Текст книги "Кожеед (СИ)"

Автор книги: Шимун Врочек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Он начал поднимать оружие. Воздух поддавался чудовищно медленно, словно был упругим прозрачным желе. Револьвер двигался… “Ну же, – взмолился Денис. – Еще чуть-чуть”. Нужно поднять линию ствола выше головы Кеши… Ну же!!

Щелк. Пусто.

Свечников даже не обернулся на щелчок курка. Денис надавил на спусковой крючок еще раз – курок отодвинулся назад, барабан провернулся… “Пожалуйста, пусть мне повезет” Свечников шел к борющимся Ане и Кожееду… Палец наконец, дожал спуск. Курок дошел до крайнего положения, и сорвался… Удар!

Щелк. Пусто.

Денис беззвучно закричал. И тут вдруг Кеша встал на ноги. Перекрыл линию стрельбы… “Блять, Кеша, уйди!”, успел подумать Денис.

Время потекло с бешеной скоростью. Кеша толкнулся назад, падая, весом своего тела уронил стул. Врезался в пол спиной… Плюх! Там лужа бензина, точно. Брызги полетели в стороны. Денис вскочил, мгновенно запрыгнул на стол. Вытянул руку и нацелил револьвер в черную спину Свечникова… Теперь выжать спуск… Курок двинулся…

И тут Кеша, лежа в луже, сотрясаясь от разрядов, вытянул назад руки и схватил Свечникова одной рукой за одну ногу, другой за другую.

Синяя вспышка. Треск. Свечникова затрясся, колени его подломились.

Курок сорвался. Удар. Револьвер с грохотом выстрелил. Вспышка. Денис на мгновение ослеп и оглох. В ушах плыл длинный затихающий звон…

Еще не зная, попал или нет, Денис прыгнул со стола. Быстрее, к аккумулятору!

Кеша и Свечников сотрясались. Полицейский страшно оскалился, он стоял на коленях, пытаясь выпрямиться. Ток, бегущий через его тело, не давал ему подняться. Свечников дернулся раз, другой… “Сейчас он встанет”, подумал Денис отрешенно. Он в два прыжка оказался у аккумулятора, сорвал клемму (зачем?! он уже не соображал). Треск прекратился. Денис обхватил аккумулятор руками, присел, поднатужился… “Тридцать килограммов”, мелькнуло в голове. Плевать. Он силовым рывком, как штангу на тренировке, вскинул желтый аккумулятор себе на грудь. Искалеченная рука молнией прострелила в голову, даже перед глазами все поплыло. Плевать. Следующий рывок – и аккумулятор над головой.

Денис шагнул к Свечникову. Полицейский, стоя на коленях, зарычал. Протянул руку назад, схватил провод, дернул. Клемма сорвалась… Тело провода, как змея, хлопнула по воздуху. Клемма на конце черного провода пролетела перед глазами Дениса… Обычный медный “крокодильчик”. Клемма чиркнула по бетону… “Черт”, подумал Денис. Тут же бензин. Искра!

И воздух словно взорвался.

Мгновенный жаром опалило лицо. Брови, похоже, все. Денис отшатнулся. Перед ним поднималась стена огня.

Свечников закричал. Начал подниматься…

Сквозь языки пламени Денис видел эту черную упрямую фигуру. Денис скосил глаза. Кожеед все еще боролся с Аней, вцепившейся ему в плечи и лицо. Они оба кричали… но Денис не слышал ни звука.

По плечам Свечникова бежали язычки пламени. Полицейский подтянул одну ногу, усилием встал на одно колено. “Ты бессмертный, что ли”. Кеша лежал за спиной Свечникова, его почти не было видно.

– Кеша! – закричал Денис. Сделал шаг прямо в огонь и обрушил аккумулятор на голову полицейского. Кранк. Свечников рухнул. Денис бросил аккумулятор на пол, чудом не раздробив себе пальцы на ногах. Шагнул к Кеше, быстро наклонился, нащупал какую-то ткань, схватил и потащил за собой из огня. Пятясь задом, выскочил из полыхающей лужи, и продолжал тащить. От нестерпимого жара в легких он застонал…

Кеша горел. И молчал.

Денис начал голыми руками сбивать пламя. Сквозь пальцы пробивался огонь.

Боль жгла Дениса, но он ее игнорировал. Боль была там, где-то далеко, про нее можно было забыть на время.

Пламя не угасало. “Лишить огонь доступа к кислороду”, вспомнил он. Денис обхватил брата руками и ногами, прижался плотно, как только мог. Боль можно было терпеть. Денис чувствовал, как угасает пламя. Но чувствовал и кое-что еще. Кеша не шевелился, лежал, словно он камень, а не человек.

Кеша был мертв.

Денис держал тело брата и не мог отпустить. Перед глазами на репите прокручивался один и тот же момент. Утро, двор, воздух чист и светел, маленький Кеша крутит педачи и кричит “Дееееняяя!”. А он, Денис, бежит рядом и держит руль, чтобы брат не свалился. Потому что это его брат. И ему все хочется отпустить руль, чтобы Кеша ехал сам, самостоятельно, но тот вцепился в его руку и кричит: “Деееня, не отпускаааай!” Денис моргнул. Обожженные веки слиплись от слез.

– Денис! – крикнула Аня. И тут он очнулся.

Кожеед, окровавленный, изуродованный, вертелся и кричал. Но сбросить Аню не мог. Ее палец уходил глубоко в глазницу маньяка. “Достать до мозга, – подумал Денис ожесточенно. – Пусть эта сука сдохнет”.

Кожеед дернулся еще раз, крутанулся вокруг своей оси. “Что урод, несладко?!” Денис отпустил тело Кеши, поднялся на ноги. Иди и убей этого урода.

Он вдруг увидел, как Кожеед остановился, Аня висела на его спине. Рука маньяка со скальпелем поднялась, он начал тыкать острием себе за голову. На третий раз попал Ане в лицо, пробил щеку.

– Де… – крикнула Аня. Маньяк дернулся. – …нис!!

Денис встал над мертвым почерневшим телом брата. Кожеед в этот раз вывернулся удачно, Аня сползла на бок – и скальпель вонзился в ее тело раз, затем другой. Аня молчала. Скальпель несколько раз подряд воткнулся в нее, хлынула кровь. Аня закричала. Задохнулась. Маньяк крутанулся всем телом – и Аня не удержала захват, полетела на пол. Ударилась и покатилась.

Денис встал и пошел на Кожееда. Тот выпрямился. Сжал скальпель в руке и шагнул Денису навстречу.

“Сейчас он меня порежет”, – подумал Денис. Надо целить в челюсть и отработать его серией.

Он приготовился. Кожеед увидел его заминку. Один глаз маньяка представлял собой черную рану, из которой текла кровь. Второй смотрел – ярко и насмешливо. Дениса вдруг охватила знакомая дрожь. “Вот сука”.

Денис шагнул вперед, встал в боксерскую стойку. Ну, давай, сука. Кожеед шагнул вперед… Поднял окровавленный скальпель.

И пламя вдруг побежало по его ноге – и выше, охватило халат. Кожеед вспыхнул, как факел.

– Аааааа! – Кожеед бился, пытаясь скинуть одежду.

Потом помчался вперед, на Дениса как пылающий факел. Денис невольно отошел в сторону. Пылая, Кожеед выбежал в дверь… Врезался в противоположную стену, отлетел. Яростно завозился на полу.

Внутри палаты уже вовсю пылал огонь, добрался до стены, лез в окно. От удушливого дыма и жара нечем было дышать. Денис закашлялся. Надо добить эту тварь…

Кожеед, наконец, сбросил горящий халат, вскочил. Голый, жилистый, весь в крови и копоти.

В свете пламени, охватившего комнату, его тело выглядело красным, словно раскаленный металл.

Денис шагнул к нему. Сейчас я тебя урою…

– Де… нис! – услышал он вдруг голос. И остановился. Это звала Аня. – По… мо… ги мне…

Сначала – этот. Денис сделал шаг.

Кожеед посмотрел на него, повернулся и пошел… медленно, прихрамывая влево… к выходу. “Стоп, там же была машина Свечникова?”, подумал Денис. Надо прикончить эту тварь. Надо.

– Де… нис! – слабый голос.

Денис мысленно выругался и пошел к Ане. Надо ее вытащить. Огонь уже добрался до стен, пламя ревело, как дикий зверь, рвалось в окна.

Он поднял Аню на руки и понес.

***

Настоящее время. Дача Юрьевны.

– То есть, ты все-таки герой? – Юрьевна смотрела на него. И Денис никак не мог понять, чего больше в ее взгляде – насмешки или понимания.

– Какой еще на хер герой, – буркнул он. Перевел взгляд на обрубок пальца.

– Я и не сомневалась.

Часть 2. Глава 30. Концы с концами

Настоящее время. Следственный комитет.

Она остановила белый “мерс” перед шлагбаумом, загнала мордой на бордюр. Поставила на ручник и заглушила двигатель. Конечно, можно было бы припарковаться у здания, на служебной парковке СК, но Юрьевна не любила тратить время на формальности. Поэтому и ставила “мерседес” внутри только в крайнем случае. А так всегда можно сорваться и убежать, если нужно, прыгнуть в машину – и по газам. Следака, как и волка, ноги кормят.

– Текст выучил? – Юрьевна посмотрела на него в упор.

Денис помедлил и кивнул.

“Думает… значит, начал соображать. Это хорошо”. Юрьевна опустила козырек, перед зеркалом поправила прическу.

Сегодня Денис был в темном костюме и в рубашке с галстуком. Их привез Антоша по просьбе Юрьевны. Можно было бы и Васина напрячь, но “золотой мальчик” притащил бы какой-нибудь бархатный смокинг от Бриони, а это лишнее. Но даже в таком костюме Денис выглядел строго и отчужденно… Непривычно, видно, что он редко носит костюмы. Щеки впалые.

Зато Денис сходил в душ и чисто выбрился, до синевы. И теперь смотрелся настоящим красавцем.

“Как на похороны”, подумала Юрьевна.

– Хорошо, – сказала она. – Рассказываешь все спокойно. Не торопись. Можешь повторяться, это не страшно. Если заминка, попроси выйти в туалет или просто небольшой перерыв. Понял?

Денис кивнул.

– Ну, все, с богом. Пошли.

***

Красный огонек видеокамеры зловеще щурился. В углу сидел и внимательно слушал Дениса большой хмурый человек в мундире. Сегодня допрашивал Дениса незнакомый капитан лет тридцати. Он представился “бу-бу-бу, дознаватель такой-то”. И допрос сегодня назывался “опрос свидетеля такого-то”. От услуг адвоката Денис отказался.

– Откуда у вас телефон Степана Крыленко? – спросил дознаватель.

Очередной вопрос. Денис повел головой. Здесь даже ничего выдумывать не нужно, достаточно рассказать, как все было.

Он вспомнил:

Вот он с Аней на руках выбегает из горящего здания. На несколько мгновений забыв про Кожееда, Денис оборачивается и смотрит, как завороженный. Больница полыхает уже вовсю, огонь забрался на второй этаж. Ревет и мечет искры. Скоро все здание будет в огне. По фасаду ползут языки пламени. Черные выдохи дыма из окон, судорожные, чатохоточные. Словно курильщик с утренним кашлем выплевывает из легких густую табачную копоть.

Светает. Все вокруг нежно розовое. На улице прохладно – и Денис с наслаждением вдыхает этот холодноватый тягучий воздух. Воздух жизни. Он пьет его, как воду. Воздух остужает горящее лицо и холодит взмокшую спину.

Жар чувствуется даже с такого расстояния. Денис опускает Аню на траву, та даже не вскрикивает. Денис вдруг вспоминает. Настороженно оглядывается. Где-то здесь должен быть Кожеед… Где он?! Он же пошел в эту сторону?! Денис делает шаг назад, вертя головой.

Вдруг Денис вздрагивает. Сердце проваливается куда-то вниз. Он резко оборачивается… В первый момент ему показалось, что Кожеед подобрался к нему незамеченным… Но тут Денис понимает. Он просто на что-то наступил.

На траве лежит забытый мобильный телефон. Огромный черный “китаец” Степыча. Вот оно что… Денис не верит своим глазам, протягивает руку… Как это вышло? Оля смотрела фото, а потом, когда они встретились с врачом, Оля начала скандалить, затем все пошли внутрь, а мобильник, видимо, так и остался лежать здесь. В траве. “Мне везет”. Ха-ха. “Брата убили, девушка застрелилась, друзей прикончили, зато я нашел мобилу. Просто заебись”.

Денис нажимает кнопку. Экран загорается. Денис несколько секунд тупо смотрит на фото Оли – плохое, видимо, Степыч сделал его сам. Затем сует телефон в карман. Судя по всему, телефон почти разряжен. 3 процента заряда. Черт.

Потом мобильник в кармане коротко выбрирует. Вырубился?

– Где ты взял ключи от УАЗа-“буханки”? – спросил дознаватель.

Денис с Аней добираются до места привала. Там, где они вчера оставили велосипеды и вещи. Денис останавливается на короткий отдых, чтобы они с Аней попили воды и что-нибудь съели.

Аня не ест, только с трудом пьет воду. И все время стонет. Денис перевязал ее наскоро белой футболкой брата. Кеша бы не был против, это точно. Та сразу пропитывается кровью.

Денис быстро проверяет вещи. Запасной ключ (точнее, связка из двух ключей – один от дверей, другой от замка зажигания, это все-таки УАЗик) от “буханки” оказался в огромном рюкзаке Степыча, в боковом кармане. Денис находит его и смеется. Это жуткий смех, который пугает его самого. Ключа ведь могло и не быть. Степыч мог захватить его с собой в заброшенную больницу… или просто забыть дома… И тогда все.

Денис разрывает зубами пачку печенья, руки не слушаются. Обрубок ноет и болит. Денис грызет печенье, глотает, почти не жуя. Потом залпом выпивает бутылку воды. Пробует напоить Аню, но это бесполезно, она не пьет. Тогда Денис смачивает ей губы. Он смотрит на красивое измученное лицо Ани – и вспоминает, как та воткнула палец в глаз Кожееду. “Она смелее меня. Она по-настоящему крутая”, думает он. Вот это да.

– Аня, – зовет он. – Аня, надо идти.

Аня с трудом открывает глаза. Кивает. Денис сам бы с удовольствием лег на землю рядом с ней и вырубился (на десять минут, или час, или навсегда… неважно), но не имеет на это права. Он встает.

Он сажает Аню к себе на спину и бредет через лес к машине. Лесная тропинка вьется и петляет. Кажется бесконечной. Сука, сука.

Мобильник Степыча вибрирует в кармане. Возможно, пытается поймать сеть – но это бесполезно.

Денис идет. Вокруг все плывает, искривляется, мерцает и шатается. Зрение выкидывает какие-то странные штуки. Дерево справа вспыхивает фиолетовым светом. Какие-то зеленые и золотые полосы мерцают слева. Иногда Денис думает, что заблудился. Но потом снова находит тропу… Нащупывает ее. Идет.

И вот “Буханка”. Денис, увидев ее, чуть не потерял сознание. От усталости он даже не может радоваться. В голове и так все помутилось, все спуталось в неразборчивый ком. Кожа горит и ноет. Аня на спине – словно статуя из свинца, только эта статуя иногда стонет, выкрикивает непонятные слова и вся горит, как в лихорадке.

Палец ноет. Ожоги. Синяки.

Все болит. Вообще все тело. Даже отсутствующий палец. Он болит откуда-то из соседней вселенной.

“Так, – думает Денис. Сейчас поставить мобильник на зарядку – и по навигатору ехать обратно в город. “Запоминай дорогу”, пошутил тогда Степыч. Эх, Степыч, дружище… Кто же знал. Кто знал.

Денис смутно помнит, что от города они ехали прямо, через мост с кладбищем ржавых кораблей, а потом свернули за пионером.

“Да, здание с пионером”, думает он.

И там, по пути, все прямо и прямо, была “ментовка”. В смысле, отдел полиции, на окраине Москвы. “Или лучше сразу в больницу? А где она?”

Денис не может принять решение, в голове у него гудит. Он исчерпал запасы воли. Так что, чем проще план, тем лучше. Тогда пусть будет “ментовка”. Конечно.

Там будут “адекватные люди”, которые возьмут на себя остальное. Все проблемы. Да. Только бы добраться. И довезти Аню…

Денис опускает Аню на землю, несколько страшных мгновений не может вспомнить, куда положил ключи от машины… Потом вспоминает. Вот же они, в другом кармане.

Он достает ключи и теперь не может попасть в замочную скважину. Руки трясутся, как у алкоголика. Глаза слипаются… Не спать! Не спать!

Наконец, он открывает дверь в салон. Обходит машину и открывает водительскую дверь. Какой ебаный гений это придумал… Денис забирается на сиденье – оно непривычно высокое. Пытается завести “буханку” вторым ключом.

Дрр, дррр, дрррр-тррр. Стартер, наконец, цепляется. Денис вспоминает и вытягивает рычажок подсоса. Буханка вся встряхивается, словно собака после купания. Двигатель заводится.

Теперь Аня. Денис вылезает из машины, прикрывает дверь. Он иррационально боится, что если захлопнет дверь, то машина больше не откроется. И они останутся здесь, в лесу, навсегда.

Он возвращается к Ане. Мышцы уже словно пересушенная рыба, почти не гнутся и не работают. Бедро дико болит. Прихрамывая, Денис добирается до Ани и поднимает ее на руки… Чуть не роняет. Чуть не падает сам. Чуть не умирает.

Он несет ее и, осторожно, насколько хватает силы переутомленных рук, кладет Аню на пол между креслами. Рыжие волосы рассыпаются по рифленому металлу.

– Все будет хорошо, – говорит Денис. Губы едва шевелятся.

Аня, кажется, не слышит. Она лежит на полу, бледная, без кровинки. Глаза ее закрыты. Денис пугается, быстро наклоняется к ней…

– Аня! Аня, не спи!

Ее веки ее трепещут. Она открывает глаза.

– Ч-что?

– Сейчас поедем, – говорит он.

Потом вылезает наружу, захлопывает дверь. Обегает машину – откуда силы взялись! – и забирается на водительское сиденье. Закрывает дверь. Берется за руль… Что-то упирается в бедро. И тут вспоминает. Конечно! Денис достает мобильник Степыча, нажимает кнопку.

Денис открывает приложение “навигатор” в мобильнике Степыча. И тут облом. Мобильник Степыча показал маршрут на пару минут, мигнул – и вырубился. Черный экран. Денис выматерился беззвучно, снова включил его. Мобильник включился… и через несколько секунд снова ушел в сон. И теперь навсегда. Денис нажимал кнопку “power”. Бесполезно. От бессилия ему хочется выбросить мобилу к чертовой матери в окно. На хер! Но Денис останавливает себя. Так, спокойнее, спокойнее…

Это ничего. Сейчас зарядить телефон… Денис оглядывается.

В машине есть зарядное устройство, оно воткнуто в гнездо для прикуривателя. Но нет провода. “Мне везет”. Денис обыскивает машину, сбрасывает с кожуха двигателя какие-то бумаги, они падают на пол. Денис чертыхается. Провода нет. Возможно, он был в рюкзаке у Степыча. Возможно. Денис стонет сквозь зубы. Он забыл посмотреть в рюкзаке. Надо было взять его с места привала и притащить с собой. Может, сходить за ним сейчас?.. У Дениса в глазах потемнело, когда он представил себе эту дорогу туда, потом обратно.

Нет времени. Нет сил. Нет даже воли на это.

А главное, Аня умирает. Денис оборачивается. Ане явно все хуже и хуже.

Он должен вытащить хотя бы ее. Ради Кеши.

Денис кивнул, выжал сцепление и расшатав рукоять, с треском воткнул скорость. Мягко отпустил сцепление. “Буханка” нехотя дернулась, тронулась, затем начала разгоняться. Поехали.

***

– Револьвер нашли? – спросила Юрьевна. Антоша зевнул, потом кивнул:

– Ага.

– И что это? “Наган”?

– Не совсем. Это была “Гроза-03”. Силуминовая версия. Поэтому револьвер так долго не могли найти. В пожаре силумин расплавился, это же почти алюминий, а ствол и барабан уцелели – это все-таки ружейная сталь, для нее нужна температура сильно больше. И вот получился в итоге такой бесформенный кусок металла, даже не сразу опознали, что это было оружие. И пистолет ГШ-18 Свечникова тоже нашли, если тебе интересно, – стальные детали уцелели, ствол, части ударного механизма. Там пластик основное, он сгорел, конечно.

Юрьевна помедлила. Что-то ее смущало во всем этом.

– Подожди… Гроза, Гроза… Так это же травмат? – она вдруг сообразила.

– Ага, – Антоша улыбнулся. – Представляешь? Девчонка застрелилась из травматики. Жуткая смерть.

Юрьевна присвистнула.

– К твоему сведению, – сказал Антоша. – Это вообще ни хрена не редкость. Я специально поднял данные. У нас сейчас половина самоубийц по статистике – стреляются из травматики. В основном мужчины, конечно. Почему-то это кажется им почетней, чем вешаться или травиться. Не знаю почему. Но вообще, травмат при хорошем мощном патроне мозги вынесет только так. А у “Грозы” еще и перегородки в стволе нет, говорят, особенность конструкции. Это же точная копия полицейского “Смит-Вессона”, того самого, из фильмов 90-х. Так что можно и боевой патрон зарядить, если ты совсем безбашенный. И даже руки оторвет не с первого выстрела.

– Так там были боевые?

– Не совсем, – Театральная пауза. Юрьевна вздохнула.

– Давай уже, телись… Станиславский.

Антоша продолжил:

– В каждую резиновую пулю былог вкручено по маленькому шурупу. Получился стальной сердечник. Убойная штука.

Юрьевна мысленно перебирала факты.

– Получается, они играли в “русскую рулетку” травматом?

– Ага, – согласился Антоша. – Здорово ребята повеселились, что тут сказать. Можно было и велики не брать.

Красный огонек моргнул. Камера вжикнула, красный огонек начал мерно пульсировать. Капитан-дознаватель беззвучно выругался. Встал, быстро поменял кассету, снова включил запись.

Ровный красный свет.

– Продолжим. Повторяю вопрос. Другими словами, вы утверждаете, что капитан полиции Свечников погиб, исполняя свой долг?

– Да, – сказал Денис. С усилием кивнул. “Отстранись… и поверь в свою историю”, вспомнил он слова Светланы Юрьевны. – Так и есть. Утверждаю.

“Большой человек”, сидящий в углу, по-медвежьи засопел. Затем кивнул.

Юрьевна зевнула. “Надо кофе сварить”. Глаза у нее слипались. Бессонная ночь, всего лишь ночь – и уже ноет желудок и перед глазами дымка. А когда-то могла трое суток не спать, и ничего. Возраст. Сорок лет – радость для докторов.

В дверях ее догнал Васин. Молодой здоровый красивый… Слоненок. Сегодня он тоже был в форме СК, с погонами старшего лейтенанта юстиции.

– Чуть не забыл! Юрьевна, подожди минутку.

Васин полез в карман форменных брюк и вытянул визитку. Слегка помятую.

– Это что? – Юрьевна насторожилась.

– Ты же просила? – удивился Васин наивно. – Телефон той… свидельницы… Ну, ноги у нее еще от ушей… розовая такая, помнишь?

– А! – Юрьевна вспомнила. Верно, она же сама направила Васина по ложному следу. А он, смотри-ка, нарыл. Придется брать. А длинноногая была ничего, очень даже ничего.

Визитка. Белый прямоугольник.

Юрьевна протянула руку и взяла визитку. Даже отсюда она чувствовала слегка пряный цветочный аромат.

Интересно, как у длинноногой пахнет кожа? “Я бы не прочь узнать”.

– Спасибо, Саша, – сказала Юрьевна. Спрятала визитку в карман формы. Сегодня она тоже была при параде, отглажена и отуютюжена. Все, как Максимычу нравится.

Сейчас начальник сидел и уже два часа слушал допрос Дениса. Чтобы ни говорили про Максимыча, но следак он в прошлом был великолепный.

Денис вышел через несколько часов, совершенно разбитый и измочаленный. Юрьевна ждала его со стаканчиком кофе.

– Пошли покурим, – сказала она.

– Вы же не курите? – удивился Денис. Он взял стакан, жадно отпил.

– Ты тоже. Просто подышим воздухом.

Они вышли из здания СК, остановились на крыльце. Денис вдохнул полной грудью и закашлялся. Сегодня было пасмурно, хотя и без дождя. В воздухе разливался запах мокрой травы и свежести. Они дошли до угла здания и свернули. Курилка была в углу, в беседке, в окружении деревьев. Кто-то оставил жестяную банку-пепельницу прямо под надписью “НЕ КУРИТЬ”.

– Мой отец теперь в безопасности? Верно? – спросил Денис.

Юрьевна покачала головой. Нет.

Денис вскинулся.

– Что?! Но я же…

– Ты так и не понял?

Лицо у него изменилось. Вытянулось, обострилось, желваки заходили.

– Что я должен был понять?! – Денис сжал кулаки. “Если он сейчас врежет мне..,” Она оборвала эту мысль.

– Нельзя делать ничего, о чем просит, приказывает или пусть даже на коленях умоляет социопат. Потому что, если ты говоришь “да”, это значит, что с тобой можно сделать все, что угодно, – Юрьевна подняла голову, жестоко улыбнулась. – Маньяки никогда не останавливаются, для них нет границ.

– А я…

– А ты в итоге сделал то, что Кожеед хотел. Дал сигнал, что ты жертва. Понимаешь, Денис? Что ты слабый. А еще ни один социопат не смог устоять перед запахом беззащитной жертвы.

– И это значит… – Денис не договорил. Он вдруг понял, как его использовали. В глазах появилось холодное яростное пламя. Бешенство. Юрьевна даже отступила на шаг. “То, что надо”, подумала она. “Не теряй этот настрой”.

– Он придет за тобой, – сказала Юрьевна спокойно и насмешливо. – И скорее всего, за твоим отцом тоже. Это не новость.

– Но…

– И это прекрасно.

Пауза. Лицо Дениса побледнело.

– Что-о?!