Текст книги "Шрам: Красное Море (СИ)"

Автор книги: Сим Симович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Они поднялись наверх. Люди по чуть-чуть расходились по комнатам, кто-то уже стоял в очереди в душ, кто-то курил в коридоре, игнорируя табличку «запрещено».

Через полчаса Маркус зашёл к ним в комнату. Закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной.

– Кратко, – сказал он. – Нас не списали. Это вы и сами услышали. Но есть нюанс.

– Конечно, – буркнул Джейк. – Без нюансов-то скучно.

– Компания и клиенты решили, что раз мы уже засветились в этом цирке, – продолжил Маркус, – есть смысл использовать нас на более «активных» задачах.

Он посмотрел на Пьера.

– Ко мне только что подошёл Блэйк. Есть предложение. Поверх конвоя хотят создать группу быстрого реагирования по береговым целям. Официально – «дополнительное сдерживание источников пиратской угрозы». По факту – рейды по базам на том берегу. Йемен, сомалийское побережье. Без флага, без официальной атрибутики. Работа грязнее, деньги больше, риск… сами понимаете.

В комнате повисла тишина другого сорта. Не та, тревожная, как ночью. А тяжёлая, с примесью чего-то тянущего.

– То есть, – медленно проговорил Трэвис, – вместо того, чтобы просто отбиваться от их лодок, мы пойдём к ним в гости?

– Примерно, – сказал Маркус. – Они хотят показать, что «делают выводы» и «устраняют причину, а не только следствие». Для этого им нужны те, кто умеет работать в маленьких группах, быстро и грязно.

Он ухмыльнулся безрадостно.

– Поздравляю. Вы все подходите под описание.

– У нас есть выбор? – спросил Пьер.

– Теоретически да, – ответил командир. – Практически… Ты сам всё понимаешь. Если мы откажемся, нас потихоньку снимают с хороших контрактов, переводят на мелочь, а потом сливают. Если соглашаемся – у нас есть шанс заработать, шанс сохранить команду и шанс…

Он пожал плечами.

– Шанс умереть на работе. Что, в общем-то, не новость.

Рено усмехнулся.

– Легион, второй сезон, – сказал он. – Только теперь без флагов и гимнов.

– Зато с хорошими бонусами, – добавил Джейк.

Дэнни молчал. Лицо у него было такое, словно он смотрит на карту, на которой лишь два маршрута: через болото и через горы. Оба – дерьмо. Но стоять на месте всё равно нельзя.

– Ладно, – сказал Пьер. – Нас не оправдали и не осудили. Нас просто переставили на другую клетку.

Он посмотрел на Маркуса.

– Когда ответ?

– Формально – завтра, – сказал Маркус. – Неформально я уже сказал, что мы готовы. Иначе вместо нас возьмут тех, кто реально не будет сомневаться, куда стрелять. И где заканчиваются «побочки».

– Ты решил за всех, – заметил Дэнни.

– Я решил сохранить команду, – жёстко ответил Маркус. – А дальше каждый решает сам. Хочешь – уходи. Я не держу. Но тогда уходи сейчас, пока это ещё возможно сделать тихо.

Повисла пауза. Никто не двинулся.

– Вот и отлично, – сказал командир. – Тогда отдыхайте. Пока нам дают спать. Через пару дней у нас будет новый брифинг. И новые цели.

Он ушёл, оставив дверь приоткрытой.

Пьер сел на свою койку, уставился в пол. В голове всё странно успокоилось. Решения за него уже приняли. Всё, что оставалось, – сделать свою часть. То, в чём он действительно был хорош.

Меня не спасли, подумал он. Меня просто оставили в пользовании. Как винтовку, которую ещё рано списывать.

Где-то внизу гудел порт. Над морем уже не было видно огненного факела – только сероватое пятно дыма на горизонте, растворяющееся в жарком воздухе. Новый день вступал в свои права. И где-то там, за линией воды, те, по кого их скоро отправят, ещё не знали, что их уже включили в чьи-то планы и таблицы.

Зато он знал. И этого, как ни странно, было достаточно, чтобы наконец захотеть спать.

Глава 20

Жара в ангаре висела, как влажное одеяло.

Утро ещё толком не началось, солнце только поднималось над портом, но внутри уже было душно. Бетонный пол отдавал вчерашним теплом, воздух пах соляркой, металлом, потом и несвежим кофе. Над головами гудели лампы, белый свет резал глаза, превращая всё в одно большое серо-жёлтое пятно.

Стулья поставили рядами, как в школе. Команда расселась неровной дугой: кто прямо, кто развалившись, кто на пол-оборота. У стены, чуть в стороне, опёрся плечом Михаэль, как всегда выбрав позицию, откуда видно и людей, и выход. Рено занял стул у прохода, уткнувшись кулаками в колени. Джейк ёрзал, то вытаскивая из кармана жвачку, то пряча обратно. Трэвис сидел, закинув руку на спинку соседнего стула, с ленивой улыбкой, за которой торчали привычные иголки. Дэнни держался прямо, как на строевом смотре, только глаза были потемнее обычного.

Пьер сел ближе к середине, чтобы видеть и доску, и лица вокруг. Он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Внутри него было странное спокойствие, словно он только что прошел через бурю, но не почувствовал ни ее силы, ни последствий. Его сердце билось ровно, дыхание было глубоким и размеренным. Он знал, что его только что официально записали в категорию «действовал в рамках допустимого риска», но внутри ничего не дрогнуло. Возможно, это была усталость, накопившаяся за долгие часы работы, или же он наконец-то научился принимать себя таким, какой он есть. Пьер закрыл глаза, позволяя себе на мгновение раствориться в тишине, и почувствовал, как напряжение покидает его тело.

У передней стены стоял массивный деревянный стол, покрытый толстым слоем полировки, который придавал ему строгий и деловой вид. На столе расположились проектор с ярким лучом, направленный на стену, ноутбук, подключённый к проектору и готовый к демонстрации, кувшин с прохладной водой и несколько пластиковых стаканов, аккуратно расставленных рядом. Рядом со столом возвышалась белая доска с меловой поверхностью, на которой уже были начерчены линии и стрелки, указывающие на ключевые моменты презентации. Карим, опирался на край стола, слегка наклонившись вперёд. В руках он держал маркер, задумчиво перебирая его пальцами, словно готовясь к следующему важному моменту. Его взгляд был устремлён на экран, где медленно проявлялась первая диаграмма.

Когда вошёл Маркус, в ангаре сразу стало тише. Он шёл, как всегда: ровный шаг, лицо без лишних эмоций, в глазах – то самое упрямое спокойствие человека, который уже принял больше решений, чем хотел бы. За ним появился Блэйк, свежий, выглаженный, как будто его привезли не с той же базы, а из кондиционированного офиса где-то на другом конце планеты. Рядом с ним – ещё один в костюме, помоложе, с ноутбуком под мышкой, и офицер портовой безопасности в форме.

– Сидим, – бросил Маркус, когда кто-то было попытался подняться. – Не парад.

Он занял место сбоку от стола, скрестив руки и слегка наклонив голову, словно обдумывая что-то важное. Блэйк, стоявший у доски, положил папку на стол и медленно обвёл взглядом класс. Его глаза задержались на Пьере, который сидел в третьем ряду, с лёгкой полуулыбкой на лице. В этом взгляде не было ничего лишнего или угрожающего – просто спокойная отметка: жив, на месте, готов. Пьер, уловив это мгновение, слегка кивнул в ответ, словно подтверждая, что он здесь и готов к тому, что бы ни предложил Блэйк.

– Итак, господа, – сказал он голосом, от которого сразу стало чуть прохладнее. – Добро пожаловать на следующий уровень вашей работы.

Джейк тихо фыркнул, но вслух ничего не добавил.

Проектор загудел, на белой поверхности вспыхнула карта. Серое море, рваная линия берега, несколько отметок. Спутниковое фото, столько раз виденное в новостях и сводках: выжженные холмы, пыльные дороги, крошечные пятна строений. Этот пейзаж был знаком каждому жителю региона, он стал символом долгих лет напряжённости и конфликта. Казалось, что война не закончится никогда, и каждый день приносил новые разрушения и страдания.

– Красное море, район, который вы и так уже знаете, – продолжил Блэйк. – Здесь, здесь и здесь, – он обвёл красным маркером три точки на берегу, – по данным наших и партнёрских источников, находятся малые базы пиратских групп, связанных с теми, кто атакует конвои в проливе. Не все атаки идут оттуда, но часть – да. Экипировка, вооружение, люди.

Карим кивнул, глядя на карту.

– Названия совпадают, – сказал он. – Эти деревни давно ходят по спискам. Некоторые старики там знают пиратов по именам.

– Раньше, – продолжил Блэйк, – наша политика заключалась в том, чтобы действовать исключительно реактивно. Сопровождать, отбиваться, документировать. Инцидент, который вы пережили, ускорил обсуждение вопроса, который давно висел в воздухе: стоит ли ударить по источнику угрозы, а не только по её симптомам.

– И кто победил в споре? – лениво спросил Трэвис. – Те, кто «не стоит», или те, кто «давайте бахнём»?

– Победили те, кто считает, что дешевле один раз вложиться в операцию по сдерживанию, чем постоянно платить за эскалацию, – сухо ответил Блэйк. – А это означает следующее: будет сформирована группа быстрого реагирования для работы по берегу. Небольшие вылазки, точечные удары по складам, технике, ключевым людям. Без открытой атрибутики, без официального присутствия.

Он посмотрел по лицам.

– По факту – вы, – закончил он.

Тишина была плотной, почти осязаемой. Она не оглушала, не давила на уши, а обволакивала, словно густой туман. Новость не шокировала, а, скорее, подтверждала худшие опасения. Слишком логично всё было – слишком предсказуемо. После того как ты пережил ночь, когда небо казалось разорванным, а факел полыхал ярче солнца, следующий шаг редко оказывается шагом к гуманизму. В такие моменты тьма и свет переплетаются, и сложно понять, где заканчивается одно и начинается другое.

– Юридический статус? – первым спросил Михаэль.

– Формально вы останетесь теми же: частная охрана морских конвоев, – сказал Блэйк. – Никаких официальных сухопутных операций компания не проводит. На бумаге вы будете «поддерживать безопасность прибрежной инфраструктуры». В реальности…

Он развёл руками.

– В реальности вы будете делать то, что умеете лучше всего.

– То есть, если что-то пойдёт не так, – уточнил Джейк, – нас там не было?

– Если что-то пойдёт совсем не так, – поправил его британец, – не было никого. Ни вас, ни нас, ни их. Вы понимаете, как это работает.

– Вопрос логистики, – вступил Маркус. – Высадка, эвакуация, прикрытие. Мы что, будем ездить к ним на катере, стучаться в дверь и говорить: «Здравствуйте, мы сдерживание»?

По залу пробежала сухая смешинка не переходящая в откровенное ржание толпы наёмников. Напряжение чуть дёрнулось, но не ушло.

– Отработка схемы идёт, – сказал Блэйк. – На первом этапе вы будете действовать с плавающей базы, переоборудованного судна, которое уже вводится в строй. Оборудование, точки сбора, запасные маршруты отхода – всё будет. Мы не заинтересованы в том, чтобы просто слить вас в первый же рейд.

– Места посадки? – уточнил Михаэль. – Течения, приливы, глубины, зона видимости с берега?

– Карты, гидрология и все остальные радости у вас будут, – сказал Блэйк. – Сегодня – общий брифинг. Завтра – детальная работа с планом и моделями.

Он перевёл взгляд на Карима:

– Местная специфика – от него. Люди, кланы, связи, возможные варианты реакции.

Карим поднял голову.

– Для вас это будет выглядеть так, – сказал он. – Ночью вы приходите туда, куда нормально не ходят даже местные рыбаки. Ваша задача – не устроить маленькую войну, а зайти тихо, сделать грязное дело и уйти, пока никто не понял, что случилось. Если кто-то поймёт – он должен понять слишком поздно.

– И кого именно мы будем делать несчастными? – спросил Трэвис. – Конкретнее.

Блэйк кивнул и переключил слайд. На экране тут же возникли две серые, зернистые фотографии, словно вырванные из старого архива. На первой – худощавый мужчина с длинными, почти до плеч, волосами и в длинной рубахе, которая едва прикрывала его колени. Его лицо было худым, с резкими чертами, а короткая, но густая борода придавала ему суровый и даже угрюмый вид. Взгляд его, казалось, был устремлён куда-то вдаль, но в то же время он смотрел прямо на зрителя, как будто пытаясь что-то сказать, но не мог подобрать слов.

На второй фотографии был изображён другой человек, более плотный и зрелый, с обвисшими чертами лица, которые выдавали его возраст. Он сидел на какой-то неровной поверхности, возможно, на камне или на земле, и держал в углу рта тонкую, измочаленную цигарку. Его глаза были полуприкрыты, а взгляд казался усталым и безразличным. В его облике чувствовалась какая-то безысходность, как будто он был пленником своей судьбы.

– Это первые кандидаты, – сказал он. – Слева – некий Аднан аль-Хадри. Организатор нескольких успешных нападений на конвои за последние месяцы. По данным наших источников, именно через него идёт распределение прибыли и оружия на этом участке побережья. Справа – Хасан Бурхани. Владелец пары «рыболовных» артелей и склада, который почему-то больше похож на перевалочный пункт для контрабанды.

– Аднан любит красиво говорить, – добавил Карим. – Его иногда пускают на местные радио и видео. У него много слов про «сопротивление» и «борьбу с западной оккупацией». Хасан почти не говорит. Он просто считает деньги.

– Задача первой операции, – продолжил Блэйк, – будет простой. Насколько вообще такие вещи бывают простыми. Вылазка малой группы в район вот этой деревни, – он обвёл кружком участок побережья, – постановка мины замедленного действия под один из их складов и, при возможности, устранение Хадри. Без демонстративных жестов, без флагов и лозунгов. Просто так, чтобы у тех, кто спонсирует эти игры, стало чуть меньше людей, через которых можно вести дела.

– А нам за это что? – спросил Джейк. – Кроме удовольствия.

– Двойная ставка за рейд, – ответил Блэйк. – Плюс индивидуальные бонусы при подтверждённой ликвидации ключевых фигур. Страховка по повышенному коэффициенту. И…

Он чуть помедлил.

– И негласная гарантия, что в случае дальнейших инцидентов вас не станут автоматически выставлять «проблемной командой». Люди, которые делают грязную работу, полезны. Пока делают её хорошо.

– То есть, если мы ещё раз что-нибудь взорвём, нам это припомнят чуть позже, – резюмировал Трэвис.

– Примерно так, – кивнул Блэйк.

Дэнни поднял руку. Жест получился почти военным.

– Да? – повернулся к нему британец.

– Я хочу понять, – сказал Дэнни, тщательно подбирая слова. – Всё это подаётся как «сдерживание угрозы», «удары по источникам». Но по факту мы идём на территорию тех, с кем формально не в состоянии войны, и убиваем людей, которых никто официально не объявлял преступниками.

Он выдержал взгляд.

– Это всё ещё охрана? Или мы уже перешли линию?

Карим тихо выдохнул, опустив глаза. Рено чуть покосился на американца, но не вмешался.

Ответил Маркус:

– Линию мы перешли давно, – сказал он. – Ещё когда начали сопровождать суда с пушками на борту. Всё остальное – детали.

Он посмотрел на Дэнни спокойно:

– Хочешь назвать это войной – называй. Хочешь продолжать верить, что мы «защищаем торговые пути», – верь. Факт в том, что они уже убивают людей, которых никто официально не объявлял их врагами. Экипажи, пассажиров, случайных рыбаков. Мы просто делаем это профессиональнее.

– Это не ответ, – тихо сказал Дэнни.

– Это единственный ответ, который у нас есть, – вмешался Михаэль. – Ты можешь уйти. Никто тебя не держит. Но если останешься, вопрос «перешли мы линию или нет» будет каждый раз вставать между тобой и прицелом. А это опасно.

Дэнни сжал челюсти, но кивнул.

– Я не ухожу, – сказал он. – Просто хочу, чтобы все называли вещи своими именами.

– С этим всегда проблема, – сказал Карим. – Для кого-то вы будете «наёмными убийцами», для кого-то – «щитами цивилизации». От того, как вы называете себя сами, в таких играх мало что зависит.

Блэйк слегка поднял руку, возвращая разговор к цели.

– Важный момент, – сказал он. – В любом случае вы не проявляете инициативу за рамками плана. Никаких самодеятельных казней, зачисток, «наказания виновных» и прочей романтики. У нас и так достаточно врагов. Нам не нужны ещё и свои берсерки, про которых потом будут снимать документалки.

– Это ты сейчас на кого смотришь? – оживился Джейк. – На Трэвиса или на меня?

– На всех, – спокойно ответил Блэйк. – Но кое-кто из вас знает, что я имею в виду.

Пьер чувствовал, как слова ложатся слоями: карта, лица, деньги, «сдерживание», «гарантии». Всё это он уже видел. В Африке, на Балканах, в тех местах, о которых потом лучше было не вспоминать при людях. Названия менялись, схемы оставались.

– У нас будет право отказаться от конкретной операции? – спросил он.

Блэйк посмотрел на него внимательнее.

– Формально – да, – сказал он. – В рамках разумного. Если вы считаете, что план неработоспособен, что риски неоправданны, вы можете сказать об этом. И мы обязаны будем это учесть.

Он наклонил голову:

– Неформально же вы понимаете: если вы начнёте отказываться от каждой сложной задачи, вами займутся другие. Более сговорчивые. И, поверьте, последствия будут хуже для всех.

– То есть нас не заставляют, – сказал Пьер. – Просто ставят в такие условия, где «добровольно» – единственный вариант.

– Добровольно мы все пошли в эту работу, – заметил Маркус. – Не надо делать вид, что нас сюда силком привезли.

Пьер пожал плечами.

– Я не жалуюсь, – сказал он. – Я просто хочу понимать правила игры. Нас уже один раз чуть не сделали удобной целью для чужой паники. Не хотелось бы повторения.

– В этот раз ставки выше, чем нервные твиты, – заметил Михаэль. – Если всё пойдёт наперекосяк, нервничать будут не журналисты, а те, кто придут с РПГ на базу.

– Потому-то вас и выбрали, – сказал Блэйк. – Вы умеете работать там, где всё идёт наперекосяк.

Он выключил проектор. Карта исчезла, оставив после себя яркое пятно в глазах.

– На сегодня достаточно. Через час – первая сессия с картами и моделями рельефа. Разберём возможные маршруты, точки входа и выхода, вероятные сценарии.

Он посмотрел на Маркуса:

– Капитан, ваши люди в «чистилище» – питание, вода, минимум общения с посторонними. Я не хочу, чтобы первый же рейд начался с утечки по местным каналам.

– Услышал, – сказал Маркус. – Жрать, пить и молчать. Это мы умеем.

Люди начали подниматься. Стулья заскрипели, загремели ноги. Кто-то потянулся, привычно проверяя спину и плечи. Кто-то по привычке потянулся к отсутствующему оружию, вспомнив, что до оружейки ещё идти и идти.

Пьер задержался на секунду, глядя на пустеющую доску. На месте кружков и стрелок остался лишь лёгкий след маркера. Никаких пролитых красных линий, никаких фамилий. Просто поверхность, на которой незаметно расписывали чью-то смерть.

– Ты как? – тихо спросил Маркус, оказавшись рядом.

– В пределах допустимого риска, – ответил Пьер. – Как они любят.

Маркус усмехнулся уголком рта.

– Это уже почти комплимент, – сказал он. – По сравнению с тем, что нам обещали неделю назад.

– По сравнению с тем, что мне обещала жизнь, – сказал Пьер, – это вообще курорт.

Они вышли из ангара. Снаружи солнце уже поднялось повыше, жар ударил в лицо, воздух дрожал над бетоном. Порт жил своей обыденной жизнью: краны двигались, машины гудели, где-то ругались на трёх языках сразу. Мир, который понятия не имел, что на его краю собираются отправить ещё несколько человек в тонкую серую зону между «охраной» и «войной».

Пьер достал сигарету, закурил, прищурился, глядя в сторону того берега, где на спутниковых снимках жили Аднан, Хасан и все остальные, чьи имена ещё только собирались написать на доске.

Ну что ж, подумал он, выдыхая дым. Раз уж меня оставили в пользовании, грех простаивать на складе.

Море между ними и тем берегом блестело ровно и спокойно. Как всегда перед тем, как по нему снова начнут ходить лодки с людьми, которые считают, что знают, ради чего умирают.

Глава 21

Учебная комната была спрятана в глубине одного из ангаров, как чужой орган, вшитый в старое тело.

Никаких окон, только пара вытяжек под потолком, которые лениво жужжали, гоняя тёплый воздух по кругу. Стены обтянуты грязной серой звукопоглощающей плитой, на одной – большая магнитная карта региона, на другой – белая доска, заваленная остатками чужих стрелок и пометок, не стёртых до конца. В центре – длинный стол, по краям – пластиковые стулья и пара складных табуретов. На столе – ноутбук, стопка распечаток, планшеты, литровый термос с кофе и несколько одноразовых стаканчиков.

Пахло бумагой, маркером, пылью и тем особым запахом дешёвого кофе, который всегда немного тянет в горькую гниль.

Пьер стоял у карты, опершись ладонью о край стола, и смотрел на побережье. Серый берег, серое море, разломы оврагов, пятна селений, тонкие нитки дорог. Все эти линии означали рельеф, укрытие, мёртвые зоны, возможные засады. Но пока что это было просто изображение. Мёртвое. Оно оживало только тогда, когда по нему начинали ходить пальцы тех, кто собирался там погибать или убивать.

Маркус сидел во главе стола, чуть сдвинутый в сторону, чтобы видеть и экран ноутбука, и людей. Перед ним лежала папка, обведённая не одним десятком шрамов от скрепок и блокнотов. Он листал её медленно, не потому что читал, а потому что сверял то, что уже держал в голове, с тем, что ему пытались навязать на бумаге.

Карим стоял у карты сбоку, с маркером в руке, чуть подавшись вперёд. Его лицо, обычно расслабленное, сейчас было сосредоточенным, почти жёстким. Он был здесь проводником между линиями на бумаге и тем, что за ними скрывалось: кланами, дворами, старыми обидами и свежими долларами.

Михаэль устроился на стуле так, чтобы видеть дверь и карту одновременно. Он вертел в пальцах ручку, но не писал, только крутил, отмеряя что-то своё, внутреннее. Рядом с ним Рено опёрся локтями о стол, сцепив пальцы. Выглядел лениво, но глаза были внимательными, цепкими.

Джейк сидел с планшетом, уже открыв спутниковые снимки на более мелком масштабе. Трэвис закинул одну ногу на другую, достал из кармана блокнот и карандаш – для него это было редким проявлением дисциплины. Дэнни сидел чуть дальше, ближе к углу стола, руки на коленях, спина прямая. На листе перед ним уже были аккуратно начертаны несколько пунктов – он всё ещё пытался держаться за структуру, как за спасательный круг.

– Ладно, – сказал Маркус, отложив папку. – Давайте перейдём от красивых слов к тому, что реально будем делать.

Он кивнул Кариму:

– Покажи нам, где именно мы собираемся вляпаться.

Карим шагнул к карте, поднял маркер.

– Смотрите, – сказал он. – Вот здесь пролив, – он обвёл знакомый всем участок воды, – здесь основной коридор конвоя. Вот эти линии – маршруты, по которым ваши суда обычно уходят дальше на север.

Он опустил маркер чуть ниже, к берегу:

– Здесь начинается зона, где берег уже не принадлежит никому официально. Формально – государство. По факту – кланы, местные командиры, немного религиозных фанатиков и много обычных людей, которым надо кормить семьи.

Маркер ткнул в небольшое пятно на карте.

– Вот эта деревня, – сказал он. – Аль-Хашиф. О ней уже говорили. С виду – обычное рыбацкое поселение. Деревянные хижины, несколько каменных домиков, одна мечеть, рынок два раза в неделю. Но вот тут, – линия ушла чуть в сторону, к серой полосе, – старый склад. По документам – заброшенный склад топлива времён гражданской войны. На деле – точка хранения того, что приносит деньги. Оружие, топливо, иногда люди.

– Наш «склад» номер один, – пробормотал Джейк.

– Да, – кивнул Карим. – У него есть владелец – тот самый Хасан Бурхани. Официально он просто «уважаемый хозяин рыболовного предприятия». Но все знают, что без его согласия через эту деревню не проходит ни одна лодка, которая идёт за чем-то большим, чем рыба.

Маркус поднял голову:

– У нас есть визуальная привязка склада? – спросил он. – Фото, спутник, что угодно?

– Есть несколько снимков, – ответил Карим. – С дронов наших друзей и со спутников партнёров.

Он кивнул на Джейка:

– Покажи.

Джейк вывел на экран спутниковый снимок: серый берег, пятна строений. Камера чуть приблизилась. Склад вырисовался как прямоугольное здание с ржавой крышей, рядом – два длинных ангара поменьше и площадка, на которой темнели силуэты нескольких грузовиков и цистерн. В сторону моря шла узкая грунтовая дорога, петляющая между домами.

– Вот, – сказал Джейк. – По данным, обновлённым неделю назад.

Он щёлкнул, вывел другой снимок:

– А это три месяца назад. Видите? Тогда машин было меньше. Активность растёт.

– Скорее всего, после очередного успешного сезона, – добавил Карим. – Каждое удачное нападение на конвой добавляет им возможность закупать ещё «железо» и топливо.

– Аднан пользуется этим складом? – вмешался Михаэль.

– Да, – сказал Карим. – Он не владелец, он гость. Но очень важный гость. Его люди приходят сюда перед рейдами за оружием, а после – с добычей. Хасан получает свою долю за использование точки. Всё по-честному, по их понятиям.

Маркус поднялся, подошёл к карте ближе.

– Наша задача, как я понял, – не стереть деревню с лица земли, – сказал он. – А сделать так, чтобы этот склад на время перестал существовать. Плюс, если повезёт, избавиться от Аднана в процессе. Верно?

– Да, – подтвердил Карим. – Деревня сама по себе никому наверху не интересна. Наоборот, им выгодно, чтобы местные продолжали думать, что их жизнь идёт как обычно. Взорвать всё к чертям – значит получить такую волну ненависти, что потом вам придётся ещё пять лет отбиваться. Мы не армия. Мы те, кого никто не должен заметить.

– Значит, работаем точечно, – сказал Маркус. – Что у нас по подходам?

Карим сменил маркер на другой, с тонким стержнем.

– Вот тут, – он обвёл вдоль берега, – мелководье и кораллы. Подойти близко на катере тяжело, особенно ночью. Но вот здесь, – он ткнул чуть дальше, – есть небольшой залив. Старый рыбачий порт, давно полуразрушенный. Пара бетонных волноломов, пара полуутонувших лодок. Место плохое для больших судов, но для скоростного катера – нормально.

Он провёл линию от залива к деревне:

– Отсюда до склада – примерно два километра. Сначала вы идёте по старой дороге, потом сворачиваете в высохшее русло вади. Там можно подойти почти к задней стене склада, оставаясь вне прямой видимости с жилых домов.

Михаэль наклонился вперёд:

– Что насчёт собак, пастухов, случайных свидетелей? – спросил он.

– Ночью движение минимально, – сказал Карим. – Рынка нет, рыбаки в основном в море или спят. Собаки… будут. Козы в загонах. Но если идти тихо и не светиться, шанс наткнуться на кого-то небольшой, пока вы не выйдете к самой площадке.

– Где у них охрана? – спросил Рено. – Камеры, часовые, посты?

– По данным, – вмешался Джейк, листая кадры, – статических камер почти нет. Пара древних видеоглаз на воротах и один какой-то ящик на крыше, который мог быть либо прожектором, либо камерой, либо обоими. Часовые – есть, но без системы. Пара парней на крыше, пара у ворот, иногда кто-то курит у запасного входа. Это не база НАТО. Это сарай с оружием.

– С сараями я знаком, – сказал Рено. – Там умирают так же хорошо, как и везде, но порой чаще чем нужно.

Маркус посмотрел на Пьера:

– Снайперское прикрытие, – сказал он. – Что у нас с высотами?

Пьер отлепился от карты, подошёл ближе. Карим уже обвёл маркером высокую точку к югу от склада.

– Вот здесь, – сказал он. – Небольшой холм. Не высокая гора, но достаточно, чтобы видеть задний двор склада и часть подъездной дороги. Старое кладбище наверху, несколько мёртвых деревьев. Местные туда не ходят ночью. Суеверия. Для вас – место, откуда можно работать.

Пьер прикинул на глаз:

– Дистанция? – спросил он.

– От холма до склада – четыреста пятьдесят – пятьсот метров, – ответил Джейк. – В зависимости от точки. Рельеф не идеальный, но достаточно открытый. Есть пара мёртвых зон за ближайшими домами, но площадку перед боковыми воротами видно.

– Нормальная дистанция, – сказал Пьер. – Не прогулка, но и не цирк.

– Дальше по сетке, – вмешался Маркус. – Штурмовая группа, подрывники, прикрытие.

Он повернулся к столу:

– Предлагаю так. Группа делится на три элемента. Первый – штурмовой, второй – подрывной, третий – прикрытие и перехват.

Он кивнул по очереди:

– Штурм: я, Михаэль, Трэвис, Джейк. Подрыв: Рено, Карим, один из тех, кто умеет работать с зарядом поменьше, чем танковая пушка. Перехват и прикрытие: Пьер на высоте, плюс ещё один стрелок ближе к деревне, на наливном пункте. Дэнни, это будешь ты.

– Я? – переспросил Дэнни.

– Да, ты, – подтвердил Маркус. – Ты умеешь думать и держать сектор. Тебе придётся закрывать нам задницу, если кто-то из местных решит, что ночью самое время прогуляться.

– А второй стрелок? – вставил Михаэль. – Нам нужен кто-то, кто будет держать среднюю дистанцию, пока Пьер работает по «ключевым».

– Я могу, – сказал Джейк. – Но меня уже вписали в штурм.

– Джейк лучше пусть носит железо поближе к складу, – заметил Рено. – Там будет кому стрелять.

– Могу взять точку на обратном склоне, – сказал Михаэль. – Не снайпер, но на четыреста метров работаю уверенно. Буду между вами и деревней. Если кто-то начнёт сбегаться на шум, увижу первым.

Маркус кивнул:

– Тогда так. Пьер – верхняя точка, Михаэль – промежуточная, Дэнни – ближе к дороге, на стыке с вади. Остальные – ниже по плану.

Карим стёр часть линии, нарисовал поверх более жирную:

– Порядок действий, – сказал он. – Сначала катер высаживает группу здесь, – он ткнул в залив, – за час-полтора до предполагаемого пика активности на складе. Обычно к полуночи они заканчивают свои большие дела и начинают расслабляться. Охрана к этому времени становится невнимательной, но ещё не спит. Это окно.

Он провёл линию от берега вглубь:

– Дальше: Пьер с Михаэлем уходят сразу на холм и промежуточную точку. Остальные двигаются по вади. Вы занимаете позиции одновременно: стрелки сверху, штурм и подрывники снизу. Проверяете связь, взаимное видение, сигналы.

– Как мы поймём, что этот ваш Аднан на месте? – спросил Джейк. – Нам что, вывеска нужна: «я тот, кого надо убить»?

Карим кивнул, достал из папки несколько фотографий и разложил на столе:

– У вас будут ориентировки. Вот он на рынке три месяца назад. Вот – на встрече с местными старейшинами. Вот – на фоне машины, которую он очень любит. Серый пикап «Тойота», вмятина на правом борту, наклейка с чёрным флагом на заднем стекле.

Он поднял глаза:

– Если вы увидите эту машину на площадке, значит, очень велика вероятность, что он рядом. Обычно он не отпускает её далеко от себя.

– Если увидим, я буду держать его в первую очередь, – сказал Пьер. – Если нет – работаю по тем, кто представляет прямую угрозу группе: охрана, бегущие к оружию, водители машин, которые могут перекрыть нам отход.

– Не увлекайся, – заметил Маркус. – Основная цель – склад. Аднан – приятный бонус.

– Я не играю в охоту за головами, – ответил Пьер. – Но если этот бонус сам подставится, грех будет его не взять.

– Заряды, – перебил Рено, ткнув пальцем в карту. – Как мы собираемся его «выключить»? Просто устроить фейерверк?