотелось бежать, но я не мог. Получался лишь неуклюжий полу-бег.

Я задумался, насколько хороша разведка у Дэвида. Решил ли он атаковать Хилденборо днём, поскольку знал, что часть городских сил будет занята в другом месте? И если так, значит ли это, что ему известно о школе? Станем ли мы следующей целью? Всё это, разумеется, с учётом того, что школа ещё не захвачена.

Я решил, что подходить лучше вдоль реки, чтобы зайти в школу с тыла, через лес. Так я смогу разобраться в происходящем, не показываясь.

Река Медуэй являлась частью «линии Айронсайд», главной внутренней линии обороны в случае возможного вторжения немцев во время Второй Мировой войны. В результате вдоль реки понаставили доты, пять из которых обозначали тыловую границу территории школы. По плану обороны Мака только в двух из них постоянно находились люди, и никогда по два дня подряд.

Я подошёл к первому, он оказался пуст, равно как и второй. Однако третий, как оказалось, поучаствовал в боях, пускай и много десятилетий спустя после постройки. Там, распластавшись на земле, лежали четверо с дробовиками в руках – жертвы пулемёта «FN MAG», установленного в доте. Когда я вошёл в дот, то обнаружил одного из наших – третьеклассника по имени Гурриер, с которым я не помню, чтобы хотя бы разговаривал – ему выстрелили из дробовика прямо в лицо. Пулемёта нигде не было, поэтому я предположил, что отряд из Хилденборо забрали его с собой, чтобы использовать для подавления дальнейшего сопротивления. Это немного уровняло бы шансы.

Я поднял один дробовик, избавил убитого от патронов, зарядил оружие и продолжил путь.

Четвёртый дот оказался пуст, а пятый был засыпан дробинками, также там стоял брошенный FN MAG в окружении гор пустых гильз. Трупов нигде не нашлось. Кто бы ни занимал этот дот, он сбежал.

Я осторожно двинулся через лес к краю игровых площадок и полосы препятствий, где и нашёл укрытие. Я прополз через сети и под колючей проволокой и занял позицию у деревянного препятствия.

Не было видно ни единой души, не слышно ни криков, ни выстрелов; в школе царили тишина и покой. Укрыться в поле негде, но идти было надо. Я подбежал к краю игровой площадки, и двинулся в сторону школы, стараясь держаться поближе к живой изгороди. Я добрался до хозпостроек, стены которых испещрены свежими отметинами, похожими на отверстия от пулемётных пуль. Один микроавтобус сгорел. Рядом с ним на треноге стоял пулемёт, что утащили из дота. Тут случилась чудовищная перестрелка, но надо двигаться дальше. На гравийной дорожке позади здания лежали ещё двое бойцов из Хилденборо. Все окна первого этажа были разбиты, из одного, высунувшись наполовину, торчал покойник. Я подошёл и приподнял его голову. Это оказался младшеклассник по имени Белчер. Я знал его; милый пацан, плакал по ночам, потому что скучал по мамке.

Внезапно я услышал выстрелы. Это не была случайная перестрелка, а серия выверенных одиночных выстрелов, всего штук десять. У меня появилось жуткое подозрение, что я знаю, что это значит.

Я осторожно шагал по коридорам Замка, обходя тела и гильзы, разбитые деревянные косяки и залитые кровью полы, пока не добрался до парадной двери. Я выглянул наружу и осмотрел дорожку и лужайку.

Из сторожевого поста шёл дым, я увидел на мешках с песком тело мальчика. Зейн.

Об одном офицере можно не беспокоиться.

Одним насильником меньше, с которым придётся иметь дело.

Бой у парадной выглядел менее ожесточённым, чем тот, что шёл сзади, и окончившийся, очевидно, перестрелкой в здании. Я решил, что к парадной они выслали отряд поменьше, чтобы отвлечь, в то время как основные силы напали со стороны реки. Так, наверное, поступил бы и я сам. Мало чего хорошего это им дало. Потому что напротив школы в компании выживших учеников стоял Мак с дымящимся «Браунингом» в руке. По левую от него сторону лежали в ряд одиннадцать человек со связанными за спиной руками, головы у всех прострелены. Ещё шестеро стояли на коленях по правую сторону.

Пока я наблюдал, Мак извлёк из «Браунинга» обойму. Пустая. Он кивнул Уайли, тот вскинул винтовку и казнил следующего. Затем по одной жизни отняли Вольф-Барри, Пьюг, Спейт и Пейтел. Грин протестовал, но Уайли силой сунул ему в руки оружие. Мак пролаял приказ и угрожающе встал позади него. Не имея выбора, Грин закрыл глаза и нажал спусковой крючок. Мак похлопал его по спине.

Ещё одно упражнение по тимбилдингу.

Ещё одно преступление, которое их объединит.

Я толкнул входную дверь и вышел наружу. Охи мальчишек привлекли внимание офицеров, они повернулись с оружием наизготовку, и замерли в изумлении. Мак подбежал ко мне, его лицо исказилось от удивления. Он осмотрел меня сверху донизу и произнёс:

– Что, блин, с тобой случилось?

Я рассказал.

– Судя по твоим словам, я только что казнил целую толпу потенциальных союзников, которые могли бы нам помочь разобраться с более злобной толпой тяжеловооружённых шизанутых пидарасов, которые любят обливаться человеческой кровью и, скорее всего, каннибалы?

– Похоже, так, ага.

– Блядь.

Мак приказал офицерам развесить трупы на фонарях вдоль дороги в надежде, что они на какое-то время оградят нас от дальнейших нападений.

* * *

После подробного рассказа о своих приключениях Маку, я отправился в лазарет залечивать собственные раны, где лечился антибиотиками, посыпал антисептиками и втирал арнику в раны и синяки. Рана на боку жутко болела, но мне повезло, что ни один из жизненно важных органов задет не был, и я не думал, что нож проколол кишечник. Я зашил её и понадеялся на лучшее; на некоторое время напряжённые физические упражнения станут невозможны. К тому времени, как я закончил, мне приготовили горячую ванну – одна из привилегий моего положения. Погружение превратилось для меня в сладостную агонию, но я лежал, парясь около часа, позволяя спасть напряжению, и раздумывая над своим следующим шагом.

Мы готовились к потенциальной войне с Хилденборо, но после недолгого, но кровавого боестолкновения, они исчезли из вида, а их место занял более грозный враг. Эта новая сила была высоко организована, вооружена пулемётами и мачете, ведома религиозным фанатизмом и совершала упреждающие нападения на близлежащие районы. Мы не имели представления, какая у них стратегия, если таковая вообще имелась, где они базировались, ни когда планировали следующее нападение, если вообще планировали. Мы были уязвимы и ничего не знали; больше всего сейчас нам требовалась хорошая разведка.

Помывшись, я рассказал офицерам о событиях в Хилденборо. Я с облегчением отметил, что, вопреки моим ожиданиям, они не выказывали никакого негодования; я уже запятнал себя кровью, и, похоже, заслужил их уважение, даже не пытаясь этого сделать. Мак чётко донёс мысль, что вся информация о новой угрозе должна оставаться только среди офицеров; он не хотел пугать мальчиков.

– Дадим им денёк или типа того оплакать погибших и отпраздновать победу, – сказал он. – Мы пережили нападение взрослых – всего двадцати восьми человек – и потеряли только пять человек. Этим мы слегка поднимем мораль, потому что, если всё, что рассказал нам Ли – правда, всё это – только разминка. Я не отдам врагу никого из своих, поэтому нужно пойти и спасти Петтса. Это означает принять серьёзный бой.

По окончании совещания офицеры отправились исполнять грязную работу по развешиванию покойников из Хилденборо и похоронам своих. Мы с Маком развернули военную карту местности и отметили наиболее вероятные места расположения перевалочных баз группы, которую Уайли красочно окрестил Кровавыми Охотниками. Основное своё внимание мы обратили на места, которые удобно оборонять, в основном богатые дома и старинные особняки. Таких мест оказалось немало, но мы расставили приоритеты и набросали план поисков.

Пока Мак готовился к нападению, что в нашем случае считалось лучшей защитой, я отправил сообщение Матроне через миссис Аткинс, предупреждая её о новой угрозе и советуя быть настороже.

* * *

– Я за всю жизнь никогда так не пугался, блин, – сказал Нортон. – Кругом пули летят, окна лопаются, автобус горит. Я просто закрыл глаза и стрелял вслепую. Толку с меня было никакого. Если врукопашную, я знаю, что делать, но это было ненормально. Пиздец, как ненормально. Чего я понять не могу – почему они сначала решили напасть на нас? В смысле, что мы сделали?

– Они наблюдали за нами, – ответил я. – Видели распятие Бейтса, решили, что мы – угроза. Полагаю, ты понимаешь, резон у них был.

– Всё равно, можно же было просто постучать в дверь и сказать: «Привет, мы ваши соседи, мы испекли вам пирог»? Я к тому, что ну никакого же смысла прибегать к нам с оружием и палить, вообще никакого смысла.

– Посмотри, чего им это стоило.

– Посмотри, чего это стоило Гурриеру, Белчеру, Гриффиту и Зейну.

Крыть мне было нечем.

– Я не хочу так умирать, – вскоре произнёс он.

– Если выбор стоит между быть застреленным и истечь кровью и быть съеденным, я всегда выберу пулю, спасибо. Я там был, я видел, мне хватило.

– Да-да, хорош хвастаться, – с сарказмом произнёс Нортон. – Как я понимаю, с тех пор как ты вернулся в школу, в тебя стреляли, резали ножами, душили, вешали и драли бешеной собакой, три из этих события случились в течение последних суток.

– Ещё я обосрался.

– Ладно. Ты победил. Ты одновременно более суров и более жалок, чем любой из нас.

– И не забывай об этом.

– Итак, о великий неубиваемый вонючка, не желаете ли знать, как у меня дела?

Я уверенно кивнул.

– В наших рядах всё запутанно. Некоторые мальчишки в восторге от боя, они на взводе, хотят ещё. Они поняли, что руководство Мака спасло наши жопы, и теперь готовы сражаться за него.

– Злоебучее руководство Мака, в первую очередь, спровоцировало это сраное нападение.

– Но они об этом не знают.

– О ком конкретно мы говорим?

– О большей части четверо– и пятиклассников. Они меньше всех подвергались издевательствам со стороны офицеров, поэтому недовольство среди них менее развито. Но я немного поболтал с Хейкоксом, с Конягой, рассказал ему, что сделали с Матроной, так что он с нами. Он пускает слухи, так, осторожненько.

– А младшие?

– С ними интереснее. Роулс – мелкий подлый засранец, когда не спит зубами к стенке, и почти все на его стороне. Они обожали Матрону и Бейтса, и пиздец как ненавидят Мака. Плюс, офицеры постоянно к ним цепляются, и это их жутко бесит.

– Значит, получается, почти все старшие за Мака, а против них – младшие, и они за нас, – угрюмо произнёс я. – Особой борьбы не получится, правда?

– У нас есть план получше?

Я покачал головой.

– Нам просто нужно осторожно выжидать свой момент, не так ли? – произнёс я.

* * *

Утром, после завтрака – на удивление, добротного кеджери[13]13
  Кеджери – традиционное блюдо британской кухни из рыбы, риса, варёных яиц и зелени.


[Закрыть] из речной рыбы – все собрались в актовом зале. Не особо вдаваясь в детали, Мак рассказал мальчишкам о приближающейся новой угрозе, и о том, что мы намерены разыскать их штаб. Была собрана группа из пяти поисковых команд, в каждой был офицер и двое мальчиков, и каждой была выделена своя цель для разведки. Остальные должны были сконцентрироваться на исправлении повреждений вчерашнего нападения и укрепления оборонительных рубежей.

Меня, по причине ранения, освободили от всех работ. Вместо этого я всё время проводил с тремя ранеными в бою мальчиками. Самого молодого, Дженкинса, ранили в левую руку, которая была повреждена настолько, что ею вряд когда-нибудь можно пользоваться. Ему было всего одиннадцать, но он уже достиг шестого класса в обучении фортепьяно; ему было трудно смириться с тем, что седьмого ему уже не достичь. У Вона была серьёзная рана головы, полученная в результате удара о стол, когда он искал укрытие. У него небольшое сотрясение мозга, но всё с ним будет в порядке. Фесчаку осколок стекла попал в глаз, и вполне вероятно, что восприятие глубины для него ушло в прошлое. Весь день мы провели в пыльной библиотеке в поисках полезных книг, и делясь историями о нашей жизни до Отбора.

Я выводил разговор на обсуждение Мака, и с ужасом осознал, что, невзирая на раны, невзирая на то, чего им стоили его действия, невзирая на то, как он обошёлся с Бейтсом и Матроной, этот козёл начинал им нравиться.

– Если бы не он, нас вчера захватили бы и повесили, – сказал Фесчак.

Он рассказал, как Мак занял его место после ранения, под огнём отвёл мальчишек и устроил засаду на атакующих в самом Замке.

– Офицеры, конечно, достают, но, по крайней мере, мы здесь в безопасности, – сказал Дженкинс.

Его лучший друг Гриффит погиб в бою, но его, казалось, это совсем не беспокоило. Это шок, или он просто привык терять людей?

– Матрона мне, всё равно, никогда не нравилась, – произнёс Вон.

Вот жеж, хер.

* * *

Следующим утром я сменил пыльные книги на листья и жуков, когда полз в разведку через густой подлесок. В боку кололо при каждом движении, однако швы и болеутоляющие немного помогали. Добравшись до края леса, я достал бинокль и осмотрел широкий стриженый газон перед штабом Кровавых Охотников.

– Что-то меня не прикалывает штурмовать эту штуку, – проговорил лежавший рядом Мак.

Как и меня.

Айтхем Мот представлял собой крепкий особняк XIV века из дерева и камня, расположившийся посреди широкого и глубокого рва. Этот дом бы специально спроектирован выдерживать осаду и штурм. Главный вход находился на каменном мосту, который проходил под башней, окруженной по бокам двумя каменными строениями. Остальные три стороны дома представляли собой фахверковый верхний этаж, расположенный на массивном каменном основании. Позади располагался ещё один каменный мост, поменьше. На обоих мостах стояли пулемёты, укрытые мешками с песком. С одной стороны раньше стоял ещё один мост, деревянный, но его, очевидно, разобрали новые обитатели особняка; Национальному Фонду[14]14
  Национальный фонд объектов исторического интереса либо природной красоты – британская некоммерческая организация, занимающая охраной исторических и природных памятников.


[Закрыть] придётся с этим смириться.

Кто-то из учителей водил младшеклассников в Айтхем, и подготовил для занятий фотокопии плана первого этажа. Чуть ранее мы перевернули весь Замок вверх ногами, и нашли в складском шкафу целую кипу этих бумаг. Здание представляло собой лабиринт, и не относилось к числу тех, где захочется принимать ближний бой.

– Это самоубийство, – произнёс я. – Нам туда никак не пробраться, чтобы не быть нашпигованными пулями.

– Что это? Киган Девять Жизней избегает драки?

Такое прозвище он мне придумал, Девять Жизней. Забавный паренёк.

– Да, – ответил я. – Всегда. Я всегда избегаю драки, когда можно решить вопрос гуманно. Мне не нравятся драки. От них больно.

– Там Петтс. Он – один из наших. Мы своих не бросаем.

Ужас, он начал говорить штампами.

– Мак, дружище, мы – школьники, а не Королевская Морская Пехота. Скорее всего, он уже мёртв. Я понимаю, это прозвучит грубо, но велика вероятность, что вытаскивая его, мы поляжем там все. Разве одна смерть, какой бы прискорбной она ни была, лучше двадцати?

Мак одарил меня полным отвращения взглядом.

– Ты бы реально его там бросил?

– Учитывая все шансы, да.

– Значит, ты не тот, кем я тебя считал.

Погоди-ка, хотелось мне сказать, с каких это пор убийца и насильник обзавёлся высокими моральными ценностями?

– Послушай, – произнёс я. – В главном я с тобой согласен. Но, ёб твою мать, ты посмотри туда. Какая польза будет от того, что всех нас перережут?

Он проигнорировал меня и уполз. Очевидно, я не было достоин даже его презрения.

Чем больше я думал о штурме этого места, тем меньше мне эта мысль нравилась. Я понимал, что Мак прав насчёт спасения Петтса, это было единственное благородное решение с его стороны, но оно могло всех нас убить. Фундамент, который Нортон пытался построить для нашего заговора пока был недостаточно крепок, поэтому мы не могли расширить нашу власть до штурма. А Мак оседлал волну послепобедной верности, так что и тут наш прогресс выглядел жалко. Мальчики видели, что стратегия Мака помогла им одержать победу в бою, а сам он рвался в бой, находясь в первом ряду. Он зарекомендовал себя, как умного и храброго человека. Что, будем честны, мы и хотим видеть в своих лидерах.

Не в первый раз меня посетила мысль, что Мак, в конце концов – наш лучший выбор в качестве вождя. И не в первый раз я вспомнил лицо Матроны и крики Бейтса, и моя решимость окрепла.

Время имело значение. Необходимо было разработать быстрый и эффективный план штурма, а для этого требовалось больше информации. Нам были известны подходы к дому и его внутренняя планировка, но нам требовалось больше узнать о распорядке и поведении людей, что в нём жили. В конце концов, нападение всеми силами в разгар дневной стрелковой подготовки, в то самое время, когда каждый вооружён до зубов – не самая лучшая идея. Нам требовалось всё разузнать, а лучший способ всё разузнать – это спросить. Вместо того, чтобы вежливо постучать в дверь и предложить безумным каннибалам заполнить анкету, мы решили дождаться, пока кто-нибудь отойдёт и захватить его в плен. Долго ждать нам не пришлось.

В районе полудня из особняка вышла группа молодых людей из трёх человек, вооружённые мачете и ружьями, и отправились в направлении близлежащей деревни. Спейт возглавил засаду, где двое из трёх были убиты, и вернулся в школу с выжившим, привязанным к лошади.

* * *

– Ты за это кровью умоешься, скотоёб!

Мужчине было слегка за двадцать. Его светлые волосы были зализаны назад кровью, его лицо, туловище и руки также были измазаны ею. От него воняло, как в мясницкой лавке, он тяжело дышал. Мак привязал его к стулу в старой классной комнате и сел напротив, играясь с охотничьим ножом и не говоря ни слова.

– Дэвид придёт за мной и вы заплатите. Все заплатите. – Последние слова были адресованы мне и Спейту.

– Дай, угадаю, – произнёс Мак, пародируя Графа из «Улицы Сезам». – Мы заплатим… кровью! Уахахахаха!

Спейт хмыкнул. Я закатил глаза.

– Вы поможете нам спастись. Мы – избранные. Вы – ничто.

– Вся эта тема со «спасением», позволь предположить, – сказал Мак. – Вы обливаетесь человеческой кровью, чтобы защитить себя, от… чумы?

– Избранным следует умываться кровью скота, следует поедать его плоть, и тогда они будут избавлены от чумы.

– Но вы ведь уже пережили чуму, аллё! У вас у всех же первая отрицательная, да? У Дэвида первая отрицательная, у твоих братьев первая отрицательная, у ваших жертв первая отрицательная. У вас у всех иммунитет, иначе вы бы все сдохли, ясно? Так, в чём, блядь, смысл?

– Чума была ниспослана Господом, чтобы очистить Землю. Это был Восторг, понимаете? Господь забрал достойных, а нас бросили здесь. Мы прокляты и мы доказать, что достойны предстать перед Ним накануне Второго Пришествия. Мы проживаем семь лет Невзгод. Мы должны пройти испытание, иначе будем вечно гореть в аду. Дэвид – пророк Второго Пришествия, и ему вести избранных на Небеса. Он помазывает нас кровью недостойных, дабы, когда чума вернётся, чтобы забрать тех, кто избежал взора Господня, мы должны быть защищены от мутации. Мы должны жить вечно, понимаете? Когда Дэвид забирает кровь скота и благословляет её, она становится кровью Христовой, и мы очищаемся. Аллилуйя!

Мы уставились на него. Ни у кого из нас не нашлось, что ответить.

– Эм, ясно, – произнёс Мак, практически потерявший дар речи. – Ладно. Послушай, братан, я не хочу вступать с тобой в философский диспут и прочее. Я просто хочу знать распорядок в вашем небольшом поместье, ага? Когда вы едите, когда гасите свет, смену караулов, всякое такое. А, да, и место, где вы содержите скот из Хилденборо. Основы, понимаешь? Как думаешь, сможешь нам помочь?

Пленник сделал вид, что задумался, а затем произнёс:

– Сдрисни.

Мак повернулся ко мне и Спейту, сияя.

– Наконец-то, наконец-то, блядь, я смогу кого-нибудь запытать!

Он повернулся обратно и взмахнул ножом.

– Короч', вонючка ты мелкая, я сейчас буду отрезать от тебя куски и скармливать их свиньям!

– Мак, на пару слов, – произнёс я.

Я до сих пор находился в его чёрном списке, но он меня не понизил в звании, поэтому я решил, что пока что мне можно доверять.

– В чём дело, Девять Жизней? Я занят.

Он приблизился к пленнику.

– Мак, на минутку, – настаивал я. – За дверью.

Он повернулся и посмотрел на меня. Радости на его лице заметно не было.

– Уж лучше бы в этом был толк.

В коридоре я изложил Маку свой замысел, тот задумался ненадолго, затем кивнул. Спейт поспешил принести необходимые орудия пыток.

– Значит, я не смогу его порезать? – разочарованно спросил Мак.

– Сможешь, но не сейчас, ага? Позволь мне всё сделать, мы добудем нужную информацию, тогда сможешь делать с ним всё, что пожелаешь. Договорились?

– Ладно. В принципе, должно сработать.

– Доверься мне.

Вернулся Спейт и протянул мне инструменты. Я вернулся в комнату с Маком и Спейтом позади и подошёл к пленнику. Я разложил пыточные инструменты на прикроватной тумбочке, взял стул, подался вперёд и принялся заговорщицки шептать пленнику на ухо.

Я рассказал ему, что намеревался сделать.

Он молил о пощаде, но я отказал ему.

Я протянул руку в таз, достал мокрую тряпку, выжал её и принялся смывать кровь с его лица.

Пленник кричал.

Теперь не так уж спасён.

К тому времени, когда я достал шампунь, он рассказал нам всё, что мы хотели знать.

* * *

Позже вечером все собрались в актовом зале, в полном снаряжении, с раскрашенными камуфляжем лицами. Оружие уже всем выдали. Тридцать восемь оставшихся мальчиков, оставшиеся офицеры, я и Мак собрались вместе спланировать штурм, и я был убеждён, что переживут её не все.

Мак изложил нам свой план и я наблюдал, как он чётко доносил до мальчиков всю опасность предстоящей ночи. Роулс выглядел напуганным, лицо Нортона было пепельно-бледным. Оборона – это одно, однако преднамеренный бой с хорошо вооружённой силой, окопавшейся в практически неприступной крепости – это уже другое. Мак накрутил их по максимуму, и никто не отказался от участия. И будем честны, при большой доле удачи, этот план мог сработать.

Когда солнце село, мы вышли через парадную дверь и начали трёхмильный марш до Айтхем Мот с целью спасти своего одноклассника и нейтрализовать угрозу, которая могла нас уничтожить.

Школа святого Марка для мальчиков собиралась воевать.