Текст книги "Королева яда (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Инрен прижала богиню ближе. Она шагнула, и Прибежище открылось для нее.

Хаос. Пустота. Давление.

Миг ада.

Она сделала шаг еще раз, и мир смертных открылся. Она ощутила это, но она не прошла обычно. Она сделала третий шаг. Четвертый. Что-то сопротивлялось. Воздух был слишком густым, плотным. Обливис не пускал ее. Душа Инрен сжалась от паники, она ощущала, как нити проклятия, привязывающие ее к миру, натянулись. Одна лопнула.

Она с криком вывалилась из Прибежища в мрачный Ведьмин лес. Все еще сжимая Одиль, она рухнула на спину и тяжело дышала, ее взгляд бегал, голова кружилась, душа кричала.

Одиль села и вырвалась из хватки Инрен. Ее лицо было как камень, она посмотрела на стену. А потом она мрачно посмотрела на Инрен.

– Что случилось?

– Простите, моя королева, – Инрен задыхалась, подавляя писк ужаса, пытающийся вырваться из ее горла. – Оно не пропускало меня.

– Оно?

– Оромор, – Инрен уперлась локтями в землю и подняла голову и плечи. Она все еще не могла сосредоточиться и закрыла глаза. – Оно знало, что я иду. И не пустило меня.

– Попробуй еще раз.

Инрен уставилась на богиню.

– Все силы ушли на то, чтобы я вытащила нас! – выдохнула она. – Нити проклятия уже рвались. Я… если я попробую снова, мы затеряемся в Прибежище. Навеки.

Мышцы на лице Одиль напряглись. Инрен боялась, что она повторит приказ – и как Инрен могла перечить? Но богиня не успела заговорить, внезапный крик отвлек ее. Одиль встала, посмотрела на дорогу, и Инрен выдохнула с облегчением, почти молясь. Она повернула голову, пытаясь увидеть, что отвлекло Одиль. Один из захваченных тенью ковылял по дороге, правая рука свисала с плеча, удерживалась на месте на сухожилии и коже. За ним тянулся след черной крови, в глазах пылал свет тени.

Он пал на землю у ног Одиль. Другие тоже пришли, выползли из леса во всех сторон. Они хромали, испуганные, рыдали. Одиль стояла перед ними, выглядя не как любящая мать, а как мстительная богиня.

– Где моя внучка? – спросила она у первого существа у своих ног. – Где голова Фендреля ду Глейва?

Захваченный тенью скулил, шипел, кричал, говорил без языка. Значение было понятным. Инрен ощущала страх в его душе из-за Ведьминого леса, и ужас был равен к тому, который вызывала Одиль.

Одиль мрачно поджала губы. Захваченный тенью не успел закончить, она вытянула руку и заряд обливиса вылетел из нее к сердцу существа. Яд наполнил его тело, и существо извивалось в агонии, умирая.

Инрен поежилась, перевела взгляд со страдающего существа на королеву. Одиль повернулась к стене из лоз, долго разглядывала ее. А потом подошла, вытянула руки и – Инрен не успела крикнуть в предупреждении – сжала лозы.

Инрен ожидала, что они нападут, заберут богиню в гущу и порвут на куски. Она поднялась на ноги, отчасти желала броситься за Одиль, оттащить ее.

Но лозы не двигались, только ритмично пульсировали.

Одиль сжимала их, закрыв глаза и опустив голову. Инрен видела теневым зрением, как тьма тени Одиль погрузилась в землю, потянулась как корни. Тьма тянулась как ветки в воздухе среди парящего обливиса.

Одиль глубоко вдохнула носом, отпустила, отошла на три шага и окинула стену взглядом.

– Порви ее, – прорычала она.

Захваченные тенями слушались ее приказа, бросились на стену. Они рвали, терзали ногтями. Без толку. Вместо каждой разорванной лозы появлялась другая. Несколько несчастных попались в петли лоз, их утянуло внутрь, они кричали. Но больше захваченных тенями бросались вперёд, и вскоре вся стена была в их телах, воздух дрожал от их магии.

Инрен попятилась, с тревогой поглядывая на королеву. Одиль смотрела на бесполезную атаку с нечитаемым лицом. Они стояли и молчали бок о бок какое-то время.

– Я кое-что ощутила в воздухе, – вдруг сказала Одиль, повернувшись к Инрен. Ее глаза были темными тайнами, глубже ночного неба. – В лесу есть кое-кто, вызывающий тревогу, – она моргнула, на миг избавила Инрен от своего взгляда. Но изящные ресницы поднялись, открывая два колодца ненависти. – Кровь Избранного короля идет под этими деревьями. Он ищет меня, – Одиль потянулась к шее, к уродливому шраму, оставшемуся после ее казни. На миг, такой короткий, что было сложно поверить, страх мелькнул на ее лице. – Найди его, – сказала она. – Найди его, моя верная Инрен. Положи конец роду Избранного короля. Навеки.

Сердце Инрен замерло. Она выпрямилась, чтобы отсалютовать и открыть рот, чтобы согласиться. Но слов не было, ведь в глубине нее душа-паразит вдруг стала биться с подавлением, вызывая боль. Голос в голове Инрен кричал: «Герард! Герард! Герард!».

Наконец, она смогла выдавить:

– Что сделаете вы, моя королева?

Одиль мрачно улыбнулась.

– Я отыщу свою внучку, – сказала она.

Инрен не смогла придумать, что сказать, ее богиня повернулась и пошла прочь. Но не по новой дороге, а в сам Ведьмин лес.

* * *

В воздухе была странная пустота.

Обливис был густым, медленно покрывал их глотки и легкие. Но Террин ощутил пустоту. Чего-то не хватало: сознания, которое преследовало его, когда он был в Ведьмином лесу в последний раз. Казалось, разум леса был отвлечен.

Террин посмотрел на Герарда, шагающего за ним, меч был в ножнах. Если бы он встретил принца в Дюнлоке, не узнал бы брата. Пыль обливиса покрыла порезы на его лице, его кожа была бледной, тени пролегли под глазами. Террин тихо выругался. Он мог лишь надеяться, что выведет Герарда отсюда, пока яд не проникнет слишком глубоко. У них не было масок, они не могли защититься. И Герард не мог помочь себе силой тени.

Нисирди двигался рядом с Террином, яркая чешуя не потускнела в сумраке Ведьминого леса. Дракон из света казался тут даже ярче. Террин ощущал магию Арканы, готовую для использования. Это отличалось от прошлого раза, когда он приходил в это темное место.

«Ты ощущаешь тени неподалеку?» – спросил Террин. Многие захваченные тенями были в Ведьмином лесу, и он не понимал, почему они пока встретили только Трупного ведьмака.

Крылья Нисирди, сияя, трепетали, так он изображал отрицание.

«Следи», – попросил Террин, стиснув зубы. Не впервые он захотел, чтобы рядом шла Айлет с ее Дикой тенью, следящая за присутствием теней неподалеку. Она была где-то в лесу, брела в грязи, вдыхая гадкий воздух? Фендрель сковал ее, или она как-то сбежала от него? Террин слабо улыбнулся от этой мысли. Она могла бы сбежать.

Он увидит ее снова?

Но он не дал себе думать об этом. И он покачал головой, сосредоточился на пути впереди. Они шли в неплохом темпе, хотя было сложно понять расстояние в этом месте. Они должны были пройти не меньше пяти миль, брели в этой странной тишине.

Герард споткнулся. Террин услышал его кряхтение, обернулся и увидел, как брат упал на колено. Он быстро бросился к нему и схватил под локоть.

– Я в порядке, – хрипло сказал Герард. Яд в нем стал его ослаблять. Сколько он мог еще тут выжить?

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Террин.

– Времени нет, – Герард покачал головой, сжал Террина и поднялся. Но он тут же пошатнулся, чуть не упал на лицо.

– Найдем, – твердо сказал Террин и отвел Герарда к упавшему дереву неподалеку. Гнилой ствол был пустым, был плохой поддержкой, но лучше, чем сидеть на земле. – Твоя судьба не может пройти без тебя.

Герард мрачно рассмеялся, но не возражал, а опустился. Пыль обливиса поднялась тучей вокруг него, и он закашлялся.

– Вот, – Террин протянул руку в воздухе перед лицом Герарда.

«Нисирди», – позвал он, и тень поняла его логику. Магия потекла по пальцам, он управлял ею лучше, чем до этого. Его ладонь засияла и нагрелась, кости были белыми под его темной кожей. Он сосредоточился.

Обливис вокруг его ладони испарился с мелкими вспышками света. Воздух очистился.

Герард смотрел на ладонь Террина, поднял взгляд на его лицо.

– Это… впечатляет, – сказал он. – Я не видел еще, чтобы ты управлял так своей магией.

– Точно, – ответил Террин. Он хотел объяснить больше, но как описать человеку без тени, что он испытывал? Он придержал язык.

Герард пристально разглядывал его лицо.

– Ты как-то стал больше, – сказал он. – Не знаю, как объяснить. Но я это ощущаю. Будто… ты вырос.

Террин кивнул и, вздохнув, сел на бревно рядом с братом, дышал временно очищенным воздухом.

– Я стал еретиком, – просто сказал он.

– Ах, – Герард кивнул. Он молчал миг. – Думаю, и я такой. Это, наверное, к лучшему.

– Наверное, – согласился Террин.

Они снова притихли, смотрели вперед на бесконечный лес. Неподалеку лежала статуя, погрузившаяся в землю, и глаза было еще видно, они глядели задумчиво на мир, сломанная рука тянулась, словно просила о помощи. Дальше были развалины храма или крепости лорда. Осталось так мало, что было сложно понять.

Герард тяжко вздохнул.

– Думаешь, есть шанс, что мы…

– Стой, – Террин поднял руку. Его глаза расширились, он вызвал теневое зрение. Духовная связь между ним и Нисирди напряглась, его дракон раскрыл крылья.

«Что ты чувствуешь?»

«Магию», – ответил Нисирди. Он показал Террину то, что ощущал.

Террин вскочил на ноги, левая ладонь потянулась к скорпионе, активировала ее. Он знал это ощущение – уже испытывал его. Это была магия активного якоря. Где-то близко.

– Что там? – прошептал Герард, встал и вытащил меч. Его усталость пропала из-за опасности. Он занял боевую стойку. – Тень?

Террин кивнул.

– Фантомная ведьма, – прошептал он.

Воздух раскололся за ним. Террин повернулся, подняв скорпиону, и увидел бледное дикое лицо Лизель ди Матин.

– Вот ты где, – прорычала Инрен чужим ртом.

* * *

Мне казалось, что дикие прекрасные дни моего правления не закончатся.

А потом начались слухи. Сначала просто шепот, и я не замечала его, будто комара возле уха. Но шепот стал рычанием, а потом ревом.

Они звали его Избранным королем. Они шептали о нем со страхом на улицах города. Он был, похоже, сбывающимся пророчеством, о котором я никогда не слышала. Но это было не важно. Эвандерианцы собрались под его знаменем. И когда он пошел на первые мои крепости, они почти без проблем захватили их, убивая всех, кого нашли.

Только тогда я заметила. У нас были смертные мятежи в прошлом, но они не вредили толком. Они отступали, сталкиваясь с Алыми дьяволами. Но это было другим. В этот раз смертные были с захваченными тенями на их стороне. С ними был Орден.

Фендрель ду Глейв. Я услышала это имя. Фендрель, венатор ду Глейв из каструма Ярканд. Юный охотник, но верный Эвандеру. И его брат, парень без тени, будущий король.

Я пыталась подавить их. Они были ничем! Они были крысами в подвале. Но мои ловушки не работали, мои яды не помогали. Они захватили еще одну крепость, убили еще город рожденных с тенями. И больше смертных и эвандерианцев собиралось у них.

Я носила корону. Я снова и снова опускала ее на голову, брала силу Оромор, пока не стало казаться, что тело разобьется. Но этого было мало. В ту ночь, когда я взяла внучку на руки и дала ей обещание, Избранный король нацелился на Дулимуриан.

Нас ждал финальный бой.

ГЛАВА 24

Айлет открыла глаза.

Она стояла в облаке обливиса, такого густого, что она едва могла увидеть свою ладонь перед лицом. Она задержала дыхание, не хотела вдыхать этот яд. Маска с клювом пропала. Она как-то потеряла ее, но не помнила, когда. Это была слабая защита, но без нее было хуже.

Но ей нужно было вдохнуть, или она потеряет сознание. Она позволила воздуху наполнить ее легкие, обливис кружился перед ее лицом. Темные пылинки покрывали ее язык, горло, проникали в нее, пока она понемногу вдыхала. Но…

Она поняла, что дышало не это тело. Не это тело вбирало в себя ядовитый воздух. Это тело стояло прямо, ничего не чувствовало и не дышало. Это была проекция ее воображения. Ее настоящее тело лежало где-то ее. Где-то далеко. Без сознания, без защиты, беспомощное. Ее сознание шло во сне.

Айлет моргнула три раза. С каждым движением обливиса, казалось, становилось меньше. Ее ноги стояли на дороге из облидита, как та, по которой она шла в реальности. Но эта была шире и прочнее, и она тянулась между зданий и деревьев. Здания стали четче – большие строения из граненого черного камня. Их было много, и они были высокими.

Айлет поежилась. Она откуда-то знала, где была, куда ее привел сон. Ее губы произнесли название:

– Дулимуриан.

От ее голоса обливис поднялся, как кулисы на сцене. Пылинки собрались сверху, как тучи, закрывающие небо и солнце, собравшие в городе сумерки с жуткими тенями. Айлет стояла на вершине холма, глядела на дорогу, тянущуюся в лабиринте башен, куполов и улиц. Она видела сады – или то, что когда-то было садами – с сухими прудами и пустыми клумбами, дорожки пересекались под арками. Здания с колоннами, может, храмы или центры обучения, стояли с широко открытыми дверями, будто голодными ртами, готовыми проглотить тех, кто хочет войти. Мосты пересекали высохшие реки, лодки и баржи лежали в идеальном состоянии на земле. Телеги и кареты без лошадей усеивали широкую дорогу, сколько было видно. Казалось, жизнь резко убрали с этих улиц, оставили пустую оболочку города. Словно тело-сосуд без души.

Этот сон ей не принадлежал.

Ей не мог сниться Дулимуриан с такой ясностью. Это было просто название для нее. Этот вид под пологом обливиса был полон деталей, от резьбы на дверях храма, до шипов на колесах карет и трещин на брусчатке под ее ногами. Этот сон был рожден из разума, который знал.

«Создала носитель для себя, – вспомнила она слова Холлис, ощущая холодок понимания. – Живой носитель».

Этот сон принадлежал Ведьминому лесу. Рожденный из его памяти.

Видимо, она лишилась создания. Картинки сражения вернулись, лозы обвили ее конечности и талию, забрали ее с дороги за раненые деревья. Наверное, она сразу же потеряла сознание, маску сорвало с ее лица. И без сознания она не могла отбиваться, ее разум затянуло в это царство, где она стояла обнаженная, без маски и беспомощная.

«Ларанта?» – прошептала она, воздух вылетел перед лицом. Ее духовная связь звякнула, и все. Ларанта была далеко в другом разуме, все еще привязанная к телу хозяйки. Она не могла надеяться на помощь тени.

Ладно. Она справится с этим сном сама.

Хоть она знала, что разницы не будет, Айлет призвала для себя одежду, знакомую форму венатрикс и сапоги. Но не маску. Не тут. Тут это не имело значения. Где-то в мире смертных ее тело лежало без сознания, вдыхало больше яда в легкие, и Ведьмин лес крепче сжимал ее разум. Она должна была найти способ выйти из этого сна, если она хотела спасти себя от загрязнения и смерти.

Она оглянулась в разуме, отвела взгляд от города. Но в той стороне… ничего не было. Только тучи тьмы, где опасно поблескивал обливис. Нет, выход был где-то впереди. Хоть она ненавидела это, она повернулась и стала спускаться в Дулимуриан. Она шла, смотрела на небо над башнями. Она не видела даже силуэт идола Одиль из-за густого обливиса, но знала, что он стоял там, возвышаясь надо всем. Она ощущала это… или ощущала Присутствие там.

Она не должна была позволять этому управлять ей, запугивать ее. Она примет свою судьбу, будет это сон или реальность. Она пройдет там, и если это ее погубит, она хотя бы умрет как охотница, а не жертва.

Айлет ускорилась, каблуки стучали по облидиту, звук пусто разносился эхом среди высоких стен вокруг нее. Она шла глубже, и эхо странно менялось, становясь новыми звуками, далекими, но живыми. Проходя мимо здания с колоннами, она была уверена, что услышала оттуда пение, но не на человеческом языке. Она повернулась, казалось, заметила фигуры в длинных мантиях среди колонн, словно хор святых сестер, собравшихся в молитве. Но их песнь не была похожа на молитвы Богине, и музыка была странной, хаотичной.

Стоило ей посмотреть, и фигуры пропали, а с ними и эхо их голосов. Только здание осталось. Темные грани облидита тускло сияли своим странным светом. Айлет поспешила дальше.

Чем глубже в город она шла, тем больше голосов и картинок появлялись вокруг. Она миновала центр рынка, услышала торговцев и покупателей, кричащих друг другу. Она поспешила по перекрестку, заметила лошадей, кареты и телеги, уличных танцоров, кружащихся на босых ногах на углах. Она услышала стоны, заметила паланкин на плечах рабов. Она услышала стук молотков, заметила эшафот, сильные мужчины носили куски облидита. И она всюду ощущала следы теней, словно ледяное дыхание на шее, они мелькали и пропадали.

Вдруг рев звука раздался слева, толпа веселилась. Она повернулась, и шум тут же пропал, оставив только эхо воспоминания в ее ухе. Большой амфитеатр стоял перед ней, колонны были высокими и изящными, ярусы облидита вели к глубокую яму. Там было пусто. Кроме тумана обливиса, но волна страха – не ее страха – сотен и тысяч других будто поднялась и ударила по ней так, что Айлет чуть не упала.

Она пригнулась и поспешила, стараясь избегать призраков по краям. Она не хотела видеть смертных в цепях, которых тянули сильные захваченные тенями. Она не хотела видеть мужчин, женщин и детей, собравшихся для спектакля. Она не хотела видеть воспоминания о днях, когда Дулимуриан процветал, когда ведьмы бушевали на развалинах Священного города, когда храм Богини разрушили ради новой темной богини обливиса.

Призраки вдруг появились перед ней, преградили путь, но, когда она сдвинулась, чтобы избежать их, они пропали. Далекие голоса скандировали в воздухе:

– Одиль! Наша королева! Одиль!

А потом голоса изменились. Толпа продолжила кричать:

– Одиль!

Но когда имя ударило по ее ушам, оно как-то исказилось и прозвучало как:

– Олена! Олена!

Она не знала это имя, но его звучание… ее сердце будто пробило стрелой, такой острой, но не вызвавшей боли. И призрачные лица уже не смотрели мимо нее, они глядели на нее.

Айлет оглянулась, желала увидеть кого-то, на кого смотрели с восторгом призраки. Но дорога была пустой и тихой. Там не было лиц и голосов призраков. Не было танцоров, знамен, музыки или карет. Только высокие здания из облидита и тучи обливиса.

Айлет поежилась и побежала, ноги стучали по центру дороги. Она уже не уклонялась от призраков, появляющихся вдруг на дороге, а просто неслась сквозь них. Она направила всю силу воли в конечности во сне, чтобы двигаться быстрее. Ей нужно было выбраться из этого сна, и она откуда-то знала, что выход был в месте, где пять Королевских дорог пересекались в сердце Дулимуриана.

Но когда она осмелилась посмотреть на небо, тучи мешали увидеть статую.

Но она была там. Айлет знала. Она ощущала, как идол нависал над ней, большой и жуткий. И Присутствие внутри было сильным. И она побежала туда, решила добраться до центра города и…

Солнце вдруг вспыхнуло перед ее глазами. Айлет закричала и упала на колени, ладони ударились об брусчатку так сильно, что кожа на ладонях порвалась. Сначала она не могла ничего, просто сидела на коленях там, где упала, тело дрожало от шока. А потом она медленно опомнилась и поднялась. Кривясь от яркого света, она посмотрела на мир вокруг себя.

Город граненого белого камня окружал ее. Брусчатка под ногами была белой, переливалась радугой и красками теневого восприятия, которые не должно было видеть ее обычное зрение. Она стояла в центре города, в том месте, где пересекались дороги, и прямо перед ней были ноги статуи. Но и они были из белого камня.

Она подняла взгляд. Идол возвышался над ней, был высоким, как оригинал, тоже был вырезан из облидита… но облидит отражал свет и усиливал его, а не поглощал. Руки идола тянулись над городом в милосердном жесте. Голова была чуть склонена в сторону, и на лице были не гордость и величие, а нежность. То лицо не принадлежало Жуткой Одиль, хотя черты были очень похожими.

Айлет видела свое лицо, а не Одиль.

Смех разбил тишину. Душа Айлет дрогнула, дрожь пробежала по спине. Но от удивления, а не страха. Нет… не от удивления. Дрожь от… она не могла описать. Она еще такое не ощущала.

Она развернулась и увидела фигурку, бегущую к ней по залитым солнцем камням. Тучи обливиса не мешали видеть, чистый свет сиял на лицо малышки. Точнее… нет. Айлет моргнула. Свет сиял от лица девочки, из нее. Не подавленная тень Арканы сияла в ее душе, сплетенная с ее маленьким смертным духом, и они пели в идеальной гармонии свою музыку.

Ребенок неуклюже подбежал к Айлет, размахивая ручками. Она сморщила носик в широкой улыбке, и ее короткие волосы развевались вокруг личика.

– Мам-мам-мамуля! – завопила она, не дав Айлет оправиться от шока. Она прыгнула на руки Айлет.

Айлет поймала маленькое тело. Оно ощущалось настоящим. Реальнее всего, что она ощущала в своей жизни. Она подняла девочку, закружила, и это было так натурально, словно она делала так тысячу раз. Она посмотрела поверх головы девочки, инстинкт направил ее взгляд.

Они были там. Как она и думала. Темнокожий мужчина со светлыми глазами с жутким шрамом на щеке. Его тень ярко сияла в каждой вене его тела в идеальной гармонии с его душой. Она озаряла его, но не сжигала.

«Террин, – выдохнула она и повторила громче. – Террин!».

От ее голоса он посмотрел на нее. На его лице появилось то, что она ни разу там не видела. Чистая уверенность, смешанная с чистым удовлетворением. Его улыбка сияла без сарказма, только с теплом. В руках он держал другого ребенка, меньше первого. Он прижимался к его тунике, сжимал пальчиками его волосы, тянул так, что его улыбка скривилась от боли. В душе того ребенка была Дикая тень. Врожденный дух.

Айлет смотрела на ребенка, пока сжимала другую малышку. Эмоции поднимались внутри, ощущение, которое она не могла назвать. Наверное, принадлежность. Правильность, радость. Ощущение…

…горячего железа на ее лбу.

«Это все ложь. Просто красивая ложь».

Айлет охнула, крепче сжала руки в защите. Но она сжала слишком крепко, и ребенок в ее руках стал облаком обливиса.

«Нет!» – закричала Айлет, пытаясь поймать пылинки. Она в отчаянии повернулась, увидела, как Террин и другой ребенок пропали. Облака обливиса на их месте поднялись, закрыли голубое небо, бросили тень на пересечение дорог. Камни под ее ногами почернели.

«Не думай, что только ты мечтала о таком, что только ты ощущала такое желание. Это не настоящее. Не в этой жизни. Уже нет».

Ее руки были пустыми, сердце болело. Айлет подняла голову на звук голоса.

Призрак двигался к ней по центру дороги из облидита. Просто тень без облика, только слабое очертание женщины. Порыв ветра ударил Айлет в спину, волосы закрыли ее лицо. Обливис обжигал ее кожу, проносился мимо, собирался в заряд тьмы, летящей к той тени.

Тень подняла руку. Обливис разбился вокруг нее, разлетелся волнами. Призрак шел дальше, становился плотнее.

«Я была однажды как ты. Давно. Хотела проглотить всю ложь, которой они кормили меня. Проглотить и сделать своей. Но ты научишься, как я. Ты узнаешь и сломаешься».

Пространство между ними исчезло. Айлет не хотела бежать и проявлять слабость, стояла на месте. Когда между ними остался лишь фут, призрак остановился. Он напрягся, словно сосредоточился. Тьма появлялась и пропадала, возвращалась и твердела.

Она стояла перед Айлет, но не обгоревший труп, каким она была в Дюнлоке. Это была молодая, сильная, красивая женщина с глазами, похожими на кусочки облидита, и волосами цвета воронова крыла. Она мрачно сжала губы.

«Олена, – сказала Жуткая Одиль. – Моя любимая. Мое милое дитя. Пришла пора нам познакомиться. Пришла пора тебе узнать, кто я».

КОНЕЦ