Текст книги "Смерть не азартный охотник"

Автор книги: Сирил Хейр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Полагаю, вы искали оружие?

Уайт пожал плечами:

– Мои люди обшарили здесь все. Но вы сами видите, что это за место. Здесь сплошная топь. Если шагнете туда, то увязнете по колено. Я проделал опыт с камнями, и они погрузились тотчас же. Тут полным-полно мест, где можно так спрятать пистолет, что его не найдут до второго пришествия.

– К тому же его могли бросить в реку, – предположил Маллет.

– Я мог бы прочистить драгой дно этого участка, – с сомнением произнес суперинтендент.

– Прочистить драгой Диддер? – воскликнул Строуд. – Черт возьми, а как же рыбная ловля?

– Не думаю, что в этом возникнет необходимость, – утешил его инспектор.

Он подошел к воротам и медленно зашагал по гати, пару раз попытавшись сойти с тропинки и убеждаясь, что, как предупреждал Уайт, болотистая почва не выдерживает веса человека.

– Едва ли убийца мог подойти с этой стороны, – заметил Маллет. Хотя погодите… Что это такое?

Они прошли полпути по гати, и инспектор указал на молодое деревце, торчащее среди камышей примерно в ярде справа от них.

– Я не сельский житель, но разве это не дуб?

Вы правы, – кивнул суперинтендент. – Странно. Дуб не часто встретишь в таких сырых местах. Должно быть, ветром занесло оторвавшийся желудь.

Маллет вгляделся в камыши, раздвинув их руками.

– Думаю, я смогу это проделать. – Отойдя к другой стороне гати, он побежал вперед, прыгнул к дубу и приземлился, вцепившись обеими руками в дерево, едва не сломавшееся под его весом. Наблюдатели слышали, как его ноги ударились о землю.

– Я на твердой почве! – крикнул он. – И кое-кто побывал здесь раньше меня!

Его раскрасневшееся лицо появилось над тростниками.

– Что? – воскликнул Строуд. – Дайте мне взглянуть!

– Лучше не надо, – предупредил Маллет. – Здесь есть место только для одного и…

Всплеск и внезапное исчезновение головы инспектора свидетельствовали о том, что он шагнул с островка твердой земли. Целая туча птиц взмыла в воздух с протестующими возгласами. Наконец Маллет смог выбраться на сушу, вновь с помощью молодого дуба, на сей раз чуть не вырвав его с корнем.

– Глупый поступок, – философски заметил он, – но вы сами видите, сэр, что здесь нет места для двоих.

– Верю вам на слово, – отозвался Строуд. – Теперь, надеюсь, вы выйдете оттуда?

– Еще одну минуту. Рядом со мной куст ежевики – это означает еще один участок твердой почвы. Я хочу проверить, можно ли выбраться таким путем к берегу.

Длинный шаг привел покрытого потом и грязью инспектора к клочку травы, окружающей корни ежевичного куста. Дальнейший путь преграждали усеянные колючками ветки, но, опустившись на четвереньки, Маллет увидел за кустом узкую полоску сравнительно сухой земли, тянущуюся в сторону реки. Крикнув суперинтенденту, чтобы он шел к берегу, инспектор пополз к упомянутой полоске.

Кто бы ни проложил этот путь – а Маллет не сомневался, что его кто-то проложил, – этот человек был куда худее инспектора. Колючки вонзались ему в пиджак, когда он раздвигал широкими плечами ветки ежевики, и даже по другую сторону куста тело детектива проделывало значительно более широкий проход в траве, нежели тело его предшественника. Теперь можно было выпрямиться, но Маллет, дошедший до стадии, когда лишняя порция грязи уже не имеет значения, продолжал ползти на четвереньках, пока не услышал оклик суперинтендента в нескольких ярдах от него.

– Где вы? – спросил Маллет.

– В паре ярдов ниже пригорка, – ответил Уайт.

– Что еще за пригорок?

– Так называют место, где мы нашли труп, – объяснил Уайт. – Сейчас вы недалеко от него.

– Этим путем я не могу продвигаться дальше, – сказал инспектор. – И никто другой не шел им отсюда. Тропинка оканчивается маленьким кольцом помятой травы. Вы меня видите?

– Нет.

Маллет выпрямился:

– А сейчас?

– Только вашу макушку.

– А мы оба достаточно высокого роста, – заметил Маллет. – Теперь идите к пригорку.

Уайт повиновался, и вскоре инспектор увидел его голову и плечи, возвышающиеся над тростниками на расстоянии трех ярдов.

– Попытайтесь сесть, – велел Маллет.

Суперинтендент сёл, и инспектор посмотрел в его на правлении, сначала стоя, затем сидя и наконец лежа на животе.

– Я могу только разглядеть, что здесь кто-то есть, – сообщил он. – Теперь посмотрим, удастся ли мне до вас добраться.

Инспектор медленно двинулся через тростники, спотыкаясь и увязая по колено в пропитанной влагой почве. Временами казалось, что его усилия тщетны. Наконец заросли позади суперинтендента раздвинулись, и торжествующий Маллет появился на пригорке.

– Ясно одно, – заметил Уайт, покуда инспектор переводил дыхание. – В последнее время здесь никто не проходил:

– Похоже, мы попали пальцем в небо, – сказал Строуд, наблюдавший за процедурой с растущим нетерпением.

– Пожалуй, сэр, – виновато произнес Маллет. – Но, по-моему, убедиться стоило. Кто-то недавно здесь все-таки побывал, хотя и не прошел весь путь до берега. – Инспектор продемонстрировал два маленьких предмета. – Это, – продолжал он, показывая коричневую костяную пуговицу, – лежало под кустом ежевики. Выглядит так, словно пуговица оторвалась, когда кто-то полз под кустом. А когда я дополз до конца твердой земли, то нашел вот что.

Вторым экспонатом оказался маленький кусочек бумаги. Хотя он весь промок, в нем легко можно было узнать обертку популярного сорта жевательной резинки.

– Ха! В деле появляется американский элемент! – заметил майор Строуд.

– Здесь многие ею пользуются, – сказал Уайт. – Фермеры, которые не могут курить за работой, приобрели эту привычку, да и многие в полиции жуют на дежурстве резинку.

– Ну так пусть лучше не попадаются мне на глаза за этим занятием! Грязная американская привычка! – проворчал главный констебль. – Как бы то ни было, это ничего нам не говорит. Бумажка могла пролежать здесь сколько угодно.

– Кое-что говорит, сэр, – возразил Маллет. – Во-первых, привычка жевать резинку не так уж распространена. А во-вторых, это ограничивает социальную категорию личности, которая, возможно, совершила это преступление. Констебль мог жевать резинку на дежурстве, но вряд ли это станет делать джентльмен вроде вас, сэр.

– Надеюсь, что нет!

– Конечно, нельзя определить, сколько времени здесь находится эта бумажка, – быстро продолжал инспектор. – Но если ее оставил тот человек, который потерял пуговицу, то она пробыла тут не слишком долго. Посмотрите на нитки, сэр. Если я не ошибаюсь, они порвались совсем недавно и даже не сгнили, несмотря на сырость.

– Может быть, вы и правы, – нехотя согласился майор. – Но даже если так, что из этого? Человек, который находился там, не мог даже видеть оттуда сэра Питера, не говоря уже о том, чтобы застрелить его.

– Вроде бы да, сэр. Но если мы его найдем, он может оказаться очень ценным свидетелем.

– Если бы да кабы… Это напомнило мне, суперинтендент, что вы все еще не задержали Картера.

– Нет, сэр, но думаю, скоро задержим. Он местный парень и не мог убраться далеко, так чтобы его не заметили.

Группа вернулась к дорожному углу. Ботинки Маллета громко хлюпали при каждом шаге. Прежде чем они отошли от реки, инспектор задал вопрос, свидетельствующий, что он все еще размышляет о рыбной ловле:

– Сколько времени нужно, чтобы поймать форель, сэр?

– Э? Что вы имеете в виду?

– Если опытный рыболов захочет поймать здесь форель, сколько ему понадобится времени?

– Господи, как я могу ответить на такой вопрос? Это зависит от обстоятельств. Никто не знает, когда он поймает рыбу и поймает ли вообще, если на то пошло. Он даже не может предвидеть, поднимется ли рыба на поверхность.

– Предположим, поднимется? – настаивал Маллет.

– Ну, если это произойдет там, куда можно забросит лесу, то теоретически хороший рыболов должен ее поймать. Но для этого нужно найти подходящую муху, закинуть ее в нужное место, подцепить рыбу на крючок и вытащить на берег. Все это требует времени. Хотя иногда все происходит быстро. Помню, Мэтесон рассказывал мне, что когда он рыбачил на Кеннете, то поймал четырех рыб, пока курил одну сигарету, и упустил пятую только потому, что у него задымился ус. Но это было не здесь, да я и не слишком верю этой истории, – добавил майор.

Жажда знаний Маллета была не вполне удовлетворена.

– Значит, если на поверхность всплывает несколько форелей и вы поймали одну, может понадобиться совсем мало времени, чтобы поймать следующую? – спросил он.

– Опять-таки зависит от обстоятельств. Ловя первую рыбу, вы наверняка спугнете вторую, если вам не сильно повезет. Конечно, все дело в состоянии воды. На спокойном участке вроде этого, где видно дно, почти невозможно поймать одну рыбу, не распугав остальных.

– Благодарю вас, сэр, – сказал инспектор. – Пожалуй, вы сообщили мне все, что я хотел знать.

Строуд пожал плечами, то ли в знак презрения к невежеству лондонца, то ли озадаченный его вопросами. На шоссе их ожидала машина майора: Прежде чем сесть в нее, Маллет тщательно обследовал развилку шоссе и тропинки и само шоссе на некотором расстоянии в обе стороны от развилки.

– Здесь большое движение? – спросил он.

– Очень маленькое, – ответил Уайт. – Ведь шоссе ведет только к Мэнору и вокруг холма, где соединяется с новой дорогой. Мы называем ее «новой», – добавил он, – но ей почти двести лет.

Маллет залез в машину – полицейский шофер недовольно нахмурился при виде его обуви, – и главный констебль собирался последовать за ним, когда его окликнул женский голос:

– Ищете отпечатки пальцев в реке, майор?

Строуд покраснел, чопорно отсалютовал и велел шоферу ехать.

– Кто это? – спросил инспектор.

– Миссис Лардж, жена пастора, самая отъявленная старая сплетница во всем графстве. Сует свой нос абсолютно во все, а потом трещит об этом, как сойка в фазаньей клетке.

Маллет никогда не слышал сойку в фазаньей клетке, но решил поболтать с миссис Лардж при первой же возможности.

Глава 13

ФИЛИП КАРТЕР

Маллет допил третью чашку чаю и откинулся на спинку лучшего кресла, какое только мог предоставить «Герб Полуорти». С уходом майора Строуда исчезло и чувство напряжения, неизбежно возникающее в присутствии старшего по званию. Два детектива смотрели друг на друга поверх чайных чашек. Оба ощущали взаимную симпатию и понимание, хотя последнее со стороны Уайта было, возможно, не слишком глубоким. Будучи простодушным человеком, достигшим своего положения благодаря усердному труду и несгибаемой верности долгу, он находил интеллект инспектора чересчур изощренным. Маллет был осведомлен об этих чувствах, но успел убедиться, что они ни в коей мере не помешают суперинтенденту оказать ему поддержку.

– А теперь… – сказал инспектор, и двое мужчин без лишних предисловий принялись за работу.

Вновь были вытащены на свет записи показаний, над которыми они трудились битый час, сортируя, анализируя и подвергая сомнению каждое содержащееся в них утверждение. Наконец Маллет почувствовал, что извлек из них все до последнего атома. Он зажег трубку и стал попыхивать ею, покуда фрагменты запутанной истории медленно приобретали у него в уме более-менее четкую форму.

– За исключением одного момента, – сказал наконец инспектор, – механика этого преступления проста – даже слишком. По какой-то причине сэр Питер выбрал именно это место на берегу реки – близкое от его дома и от шоссе, а также доступное для рыболовов, но не для наблюдения со стороны. Любой из этих людей мог прийти туда и уйти незамеченным. Да, это слишком просто.

– Кроме одного момента, – напомнил ему суперинтендент.

– Да – орудия убийства. Думаю, мы можем предположить, что это пистолет, а не ружье, хотя Лэтимер, кажется, допускает последнее. У сэра Питера был пистолет, и он исчез. Конечно, это не доказывает, что он послужил орудием преступления, но такое весьма вероятно. Какое тогда возникает предположение?

– Что его убила жена, – сразу же ответил Уайт.

– Вы немного торопитесь. Скажем, сэра Питера убил тот, кто знал, где находится оружие, и имел к нему доступ.

– И кто же это может быть, если не его жена?

– В таком случае, супер, вы должны признать, что леди Пэкер вела себя очень странно. Почему она рассказала майору Строуду о существовании пистолета и показала ему место, где он должен был храниться и где его не оказалось? Скорее следовало бы ожидать, что леди Пэкер станет отрицать свою осведомленность о наличии у мужа такого оружия или же что она, воспользовавшись пистолетом, тщательно его почистит и вернет на прежнее место, дабы казалось, будто он вообще не связан с преступлением. – Уайт промолчал, и инспектор добавил: – Конечно, есть и другая возможность.

– Какая?

– Что в тот день пистолет был в кармане у сэра Питера…

– И его из него застрелили?

– Да.

– В таком случае… – медленно начал суперинтендент.

– Это открывает целый ряд любопытных возможностей, не так ли? Каким образом убийца отобрал пистолет у сэра Питера? Силой? Но признаки борьбы отсутствуют.

– Особой борьбы могло и не быть, – заметил Уайт. – Предположим, сэр Питер угрожал убийце и начал вытаскивать пистолет из кармана. Его противник, если он был достаточно силен, мог сразу вырвать у него оружие.

– Мог, – согласился Маллет. – Я сам однажды проделал такое в Лайм-Хаус, когда был гораздо моложе, иначе я бы не говорил с вами сейчас.

– Вот видите.

– Но против этой теории есть одно возражение. Судя по всему, сэр Питер сидел, когда был убит. Обычно человек не ссорится с кем-то в сидячем положении, а уж если он кому-то угрожает, то наверняка первым делом встанет на ноги.

– У вас на все найдется возражение, – рассмеялся Уайт. – Какова тогда ваша теория?

– Я еще не сформировал теорию, а просто рассматриваю возможности. Одна из них – что убийца сидел рядом с сэром Питером, дружески с ним болтая, и незаметно вытащил у него из кармана пистолет.

– Откуда убийца знал, что он там находится? – возразил в свою очередь суперинтендент.

– Или же, – продолжал Маллет, – пистолет не был орудием преступления, но убийца забрал его после смерти жертвы.

– Мне все это кажется уж слишком изощренным, – сказал Уайт. – По-моему, куда разумнее предположить, что жена сэра Питера взяла пистолет, застрелила мужа и выбросила оружие в реку, а когда шеф пришел к ней, потеряла голову.

– Это зависит от того, принадлежит ли она к тем женщинам, которые теряют голову, а я еще не имел возможности об этом судить. – Маллет сделал небольшую паузу. – Все это касается механики преступления. Другая его сторона – личная. У кого был мотив для убийства сэра Питера?

– У жены, – повторил Уайт.

Маллет не смог сдержать улыбки.

– Подумайте сами. Вам кажется, что у Картера был мотив для убийства сэра Питера, потому что его девушка родила от Пэкера ребенка. Но дети не рождаются сразу же, без долгой подготовки, по крайней мере, в Лондоне. Думаю, что те же правила действуют и в этих местах. И вы хотите меня убедить, что Картер, который встречался с этой девушкой, не знал о ее беременности уже несколько месяцев?

– По всей вероятности, знал, – согласился суперинтендент.

– В таком случае он скорее бы убил сэра Питера, когда узнал, что тот забавляется с его Сузи, или когда она сообщила ему, что ждет ребенка. Зачем дожидаться возможности узнать, мальчик это или девочка, прежде чем отомстить? !

– Если Картер тут ни при чем, тогда почему он напился и убежал? – осведомился Уайт.

– На это может быть несколько веских причин. Не поймите меня неправильно, супер. Я не говорю, что Картер не мог совершить это преступление, а только утверждаю, что предложенный вами мотив в действительности таковым не является. Фактически сейчас Картер в последнюю очередь мог бы желать смерти сэру Питеру.

– Ну… – с сомнением начал суперинтендент.

Но прежде чем он успел что-либо добавить, в дверь громко постучали.

– В чем дело? – крикнул Уайт.

В проеме появилась сияющая румяная физиономия констебля Бауэра.

– Я поймал его, сэр! – произнес он хриплым шепотом.

– Кого?

– Фила Картера! – ответил Бауэр тем же заговорщическим тоном, который он, очевидно, считал подобающим для деятельности детектива.

– Так приведите его сюда, ради бога! – нетерпеливо отозвался Уайт. – Где он?

– Здесь, сэр! – Левой рукой распахнув дверь полностью, Бауэр торжествующе продемонстрировал правую руку, крепко держащую за воротник весьма жалкого на вид парня. Эффект был несколько подпорчен фразой, которую констебль слишком громко шепнул своей жертве: – Не бойся, Фил, они тебя не съедят.

Суперинтендент постарался придать лицу строгое выражение.

– Где вы его нашли, Бауэр? – спросил он.

– Зная привычки подозреваемого, сэр, – ответил Бауэр, смакуя каждое слово, – я держал под наблюдением коттедж Бейвинов. Как я и предвидел, сэр, он там появился, ну и… вот! – закончил он, истощив запас официального красноречия.

– Понятно. Благодарю вас, Бауэр.

Констебль отсалютовал и удалился. Маллет внимательно разглядывал Картера. Худощавый низкорослый парень, которому можно было дать от восемнадцати до двадцати пяти лет. Он выглядел бледным, голодным и смертельно напуганным, однако не походил на неотесанного деревенского мужлана, которого ожидал увидеть инспектор. Ему вообще казалось странным, что ни один из сельских жителей, с кем ему уже удалось столкнуться, не подходил под эту категорию. Возможно, она не существовала вовсе, а была выдумана, чтобы сбивать с толку лондонцев.

– Ну, молодой человек, – заговорил Уайт, – попали вы в передрягу, не так ли?

Картер посмотрел на свою грязную и мятую одежду, провел рукой по небритой щеке и пробормотал:

– Да, сэр.

Картер промолчал.

– Почему? – повторил суперинтендент.

– Слишком много выпил в субботу, – ответил наконец Картер.

– Где?

– Начал в «Уэйферере», а продолжил здесь.

– Ага, в «Уэйферере», – с удовлетворением констатировал Уайт.

«Герб Уэйферера», расположенный на полпути между Магной и Парвой, был заведением с дурной репутацией, которое полиция давно старалась прикрыть. Уайта отнюдь не огорчило очередное доказательство против него.

– Что побудило вас напиться, Картер? – продолжал, он. – Вы же всегда были спокойным парнем? И почему вы отсутствовали все воскресенье?

Маленькие глазки Картера скользнули по лицу суперинтендента, потом уставились в пол.

– Я был расстроен.

– Похоже на правду, – ободряюще произнес Уайт. – И что же вас расстроило?

Картер ничего не сказал.

– Может быть, смерть сэра Питера Пэкера?

Картер судорожно сглотнул.

– Говорите! Да или нет?

– Да, сэр.

– Почему? Сэр Питер был вашим другом?

Картер покачал головой.

Во время паузы, последовавшей за этой внезапной вспышкой, Уайт обернулся и посмотрел на Маллета. Вполне возможно, этот взгляд выражал удовлетворение тем, что свидетеля удалось повергнуть в ужас. Однако Маллет предпочел интерпретировать его как призыв о помощи. Он встал и придвинул еще один стул.

– Садитесь, Картер. Вы курите?

– Нет, сэр, – еле слышно отозвался Картер.

– Может быть, жуете резинку?

Порывшись в карманах, Маллет извлек пакетик жвачки. Картер охотно принял предложение. Пару минут его челюсти ритмично работали.

– Вы и Сузан Бейвин собирались пожениться? – снова заговорил Маллет.

– На Михайлов день, сэр.

– Полагаю, теперь свадьба отменена?

– Конечно, сэр.

– Жаль, – задумчиво промолвил Маллет. – А когда вы ее отменили?

– В субботу, сэр. – Картер посмотрел на него, и инспектор вновь обратил внимание на смышленый взгляд его маленьких глаз. – Она… она еще об этом не знает, сэр.

– Ага! – Маллет позволил себе подмигнуть. – Вы обещали поддержать ее в беде, верно?

– Верно. – Картер усмехнулся, как один светский человек в разговоре с другим.

– Но в субботу все изменилось?

– Ну… да, сэр.

– Понятно. Сэр Питер ничего не сделал для Сузи, не так ли?

– Нет, сэр, но должен был сделать. Адвокат в Парве говорил мне, что по закону он был обязан платить ей фунт в неделю, пока ребенку не исполнится шестнадцать.

– А теперь все пропало, – посочувствовал Маллет.

– Конечно! Сузан все откладывала – говорила, что обратится к нему после рождения ребенка. Вот и досиделась!

– И сейчас вы в затруднительном положении, а? Очевидно, Сузан все еще рассчитывает, что вы на ней женитесь?

– Чего ради мне теперь на ней жениться? – По тону! Картера Маллет понял, что мисс Бейвин нечего надеяться на свадьбу.

– Ну, это ваше дело, а не мое. Но скажите мне, Картер, если Сузан не требовала справедливости у сэра Питера, то, может, вы пытались это сделать?

С лица Картера исчезло всякое выражение.

– Нет, сэр.

– Вы прятались в тростниках возле гати и потеряли там пуговицу. – Он указал на оборванные нитки на куртке Картера. – Вот она.

Картер уставился на пуговицу как завороженный.

– Вы говорили с сэром Питером, Картер?

– Нет, сэр.

– Почему?

– Там было слишком много людей, сэр.

– Что? – воскликнул Уайт, но Картер не обратил на него внимания. Он не сводил глаз с инспектора, слушая только его спокойный мягкий голос.

– Слишком много людей? Ну, я так и думал. Расскажите нам об этом. Возможно, именно эти люди нам и нужны.

Несколько секунд Картер молча теребил нитки на месте оторвавшейся пуговицы, потом сглотнул пару раз и заговорил:

– Я шел в Мэнор узнать, намерен ли сэр Питер сделать что-нибудь для Сузи, когда увидел его, идущего по гати.

Поэтому я спрятался в тростниках. Я знаю это место – раньше лазил там в птичьи гнезда.

– Почему вы спрятались, если хотели с ним поговорить? – вмешался суперинтендент.

Картер хитро усмехнулся:

– Думал застигнуть его врасплох.

– Продолжайте, – сказал инспектор.

– Сэр Питер прошел мимо, не заметив меня. Вскоре я высунул голову и увидел его у края гати – он разговаривал с каким-то мужчиной с удочкой. Поэтому я снова спрятал голову. Потом тот мужчина прошел мимо меня. Я его не видел – только удочку над тростниками. Я постоял там еще немного, жуя резинку и думая, что сказать сэру Питеру, когда услышал, как он опять разговаривает с каким-то человеком на берегу. Слов я не разобрал, но голос сэра Питера звучал очень сердито. Я подкрался ближе, чтобы подслушать, о чем они говорят… – Картер внезапно умолк.

– Да? – подбодрил его Маллет.

– А потом я убежал.

– Почему?

– Из-за того, что говорил сэр Питер.

– Что же он говорил?

– «Незачем мне угрожать. У меня в кармане пистолет, так что плевать мне на ваши угрозы».

– А что ответил другой человек?

– «Я не верю ни одному вашему слову. Чего ради вам расхаживать тут с пистолетом?» А сэр Питер засмеялся и сказал: «Я захватил его не из-за такого жалкого труса, как вы, а из-за письма с угрозами, которое получил утром. Но если вы не заткнетесь, я докажу вам, что говорю правду». Вот почему я убежал, сэр.

– Но ведь сэр Питер говорил не с вами! – воскликнул Уайт.

– Но о вас, не так ли? – добавил Маллет.

Картер кивнул.

– Вы угрожали сэру Питеру в письме, которое он получил тем утром?

– Да, сэр.

– Глупый поступок.

– Да, сэр, но когда я это писал, то не думал об огнестрельном оружии. Я не собирался грозить человеку с пистолетом в кармане!

– Понятно. Теперь расскажите, что вы думаете о мужчине, с которым говорил сэр Питер.

– Он разговаривал как джентльмен, – с сомнением сказал Картер.

– Но вы не видели его лица?

– Нет, сэр.

– Как по-вашему, это был тот же человек, которого вы видели разговаривающим с сэром Питером раньше, или другой?

– Не знаю, сэр.

– Спасибо, Картер. Думаю, это все. Хотя погодите, – добавил Маллет, когда парень собрался уходить. – Как был одет сэр Питер, когда вы видели его?

– В пиджак и брюки – как все одеваются.

– Вы бы хотели сообщить нам что-нибудь еще?

– Нет, сэр.

И Картер удалился улаживать свои запутанные дела с мисс Бейвин.

Глава 14

ЛИЧНЫЕ БУМАГИ

Маллет провел вечер в одиночестве. Его единственными компаньонами были документы, которые оставил Уайт. Они включали не только показания свидетелей, откуда, как чувствовал инспектор, вряд ли удастся выжать что-нибудь новое, но и бумаги, изъятые вчера суперинтендентом из кабинета сэра Питера. Главный констебль дал строгое указание держать их под замком в полицейском участке Дидфорд-Парвы, но два детектива решили пренебречь этим распоряжением.

– Лучше подержите их пока у себя, – сказал Уайт. – У меня не было времени изучить их как следует, но на первый взгляд я не обнаружил там ничего полезного. Хотя, может быть, вам удастся найти в них что-нибудь достойное внимания.

Этими бумагами Маллет и занялся, поужинав с аппетитом, разыгравшимся после недавних физический упражнений. Инспектор ожидал, что беглый осмотр подтвердит мнение суперинтендента, но, когда он наконец поднялся из-за стола и отправился спать, церковные часы били три и в воздухе уже ощущался предрассветный холод.

В течение короткого интервала между моментом, когда его голова оказалась на подушке, и наступлением сна Маллет размышлял, какой процент прочитанного им имеет отношение к делу. Возможно, очень небольшой. Но он не сожалел о потраченном времени. Документы оказались весьма интересными, и приобретенные с их помощью сведения рано или поздно должны пригодиться.

Прежде всего внимание инспектора привлекла папка с отпечатанными на машинке текстами, где почти каждый лист был отмечен надписью «конфиденциально» или «секретно». В папке также содержались письма и документы, вроде бы не относящиеся к остальному, однако все вместе представляло весьма четкую картину, которая казалась Маллету все более странной. Она представляла собой фрагмент истории двух компаний с ограниченной ответственностью. Вполне естественно, что одной из них была «Пэкерс» – концерн, основанный первым сэром Питером, председателем которого был его сын. Другой была старая фирма «Брэндиш и Брэндиш», занимающаяся той же разновидностью бизнеса.

Маллету понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в тексте всех документов. Сначала шли листы, покрытые цифрами – баланс, прибыль и потери, выписки из гроссбухов – и снабженные абсолютно или почти непонятными терминами. Между ними попадались загадочные ссылки на какие-то разговоры, чьи участники были отмечены только инициалами. Далее следовали письма, которыми обменивались те же лица – благодаря им картина стала яснее. Какие-то переговоры велись между двумя компаниями – точнее, между «П.П.» и «К.В.» Первым был, очевидно, сам Пэкер; второго удалось идентифицировать по одному из бланков компании «Брэндиш и Брэнди» как Квентина Вэланса. Маллет слышал о Вэлансе как очень богатом человеке с обширными финансовыми интересами. Являясь членом совета «Брэндиш и Брэндиш», он, по-видимому, мог контролировать эту компанию. Переговоры явно затягивались. Толстая папка на коленях инспектора охватывала более чем двухлетний период. Мало-помалу оба участника с осторожностью и взаимным недоверием двух диктаторов, договаривающихся о создании новой «оси» в европейских делах, приходили к соглашению. В конце концов они стали изъясняться откровенно, и инспектор начал понимать, о чем идет речь. Их целью было не слияние, а «взаимопонимание» двух компаний, продолжающих соперничать друг с другом даже во время консультаций. Они вели переговоры о разделении территорий, согласовании цен на продукцию и объединенных усилиях по поглощению или вытеснению мелких конкурентов к общему благу двух гигантов.

Но затем процесс застопорился. Хотя принципиальные вопросы были решены, долгое время казалось, что сделка вот-вот сорвется из-за деталей. Каждая сторона, в лучших традициях дипломатии, начала делать оговорки, требуя исключить из соглашения определенные товары и районы, особо ценные для одного из участников. За отказ от монополий предлагались замысловатые финансовые компенсации, а в соглашении следовало обозначить цену каждой ветви бизнеса обеих компаний. Маллет вскоре понял, что каждая из них старательно избегала сообщать другой полезную информацию, опасаясь, что переговоры окончатся неудачей. Его позабавило, что покойный председатель «Пэкерс» неоднократно прибегал к двойной бухгалтерии одной для себя, а другой для конкурента.

Вначале Маллет испытывал простой интерес, который способна пробудить даже папка деловых документов, если в ней содержится драматическое столкновение характеров. Однако он сразу вспомнил о деле при виде карандашной надписи внизу одного из писем «К.В.» к «П.П.» Надпись гласила: «Р.-Б. 1 мая 15.30», и этого оказалось достаточно, чтобы внимание инспектора снова напряглось. Маллет сразу отметил тот факт, что до сих пор в бумагах ни разу не упоминался Ригли-Белл, директор-распорядитель «Брэндиш и Брэндиш», за чьей спиной, по-видимому, велись переговоры, и он продолжал изучать бумаги, ожидая нового появления красноречивых инициалов. Вскоре инспектор наткнулся на клочок бумаги, по-видимому исписанный Пэкером после переговоров 1 мая. В основном там были цифры, разобраться в которых вне контекста не представлялось возможным, но внизу значилось следующее: «Р.-Б. Соглашение – 5000 ф., семь лет. Возобновление?» Очевидно, это касалось контракта Ригли-Белла с фирмой, нанявшей его на семь лет с жалованьем пять тысяч фунтов в год, – возобновление этого контракта после семилетнего срока служило предметом сомнений. Маллет вспомнил, что одним из преимуществ намечаемого соглашения, неоднократно подчеркиваемым Квентином Вэлансом, было уменьшение накладных и административных расходов.

Инспектор саркастически усмехнулся. Интересно, каким должно было стать положение Ригли-Белла при новых условиях и о чем он совещался с главой «Пэкерс»? Переписка между «К.В.» и «П.П.» ясно давала понять, что Вэланс, во всяком случае до сих пор, не открывал свои планы никому из сотрудников. Маллет заглянул в календарь и увидел, что 1 мая в этом году выпало на воскресенье. Пэкер и Ригли-Белл из осторожности назначили встречу на выходной день, возможно, в сельской местности, где она могла пройти незаметно. Вывод ясен: директор-распорядитель «Брэндиш и Брэндиш» собирался тайком от своих работодателей передать информацию другой стороне в переговорах, несомненно, за солидное вознаграждение.

Следующий документ в папке подтверждал это предположение. Это было письмо Ригли-Белла Пэкеру, адресованное в Мэнор:

«Лично и конфиденциально.

Дорогой сэр Питер!

Возвращаю копию письма Вэланса, которую Вы дали мне во время нашей беседы, с исправленными цифрами демонстрирующими подлинную ситуацию. Думаю, это поможет Вам сделать предложение, более соответствующее реальной ценности клиентуры, которую уступает «Брэндиш и Брэндиш», чем требуемая сумма. Счастлив, что смог оказать Вам услугу. Как Вы знаете, мое положение в данной ситуации весьма деликатное, и я рад, что согласно Вашей выразительной фразе это «будет принято во внимание». Незачем говорить, что я не стал бы действовать подобным образом, не будучи убежденным, что это, в самом широком смысле слова, на пользу моей компании.

С наилучшими пожеланиями