Текст книги "Король солнечного огня (СИ)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Бриэль чуть нахмурилась. А потом нахмурилась сильнее, опустила голову, глядя на свои ладони.

– Знаешь… я не уверена. Кто-то.

– Женщина.

– Да, – она сжала губы и медленно кивнула. – Да, женщина. Вроде. Все мутно.

– Какая женщина? Прошу, Бриэль, ты должна сказать мне!

– Бледная женщина, – Бриэль пожала плечами. – Это важно?

– Да! Это важно! – я села прямее и поймала ладонь сестры. – Ты не дура, Бриэль. Ты годами бродила по этому лесу. Ты должна знать, как опасно принимать подарки от фейри. Они не дают, не забирая. Разве не ты говорила мне это? Что она забрала, Бриэль? Подумай, прошу. Что она забрала, дав тебе свечу?

Но Бриэль замотала головой.

– Я не знаю! Я не помню. Когда я пытаюсь вспомнить, я вижу… бледную кожу. Бледные волосы. Бледные глаза. И все. И свечу, – она пожала плечами, тряхнула головой. – Может, она забрала воспоминание о нашей встрече. Плевать. Это сработало. Сработало, как она и сказала. Ты свободна от того фейри, и ты снова в своем разуме. Когда чары были сняты, это вырубило тебя. Когда ты проснулась, дом был уже в руинах?

– Дом? – я покачала головой, глядя на ладонь сестры в веснушках, сжимающую мою. – Нет. Нет, я проснулась в лесу. Дома не было.

– Да? Интересно. Миры были плотно сложены в той части, плотнее, чем я думала. Мне повезло, что я тебя нашла.

Я едва ее слышала. Мысли кипели с болью, путали, бились за главенство в моей голове. Одна ладонь коснулась изящной цепочки на шее, задела овальные медальоны. Я зажмурилась, опустив голову. Я не винила Бриэль в произошедшем. Как? Она хотела меня спасти. Она не знала Эроласа. Она не понимала.

Но я знала. И все равно предала его.

Я не должна была брать ту свечу. Стоило рассказать Бриэль правду о своем женихе из тени, попытаться убедить ее, что я не была пленницей, не была очарована. Она не поверила бы мне. Не могла. Но, если бы я возражала, спорила, может, я бы нашла силы не верить ее убеждениям.

Может, я нашла бы силы противостоять свече. Доверять мужу. Отдаться желаниям, которые так сильно горели прошлой ночью в моих венах…

– Тебе стало лучше, Вали?

Я подняла голову. Я посмотрела в глаза Бриэль, открытые, честные, полные тревоги. Я скривилась, коротко кивнула.

– Хорошо. Тебе нужно домой.

– Домой? – я вспомнила бесконечный простор леса во все стороны. – Как нам попасть домой? На мили раскинулся лес!

Бриэль пожала плечами, ее рот изогнулся в улыбке.

– Только в этом слое миров. Но я могу вернуть нас. Я долго искала путь сюда, так что убедилась, что мы не застрянем! – она встала. – Идем. Я тебе покажу.

Когда Бриэль подняла меня на ноги, я заметила с болью, что приходилось поднимать голову, чтобы видеть глаза сестры.

– Сюда, – сказала она, сжимая мою руку, и сделала два шага.

Я застыла, остановила и ее.

Бриэль посмотрела на меня.

– Что такое?

– Я не могу идти домой, – я хрипло вдохнула. – Я должна его найти, Бриэль. Эро… моего му… лорда Димариса, – я посмотрела на свои ноги в синяках и крови. – Я что-то с ним сделала. Когда я использовала свечу… когда я посмотрела на него прошлой ночью, он был уже проклят, но я все сделала хуже. Я не сдержала свою часть нашего соглашения…

– Соглашения? – слово вырвалось с губ Бриэль рыком. – Какое соглашение, Вали? Он тебя похитил.

– Знаю, но…

– Но ничего! Ты не его рабыня. Ты ничего ему не должна. Слышишь? – она сжала мои плечи, встряхнула меня. Слезы искрились в ее ореховых глазах. – Я должна была прийти за тобой раньше! Я пыталась добраться до тебя, спасти тебя. И теперь нашла тебя, и… я могу лишь надеяться, что тебя еще можно спасти! Я могу лишь надеяться, что его чары не проникли глубоко в тебя, чтобы ты еще могла стать собой, – она помрачнела, стиснула зубы. – Но я попытаюсь. Помогите, семь богов! Я попытаюсь, буду пытаться, пока ты не вспомнишь, что ты не принадлежишь ему.

Я сжала предплечья сестры, пытаясь убрать ее руки, но без толку. Все тело Бриэль сотрясал пыл ее слов. Она казалась хрупкой и яростной по очереди. Я не могла ничего, кроме как раскрыть объятия.

Бриэль прильнула ко мне. Она на миг стала маленькой девочкой, тем ребенком одиннадцати лет, смелым, упрямым, но беззащитным. Девочкой, которая плюнула отцу в глаз и спряталась за мной, когда он стал бить за это. Она была смелой, но ее смелость родилась из глубокого страха.

Я знала. Всегда знала. Знала, что Бриэль нуждалась во мне, как в ее щите, ее убежище. Когда она лишилась убежища, какой шок сотряс мою бедную сестру? Какие удары падали, грозя сломать ее, меняя ее, делая этой твердой и решительной женщиной?

– Прости, Бриэль, – прошептала я ей на ухо, гладя ее волосы. – Прости, я должна была оставаться с тобой.

Бриэль громко шмыгнула и отодвинулась, и я заметила ее уязвимое выражение лица, а потом она провела ладонью по глазам, стирая слезы. Ее черты стали тверже, строже.

– Это была не твоя вина, Вали, – сказала она. – А его. Если он и проклят, то это даже лучше. Пусть попробует свое оружие на себе.

Я хотела возразить. Но зачем? Если я стану защищать Эроласа, Бриэль скажет, что это от его чар. И я вдруг ужасно устала. Бессонная ночь, полная страха, часы блужданий по лесу, сон под дубом, а потом ужас из-за крылатого монстра. Волна усталости могла сбить с ног. Я опустила плечи, и только хватка Бриэль на моем локте не дала упасть на колени.

Сестра притянула меня ближе, обвила рукой мою талию.

– Обопрись, – сказала она. – Врата близко. Если дойдешь туда, я дам немного отдохнуть, когда перейдем. Сможешь это сделать?

Я кивнула без слов.

Мы оставили мертвого монстра в лесу. Я оглянулась, пока мы шли среди деревьев, увидела снова то жуткое лицо, застывшее в боли, оскал и желтые зубы. Но мой взгляд задержался на кровавой дыре на месте глаза. Стрела моей сестры там пробила его с ужасной меткостью.

Было приятно, когда ветви с хвоей сомкнулись, скрыв его из виду.

Бриэль двигалась уверенно, нашла узкую тропу в густой роще хвойных деревьев, не сбивалась, не проявляла смятения. Мы приблизились к ручью. Я подумала, что это был тот же ручей, у которого я отдыхала. Я даже думала, что замечу дуб, где я укрывалась. Но Бриэль не остановилась. Она шла среди пятен солнечного света, сверкающего на ее пылающих волосах.

Прошли часы. Или мгновения – мой уставший разум не мог уже следить за временем. Мы дошли до маленькой рощи берез. Они стояли вместе, семь изящных деревьев, которые напоминали семь высоких худых девушек, соединивших руки в танце.

– Ах! – Бриэль кивнула на деревья. – Вот они, видишь?

Я не видела. Но я и не спорила, сестра повела меня к тем березам. В последний миг, когда мы проходили в тень бледно-зеленых листьев под изогнутыми ветками двух деревьев в центре, я оглянулась. Взгляд словно пронзил лес, заросли деревьев, холмы, долины и реки, озера и ручьи, пока я не заметила белые стены, колонны и арки Орикана.

Я видела его заброшенным, разрушенным. Часть рухнула от времени и отчаяния, сады заросли, фонтаны были разбиты, пересохли. Стены покосились, рассыпались пылью.

Я видела его красивым. Полным солнца. Сады цвели, фонтаны пенились, нежный ветерок проникал в открытые окна и разносил ароматы во всех комнатах и залах.

И я видела его во тьме. Тьма была глубже ночи, ее озаряли только сферы красного света, словно дьявольские глаза. Тьма была полна опасных фигур без черт…

– Идем, Вали, – Бриэль потянула меня под арку берез. – Не оглядывайся.

Я охнула, закрыла глаза и повернула лицо вперед, где лес тянулся передо мной. Но он был не таким же. Этот лес был обычным, полным птиц, белок и гудящих насекомых, пахло жизнью и смертью, гнилью и ростом, всем смертным.

– С возвращением, – сказала Бриэль, повернулась и улыбнулась мне, ее лицо сияло, как солнце сверху. – Ты теперь на своем месте, Вали. Ты дома.

5

– Я научилась быть осторожной в том, как и когда использовать врата, – сказала Бриэль, ведя меня по узкой оленьей тропе, огибая густые заросли. – Когда я первый раз в них прошла, я потеряла неделю… вернулась домой и узнала, что пропала на семь дней, и все думали, что я умерла! Я попробовала снова позже и потеряла целый месяц.

Я слушала, как сестра описывала трюки, которым научилась, как отмечать путь в пространстве и времени, чтобы вернутся, когда и куда нужно. Она стала опытной за последние несколько лет, и ее голос звенел гордостью от ее достижений.

– Но не нужно переживать из-за этого, – добавила она в конце длинного описания. – Теперь ты вернулась, и тебе не нужно больше ходить к Шепчущему лесу.

Я опустила голову, глядя на свои босые ноги. Я почти не слышала Бриэль, но она сжимала мою руку и вела меня, я не протестовала. Странно… я не думала, что будет так сложно дышать воздухом в моем мире. В теле появилась тяжесть. Но это ненадолго. Вскоре память о жизни в Орикане угаснет. Элли, Биргабог, гоблины. Красивое розовое платье из лепестков орнталаса. Танцы под дикую музыку под звездным небом.

И Эролас.

Его голос.

Его прикосновение.

То, как он заглядывал в мою душу.

Все пропадет, как сон. Я не узнаю, что с ним стало. Его судьба не была больше связана с моей. Я перестану потом думать о нем?

Я прижала ладонь к груди, искала нить связи, тянущуюся от моего сердца к его. Она еще была там? Я даже сейчас была связана с ним? Или нить уже порвалась?

Мы дошли до края леса. Я подняла голову, глядя на пейзаж, который вместо знакомого казался чужим. Я стояла, моргая, Бриэль поддерживала меня. Я ничего не ощущала. Онемела. Но я узнала крыши на горизонте. Мой родной городок. Я даже заметила дымоходы старого дома Нормас, где я выросла. И дальше на холме стоял чудесный дом лорда Леокана, самое лучшее поместье в округе Элле.

Все было так, как я помнила.

– Мастерская госпожи Петрен еще открыта, – сказала Бриэль, ее голос пробился через онемение в моей голове. – Думаю, она даст тебе работу, когда ты будешь готова к этому. Не нужно спешить. Тебе стоит немного отдохнут, прийти в себя после… всего. Мы не живем уже в старом доме. Отец проиграл все в игре с Фалро. И ладно. Терпеть не могла ту старую гробницу! Мы живем теперь в доме Малдран, и нам удобно. Отцу лучше не стало. Может, хуже. Но… – ее голос стал тверже, стал опаснее. – Но он не бьет меня. Уже нет. Я это остановила.

Я поежилась и закрыла глаза. Но что произошло бы? Я пропала, не смогла защитить сестру от гнева отца. Бриэль выросла сильной, научилась защищаться. В результате она уже не была милым ребенком, а стала опасной женщиной. Этой незнакомкой.

– Я… долго отсутствовала, – прошептала я. Я не хотела, чтобы Бриэль услышала. Но она услышала.

– Все хорошо, Вали, – быстро сказала она, обняла меня. – Все хорошо. Ты теперь дома. Это важно. Идем. Ступай осторожно. Я поведу тебя по тихой дороге, чтобы… думаю, лучше тебя пока никому не видеть.

Я посмотрела на свое когда-то белое платье. Да, может, лучше не возвращаться в свой старый мир в таком виде. Не было смысла вызывать слухи, которые точно разлетятся. Я знала, что говорили о девушках, которые шли за фейри в Шепчущий лес и пропадали на годы. Я знала, как с девушками обходились, когда они возвращались.

Теперь я была одна из них. Испорченная. Разбитая.

Бриэль повела меня по тропе, окруженной разросшимися кустами. Хоть я пыталась, я не могла вспомнить, где стоял дом Малдран, могла лишь надеяться, что мы никого не встретим по пути. Зря надеялась.

Бриэль резко замерла и зашипела:

– О, семь богов, спасите!

Я удивленно оторвала взгляд от окровавленных стоп и увидела низкую фигуру, приближающуюся к нам. Широкополая шляпа, высокая узловатая трость в морщинистой ладони.

Матушка Улла. Ведьма. Она точно видела нас обеих.

Она не замерла, не выдала удивления от вида юной охотницы, придерживающей почти голую девушку в белом. Она, наверное, видела и не такое каждый день. Она пошла к нам, ее посох стукал по земле с каждым вторым шагом.

Бриэль напряглась, смотрела по сторонам, словно надеялась сбежать. Заросли высотой по плечи были справа, канава с колючей травой была слева.

– Все хорошо, – я похлопала ее по руке. Я выпрямилась, чтобы стоять без поддержки сестры. – Нам пришлось бы с ней столкнуться.

– Не хотелось бы, – буркнула Бриэль. Но ведьма уже была близко.

– Итак, – матушка Улла чмокнула одним из трех оставшихся зубов, крутя посох в ее ловких старых пальцах. – Это же невеста лунного огня. Ты ее все-таки вернула, девица?

– Не вашими стараниями, – прорычала Бриэль.

– Тц-тц, – ведьма покачала головой, приподняв бровь под старой шляпой. – Нет смысла обвинять меня, я старалась для твоей сестры. Не моя вина, что она решила выбрать сделку с фейри, несмотря на мои предупреждения, – она посмотрела на меня мелкими глазами, отметила наряд и сотни мелких порезов на руках и ногах. – Валера Нормас, – медленно сказала она. – Ты будто и не была там.

Я моргнула, не зная, как на это отвечать.

– Повезло, что у тебя такая верная сестра, – продолжила ведьма. – Никто не стал бы ходить в лес после стольких разочарований и неудач. Я не думала, что она преуспеет. Но кровь бабули Доррел удивляет.

Мысль закипела в моей голове, и я заговорила, не сдержавшись:

– Это вы дали свечу Бриэль?

– Свечу? Какую свечу? – матушка Улла склонила голову, глядя на Бриэль и меня по очереди.

– Нет, Вали, – тихо сказала Бриэль, почти украдкой. – Это была кто-то еще. Та, кто могла помочь. Не эта старая шарлатанка.

– Я это слышала, – ведьма стукнула посохом по тропе. – Ты запуталась сильнее в делах фейри, девица? Жаль. Некоторые узлы не отпускают душу, только затягиваются с годами. Надеюсь, ты не ухудшила все, вмешавшись, – она пожала плечами. – Может, все неплохо сложится в конце.

Она вдруг прошла между нами и устремилась по тропе. Я удержалась и не упала в канаву, а Бриэль выругалась, когда ее толкнули в кусты. Ведьма прошла на десять шагов и вдруг остановилась. Она покрутила трость пару раз, словно размышляла.

А потом чуть повернула голову и бросила через плечо:

– На твоем месте я была бы осторожна с магией, которую ты принесла в этот мир, девица. Магия фейри не любит воздух отсюда, могут быть проблемы с ее удержанием.

Я затаила дыхание, быстро моргая. Ладонь потянулась невольно к груди, прижалась к семи медальонам.

– О чем она говорит, Вали? – Бриэль повернулась ко мне, щурясь. – Какая магия?

Я посмотрела на сестру. Бриэль еще не заметила ожерелье, и я не спешила открывать его.

– Не знаю, – я опустила ресницы, не смотрела ей в глаза. – Я очень устала.

Бриэль тут же обвила меня рукой и повела по тропе. Я лишь раз оглянулась, ведьма на тропе смотрела на меня. Наши взгляды на миг пересеклись.

А потом Бриэль увела меня за поворот, и матушка Улла пропала из виду.

* * *

Ситуация в доме Малдран не была ужасной. Да, дом был хуже поместья семьи Нормас, с садом у кухни и тремя хорошими комнатами… которые были заброшены годами, ведь наш отец не мог позволить слуг в доме.

Коттедж подходил нам. Маленький, скромный, но аккуратный. Он был квадратным, с кухней, гостиной и чердак с пристройкой сбоку.

– Тут будет твоя комната, – Бриэль открыла дверь в пристройку и подтолкнула меня внутрь. – Я постаралась сделать место подходящим для тебя. Хотела, чтобы оно было готово, если ты… когда я приведу тебя домой.

Круглое окошко с кривым стеклом открывало новое место для жизни. Под окном на столике была надбитая фарфоровая чаша с водой и графин. Свежий тростник скрипел под ногами, смягчая пол из земли. Я едва стояла на ногах, думала об осторожности, когда села на узкую кровать. Иначе я ударюсь головой об скошенный потолок.

– А ты? – я повернулась к сестре на пороге. – Где ты будешь спать?

– О, у меня одеяло на чердаке, – ответила Бриэль, тряхнув головой. – Отец спит на матраце на камине, когда приходит домой. Не переживай! Мы все тут поместимся, поверь. Из дымохода летит сажа, но друг из Сидела почистит все, когда я получу монеты со следующей охоты. И тут всегда много каши, хлеба и сыра. Мне не будем голодать. Не как раньше.

Она прошла в пристройку и взяла меня за руку, тепло сжала ее.

– Клянусь, Вали, стало лучше. Ты будешь рада, что вернулась. Ты будешь рада, что я нашла тебя, что я освободила тебя.

В ее словах было отчаяние, как и в тенях под ее глазами. Этот вид разбивал мое сердце. Хоть я так устала, что едва стояла на ногах, я обняла ее еще раз, а когда отошла, я улыбнулась, глядя в ее глаза.

– Я рада, – сказала я. – Я рада тебя видеть, быть с тобой… узнавать, какой ты стала. Прошу, будь терпелива со мной. Я все еще считаю тебя младшей сестрой, ребенком, и теперь ты… выросла. Ты моего возраста, а то и старше! Я не знаю, что думать.

– Знаю, – Бриэль опустила голову, кусая губу. – Знаю. Я сосредоточилась на том, чтобы тебя вернуть, но не подумала… но не важно, – она подняла голову, чересчур весело улыбаясь. – Ты тут, и все будет хорошо. Ты снова будешь счастлива. Вот увидишь.

– Да. Конечно, – я похлопала ее по щеке и опустилась на кровать. Она заскрипела подо мной, солома торчала из шершавого матраца, колола мои бедра. – Я очень устала. Лучше я посплю.

Бриэль кивнула и повернулась к двери.

– О! – она остановилась, села на корточки и вытащила сверток из-под кровати. – Кое-что для тебя, – она опустила сверток мне на колени и, когда я не пошевелилась достаточно быстро, развернула его за меня.

Платье. Верхнее платье из выцветшего багрового льна и нижнее платье из бежевого муслина. Я узнала плате матери, одно из нескольких, которые я смогла спрятать от отца, когда он продавал вещи мамы, чтобы выплатить долги. Я теребила швы, шелковистую черную вышивку на груди, медные пуговки на рукаве. Качество было хорошим, хоть работе и было несколько десятков лет. Я всегда обещала себе, что, когда мы освободимся, покинем дом отца, я отдам его Бриэль.

Теперь Бриэль предлагала это мне. И разве я могла отказаться? У меня не было ничего, кроме жалкого платья на мне и золотой цепочки на шее.

– Спасибо, Бриэль, – тихо сказала я, надеясь, что сестра не заметит слезы в моем голосе.

– Есть и нижнее белье, чулки. Подвязки. И я оставила на столе иглу и нить, твои старые ножницы, на случай, если ты захочешь что-то подправить. Сойдет, пока я не смогу купит тебе новую одежду. Я пойду вечером на охоту, продам что-нибудь Эйлмару и выбью из него больше монет.

– Не утруждайся, Бриэль. Это красиво. Это мне подойдет, – я посмотрела ей в глаза и решительно улыбнулась.

Я видела недоверие в глазах Бриэль. Она знала. Знала, что ее спасение не принесло счастливый конец, на который она надеялась. Но мы обе могли притворяться. Хотя бы какое-то время.

Бриэль вышла, тихо закрыв дверь. Я услышала, как дверь дома открылась и закрылась. Сестра ушла на охоту, как и обещала.

Я подняла платье, погладила мягкую вышивку, старую, но прочную ткань. Когда-то платье было роскошным, но теперь… после того, как я создала платье из лепестков орнталаса… все остальное казалось бледным.

Стойте! Что я делала? Как я могла так неблагодарно размышлять? Бриэль двигала небеса и землю, чтобы спасти меня. И я собиралась сидеть и грустить, потому что мои платья были не такими хорошими? Потому что я уже не была в роскоши огромной комнаты с изящной мебелью? Потому что придется гадать, когда я поем в следующий раз? Потому что придется идти в город к госпоже Петрен, умолять ее взять меня на старую работу? Я была так испорчена?

Нет. Пора было приходить в себя.

Я встала, развязала потрепанное платье, мягкая ткань упала к ногам. Я на миг замерла голой, смотрела на свою плоть в синяках и царапинах. Я выглядела хрупко! Разбито, ужасно.

Но прошлая ночь… прошлой ночью во тьме… когда его пальцы гладили мое плечо и горло, спускались к моему сердцу… я ощущала себя красивой. И… защищенной.

Моя ладонь коснулась медальонов на моей коже. Я расстегнула цепочку, ожерелье упало на мою ладонь, и я подняла его к свету из окна. Я вспомнила предупреждение матушки Уллы:

«Магия фейри не любит воздух отсюда, могут быть проблемы с ее удержанием».

Чудесная ткань внутри пропала? Испарилась, как только я вышла из леса?

Хмурясь, я выбрала медальон со звездочками и открыла его. Мерцающая нежность тут же полилась в воздух вокруг меня, сияя, ослепляя. Я ощущала нечто нежнее шелка на голой плоти.

Но когда я попыталась поймать ткань, пальцы прошли сквозь нее. Мерцание угасло, сияние звезд растаяло в резком свете дня. Пропало навсегда.

6

Было темно. Так темно, что я даже не знала, были ли мои глаза открытыми. Я ослепла? Но нет, свет сиял вдали. Тусклый, но сиял.

Парящая красная сфера.

Я поспешила туда. Я сжимала нежную ткань, поднимала тяжелую юбку, чтобы не споткнуться. Мои ноги были босыми, и я кривилась от холодных камней под ногами. Но я спешила за тем красным свечением.

Вокруг меня тьма отступала, позволила мне увидеть зал с колоннами и куполом. За колоннами были двери в черной стене. Я не остановилась, чтобы рассмотреть их, а бежала за светом.

Я догнала его – маленькую сферу из темного металла, сплетенного узором, внутри были горящие красные угли. Сфера напоминала парящий глаз. И за сферой была еще дверь, на ее панели были вырезаны короны и языки огня.

Почему я знала это место? Почему оно ощущалось знакомо?

Я прошла под сферу и приблизилась к двери, ладонь потянулась к засову. Дверь открылась от небольшого давления, но пару вдохов я не могла найти смелость толкнуть ее. Что-то ждало меня на другой стороне. Что-то зловещее. Но что? Я должна была знать, помнить. Сердце колотилось в груди из-за необъяснимого ужаса.

Но я не могла отступать. Что-то манило меня, будто… нить была привязана к моему сердцу и тянула меня против моей воли вперед.

Я чуть надавила. Дверь тихо открылась.

Роскошная спальня появилась перед моими глазами. Я тут же ее узнала, хоть и не помнила, почему. Я уже была тут раньше, но когда? Огромный камин занимал почти всю стену, озарял комнату красным сиянием вместе с десятками сфер, парящих под куполом. Пруд, выложенных плиткой, был в полу, оттуда поднимался ароматный пар, пузырьки манили.

Но я смотрела на кровать в центре комнаты. И на голую фигуру, отдыхающую там. Фигуру с изогнутыми рогами.

«Эролас!».

Его имя вспыхнуло в голове, я будто вспомнила, как дышать. Я глубоко вдохнула, бросилась в комнату, вытянув руки.

– О, любимый! Любимый, я тебя нашла!

Слова слетели с моих губ, но в воздухе лишались звука. Я замолкла и прижала ладонь ко рту, хмурясь. А потом попробовала снова:

– Ты меня слышишь?

Он не мог. Даже я не слышала себя. И когда я посмотрела на свои ладони, свое тело, я ничего не видела. Словно я не существовала.

Я в ужасе посмотрела на него. Он не знал о моем взгляде, потянулся, мышцы на широкой груди и плечах двигались в красном свете висящих сфер. Он встал с кровати, шелковистое одеяло соскользнуло. Он стоял передо мной идеальный, нагой, фигура, вырезанная скульптором, каждая мышца была изображена с любовью.

Он прошел по комнате с грацией кота, схватил халат с золотыми краями со стула и надел его. Швы натянулись на плечах, и он свободно завязал его на поясе. Он прошел мимо меня на пути к камину, не замерев. Я пыталась коснуться его, но у меня не было руки. У меня ничего не было. Я была ничем.

Я была… забыта.

Эролас встал перед камином, опустил ладонь на него, склонил голову, глядя на низкие красные огни. Свет играл на контурах его лица, сиял на черных шелковистых прядях длинных волос. Его выражение лица было невозможно понять. Оно было строгим, до боли красивым в своей странности. Его зрачки были маленькими точками, как у большого кота.

Я подошла к нему.

– Эролас, – тихо сказала я, хоть знала, что у меня не было голоса.

Он нахмурился. Его зрачки стали чуть шире.

– Эролас, я тут. Ты… меня чувствуешь? Я так близко, – я снова попыталась протянуть руку, хоть и не имела тела. Я сглотнула. Слезы обжигали глаза. Но если я не существовала, я не могла и ощущать слезы, да? Может, я не существовала только в этой комнате.

Он меня не помнил?

– Прошу, – сказала я беззвучно. Я шагнула к нему так близко, что, если бы у меня было тело, я могла бы опустить голову на его плечо. – Прошу, не забывай. Прошу, любимый. Я… не вынесу этого!

Он нахмурился, лицо стало яростным в красном свете. Лицо монстра, демона. Его губы стали двигаться. Я услышала гул в его горле, будто рычание.

– В-Валера…

Дверь распахнулась. Эролас вздрогнул, повернулся, и я тоже повернулась, старалась остаться тут, хоть была без тела, пока смотрела на открытую дверь.

Появилась бледная фигура. Такая высокая, что ее голова почти задевала вершину проема. Такая красивая, что смертные не могли смотреть на нее, не кривясь. На ее шее был черный обруч, красный кристалл свисал с него на ее горле.

Она смотрела на меня.

– Я тебя вижу, призрак! – прорычала она, указывая изящным белым пальцем с черным ногтем. – Я вижу, что ты у его плеча. Прочь! Прочь! Он тебя теперь не помнит. Ты – ничто.

Она отвела руку и взмахнула ею, словно бросала снаряд. Что-то ударило меня по груди, и я отлетела в тень, во тьму, падала…

* * *

– Вали! Вали, вставай!

Сильные руки сжимали мои руки, мои пальцы впились в грубую ткань. Я замотала головой, открыла глаза. Было темно, и мое сердце колотилось от ужаса.

А потом я услышала голос сестры в своем ухе:

– Все хорошо, Вали. У тебя просто был плохой сон. Я тут. Я теперь тут.

Я со стоном опустила голову на плечо Бриэль, вдохнула дикий запах юной охотницы, хвоя, пыль и нотка крови. Запах не утешал, но ее руки на моих плечах утешали, и я дала себе отдохнуть.

– Тебе уже лучше? – спросила Бриэль.

Я кивнула. Это не было правдой, но я кивнула. А потом я подняла голову и потерла ладонью лицо.

– Было как настоящее. Я видела его…

– Не надо! – ее голос ударил как хлыст. – Лучше не говори об этом. Воспоминания угаснут быстрее, если не будешь.

Я нахмурилась. А потом согнулась, уткнулась лицом в ладони. Меня мутило. Я боялась, что меня стошнит.

– Он забыл меня, – прошептала я. – Она заставила его забыть!

– Что? О чем ты говоришь?

Я медленно опустила ладони и посмотрела на лицо сестры. Первые лучи утра проникали в окно. Боги, я так долго спала? Я не помнила, как легла. Но я была в нижнем платье мамы вместо ночной рубашки, и простыни были смятыми.

Я смотрела в глаза Бриэль. Даже в сумраке утра я видела тревогу и страх на ее лице. Раздражение горело в моем горле. Я вскочила на ноги и сжала волосы у висков, плечи опустились. Закрыв глаза, я шумно дышала.

А потом медленно и осторожно сказала:

– Я должна найти его.

– Что? – Бриэль вскочила на ноги и, может, бессознательно повернула тело, чтобы закрыть дверь. – Что ты говоришь, Вали?

Я сглотнула.

– Я должна его найти. Моего… мужа. Он в опасности, и я… не знаю, понимает ли он это. Вряд ли. Я видела его, Бриэль! Видела так ярко. Я уже видела его раз, но было иначе. Он был скован, звал меня. Но в этот раз… он не слышал меня, когда я говорила. Бледная женщина сделала что-то с ним, и… О! Я должна его найти! Мне нужно идти. Сейчас. Я уже потеряла много времени…

Я бросилась, сжала ладонь Бриэль. Она удивленно вскрикнула и отпрянула, но я крепко держала.

– Свеча, – мой хриплый голос даже мне казался немного безумным. – Где ты ее получила, Бриэль? Ты сказала, тебе ее дала бледная женщина. Где? Где это было? Где она тебя встретила?

Бриэль покачала головой, безуспешно пытаясь высвободить руку.

– Я уже говорила, Вали, я не знаю. Не помню. Наверное, я отдала воспоминание в обмен на свечу – наверное, чтобы ты не пошла за этой женщиной, кем бы она ни была! Даже если бы я помнила, я бы не сказала тебе.

– Нет, нет, нет, – я мотала головой, сжимая пальцы Бриэль. – Нет, ты должна мне сказать! Я должна найти его, и я не знаю, где еще…

– Валера, – голос Бриэль был твердым, как камень. Она не звучала не как Бриэль, а как отец. – Валера, ты никуда не пойдешь. Не сейчас. Сначала тебе должно стать лучше.

– Лучше? Что значит: лучше?

Моя сестра высвободила ладонь и скрестила руки.

– Ты все еще не в себе. Чары были сильнее, чем я думала. Он все еще в тебе, заставляет тебя делать то, о чем ты не должна думать.

– Это не так, – я встала перед ней, сжимая кулаки так, что руки дрожали от напряжения. – Я не зачарована!

– Конечно, ты так говоришь. Это чары управляют…

Крик поднимался по горлу, грозил задушить меня. Я пыталась подавить его, но он вырвался из меня жалким скулением. Я снова сжала руки Бриэль, надавила на ее ладони.

– Прошу, – взмолилась я, – ты должна мне поверить. Он не такой, как ты думаешь. Я знаю, тебе сложно. Ты боролась так долго, чтобы спасти меня. Я не буду притворяться, что знаю, что ты пережила из-за меня. И я уверена, твоя ненависть к нему лишь усилилась со временем. Ты думала худшее о нем. И я тебя не виню! Я бы ощущала то же самое на твоем месте. Но, прошу, Бриэль. Услышь меня. Он не монстр. Он никогда не обижал меня, не трогал меня против моей воли. Он проявил уважение, честь и доброту. Он… он… он любил меня.

Голос оборвался. Хоть я пыталась совладать с ним, я не могла. Бриэль покачала головой, шепча:

– Это не правда. Не правда. Не правда, – она сжала мои плечи. – Думаешь, я хочу этого? Думаешь, мне нравится верить, что ты была все это время игрушкой фейри? В плену, измученная, лишенная воли? Ты не видишь, что я вижу! Не ты нашла свою сестру в синяках, крови и лохмотьях посреди леса. Забавные мысли вскружили тебе голову, но это не реальность. Я хотела бы, чтобы так было, но это не так. Мы должны принять правду и научиться извлекать из этого лучшее. Вместе. Как и было.

Горячие слезы лились по моим щекам. Я закрыла глаза и вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Прости, что я не была рядом, – прошептала я. – Тебе пришлось остаться. С отцом, пока я… сбежала. Это явно смотрелось так, словно я бросила тебя.

Бриэль резко отпрянула, отвернулась от меня. Ее плечи были напряжены, поза была упрямой.

– Возможно, – продолжила я, – когда все было хуже всего, тебе было проще поверить, что и я страдала. Может, это давало тебе опору, цель, к которой ты стремилась, – я шагнула ближе. Моя ладонь замерла над плечом Бриэль, но я не смогла заставить себя коснуться ее, ощутить ее сопротивление. – Я не бросала тебя, милая, – прошептала я. – Я бы вернулась, если бы могла.

– О, правда? Тогда почему не вернулась? – Бриэль развернулась, отбила мою ладонь и мрачно посмотрела на меня. – Если твой муж был таким добрым, заботливым и нежным, почему не пускал тебя ко мне? Ответь мне!

Я открыла рот. Закрыла его. Тихо сказала:

– Все не так просто…

– Как по мне, довольно просто! Или ты забыла обо мне, или тебя не пускали ко мне. Одно или другое, Вали. Все сразу быть не может.

– Я же говорила, там время шло иначе. Прошло не так много времени.

– Ты это говорила. Но тут время шло ужасно медленно. Годы, Вали. Годы.

В ее голосе я слышала эхо неустанной боли, ужаса. Но ее строгое лицо не проявляло эти эмоции. Она превратила все раны, все страдания в части брони. Она была сильной. И пугала.