Текст книги "Шрам: Красное Море (СИ)"

Автор книги: Сим Симович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Глава 27

На море быстро привыкаешь к тому, что «после» не существует. Есть только «между». Между тревогой и другой тревогой, между сменой магазина и сменой курса, между тем, как ты ещё человек, и тем, как ты уже функция.

После контейнеровоза прошло два часа. По документам это выглядело бы красиво: «угроза купирована», «сопровождение продолжено», «потерь нет». По факту это были два часа, когда люди ходили по палубе медленнее обычного и смотрели не туда, куда надо. Слишком часто вниз, в воду. Слишком редко друг на друга.

Пьер снова стоял у леера, спиной к раскалённому борту корабля. Его руки крепко сжимали бинокль, а винтовка висела на ремне через плечо. Он не ожидал, что прямо сейчас появится новый контакт, но привык действовать так, словно каждый день мог стать последним. Это помогало ему оставаться на грани, не терять бдительность и быть готовым к любым неожиданностям. Винтовка и бинокль были не просто оружием – они были его спутниками, его щитом и его связью с реальностью. В этом мире, где опасность могла поджидать за каждым углом, только железо могло дать ему чувство контроля и уверенности.

Караван тянулся впереди, как медленная мысль: три коммерческих борта, один их «охранный». Контейнеровоз, который они спасали, уже ушёл своим курсом, и на горизонте его было видно всё хуже. Только белый шлейф и ощущение, что там, на его палубе, ещё долго будут мыть кровь с краски и делать вид, что ничего не было.

Джейк, только что закончивший свою смену на модуле, устало опустился на деревянный ящик рядом с оружейным модулем. Его руки слегка дрожали, а взгляд был устремлен вдаль, словно он пытался сосредоточиться на чем-то, что находилось за пределами его зрения. В одной руке он держал пластиковый контейнер с едой, из которого медленно ел. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими звуками работы механизмов и далекими отголосками команд по внутренней связи. Он старался не думать о том, что его ждет впереди, и наслаждался коротким моментом покоя.

– Ну что, – сказал он, не поднимая головы. – Сегодня у нас был эксклюзив: «пират с гранатой». Завтра что? «пират с юридическим образованием»?

– Такие хуже, – ответил Пьер. – Они не взрываются сами. Они взрывают тебе карьеру.

Джейк коротко усмехнулся, но его смех прозвучал сухо, как песок, который скрипит под ногами на раскалённом пляже. В этом смехе не было тепла, только горькая ирония, отражающая его внутреннее состояние. Его лицо оставалось напряжённым, а глаза, скрывавшиеся за тёмными стёклами очков, выдавали усталость и разочарование.

Трэвис возился со своим пулемётом, словно с домашним зверем: он нежно протирал его тряпкой, аккуратно подтягивал каждый винтик, проверяя их на прочность, иначе Рено, у которого он и выиграл эту малышку в карты, убил бы его, как только увидел отсутствие ухода за оружием. В этот момент оружие казалось живым существом, которому он доверял свою жизнь. Тихо, почти беззвучно, он шептал что-то непонятное, будто разговаривал с пулемётом на языке, понятном только им двоим. Эти действия были не просто ритуалом, а проявлением его глубокой привязанности к оружию, которое стало его верным спутником в этом жестоком мире.

– Ты реально с ним разговариваешь, – заметил Пьер вновь заинтересовавшись.

– А ты с винтовкой нет? – отозвался Трэвис. – У тебя просто отношения молча. Холодные, европейские.

– У меня отношения прагматичные, – сказал Пьер. – Если она меня подведёт, я её выкину.

– Я тоже, – кивнул Трэвис. – Но сначала скажу пару слов. Для воспитания.

С надстройки вышел Ричард, облаченный в бронежилет. На фоне хаоса и разрушений, царящих вокруг, его экипировка выглядела так же нелепо, как галстук на бойне. Блестящий металл и тяжелые пластины контрастировали с грязью и копотью, покрывающими все вокруг. Но Ричард, несмотря на это, выглядел решительно. Его лицо было сосредоточенным, а взгляд – уверенным, словно он верил, что эта броня может защитить его от всего, что его окружало. В этом мире, где каждый день был испытанием на выживание, он пытался найти хоть что-то, что могло бы дать ему преимущество.

– У нас будет разговор, – сказал он, подходя к Маркусу.

Маркус стоял у стола, покрытого картой и планшетом, его пальцы уверенно касались поверхности, словно пытаясь удержать контроль над собой. Радист, сидевший напротив, бросал на него быстрые взгляды, но Маркус не реагировал. Его лицо оставалось невозмутимым, словно каменная маска, но внутри бушевала буря эмоций. Он пытался сохранять спокойствие, но его сердце бешено колотилось, а мысли метались, как птицы в клетке.

– Говори, – сказал он.

Ричард протянул планшет.

– Пришло сверху. Сразу после инцидента с танкером и сегодняшнего контейнеровоза регион подняли ещё на ступень. Теперь официально. И… – он помедлил. – Руководство хочет «проактивности».

– Это слово убивает быстрее пули, – пробормотал Джейк.

Маркус не улыбнулся.

– Конкретнее, – сказал он.

Ричард пролистнул.

– Есть информация от партнёров, что в одном районе побережья активизировалась группа. Они связывают её с тем самым именем, которое вы слышали на лодке. Аднан.

Пьер медленно поднял голову, его взгляд устремился вверх, словно он пытался поймать ускользающее воспоминание. Имя всплыло в его сознании, как тёмный, загадочный предмет, медленно поднимающийся из глубин мутной воды. Оно было знакомо, но он не мог вспомнить, откуда. Это имя словно таило в себе что-то важное, что-то, что он давно забыл или, возможно, никогда не знал. Пьер почувствовал, как его сердце забилось быстрее, а в голове начали роиться обрывки мыслей, пытаясь связать это имя с чем-то конкретным. Но каждый раз, когда он приближался к разгадке, оно ускользало, оставляя его в ещё большем недоумении.

– И что? – спросил Маркус.

– И то, что нам предлагают… – Ричард выбрал формулировку, чтобы она звучала как законно, даже если законность здесь была условной. – Нам предлагают «проверить инфраструктуру» в этой зоне. Маленький рейд. Без шума. С задачей: подтвердить наличие складов и, если подтвердится, вывести из строя.

Рено, который проходил мимо, остановился, будто услышал музыку.

– Наконец-то, – сказал он. – Я уже начал скучать по берегу.

– Это не прогулка, – холодно сказал Маркус.

– А я и не говорил, что хочу гулять, – отозвался Рено.

Карим сделал шаг вперёд, его лицо оставалось непроницаемым, а глаза смотрели прямо, излучая решимость и сосредоточенность. В воздухе повисло напряжение, и даже дыхание стало почти незаметным. Его движения были чёткими и уверенными, словно он знал, что каждое слово и каждый жест имеют значение.

– Это тот район, откуда были те лодки? – спросил он.

Ричард кивнул.

– По данным партнёров, да. Вариантов два: либо это база снабжения, либо место, где они собираются и делят деньги. В любом случае, если мы там появимся и сделаем своё дело, следующая атака может не состояться. А может состояться ещё злее. Но… – он развёл руками. – Это «выбор риска».

Дэнни стоял чуть дальше, слушал, и его лицо становилось всё белее. Не от страха, а от осознания того, куда всё это ведёт. Его глаза, обычно живые и полные энергии, теперь казались пустыми и безжизненными. Он чувствовал, как внутри него что-то сжимается, словно невидимая рука сжимает его сердце. В этот момент он понял, что не может просто стоять и наблюдать, не может остаться в стороне. Но что он мог сделать?

Пьер посмотрел на Маркуса. Тот молчал. Секунды тянулись.

– Руководство хочет картинку, – сказал Джейк. – Не только «мы спасли торговца», а «мы наказали плохих». Это всегда продаётся лучше.

Ричард не стал спорить. Он и так это знал.

– Камеры тоже будут, – добавил он. – В пределах возможного. И да. Это нужно сделать так, чтобы потом можно было сказать: «мы действовали в рамках полномочий».

– В рамках полномочий мы сейчас в море, – сказал Маркус. – На конвое. Берег это уже другое.

– «Пункт про точечные удары» как раз для этого, – сухо напомнил Ричард.

Пьер услышал в этом самое честное: бумага уже написала им новый кусок войны. Оставалось только вписать туда имена.

Маркус наконец поднял взгляд.

– Сколько времени на решение? – спросил он.

– Два часа, – ответил Ричард. – Потом окно по логистике закроется. У нас есть возможность передать караван соседней группе и сделать заход на берег ночью. Коротко. Быстро. И обратно.

– «Быстро», – повторил Маркус. – Это обычно звучит перед тем, как всё идёт не так.

Ричард молча согласился кивком.

Маркус повернулся к своим. Голос стал низким, рабочим.

– Все сюда. Пять минут. Разговор.

Люди собрались быстро. Не потому что дисциплина, а потому что такие разговоры пахнут сменой режима. Пьер видел лица: Рено с блеском в глазах, Джейк с сарказмом наготове, Трэвис с ровной злостью, Карим с тяжёлым пониманием, Дэнни с внутренним «я не хочу снова». В воздухе витала напряжённость, и каждый из присутствующих осознавал, что это не просто разговор, а начало возможного изменения. Пьер, старался сохранять спокойствие и уверенность, но даже он чувствовал, как его нервы натянуты до предела. Рено, известный своей решимостью, пристально смотрел на Пьера, ожидая его дальнейших слов. Джейк, всегда готовый к шутке, на этот раз молчал, будто чувствуя, что шутки неуместны. Трэвис, с каменным лицом, стоял, скрестив руки на груди, готовый к любым неожиданностям. Карим, с глубоким пониманием, знал, что такие моменты требуют мудрости и терпения. Дэнни, с внутренним протестом, старался не показывать своих истинных чувств, но его глаза выдавали тревогу.

Воздух был наэлектризован.

Маркус встал так, чтобы его видели все.

– Есть предложение от заказчика, – сказал он. – «Проактивность». Рейд на берег. Ночью. Задача: подтвердить склад или базу и, если подтвердится, уничтожить. Цель: уменьшить риск для конвоев. Реальность: увеличить риск для нас.

Он не пытался сделать речь красивой. Это была бухгалтерия крови.

– Я скажу сразу, – продолжил он. – Это не «геройство». Это не «мы спасаем мир». Это работа. И да, она грязная. Если мы туда пойдём, мы будем теми, кто приходит ночью и жжёт чужое железо. И потом кто-то, вроде тех лодок, будет говорить «шайтан с неба». Потому что для них мы и будем шайтаном.

Рено ухмыльнулся.

– Мне это идёт, – сказал он.

Маркус посмотрел на него так, что улыбка у Рено стала чуточку слабее.

– Вопрос не в том, идёт ли тебе. Вопрос в том, вернёмся ли мы.

Трэвис сплюнул в сторону.

– Если не пойдём, они всё равно будут лезть, – сказал он. – Только уже умнее. С нормальными РПГ. И тогда «вернёмся» станет сложнее.

Карим поднял руку.

– Если мы пойдём, – сказал он, – мы подтверждаем их легенду. Мы становимся теми, кого они ненавидят. У них будет новый повод, новый набор историй для мальчишек, которые потом садятся в лодки.

– А если мы не пойдём, – отрезал Джейк, – у них будет старый повод. И те же мальчишки. Люди не перестают ненавидеть потому, что ты вежливо отказался.

Все повернулись к Дэнни. Потому что он молчал слишком громко.

Маркус не давил, но спросил:

– Дэнни.

Тот сглотнул.

– Я… – начал он и замолчал. Потом выдавил: – Я не хочу туда.

Это прозвучало честно, без пафоса. Просто человек сказал правду.

Никто не засмеялся. Даже Рено.

Маркус кивнул.

– Это нормально, – сказал он. – Не хотеть это нормально. Хотеть это уже диагноз.

Дэнни поднял глаза.

– Тогда почему мы вообще это обсуждаем?

Маркус посмотрел на море. На караван. На линию горизонта.

– Потому что если мы этого не сделаем, – сказал он, – это сделает кто-то другой. И сделает хуже. Или не сделает вообще, и тогда мы будем отбиваться здесь каждую неделю, пока кто-то из нас не станет статистикой.

Пьер услышал в этом не оправдание. Выбор между двумя неприятными вариантами. Как всегда.

– Моё мнение, – сказал Пьер, когда пауза стала слишком длинной. – Если есть шанс перерезать им снабжение, это уменьшит количество лодок. Не до нуля. Но меньше. А меньше это уже жизнь для других и торговли.

Карим медленно поднял глаза, его взгляд встретился с собеседником. В глубине его темных глаз мелькнула тень сомнения, смешанная с решимостью. Он нахмурился, обдумывая слова, которые хотел произнести. В этот момент он чувствовал, как воздух между ними становится тяжелее, наполняясь напряжением и ожиданием.

– И цена?

Пьер пожал плечами.

– Цена будет в любом случае. Просто вопрос, платим мы её здесь, на воде, или там, на берегу.

Ричард стоял рядом и молчал. Он уже получил своё. Он уже донёс приказ. Ему было всё равно, что они решат, если он сможет написать «группа приняла решение» и поставить подпись.

Маркус выдохнул.

– Решение такое, – сказал он. – Мы идём. Но только при условиях. Первое: караван передаём официально соседней группе, без дыр. Второе: работаем максимально тихо. Третье: никакой охоты на людей ради мести. Мы идём за железом и доказательствами. Если по нам стреляют, мы отвечаем. Если нет, мы не устраиваем фестиваль.

Рено поднял ладони.

– Я за железом, честно. Я люблю железо.

Маркус посмотрел на него.

– И любишь огонь.

– Это бонус, – признался Рено.

Маркус повернулся к Ричарду.

– Окно ночью. Координаты. Подробности.

Ричард кивнул.

– Я передам. И подготовлю бумажную часть. Плюс связь с партнёрами по берегу. У нас будет точка высадки, – он пролистнул. – Вади. Небольшое русло, знакомое по профилю. Тихое место. Без огней.

Дэнни заметно напрягся.

Пьер понял почему. Вади. Слово, которое пахло прошлой ночью.

Маркус тоже заметил.

– Дэнни, – сказал он спокойно, но твёрдо. – Если ты не можешь, скажи сейчас. Я не потащу тебя туда, если ты сломаешься в момент, когда надо работать.

Дэнни сжал зубы.

– Я могу, – сказал он. – Я просто… не хочу.

– Никто не хочет, – повторил Маркус. – Тогда готовься.

С этого момента день вновь превратился в нечто неопределённое, в «между». Теперь это было «между» морем и берегом, где волны нежно касаются песка, а ветер играет с прядями волос. В этом промежутке, где границы размыты, можно почувствовать свободу и спокойствие, словно сам мир замер, позволяя насладиться этим мигом. Здесь нет ни начала, ни конца, ни прошлого, ни будущего – только настоящее, полное тайн и возможностей.

Пьер пошёл в оружейный модуль. Проверил винтовку, магазины, оптику, ремень. Положил ещё один магазин, хотя Михаэль и так бы сказал «возьми больше». На берегу патронов всегда мало. На берегу всё всегда мало, кроме ошибок.

На палубе Джейк тащил коробки с лентами.

– Если я умру ночью, – сказал он Пьеру, – напиши на моей могиле: «он хотел выходной».

– Я напишу: «он получил его», – ответил Пьер.

Джейк усмехнулся.

Трэвис, стоя на корме катера, методично проверял все крепления. Его руки двигались быстро и уверенно, но в глазах читалось напряжение. Он тихо бормотал себе под нос, словно разговаривая с невидимым собеседником. Ветер трепал его волосы, а волны мягко бились о борт, но Трэвис не обращал на это внимания. Он знал, что вода может быть непредсказуемой, и каждая мелочь могла обернуться катастрофой. Его пальцы замерли на мгновение, когда он заметил едва заметное ослабление одного из болтов. Он тихо выругался, его голос был полон раздражения и тревоги. Трэвис понимал, что доверять воде можно только на свой страх и риск, и сегодня он был готов к любым неожиданностям.

Карим сидел у поручня и что-то писал в телефон, но не отправлял. Потом стёр. Потом снова написал. Это было похоже на молитву, только без адресата.

Рено раскладывал своё добро. У него всё было аккуратно, как у хирурга. Это и пугало. Люди, которые любят взрывы, обычно не бывают аккуратными. Рено был исключением.

Маркус поднялся на мостик. Пьер видел его спину. Командир говорил с капитаном, с радистом, с Ричардом. Планировал так, будто план может приручить хаос.

Солнце шло к закату. Море оставалось тем же: плоское, равнодушное, свинцовое.

Пьер снова поймал себя на мысли о двух колонках. Сегодня они не просто ставили галочки. Сегодня они собирались дописать новые строки. И, возможно, вычеркнуть чью-то фамилию.

Он посмотрел на горизонт, туда, где начиналась земля. Там была чужая ночь. И их работа.

И самое мерзкое было в том, что всё это снова выглядело логично.

Глава 28

Кают-компания была забита плотнее обычного.

Кондиционер гудел над головой, гоняя по тесному помещению тёплый воздух с запахом пота, стиранной формы и растворимого кофе. Стол посередине завалили кружками, пустыми пачками из-под сухпайков и распечатанными картами района – всё это сдвинули к краю, освобождая место перед большим экраном на стене. Экран пока светился просто синим, с логотипом корпорации в углу, но от этого легче не становилось.

Пьер сидел сбоку, на скамье у стены, спиной к металлу. Рядом устроился Рено, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Джейк напротив, как всегда полулёжа, с ногами на соседнем стуле, но на этот раз даже он не шутил. Дэнни – ровная спина, локти на коленях, пальцы сцеплены в замок, будто он снова на занятии по тактике в Вест-Пойнте. Карим крутил в пальцах сигарету, хотя курить здесь нельзя было. Трэвис жевал что-то без аппетита, просто чтобы занять рот.

Ричард стоял ближе всех к экрану. Без своей вечной папки, только с планшетом и проводом к ноутбуку, который нервно моргал индикатором. Лицо у него было чуть бледнее обычного, очки съехали к кончику носа. Маркус – у входа, плечом к косяку, как на построении: не сидя и не по стойке «смирно», а между, в положении «готов в любой момент послать всё к чёрту, но пока держится».

– Напоминаю, – сказал Ричард, глянув на них поверх очков, – микрофоны будут у меня и у Маркуса. Остальные – молчат, пока к вам не обратятся. Особенно, – он посмотрел на Джейка и Трэвиса, – некоторые.

– Я вообще человек скромный, – пробормотал Джейк. – Иногда даже слишком.

– Вот сегодня и потренируешься, – отрезал Ричард.

Экран моргнул. Синий цвет сменился на серый, потом всплыло окно видеоконференции. Крошечные квадраты, куча мелких надписей, проигрыватель соединения. В конце концов картинка стабилизировалась.

На экране было три лица.

Слева – женщина лет сорока, в строгом пиджаке, за спиной стекло и закатный небоскрёб. Лицо ухоженное, холодное, с правильной улыбкой, которая сейчас была выключена. Над её окном висела подпись: «Лора Хоук, региональный директор». По центру – мужчина постарше, седина, очки в толстой оправе, в комнате с книжными шкафами. «Доктор Нортон, отдел рисков и комплаенса». Справа – военный, короткая стрижка, форменная рубашка, флаг на стене. Подпись: «Капитан Андерсон, liaison».

Выглядели они так, будто собрались на семейный совет, где обсуждают неслушающегося ребёнка, который в очередной раз подрался во дворе.

– Добрый день, – первой заговорила Лора. Голос ровный, гладкий, как стекло. – Надеюсь, связь стабильная.

– Вас слышно, – ответил Ричард. – Судно «Гелиос-7», охранная группа «Альфа». Командир Маркус Тейлор, координатор Ричард Вебстер, личный состав в сборе.

– Прекрасно, – кивнула Лора. – Тогда перейдём сразу к делу. Времени немного.

Пьер отметил, как у Маркуса чуть напряглась линия челюсти. Фраза «времени немного» от таких людей обычно означала, что времени как раз дохрена, но тратить его они не привыкли.

– Для начала, – вступил доктор Нортон, наклоняясь к камере, будто хотел влезть в кают-компанию, – корпорация выражает признательность вашей группе. Вы предотвратили захват крупнотоннажного судна, свели к минимуму потери среди экипажа и продемонстрировали высокую эффективность в условиях повышенного риска.

– Наши моряки уже дважды сказали вам спасибо, – добавил Андерсон. Голос слегка хриплый, морской. – Без вас у них была бы другая утренняя смена. Более короткая.

– Однако, – спокойно продолжила Лора, и это «однако» прозвучало как выстрел холостым перед серией боевых, – есть моменты, которые необходимо обсудить. Подробно.

– Ожидаемо, – тихо сказал Маркус себе под нос, но микрофон всё равно поймал.

Он откашлялся. – Мы готовы.

– Прежде чем перейти к деталям, – сказал Нортон, глядя куда-то в сторону экрана, – хочу, чтобы вы понимали контекст. После событий в деревне и уничтожения склада, о чём вы уже отчитались, регион вошёл в фазу повышенной турбулентности. Сегодняшняя атака на контейнеровоз – часть этого процесса. Наши клиенты обеспокоены. Страховые компании нервничают. Акционеры… – он чуть улыбнулся, безрадостно, – выражают озабоченность.

– Обычно, когда акционеры выражают озабоченность, – шепнул Джейк, – нам потом выражают что-то пониже спины.

Маркус бросил на него взгляд, одного хватило, чтобы тот заткнулся.

– У нас есть записи с борта, – продолжила Лора. – Видеоматериалы, переговоры, телеметрия. Мы видели, как ваша команда действовала. В целом это профессионально. Но есть несколько решений, которые вызывают вопросы. В первую очередь – ваш выбор в отношении выживших в лодках.

Наступила короткая тишина. Даже кондиционер как будто стал жужжать тише.

– Давайте уточним формулировку, – сказал Маркус. – Вы имеете в виду то, что мы не добили тех, кто бросил оружие?

– Я бы не употребляла слово «добили», – мягко возразила Лора. – Речь о том, что часть нападавших была оставлена в живых, с минимальной помощью и без последующего задержания. В ситуации, когда они представляли очевидную угрозу ранее и, вероятно, будут представлять её в будущем.

Она чуть наклонилась вперёд. – Вы сознательно отпустили потенциальных угроз.

– Мы не полиция, – сказал Маркус. – И не тюрьма. У нас нет ни ресурсов, ни мандата возить с собой пленных. Наш контракт – защита торгового судна. Мы её обеспечили.

– И всё же, – вмешался Нортон, заглядывая в какие-то заметки, – вы дали им воду, спасательные жилеты и передали координаты береговой охране этого сектора. По сути, вы увеличили их шанс выжить. При том, что они уже участвовали в нападении.

– Мы приняли решение не расстреливать людей, которые подняли руки, – ровно сказал Маркус. – Если корпорация считает это нарушением протокола, давайте сразу обсудим, что именно вы от нас ждёте в таких случаях.

Андерсон, до этого молчавший, слегка сдвинулся в кадре:

– С точки зрения флота, – сказала он, – решение имеет как плюсы, так и минусы. С одной стороны, вы показали, что мы не ведём себя как пираты, отстреливающие всех подряд. Это важно для картины в прессе и для наших отношений с местными элитами. С другой – живые пираты могут вернуться в игру. И уже с историями про «псы корпораций», которые сжигали склады.

– Они и так будут это рассказывать, – тихо произнёс Карим, но микрофон уже подхватил его голос.

Лора перевела взгляд.

– Карим Эль-Насри, верно? Переводчик.

– Да, – кивнул он. – Я работаю с местными уже много лет.

Он чуть развёл руками. – Если вы хотите знать, будут ли они использовать эту историю, – да. Будут. Если бы мы их всех утопили, они бы использовали другой сюжет. Здесь не так работает. Для них сам факт нашего присутствия – уже повод.

– Тем не менее, – упрямо сказал Нортон, – вопрос остаётся: это решение было принято на основе протокола или личных убеждений?

Маркус помедлил.

– На основе обстановки, – сказал он. – Протокол не запрещает оставлять противника живым после того, как он сложил оружие, если он больше не представляет непосредственной угрозы. В противном случае любое прекращение огня превращается в фарс.

– У нас есть ещё одна деталь, – спокойно добавила Лора. – Лейтенант Дэниел Уолш.

Дэнни вздрогнул, будто его толкнули. Пьер увидел, как он сжал пальцы ещё сильнее.

– Вы в своём рапорте, – продолжила Лора, глядя куда-то в сторону, где, вероятно, был текст на её экране, – указали, что рекомендовали не добивать выживших, несмотря на риск. Можете объяснить свою мотивацию?

В кают-компании можно было услышать, как кто-то переставляет кружку.

– Могу, – сказал Дэнни, выпрямившись. – Моя мотивация проста. Я не хотел превращать нашу работу в казнь. И… – он чуть сжал челюсти, – я не уверен, что люди, стоящие на лодке с автоматом, после того, как им сожгли деревню, принципиально отличаются от нас, когда нас посылают защищать суда после того, как взрывают танкер. Они тоже считают, что делают «правильное дело».

– То есть вы проводите моральные параллели между нашими сотрудниками и вооружёнными бандформированиями? – уточнил Нортон. В голосе не было удивления, только интерес.

– Я провожу параллели между людьми, – спокойно ответил Дэнни. – Не между сторонами контракта.

Он выдохнул. – И ещё. Если я сегодня решу, что нормально добивать безоружных, завтра я не удивлюсь, когда кто-то сделает то же самое со мной. А я хочу хотя бы попытаться остаться человеком, пока нажимаю на спуск.

Воздух в комнате стал ещё тяжелее. Кто-то из своих тихо хмыкнул, то ли поддерживая, то ли удивляясь, что он всё это говорит вслух.

Лора посмотрела прямо, без тени улыбки:

– Благодарю, лейтенант. Ваше мнение зафиксировано.

– Запишите, – буркнул Рено себе под нос, – «ещё один, у кого есть совесть, но нет будущего в корпорации».

Пьер чувствовал, как внутри всё качается, как палуба под волну. С одной стороны – да, добивать их сейчас было бы проще. Одно движение, меньше вопросов. С другой – он видел их лица через прицел. И видел своё в отражении стекла.

Две колонки, снова мелькнуло. «Опасен» и «безоружен». Между ними иногда одна секунда.

– Вернёмся к фактам, – вмешался Андерсон, словно устал от теории. – Ваша группа, действуя по обновлённым правилам, открыла огонь первой после игнорирования вызовов и демонстрации оружия. Вы вывели из строя две лодки, предотвратили посадку на борт. Это всё соответствует мандату. У меня, как у военного, здесь претензий нет.

Он чуть наклонился. – Меня больше интересует другое: сможете ли вы повторить то же самое, если атаки станут плотнее, а люди, которых вы будете «оставлять на волю моря», окажутся не в трёх лодках, а в десяти.

– Сможем, – сказал Маркус. – Люди делают то, чему их учат.

– В этом и проблема, – заметил Нортон. – Вопрос, чему именно мы вас учим.

Лора, до этого молча слушавшая обмен, снова взяла слово:

– Господа, давайте не будем уходить в философию. У нас есть практические выводы.

Она перевела взгляд на Маркуса. – С сегодняшнего дня ваша группа переводится в категорию «расширенного профиля». Это означает, что на вас могут быть возложены задачи, выходящие за рамки стандартной корабельной охраны. Точечные акции, работа по береговым целям, взаимодействие с партнёрскими структурами.

– То есть, – тихо сказал Джейк, – нас официально записали в «те, кто делает грязную работу».

– Не официально, – поправил Ричард сухо. – Официально – «повышенный уровень доверия».

– Рад, что нам доверяют делать то, о чём потом скажут, что нас там не было, – сказал Пьер.

Лора сделала вид, что не услышала.

– В ближайшие дни, – продолжила она, – мы ожидаем дальнейших атак на торговый флот. Есть данные, что части тех же группировок, с которыми вы уже столкнулись, получат усиление. Ракетное вооружение, более тяжёлые пулемёты, возможно, скоростные катера.

Она слегка поджала губы. – Руководство корпорации и наши партнёры считают ваш недавний опыт… ценным.

– Обычно, когда нас называют «ценными», – тихо сказал Рено, – это заканчивается тем, что цену платим мы.

– Конкретика, – попросил Маркус. – Что вы хотите от нас теперь?

– Пока – продолжать сопровождение, – сказала Лора. – Но параллельно мы готовим для вас отдельное задание. Связанное не только с пиратами, но и с теми, кто поставляет им информацию и прикрытие с суши.

Она на секунду посмотрела в камеру так, будто видела только одного человека. – С вашим опытом работы по складам вы… подходите.

Пьер почувствовал, как у него внутри что-то сжалось. Склад. Деревня. Мужик в вади. Пожар над песком.

– То есть, – ровно уточнил он, – вы хотите ещё один «склад». Только в другой обёртке.

– Мы хотим, – сказала Лора, – снизить количество атак на суда. Средствами, которые у нас есть. Вы – одно из этих средств.

В этом была честность. Холодная, неприятная, но честность.

– У меня один вопрос, – сказал Маркус. – Вы хотите, чтобы мы в следующий раз не оставляли никого живым?

Лора посмотрела на него пару секунд, потом чуть приподняла бровь.

– Мы хотим, чтобы вы минимизировали риски для наших клиентов и нашей репутации, – ответила она. – Каким именно образом – зависит от обстановки и вашего профессионального суждения. Но если вы оставляете кого-то живым, будьте готовы к тому, что этот кто-то может в следующий раз стрелять по вам.

Она сделала паузу. – Это всё, капитан Тейлор. Ричард, вы останетесь на линии после завершения, обсудим некоторые детали отчётности. Остальным – отдыхать и готовиться. В регионе сейчас не то время, когда можно расслабляться.

– Когда-нибудь оно вообще бывает? – не выдержал Джейк.

На этот раз Лора позволила себе почти-улыбку:

– Когда-нибудь – да. Но не сегодня.

Экран мигнул. Картинка погасла, оставив снова синий фон и логотип. В кают-компании стало вдруг слишком тихо. Даже шум двигателей ощущался как-то отдельно, чужим слоем.

– Ну, – сказал Джейк, первым нарушая тишину, – зато нас похвалили. Между строк. Где-то очень далеко.

– Между строк обычно пишут то, что не хотят говорить вслух, – заметил Карим. – А вслух они и так сказали достаточно.

Ричард выдохнул, как будто всё это время держал воздух.

– Маркус, – сказал он. – Останешься на пару минут. Надо пройтись по формулировкам.

– Пройдёмся, – кивнул тот.

Остальным он махнул:

– Всё. Свободны. Через час – смена по расписанию. Мы всё ещё охрана, а не клуб по интересам.

Они поднялись почти одновременно. Скамьи заскрипели, кружки зазвенели. Кто-то потянулся, кто-то ругнулся вполголоса, кто-то просто молча пошёл к выходу.

Пьер задержался на секунду, глянув на застывший логотип на экране. Белые буквы на синем фоне, красивый слоган про безопасность и будущее.

*Безопасность у них в отчётах,* подумал он. *А будущее – в колонке «расходы».*

Рено толкнул его плечом.

– Пошли, Шрам, – сказал он. – Пока у нас ещё есть час, когда можно просто смотреть на море и делать вид, что мы обычные моряки.

– Мы никогда не были обычными моряками, – ответил Пьер.

– Тем интереснее, – пожал плечами Рено.

Они вышли из кают-компании в коридор, где пахло металлом и далёкой солью. Мир сузился до привычного корабельного: узкие проходы, низкий потолок, гул под ногами. Экран с лицами остался позади, но разговор оттуда ещё продолжал звучать в голове.

«Вы – одно из средств».

Он всегда знал это. Просто сегодня ему об этом напомнили чужим голосом с хорошей связью.

Палуба дышала жаром, словно металл решил, что тоже живой.

Солнце уже поднялось высоко, свет бил в глаза, отражаясь от воды и белёных частей надстройки. Море стало ярче, жёстче, волна шла короткая, нервная. Ветер тянул запах солёной пены, дизеля и чего-то ещё – того самого тонкого привкуса гари, который въедается в нос так, что потом его чувствуешь даже в чистой комнате.