Текст книги "Королева яда (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Он был безумен. Хоть и с сильной волей и каменным лицом, он был безумен. Айлет смотрела в те глаза и видела бурю безумия в них, и она с трудом подавила желание пришпорить коня и умчаться подальше. Но он точно погонится. Он отыщет ее, убьет, погубит… и обречет их всех, лишив их последнего шанса покончить с Одиль.

И Айлет замерла, напряженная, боялась двигаться.

Ее лошадь оступилась, дернула седло. Айлет невольно потянулась к гриве… и шипы в рукавицах впились в кожу, пронзили до костей. Она застонала, заскулила и затерялась снова в агонии, откуда не могла сбежать. Ее разум заполнился красным.

Когда зрение прояснилось, и она смогла думать и чувствовать не только боль, Фендреля уже не было рядом с ней. Он ехал впереди, общался с одним из своих. На его месте, когда Айлет повернула утомленную голову вправо, оказался Кефан, сжимающий поводья ее лошади. В отличие от Фендреля, он смотрел на нее прямо, встретил ее взгляд с тревогой.

– Не смотри на меня так, – прорычала она.

– Как? – он дважды моргнул.

– Будто ты переживаешь. Ты с ними. Ты помогаешь им. Не нужно переживать за меня.

Венатор глубоко вдохнул и отвел взгляд на дорогу. Он смотрел на доминуса. Они ехали пару минут, и он тяжко вздохнул и сказал:

– Я переживаю, ди Фероса. И я помогу тебе. Если смогу.

– Поможешь? – Айлет чуть не подавилась от неприятного смеха, подступившего к горлу. Она приподняла ладони. – Если хочешь помочь, сними это.

Кефан покачал головой.

– Ты знаешь, что я не могу. Пока что. Нужно выждать шанс, – он взглянул на нее. – Венатрикс Дарил… мы учились вместе в каструме Брекар. Мы были учениками вместе. Ты…?

Айлет скривилась.

– Я не убивала ее, если ты об этом. Она умерла, защищая себя. Потому что я не могла защититься.

Он кивнул. Она не знала, поверил ли он ей. Что Фендрель говорил ему и другим? Фендрель умел говорить жуткую ложь убедительно, заставляя поверить в нее, заставляя желать поверить ему. Он верил в себя. Это делало его ложь опаснее.

Айлет медленно выдохнула носом и посмотрела на пейзаж вокруг. Они ехали по тропе среди холмов, избегая долины. Что-то в окрестностях было знакомым.

– Мы… едем в Кро Улар? – спросила она.

Кефан кивнул. Она заметила краем глаза, не глядя на него.

– Мы уже недалеко, – сказал он и понизил голос, словно боялся, что его услышит даже Айлет. – Доминус надеется, что Ведьмин лес замедлит Жуткую Одиль. Он надеется, что мы догоним их до того, как они пересекут Великий барьер. Но Трупный ведьмак замедлил нас на несколько часов, и…

И Одиль с ее свитой Дьяволов могла уже давно уйти, погрузиться в темные ядовитые глубины Ведьминого леса. Но тот жуткий воздух не отравит легкие Одиль, ведь она одна повелевала обливисом. И Ведьмин лес… он примет ее как давно потерянную сестру?

Их лошади поднимались по склону, и Айлет узнала место. С вершины холма они увидят долину, где был Кро Улар. Развалины Королевской дороги будут тянуться дальше. И за башней будет ждать темная масса Ведьминого леса.

Айлет посмотрела вперед, Фендрель добрался до вершины. Он остановил коня. Она нахмурилась. Что-то в том, как он сидел в седле, как держал плечи…

Что-то было не так.

Кефан тоже это ощутил, она видела это по тому, как он сжал поводья ее лошади, заставив лошадь тряхнуть головой. Они поднимались по склону, достигли вершины. Оттуда они посмотрели на Долину Крови и глаз.

Перед ними лежали развалины башни, какими они были двадцать лет. А за ними… за ними…

Айлет глядела. Моргнула и посмотрела снова. Она не могла поверить в то, что видела, не могла принять реальность увиденного.

Лиственный лес пропал. Он сменился лесом из сияющего камня.

В воздухе кружилось нечто, похожее на пепел. Но пепел не блестел темной магией, отражая свет. Это был не пепел. Это был обливис.

Что это значило? Великий барьер был разрушен? Ведьмин лес пробивался? Но это не выглядело как работа Ведьминого леса. Не было лоз, ран на деревьях, откуда текла жижа. В том месте была жизнь.

Тут жизнь пропала.

Только один человек мог сделать это. Только у одного человека была такая сила. Айлет снова видела перед глазами тощее обгоревшее тело Ведьмы-королевы на плите, ее шея еще была в крови от сросшейся раны, обливис пульсировал в конечностях. Она выглядела хрупкой тогда, словно порыв ветра мог разбить ее. Но она уже явно не была хрупкой.

Между ними и пострадавшим лесом стоял Кро Улар. Развалины как-то создавали впечатление выжидающего зверя.

– Венатор ду Там, – рявкнул Фендрель, нарушая тишину, долго сковывающую отряд. Кефан тут же передал веревку лошади Айлет ближайшему эвандерианцу и поспешил к Фендрелю.

– Что-то там не так, – сказал доминус, махнув рукой. – Поищи своими силами Дикаря, есть ли там ловушка. Возьми с собой Харсент и Тотруд. Будьте осторожны.

Кефан отсалютовал и поманил двух названных эвандерианцев. Они спешились втроем, оставили лошадей и быстро и тихо пошли по склону. Айлет не ощущала их тени, но они точно были активны, кипели силой, с трудом сдерживаемой чаропеснями. Айлет невольно ощутила тревогу, глядя, как Кефан подбирается к развалинам. Она хотела быть там. Хотела…

Ее лошадь вдруг подвинулась, и она потянулась к луке. Шипы вонзились зубами в ее кожу и душу. Она со сдавленным криком погрузилась в боль, ругаясь, злясь, отчаявшись. Лучше бы она осталась с ведьмами.

Когда волна боли прошла, и Айлет очнулась, звучали крики. Она подумала, что это были она и Ларанта. Но нет. Отчаянные голоса звучали вдали вне ее головы.

Она замотала головой, билась с туманом боли, посмотрела на башню внизу. Крики, которые она слышала… доносились оттуда, но их почти заглушил жуткий рев. Часть стены обрушилась кусками, словно что-то ударило по ней. Что-то вылетело из развалин на несколько ярдов и упало на землю кровавым месивом, которое уже не напоминало человека.

Красный капюшон опустился на землю, ветер вернулся в развалины.

* * *

Герард остановил лошадь на вершине холма. Полуденное солнце светило высоко, но не согревало в зимний день. Тени долины стали длиннее, но не скрывали то, что было в долине.

Они не могли скрыть поле мертвых.

Тьма упала на дух Герарда, словно туча закрыла солнце. Он застыл, глядя на склон, не мог оторвать взгляда от мрачного вида.

Там была дюжина мужчин и женщин. Даже детей.

Это были его люди. Убитые. Он подозревал, кем. Алые дьяволы Жуткой Одиль ни во что не ставили жизни смертных. Даже жизни их сосудов. Чем для них были жизни народа деревни? Они использовали их. Убили. Как скот.

Герард сперва видел внизу только смерть, ощущал только ужас. Но первая волна ужаса прошла, и он увидел кое-что еще – логику. Многие тела лежали в центре друг на друге, другие – кругами, расходясь от центра. Они словно были в жутком танце.

Или будто ими управлял один разум.

– Трупный ведьмак, – прошептал Герард.

Его конь дрожал, фыркнул в тревоге от такого количества мертвых. Но лошадь эвандерианца было сложно спугнуть. Герард поправил хватку на поводьях и посмотрел на восток. На Ведьмин лес.

Он был близко, отсюда было видно лиственный лес.

Сердце колотилось в горле. Он больше всего хотел развернуться и оставить дикую затею. Желание убрать Трупного ведьмака горело в его груди. Он хотел отомстить за свой народ. Эти невинные души использовали как оружие, а потом жестоко выбросили.

Но он мог покончить с этим безумием лишь одним способом.

– Пусть Мать примет вас, раз позвала, – прошептал он, подняв правую ладонь, салютуя павшим. – И пусть духи небес отведут вас к Вратам Света. Голова Богини, сжалься. Сердце Богини, сжалься. Душа Богини, сжалься.

Он повернул голову лошади и направил ее галопом, оставляя долину мертвых позади. Он не видел ветер, который трепал их волосы, задевал неподвижные лица.

Он не видел, как они открыли глаза. Пошевелились. Потянулись.

И стали подниматься.

* * *

Я не убила его.

Мое тело медленно, но уверенно восстанавливалось от его заботы.

Однажды, когда он ушел за травами для настоя, я поднялась и обнаружила, что, хоть мои ноги были слабыми, я могла стоять на них. Я поискала немного и нашла нож. Когда он вернулся, я сидела на кровати с ножом на коленях.

– Ах, – сказал он, глядя на меня. – Настал этот день?

Я пожала плечами и отложила нож.

– Может, завтра.

Но завтра он помог мне встать и сделать первые пять шагов, полных боли, по двору. А на следующий день помог сделать еще пять шагов.

Через три месяца во тьме ночи я встала с кровати и нашла нож снова. Я прошла сама по дому к его кровати, где он спал, дух и тень в нем были тихими. Он глупо поверил мне. Он глупо подумал, что я перестала быть правильной венатрикс. Он был дураком…

Но и я тоже.

Я вонзила нож в стену над его головой. От звука удара он проснулся. Он сел с огромными глазами, но не от страха. Он глядел на меня, его смертная душа смотрела на меня.

Я забралась в его кровать и совершила грех. Но я не думала о том, что значили мои действия, ведь моя кровь пылала, тело было голодным, а душа горела чувством, которое я никогда еще не ощущала, которое не могла назвать.

Через девять месяцев у меня появилась дочь с врожденной тенью.

Олена.

ГЛАВА 14

Айлет в ужасе глядела и не верила глазам. Еще одна фигура вылетела из руин Кро Улар, описала дугу, борясь руками и ногами с ветром, который нес тело. Это был Кефан? Богиня, только не Кефан! Его подняло на двадцать, пятьдесят, сто футов в воздух, и он рухнул, несясь к гибели. Он упал среди развалин Кро Улар, пропав из виду.

Через миг в воздухе появилась третья фигура и рухнула в холм ниже места, где стояли Фендрель и остальные. Айлет вытянула шею, пытаясь увидеть лицо, пытаясь понять, знала ли она его, и был ли он каким-то чудом жив.

Еще рев ветра привлек ее взгляд к руинам. Из центра поднялась четвертая фигура. Эта не боролась и не кружилась в ужасе. Ведьма ветра ехала на воздухе, вытянув руки для равновесия, повелевая ветрами, ее бледные волосы развевались за ней, будто изорванные флаги. Ветер нес ее, пронесся среди разбитых камней Кро Улар, обвили их потоками. Она подняла руки, и камни взмыли в воздух, парили вокруг нее.

– Двигайтесь! – закричал Фендрель. Его голос, казалось, снял паралич с эвандерианцев. Они тут же бросились бежать, лошади вопили, копыта стучали, хвосты стегали воздух, капюшоны хлопали по плечам. Камни просвистели в воздухе, вонзаясь в склон холма, некоторые были размером с человека.

Эвандерианец, сжимавший веревку от лошади Айлет, резко развернул коня, погнал обеих лошадей по склону, стараясь сбежать от атаки. Резкое движение сотрясло руки Айлет, и она перестала ощущать окрестности, бояться и чувствовать что-нибудь еще, кроме агонии железа, пронзающего ядом ее душу. В лесу ее разума она кричала, молила Богиню услышать ее, избавить от мучений. Но яд подавлял ее, и ее облик в разуме разбился, и она стала просто болью.

Когда она очнулась, она лежала на земле, все еще привязанная к седлу. Ее лошадь лежала на ее ноге, придавив ее. Конь не метался и не стонал, и Айлет видела много крови и большой камень, чудом не попавший по ней. Она не могла шевелиться, даже подвинуться, боясь, что железо пронзит ладони. Она могла лишь лежать и слушать крики и стук камней по холму.

«Ларанта!» – кричала она в голове, но без толку. Айлет замотала головой, ее волосы выбились из косы и хлестали ее по лицу, по глазам. Она видела сквозь темные пряди фигуру, летящую по воздуху. Ведьму ветра.

Та увидела Айлет, прижатую лошадью, и опасно улыбнулась. Одна рука двигалась, словно метала ветер. Айлет охнула, к ней прижалась стена ветра, но воздух обвил ее, словно много пальцев, и стал поднимать Айлет и лошадь.

Айлет не успела закричать, ведьму ударило сбоку, и она потеряла власть над ветром, полетела по воздуху как бедняги, которых она отбросила. Но она быстро вернула равновесие, повернулась в сторону удара.

Айлет тоже повернулась, пытаясь увидеть, кто смог ударить Ведьму ветра, но она поспешила, и шипы снова вонзились. Она рухнула от боли.

Когда она смогла открыть глаза, Фендрель стоял над ней, широко расставив ноги, подняв руку, правая ладонь кровоточила от порезов, которые нанес он сам. Сила тени окружала его, она так поднялась в нем, что Айлет ощущала без помощи Ларанты. Как его тело не взрывалось облаком пыли? Он как-то сохранял контроль.

Айлет смотрела на него, а Фендрель отвел руку и метнул еще проклятие в ведьму, пробивая ее щит из ветра. Порезы появились на ее лице, на поднятых руках, в ее одежде. Но они не убили ее, и хоть она устремилась к земле, она не упала. Поднимаясь, она бросила один из булыжников к Фендрелю, к Айлет.

Фендрель опустил кровоточащую руку перед собой резким движением. Магия вырвалась из него, и камень рассекло надвое, куски упали по бокам от них и покатились по склону. Пыль осыпала лицо Айлет, но только это.

Она уловила шаги вокруг себя. Она повернула голову, два эвандерианца поспешили по бокам, подняв скорпионы. Они выстрелил. Один наугад, а другой прицелился и мог попасть.

Но Ведьма ветра поймала дротики вихрем воздуха и отправила прочь. Она вытянула руку и сжала что-то невидимое в кулаке, потянула за плечо.

Фендрель пошатнулся, отошел на два шага от Айлет. Он упал на колено, на левую руку. Его другая ладонь сжала горло, он кашлял, отчаянно пытался удержать воздух в легких. Другие два эвандерианца делали так же, рухнули и задыхались, извиваясь.

Ведьма высоко над ними мрачно улыбнулась и посмотрела на Айлет. Сжимая кулак, словно удерживая украденное дыхание, она протянула другую руку в сторону Айлет.

Айлет смотрела на огромный камень, медленно поднимающийся под ведьмой, крутясь. Он был размером с лошадь. Он разобьет ее череп и придавит ее к земле, и она не могла даже поднять руки в жалкой защите.

Она вдруг пожелала Ларанту рядом. Чтобы она не погибала в одиночестве.

Но камень не полетел к ней, замер и упал на землю. Глаза ведьмы расширились, глядели на Айлет, но не видели ее. Она смотрела на что-то далекое, разжала кулак, растопырила пальцы, отпуская воздух, украденный у эвандерианцев.

Она согнулась и отлетела в воздухе на пару футов, белые волосы упали ей на лицо. Ветер поймал ее, не дав упасть, но она прижала ладони к вискам, сжала волосы там и завизжала:

– Нет! Уходи из моей головы!

Она упала на землю в десяти футах от Айлет и покатилась. Ее ветер дико шумел вокруг нее, прижимал траву, двигал тела павших и обломки. Ведьма сжимала голову и визжала:

– Зарк! Нет! Нет! Нет! Прочь из моей головы!

Жуткий шум, а потом миг тишины, словно большое существо вдохнуло, и ветер на миг замер. В этот миг дротик с оперением появился в горле ведьмы. Второй попал в ее ладонь. Третий – в ее щеку.

Она закричала. Ветер вырвался из нее торнадо чистой магии, и она взлетела в воздух. Она кричала, но ее голос не было слышно за ревом ветра, который она вызвала в последней отчаянной попытке сбежать. Но три дротика сработали. Торнадо резко пропал. Зилла Дутред лишилась поддержки воздуха и рухнула с неба на землю с глухим треском.

Айлет подняла голову с земли, осторожно повернулась, чтобы не пошевелить ладони, все еще придавленная лошадью. Она посмотрела на вершину холма. Там стояла венатрикс, широко расставив ноги, левая рука поддерживала правую руку, ее скорпиона была заряжена еще одним дротиком.

Это была Холлис.

* * *

Тени лиственного леса не были темными, когда Герард поехал среди них. Солнце стало спускаться, но в этом дне оставалось еще несколько часов света.

Хотя время не будет иметь значения, когда он минует Великий барьер и войдет в Ведьмин лес.

Сколько еще? Около мили, хотя он не был уверен. Эти земли он не знал. В это время года растений почти не было, и хоть он не видел тропу, лошадь могла идти среди деревьев. Он смотрел сквозь ветви, следил за солнцем – лучшим компасом, по которому он отыскивал восток.

Что-то ощущалось странно. Что-то в воздухе. Его лошадь тоже ощутила это, судя по тому, как подрагивали ее уши, судя по дрожи. Он проехал не так далеко среди деревьев, и чувство усилилось. Он почти развернулся.

Но не мог. Он поклялся. И Богиня показала ему свою волю. Он не мог вернуться.

Лошадь тряхнула головой, застыла и дрожала так сильно, что зубы Герарда стучали. Он держался в седле, пока дрожь не прошла, а потом похлопал шею лошади, шепча утешительные слова. Ее уши дрогнули от его голоса. Лошадь тяжко вздохнула и с неохотой пошла дальше.

Деревья… были не такими. Герард нахмурился и потянул за поводья, остановился, чтобы осмотреть дуб. Северная сторона ствола была чем-то покрыта. Чем-то черным и… блестящим. Он покрывало кору, напоминая лишайник, но это был… граненый камень.

– Облидит? – прошептал он. Нет. Этого не могло быть, да?

Он поехал дальше. Чем дальше он ехал, тем больше было камня. Каждое дерево было со странным покровом. Но было что-то еще, что он не смог сразу различить. Он понял правду, когда оставил край леса далеко позади.

Деревья были мертвы.

Его лошадь замерла и вскинула голову, потянула за уздечку так сильно, что чуть не сбросила его с седла через голову. Герард быстро совладал с лошадью и своим сердцем. Он не мог поддаться ужасу, грозящему задушить его. Это был просто лес. Он еще не добрался до Великого барьера. Как он мог надеяться, что пройдет тьму Ведьминого леса, если не мог проехать тут?

– Идем, – потянул он лошадь. Она ответила на его твердый голос и зашагала снова. Герард повернулся в седле, посмотрел на солнце за ветвями. Но ветви тут росли гуще, чем он ожидал, хоть там и не было листьев. Сюда проникало мало света, и воздух был странно густым. Он покачал головой и повернулся вперед, доверяя инстинкту, ведущему на восток. Инстинкту и воле Богини. Он доберется до Дулимуриана. Должен.

Его лошадь вдруг шарахнулась в сторону и завопила. Герард потянулся к гриве, но сорвался с седла и рухнул на спину. Он миг лежал на земле, оглушенный. А потом вдохнул.

И запах гнили наполнил его ноздри и легкие.

Он закашлялся, перекатился, и его стошнило. Он ничего не ел в этот день, так что нечему было извергаться, но желудок сжимался снова и снова. Он поднялся на колени. Грязь хлюпала от его движений. Запах гнили усилился. Он, кашляя, протянул руку, пальцами отодвинул слой старых листьев и почвы.

Его ладонь уткнулась в гниль. Гадкую гниль.

Герард встал, сердце колотилось. Это было неправильно. Неестественно. Это было…

– Ведьмин лес, – прошептал он. Название сорвалось с языка, от его дыхания густой воздух кружился. Он как-то миновал Великий барьер, не поняв этого? Нет. Это было невозможно.

Чаропесня Фендреля уже не работала?

– Голова Богини, сжалься, – прошептал он. – Сердце Богини, сжалься. Душа Богини, сжалься…

Его лошадь дрожала неподалеку, смотрела на него, закатывая глаза. Она боялась убежать, в этом ему повезло, потому что его меч – единственное оружие – еще был пристегнут к седлу.

Герард осторожно подошел, поймал поводья и опустил голову лошади, гладил нос и шептал на ухо. Он не повел бы животное в Ведьмин лес. Но было поздно, и он решил дальше ехать, а не идти пешком.

– Прости, – шепнул он, но забрал меч и ножны с седла, закрепил их на своей спине. Если он снова слетит с седла, когда лошадь испугается, он не хотел оказаться без оружия. Он забрался в седло и, ориентируясь по покрову облидита на деревьях, повернул голову лошади на восток.

Дышать было сложно. Пылинки летали перед его лицом. Пепел? Там был пожар? Запах серы усилился, и Герард почти ощущал, как пепел покрывал его легкие внутри с каждым вдохом.

Он уловил звук. Он не смог сначала определить его. Как… дыхание. Но не совсем.

Что-то следило за ним.

Герард повернулся в седле и посмотрел на пострадавшие деревья. Сначала он ничего не видел. А потом появились две фигуры, мужчины.

Он остановил лошадь. Лучше было сразиться с преследователями, чем убегать во тьму. Он ждал, и вскоре двое мужчин вышли на полянку за ним. Они не смотрели на Герарда прямо. Их взгляды были устремлены в стороны, глаза странно остекленели. Но он ощущал… внимание от их пустых лиц.

– Кто вы? – с нажимом крикнул он. Густой воздух двигался перед его губами.

Никто не ответил.

Они были захвачены тенями? Наверное. Многие захватили смертных и убежали в Ведьмин лес за годы, чтобы их не убили эвандерианцы. Герард потянулся к мечу, но остановил себя. Если он сразится с ними, убьет их жестоко, кто знал, куда улетят их души? Лучше было найти выход без жестокости.

– Я не хочу навредить, – сказал он. – Мы не враги. Ступайте своим путем, а я пойду своим.

Они не двигались. Не говорили.

Но их стеклянные глаза вдруг сосредоточились на нем.

Сердце Герарда сжалось.

Он уловил движение и звук. Он повернулся и увидел, как еще две фигуры вышли перед его лошадью. Мужчина и женщина. Они стояли ближе двух других, и он видел их лица, их тела.

Он увидел раны, убившие их, и понял, кем они были.

Его лошадь поежилась, фыркнула и вскинула голову, реагируя на запах мертвых. Герард сжал поводья, сжал ногами бока лошади, чтобы не упасть. Он уверенно дернул рукой, повернул голову лошади вправо. Она сделала шаг в сторону и устремилась вперед, желая сбежать.

Еще три фигуры вдруг появились перед ними. Три мертвые жалкие фигуры. Лошадь затормозила, чуть не села на землю. Визжа, она встала на дыбы, молотя копытами по воздуху.

Герард с криком упал с седла и рухнул с плеском в грязь. Мир почернел на миг. Он перекатился, копыта чуть не ударили по нему. Лошадь с визгом помчалась в лес, пропала за кустами. Там она закричала снова, звук резко оборвался.

Герард поднялся на локтях. Мертвые подходили к нему медленно, словно приказы их господина шли издалека. Тяжело дыша, Герард встал на ноги. Голова кружилась, спина болела. Он дрожал от страха и адреналина. Он сжал меч, пристегнутый к спине.

Он не успел вытащить его, первые двое напали.

* * *

Я жила в тихих горах с Станье и Оленой два года, смотрела, как росла моя дочь. Было странно для меня, обученной Орденом, смотреть на ее двойную душу, узнавать, что два существа в ее теле были одинаково важными для нее. Хоть два духа различались, они были единым целым.

Я была другой. Я все еще боялась силы во мне. Иримир – паразит, захвативший меня. Я не могла стать такой, как мой муж и моя дочь. Но, глядя на их общение с их тенями, я порой пыталась делать так со своей. Я редко доставала вокос и играла подавляющие песни, Станье не нравилось это, и он хотел сломать флейты, но я ему не позволила.

«Может, однажды, – подумала я, – я не буду бояться своей тени. Может, однажды я стану как они».

Но пока я любила их, жила с ними и училась у них. Моя дочка была чудом, красивой, изящной и удивительной. В ней был Призрак, как в ее отце, мерцающий, как звезда, дух, окружающий ее нежной аурой, куда бы она ни шла.

Я жила с ними два года. Два прекрасных года.

А потом Орден прибыл спасти меня.

ГЛАВА 15

Террин несся так, словно за ним гналось Прибежище. Он смотрел на горизонт на востоке, пришпоривал лошадь. Копыта впивались в землю, темную гриву и хвост трепал ветер. Холодный воздух впивался в лицо Террина, вызвал слезы в уголках глаз.

При этом в голове пылало видение, помещенное Нилли ду Бушерон и ее тенью: он видел Герарда, несущегося по темному лесу с ужасом на лице. Он видел, как его брат вдруг остановился, фигура на коне появилась перед ним. Капюшон скрывал голову незнакомца, но худая рука убрала капюшон, открывая лицо.

Лицо Террина. Но без шрама. Изможденное. Маска смерти.

Он знал, чье это было лицо. Нилли не зря показала ему это. Он верил в это. И он верил, что успеет вовремя. Он должен был верить, что был на верном пути.

Нисирди летел над головой, могучие крылья тихо пульсировали. Они неслись вдоль высокой гряды над долиной. Что-то привлекло внимание Террина, и он увидел трупы на земле. Только несколько, но Террин опытным взглядом заметил признаки, что их было больше. Он видел примятую траву, пятна крови на земле.

Но мертвые встали и ушли. Их следы вели на восток. К лесу.

Террин склонился над шеей лошади, подгоняя ее, словно он мог заставить ее взлететь. Но когда он добрался до лиственного леса, он остановил лошадь. Она стояла, бока вздымались, голова была опущена, пока она переводила дыхание. Террин съехал с седла и прошел пешком. Он двигался быстро, но замедлился возле теней.

Он смотрел. В глазах было теневое зрение, но он не хотел верить увиденному.

«Нисирди, – сказал он мысленно. – Что это?».

Дракон из света опустился рядом с ним, прижал крылья к гибкому телу. Он посмотрел в лес. Дрожь пробежала по связи между ними к сердцу Террина.

«Прибежище, – сказал Нисирди. – Это воздух Прибежища».

* * *

Герард поймал протянутую руку трупа, который был ближе к нему, и толкнул его во второго, сбивая обоих с ног. Он отшатнулся от удара, вернул равновесие и увидел, что другие трупы направились к нему, решительно глядя на него.

Он повернулся и побежал среди деревьев. Сердце колотилось в такт с шагами, он бежал в сумраке, пригибался от веток, пробивался сквозь кусты. Он потянулся за мечом, но не смог вытащить его в движении.

Фигура на лошади появилась из густого воздуха, словно из ниоткуда, и нависла над Герардом, как смерть в капюшоне. Принц охнул и отпрянул. Где-то за онемением в голове он понял, что это была его лошадь, кровь текла из раны на шее. Ее глаза были пустыми, без души.

Фигура в капюшоне посмотрела на Герарда, возвышаясь в седле. Красный капюшон. Как кровь. Как смерть. Эвандерианец?

Фигура подняла руку, сбросила капюшон на плечи. На жуткий миг Герард подумал, что увидел лицо Террина. Но потом губы изогнулись в улыбке, какую Герард ни разу не видел на лице Террина.

– Так-так, – низкий и мрачный, как гробница, голос загудел в воздухе. – Разве это не Золотой принц из пророчества?

Это не мог быть Террин. Нет. Это было привидение, шутка его разума. Герард вытащил меч и поднял его между привидением и собой.

– Трупный ведьмак, – прорычал он. – Я надеялся, что встречу тебя тут.

Жуткая улыбка росла. Трупы двигались по бокам, вытянув руки, раскрыв рты. Герард с криком развернулся, взмахивая оружием. Клинок попал по открытой шее. Он ощутил удар, мышцы поддавались, кость ломалась. Голова упала и покатилась.

Но труп не остановился.

Герард пригнулся и побежал. Он услышал смех в воздухе за собой, но не стал слушать и бежал. Трупы двигались по бокам, преследовали. Один появился на пути.

Герард поднял меч, разбежался и вонзил клинок в сердце мертвеца. Энергия пробежала по стали к рукояти и по рукам, взорвалась в его груди. Он отшатнулся с большими глазами, выдернул меч. Труп упал на землю, проклятие было снято.

Не было времени праздновать. Мертвые окружили его. Герард оскалился, почти улыбаясь. Он хотя бы знал, что нужно было делать.

Руки тянулись к нему, но он повернулся, взмахнул и вонзил меч в другую грудь, ломая кость, чтобы попасть по сердцу. Труп упал, унеся с собой его меч, но Герард вырвал оружие. Ладони схватили его за спину, вес толкнул сзади, но он согнулся и перебросил врага через плечи. Труп оказался на животе, и Герард пронзил его через спину. Он снова ощутил вспышку энергии, проклятие было снято.

Он выдернул меч и упал на колени, сбил другого напавшего с ног. Тот все равно тянулся к Герарду, но хотя бы упал. Это освободило место для него, и Герард вскочил и побежал, отрываясь от толпы мертвых.

Копыта стучали по земле. Мертвый конь преградил путь, Трупный ведьмак все еще был в седле. Лошадь встала на дыбы, но не от паники. Она не ощущала панику, только волю хозяина.

Герард увидел вспышку копыт, готовых ударить по черепу. Он бросился на землю и откатился, избегая удара. Его разум кипел. Он знал, что не мог одолеть лошадь мечом. Но эта лошадь уже была мертва. Нужно было только разрушить проклятие.

Герард стиснул зубы, выпрямился, пригибаясь и уклоняясь. Меч был крепко сжат в руках. Он увидел шанс, хотя миг был коротким.

Он бросился, меч вспыхнул, и клинок погрузился в грудь лошади. Энергия снова пробежала по его руке, ударила в сердце. Это было так сильно, что он отлетел.

Он врезался в дерево и рухнул, словно без костей. В ушах звенело, тьма застилала глаза. Он моргнул. Зрение немного прояснилось. И он увидел свой меч в паре ярдов в стороне. Он моргнул слова.

Лошадь лежала на земле, проклятие было снято. Другие трупы окружали его, покачивались и ждали. Герард не видел их хозяина.

– Нападайте, – прорычал Герард, поднимаясь на ноги. Он сжал кулаки, согнул колени, готовый к бою. – Давайте!

Первый труп бросился, потянулся к его горлу. Второй следовал за ним, пальцы тянулись к его глазам. Герард упал, трупы были на нем. Он извивался, пытался выбраться. Он бил кулаками и локтями. Третий труп рухнул на него, четвертый, пятый. Запах смерти наполнил ноздри.

А потом он увидел с ясностью…

Он был уже не на земле, борясь за жизнь. Он стоял высоко над миром на большой каменной ладони. Он скривился, ослепленный синим светом короны. В пульсирующем сиянии он увидел ту, на ком была корона, ее лицо было искажено от боли. Ее волосы горели с синими искрами, ее кожа почернела там, где корона впивалась в ее лоб. Ее большие дикие глаза смотрели на него, удерживали его взгляд.

Он увидел все это с ясностью, пока мертвые ладони душили его…

Вспышка света. Яркие лучи чистого света.

Трупы резко застыли. Дыры дымились в их грудях, прожжённые со стороны спин. Они покачнулись. Вонь горящей плоти наполнила воздух. А потом они рухнули один за другим, накрыв собой Герарда.

* * *

Они не могли оставить меня в хватке рожденного с тенью, да?

Я была особенной. Меня ждала великая судьба.

Только я могла носить их корону. Только я могла служить их великой цели.

Они пришли силой по горам, их тени были вызваны для атак, а скорпионы – вооружены ядами. А я…

Я стояла на склоне горы, сила моей тени была готова к атаке. И я смотрела в лицо домины Дарканд. Моей наставницы. Моей спасительницы. Той, кто забрал меня из ничего и сделал меня великой.

Я могла убить ее одним ударом.

Но замешкалась.

Дротик с ядом попал мне в горло, и я рухнула с камня, на котором стояла, скатилась по склону. Я была без сознания, поддалась параличу раньше, чем тело перестало катиться.

Я пробудилась часы спустя. Медленно. С болью. Ощутила запах лекарств и ядов, посмотрела на стены палатки. Фасматор стоял неподалеку. Он увидел, что я проснулась, и попросил меня не шевелиться, чтобы яды рассеялись в моем организме раньше, чем я стану двигаться.

Я с воплем скатилась с кровати, на которую они меня уложили. Я отбила руки фасматора, выползла из палатки, борясь с ним за каждый дюйм. Я толкнула ткань на входе и выглянула наружу, посмотрела на склон горы и лес на нем.

И увидела черный дым, тянущийся к небу.

ГЛАВА 16

Рука Террина болела после магии Арканы. Голова кружилась, искры сверкали по краям зрения, но он встряхнулся. Не было времени поддаваться боли.