Текст книги "Шрам: Красное Море (СИ)"

Автор книги: Сим Симович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Он на секунду задержал взгляд на Пьере.

– Ты как всегда. Высота, оптика, мозг.

– Мозги я включу, – сказал Пьер. – Если их ещё не забрали в отдел страховой аналитики.

Кто-то тихо хмыкнул. Джейк фыркнул открыто. Ричард сделал вид, что не услышал, хотя по тому, как дернулась скула, было понятно: услышал всё.

Они поднялись почти одновременно. Стулья скрипнули, кто-то потянулся, кто-то поправил разгрузки. Привычный ритуал перед выходом: короткие реплики, лёгкие ругательства, кто-то засовывает в карман пачку сигарет, кто-то – фотку, кто-то – ампулу обезболивающего.

Пьер вышел из комнаты последним. В коридоре пахло пылью, кондиционером и старой краской. Спускаясь по лестнице, он ещё раз прокрутил в голове услышанное.

Сначала докладывать, потом стрелять. Сначала протокол, потом жизнь. Сначала страховка, потом все остальные.

На улице солнце уже окончательно поднялось. Жара ударила в лицо, как открытой ладонью. В порту кричали, ругались, гудели, шипели. Всё было на своих местах. Только где-то над этой всей ржавой, шумной и вонючей реальностью тихо висел чей-то отчёт, где их сегодняшние действия уже были записаны. Осталось только подставить даты и подписи.

Он закурил новую сигарету и пошёл к катеру. Рутинный конвой. Обычный выход. Ничего особенного.

Такие выходы очень любят превращаться в то, о чём потом пишут в газетах. Если выжил.

Ночь начала расползаться по воде ещё до того, как они вошли в пролив.

Сначала свет просто стал более плоским. Солнце опустилось за дымку над йеменским берегом, и всё вокруг потемнело, как будто кто-то убрал пару лишних ламп. Потом небо стало серым, вода – свинцовой, огни берега замигали дрожащими точками. Где-то справа, далеко, шли танкеры, оставляя за собой жирные световые дорожки. Где-то слева мелькали огни рыбацких лодок – тёплые, жёлтые, не по морскому мягкие.

Их катер шёл впереди конвоя, чуть в стороне. Контейнеровоз и балкер тянулись за ними двумя темными громадами, прожекторами выхватывая из ночи свои собственные куски моря. На мостике было тесно: карты, мониторы, рация, запах кофе и пота. Под ногами вибрировал металл – двигатели работали ровно, без сбоев.

Шрам сидел выше, на верхней площадке, привязанный к перилам страховочным фалом. Перед ним, на треноге, стояла винтовка. Рядом – тепловизионный монокуляр, бинокль, блокнот с несколькими жирными пометками. Ветер бил в лицо тёплой стеной, пахнул солью, дизелем и чем-то далёким, горелым с берега.

Под ним, в рубке, голоса то поднимались, то стихали. Маркус и капитан контейнеровоза обсуждали скорость и курс, Карим время от времени что-то переводил, вставляя короткие комментарии: «он нервничает», «говорит, что в прошлый раз здесь стреляли», «просит держаться ближе к центру фарватера».

– Как? – голос Маркуса пробился через шум ветра по внутренней связи.

Он нажал кнопку на гарнитуре.

– Пока тихо, – ответил. – Рыбаки на правом борту, пара лодок далеко слева. Ничего, что похоже на серьёзное.

– Смотри за правым, – сказал Маркус. – Там в прошлый раз пытались зайти. И если что-то покажется странным – сначала доклад.

«Сначала доклад», – повторил про себя Шрам. Прекрасное новое слово.

Он опёрся щекой о приклад, провёл прицелом по линии горизонта. Чёрные силуэты лодок, редкие огоньки. Одна из судёнышек тащилась чуть быстрее остальных, вспарывая носом воду, но пока шла параллельным курсом. На навесу – лампа, в очертаниях людей не было ничего особенного: фигуры в белом, тёмные головы, ровные движения.

Чуть ниже скрипнула дверь. На площадку вылез Стивен Хортон – наблюдатель клиента. Куртка с логотипом компании, на шее бинокль, в руках блокнот. Лицо бледное, аккуратное, как у банковского клерка, которому вдруг показали настоящую кровь.

– Можно? – спросил он, хотя и так уже прошёл внутрь.

– Если не залезешь мне в линию огня, можешь даже станцевать, – сказал Пьер, не отрываясь от оптики.

Хортон встал чуть в стороне, ухватился за перила, чтобы не качало, и поднял бинокль.

– Местность, где часто бывают инциденты, да? – сказал он после паузы. – Здесь же было несколько атак за последние месяцы.

– Здесь, там, дальше, ближе… – отозвался Шрам. – Для них весь пролив – один большой банкомат.

Хортон хмыкнул.

– Нам говорили, что вы профессионалы, – сказал он. – Что после того, что произошло в прошлый раз, вы будете особенно… аккуратны.

– Нам тоже много чего говорили, – сказал Пьер. – В основном про протоколы.

Он почувствовал на себе взгляд, но снова не оторвался от прицела. Дисциплина. Сначала море, потом разговоры.

Внизу, на мостике, рация зашипела. Карим поднял голову, ловя знакомые звуки.

– Что там? – спросил Маркус.

– Местный канал, – ответил переводчик. – Кто-то обсуждает «два больших корыта» в проливе. Классика.

– Про координаты говорят? – вмешался Михаэль.

– Не напрямую, – сказал Карим, прислушиваясь. – Но…

Он нахмурился.

– Слышал имя какого-то командира. Того же, что был упомянут в отчёте за прошлый месяц. Кажется, это та же группа.

– Хорошо, – сказал Маркус. – Пусть думают, что нас не слышно. Но за ушами держи.

Сверху всё это звучало, как приглушённый гул, редкие отдельные слова. Шрам переключился на тепловизор. Тёмная гладь моря превратилась в полотно с редкими белыми пятнами. Лодки отмечались как нечёткие тёплые пятна, над которыми плавали маленькие точки человеческих тел.

Он водил монокуляром, пока взгляд не зацепился за одну аномалию: одно пятно двигалось быстрее, чем остальные. Лодка без огней, идёт на малом, но по диагонали к их курсу.

– Маркус, у нас один без огней, – сказал он в гарнитуру. – Правый борт, примерно на два часа, дистанция… километра полтора.

– Видишь вооружение? – спросил командир.

– Пока нет, – сказал Шрам. – Но идёт не как рыбак. Ровно, без рывков, курс потихоньку изменяет в нашу сторону.

– Записал, – послышался голос Ричарда где-то на заднем плане. – Фиксируем как «подозрительное сближение».

– Спасибо, мать его, – тихо сказал Пьер в пустоту.

– Пьер, – снова Маркус, уже жёстче. – Пока наблюдение. Без инициативы. Пусть подойдёт ближе, увидим, что у них на борту.

*Пусть подойдёт ближе.* Отличное дополнение к коллекции.

Он продолжал смотреть. Лодка то пропадала в складках волн, то снова всплывала в тепловизоре, как призрак. По ощущениям – моторка, что-то небольшое. Справа и дальше по курсу в темноте маячили другие цели – обычные рыбаки, время от времени меняющие направление.

Над головой пронеслась чайка, выкрикнула что-то злое и исчезла в темноте.

– Ты нервничаешь? – спросил Хортон, не отрывая бинокля от глаз.

– Если я перестану нервничать на такой дистанции, – ответил Пьер, – можешь сразу писать в отчёт, что мы все трупы.

Внизу шум немного усилился. Капитан конвоя снова просил держаться ближе к центру, его голос дрожал, несмотря на перевод. Для него это был не «инцидент», а ещё один шанс вляпаться в чужую войну и потерять свой корабль.

– Скажи ему, – сказал Маркус, – что мы делаем всё возможное. И всё невозможное тоже, если придётся.

Карим что-то ответил по-арабски мягким, уверенным тоном. Голоса по рации стали чуть спокойнее.

Лодка без огней медленно сокращала дистанцию. Теперь Пьер видел её уже не только в тепле: тонкий силуэт, почти сливающийся с тенью волн. Ни фонаря, ни огонька. Слишком аккуратное движение для пьяных рыбаков.

– Они могут быть просто бедные, – тихо сказал Хортон. – У них часто нет нормального оборудования.

– Бедные обычно стараются не подходить к таким, как мы, – ответил Шрам. – Особенно ночью, без огней. Это не экономия. Это выбор.

Он переключился с тепловизора на оптику винтовки. Стекло аккуратно вырезало из ночи небольшой кусок мира. На носу лодки мелькнула тень. Человек, который явно не занимался рыбалкой. Слишком целеустремлённые движения, слишком ровная стойка.

– Один на носу, – сказал Пьер. – Что-то держит. Дистанция – около километра. Ещё немного, и смогу понять, что именно.

– Фиксируем, – отозвался Ричард. – Идентификация угрозы в процессе.

На этих словах где-то в глубине его черепа что-то щёлкнуло. Как будто кто-то поставил галочку в графе.

Слева, ближе к балкеру, две другие лодки продолжали идти параллельно, не пытаясь сблизиться. Внизу, на нижней палубе, послышался голос Рено, перекрывающий ветер:

– Если эти красавчики полезут, я их положу, даже если сверху скажут молиться.

– Рено, – гаркнул Маркус, – держи язык при себе, но ствол – заряженным.

– Ствол всегда заряжен, – спокойно ответил тот. – С языком сложнее.

Наверху Хортон продолжал что-то записывать в блокнот. Шрам поймал краем глаза: аккуратный почерк, короткие фразы, стрелочки, пометки полей. Всё по инструкции.

– Что ты там пишешь? – спросил Пьер, не отрывая глаз от прицела.

– Характеристики обстановки, – ответил тот. – Реакцию экипажа, последовательность действий. Нам важно понимать, как вы принимаете решения.

– Мы принимаем их быстро, – сказал Шрам. – Иногда быстрее, чем вы успеваете придумать для этого правильные слова.

Он увидел это почти одновременно в оптике: на носу лодки фигура подняла что-то тяжёлое на плечо. Сначала это было просто темное пятно. Потом силуэт сложился в слишком знакомую форму: труба, рука, настройки прицела.

– РПГ на носу, – сказал Пьер, уже сжимая спуск. – Дистанция – примерно восемьсот. Курс с небольшим упреждением на нос конвоя.

Внизу наступила короткая, плотная тишина.

– Подтверждаешь? – спросил Маркус.

– Подтверждаю, – отрезал Шрам.

– Карим? – Маркус.

– Они по радиоканалу орут, что «идут за своей добычей», – ответил переводчик. – Вполголоса смеются. Никаких разговоров про рыбу.

– Ричард? – спросил Маркус.

– Формально у нас есть визуальное подтверждение вооружения и агрессивного курса, – быстро сказал координатор. – Следующий шаг протокола – голосовое предупреждение и предупредительный…

– Они уже поднимают трубу на уровень, – перебил его Пьер. – Через двадцать секунд он будет на рабочем угле. Ему хватит одного выстрела, чтобы поджечь бак с топливом.

Он видел, как фигура на носу поворачивается, целясь не в них, а чуть дальше, туда, где шёл контейнеровоз. Моторка чуть изменила курс, забирая вперёд. Вода вокруг неё закипела под днищем.

Слева ещё одна лодка начала смещаться, занимая удобную позицию для второго захода. Рыбацкая стая начала превращаться в охотничью.

– Маркус, время, – сказал Шрам. – Если ты сейчас скажешь «ждать», они будут стрелять первыми.

На мостике кто-то нервно выругался. Капитан конвоя начал что-то кричать в рацию на своём языке, голос сорвался.

– Карим, предупреди, – коротко сказал Маркус. – Общий канал, на английском и арабском. Максимально чётко.

Переводчик нажал тангенту, заговорил ровно, без паники:

– Неидентифицированная лодка на курсе конвоя, вы движетесь с выключенными огнями, вооружены. Немедленно меняйте курс и снижайте скорость. Это последнее предупреждение.

Ответа не последовало. На носу лодки человек с РПГ сделал небольшой шаг, упираясь ногами, как будто готовился к скачку.

– Они слышали, – сказал Карим, вслушиваясь. – Там кто-то ржёт. Сказали что-то типа: «Пусть попробуют попасть».

– Всё, – сказал Пьер. – Комедия окончена.

Он чуть глубже лёг на приклад, выровнял дыхание. Ветер слабо дул сбоку, но на такой дистанции поправка была минимальной. Ствол лёг туда, куда нужно: чуть выше головы фигуры, с учётом качки. Палец уже лежал на спуске.

– Маркус, – сказал Ричард, и в голосе впервые появилась нервная нотка. – Согласно протоколу, у нас ещё есть шаг с предупредительным огнём…

– У нас есть шаг, после которого пойдёт дым и трупы, – перебил его Шрам. – И потом ты будешь рисовать стрелочки в своих отчётах.

Он поймал момент, когда качка свела между собой два колебания – их палубы и нос волны, на которой был пиратский катер. «Ноль» в движении. Такие мгновения чувствовались кожей, даже если не считал.

– Маркус, решение, – сказал он, не повышая голоса.

На мостике тишина сжалась в узкий ком. Её можно было почти потрогать.

– Работай, – сказал Маркус.

И воздух вокруг стал ещё чуточку плотнее.

Глава 15

Всё сжалось в точку.

Пьер выжал спуск так, как делал это сотни раз: без рывка, без героизма, просто довёл палец до конца. Винтовка коротко подпрыгнула в плечо, глушитель глухо хлопнул. Пламени почти не было видно, только лёгкий рывок воздуха и знакомый металлический вкус на языке.

Пуля ушла в ночь, на секунду превратилась в ничто, а потом мир снова сложился.

Он увидел, как фигура с РПГ дёрнулась. Не красиво, не кинематографично: просто плечо будто кто-то выбил из сустава. Труба качнулась, нос лодки чуть ушёл в сторону. В этот же момент катер попал на гребень волны, его качнуло, человек на борту попытался удержаться, срываясь ногами.

Выстрел всё равно произошёл.

Из трубы вылетел огненный комок, на секунду осветив нос лодки и бледное лицо стрелка. Только направление было уже не тем, которое он выбрал секунду назад. РПГ ушёл чуть выше, чем надо, и чуть ближе к ним, чем к контейнеровозу.

Ракета пролетела в воздухе короткую дугу и ударила не в борт «их» судна.

Она попала в борт серого, ничем не примечательного судна, которое шло сбоку, чуть позади конвоя, прикрываясь им, как тенью. Небольшое вспомогательное судно с цистернами на палубе, о котором все до этого момента просто знали: «идёт рядом». Кто-то из логистов когда-то сказал, что это баржа с топливом для портов и местных баз. Нейтральный фоновый объект, одна из десятков железных туш, которыми был набит пролив.

Теперь этот фон вспыхнул.

Сначала был хлопок. Глухой, как удар гигантского кулака по воде. По корпусу их катера пробежала вибрация, палуба дрогнула. Шрам через прицел увидел, как с борта серого судна вырывается столб огня. Огненный язык лизнул вверх, разрезал ночь, как нож.

Потом пришёл звук.

Грохот накрыл поздно, с задержкой, как всегда бывает на расстоянии. Воздух дернулся, в уши ударила волна, кто-то внизу ругнулся, кто-то вскрикнул. Катер чуть качнуло боковой волной. Вода вокруг загоревшегося судна вспучилась, взлетели клочья пены.

– Ч-ёрт… – выдохнул кто-то в гарнитуре. Кажется, Джейк.

На вспомогательном судне что-то рвануло вторично. Пламя пошло шире, ползком, как будто кто-то перевернул горящую кастрюлю. На палубе стояли цистерны, бочки, какие-то контейнеры. Одна из больших ёмкостей уже была расколота – из неё, как кишки, лезли пламя и чёрный дым. Люди в оранжевых жилетах метались по палубе, их фигуры были тонкими, чёрными на фоне огня.

– Попадание в лодку! – крикнул кто-то.

Но лодки было уже почти не видно – в свете пожара она казалась маленькой тёмной щепкой. Мужик с РПГ лежал на палубе, половину его тела закрывал борт. Ещё один пират сзади на секунду поднялся, пытаясь осмотреться, и тут же смылся волной: катер подбросило, мотор взвыл, вода вокруг закипела.

– Что это было? – спросил Маркус. В голосе не было паники, только очень чёткий, холодный интерес.

– Ракета ушла выше, – сказал Пьер. – Попала в борт судна с цистернами. Вспомогательное.

Он на секунду оторвался от прицела, глянул голым глазом.

– Там ад.

Со вспомогательного судна в эфир сразу полетели крики. Карим побледнел, вслушиваясь.

– Они орут, что у них пожар на палубе, – сказал он. – Просят помощи. Говорят, что на борту топливо и…

Он запнулся.

– И газ. Баллоны.

Как по подтверждению его слов, на палубе серого судна что-то захлопало – сначала одиночные хлопки, как выстрелы из пистолета, потом чаще. Это лопались и взрывались маленькие ёмкости. Пламя поднималось выше, превращая судно в факел.

Контейнеровоз, который шёл в середине, начал резко менять курс, уходя от огня. Балкер тоже попытался отвернуть. Вода вокруг белела, винты бешено взбивали волну.

– Держать скорость и курс! – крикнул Маркус капитану. – Если начнёте маневрировать все сразу, столкнётесь к чёртовой матери.

В ответ в рации прозвучала смесь английского, ругани и отчаяния. Капитан контейнеровоза явно был не в восторге от идеи пройти поближе к горящему топливному складу.

– Карим, скажи ему, что если он сейчас пойдёт в сторону берега, его там встретят не пожарные, – рявкнул Маркус. – Есть шанс пройти – проходим. Иначе нас разорвут сразу с двух сторон.

Карим заговорил быстро, почти нараспев, успокаивая и одновременно приказывая. Через секунду ответные крики стали чуть менее нервными.

Всё это время лодка с пиратами продолжала болтаться на волнах. Пьер снова увёл прицел туда. Огонь от горящего судна освещал их, как прожектор. На палубе ещё шевелились фигуры – двое или трое, один пытался поднять что-то вроде пулемёта, другой лез к мотору.

Рабочие ещё живы. И дебилы тоже.

Пьер коротко выдохнул и стал работать. Пули ложились туда, куда нужно было: грудь, голова, бедро. Тела падали, оставляя на мокрой палубе тёмные пятна. Это было его ремесло, отточенное двадцатью годами. Пальцы двигались сами. Внутри было тихо.

– Одна лодка минус, – сказал он через несколько секунд. – Эти уже никуда не поедут.

– Слева ещё две! – крикнул Джейк. – Они пользуясь тем, что все на пожар смотрят!

Из тени на левом фланге действительно вылезли ещё два катера. Один держался подальше, прикрываясь тенью балкера. Второй шёл почти в лоб фарватеру, как будто собирался сыграть роль случайного рыбака, которого «подрезали».

– Серия, блядь, – выдохнул Михаэль. – Это не стихийное говно, это сценарий.

Пока они переключались на вторую волну, огонь на вспомогательном судне начал превращаться в нечто совсем другое. Дым стал чернее, стволы пламени – выше. Одна из больших цистерн на палубе вспухала, как живот, внутри которого что-то надувают изо всех сил.

– Если её прорвёт, – сказал тихо Дэнни, – от наших протоколов останется только светлая память.

– Спасибо, капитан очевидность, – буркнул Джейк.

– Молчать и работать, – отрезал Маркус. – Рено, готовься накрыть левых. Пьер, контролируешь то, что ближе к конвою. Если кто-то ещё потянется с РПГ – валишь сразу.

– Принял, – сказал Шрам.

Он перевёл прицел на вторую пару лодок. Картинка была знакомой до боли: такие же силуэты, такие же фигуры, которые пытаются выглядеть «случайными», но выдают себя мелочами. Человек, который не смотрит на сеть, а смотрит на тебя. Слишком ровная спина. Слишком чёткие команды жестами.

Серое судно с цистернами в это время достигло своего предела.

Треск металла был слышен даже через гул двигателей. Потом цистерна просто лопнула. Не так, как в кино, где всё сразу превращается в гигантский огненный шар, а по-настоящему: сначала яркая, ослепляющая вспышка, потом тяжёлый удар, от которого воздух сжал грудную клетку. Огненная масса рванула в сторону, обдав соседние конструкции. Куски железа, залитые горящим топливом, взлетели в небо и пошли вниз, в воду и на палубы.

Катер, на котором стоял Пьер, дёрнуло, как игрушку. Его бросило на стропу страховочного фала, винтовка качнулась, прицел ушёл в чёрный космос. Где-то снизу загрохало, посыпались мелкие осколки. В нос ударила волна горячего воздуха, глаза заслезились.

– Ложись! – заорал кто-то.

Он инстинктивно прижался к металлу, прикрывая винтовку собой. По борту что-то застучало – мелкие фрагменты, как град. В нос ударила смесь запахов: горелый газ, обугленная краска, горячий металл.

В следующий момент стало ясно: это уже не просто загоревшийся «фон». Это – масштабная катастрофа.

Серое судно горело по всей длине. Огромный факел, поднимающийся на десятки метров, освещал море так, будто кто-то включил дополнительное солнце. На палубе ещё шевелились люди, но большинство уже было либо под огнём, либо за бортом. Кто-то прыгал в воду, полыхая, как факел.

– По эфиру пошли майдэи, – пробормотал Карим, белый как мел. – Они орут на всех языках подряд. Просят спасательные средства. Говорят, что не могут добраться до шлюпок.

– Мы не спасательная служба, – резко сказал Ричард. – Наш контракт – защита конвоя. Если мы сейчас начнём…

– Закрой рот, – коротко бросил Маркус, и в первый раз сделал это без всякой вежливости. – Карим, передай, что мы попытаемся подойти на дистанцию для спасения, как только разберёмся с атакующими.

– Маркус, – вмешался координатор, – я обязан напомнить, что каждая маневренная операция, связанная с отклонением от курса, увеличивает риск для груза и…

– Каждая минута, которую мы сейчас тратим на обсуждение, увеличивает количество трупов, – отрезал командир. – Запиши себе это в отчёт.

Внизу кто-то нервно рассмеялся. Смех был коротким, болезненным.

Пьер снова поднял винтовку, игнорируя то, как дрожали руки от только что пережитой волны. Прицел вернулся к катерам. Левые две лодки всё ещё шли, пользуясь тем, что эвакуация и пожар отвлекали внимание.

– Левые продолжают сближение, – сказал он. – Один катер пытается прикрыться дымом от пожара. Второй идёт шире, будет заходить с тени.

– Рено, гони дымного, – скомандовал Маркус. – Пьер, следишь за дальним. Как только увидишь оружие – работаешь. Без дополнительного театра с предупреждениями.

– Записал, что вы сказали, – тихо произнёс Ричард.

Пламя отражалось в линзах его очков.

Шрам на секунду поймал его взгляд через стекло рубки. В этом взгляде не было ни ужаса, ни сочувствия. Только быстрая, болезненная работа мозга: как всё это будет выглядеть в таблице.

Он снова ушёл в прицел. Работа – один из немногих способов не думать о том, как именно всё сейчас выглядит со стороны.

Катер, который шёл шире, действительно выглядел «беднее»: лампа на носу, двое людей в заляпанной одежде, какие-то сети, брошенные под ноги. Но стоило чуть задержать взгляд, становилось ясно: сети не распутаны, никто не делает вид, что ими пользуется. Один из мужчин крепко прижимал к бедру длинный свёрток.

– Дальняя лодка вооружена, – сказал Пьер. – У одного на борту что-то вроде пулемёта под брезентом. Дистанция – полтора километра. Если подойдут ближе, работать будет трудно, будет мешать дым от пожара.

– Принял, – отозвался Маркус. – Держи их на мушке.

Серое судно продолжало гореть. Огненный столб уже начал оседать, но вместо этого по поверхности воды пошёл светящийся мазутный язык. Время от времени в нём что-то вспухало и хлопало. Вода вокруг была чёрной, живой, будто кипела.

По эфиру шли крики. Карим переводил только часть – остальное было понятно без слов. «Люди в воде», «пожар», «нет шлюпок», «помогите».

– Шлюпки есть, – буркнул Джейк. – Просто к ним не подобраться. Всё в огне.

– Мы не можем бросить их, – тихо сказал Дэнни.

– Мы уже их бросили, – так же тихо сказал Михаэль. – В момент, когда кто-то решил гнать топливо и газ без нормальной охраны в пролив, где все друг друга жрут, как звери. Но это решение приняли не мы.

Эта фраза легла в воздух между ними, как лишний груз.

Пьер молчал. Он знал одно: при желании любой юрист сможет нарисовать стрелочки так, что линия ответственности начнётся с того самого нажатого им спуска. Потому что там, наверху, всегда проще рисовать прямые линии: стрелок – выстрел – ракета – взрыв – пожар. Всё остальное, как всегда, пойдёт в раздел «сопутствующие обстоятельства».

Катер снова качнуло, но уже слабее. Ветер чуть сменился, дым от пожара стал уходить в сторону. Время на секунду замедлилось.

– Пьер, – сказал Маркус. – Сосредоточься на левых. Со вспомогательным мы всё равно ничего не успеем сделать сейчас. Если допустим этих ближе, будет ещё одна вспышка. Или две.

– Принял, – ответил он.

Он перевёл дыхание, выровнял прицел. Пламя, дым, крики по эфиру ушли куда-то на задний план. Остались только две маленькие цели на темной воде. И старый, до боли знакомый выбор: *стреляешь ты – или стреляет по тебе кто-то другой*.

Единственная разница была в том, что теперь вместе с ним за спуск будут держаться ещё десятка два чужих рук, сидящих в кондиционированных офисах. И ни одну из них потом не оторвёт взрывом.

Первый катер Рено поймал почти сразу.

Пулемёт захлестнул ночь длинной, плотной очередью, как будто кто-то разорвал по шву кусок темноты. Трассеры полоснули над волнами, ударили в борт лодки, в людей, в мотор. Дерево и железо разлетелись в крошево. Катер дёрнуло, он на секунду поднял нос, как раненое животное, а потом завалился на бок, врезаясь в волну.

Вспышки от выстрелов на его фоне были тусклыми, как спички рядом с костром загоревшегося судна. Но свою работу они сделали. Трое на палубе рухнули, четвёртый попытался вскочить, схватившись за что-то вроде автомата, и тут же исчез в белой пене, когда лодку перевернуло.

– Один ушёл, – коротко сказал Рено. – Минус.

Второй катер держался дальше, осторожнее. Пытался зайти шире, с тени, пользуясь дымом и бликами. Теперь, когда факел вспомогательного судна освещал море, как прожектор, прятаться было труднее. Любая тень читалась ясно.

Пьер перевёл прицел туда. Через оптику было видно, как на носу этого катера двое спорили, жестикулируя. Один явно хотел развернуть лодку, второй тыкал рукой в сторону конвоя. Командир и идиот, как обычно.

– Вторая моторка на удалении, – сказал он. – Похоже, спорят, лезть дальше или нет.

– Пусть спорят, пока могут, – отозвался Маркус. – Если пойдут ближе – добьёшь.

– Пошли уже, – пробормотал Джейк. – Им же лучше.

Катер секунду-другую ещё вилял, потом всё-таки уверенно взял курс в их сторону. Мотор заурчал громче, нос приподнялся. Тот, что тыкал рукой, победил. Командиры в таких случаях живут дольше, но не всегда.

Пьер поймал в прицел того, что уступил. Того, кто сейчас исполнял приказ, а не давал его. Лицо было смутное, расплывчатое, но поза говорила всё. Боевой, быстрый, без лишних движений. На палубе рядом с ним был закреплён пулемёт – ствол торчал из-под брезента, как зуб.

Он сделал ещё один короткий выдох, отрезал себе всё лишнее: пожар, крики, дым. Осталась линия прицела, дальномер, поправка. Катер шёл на встречном курсе, качка была слабее, чем минуту назад. Удобный момент.

Выстрел. Ещё один глухой хлопок. Плечо отозвалось лёгкой отдачей, как пожатие старого знакомого.

Пуля вошла в район, где заканчивалась шея и начиналось плечо. Человек возле пулемёта сложился, как кукла, которой перерезали ниточки. Упал прямо на станок, сбивая его в сторону. Второй, тот, что кричал, рванул к нему, но в этот момент по борту катера прошла очередь от Рено: не длинная, прицельная, аккуратная. Дерево забрызгало щепой, лодку качнуло, оба пиратских силуэта исчезли из поля зрения, сливаясь с палубой.

Катер, потеряв людей и нерв, дёрнулся, мотнул носом, качнулся на волне и резко начал сворачивать. Мотор заорал на всю мощь, вода закипела под кормой. Лодка попыталась уйти, как побитая собака.

– Отходят, – сказал Пьер. – Минус пулемёт. Остальные ссыканули.

– И правильно сделали, – отозвался Трэвис. – Иначе я бы к ним сам съездил.

Где-то на нижней палубе громко захохотали – нервный смех, в котором было больше облегчения, чем веселья. Кто-то от души выругался, отпуская напряжение.

Пожар на сером судне при этом не утихал. Огонь перелизал уже почти всю надстройку, добрался до носа. Одна из мачт, почерневшая, накренилась и с грохотом рухнула в море. С палубы продолжали прыгать люди – небольшие тёмные фигуры, которые на фоне пламени и воды выглядели одинаково маленькими и ненужными.

– Они продолжают слать маяки, – глухо сказал Карим. – Просят прислать корабли спасения. Спрашивают, где патруль, где вертолёт.

– Скажи им, что патруль здесь, – отозвался Маркус. – Но патруль сейчас одновременно отбивается от тех, кто хотел сжечь ещё два судна. И у нас не восемь рук.

– Они не поймут, – тихо сказал переводчик. – Но скажу.

Он нажал тангенту и начал говорить в эфир что-то мягкое, успокаивающее. Краем уха Пьер услышал знакомые слова – «попытаемся», «как только», «держитесь».

Сзади, по широкой связи, ожил штаб. Холодный английский, ещё более холодные формулировки.

– «Альфа-ноль-три, подтверждайте ситуацию. Фиксируем крупный пожар в районе вашего конвоя. От вас исходил огонь?»

– Да ладно, – пробормотал Джейк. – Сейчас начнётся.

Маркус потянулся к микрофону.

– «Альфа-ноль-три» на связи, – сказал он ровно. – Произошла попытка атаки на конвой. Одна моторка с РПГ, ещё две на подходе. Открыли огонь по нападающим. В ходе столкновения ракетный выстрел ушёл в вспомогательное судно с топливом и газом. Там сейчас крупный пожар. Мы продолжаем обеспечивать защиту основного груза.

Короткая пауза. Вдалеке где-то ухнул ещё один баллон. Огонь подпрыгнул, осветив их катер рыжим светом.

– «Подтверждаете, что выстрел по нападающим был произведён с вашей стороны до пуска ракеты?» – спросил голос.

Маркус на долю секунды глянул вверх, туда, где на площадке сидел Пьер. Взгляд был коротким, но понятным: *сейчас тебя аккуратно подведут к крестику на схеме*.

– Подтверждаю, – сказал он. – Снайпер открыл огонь по оператору РПГ в момент, когда тот уже держал оружие на плече и занимал позицию для выстрела. Ракета всё равно ушла. Направление изменилось по причине совмещения нашего огня и качки. Это видно по записи с наших камер.

– «Принято», – ответил голос. – «Фиксируем последовательность событий. Передайте координаты района для спасательных операций. Ожидайте дальнейших инструкций. До особого распоряжения не вступать в дополнительные боевые контакты».

– Конечно, – тихо сказал Михаэль. – Сейчас самое время никого не трогать. Пусть остальные тоже постреляют по цистернам.

Рядом с ним Хортон что-то быстро писал в блокноте. Взгляд у него был напряжённый, но не испуганный – скорее, перегруженный информацией.

– Вы всё это тоже фиксируете? – спросил Пьер, не отрываясь от прицела, но почувствовав его взгляд в затылок.

– Да, – честно сказал наблюдатель. – Время первого контакта, дистанции, последовательность команд. Это моя работа.

– А выводы тоже твоя работа? – уточнил Шрам.

Хортон задумался на секунду.

– Выводы – нет, – сказал он. – Их сделают другие. Но от того, как я оформлю детали, будет зависеть, какие выводы они смогут сделать.

Он чуть сжал блокнот.

– И да, я видел, что тот человек уже держал РПГ на плече. И что он не собирался стрелять по небу.

По рации снова зашумело. На линии появился другой голос – более низкий, тяжёлый.

– «Альфа-ноль-три», это центральный. Для уточнения: вы считаете, что открытие огня по оператору РПГ было единственным вариантом в данной ситуации?

Маркус выдохнул через нос, коротко, злым смешком.

– Скажи им нет, – тихо подсказал Джейк. – Надо было подарить ему цветы и поговорить по душам.

– В данной фактической обстановке, – сказал вслух командир, повернувшись к микрофону, – имея на дистанции в восемьсот метров вооружённую моторку, курсом на конвой, с оператором РПГ в стойке для выстрела, других вариантов я не видел. Любая задержка увеличивала риск попадания в танкер или контейнеровоз. Мы действовали по сути и духу контракта – защитили клиентов от атаки.

Где-то на заднем плане, в том самом далёком кондиционированном помещении, этот ответ кто-то записал. Расшифровал. Засунул в файл.