Текст книги "Серпентина (ЛП) "

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Человек.

Он никогда не узнает. Никто из тех, кто дорог ей, не узнает. Но этот поцелуй она могла взять, потому что хотела.

Первым отстранился Кай Сен, выпуская ее и вытягивая руки в стороны, словно проверял равновесие.

– Боже, – тихо сказал он. Пару мгновений тишину нарушало лишь их сбившееся дыхание. – А ведь я собирался попросить поцелуй перед тем, как уйду… – он поднял руку. – Хорошо. Я прошу еще один.

Она рассмеялась, а потом поморщилась, ведь вышло очень громко.

– Кай Сен, ты мне нравишься. Но…

Он прижал пальцы к ее губам.

– Не надо. Я иду охотиться на демонов. Мы начинаем войну с загробным миром. Правильнее сказать: «Будь осторожен, Кай Сен» или «Я буду скучать, Кай Сен», – он отступил на шаг и улыбнулся. – «Я буду ждать тебя, Кай Сен», – сказал он и мгновенно взобрался на стену. – Надеюсь, мы скоро увидимся, Скайбрайт. Береги себя.

– Будь осторожен, Кай Сен, – прошептала она. – Я буду скучать.

Но сказала она это, только когда поняла, что он ушел.

* * *

Фестиваль призраков занимал особняк следующие дни. Устроили пир памяти предшественников Юань, сжигали деньги для мертвых в загробном мире. Свет не гасили по ночам, а ветер разносил по дому запах сандалового дерева. Из-за предупреждений монастыря и слухов о странных видениях леди Юань вызвала монахов, чтобы они весь день читали молитвы.

Приглашали и танцоров, певцов, чтобы развлекать блуждающих духов. Особняк был достаточно большим, чтобы в главном дворе можно было построить небольшую сцену, куда пригласили всех соседей.

Девушки были все время в особняке и не планировали секретных походов. Даже служанки, хотя им и поручали сходить на улицу, выходили по двое, а то и больше. Никто из особняка Юань, кроме Скайбрайт, не видел ничего необычного с момента начала Фестиваля призраков, но они поверили предостережениям настоятеля. И Скайбрайт была рада. Она больше не встречалась с голодными духами, хотя ночью она иногда слышала шепот сотен голосов или мерцание их света. Но если они и пировали, то не беспокоя ее.

Ее отношения с Чжэнь Ни медленно возвращались к нормальным, хотя Скайбрайт и оставалась более замкнутой. Если госпожа и заметила, она ничего не сказала. Она наблюдала, как Чжэнь Ни и Лэн возвращаются к близкой дружбе, смеясь и краснея. Чжэнь Ни пыталась привлечь и Скайбрайт в разговоры и развлечения с Лэн, но Скайбрайт чувствовала себя там лишней. Она беспокоилась, что не может понимать простой женский язык, которому учили обеих девушек, не может понимать поэтические отсылки, которые они использовали в общении. Но хуже было то, что двух девушек связывало очарование друг другом, желание и… что-то большее, что Скайбрайт и не пыталась понять или описать.

Казалось, что Чжэнь Ни и Лэн существуют в их личном мире, общаются на своем языке. Она видела это в их долгих взглядах, в том, как их пальцы касаются друг друга, пока они вышивали, как они тянулись друг к другу, сами того не осознавая, словно переплетались два стебелька орхидей.

Мысли Скайбрайт улетали к Кай Сену, и она думала, как он там. Она молилась за него каждый раз, когда представляла его сражающимся с теми огромными демонами. Решив следовать его предупреждению, она оставалась в особняке. Скайбрайт хотела быть лучшей служанкой для Чжэнь Ни. Она все еще могла оставаться с госпожой по утрам и перед сном, пока готовила Чжэнь Ни, и они могли сплетничать и смеяться, пока не приходила Лэн. Но когда прошло восемь дней, а Кай Сен так и не объявился, она забеспокоилась. Она начала зажигать палочку на алтаре для голодных духов, ходила по той аллее, пока не уставала, надеясь, что он придет к ней.

Он не приходил.

* * *

Чжэнь Ни лежала на своей просторной кровати, подложив под локти лиловую подушку. Ее брови были сдвинуты, пока она разглядывала черные и белые камни на доске перед собой. Она, как и обычно, играла днем в Го, но Лэн вместо Скайбрайт была ее партнером. Скайбрайт пыталась не терзать себя мыслью о том, что госпожа даже не пригласила ее поиграть, как только приехала Лэн. Но Скайбрайт находила и для себя причину расслабиться. Так Лэн сталкивалась с доказательством, что она слишком глупа, чтобы победить в игре Чжэнь Ни!

Скайбрайт вытирала нефритовые баночки и шкатулки на туалетном столике Чжэнь Ни, расставляя их на столике из розового дерева. Он не пела, пока работала, ее настроение было слишком мрачным после недели, проведенной без Кай Сена, проведенной в беспокойстве за него. И не зная, как вести себя перед Лэн, она постоянно чувствовала себя лишней. Постоянно чувствовала себя неуклюжей. Она знала, что и была другой, отличавшейся от остальных. Скайбрайт никогда не выйдет замуж, даже если у нее начнутся месячные, что были билетом во взрослую жизнь для других девушек. Чжэнь Ни и Лэн шептались за ее спиной, переплетя пальцы.

Скайбрайт открыла все решетчатые ставни в спальне, мягкий летний ветерок проник в комнату, принося нежный аромат цветов апельсина. Дневное солнце отбрасывало косые линии на бледно-зеленые стены. Скайбрайт только начала натирать зеркало у туалетного столика, когда Чжэнь Ни коснулась ее плеча, напугав ее.

– Я могу поговорить с тобой в прихожей, Скай? – сказала госпожа.

Оставив тряпку, которой она убиралась, на столике, Скайбрайт проследовала за госпожой в просторный зал. Двери вели во дворе, но были закрыты, чтобы оставить девушек наедине.

– Да, госпожа? – сказала Скайбрайт, видя, как счастлива Чжэнь Ни, чьи щеки раскраснелись. Ее выразительные глаза словно светились изнутри.

– Я хочу, чтобы ты поговорила с Лэн, – сказала Чжэнь Ни приглушенным голосом.

Паника сковала Скайбрайт.

– О чем?

Госпожа мягко рассмеялась и коснулась рукава Скайбрайт, как она всегда делала, когда хотела заставить Скайбрайт что-то сделать.

– Не глупи. О чем-нибудь, – прошептала она. – Я хочу, чтоб ты узнала ее лучше. Ты так тиха, когда она рядом. Я хочу, чтобы вы подружились, Скай.

Скайбрайт почти вздохнула.

– Я ваша служанка, госпожа. Мне не положено говорить с госпожой Фэй…

– Сделай это ради меня, Скай. Пожалуйста? – Чжэнь Ни схватила ее за запястье и втолкнула в спальню. – Я оставлю вас двоих ненадолго, – сказала она и закрыла зверь снаружи, выйдя во двор, пока Скайбрайт не ответила.

В этот раз Скайбрайт громко и недовольно вздохнула.

Чжэнь Ни всегда делала так, как хотела.

Скайбрайт расправила плечи и прошла в спальню. Лэн сидела на краю кровати Чжэнь Ни, сжавшись. Если забыть о ее громком смехе, Лэн говорила тихо и была замкнутее Чжэнь Ни. Но она была гостем в особняке Юань. Девушки безмолвно друг друга разглядывали, а потом Скайбрайт сказала:

– Вам что-нибудь принести, госпожа? Чай? Может, фрукты или сладости?

Изогнутый рот Лэн растянулся в улыбке, и Скайбрайт пришлось отметить, что у нее красивая, яркая и открытая улыбка. Но стоило представить, как госпожа целует полные губы Лэн, краснеет, как тогда, когда она обнаружила их ранним утром, и Скайбрайт снова ощутила то смятение и шок. Она завидовала. Не тому, что госпожа решила разделить кровать с другой девушкой, а тому, что Лэн прочно поселилась в голове Чжэнь Ни. А что осталось в ее сердце для нее?

– Прошу, зови меня Лэн.

Скайбрайт напряглась. Девушка просила ее нарушить одно из главных правил поведения.

– Я не имею права обращаться к вам по имени, госпожа, – Скайбрайт склонила голову, чтобы подчеркнуть свои слова.

Тишина была неудобной.

Наконец, Скайбрайт подняла голову, увидев, что Лэн покраснела, сжимая в руках вышитую простыню Чжэнь Ни.

– Прости, Скайбрайт, – сказала она сдавленным голосом. – Я пришла из бедного дома, у нас нет личных слуг. Хорошо, что у нас есть хотя бы повар и домработница, что помогают матушке, но они не живут с нами.

– Не стоит извиняться, госпожа Фэй, – Скайбрайт изначально знала, что семья Лэн не так богата, как Юани, но не осознавала, насколько. Они неловко смотрели друг на друга.

– Может, мы не так и отличаемся? – сказала Лэн, смущенно улыбаясь.

«Нет», – подумала Скайбрайт и прикусила язык. Как бы ни была бедна семья Лэн, как бы ни был низок ее статус, она все равно была выше служанки. И пусть у Скайбрайт туника была богаче, а рукава были вышиты красивее, это было лишь из-за желания Чжэнь Ни. Ее госпожа баловала ее, ведь они любили друг друга, но этот разговор только показывал, как Скайбрайт отличалась от Лэн, и каждая была в ловушке собственного статуса.

Видя, что Скайбрайт не собирается отвечать, Лэн сглотнула и попробовала еще раз.

– Чжэнь Ни так высоко о тебе отзывается, – лицо Лэн смягчилось, когда она произносила имя ее госпожи. – Ты ей как сестра.

– Мы росли вместе с самого детства, – ответила Скайбрайт. – Мы и дня порознь не проводили, – ее голос оборвался, а глаза защипало от слез. Эта простая правда показала, как много изменилось для Скайбрайт и Чжэнь Ни за последний месяц. Сколько Скайбрайт потеряла. Казалось, что от нее все ускользает, ведь Чжэнь Ни влюбилась и отказалась выходить замуж. Потому что Скайбрайт узнала, что не была смертной. И она не знала, как закрыть эту брешь между ними.

– Я завидую, – сказала Лэн. – У меня лишь одна сестра, и она на шесть лет меня старше. Мы никогда не были близки, я и вижу ее раз в год.

Что Чжэнь Ни от нее хотела? Чтобы Скайбрайт прыгнула на кровать и предложила Лэн сыграть в го? Хотя Лэн была стеснительной, но Скайбрайт видела, что она пытается быть дружелюбной, но Скайбрайт не могла отвечать ей не официально, не как слуга. Служанкой она была всю жизнь, и было непонятно, зачем Чжэнь Ни хотела, чтобы она совершила невозможное и нарушила этикет, потому что ей так захотелось.

Чжэнь Ни вернулась, пощадив ее, неся в руках поднос, полный сладких булочек, соленых грецких орехов и нарезанных персиков и апельсинов. Она улыбнулась им, развернувшись, словно играла в создание пар, и ей это удалось.

– Я не помешала? – весело сказала она. – Я попросила Ориолу принести чайник чая.

Радуясь, что ей нашлось дело, Скайбрайт забрала у госпожи поднос и принялась расставлять угощения на эмалированном чайном столике.

– Чем займемся остаток дня? – спросила Чжэнь Ни, обхватив рукой плечи Лэн.

– Поиграем, – ответила Лэн. – Но чтобы и Скайбрайт участвовала.

Чжэнь Ни уткнулась пальцем в подбородок.

– Мы не можем сочинять поэзию или играть в декламацию. Го и шахматы тоже не подходят, – она надула губы, и Лэн за ней повторила. Они рассмеялись, и Скайбрайт отвернулась от них, чувствуя себя посторонней, желая, чтобы Ориола поторопилась с чаем, чтобы она разлила его, отвлекаясь. – В карты, – сообщила торжественно Чжэнь Ни. – Как только закончим с чаем, – госпожа осмотрела спальню и нахмурилась. – У нас только два стула. Я и не замечала этого. Ты можешь принести еще один, Скай?

Скайбрайт пробормотала согласие и вышла к прихожую Чжэнь Ни, но здесь были лишь тяжелые кресла, а не стулья. Разочаровавшись, она пошла по особняку, пока Чжэнь Ни и Лэн вместе пили чай.

* * *

Был последний день седьмой луны, последний день Фестиваля призраков, после которого духи должны были вернуться в загробный мир. Четверть луны висела невысоко в небе, когда Скайбрайт решила, что ей нужно найти Кай Сена, чтобы убедиться, что он в порядке. Она не изменяла облик уже неделю, научившись прогонять жар, заменяя его холодом, оставляя ноги раздельными. Ей приходилось прилагать все силы, чтобы отказываться от этой части себя.

Но этой ночью ей нужно изменить облик.

Скайбрайт бежала по мрачному лесу, успокаивая себя грядущими объятиями любимого. Как же она скучала! Остановившись у толстого ствола, она скинула пижаму и переменилась, принимая змеиный облик, словно она обувалась в любимые туфли. Ночь открылась ей, гудя жизнью и наполняясь ароматами. Она подняла голову и пробовала вкус, чувствуя лисов и крыс, скрывавшихся за кипарисами, она искала обостренными чувствами людей. Или демонов.

Она вернулась на поляну, где в прошлый раз сражались монахи, но здесь было пусто и тихо. Неподалеку был лишь грызун. Она поползла в лес, чувствуя хвостом следы сражения. Запах убитых смертных и демонов был таким слабым, как далекие воспоминания. Тела явно убрали монахи. Даже убитые ею зомби пропали.

Победили ли монахи и закрыли брешь? Где сейчас был Кай Сен? Одна мысль о нем послала по всему телу приятную дрожь, что началась в груди и теплом пронеслась к кончику хвоста.

– Я надеялся, что ты вернешься в человеческом облике, – сказал за ее спиной глубокий голос.

Скайбрайт обернулась, шипя, руки вскинулись. Стоун стоял, как статуя, на краю поляны, его тело слабо светилось. Он был в той же броне, что и в прошлый раз. Он мерцал, а потом исчез и появился прямо перед ней, она даже моргнуть не успела. Она боролась с желанием пасть перед ним. Вместо этого она отстранилась, обнажив клыки.

Его лицо было непроницаемым, как у статуи бога. Она поймала себя на том, что сравнивает его с Кай Сеном. Стоун – прекрасный и далекий, самый красивый мужчина, что она когда-либо видела. Кай Сен был теплым и живым, он вызывал в ней так много разных эмоций.

Стоун не пытался снова приблизиться. Она была этому рада, хотя и понимала, что сбежать ей не получится.

– Так любопытно, что ты не можешь говорить в этом облике. Твоя мать была известна своим красноречием в этом облике. Она красиво говорила с жертвами перед их смертью, – Стоун низко расхохотался. – Она читала им классическую литературу и стихотворения из «Книги Богов» и «Книги Мертвых». Она говорила с такой страстью и гневом, она доводила мужчин до слез, заставляла валяться у ее хвоста, пока не убивала.

В отрывке, что читал ей Кай Сен, говорилось, что многие жертвы умирали во сне. Это точно не совпадало, когда разговор заходил о ее… матери. Скайбрайт с трудом выговорила мысленно это слово.

– Среди всех искусительниц, что создали боги, вы нравитесь мне больше всего, – Стоун медленно обошел ее по кругу, его руки были сцеплены за спиной. Каждое его движение скрывало огромную силу, что он держал в узде. Скайбрайт притихла, стараясь не показывать страх, чтобы не давать ему повода думать, что она из робких. – Неотразимые в человеческом облике, чарующие женщины, возвышенные в другом плане в змеином облике. Такая гибкая и сильная. Такая убийственная.

Он остановился перед ней. Между ними едва поместилась бы ладонь. Его запах окружил ее, глубокий, как земля, манящий и высокий, как вершина горы. Она склонила голову, пытаясь успокоить биение сердца.

– Я бы вернул тебе голос, если бы мог, Скайбрайт.

Она вздрогнула, ей понадобилась вся сила воли, чтобы не подняться на хвосте. Он знал ее имя.

Он улыбнулся, в его черных глазах словно отразилась луна.

– Я не читаю мысли. Хотя после стольких тысячелетий я вижу людей насквозь. У меня много шпионов.

Он поднял руку, и его серебряный рукав замерцал, словно сотканный из звезд и лунного света.

– Может, изменишь облик, чтобы мы поговорили?

Она покачала головой.

– Понимаю. Ты чувствуешь себя слабой в человеческом облике. Так и должно быть. Но знай, хотя человеческого в тебе больше, не то, что у других змеиных демонов… – Стоун обвел рукой ее обнаженное тело и руки, – нет сомнений, что ты – демонесса, – он коснулся ее лица, и ее хвост дернулся в ответ на его касание. – Я буду здесь, когда ты будешь готова поговорить, – сказал он и исчез.

И о том, что он был здесь, говорил лишь оставшийся запах и тепло на ее щеке.

* * *

Скайбрайт еще долго оставалась на поляне, когда Стоун ушел. Кем он был? Было понятно, что он бессмертен и силен. Почему он так ею заинтересован? Могла ли она верить его словам о матери? Инстинкты говорили ей, что Стоун не врал, говоря, что знал Опал, и что он верил, что она – дочь Опал. Но она не хотела верить его словам.

Остаток ночи она бродила по лесу, разыскивая монахов или монстров, но не нашла ничего. Разочаровавшись, она могла лишь надеяться, что с Кай Сеном все хорошо. За час до рассвета она лежала у ручья и пыталась менять облик из змеи в девушку и обратно. Она делала так, пока не смогла изменяться от малейшей мысли, почти рефлекторно. Удовлетворившись результатом, она оделась и вернулась в особняк Юань, а птицы уже встречали утро приветственной песней.

* * *

Скайбрайт уснула, не заметив, как это произошло. Он хотела только прилечь на минутку, чтобы глаза отдохнули, но ночная активность истощила ее, и она проснулась, не зная, который час. Она быстро переоделась и поспешила в комнату Чжэнь Ни. Луч утреннего света говорил, что она опаздывает на четверть часа.

Двери в спальню Чжэнь Ни были широко открыты, и она слышала крики. Встревожившись, Скайбрайт вбежала внутрь.

Посреди спальни стояла леди Юань, сжимая шелковые штаны в одной руке, а бамбуковый хлыст в другой. Чжэнь Ни скорчилась перед матерью, длинные волосы закрывали ее лицо, она была без одежды.

– Ты думала, я не пойму? Я твоя мать! Сколько еще ты собиралась мне врать? Врать отцу? – говорила леди Юань, и каждое слово звучало все выше. Скайбрайт скривилась, растерявшись. Она никогда не слышала, чтобы леди Юань повышала голос. – Скрывать такое! – леди Юань взмахнула шелковыми штанами, и Скайбрайт заметила, что на них сухое пятно крови. Боже, где она это нашла? Почему Чжэнь Ни не отдала их на стирку? – Скрывать, что ты уже стала женщиной и отказываешься выполнять свой долг дочери, – леди Юань дрожала от ярости. – Сколько ты собиралась это скрывать?

– Это началось в этом месяце, матушка. Клянусь, – Чжэнь Ни обхватывала себя и говорила с каменным полом. Видеть ее такой для Скайбрайт было невыносимо.

– Твои клятвы ничего для меня не значат. Ты – лгунья и… подумать только, я нашла ее в твоей кровати!

Только сейчас Скайбрайт заметила Лэн, спрятавшуюся на кровати, покрывало оставляло открытыми только ее округлившиеся глаза.

Богиня была милосердной. Что же они делали?

– Ты не только отказываешься исполнять долг дочери, но и отдалась девушке, – бамбуковый хлыст со свистом ударил в сторону Лэн. – Я рада видеть тебя гостем в моем доме, а ты отблагодарила меня, соблазнив мою дочь? Может, кто-то и позволяет такое в своем доме, но не я.

– Нет! Это не Лэн виновата! – закричала Чжэнь Ни, поднимаясь на колени.

Леди Юань ударила хлыстом по голой спине Чжэнь Ни. Госпожа склонилась вперед, но не закричала.

– Я слишком тебя избаловала. Была слишком мягкой. И так ты мне отплатила.

Леди Юань снова подняла руку, и Скайбрайт бросилась вперед, закрывая собой от матери дочь.

Она обхватила руками дрожащую Скайбрайт, защищая ее.

– Ты! Бесполезная служанка. Неблагодарное создание. Я растила тебя, как свою дочь, как часть семьи, и ты так меня предала, – хлыст опускался на спину и руки Скайбрайт снова и снова, и Чжэнь Ни кричала от каждого удара. – Моя дочь до такого без тебя не додумалась бы.

– Нет, мама, нет! Прости! – Чжэнь Ни и Скайбрайт вцепились друг в друга. Руки госпожи были на ее талии, она плакала в плечо Скайбрайт. – Мне так жаль!

– Ты должна запомнить этот урок, младшая дочь. Ты не можешь всю жизнь избегать ответственности, делая только то, что тебе нравится, – удар. – Ты взрослая, и теперь будешь принимать то, что тебе придется делать то, что ты должна, – удар.

Скайбрайт уткнулась лицом в шею Чжэнь Ни, сильно прикусив губу, ведь каждый удар становился все сильнее, она потеряла счет после десяти. Леди Юань ударяла ее, словно это она была виновата. Скайбрайт простонала, когда со свистом ее спину снова ударили. Ее демоническая сторона корчилась, шепча в ее груди. Она могла измениться и убить леди Юань за секунду. Эта мысль наполнила ее ужасом, она все же заплакала, нарушая молчание, не обращая внимания на физическую боль, сражаясь с монстром внутри.

Топот шагов приблизился к спальне.

– Леди Юань, леди Юань! Прекратите, прошу вас! Они просто не подумали.

Няня Бай.

– Прошу, отдайте мне хлыст. Видите, у бедной Скайбрайт уже течет кровь, – а это был Золотой Воробей, главный слуга, управляющий домом. – Юная госпожа никак не перестанет дрожать. Она так и умрет на коленях и без одежды.

Сквозь собственное затрудненное дыхание Скайбрайт могла слышать людей вокруг себя.

– Она должна понять, – сказала леди Юань, а потом громко разрыдалась.

Скайбрайт повернула голову. Мать Чжэнь Ни стояла в стороне, закрыв лицо руками, хлыст валялся на полу рядом с ней. Няня Бай и Золотой Воробей были на коленях перед леди Юань, вытянув в мольбе руки.

– Она должна понять, – повторила леди Юань дрожащим голосом, вытирая слезы с щек. – Мы не можем делать то, что хотим. Мы делаем то, что должны…

* * *

Няня Бай и Золотой Воробей вывели леди Юань из спальни, за ними шли служанки с огромными глазами, что пришли посмотреть причину шума. Чжэнь Ни и Скайбрайт не отпускали друг друга какое-то время, пытаясь унять дрожь в телах.

Тишину нарушила Лэн.

– Чжэнь Ни? – сказала она робким голосом.

Скайбрайт и забыла, что она оставалась в комнате.

– Лэн, – тихо ответила Чжэнь Ни, и то, как мягко она произнесла ее имя, сказало Скайбрайт достаточно.

Скайбрайт сжала зубы, пытаясь превозмочь боль, от которой тряслись руки, а из-за спины болело все тело. Покрывало зашуршало, она услышала легкие шаги Лэн, она протянула госпоже халат, нежно убрала черные волосы со лба Чжэнь Ни, погладив ее по щеке.

– Мне так жаль, – сказала Лэн, ее голос сорвался. Госпожа кивнула и забрала халат. Чжэнь Ни поднялась и, протянув руку Скайбрайт, отвела ее к туалетному столику, усадив на пуфик перед ним.

– О, Скайбрайт, – с болью выдохнула она. – Лэн, можешь принести теплую воду и пару тряпок?

Девушка поспешила выбежать.

– Нужно это смыть, пока твоя кровь не высохла, – Чжэнь Ни расстегнула пуговицы на тунике Скайбрайт. Ее руки дрожали и подпрыгивали. – Подними руки, – сказала она, справившись с пуговицами.

Скайбрайт так и сделала, морщась, когда напряглись мышцы плеч и спины. Чжэнь Ни медленно сняла с нее тунику. Шелк был мокрым и липким, словно вторая кожа. Она кричала, пока с нее снимали одежду.

– О, Скайбрайт, – повторила госпожа, уронив тунику.

Скайбрайт увидела, что спина была исполосована, пропитана ее кровью. Пальцы Чжэнь Ни пробежались по ее плечам, рукам, словно она не знала, что прикосновения приносят боль. Скайбрайт схватила госпожу за запястье.

– Все хорошо. Я вылечусь.

По лицу Чжэнь Ни потекли слезы, она покачала головой.

– Мне так жаль. Это на мне должны были быть все эти раны. Это моя вина.

Скайбрайт выдавила слабую улыбку.

– Какой бы я была служанкой, если бы не встала на место госпожи?

Чжэнь Ни склонила голову, тихие слезы заставляли ее тело дрожать, а Скайбрайт смогла лишь положить ладонь на руку госпожи. Наконец, когда рыдания утихли, она спросила:

– Где ваша матушка нашла те штаны?

– Дура я, – сказала Чжэнь Ни с горечью. – Я запаниковала тем утром и сунула их в шкаф, забыв об этом. Мама, наверное, нашла их, когда проверяла мою одежду, – она схватила Скайбрайт за пальцы и посмотрела на нее. – Я люблю Лэн, Скайбрайт. Ты понимаешь? Я люблю ее.

Скайбрайт вздохнула, но ничего не сказала, а госпожа опустила голову на ее колени, и она гладила волосы госпожи. Она помнила, что спрашивала Чжэнь Ни, любит ли она Лэн, когда нашла их вместе. «Разве это важно», – ответила тогда Чжэнь Ни.

Мы делаем то, что должны.

Лэн вернулась с большой фарфоровой миской, полной теплой воды, и Чжэнь Ни нежно смывала кровь со спины и рук Скайбрайт. Скайбрайт вертелась на пуфике, хваталась за ткань на груди, сжимала зубы от боли. Няня Бай пришла позже и нанесла на ее раны мазь.

Лэн отправили домой следующим утром.

Глава шестая:

Только привычные дневные дела заставляли Чжэнь Ни двигаться по дому, после того как Лэн выгнали из особняка Юань. Она едва говорила. Она не ела. Она больше не смеялась. Озорные огоньки в ее глазах померкли, она смотрела пустым взглядом и ничего не видела. Казалось, что госпожа таяла на глазах у Скайбрайт. Она пыталась приободрить Чжэнь Ни, предлагая поиграть на лютне, спев для нее, и раньше это всегда ее развлекало. Но она отказывалась. Скайбрайт заказывала все любимые блюда Чжэнь Ни: суп из крабового мяса, тушеные свиные ребрышки с морковью, обжаренную креветку в остром соусе. Но госпожа ела так, словно у блюд не было вкуса, словно помнила лишь о том, что еду нужно подносить ко рту.

Не забывала Чжэнь Ни лишь промывать раны Скайбрайт и наносить на них каждый день мазь няни Бай. Госпожа радовалась, что раны быстро заживали. Скайбрайт же была истощена физически, каждое утро она спала, оставляя заботы по одеванию Чжэнь Ни Розе. Госпожа настаивала, чтобы та отдыхала, когда ей это нужно. Но из-за ран она не могла часто присутствовать с госпожой, а ведь Чжэнь Ни это было просто необходимо.

Дваждый за ночь Скайбрайт просыпалась в змеиной форме, чтобы прохладой превратить себя обратно в девушку. Она долго не могла спать в одежде, но засыпала каждый раз человеком. Последний сон приводил ее к Кай Сену, к теплу его смеха и жару объятий.

Так прошло девять дней, каждый из которых был лишь отражением ее, медленным и невыносимым. Была середина восьмого месяца, ночи были невероятно жаркими. Спина Скайбрайт была покрыта затягивающимися ранами, они дико чесались. Она крутилась с боку на бок на узкой кровати, не в силах уснуть. Сдавшись, она оделась и вышла в теплую летнюю ночь на узкую аллею за своей спальней. Алтарь для предшественников убрали, но она все еще приходила сюда, надеясь на визит Кай Сена, надеясь, что она увидит его согнувшийся темный силуэт на стене, услышит, как он шепчет ее имя.

Она могла лишь думать, где он, и надеяться, что с ним все в порядке.

Тень замерцала во тьме, и призрак, в котором она признала главу духов, возник из этого света. Он пришел один.

– Госпожа Скайбрайт, – сказал он, поклонившись.

– Мне пришлось убрать алтарь с окончанием Фестиваля призраков.

Дух кивнул.

– Многие духи вернулись и остались в загробном мире, как только фестиваль закончился. Мы благодарны за ваши подношения. Но брешь еще открыта, так что я прорвался в этот мир, чтобы собрать новости.

– И демоны тоже прорываются, – сказала я.

Призрак подплыл к ней. При жизни он был крупным мужчиной.

– Да. Монахи сражаются день и ночь. Я видел и юношу с меткой на горле, что тоже может нас видеть. Вы зовете его Кай Сеном.

Смесь эмоций нахлынула на нее с такой силой, что она прижала ладонь к сердцу. Кай был живым.

– Я могу отвести вас к нему.

– Можешь? – она могла увидеть Кай Сена, лично убедиться, что с ним все в порядке. – Я пыталась сама найти его, но мне не удалось.

Дух светящейся сферой вел ее по лесу. Скайбрайт остановилась под большим деревом, чтобы сбросить с себя одежду, не думая о скромности. Она не могла быстро и безопасно передвигаться по лесу в человеческом облике, она была беспомощна без своих змеиных чувств. Дух завис над ней, когда она остановилась, а потом понесся дальше, когда она разделась. Она преследовала его, превращаясь на бегу в змеиный облик, меняя его с легкостью. Мир открылся ей, пока она скользила за ярким призраком, и ее тело дрожало от удовольствия быть свободной и полной жизни.

О, как она по этому скучала!

Дух летел сквозь деревья на немыслимой скорости, но Скайбрайт не отставала. Они углубились в лес, двигаясь к горе Тянь Куан, так далеко она еще не заходила. Наконец, дух приостановился на краю леса, что переходил в широкий луг. Склон горы перед ними переходил в низкое плато. Некоторые монахи были у подножия горы, остальные остались ниже. У каждого в руке был факел и меч, такими она их видела и в прошлый раз. Вот только сегодня казалось, что атакующие демоны и нежить никогда не закончатся.

Зловонные мертвецы собирались в кучи, мельтеша, как саранча, пытаясь заразить своими болезнями живых, укусив их или коснувшись. Огромные демоны с головами козла, быка и лошади заполнили поле битвы, размахивая огромными топорами. Скайбрайт заметила демона с головой грифа и черными крыльями, торчавшими из его щироких плеч. Мускулистые бедра создания были покрыты бронзовыми перьями и заканчивались лапами с огромными когтями, которые он впустил в монаха, распотрошив его одним острым ударом.

Она искала в этом хаосе Кай Сена. Он был у самой горы, от движений пламя и блеск его сабли сливались. Он сражался каждую ночь с момента их расставания? Он был подвижным и гибким, как и всегда, но она видела напряжение в его движениях даже на таком расстоянии. Его руки и туника были покрыты черными вязкими пятнами.

Яркий дух исчез, когда они добрались до места сражения, и Скайбрайт мысленно поблагодарила его, даже если он и не мог ее слышать. Она скользила вдоль деревьев, пытаясь приблизиться к Кай Сену, что сражался с группой мертвецов, поджигая их факелом. Ночь озарялась объятыми пламенем существами. Скайбрайт держалась вдалеке среди деревьев, чтобы ее никто не заметил. Она тихо и победно шипела каждый раз, когда Кай Сен убивал демона или мертвеца. А потом произошло что-то странное.

Мертвец, почуявший ее, прыгнул в чащу, вытянув руки. Она помчалась глубже в лес, но он преследовал ее. Скайбрайт душила его и, как уже делала раньше, отовала так ему голову, после чего вернулась к месту сражения. Каждый раз, когда она приближалась, другой мертвец бежал на нее, иногда и не один. Скайбрайт заманивала их глубже в лес снова и снова, убивая их все тем же путем, пока землю не заполнили тела, а воздух не стал тяжелым от их дурного запаха.

Наконец, они перестали на нее нападать, и она остановилась, скрытая деревьями. Кай Сен сражалася с демоном с головой грифа в одиночку. Монстр возвышался над ним, будучи почти в два раза выше. Скайбрайт уже видела, как он убил монаха этой ночью, ее сердце бешено билось о ребра. Как ей помочь Кай Сену? Она приблизилась к черте леса, а мертвец прыгнул на спину Кай Сена. Скайбрайт мягко прошипела ему, и мертвец пошел к ней, после чего она убила его, кольцами хвоста оторвав голову и бросив его тело в лесу.

Демон и Кай Сен ходили по кругу, не отрывая друг от друга взгляда, глаза демона сияли оранжевым пламенем, а глаза Кай Сена мерцали своей тьмой. Он начал читать мантру на древнем языке Ксиа низким и сильным голосом, она едва узнала его. Демон взмахнул огромным топором, и Кай Сен бросился в сторону, в тот же миг ударяя мечом по телу демона. Он вздрогнуд, нечеловеческий вопль пронзил ночной воздух. Демон истекал черной густой жидкостью. Он в ярости размахивал смертоносными когтями, но Кай Сен легко уклонялся, вонзая саблю все глубже в ногу демона. Он кричал, дико размахивая топором, и Кай Сен отскочил, словно у него были невидимые крылья. Он не прекращал читать мантру. Демон повернулся, чтобы продолжить сражение, но его раненная нога не выдержала, и он рухнул на одно колено. Кай Сен тут же напал на него, вонзая саблю в горло монстра, и время словно застыло на тот миг, когда демон упал, а Кай Сен отпрянул, вовремя вынимая меч.