Текст книги "Леди Фантазия"
Автор книги: Ширл Хенке
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Глава 18
– Я тоже хотел бы спасти их всех, но это слишком опасно, – твердо произнес Роб, когда Амбер настоятельно потребовала спасти всех детей из притона. – Нам не на чем их вывезти. Их могут убить…
– Вы считаете, что жизнь для этих детей будет иметь смысл, после того как кого-нибудь из них изнасилует старый сифилитик, а остальные станут игрушками похотливых негодяев или попадут в самый отвратительный и низкопробный притон? Как выдумаете, сколько еще могут прожить дети в подобном аду, прежде чем умрут от болезней или насилия? – спросила она со все возрастающим гневом.
Прежде чем Роберт успел ответить, вмещалась Жанетт:
– У нас есть два закрытых экипажа – они большие, и малышей в них не будет видно. Как вы думаете, сколько их там может оказаться, месье Дайер?
Сыщик пожал плечами и задумался:
– Может, и немного – четверо или пятеро, а может оказаться целая дюжина. Но не больше этого.
– Даже двенадцать детей легко поместятся в двух экипажах, – упрямо произнесла Амбер. – У нас есть два парня – они отлично управляются с лошадьми. Мы с Грейс в свое время подобрали их на улице, так что они знают, как о себе позаботиться. Вы должны вывести всех детей, как только Берли найдет Миллисент и увезет ее.
Роб задумчиво и внимательно смотрел на Амбер, на лице которой застыла абсолютная непреклонность, потом перевел взгляд на Жанетт, которая смотрела на всех с таким же решительным, хотя и менее воинственным выражением. Когда к женщинам присоединилась Грейс, он поднял руки в знак поражения.
– Ладно, мы соберем всех детей, которых найдем в этом притоне, но править экипажем будет мой кучер Фрог. Это вас устраивает? – обратился он к Леди Фантазии.
Она милостиво, почти по-королевски кивнула. Роберт не заметил, как Амбер и Жанетт подмигнули друг другу.
Когда сумерки сгустились и над Лондоном закружился легкий туман, Роб лично проверил оружие и лошадей всех участников предстоящей схватки и еще раз уточнил с ними план действий, чтобы каждый точно знал, что делать, когда отряд займет позиции вокруг притона. С удовлетворением отметив, что все люди готовы, граф решил вернуться в дом, но в дверях столкнулся с Берли.
– Вас просто не узнать, сэр! – с изумлением произнес Роберт.
Баронет выглядел так, будто одной ногой стоял в могиле, кожа зелено-серого оттенка свисала складками, а под глубоко запавшими глазами появились темные, почти черные круги.
Берли согнул спину и будто из последних сил опирался на трость, в то время как просторная одежда скрывала его крепкое телосложение и придавала фигуре измученный и потрепанный вид.
– Думаю, что привратник этого чертового притона будет чувствовать себя в безопасности, впуская меня внутрь, – мрачно сказал он.
– Не забудьте: когда вы войдете, вы не должны ничего предпринимать, пока не появимся мы, – напомнил баронету Роб, не без оснований полагая, что страх за внучку может спровоцировать Берли на какой-нибудь опрометчивый поступок.
– Он знает свою роль, милорд, – произнесла женщина за его спиной.
Узнав голос Леди Фантазии, Роб обернулся и поискал ее глазами.
– Леди Фантазия? – спросил он, тщетно пытаясь разглядеть за стоявшим перед ним чумазым пареньком красивую женщину в ярком желтом платье.
Но перед ним был только худенький, измазанный сажей паренек в огромной, до невозможности засаленной кепке. Мешковатая рубаха навыпуск, потрепанные бриджи, огромные, явно не по размеру башмаки, густо перепачканные лошадиным навозом, довершали костюм мальчишки.
– Это одежда Уолли, он работает у меня на конюшне, – объяснила Амбер, поворачиваясь, чтобы Роберт смог рассмотреть ее. Увидев, что граф и Берли сморщили носы, она добавила: – Когда я попросила у него этот наряд, он как раз заканчивал чистить денники.
– И куда же вы собрались в этом нелепом одеянии?
Задавая этот вопрос, Роб догадывался, что ответит Амбер, ведь она даже не попыталась прикрыть заткнутый за веревочный пояс новейший капсюльный пистолет.
Скрестив руки на своей широкой груди, Роберт выпрямился во весь рост и сердито посмотрел на Амбер. Но она ответила ему не менее гневным взглядом. Берли, забыв о своей роли, подхватил трость под мышку и поспешил к экипажу, бросив на ходу:
– Я готов отправиться, как только вы уладите между собой все вопросы.
– Вы даже не представляете, насколько опасны подобные притоны, и с какими жестокими людьми нам, возможно, придется иметь дело.
– А вы представляете? Бросьте, милорд. До появления в «Доме грез» вам доводилось бывать хоть в одном борделе?
– Я инспектировал фабрики и богадельни в самых ужасных трущобах и, переодевшись, заходил даже в некоторые притоны. Как вы думаете, почему мои речи так хорошо принимают в парламенте? И не забывайте, я воевал на Пиренеях. Вы…
– Я повидала больше жестокости, чем вы можете себе представить, – выпалила Амбер. – Милорд, мы теряем время. Я поеду с вами, и Жанетт тоже, – сказала она, когда из-за угла появилась ее подруга, также переодетая в неряшливого парня.
Кроме пистолета из-под ее широкого кожаного пояса виднелся пиратского вида кривой нож.
– Это безумие. Я знаю, что вы хорошо стреляете, Леди Фантазия, но две женщины, сколь бы искусны они ни были в обращении с огнестрельным оружием, могут стать серьезной помехой.
– А вы подумали, как поведут себя эти запуганные дети, когда в дом ворвется отряд вооруженных мужчин и попытается увести их неизвестно куда? Как только мы попадем внутрь, то снимем наши кепки, и дети увидят, что мы женщины. Надеюсь, мы сможем их успокоить и быстренько усадить в экипажи. Все будет сделано тихо и, главное, быстро.
– Она права, месье, – мягко произнесла Жанетт. – Вам понадобится наша помощь.
– Вспомните, о чем нас предупреждал мистер Дайер. Мы не можем себе позволить устраивать стрельбу. Боу-стрит совсем рядом, и меньше всего нам хотелось бы, чтобы в это дело вмешались власти.
– Конечно. Итак, я готова, – произнесла Жанетт обманчиво спокойным тоном, вытаскивая из-за пояса нож.
Решимость в ее глазах напомнила ему испанских женщин-партизанок, с которыми он встречался во время войны.
– Я вам верю, но вот Фантазия…
– Я тоже поеду. Я достаточно сильна, чтобы при необходимости выносить оттуда детей, если ваши люди будут заняты схваткой. Не волнуйтесь, граф, мы будем очень осторожны.
Роберт перевел взгляд с Леди Фантазии на Жанетт:
– Что вы сделаете, если я откажу? Застрелите меня? Нет, не отвечайте. – Он вздохнул и тихо выругался, потом, прищурив свои зеленые глаза, пристально посмотрел на Амбер: – Когда мы подъедем к притону, вы будете сидеть в экипаже, пока мы не очистим этот проклятый дом. Вы войдете туда только по моему сигналу, это вам понятно?
– Понятно, – ответила Жанетт и поспешила к экипажу.
Амбер кивнула:
– Я все поняла. – «Но это не означает, что я буду следовать вашим указаниям сэр». – Конечно, граф, мы сделаем так, как вы скажете, ведь вы у нас опытный воин.
«Я знаю, каково быть пленницей».
Два крытых экипажа Леди Фантазии, в первом из которых сидели Амбер и Жанетт, неторопливо ехали по Чаринг-Кросс. В сумерках неприметные темные экипажи не привлекали никакого внимания. Не приближаясь к притону, коляски остановились в разных концах улицы. Они были достаточно далеко от «Гоута» и не боялись, что охрана притона поднимет тревогу. Если бы не довольно подробное описание, которое дал Дайер, они бы никогда не подумали, что за солидными и прочными дубовыми дверями скрывается отвратительный бордель. Чтобы высадить такие крепкие двери, потребовался бы как минимум тяжелый таран или небольшая пушка.
В то время как люди Боксера, незаметно прокравшись с Саут-стрит, притаились в тени огромного уродливого здания с обшарпанными стенами, выкрашенными в серо-зеленый цвет, Роб отправил трех человек, приказав им обойти дом. Они заняли свои места – один в переулке, двое – по бокам, чтобы никому из тех, кто находится в притоне, не удалось бежать через окно или черный ход.
С удовлетворением убедившись, что все на месте, Роб спешился и передал повод сержанту Коултеру, который уже держал поводья других лошадей.
– Как только О'Кифи, Купер и я выскочим из коляски Чипперфилда и ворвемся в дом, все тотчас должны последовать за нами, – сказал он. – Огонь открывать только в самом крайнем случае.
Коултер, с трудом удержавшись от желания отдать честь, сказал:
– Да, капитан! Э-э, милорд!
Он проследил, как граф непринужденной походкой завернул за угол, где в заранее оговоренном месте стоял экипаж баронета Чипперфилда.
Фрог, сидевший на козлах, даже не пошевелился, когда Роб быстро проскользнул внутрь. О'Кифи и Купер сидели напротив баронета. Эти двое крепких мужчин в недалеком прошлом служили вместе с Робом в одном полку. Они понимающе кивнули своему капитану. Мысленно перекрестившись, граф постучал по крыше, и Фрог, чуть потянув вожжи, шагом направил лошадей к «Гоуту».
Когда коляска Чипперфилда остановилась у входа, Роб шепнул ему:
– Помните, вы должны заставить хозяйку притона подойти к двери.
– И я это сделаю, – ответил Берли.
Трудно было узнать крепкого баронета в тщедушном старике, который с трудом выбрался из экипажа. Всем весом припадая на трость, старик заковылял к проклятой двери. Роб, немного отодвинув занавеску, наблюдал за происходящим, готовый вместе с помощниками в любой момент ринуться баронету на помощь.
– Что ж, сэр Берли, теперь все зависит от вашего актерского мастерства, – пробормотал граф.
Все, за исключением тех, кто находился позади здания, наблюдали со своих позиций за тем, как Чипперфилд, три раза стукнув набалдашником трости в дубовую панель, в ожидании ответа тяжело оперся на дверной косяк.
В двери открылось небольшое смотровое окошко, и хриплый голос прорычал:
– Что надо?
Берли превосходно изобразил мучительный кашель, сплюнул на булыжник мостовой и гнусавым голосом произнес:
– Мне нужна девственница, которую сегодня должны выставить на аукцион, – если эта девчонка действительно девственница.
Он снова сплюнул.
– Сэр Берли прекрасно играет свою роль, – прошептал О'Кифи Куперу.
– Возвращайтесь в полночь, мистер, и сможете принять участие в торгах, – буркнул привратник, собираясь захлопнуть маленькое окошко.
Берли тростью придержал створку и засипел, разбрызгивая слюну:
– Взгляни на это, ублюдок! – Когда окошко вновь приоткрылось, он ткнул под нос громилы толстую пачку банкнот. – Мой лекарь говорит, что только девственница может избавить меня от этого проклятого сифилиса. Чем моложе девчонка, тем лучше. Прошел слушок, что у вас есть подходящая, и я готов заплатить за нее двойную цену!
Увидев огромную пачку денег, рябой привратник переменил тон:
– Простите, сэр, но я должен спросить хозяйку. Подождите минуту.
На лице Берли появилось довольное выражение. Превосходно. Мотли Молли Чоб сама подойдет к входной двери. Она не сможет удрать с его драгоценной Миллисент!
Он кашлянул еще несколько раз, достаточно громко, чтобы его было слышно за тяжелой дверью. Через несколько минут окошко вновь открылось и на Берли посмотрела красивая женщина с глазами безжизненными и ледяными, словно арктический ветер.
– Торги начнутся сегодня в полночь, – сказала она с таким идеальным произношением, что Берли стало ясно, женщина специально брала уроки, чтобы скрыть следы своего воспитания в притоне.
Однако она не закрыла окошко, когда он вновь поднял пачку банкнот.
– Мне это известно, мадам, но у меня нет ни малейшего желания выставлять свое несчастье на всеобщее обозрение. К тому же эта девчонка нужна мне всего лишь на четверть часа. Каких-то несколько минут с этой малышкой, и пятьдесят фунтов ваши, а потом можете продать девчонку хоть самому дьяволу, мне это безразлично.
Молли Чоб никогда бы не превратилась из рядовой шлюхи дешевого притона в Сент-Джайлсе во владелицу обширной сети складов контрабанды и домов терпимости, если бы не могла учуять даже самую малую выгоду, а здесь речь шла о весьма солидной сумме. Она внимательно разглядывала изможденное лицо и дорогую одежду мужчины, стоявшего на ступенях дома. Он выглядел достаточно больным, чтобы действительно впасть в отчаяние, и достаточно богатым, чтобы заплатить гораздо больше, чем те пятьдесят фунтов, которые он сжимал в кулаке.
«Это дело на несколько минут. Всего ничего». Она ухмыльнулась, зная, что старый распутник не задержит девочку надолго. И до начала аукциона у нее будет достаточно времени, чтобы обмыть девочку водой с квасцами, чтобы укрепить и стянуть порванную ткань. Когда у нее во второй раз появится кровь, новый хозяин девчонки не станет сомневаться, что ему досталась девственница. Дважды продать один товар – это всегда хорошая прибыль. Но сначала надо ободрать старика.
– Девочке всего двенадцать, ангелочек с золотыми волосами. Я не могу продавать ее девственность меньше чем за сотню.
Берли почувствовал, как к горлу подступает желчь. Когда он услышал, как эта порочная ведьма говорит о его Миллисент, у него возникло желание разнести тяжелую дверь вдребезги и разбить голову этой дьяволице в облике женщины. Но он сдержал ярость и начал торговаться.
– Семьдесят пять фунтов.
Молли прищурила глаза.
– Сотня или ждите начала торгов.
Чипперфилд снова кашлянул, выругался и, давая волю своему гневу, кипевшему в нем, ответил:
– Ладно, пусть будет сотня, жадная тварь!
Чтобы она поторопилась открыть дверь, он достал толстый бумажник и раскрыл его, демонстрируя банкноты.
Как только дверь распахнулась, Берли намеренно споткнулся, входя в дом. Мотли Молли Чоб стояла прямо у него на пути, а за ее спиной маячил неповоротливый беззубый гигант. На женщине было платье из голубого атласа, на лицо умело наложен грим, ничуть не уступающий гриму Берли, только наложен он был с противоположной целью. Она была поразительно красива какой-то ледяной красотой, а ее светлые волосы были уложены в искусные завитки. Бриллиантовое ожерелье на шее сверкало так же ярко, как и жадность в ее серых безжизненных глазах.
Глаза акулы. Берли читал об этих смертельно опасных тварях. А сейчас перед ним была уменьшенная копия, но столь же смертельно опасная… и гораздо более жестокая. Чтобы жадность хозяйки окончательно взяла верх, Берли снова раскрыл бумажник и, достав несколько банкнот, сунул в ее унизанные перстнями пальцы.
– Следуйте за мной, – сказала Мотли Молли Чоб, быстро пересчитав деньги.
Беззубое животное, охраняющее вход, направилось к двери, когда Чипперфилд якобы случайно выронил свою трость прямо ему под ноги. Баронет, кряхтя, нагнулся, чтобы поднять ее, и перегородил своему противнику путь к двери, в тот же момент дверца экипажа распахнулась и оттуда выскочили три его товарища. Привратник попытался обойти старика, но Берли ухватил его за колени и попытался опрокинуть громилу, но это было похоже на попытку поднять один из элгиновских мраморов [11]11
Коллекция античных скульптур в Британском музее.
[Закрыть]. Огромный вышибала весил, должно быть, не меньше двадцати стоунов [12]12
Сто двадцать килограммов.
[Закрыть]. Кулак величиной с окорок обрушился на его голову, и Чипперфилд рухнул на колени.
Услышав шум, Молли подхватила юбки и бросилась к лестнице; деньги, которые она все еще держала в руке, разлетелись во все стороны. Она закричала, поднимая тревогу. Моли даже не пыталась собрать банкноты, которые, кружась, опускались на пол прихожей, словно кленовые листья под порывом ветра.
Понимая, что еще одного удара гигантского кулака ему не выдержать, Берли сделал единственное, что мог предпринять в такой ситуации. Преодолев отвращение, он вцепился зубами в промежность гиганта, прямо в анатомический выступ на его обтягивающих штанах. Громила издал вопль неподдельной боли. Старик, который еще минуту назад казался таким больным, схватил охранника за ремень. Громила замер, боясь не только еще раз ударить старика, но и просто пошевелиться.
Роб и Купер пронеслись мимо него в погоне за Молли, О'Кифи остановился, чтобы помочь баронету. Берли расцепил зубы и прорычал:
– Только шевельнись, и всю оставшуюся жизнь будешь говорить фальцетом!
В это мгновение здоровяк ирландец ударил вышибалу по голове. Тот замертво свалился на пол. Чипперфилд с отвращением сплюнул:
– Благодарю вас, мистер О'Кифи.
– Вы свое слово держите, так что это он должен меня благодарить, – ответил О'Кифи с широкой ухмылкой, помогая баронету подняться на ноги. Оба они последовали за остальными вверх по лестнице.
Коултер и Боксер со своими людьми появились в «Гоуте» как раз в тот момент, когда три головореза возникли в коридоре второго этажа, спеша на помощь своей хозяйке. Все они, как и вышибала, были такими же огромными и так же покрыты шрамами. Бывшие борцы, хоть и были по-звериному сильны и вооружены дубинками и ножами, но не могли противостоять опытным, вооруженным саблями ветеранам.
Никто из дерущихся не заметил, как две худенькие фигурки в лохмотьях проскользнули по тускло освещенному коридору и бросились по лестнице вслед за Берли и О'Кифи.
– Дети должны быть где-то здесь, – прошептала Амбер, обращаясь к Жанетт, которая шла чуть впереди.
Амбер остановилась на лестничной площадке, где стоял маленький столик с тяжелой высокой вазой. Вытащив свежие цветы, она бросила их на полированный дубовый пол и схватила вазу.
– Пригодится, – пробормотала она, следуя за своей подругой наверх, где из длинного коридора доносилось бряцание стали.
В самом конце коридора Роб сражался с высоким человеком в модном красном жилете, который довольно ловко орудовал своей шпагой, отбиваясь от ударов графа. Сабля графа была длинновата для тесного коридора, но на его стороне было преимущество более тяжелого клинка. Несколькими точными ударами граф у самого эфеса сломал тонкую шпажонку противника и прижал того спиной к стене, нацелив конец сабли прямо ему в горло.
– Где та белокурая девочка, которую вы собирались сегодня выставить на торги?
Любовник Молли скрипучим голосом произнес:
– Дверь прямо за вами.
Услышав это, Чипперфилд распахнул указанную дверь и вошел в комнату.
– Миллисент, не бойся. Дедушка сейчас заберет тебя домой, малышка.
Перепуганная девочка была привязана к кровати. Дрожащими руками Берли начал развязывать веревки, проклиная человеческую безнравственность и одновременно вознося слова благодарности Господу.
– На колени, – приказал Роб любовнику Молли, и тот послушно опустился на колени и закрыл глаза, видимо, мысленно прощаясь с жизнью.
Роб усмехнулся и рукояткой сабли сильно ударил парня по голове.
Тем временем Купер обезоружил своего противника и прижал к стене, приставив к его толстой шее широкое лезвие палаша. О'Кифи, коротко размахнувшись, врезал охраннику в челюсть, громила без сознания рухнул на пол. Ни один из солдат не заметил, как в дверь позади них проскользнул еще один из обитателей притона и нацелил свой пистолет в спину ирландцу. Прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, Жанетт левой рукой схватила негодяя за длинные сальные волосы, а правой прижала к его горлу нож, слегка надрезав кожу, чтобы бандит не сомневался в серьезности ее намерений.
– Опусти пистолет, s'il vous plait, – прошептала она убийственным голосом.
Оружие с грохотом упало на пол.
Оба солдата в удивлении уставились на «парнишку».
– Мы твои должники, парень, – сказал О'Кифи, а Купер занялся лежащим без сознания борцом.
Ирландец свалил второго нападавшего, потом они перевернули охранников и начали связывать им руки.
Издав смешок, Жанетт наклонилась, чтобы поднять пистолет, и не увидела, как Молли проскользнула в открытую дверь, ведущую в ее апартаменты. Хозяйка борделя также вооружилась. Оценив ситуацию, она приготовилась выстрелить в Жанетт.
Амбер, заметившая движение Молли, рванулась вперед и бросила вазу. Огромный керамический сосуд попал точно в лицо женщины. Молли как подкошенная рухнула на пол, голубой атлас залила кровь. На лице хозяйки зияла огромная рана, рваной линией опускавшаяся со лба до самого подбородка.
– Крошечную часть своего долга я все-таки оплатила, моя дорогая, – сказала Амбер, с улыбкой посмотрев на Жанетт.
– Чтоб мне провалиться, их, оказывается, двое, – пробормотал Купер потирая глаза.
– Вы, случаем, не та самая леди из «Дома грез», – спросил О'Кифи, обращаясь к Амбер.
Роб опередил ее с ответом.
– Да, эта непослушная девица она и есть.
Говоря это, он не сводил глаз с двери, ожидая появления других вооруженных бандитов, но больше никто не спешил на помощь своей хозяйке.
– Мы не можем терять время. Нужно избавиться от этих… животных, – сказала Амбер. – А мы с Жани освободим детей.
Она открыла первую дверь и вошла внутрь, француженка последовала за ней.
– Купер, О'Кифи, свяжите бандитов и заприте в какой-нибудь комнате, – приказал Роб, услышав доносящиеся снизу спокойные голоса Боксера и Коултера. Очевидно, ситуация была под контролем.
В этот момент Молли застонала и пошевелилась.
– Свяжите ее, заткните ей рот да прикройте чем-нибудь лицо, чтобы вид крови не напугал детей.
С этими словами он быстро подошел к двери, в которую только что вошли женщины.
Берли развязал Миллисент и помог ей сесть.
– Подожди здесь, малышка, я посмотрю, не опасно ли выходить, – успокаивающе сказал он.
Прежде чем баронет успел подняться, девочка обхватила руками его шею:
– Дедушка, пожалуйста, не оставляй меня!
Он обнял ее и погладил по спине, вознося Богу слова благодарности. В коридоре Роб спокойным уверенным голосом отдавал приказания. Наконец-то этот кошмар закончился! Он взял внучку на руки и быстро понес ее к ожидающему их экипажу.
В первой комнате, в которую вошли Амбер и Жанетт, они обнаружили двух маленьких девочек, привязанных к кровати, – одна была ровесница Миллисент, вторая – немного старше. Обе были страшно напуганы, но немного успокоились, когда вошедшие сняли свои кепки и их волосы рассыпались по плечам. Женщины приблизились к девочкам, шепча слова утешения.
Роб смотрел, как Жанетт разрезала жесткие веревки, которыми были связаны девочки, а Леди Фантазия утешала их, нежно поглаживая стертые руки.
«Она естественна, как была бы моя мать». Он не стал озвучивать свою мысль, а вместо этого сказал:
– Я проверю следующую комнату.
Амбер обратилась к старшей из девочек:
– Там есть еще дети?
– Да, – ответила девочка, глотая воздух, как это делает тонущий человек. – Думаю, там мои братья-близнецы. Наша мама, она не могла прокормить нас…
Ее несчастный голосок умолк.
Девочка помладше спросила:
– А что случилось с человеком в малиновом жилете и той гадкой ведьмой с белыми волосами?
– Я сломала ее метлу и проломила ей голову, – ответила Амбер с улыбкой.
Малышка застенчиво улыбнулась в ответ.
– Вот и хорошо, – тихо сказала она.
Роб и Жанетт тщательно проверили каждую комнату на этаже, и нашли еще шесть детей, в том числе и двух близнецов. Когда они вели ребят по коридору, Амбер шепотом спросила Роба:
– Что делает мужчин такими порочными, что они покупают шестилетних мальчиков, чтобы удовлетворить свою похоть?
– Я сталкивался с подобными вещами на войне…
Роберт умолк, вспомнив ту бессмысленную жестокость, свидетелем которой был и о которой рассказывал Габи. Покачав головой, он поклялся, что никогда больше не станет рассказывать ей об этих жестоких событиях.
– То была война. А это… Лондон, – ответила Амбер, помогая малышам сесть в коляску. – Когда я впервые приехала сюда, я надеялась на лучшее, но потребовалось время, чтобы я смогла найти это лучшее, – сказала она.
Роб хотел спросить ее, откуда она приехала, откуда сбежала, прежде чем оказалась в «Доме грез», но в этот момент подошел сержант Коултер.
– Все обошлось тихо. Всех скрутили, как рождественских индеек, капитан.
Он замолчал, ожидая указаний.
Роб кивнул.
– Действуйте, – только и сказал он.
Амбер посмотрела на него озадаченно.
– Что они делают? – спросила она, когда Коултер, Боксер и еще четверо мужчин решительно направились к дому.
– Восстанавливают справедливость, да, капитан? – произнесла Жанетт с понимающим видом. – А что с этой сводницей?
– Леди Фантазия оставила на ее лице достаточно шрамов, чтобы она надолго запомнила сегодняшний вечер, – ответил он.
Амбер поняла, что они имеют в виду.
– Вы собираетесь высечь их? – сказала она, одобрительно кивнув. – Я никогда так не наслаждалась видом крови, как при виде раненой Молли Чоб. Но остановит ли это ее от торговли детьми?
– Полагаю, этот урок нуждается в закреплении, – сказала Жанетт, переглянувшись с Амбер.
– Шрамы Молли останутся на всю жизнь, – сказал Роб. – Это хороший урок.
– А как же дети? Какие шрамы она оставила на душах тех, кого мы уже не можем спасти?
Жанетт достала свой нож.
– Я оставлю ей послание, которое она хорошо запомнит. – Когда Роберт издал протестующий возглас, она подняла руку. – Не волнуйтесь, я не собираюсь убивать эту ведьму, но я собираюсь быть… весьма убедительной.
Он кивнул, и француженка быстро вошла в дом.
– Мисс, а куда вы нас повезете? – приоткрыв дверцу экипажа, спросила у Амбер сестра близнецов.
– К очень доброй женщине, которая позаботится о вас и найдет для вас подходящее место. Ее зовут миссис Уинстон, – ответила Амбер.
– Мои братья умирают от голода. Она нас покормит? – спросила девочка.
В глазах Амбер заблестели слезы.
– Она не только покормит вас, но и даст вам теплые чистые постели. Вы пойдете в школу и научитесь читать и писать.
Она разговаривала с девочкой так мягко и терпеливо, что Роб только диву давался, откуда у Амбер такое умение в обращении с детьми.
Совсем скоро вернулась Жанетт и всё мужчины. Проходя мимо Роба ко второму экипажу, француженка шепнула:
– Молли никогда больше не будет торговать детьми – нет-нет, никаких меток, я только кое-что ей пообещала.
– Полагаю, она вам поверила? – сухо он ответил.
Чипперфилд и Миллисент уже уехали в карете баронета. Второй экипаж, полный детей, направился к «Дому грез».
Когда высокие напольные часы пробили десять, всех малышей накормили, вымыли и уложили спать на просторном третьем этаже дома Грейс Уинстон. Амбер спустилась вниз, измученная, но торжествующая, ее глаза блестели на все еще перепачканном лице. Она не успела даже сменить одежду паренька из конюшни – так не терпелось ей позаботиться о малышах. Никто из них еще не побывал в грязных лапах распутников! Узнав об этом, она готова была закричать от радости.
Амбер нашла Роберта в своем кабинете, он сидел с чашкой кофе и бокалом бренди.
– Я получил известие из школы Элайджи Вудбриджа для детей из неимущих семей, – сказал он. – Они предложили забрать всех шестерых.
– О, Роб, это означает, что дети получат образование и у них будет шанс устроить свою жизнь! – сказала она, бросаясь к нему.
Дернув на ходу шнурок звонка, она обвила руками шею Роберта и начала покрывать его лицо легкими поцелуями.
Услышав непонятный шум, Бонни заглянула в комнату еще до того, как зазвенел колокольчик.
– Бонни, принеси нам шампанского. Мы должны это отпраздновать!
Маленькая горничная, улыбнувшись, кивнула и, даже не закрыв за собой дверь, бегом бросилась выполнять указание.
Роб обнял Леди Фантазию и закружил по комнате.
– Детей-то искупали, а вот от вас, леди, по-прежнему несет навозом! – сказал он, деланно наморщив нос.
– Ну и пусть! – воскликнула Амбер.
Роб никогда не видел эту всегда невозмутимую женщину в таком восторге. Перепачканная, в одежде, больше походившей на лохмотья, но по-детски радующаяся их победе, она казалась ему невероятно прелестной. Наконец они перестали кружиться, и Роберт, опустив Амбер на пол, достал из кармана большой батистовый платок.
– Прежде чем мы поднимем бокалы, позвольте мне стереть сажу с ваших щек, – произнес он, приподнимая ее подбородок.
Осторожными движениями он начал стирать грязь с лица Амбер и почти сразу же заметил тонкий шрам на ее скуле.
