Текст книги "Прилив"

Автор книги: Силла Бёрлинд

Соавторы: Рольф Бёрлинд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Для Оветте это была больше чем вспышка. Она проводила Форса взглядом и долго смотрела ему в спину, пока он не скрылся из виду. Она прекрасно знала, кто он.

* * *

Всю дорогу до Далагатан и до входа в квартиру Аббас со Стилтоном почти не разговаривали. Они не из тех мужчин, которые ведут оживленные беседы. Не друг с другом, не в такой форме. Они были близки, но каждый жил своей жизнью. Их объединяли общее прошлое и настоящее, в промежутке между которыми они с трудом могли найти баланс в отношениях. Аббас крепко стоял на ногах, когда Стилтон упал, и они поменялись ролями. Непростая смена для одного из них. Том до последнего момента избегал Аббаса. Одного из немногих людей, на которых он полностью полагался. В нормальных обстоятельствах. Как только они изменились не в пользу Стилтона, он больше не мог встречаться с Аббасом. Том понимал, что видел Аббас, и свое положение считал унизительным.

Эль Фасси так не думал. У него было гораздо больше граней, чем предполагал Стилтон. Одна из них скрывала настоящую солидарность. В ситуации со Стилтоном. Аббас старался не упускать его из виду, когда того выкинули на обочину. Когда Стилтон в самые тяжелые для него времена несколько раз был близок к самоубийству, Аббас приходил на помощь и вытаскивал его. Отвозил на лечение, оставлял врачам и исчезал. Чтобы не смущать Стилтона.

И Том хорошо это понимал.

Поэтому они почти не разговаривали. Они и так все знали. Том опустился в одно из кресел. Аббас поставил диск с музыкой и достал нарды.

– Есть желание?

– Нет.

Аббас кивнул, убрал игру, сел в соседнее кресло и погрузился в музыку. Они долго слушали легкие звуки. Одинокое фортепиано, альт, несколько простых, переплетающихся друг с другом нот, затем повторявшихся и изменяющихся. Стилтон повернулся к Аббасу:

– Что это за музыка?

– «Spiegel im Spiegel».[32]32
  «Зеркало в зеркале» (нем.).


[Закрыть]

– Хм?

– Арво Пярт.

Стилтон краем глаза смотрел на Аббаса. Он действительно скучал по нему.

– В Коста-Рике понадобились ножи? – спросил Стилтон.

– Да.

Аббас разглядывал свои изящные руки. Стилтон сел чуть повыше.

– Ронни на днях передал книгу.

Он вытащил тонкую узкую книгу из антикварного магазина и протянул Аббасу. В фургоне она лежала у него в заднем кармане брюк, что стало большой удачей, а пиджак сгорел внутри.

– Спасибо, – поблагодарил Аббас. – Ой!

– Что такое?

– Это же… я ее давно ищу. «Память друзей» в переводе Хермелина.

Стилтон заметил, как осторожно Аббас провел рукой по мягкой обложке, как будто ласкал спящую женщину, а потом пролистнул несколько страниц.

– Что это за книга? – спросил Том. – О чем она?

– О мире суфизма… о мире за пределами реальности.

Стилтон внимательно смотрел на Аббаса. Когда тот открыл рот, чтобы объяснить полному идиоту, что значит растопить нашу замороженную способность размышлять, ему позвонил Хорек. До этого он звонил Оливии, чтобы найти Стилтона, и получил номер эль Фасси.

– Секунду.

Аббас протянул мобильный Стилтону. Хорек говорил вполголоса:

– Я в коридоре больницы. Аке избили.

Стилтон упустил новости об Аке. За последние сутки у него своих проблем было немало. Но аналитическая сторона его мозга шла на поправку. Он сразу же связал избиение Аке с поджогом Вериного фургона. Kid Fighters.

– Kid Fighters? – спросил Аббас, как только Стилтон протянул ему мобильный.

Стилтон стремительно перенес Аббаса из мира за пределами реальности в гораздо более реальный мир с избитыми детьми, убитыми бездомными и сожженными фургонами. И со своей собственной охотой на тех, кого пресса называла «убийцами с мобильниками».

– Скажи, если понадобится помощь. – На лице метателя ножей мелькнула легкая улыбка.

* * *

Бертилю Магнуссону было не до улыбок. Быстро опьянев от виски, он пытался понять, что все это значит. Но так ничего и не понял. Ни того, чего хотел Вент, ни того, что он имел в виду, говоря про «месть». Теперь это уже не имело значения для Бертиля. Для него все кончено.

Поскольку он был председателем «Друзей башни „Седергренска-турнет“» – организации, оказывающей материальную помощь в сохранении старинного культурного памятника, – ему также доверили ключ от башни. Ключ, который Бертиль с трудом вытащил из одной стоявшей на комоде в прихожей красивой миниатюрной перламутровой шкатулки Линн. После он открыл свой личный сейф.

* * *

Метте Ольсетер с главными следователями своей группы сидела в служебном помещении в управлении. В помещении, где в данную минуту царила напряженная атмосфера. Две женщины и трое мужчин собрались вокруг приемника, слушая старую запись. Давнего диалога. Они прослушивали его уже в третий раз.

– Это голос Магнуссона.

– Несомненно.

– А кто второй?

– Нильс Вент, как он сам написал в письме.

Метте посмотрела на доску на стене. На фотографии с места преступления на берегу острова Черсен. На тело Нильса Вента. На карту Коста-Рики и Нордкостера, а также других мест.

– Теперь мы знаем, о чем шла речь в этих коротких разговорах с Магнуссоном.

– Шантаж, надо полагать.

– С помощью этой записи.

– Где Магнуссон признаёт, что заказал убийство.

– Вопрос в том, чего хотел Вент. Ради чего он шантажировал?

– Ради денег?

– Может быть. В письме, которое он написал в Маль-Паисе, Вент упоминает о поездке на Нордкостер для поиска спрятанных там денег…

– А раз он оставил пустую сумку, значит, никаких денег не нашел?

– Нет.

– Но дело ведь не обязательно должно быть в деньгах, – сказал Буссе Тюрен, молодой и талантливый.

– Да.

– Возможно, это месть какого-то другого плана?

– И только Магнуссон может поведать об этом.

Метте встала и дала указания о задержании Бертиля Магнуссона.

* * *

В башне было очень темно, тихо и довольно страшно для нормального человека. Вернее, для человека в нормальном состоянии. Бертиль сейчас в таком состоянии не был. Он держал фонарик и искал дорогу к верхней части здания. Площадка на вершине. Пустое кирпичное помещение на самом верху со всего лишь парой отверстий в мир.

В мир, который еще недавно принадлежал ему. Человеку, добывшему колтан и подарившему тантал миру электроники. Уникальный компонент, положивший начало интерактивной экспансии.

Бертилю Магнуссону. Сегодня замешанному в убийстве.

Но так Бертиль не думал, когда пробирался наверх по узкой каменной лестнице, освещая путь фонариком. Он сильно опьянел и то и дело хватался за стены.

Он снова начал думать о Линн. О стыде. О том, как он посмотрел бы ей в лицо и сказал: «Это правда. Каждое слово в этой записи – правда». Такого он бы не выдержал. Поэтому и пришел сюда.

Добравшись наконец до площадки на самом верху, Бертиль физически перестал что-либо ощущать. Наверху было жутко сыро и темно, но он не обращал на это внимания. Он пробрался к ближайшему маленькому отверстию, достал из кармана серый пистолет и вставил его себе в рот. Потом посмотрел наружу и вниз. Чего, наверное, ему делать не стоило.

Далеко внизу, прямо на линии, идущей к его наблюдательному пункту, Магнуссон увидел выходившую на палубу Линн. Ее красивое платье. Волосы, так очаровательно падавшие на плечи. Ее тонкую руку, которую она протянула вперед, чтобы поднять почти пустую бутылку виски. Увидел, как Линн покрутила головой в недоумении и посмотрела наверх. На башню.

Их взгляды встретились, насколько могут встретиться взгляды на большом расстоянии, в стремлении дотянуться друг до друга.

Метте с группой срочно прибыли по адресу Магнуссона. Все вышли и приблизились к освещенной вилле. Так как, несмотря на неоднократные звонки, никто не открывал, они обошли дом и поднялись на палубу. Дверь в дом была распахнута настежь. На палубе лежала пустая бутылка из-под алкоголя.

Метте огляделась по сторонам.

Она не знала, сколько уже там просидела. Время не имело значения. Линн сидела в своем вишневом платье с простреленной головой мужа на коленях. Частицы его мозга осели на кирпичной стене напротив.

Первый шок, который Линн испытала, услышав выстрел из башни и увидев, как лицо Бертиля исчезло в проеме, заставил ее прибежать в здание в состоянии паники.

Второй шок – когда она поднялась наверх и увидела его – затмил первый. Линн была отрезана, она попала в другое состояние и медленно погружалась в горе. Ее муж застрелился. Он мертв. Она осторожно провела по коротким волосам Бертиля. Ее слезы падали на его темный пиджак. Линн потрогала его голубую рубашку с белым воротником. «До самого конца», – подумала она. Потом поправила его голову и посмотрела сквозь маленькое отверстие вниз, на виллу. Полицейские машины у входа? Посторонние люди на палубе? Линн не понимала, что за люди в темной одежде там ходят. По их палубе. Она увидела крупную женщину, доставшую мобильный телефон. Вдруг зазвонил телефон Бертиля, в кармане его пиджака, на ее коленях. Линн сунула руку в карман и достала мобильный. Странный предмет, который она держала в руках, звонил. Женщина нажала кнопку, послушала и ответила:

– Мы в башне.

Метте и другие следователи вскоре оказались на месте. Они так же быстро констатировали смерть Бертиля Магнуссона и глубокий шок его супруги. Возможность того, что его застрелила жена, существовала. Но учитывая все обстоятельства, это было маловероятно. В том числе принимая во внимание сцену в башне, бесконечно трагичную.

Ольсетер смотрела на пару Магнуссон. У нее не вызывали эмоций события, связанные с преступлениями и наказанием, и сочувствовала она только супруге. К Бертилю Метте не испытывала ничего. Только секундное разочарование. Со следовательской точки зрения.

Но сострадание к Линн заставило Метте рассказать. Позже, внизу, на вилле. Линн дали успокоительное, и она попросила разъяснений, зачем они приехали и было ли это связано со смертью ее мужа. Поэтому Метте кое-что рассказала. Очень осторожно. Она придерживалась мнения, что правда лечит лучше всего, даже если причиняет боль, когда ее узнаёшь. От Линн нельзя было ожидать, что она осознаёт все происшедшее. Метте сама не все понимала. Пока. Но своего рода объяснение самоубийства Магнуссона все-таки содержалось в записи. Где речь шла об убийстве.

Пресса быстро подхватила новость о самоубийстве Бертиля Магнуссона. В том числе осветив его в Интернете.

Одним из первых о случившемся узнал Эрик Гранден. В приступе ярости он написал в «Твиттере» о своем возмущении критикой, обрушившейся на Бертиля в последнее время. Одно из самых позорных преследований человека в современной шведской истории. Ближайшим примером, который он смог придумать, стало линчевание Акселя фон Ферзена на Риддархолмене в 1810 году. «На плечах этих ненавистников страшный груз! Вы подстегнули человека к самоубийству!»

Спустя час после его заявления ему позвонил лидер партии и попросил о встрече.

– Сейчас?

– Да.

Гранден был в расстроенных чувствах, когда торопился на встречу. С одной стороны, случилось страшное самоубийство и он думал о Линн. С другой стороны, он нервничал из-за будущего разговора с партийным руководством. Эрик точно знал, что речь пойдет о его возможном посту в Европе, в других ситуациях никого так резко не вызывают. Его немного беспокоило то, что перед встречей он не успел к парикмахеру. Наверняка приедет пресса и будет начеку.

* * *

Ольсетер сидела в своем кабинете. Вскоре она должна была снова встретиться с группой. Самоубийство Магнуссона изменило их план действий. В худшую сторону. Теперь многое зависит от записи разговора, при том что оба его участника мертвы. Возможность доказать вину предполагаемого убийцы Нильса Вента резко понизилась. Есть вероятность, что убийца тоже мертв.

Единственное, чем они располагали, – это косвенные улики. Домыслы, как потом скажет Лейф Силберский прессе.

Поэтому Метте на время отложила дело Вента и начала изучать некоторые из файлов Джеки Берглунд. Один из них содержал картотеку. Список клиентов, который представлял собой смесь из известных и неизвестных покупателей секса. Некоторые имена привлекли ее особое внимание. В частности одно.

* * *

Гранден сел за овальный стол. Обычно в правлении находилось восемнадцать человек. Сегодня собралось меньше. Эрик всех хорошо знал. Некоторых он сам протолкнул в политику, с другими пришлось смириться. Таковы были политические правила игры.

Эрик налил себе немного чуть теплой воды из стоявшего перед ним кувшина. Он ждал, что кто-нибудь проявит инициативу. Прошло какое-то время. Гранден обвел собравшихся взглядом. Никто не поднял глаз.

– Своего рода исторический момент для нас всех, не только для меня, – произнес Гранден.

И немного выпятил нижнюю губу привычным для него движением. Присутствующие посмотрели на него.

– Какая трагедия с Магнуссоном.

– Ужасно, – согласился Гранден. – Мы должны что-то делать с этим плебейским менталитетом, ведь это может коснуться любого.

– Да. – Мужчина наклонился к небольшому ком-пакт-проигрывателю на столе и поднял палец вверх, перед тем как нажать на кнопку. – Мы буквально недавно получили вот это.

Он смотрел прямо на Грандена. Тот только что провел рукой по волосам и подумал: «Неужели все должно проходить с такой помпой? Немного против течения».

– Хм?

Мужчина нажал на кнопку, и зазвучал записанный диалог. Гранден сразу узнал голоса. Двоих из трех мушкетеров, среди которых он был третьим.

– Яна Нюстрема нашли сегодня в машине, упавшей в озеро, мертвым.

– Я слышал.

– И?

– Что я должен сказать?

– Я знаю, что ты готов на многое, Бертиль, но на убийство?..

– Никто не сможет связать его с нами.

– Но мы же знаем.

– Мы ничего не знаем… если не хотим. Почему ты так переживаешь?

– Потому что убит ни в чем не повинный человек!

– Это твое толкование.

– А какое твое?

– Я решил проблему.

На этом месте Гранден уже понял, что встреча посвящена не его продвижению в Европу прямо в объятия Саркози и Меркель. Он попытался выиграть время.

– Можете отмотать немного?

Мужчина нажал на кнопку проигрывателя. Запись пошла по новой. Гранден внимательно слушал.

– Это твое толкование.

– А какое твое?

– Я решил проблему.

– Убив журналиста?

– Остановив распространение массы недостоверного мусора о нас.

– Кто его убил?

– Не знаю.

– Ты просто сделал звонок?

– Да.

– «Привет. Это Бертиль Магнуссон, нужно убрать Яна Нюстрема»?

– Что-то вроде.

– И потом его убили.

– Он погиб в автокатастрофе.

– Сколько ты заплатил за это?

– Пятьдесят тысяч.

– Столько стоит убить человека в Заире?

– Да.

Мужчина отключил запись и посмотрел на сосредоточенного Грандена. Сзади бурлила вода в бойлере. Кто-то механически рисовал в блокноте.

– Журналиста Яна Нюстрема убили двадцать третьего августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года в Заире. Как мы только что слышали, убийство было совершено по указанию Бертиля Магнуссона – в то время исполнительного директора компании «МВМ». В это же время вы сидели в правлении предприятия.

– Все верно. – Нижняя губа Грандена снова выехала вперед.

– Что вы знали об этом?

– Об убийстве?

– Да.

– Ничего. Но я помню, что Нильс Вент позвонил мне после убийства и рассказал, что этот журналист был у них в офисе в Киншасе с очень критичным репортажем об африканском проекте «МВМ» и попросил дать комментарий.

– Он получил его?

– Магнуссон с Вентом обещали дать комментарий на следующее утро, но журналист так и не появился.

– Его убили.

– По всей видимости. – Гранден покосился на магнитофон.

– Вент еще что-нибудь говорил?

– Он вдруг сам заявил, что этот репортаж во многом правдив, что он устал от методов Магнуссона и хочет уйти.

– Из «МВМ»?

– Да. Он собирался покинуть компанию и исчезнуть. «Уйти под землю», как он говорил. Хотя сначала он хотел гарантировать себе жизнь.

Мужчина показал на проигрыватель:

– Он спрятал диктофон и заставил Магнуссона признаться в заказе убийства.

– Вероятно.

Гранден умолчал о еще одном разговоре с Бертилем Магнуссоном, на следующий день. Тогда он рассказал об исчезновении Вента, и вместе с ним – почти двух миллионов долларов со счета «для непредусмотренных нужд». Счет этот, о чем знал Гранден, был скрыт от ревизоров и использовался для приобретения услуг не очень щепетильных людей в случае возникновения проблем. А с Яном Нюстремом, безусловно, возникла проблема.

– От кого вы получили запись? – спросил Эрик.

– От Метте Ольсетер из управления. Наверняка она узнала о вашей возмущенной записи в «Твиттере» сегодня и решила дать нам возможность прослушать вот это и поговорить с вами раньше, чем это окажется в СМИ.

Гранден кивнул. Он обвел группу взглядом, медленно, и снова никто не взглянул на него. В конце концов Эрик встал и посмотрел вокруг.

– Теперь я здесь лишний?

Он уже знал ответ.

О высоком посту в Европе Гранден мог забыть, запачканный близким сотрудничеством с Бертилем Магнуссоном. Как лично, так и официально. К тому же он сидел в правлении «МВМ» в то время, когда было заказано убийство.

Эрик широкими шагами покинул правительственное здание и пошел в район Старого города. Он знал, что его политическая карьера превратилась в руины. Скоро начнется травля. Травля того, кто так долго жил, задрав хвост и строча высокомерные посты в «Твиттере». Они освежуют его живьем, Эрик знал это.

Он бесцельно бродил по узким переулкам. Теплый ветер поднимал его тонкие светлые волосы. Одетый в синий, с иголочки, костюм, Гранден шел, сгорбившись, один, словно привидение. Исторические здания склонялись над высоким худым телом.

Больше в «Твиттере» он писать не будет.

Внезапно Гранден очутился у салона на Щепмангатане, где его принимал собственный парикмахер. Он вошел в зал и кивнул на стул, где мастер покрывал гелем темные волосы дремлющего мужчины.

– Привет, Эрик! У тебя небось, как всегда, нет времени? – спросил парикмахер.

– Нет, я просто хотел взять бритву; у меня тут на шее появилось несколько волосков, которые нужно убрать.

– Конечно… бери вот эту.

Парикмахер показал на маленькую стеклянную полку, где лежала старинная опасная бритва с бакелитовой ручкой. Гранден взял бритву и направился в туалет в глубине салона. Он запер дверь.

Один за всех.

* * *

Метте вошла в помещение последней и окинула взглядом группу. Все были на месте, крайне сосредоточенны. Ночное самоубийство стало в некоторой степени холодным душем.

Ольсетер взяла бразды правления в свои руки.

– Предлагаю рассмотреть все с самого начала. Тезисы и гипотезы.

Она встала в передней части комнаты, у доски. Там висели фальшивое письмо Аделиты Венту, рядом с ним – его собственное «объяснительное письмо» из Маль-Паиса. Прямо под ними было прикреплено фото Вента и Аделиты, которое Аббас забрал из бара в Санта-Терезе.

– Если начать с записанного разговора восемьдесят четвертого года, то в нем Бертиль Магнуссон признает, что он заказал убийство журналиста Яна Нюстрема, – сказала Метте. – Поскольку Магнуссон мертв, можем пока оставить эту линию, она еще встретится в другом контексте. Зато мы знаем, что Нильс Вент покинул Киншасу сразу после убийства и исчез. Его бывшая сожительница заявила об исчезновении в полицию неделю спустя.

– Он отправился напрямую в Коста-Рику?

– Нет, сначала поехал в Мексику, в Плайя-дель-Кармен, где познакомился с Аделитой Риверой. У нас нет точных данных, когда он появился в Маль-Паис, но мы знаем, что он находился там в восемьдесят седьмом.

– В тот же год, когда Аделита Ривера поехала из Коста-Рики на Нордкостер, – подключилась Лиза Хедквист.

– Да.

– Чтобы забрать деньги, спрятанные Вентом у себя на даче.

– Почему он не забрал их сам?

– Этого мы не знаем, – ответила Метте. – В письме он пишет, что не мог.

– Возможно, это было связано с Магнуссоном. Вент мог его бояться.

– Да.

– Откуда взялись деньги? – спросил Буссе.

– Тоже неизвестно.

– Может, это деньги, которые он выкрал из их компании, перед тем как сбежать?

– Может быть, – согласилась Метте.

– А все годы до его появления здесь он оставался там? В Маль-Паисе?

– Очень вероятно. По словам Уве Гардмана, он работал гидом в местном заповеднике.

– И думал, что эта Аделита Ривера кинула его с деньгами?

– Есть вероятность. Он же получил от нее фальшивое письмо, в котором она резко прерывала с ним отношения, письмо, написанное кем-то из убийц Риверы на Нордкостере в восемьдесят седьмом. Скорее всего, его написали для того, чтобы Вент не стал копать, почему она не вернулась.

– Довольно хладнокровно со стороны убийц, – сказал Буссе.

– Да. Но тут три недели назад в Маль-Паисе появляется Гардман и рассказывает об убийстве, которому стал свидетелем в детстве. С помощью Интернета Вент понимает, что жертвой была Аделита Ривера, и отправляется в Швецию.

– И вот мы оказываемся в настоящем.

– Точно. Здесь у нас уже есть довольно ясная картина перемещений Вента. Мы знаем, что денег на Нордкостере он не нашел, знаем, что с собой у него была запись разговора восемьдесят четвертого года в Киншасе, и можем предполагать, что он ставил Бертилю отрывки из записи во время тех коротких звонков, о которых нам известно.

– Вопрос в том, чего добивался Вент.

– Может это быть связано с убийством Риверы?

– Он думал, что Магнуссон в нем замешан?

– Да.

– Можем проверить с помощью вот этого? – Лиза Хедквист указала на доску, на старый конверт. – Письмо подписано именем «Аделита» и написано спустя пять дней после ее убийства, не так ли?

– Да.

– Почему бы нам не сделать анализ ДНК с него, с марки, как думаете? И сравнить с ДНК Магнуссона. Слюна же подойдет и спустя двадцать три года?

– Да.

Лиза приблизилась к доске, открепила конверт и вышла.

– Пока мы ждем, можно констатировать, что, должно быть, Вент в разговоре сильно давил на Магнуссона, раз тот сознается в том, что заказал убийство журналиста, – продолжала Метте. – Наверняка он понимал последствия опубликования такого диалога.

– Поэтому он попытался решить проблему с записью, убрав Нильса.

– Вполне реальный мотив.

– Но у Вента была копия записи в Коста-Рике.

– Магнуссон знал об этом?

– Неизвестно, но Вент мог упомянуть об этом с целью получения своего рода гарантии жизни. Он же знал, на что способен Магнуссон.

– Так что Магнуссон попытался найти кассету в Маль-Паисе, так? На Аббаса эль Фасси напали в доме Вента.

– Да, – ответила Метте. – Конечно, мы не знаем, было ли нападение организовано Магнуссоном, но это очень возможно.

– И если все так и было, он осознал, что проиграл и что запись попала сюда. К нам.

– И застрелился.

– А это означает, что мы никогда не получим признание в убийстве Нильса Вента. Если его совершил Магнуссон.

– Да.

– И то же касается Аделиты Риверы.

– Да.

Все умолкли. Здесь они оказывались в двух шагах от тупика. Никаких технических доказательств причастности Магнуссона к убийству Вента у них не было. Все, что они имели, – предположения, возможный мотив и, по сути, остановленное расследование.

Если только не выяснится, что слюна на марке принадлежала не Магнуссону.

* * *

Стилтон исходил из того, что они последовали за ним. От «Сёдерхалларна» до фургона, который затем подожгли. Кроме того, он полагал, что это были те же люди, которые избили Аке. Возможно, они видели, как Том и Хорек разговаривали с мальчиком во Флемпане. К тому же он должен был сгореть. В их сознании. Так что попадись он снова им на глаза, это хорошо их встряхнет.

Стилтон зашел в редакцию и купил связку газет. Все слышали о фургоне. Многие тепло обняли Тома.

Сейчас Стилтон стоял у «Сёдерхалларна» и торговал. Он был очень осторожен. Для покупателей, идущих туда и возвращавшихся назад, он выглядел как обычно. Как бездомный продавец «Ситуашун Стокгольм», который стоит на месте, где уже несколько раз стоял в последнее время. Они ни о чем не догадывались.

Когда пошел ливень и загремел гром, Стилтон ушел.

Из-за туч небо потемнело, а над крышами засверкали молнии. Лиам с Иссе уже промокли насквозь, к тому времени как добрались до парка Лилла Блек-турнспаркен. Им даже не нужно было красться и пробираться между деревьями под Рингвэгеном. В самом парке были и кусты, и деревья, за которыми они могли спрятаться. Вдобавок их маскировали темные куртки с капюшонами.

– Вон там, – шепнул Иссе, указав на скамейку недалеко от развесистого дерева.

На скамейке сидела высокая худая фигура с банкой пива в руке, по склонившемуся к коленям телу струился дождь.

– Это же он, черт бы меня побрал!

Лиам и Иссе переглянулись. Они до сих пор не оправились от удивления. Заметив Стилтона еще у «Сёдерхалларна», они не поверили своим глазам. Как он, черт возьми, выжил в фургоне? Иссе достал короткую биту. В сумерках она была почти не видна. Лиам покосился на нее. Он знал, что могло взбрести в голову Иссе, когда тот слетал с катушек. Парни осторожно прошли несколько шагов вперед и стали озираться по сторонам. Парк, конечно, был пуст. Никто не выходил из дома в такую погоду. За исключением бродяги на скамейке.

Стилтон сидел, погруженный в свои мысли. Такая изолированность в сочетании с окружающей обстановкой навели его на размышления о Вере. Он думал о ее голосе и о единственном разе, когда они спали друг с другом незадолго до ее убийства. Это воспоминание содержало некую долю отчаяния.

Тут он краем глаза заметил их. Они почти вплотную подошли к скамейке, один нес биту.

«Трусы, – подумал Том. – Двое против одного. И то не могут обойтись без этой штуки». В тот момент он пожалел, что не начал тренировки на лестнице шесть лет назад, что вообще эти шесть лет были в его жизни. Но сейчас изменить это Том не мог. Внешне он по-прежнему представлял собой лишь тень прежней физической формы.

Стилтон поднял глаза.

– Хотите хлебнуть? – Он протянул пиво.

Иссе слегка замахнулся битой и попал точно по банке. Она улетела на несколько метров. Стилтон проводил банку взглядом.

– Хоум-ран,[33]33
  Хоум-ран – удар в бейсболе, когда нападающий выбивает мяч за пределы поля; таким образом, все находящиеся на базах игроки нападения набирают очки.


[Закрыть] – произнес он и улыбнулся. – Может, вам стать…

– Заткнись!

– Извините.

– Мы сожгли твой гребаный фургон! Так какого хрена ты тут делаешь?

– Пью пиво.

– Чертов торчок! Ты че, не врубаешься? Хочешь, чтобы мы тебя прикончили?

– Как вы сделали это с Верой?

– С какой еще Верой?.. А, с этой шлюхой из фургона? Твоей шлюхой! – Иссе захохотал и посмотрел на Лиама: – Слышал? Мы его шлюху замочили!

Лиам захихикал и достал мобильник. Стилтон заметил, как он включил камеру. Она приближалась. Том не совсем понимал, как парировать наступление.

«Напрямик», – решил он.

– Вы – парочка жалких кусков дерьма, слышали? – вдруг сказал он.

Иссе уставился на Стилтона. Он не верил своим ушам. Да как он смеет, этот алкаш?! Лиам покосился на Иссе. Скоро у приятеля снесет крышу.

– Вас надо посадить пожизненно и кормить кошачьим дерьмом.

Тут Иссе потерял над собой контроль. Он заорал и замахнулся битой, целясь из-за спины прямо в голову Стилтону.

Удар не достиг цели. Он не прошел даже пол-пути. Бита была где-то у плеча, когда Иссе прямо в предплечье вошел длинный черный нож. Откуда он взялся, парень не видел, как и Лиам не увидел второго ножа, но почувствовал, как лезвие вошло в верхнюю часть кисти, заставив мобильник перелететь через скамейку.

Стилтон быстро вскочил на ноги и схватил биту. Иссе сидел на корточках и кричал, уставившись на нож в руке. Дождь заливал ему лицо. Стилтон тяжело дышал, чувствуя, как жуткая смерть Веры прорастает в деревянное орудие. Он держал его сбоку от головы Иссе. Сознание помутилось. Стилтон обхватил биту двумя руками и замахнулся всем телом, целясь в шею Иссе.

– Том!!!

Крик проник в замутненное сознание достаточно глубоко, чтобы на секунду прервать движение. Стилтон метнулся в сторону. Аббас приближался от развесистого дерева.

– Положи это, – попросил он.

Стилтон бешено смотрел на него.

– Том.

Стилтон немного опустил биту. Вдруг он заметил, что Лиам ковыляет прочь. Стилтон сделал несколько быстрых шагов и зацепил ногу Лиама битой. Парень споткнулся и упал. Аббас подоспел к Стилтону и схватил биту.

– Есть способ получше, – сказал он.

Тому понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться. Он смотрел на Аббаса и пытался контролировать дыхание. Спустя еще какое-то время он опустил биту. Аббас взял ее и выкинул далеко в кусты. Стилтон опустил глаза. Он понимал, что был на грани. Унижение в гроте и остальные неприятности чуть не заставили его перейти все мыслимые границы.

– Не поможешь?

Стилтон обернулся. Аббас вытащил нож из бицепса Иссе и затащил парня на залитую дождем скамейку. Стилтон поднял с земли до смерти испуганного Лиама и швырнул его рядом с Иссе.

– Что будем делать? – спросил Аббас.

– Разденем их.

Стилтон взялся за дело сам. Аббас стоял в стороне и вытирал кровь с ножей. Парни на скамейке ошалело наблюдали за ним.

– Встаньте!

Стилтон рывком поднял Иссе на ноги. Лиам встал сам. Том быстро, насколько смог, сорвал с них одежду. Раздев обоих догола, снова толкнул их на скамейку. Аббас встал перед ними с мобильником, включил камеру и закрыл ее от дождя рукой.

– Итак, – сказал он. – Поговорим немного?

Полученное Янне Клингой смс-сообщение было коротким и довольно остросюжетным: «Убийцы с мобильниками сидят на скамейке в Лилла Блектурнспаркене. Их признание опубликовано на Trashkick».

Сообщение пришло с неизвестного номера.

Клинга, который предполагал, от кого могло прийти сообщение, немедленно прибыл в парк. С тремя ассистентами. Они занялись двумя голыми, совершенно мокрыми, привязанными к скамейке парнями.

Ранеными и униженными.

Час спустя Клинга сидел в участке вместе со своим шефом Руне Форсом и всей УБ-группой. Помещение окутал резкий запах пота, когда Клинга зашел на Trashkick. Там они нашли снятый на мобильный телефон фильм, где двое молодых парней с испуганными глазами, сидя голышом на скамейке, рассказывают о том, как избили старую бабу в фургоне и какого-то мужика в парке у порта «Вэртахамнен», а чуть позже подожгли фургон. Также они рассказали и о других нападениях на бездомных. Довольно подробно.

Руне Форс резко встал. Он был взбешен. Отчасти тем, что ему подали на блюде двоих, которых он сам пытался поймать. Отчасти тем, что авторов фильма и, скорее всего, тех, кто стоял за всем этим, невозможно было идентифицировать. Но больше всего, возможно, тем, что отчетливо просматривались татуировки парней: «KF», обведенные кружком.

В точности как говорил Стилтон.

* * *

Первым делом Том зашел к Ронни Беспамятному, выразил сожаление о сгоревшем черном пиджаке и получил еще одну книгу. Потом отыскал Арво Пярта в спальном мешке под скамейкой в парке Фатбурспаркен у Южной станции. Пярт промок так же сильно, как и мешок. Около часа спустя они обнаружили Мюриель за несколько секунд до того, как она собиралась вколоть себе дозу около велопарковки.

Теперь все втроем они сидели в помещении Холльпунктен. Приемная врача у площади Мариаторгет.

– Можете войти.

Они направились к комнате, на которую указала медсестра. Дверь была открыта, а Бенсеман лежал на койке у стены. Физически он был очень слаб, но жив. Ему дали здесь комнату. На самом деле это противоречило правилам, но ведь нельзя было выкинуть сильно избитого бездомного обратно на помойку.