355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сильвия Мерседес » Королева яда (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Королева яда (ЛП)
  • Текст добавлен: 23 декабря 2021, 19:02

Текст книги "Королева яда (ЛП)"


Автор книги: Сильвия Мерседес



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Сильвия Мерседес

Королева яда

(Хроники венатрикс – 6)


Перевод: Kuromiya Ren

ГЛОССАРИЙ

Тени: бестелесные духи, которые сбежали из адского измерения – Прибежища – и попали в мир смертных. Они не могут существовать в физической реальности без смертных сосудов, которых захватывают и наделяют неестественной силой. Если оставить без присмотра, они закрепляются в теле-носителе и прогоняют изначальную душу, захватывая сосуд полностью.

Известны следующие виды теней, описанные Орденом святого Эвандера:

АНАФЕМЫ

Способности связаны с кровью и проклятиями.

ПРИЗРАКИ

Способности связаны с контролем разума и манипуляциями.

АРКАНЫ

Таинственные существа, чьи способности до конца не поняты, но, похоже, связаны с энергиями типа жара, движения, света, магнетизма и электричества.

ЭЛЕМЕНТАЛИ

Способности, связанные с природными стихиями ветра, воды, огня и земли.

НЕВИДИМКИ

Способности связаны с исчезновением или мгновенным перемещением.

ДИКАРИ

Способности связаны с обостренными чувствами, силой и ловкостью.

ПРИМАНКИ

Способности связаны с чарующими голосами и зовом сирен.

ПРОРОКИ

Способности, связанные с видениями и предсказаниями. Могут смотреть в прошлое.

ОБОРОТНИ

Способности, связанные с временной трансформацией тел-носителей.

ПЕРЕВЕРТЫШИ

Способности связаны с трансформацией или манипуляцией материальными веществами.




















ПРОЛОГ

Это все ложь, знаешь ли. Просто красивая ложь.

Не думай, что только ты о таком мечтала, ощущала это влечение. Это все не настоящее. Не в этой жизни. Уже нет.

Я была когда-то такой же. Давно. Хотела проглотить всю ложь, которой они меня кормили. Хотела сделать ее своей. Но ты поймешь, как поняла я. Ты поймешь и сломаешься.

Олена.

Любимая. Мой милый ребенок.

Пришло время нам познакомиться друг с другом. Пора тебе узнать, кто я.








































ГЛАВА 1

Террин не успел закричать, врезался в озеро, и вода сомкнулась над его головой. Холод был таким резким, что пронзил все его тело. Пару болезненных ударов сердца он думал, что его тело замерзло.

Но он не мог медлить. Яд парализует его через минуту. Нужно было двигаться. Сейчас.

Его тело содрогнулось. Легкие сдавило от нехватки воздуха. Словно в ответ на холод снаружи, жар взревел в нем, потек по его конечностям. Жар духа из его ядра, где его тень подняла голову.

Боль была такой сильной, что крик вырвался из его горла. Остатки воздуха вылетели с ним пузырьками, но боль заставила его конечности шевелиться. Он взмахнул руками, надеясь, что устремился к поверхности озера. Его голова пробила тонкий слой льда, он жадно вдохнул воздух, набрал его в легкие.

Что-то упало в воду возле его головы. Он повернулся, двигая руками, и его глаза округлились. У его носа проплыл дротик венатора с черным оперением. Нежная смерть.

Брызги воды попали ему в глаз, второй дротик пролетел недалеко от щеки. Террин отчаянно посмотрел наверх, заметил на высоте две фигуры в капюшонах, склонившиеся над перилами, подняв руки со скорпионами и целясь.

Он выругался и нырнул, прячась в ледяной тьме озера ду Нойв. Сколько времени у него осталось? Левая рука уже была мертвым грузом. Его тень боролась с эффектами яда, но она не продержится долго. Яд был специально для Арканы. Его тень не сможет бороться долго.

Его тяжелая одежда и сапоги тянули ко дну, но он бился с ядом и правой рукой подтянулся в воде. В глазах вспыхнул теневой свет, и он врезался в сплетенную чаропесню барьера. Барьера, который он сам по приказу Фендреля установил вокруг Дюнлока дни назад. Даже если бы у него было время, даже если бы были силы, он не смог бы выплыть.

Он вынырнул снова, правая рука двигалась в воздухе, пыталась ухватиться за что-нибудь. Свет вспыхнул в ладони – в центре – и набрался силы, которую он не мог понять, которой он не мог управлять.

«Доверься мне», – прошептал шипящий жар в его голове.

Он растопырил пальцы и ударил по чаропесне барьера. Где коснулась его ладонь, свет вспыхнул ослепительным зарядом. Нити чар сгорали, рвались, воздух мерцал от рассеянных нот чар. Он не порвал весь барьер, лишь создал узкую брешь.

Этого хватило.

Он вырвался за нити в открытую воду. Паралич растекался быстрее. Он не мог держать голову над водой. Он вдохнул воздух в последний раз и оказался под водой, отчаяние охватило его, холодное и тяжело, как и ледяные волны. Не важно, что он миновал барьер. Не важно, что он избежал дротиков преследователей. Он утонет, и его душа будет в Прибежище, ведь он был еретиком. Богиня его не примет.

«Доверься мне».

Он задрожал от жара голоса в его голове. Но его глаза вдруг расширились, свет вспыхнул во тьме под водой. Его правая ладонь все еще немного его слушалась, вспыхнула светом падающей звезды. Он ощутил, как сила копилась в руке, копилась в душе, и эта сила могла разбить его на миллион кусочков, если он не выпустит ее.

«Доверься мне, смертный».

Террин повернул ладонь и указал ею за себя. Пальцы сжались в кулак, собрали всю силу в одной точке, создав шар чистой магии.

Он разжал ладонь и выпустил заряд. Сила залпа направила его тяжелое тело сквозь воду быстрее рыбы. Магия текла по его руке, такая горячая, что он был уверен, что его кости растают.

Через пару секунд яд подавил его тень, потушив силу, эффект был как солнечное затмение. Но этого хватило, чтобы отбросить его к берегу, где он запутался в камышах на мелководье, вода едва доставала ему до колен.

Террин из последних сил вытянул правую руку, схватил камень и поднял голову. Рот и нос вырвались из воды. Он знал, что это не поможет. Он не утонул, но точно замерзнет насмерть до того, как паралич отпустит его.

Тьма подступала, напоминая глубины озера. Он не мог бороться с ней. Даже магия его тени не могла отогнать этот мрак.

– Айлет, – прошептал он, онемевшие губы едва двигались. – Айлет… Ай…

Тьма окутала его.

* * *

Они нашли меня в день моей свадьбы.

Я не забуду, как они приехали в поместье моего кузена, красные капюшоны скрывали лица. Я не забуду шок, который ощутила, когда первый из них сбросил капюшон, и я увидела, что это была женщина, и она управляла двумя другими. Я верила, что жизнь женщины могла быть только такой, как у меня – брак с толстым гадким стариком, работа по дому, пока не умру, рожая ему потомков.

Женщина на лошади передо мной была властной. Она вызывала уважение у всех, кто смотрел на нее. Она точно не позволила бы оскорблять ее и заставлять рожать.

Я была в льняном свадебном платье, сжимала небольшой букет цветов в руках. Они вели меня к часовне, где меня ждал жених, где я произнесла бы клятву перед Богиней. Но этого не случилось.

Женщина остановила лошадь, но не спешилась. Она смотрела на моего кузена свысока, а тот сжимался и вытирал пот с глаз.

– Миледи венатрикс, – прохрипел он. – Если на моих землях тень, клянусь, я не знал об этом!

Он лепетал так какое-то время. Она смотрела на него безмолвно, ожидая, пока он притихнет. Ждать пришлось долго, но она была терпеливой. Когда мой кузен вдохнул, она сказала:

– Мне сказали, тут с вами живет последняя из дома ду Мовалис.

– Да-да, – мой кузен тут же сжал мою руку и выставил меня перед собой, как щит. Тощий щит в льняном платье. – Это она. Моя кузина. Далекая кузина. У нас почти нет родства по крови, но я пообещал своей старой матери, и девочка…

– Как тебя зовут, дитя?

Мой кузен тут же затих. Его ладонь, сжимая мою руку, дрожала. Я хотела, чтобы он отпустил меня. Я хотела отодвинуться от него.

Я посмотрела на венатрикс. Хоть она пугала меня, все в ней вызывало желание быть смелее, чем я была. И я постаралась звучать ясно и твердо, когда ответила:

– Одиль ди Мовалис.

– Имя твоей матери?

– Одесса ди Мовалис.

– А ее матери?

– Одиана де Мовалис.

Один из двух Красных капюшонов склонился в седле, низким голосом сказал:

– Это она. Должна быть.

Венатрикс кивнула. Она посмотрела на мое свадебное платье, вуаль и цветы в руке.

– Тебя ждет сегодня свадьба, Одиль ди Мовалис? – спросила она.

Я замешкалась, а потом кивнула.

– Ты предпочла бы вместо этого уехать со мной?

– О, – дыхание резко вылетело из меня. – Да!

И так я попала в Орден святого Эвандера.












































ГЛАВА 2

Боль приходила и отступала волнами.

Сейчас она сжимала ее, и чем больше Айлет боролась, тем больнее было, ее сознание билось об камни, на ее духе оставались кровь и синяки. Она не могла сбежать, не могла одолеть это. Она с трудом терпела это.

Но она знала, что это не навсегда. Ненадолго. Если она хоть немного продержится, еще удар сердца, а потом еще один…

Айлет выдохнула.

– Проклятье, – прорычала она сквозь зубы. Но худшая боль прошла. Агония понемногу утихала с каждым вдохом. И ее сознание медленно возвращалось.

Хотя реальность не была намного лучше.

Но она хотя бы ощущала коня под собой. Она могла быть благодарна за это. Она давно не была верхом на лошади, и ощущение движения сильных мышц, стук тяжелых копыт по брусчатке как-то дополняли ее.

Но, когда она медленно приоткрыла глаза, ее сердце сжалось. Она увидела перед собой не каштановую шею Честибора, не его черную гриву трепал ветер. Это был неизвестный серый зверь.

И она была привязана к седлу. Наверное, чтобы не упала, когда боль сжимала ее сильнее всего.

Она скривилась, посмотрела на свои ладони. Они были закованы в железные рукавицы, так сдерживали в Ордене. Точнее, пытали. Меньше часа назад ее опустили на колени и заставили подставить руки для рукавиц. Близость железа вызывала тошноту, но одно железо не вызвало бы такие волны боли.

Нет, пытка приходила волнами, потому что внутри каждой рукавицы были мелкие шипы. Если она не сжимала ладони в тугие кулаки, шипы пронзали ее кожу до кости. Когда конь шагал неровно, и ее ладони невольно дергались, шипы вонзали железный яд в ее плоть. В ее душу.

Дорога была гладкой пока что, и она могла избегать шипов. Но она была напряжена всем телом, ожидая следующей волны агонии, которая была неотвратимой.

«Ларанта?» – прошептала она в голове, не надеясь на ответ. Яд железа прогнал ее тень в укрытие, оставив Айлет одну. Или не совсем одну.

Она стиснула зубы, оторвала взгляд от закованных ладоней, посмотрела на всадников перед ней. Красные капюшоны скрывали их головы, трое ехали впереди, двое по бокам и двое сзади. Сопровождали ее, будто ведьму на казнь.

Она смотрела на их плечи и головы. Кефан был среди них? Она видела его в последний раз в коридоре Дюнлока с дротиком в горле. Он еще часы будет парализован.

Нет, она не могла надеяться на друга среди этих людей. Они были чужаками. Врагами. Она не знала их лица… кроме одного.

Она взглянула вправо, оскалила зубы. Фендрель ду Глейв ехал близко. Если бы ее руки не были скованы железом, она могла бы дотянуться и поймать его за горло.

Он знал, что она смотрела на него. Она видела, как мышцы на его щеке напряглись. Он ехал с черным капюшоном на плечах, лицо было открыто, взгляд был прикован к горизонту, а небо светлело на рассвете. Но она не могла прочесть выражение его лица, не могла понять, что пряталось за каменной маской лица.

Он на самом деле сделал это?

Мысль покалывала разум Айлет, она не сдержалась. Она попыталась отпрянуть. Если ее мысли отправятся туда, она затеряется в горе и страхе. Но вопрос пронзал ее, дрожал в ее голове.

Фендрель на самом деле приказал убить Террина?

Она знала, что не было смысла сомневаться в этом.

Лошадь тряхнула Айлет, ее ладони ударились об железные шипы, и боль в тех точках пронзила ее кожу, посылая яд к душе. Боль росла, кружила голову и обрушилась на нее волной. Айлет снова какое-то время не могла ни о чем думать. Только о боли.

Когда боль прошла, был уже день. Странно, что солнце поднялось высоко и светило ярко на чистом небе, когда все хорошее разбилось на миллион кусочков.

Она подняла тяжелую голову и осмотрела холодный пейзаж, по которому они путешествовали. К ее удивлению, они не забрались далеко. Они покинули сады вокруг Дюнлока и направлялись к главной дороге. Чем Фендрель думал? Это не ощущалось как гонка за ведьмами. Это было как серьезная процессия в день праздника. Или похорон.

Айлет, стараясь не двигать ладони, повернулась в седле и оглянулась. Она все еще могла, хоть с трудом, различить башни замка Дюнлок над деревьями. Где-то там принц Герард был заперт в своих покоях, пленник в своем доме. И Холлис…

Она была еще жива? Фендрель оставил двух венаторов отыскать и убрать всех захваченных тенью в замке. Холлис тоже убьют? Ужасная смерть для верной венатрикс.

Но Холлис уже не была венатрикс. Она предала Орден. Айлет была живым доказательством ее предательства.

Вдруг ощутив на себе взгляд Фендреля, Айлет повернула голову к нему, скаля зубы. Он сразу отвел взгляд на дорогу впереди, лицо было мрачным. О чем он думал за его глазами? О своем брате, холодном и неподвижном в часовне Дюнлока с дырой в груди на месте сердца? О Террине, лежащем мертвым в какой-нибудь кладовой, где его тело спешно укутали, а душа и тень были изгнаны из этого мира?

О Герарде, юноше, которого он растил королем, которого он пленил?

– Это не сработает.

Ее голос отчасти испугал Айлет. Она не хотела произнести это вслух.

Но Фендрель не вздрогнул. Даже не моргнул.

Она начала, так что могла и продолжить.

– Ты не сделаешь все правильно. Уже нет, – она склонилась в седле, стараясь не двигать ладони. – Я знаю, о чем ты думаешь. «Если я заставлю девчонку-ведьму сделать то, что нужно, и исправить мою ошибку, никто не узнает».

Она едко рассмеялась, пар вылетал в холодный воздух перед ее лицом.

– Даже если мы преуспеем, если я смогу убить Жуткую Одиль, и если ты убьешь потом меня и этих мужчин и женщин, своих товарищей, чтобы никто из живых не знал правды… Герард знает.

Она попала в цель? Было невозможно понять. Фендрель не двигался, не дрогнул. Как он мог быть таким спокойным после всего, что сделал?

– Думаешь, он примет трон отца? – продолжила она. – Серьезно думаешь, что он подчинится твоей воле, станет твоей пешкой? Ты знаешь, что он не такой. Ты загнал его в угол в этот раз, но он не будет бояться тебя вечно.

Все еще ничего. Он даже не взглянул на нее.

Айлет рассмеялась, звук был холодным в ледяном воздухе.

– Надеюсь ради тебя, венатор-доминус, что ты врешь лучше, чем я думаю. Надеюсь, ты врешь о том, что сделали с Террином. Потому что, если ты его все-таки убил, Герард никогда тебя не простит, – рявкнула она последние слова, слюна замерзала на ее губах. – Он добьется твоей смерти. Проследит, чтобы ты был обречен.

Фендрель повернулся. Медленно и спокойно, не прерывая бег лошади. Его лицо посинело от холода под щетиной на подбородке, бледные волосы прилипли ко лбу и обрамляли щеки. Но его глаза заставили Айлет отодвинуться, словно от острия ножа. То были глаза мертвеца.

Но в глубинах горело пламя.

– Не думай, что твои жалкие угрозы что-то для меня значат, ведьма, – сказал он. – Я уже обречен.

Она двигалась слишком быстро, ладони дрогнули, и боль вернулась. Айлет нужно было найти способ подавлять ее. Она не знала, как долго будет в этих рукавицах, и она не могла позволить себе пропадать в агонии каждые несколько минут. Она не могла…

Боль стала слишком сильной, и все мысли разбежались.

Когда она пришла в себя, ладони гудели, горло было будто обожжено. Она поняла, что ее стошнило, но не могла убрать это с одежды. Дорога тянулась перед ними по Водехрану. Айлет подняла голову и посмотрела между фигур в красных капюшонах перед ней, заметила, как еще один всадник направляется к ним галопом. Еще один капюшон… разведчик, видимо.

Через минуту он оказался близко, и она узнала Кефана. Желудок Айлет сжался. Они, видимо, привели его в чувство, подавив тот яд другим. Процесс был неприятным, она знала по своему опыту. Но им нужны были все для этой охоты.

Кефан ехал галопом по дороге, пока не добрался до них, и три эвандерианца впереди пропустили его. Он поравнялся с Фендрелем и быстро отсалютовал.

– Доминус, – он не взглянул в сторону Айлет. – Я нашел якорь.

Он, видимо, был отправлен из Дюнлока заранее, чтобы найти якорь проклятия Фантомной ведьмы, который позволил ей и другим ведьмам сбежать из Дюнлока. Эти якоря оставляли сильный магический след, когда были активированы, и тень Кефана – Дикарь – легко могла их отыскать.

– Близко? – осведомился Доминус.

Кефан кивнул.

– Он сломан и выброшен, но я уловил запах ведьм. Я следовал за ним пять миль. До Камона, деревни дальше по этой дороге, – он сделал паузу. Его лицо было серым в свете утра.

– Ну? – сказал Фендрель. – Говори. Они ждут нас в деревне? Или они снова ускользнули?

Кефан покачал головой.

– Я вызвал свою тень так близко, как только осмелился, искал след живой души в деревне. Но там была только одна… душа ведьмы с Анафемой. И больше… ничего. Ни людей, ни зверей, ни тени.

От слов венатора стало тихо. Айлет все еще плохо соображала от боли. А потом поняла.

– Трупный ведьмак, – озвучил Фендрель мысль Айлет. На миг снова стало тихо. Он добавил. – Проклятье.

Эвандерианцы заерзали в седлах, с опаской поглядывая друг на друга из-под капюшонов. Они знали, что Гиллотин ду Висгарус был среди Алых дьяволов, которые ворвались в Дюнлок прошлой ночью. Орден назвал его Трупным ведьмаком из-за его уникальных способностей. Ду Висгарус мог проклятиями заставлять тела других двигаться, будто это были его марионетки. Но с живыми телами ему было сложнее, так что он предпочитал управлять мертвыми.

Целая деревня? Гиллотин ду Висгарус мог убить и проклясть всю деревню? Мужчин, женщин, детей, зверей… всех?

Она невольно взглянула на Фендреля, искала на его лице подсказку. Он уже много раз бился с Алыми дьяволами. Он должен был знать, что делать.

Фендрель вдохнул носом.

– Ду Висгарус попытается остановить нас, – сказал он. – Если мы попробуем обойти его, он нападет сзади, со всех сторон, раздавит нас. Лучше напасть на него прямо и покончить с ним.

* * *

Они сказали мне, что я была особенной.

Представляешь, что это значило для меня? Маленькой сироты, которую гнали от одного порога к другому родственники, делающие вид, что ее не существовало? После многих лет пренебрежения, мучений, страха, который стал безмолвным онемением… я была особенной.

Из-за моей матери.

И ее матери.

Потому что когда-то давным-давно моя семья владела великой силой, обладала большим влиянием, меняла облик мира.

А теперь я, последняя из своего рода, была последней надеждой Ордена святого Эвандера. Только я могла носить корону из эйтра. Только я, благодаря крови в моих венах, могла выжить с силой, запертой в том живом металле, и научиться управлять ею. Научиться управлять ею и спасать души и тела.

Так они говорили мне, кормили меня легендами и мифами. Я лакала их слова, как сладкий мед, и наполнилась до краев словами о героизме и надежде. Но они сказали мне, что сначала мне нужно было обучиться. Я была взрослой для посвящения – четырнадцать, женский цикл уже начался. Но никто из других детей так не хотел угодить им.

Никто из других детей не был… особенным.


































ГЛАВА 3

Тело Террина замерзало на берегу озера, а его дух стоял одиноко в пустом мире его разума.

Это был пейзаж, лишенный чего-то выделяющегося, кроме глубоких трещин в твердой, как камень, земле. Ничто зеленого тут не росло. Это была пустыня… хуже, ведь когда-то тут цвела жизнь. Он помнил смутно, что когда-то тут была зелень, тут были плодородные холмы и разноцветные цветы под небом с облаками. Но это было давно. До того, как…

До того, как его захватила тень. До подавляющего света и силы духа Арканы, ударившего по его разуму и не оставившего ничего, кроме пустоши.

Террин повернул голову направо, налево. Как он ни старался, по краям зрение было темным. Серое небо над головой было почти черным, и вскоре он стал почти слепым.

Где-то вдали умирало его смертное тело. И он ничего не мог поделать.

Он попытался думать связно… Айлет… Герард… Фендрель… но ничего не получалось. Он медленно развернулся на месте, видя только тьму, ожидая только тьму.

А потом вдруг – свет. Серебристый свет тускло мерцал на горизонте.

Его дух исполнился надежды и страха. Как корабль, потерянный в море, плывущий к далекой звезде, он повернулся и побежал к тому сиянию. Может, это была просто его жизненная сила, догорающая перед его смертью. А, может… может… Он опустил голову и побежал сильнее. Где-то в мире смертных его тело дрожало в ледяном озере.

Сияние усилилось, когда он приблизился. Шар света был таким ярким, что Террин едва мог смотреть на него. Он вышел из тьмы к сиянию шара. Он моргал и щурился, прикрыл ладонью лицо. Его зрение медленно прояснилось.

Перед ним сидела его тень. Крохотное сияющее существо, чуть больше кота, сплетенное из нитей белого пульсирующего света. Острая чешуя покрывала его, изогнутый свет венчал его спину. Существо сидело прямо, длинный хвост обвивал задние лапы, переливающиеся крылья прижимались к телу, словно что-то скрывали в своих складках.

Существо посмотрело на Террина. Длинные ресницы мерцали, будто были из белого пепла, а глаза сияли, как огненные опалы.

Террин отпрянул на шаг, чуть не ушел от сияния во тьму. Он еще не встречал такой тени в своем разуме. С момента его одержимости он всегда подавлял это существо, держал его под слоями чаропесен и камня.

«Ч-что ты делаешь?» – спросил он.

Дракончик моргнул, длинные ресницы трепетали, полупрозрачные веки опустились на глаза и поднялись снова. Он молчал, но его взгляд прожигал.

Террин расправил плечи и сжал кулаки. Его последние воспоминания о реальном мире были спутанными. Он помнил только холод вокруг него. Такой холод не могло пережить смертное тело. Он скоро умрет. Он уже должен был умереть.

Он смотрел на тихое создание, разделившее с ним внутренний мир. Он всегда представлял свою тень большой и уродливой. А это изящное сияющее существо… потрясало.

«Парализующий яд уменьшил тебя до этого размера?» – спросил Террин.

«У меня нет размера, – ответила тень. Голос был ясным, как свет ее тела. – Но я уменьшен, да».

Террин кивнул. Он понимал, но не до конца. Он сел перед существом, скрестил ноги и уперся локтями в колени.

«Я умираю, – сказал он. – Мое тело не протянет долго. И ты освободишься».

«Возможно, – пропела тень. – Может, и нет. Мы не знаем, что будет. Мы знаем, что есть».

Было сложно спорить с этим. Террин приподнял бровь и склонил голову.

«Думаю, ты должен меня ненавидеть. За все те годы подавления».

«Должен?» – тень склонила длинную голову, тонкие усы развевались волнами.

«Ну, я не настаиваю. Но это было бы понятно, с моей точки зрения».

«Как печально. Видимо, у тебя неприятная жизнь».

Он снова не мог спорить. Террин опустил голову на ладонь, упираясь локтем в ногу. Он представлял себе разные смерти, но не такую. Запертый в своем разуме, общаясь с духом, захватившим его, будто они были… не друзьями, конечно. Но и не врагами.

Он не ощущал в этом месте время, ведь для царства духов время не было важным. Может, он потерял сознание секунды назад. Может, ему оставалось жить секунды. Но все это ощущалось далеким. Он не мог сейчас торопиться и тревожиться.

Но он не мог отрицать тяжесть духа. Печаль за все, что он не успел сделать, что он хотел сделать. Он снова пытался думать… Айлет… Герард… но мысли не давались ему.

Его тень смотрела на него и молчала.

Наконец, Террин вздохнул и встряхнулся.

«Ты был случаен, ты знал об этом?» – его слова, казалось, замораживали воздух перед его лицом. Когда стало так холодно. Мороз из смертного мира стал проникать сюда.

Крылья его тени дрогнули, словно огонь свечи плясал от ветра.

«Я должен был нести тень Анафему, – продолжил Террин. – Меня учили для этого. Я изучал основы Анафемы. Изучал молитвы, знал все чары и вариации, знал, что ожидать. И когда приблизилось время моей одержимости, Фендрель сам отыскал для меня подходящую тень. Венатор в Нионе умер жестоким образом, и его тень сбежала в лесу. Фендрель охотился на нее месяцами, хотел привезти живой. Это чуть не убило его. Но он знал, что это была правильная тень для меня».

Он склонил голову, глядя на твердую землю под ногами.

«Когда я пришел на церемонию Одержимости, я думал, что был готов к тому, что меня ждало. Но… что-то пошло не так. Не Анафема ворвалась через мой глаз и поселилась в моей душе. Это был ты».

Его тень смотрела на него, тихая и сияющая, как далекая луна.

«Ты пробил все барьеры, все тщательно сплетенные чары. Я не был готов. Я не знал, чем ты был. У меня не было песен или чар, чтобы выстоять перед твоей силой. Ты ударил по моему разуму, – Террин указал взмахом рук на пустошь его разума. – Ты сделал это со мной. И ты превратил мою жизнь в ад на годы. Может, я был жесток, сковав тебя, но разве я ошибся? Я использовал те чары, чтобы выжить. Ты убил бы меня, если бы я не подавил тебя, – он покачал головой. – Ты все еще можешь меня убить».

Длинные трепещущие ресницы снова опустились и поднялись.

«Видимо, это ты должен ненавидеть меня», – сказала тень.

Он ненавидел. Он годами ненавидел это существо всем своим духом.

Террин вздохнул и опустил голову на ладони. Он так устал. Холод, наверное, окутал его полностью. Он скоро умрет.

«Я не ненавижу тебя, – прошептал он. – Уже нет. Но мне интересно… что со мной было бы, если бы не ты?».

Слова сорвались с его губ, лицо появилось перед глазами. Милое строгое лицо. Черные глаза смотрели на него из-под темных бровей. Нежные полные губы медленно растянулись в улыбке. Он все еще помнил тепло этих губ на его, отвечающие на его давление с удивительным пылом.

Этот же соблазнительный рот шептал странные новые идеи ему на ухо. Ее слова манили его разум к ереси, а поцелуи вели его тело к греху. Она, а не это сияющее существо, вела его к гибели. Если бы не она, он не отошел бы от учений Эвандера.

Но он не хотел стирать те мгновения. Если так Богиня откажется от него – если теперь он погибнет, замерзший на берегу озера, и проведет вечность в Прибежище, как еретик, захваченный тенью – так тому и быть.

Шелковый шорох заставил Террина поднять взгляд. Пленка света, из которой были крылья дракона, трепетала. Его тень боролась. Ее сила почти пропала от парализующего яда, и тень все, что осталось, направляла в эти крылья. Остальное ее тело потемнело, затвердело. Длинный хвост и задние лапы снова сковал камень.

«Что ты прячешь под крыльями?» – осведомился Террин.

Тень моргнула. Она осторожно подняла мерцающее крыло, и Террин увидел маленький зеленый побег. Деревце с хрупким листиком на конце. Дуб с крохотными корнями, впивающимися в сухую безжизненную землю.

Он с ужасом понял, что это было: его жизнь. В этом голом месте осталось только это деревце, зеленое и растущее. И тень защищала его, обвив магией и силой. Иначе Террин уже умер бы.

Он мог пару мгновений только смотреть. Его тень снова обвила деревце крыльями, закрывая от тьмы и холода. Террин протянул руку, пальцы дрожали. Но он не вздрогнул, когда опустил ладонь на голову существа из света. Оно дрожало под его ладонью. А потом снова заговорило своим певучим странным голосом:

«Богиня послала меня к тебе».

Террин моргнул и прошептал:

«Как такое возможно? Ты – тень. Тени – мерзость для Богини».

«Как и люди, – ответил дух. – Все существа, отвернувшиеся от Ее света, теряют способность видеть Ее. И они падают, и Богиня не может смотреть на них из-за падения. Но все потерянное можно вернуть. Даже илдрир – тени, как вы нас зовете».

Террин покачал головой и отвел взгляд. Он ощущал взгляд существа на своем лице, но не осмелился смотреть на него.

«У нас есть цель в этом мире, – слова были маленькой симфонией нежного звука и света. – Твое тело – сосуд, через который мы выполним Ее волю. Вместе, только вместе мы сможем сделать то, что нужно».

«И что это? – спросил Террин. – Моя цель – прогонять тени из этого мира. Поэтому Богиня послала тебя сюда?».

Тень покачала головой, тонкие гребни на шее раскачивались.

«Я прибыл в этот мир, чтобы искать тех, кто потерян. Я прибыл в этот мир, чтобы пением вести их домой, к Свету».

Мир дернулся. Террин не был готов к движению земли под ним, упал на бок. Камень разбился под ним и упал во мрак, крошился под его ладонью. Он попятился, чтобы не упасть следом.

Холод поднимался из тьмы, осколки льда пожирали мир, покрывали его ноги и ладони. Террин вскочил, но холод приближался. Он знал, что это значило. Его смертное тело сдавалось. Он умирал.

Нисирди поднял крыло. Террин посмотрел туда, где в тепле его тени притаилось деревце. Сияющие глаза смотрели на него, тень ничего не говорила.

Террин не дал себе думать о том, что делал, бросился под то крыло в объятия его тени. Магия окружила его, крыло притянуло его ближе. Он снова понял ужасающую силу существа, живущего в нем. Он отчаянно боялся этого духа все эти годы. Теперь он не был подавлен, и он мог легко прогнать его душу из его тела, а Террин даже не сможет помешать.

Но он прятался под крылом этой души, хотя смерть подступала к нему ледяной волной. Как ребенок, он прижался ближе к центру, опустил голову туда, где билось сердце, утешая и согревая.

Он вдруг понял, каким старым был Нисирди. Старым и не старым. Будто… без возраста. Словно тень жила вечно вне оков времени, но в этом мире, ограниченном временем, от нее ощущалась вечность.

Нисирди прижал ближе душу Террина, скрывал его и маленькое деревце его жизни, пока холод сомкнулся сверху. Сияние крыльев опасно трепетало. Террин ожидал в любой миг увидеть там иней, ползущий по трещинам, рассекающий землю. Но в это укрытие холод пройти не мог.

Изящная голова Нисирди опустилась под крылья, глаза пылали огнем.

«Пора, смертный, – сказал он. – Просыпайся».

* * *

Глаза Террина открылись. Не в мире разума, а в физическом мире. Слой инея на его веках треснул, он посмотрел на холодное небо, рассвет сиял за ветками над его головой.

Он был жив. Он чудом выжил.

Ему было больно, но это радовало. Боль означала, что к нему вернулись ощущения. Его тело было замерзшим, но боль текла из его сердца, пока он медленно пробуждался. Яд выветрится постепенно, он знал это по недавнему опыту. Но жар его тени уже согревал его, наполнял неожиданной энергией и силой.

Террин потянулся к душе и брал силу, сжавшуюся там, вызывал больше. Его конечности ныли, замерзшая кровь нагревалась и снова текла. Он охнул, холодный воздух ударил по легким.

Со сдавленным воплем он вскинул руку и вырвался из ледяной воды, схватился за камни и зимние травы на берегу. Он сжал крепче и потянул. Его другая рука послушалась, вырвалась из воды и сжала грязь и камни. Ноги свело, но они стали двигаться, и он выполз на землю, оставляя за собой след воды и кусочков льда.

Он так замерз, что сначала не мог даже дрожать. А потом его тело затряслось, и боль усилилась. Он старался не бороться с этим. Боль напоминала, что он был жив, что он еще мог продолжать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю