Текст книги "Рена и армия чародеев"

Автор книги: Шервуд Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Сугробы были очень глубокими, а ветер таким холодным, что не спасал даже туго замотанный вокруг шеи шарф. Уши и нос тут же онемели. Он понимал, что наверняка одеревенеет от мороза уже к полудню. Глупо перейти горы, почти добраться до Сенна Лирвана и превратиться в ледяную статую.

Шли они долго. Наконец Орин остановилась и повернулась к нему. В слабом свете звезд, изредка мерцавших в просветах между темными облаками, Тайрон с трудом мог разглядеть ее лицо. Зато тоненький силуэт девушки отчетливо рисовался на фоне белоснежных, искрящихся сугробов.

Они стояли на краю скалы над глубокой пропастью. Деревни уже не было видно. Казалось, сейчас они одни во всем мире.

– Моя мать скажет им, что ты исчез с помощью волшебства, – сказала Орин. – Иди. Но… – Она колебалась.

– Но?.. – поторопил ее Тайрон.

– Но у тебя есть выбор, – продолжала она. – Дорога к мосту, который навис над пропастью и ведет к границе, там, внизу. Ты сумеешь достичь его за день, до наступления темноты, если, конечно, не разыграется буря или тебя не заметят. Есть и другая возможность. Тебе поможет моя подружка. Фиала… Тише! Кажется, это она.

Тайрон повернулся в ту сторону, куда глядела Орин. Ужас сжал его сердце, когда он узнал широкий размах крыльев огромного грифа, молчаливо реющего под низкими облаками.

Тайрон рухнул в снег. Но его спутница стояла спокойно, бесстрашно раскинув руки. Страшная птица ринулась вниз. Она пронеслась прямо над их головами.

Воздух завихрился под ее крыльями и поднял целую тучу снега. Вдруг гриф сложил крылья и сел на скалу рядом с Орин. Голова его на голой шее поворачивалась из стороны в сторону. Неподвижные глаза вперились в девушку.

Орин откинула на плечи шаль, и Тайрон увидел, как ее длинные серебристые волосы упали на спину.

– Ийон Дайин! – прошептал он.

– Из этого народа вышла моя прапрабабушка, – зазвенел гордостью голос Орин. – Давным-давно… так давно это было, что забыто все, кроме ее имени и умения разговаривать с птицами. Это получается и у меня, и у моей мамы. – Орин подошла к Тайрону совсем близко. – Теперь ты понимаешь, почему я просила научить меня заклинаниям? Здесь, в деревне, нас не понимают и никогда не простят нашей необычности. Ты должен научить меня!

Тайрон покачал головой.

– Не могу.

– Но почему? – взмолилась она. – Ведь никто не узнает. Я обещаю никому-никому не рассказывать.

– Зато буду знать я, – возразил Тайрон. Он подумал, как трудно быть не похожим на остальных и всю жизнь скрывать это, мирясь с невежеством и злобной завистью. Он очень страдал, отказывая девушке в ее просьбе. – Мне на самом деле жаль, – вздохнул он.

Орин отвернулась.

– Почему ты не можешь отправиться в Кантирмур, когда кончится война? – спросил Тайрон.

Гриф встрепенулся, из его горла вырвался громкий клекот, перья на спине вспушились. Орин коснулась ладонью крыла птицы, тихо посвистывая. Гриф успокоился. Орин обернулась к Тайрону.

– Когда я спускаюсь с гор, чувствую, как угасает во мне волшебная сила.

«Как Коннор, – изумился Тайрон. – Или почти так же, как он».

– Но я все же пойду в школу, – проговорила она, гордо вскинув голову. – Если, конечно, они согласятся принять меня. Хотелось бы научиться владеть тем, что во мне заложено от рождения.

Тайрон дышал тяжело и часто. Изо рта вылетали облачка белого пара. Свистящий ветер укорачивал дыхание.

– Я должен предупредить тебя, – загораживаясь ладонью от ветра, проговорил Тайрон. – Волшебство, которое мы изучаем, сильно отличается от того, с каким ты родилась. Я знаю кое-кого, обладающего теми же талантами, что и у тебя. Он так и не смог учиться в школе.

Орин подняла глаза к небу и долго стояла так, не произнося ни слова. Потом медленно перевела взгляд на Тайрона.

– Спасибо, – неожиданно сказала она. – Теперь я знаю, что на свете есть кто-то такой же, как я и моя мать. Значит, мы не одиноки, как моя прапрабабушка. Зная это, я могу терпеливо ждать, когда наступит мой час. – Орин проговорила это с таким достоинством, какое, наверное, тоже унаследовала от своих удивительных предков. Потом она накинула на голову шаль и просто сказала: – Ты должен поторопиться, если хочешь проскользнуть незамеченным. Садись верхом на Фиалу. – Она погладила птицу по скользким перьям. Держись крепко, потому что в холодном небе руки немеют.

Тайрон с сомнением поглядел на громадную птицу.

– Ты уверена, что она меня не сбросит?

Орин засмеялась.

– Фиалу я знала еще птенцом. Она предана мне так же, как и я ей. Не волнуйся, Фиала донесет тебя до самых ворот Эдранна.

Тайрон вздохнул с облегчением. «Надеюсь, у нас с ней все получится».

Орин помогла ему взобраться на спину грифа, велела сунуть ноги в углубления под крыльями. Припоминая свой полет на крокане, когда он в последний раз был в горах, Тайрон внимательно слушал наставления девушки.

Потом Орин отошла. Мощные крылья раскрылись, и птица ринулась со скалы в пропасть. Сначала было быстрое падение, от которого у Тайрона замирало сердце. Потом Фиала сильно ударила крыльями по воздуху и воспарила вверх, кружась над скалой, где стояла Орин. Тайрон видел теперь лишь темное пятнышко на фоне слегка мерцающего снега.

С протяжным криком, отзывающимся эхом в горах, гриф сделал еще один круг и начал ровно и сильно махать крыльями. Тайрон обеими руками обхватил жилистую шею птицы, ошеломленный и немного испуганный быстрым полетом. Вверх, вверх, вверх поднималась быстрая птица, устремляясь к темным облакам. Наконец она развернулась к востоку и понеслась навстречу восходящему солнцу.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– Сигналы? – тихо спросил Коннор, заслоняя ладонью слабый огонек от своего зажженного прутика.

Крохотный язычок пламени прыгал в глазах окружавших его молчаливых товарищей.

– Сойка прокаркала о готовности, коростель просвистел об отступлении, – прошептал Джар.

– А я создала что-то вроде отвлекающей иллюзии. Ведьмин свет, – добавила Кайра.

– И куда мы двигаемся? – быстро спросил Коннор.

– Туда, – дружно указали все.

– Правильно. Тогда идем.

Они разделились. Джар, Кайра и Лиам отправились на свои наблюдательные посты в холмах, окружающих вражеский лагерь. Остальные ребята залегли вдоль оборонительной линии с оружием на изготовку.

Коннор приподнялся на локтях, чтобы еще раз рассмотреть стоянку вражеского отряда. Разбойники спали вокруг костра. Их единственный часовой сидел с обнаженным мечом на коленях. Его профиль ясно рисовался на фоне костра. Лошади были привязаны у ручья сразу за стоянкой.

Прячась за камнями, Коннор чуть повернул голову, услышав шепот Пало, самого старшего из учеников:

– И почему это Коннор всегда оставляет себе самое опасное дело?

– Т-шшш! – послышалось в ответ. – Лирванцы, может быть, и не услышат, но лошади могут почуять и заржать.

Коннор бесшумно отполз в сторону. Он знал, что ему необходимо поговорить с Пало, но что ему сказать? «Я делаю самую опасную работу, потому что должен?» Это звучало слишком уж напыщенно.

Быстро перерезав веревки, он освободил лошадей, потом сложил руки у рта чашечкой и закричал сойкой. В ту же секунду с другой стороны лагеря вспыхнул голубой свет. Ага, Кайра создала отвлекающую иллюзию! Спящие разбойники пробудились, подняли головы. Ничего не соображая после сна, они вскочили и в панике кинулись кто куда.

Коннор гикнул и вспрыгнул на спину ближайшей лошади. Часовой, сидевший у костра, услышал цокот копыт и кинулся к нему. Но, ослепленный светом костра, он споткнулся и упал. «Все же учительница Туль, проведя с нами на заставе неделю, кое-чему нас обучила», – с улыбкой подумал Коннор, глядя на скачущих за ним следом лирванских лошадей.

Весь отряд Коннора собрался в условленном месте. Старшие помогли младшим оседлать коней, и они устремились вперед под частыми струями дождя. Дрожь пробивала Коннора, но он был рад ненастной погоде. Дождь смывает следы, и врагам будет не так просто преследовать отряд.

Никто не жаловался. Они не останавливались, пока Коннор не услышал долгожданного лая собак. Для всех остальных это было всего-навсего тявканье. Но Коннор уловил и то, о чем собаки перелаивались.

– Туда! – указал он.

Отряд послушно повернул лошадей. Они быстро перешли вброд бурную речку и въехали по крутому склону на плоскую вершину каменистого холма. За небольшой мокрой рощицей виднелась крошечная пастушья хижина. Поджарый лохматый пес, помахивая хвостом, бегал перед хижиной. Коннор уловил его возбужденные мысли. Он смело пустил коня в галоп. Отряд устремился следом.

– Там, за хижиной, навес, – звонко прокричал Коннор, перекрывая шум дождя. – Пало и Джар займутся лошадьми, расседлают и накормят их. Они явно голодны лирванцы не удосужились дать им зерна.

– Ведьмин свет сохранился? – полюбопытствовал Пало.

– Еще бы! – с гордостью откликнулась Кайра.

Оба ученика спешились, щелкнули пальцами, и в их руках оказались небольшие светильники. Пало бросил быстрый внимательный взгляд на Коннора и отправился вслед за Джар выполнять приказ.

Из хижины донесся голос Киала:

– Тут есть дрова! Через пару минут будет тепло!

Коннор вошел внутрь и увидел несколько плавающих под потолком голубых шаров ведьмины огни, сотворенные Кайрой.

– Как ты отыскал это место? – спросила Кайра, отбрасывая с лица густые черные волосы.

Он посмотрел на тощего пса, лежащего теперь у очага. Пес встретился с ним глазами, его косматый хвост с белой отметиной на конце чуть шевельнулся.

– Просто удача, – небрежно откликнулся Коннор, вдруг озорно подмигнув лохматому псу.

Кайра присвистнула и радостно рассмеялась.

– Надеюсь, удача нас будет преследовать чаще, чем дождь.

Чуть позже, согревшись и обсохнув, они разложили еду и сели кружком. Коннор обратился к Пало:

– Ты возьмешься провести этих лошадей к принцессе Терессе? Только надо быть очень осторожным.

Лицо Пало просветлело: он жаждал опасности.

– Тебе надо будет взять кого-то на подмогу, – продолжал Коннор. – Возвратишься в Эпин. Потом один из вас станет дожидаться с лошадьми в холмах, а другой в это время отправится в дом ткачихи. Ты помнишь, где это?

– Деревня около Умет-Вотерз, где мы останавливались на вторую ночь пути, – быстро ответил Пало. – Ткачиха живет сразу за мельницей.

– Поговоришь только с ткачихой. Больше ни с кем. Она объяснит, как отыскать лагерь принцессы. Но лишь после того, как ты произнесешь пароль… – Коннор шепотом назвал условную фразу и продолжал объяснять Пало и Джар, который должен был отправиться вместе с ним, что они должны делать, какие опасности подстерегают и как их избежать.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Далеко от Коннора, где-то на северо-востоке Тересса сидела в своей маленькой тесной палатке и при тусклом свете лампы что-то писала.

Чернила на кончике пера высохли. Тересса погрела над лампой окоченевшие пальцы и снова обмакнула перо в чернильницу. Постороннему странными показались бы ее записи в маленькой книжке. Будущая королева занималась государственными делами. Сейчас она выводила аккуратными буковками длинные строки Указа:

«Обещан Элкину, мэру Краега, свободный и не облагаемый налогами выпас овец на королевских землях к югу от города на всем пространстве вплоть до холмов Грисволд…»

Тересса отложила перо и принялась сгибать-разгибать пальцы. Мелкие буковки в тусклом свете сливались в черную линию. Но в такой крохотной книжице по-другому писать невозможно. К сожалению, Тересса не смогла отыскать в гостевом доме Убежища ничего подходящего. «По крайней мере, у меня есть хоть эта тетрадочка. Здесь остались пустые страницы. Что бы еще написать?»

Она повела головой начала затекать шея, – потом снова склонилась над чистой страницей. На древнем языке лерик, который она когда-то выучила ради забавы, Тересса написала:

«Вот мое наблюдение: люди подчиняются советам тех, кого любят или уважают. Но тот же самый совет, данный человеком нелюбимым, почти наверняка не примут».

Она вспомнила, как возмущался Гариан, когда она посоветовала держаться подальше от рек, холмов, густых рощ и устраивать стоянки в местах, открытых для обзора, хотя это и создавало немало трудностей.

– Какая глупость! – возмущался Гариан. – В случае дождя негде укрыться, поле размокнет, вдобавок придется тащиться к реке за водой.

– Мы разобьем лагерь здесь! – ответила тогда Тересса. – Этому учили меня умные и опытные люди. – Она не стала упоминать ненавистное Гариану имя Коннора.

Гариан хмурился, ворчал себе под нос, а потом буркнул:

– Небось совет короля?

Тересса чуть не выпалила правду, но сдержалась и лишь пожала плечами.

– Отец научил меня многому, – неопределенно ответила она. Но для Гариана этого было достаточно. Он повернулся и дал приказ разбивать лагерь.

Вспомнив недавнюю перепалку с новым командующим пока не существующей армии, Тересса улыбнулась. Потом отложила перо, захлопнула тетрадь, погасила лампу и свернулась калачиком на матрасе. Но сон не шел. В голову лезли тревожные мысли. Тересса вновь и вновь обдумывала намеченные планы, оценивала прошедший день, выстраивала свои завтрашние дела.

«Посланцы из Грот Фоллз уже должны быть тут. Если, конечно, до них дошел мой призыв. А вдруг цепочка вестников где-то оборвана?»

Потом она попыталась подсчитать, на сколько им хватит съестных припасов, и прикинула, где можно их пополнить.

«Может быть, пришло время продать рубиновое ожерелье, которое было на мне в ночь нападения? Если эта война продлится, пища станет гораздо ценнее, чем эта горсть драгоценных камней».

Это была ее последняя отчетливая мысль. Сон овладел ею. Казалось, не прошло и секунды, как она пробудилась и испуганно прислушалась к хрусту шагов за тонкой стенкой палатки.

– Ваше Высочество, – донесся извиняющийся шепот.

Тересса подняла голову, откинула одеяло. Холодный воздух захватил дыхание. Растрепанная коса попала под локоть, и, дернув головой, Тересса чуть вскрикнула от боли. Озябшими руками она стала шарить под подушкой в поисках заколок. Нащупав в темноте несколько штук, Тересса туго обвила косу вокруг головы и аккуратно заколола. Последний раз ей удалось вымыть голову больше недели тому назад, и по крайней мере дня три не было времени расплести косу и как следует причесаться.

Тересса натянула через голову тунику, сунула ноги в сапожки, а за отворот голенища острый кинжал.

– Я готова, – пробормотала она, надевая перчатки и выходя из палатки наружу.

Омрик Баларан из Кроема ждал ее, держа на весу два коротких меча.

– Вы не передумали позаниматься, Ваше Высочество? – почтительно спросил Омрик. – Я… ну, видел, что в вашей палатке допоздна горел свет.

– Не будем пропускать ни единого дня, Омрик, – бодро проговорила Тересса. – А желание у меня не пропало. Потерялись заколки.

Омрик хихикнул. Его длинная фигура едва очерчивалась в слабом предутреннем свете. Они направились в небольшую рощицу, рисовавшуюся неровной линией на фоне темно-фиолетового неба.

– Стой! – послышался резкий окрик справа.

– Омрик и Тересса. – Она порадовалась тому, что невидимый часовой был настороже.

«Расставь часовых за лагерем большим кругом, – вспомнила Тересса слова Коннора. – Так чтобы они увидели любого, прежде чем он сам заметит лагерь».

Совет отменный.

Они вышли на поляну, окруженную кустами. Омрик притоптал траву и отшвырнул ногами камни. Тересса взяла у него из рук свой меч и со свистом рассекла воздух коротким клинком. Всякий раз, приступая к занятиям с мечом, она вспоминала Коннора. Омрик был терпелив и добр, и все же Терессе во время этих тренировок всегда не хватало Коннора.

– Начнем, Ваше Высочество? – предложил Омрик.

«А Коннор сказал бы: «Берегись!» подумала она.

Вжик! Блямс! Дзынь!.. Они бились без передышки. Пальцы Терессы с трудом сжимали рукоять меча, болели плечи, ломило спину, подкашивались ноги. А Омрику было хоть бы что. Он даже не вспотел. Впрочем, и Тересса чувствовала, что с каждым днем боль и усталость приходили чуть позже, зато удары становились резче, а в руках появлялась неожиданная сила.

И все же сейчас она устала. Омрик, ничего не замечая, увлеченно наскакивал, делал выпады, наносил удары. Тересса, защищаясь, попятилась, тряхнула головой. Воткнутая наспех в волосы заколка выскользнула. Распустившийся хвост косы упал на глаза.

– Ох! – вскрикнула Тересса, откидывая от лица волосы. Омрик тут же поднял меч клинком вверх.

А Тересса с сожалением глядела под ноги на взбитую каблуками грязь. Теперь уже заколку не сыщешь.

– Может, на сегодня довольно, Ваше Высочество? – вежливо спросил Омрик.

Тересса хотела было заупрямиться, но сообразила, что сегодня они занимались намного дольше обычного. Бледное зимнее солнце, проглядывая сквозь серую облачную пелену, висело уже над верхушками деревьев.

– Хорошо, Омрик, – кивнула она, заставив себя улыбнуться. – Иди. Я догоню тебя. Попытаюсь все же отыскать заколку.

Он поклонился, взял у нее из рук меч и бодрым шагом направился в сторону лагеря.

Тересса наклонилась, шаря глазами по вязкой жиже. Тяжелая коса, еще кое-как державшаяся на оставшихся заколках, комом сползла на ухо. Тересса поморщилась, потом вдруг рванула косу за пушистый хвост. Заколки брызнули в разные стороны. Мгновение она держала в руке эту надоевшую ей косу, толстую, плохо заплетенную, тяжелившую голову. И вдруг с придушенным стоном наклонилась, выхватила из-за отворота сапожка острый кинжал и, вытянув косу на длину руки, с остервенением стала ее кромсать. Она гневно пилила, резала плохо поддающиеся волосы до тех пор, пока коса не осталась в руке. Короткие кудри свободно рассыпались по плечам.

Что бы сказала мама? Королева так гордилась длинными волосами Терессы, стекавшими шелковистой волной до самых колен. Вечерами королева Астрен любила сама расчесывать косы дочери, вплетать в них жемчуга.

Глаза Терессы наполнились слезами. Она прижала к щеке отрезанную косу, словно в ней осталось тепло прикосновений нежных рук матери.

Издали донеслись чьи-то голоса, потом резкий возглас.

– Его Светлость ищет вас, Ваше Высочество, – вынырнул из кустов часовой.

Гариан? Что еще случилось?

– Иду! – прокричала Тересса и сама поморщилась от пронзительного звука своего голоса.

Она еще раз посмотрела на то, что совсем недавно было ее косой, а теперь превратилось в спутанный клубок неровно обрезанных волос. Размахнувшись, она изо всех сил швырнула их в густую поросль кустов и с каким-то мрачным удовлетворением наблюдала, как они рассыпаются, развеиваются по ветру.

«Исчезли, – подумала она и тут же ожесточенно одернула себя. – Исчезли и теплые ванны по утрам, и служанки, завязывающие ленты в косах. Нет больше музыки и медленных танцев, театра, долгих разговоров об актерах и пьесах. Мама, мамочка, как хорошо, что ты не можешь видеть меня сейчас!»

Слезы жгли глаза, но она не могла себе позволить расслабиться, разреветься. В лагере ее встретили удивленными взглядами. Некоторые даже останавливались и молча покачивали головами. А Тересса с удовольствием ощущала свои короткие, как у юноши, развевающиеся на ветру волосы.

Гариан стоял около ее палатки и, увидев Терессу, просто онемел.

– Гариан, – сухо проговорила она, – не можешь ли одолжить мне ремешок для волос?

Он безмолвно поднял руку, сдернул с головы свой узкий ремешок и протянул принцессе. Она перетянула волосы и облегченно вздохнула. О, сколько запретов разом она нарушила, срезав косу. Зато теперь чувствовала себя просто замечательно!

– Ну, – коротко спросила Тересса, – в чем заминка?

– В них. – Щеки Гариана пошли пятнами. Он ткнул рукой, одетой в тонкую перчатку, в сторону группки вновь прибывших добровольцев. Те стояли, сердито насупившись. – Они не желают выполнять моих приказаний. – И когда широкоплечий, одетый в лохмотья парень выступил вперед, Гариан поспешно добавил: – Будь это солдаты Алой Стражи, а не какие-то невежды оборванцы, я бы велел задать им хорошую порку.

– Порку? Да я тебе уши надеру, кривоносая ворона! – прорычал парень, наступая на Гариана.

– Держи себя в руках, – веско сказала Тересса.

Парень неуклюже поклонился и отступил на шаг.

– Простите меня, принцесса, но если я еще раз услышу от этого кривоносого… балду… – Он положил ладонь на рукоять меча.

– Балду? – переспросила Тересса, едва сдерживая улыбку.

– Ну да, оскорбление, – пояснил парень сквозь сжатые зубы.

– Скажи, пожалуйста, как тебя зовут? – приветливо обратилась к нему Тересса.

– Ретт. – Глаза его сузились, и он смущенно добавил: – Э-э-э… принцесса…

– Можешь не добавлять на каждом слове «принцесса». Я и так об этом помню, – улыбнулась Тересса. – Но что же тебе не нравится? Ведь ты знал, когда пришел, что мой кузен лорд Гариан командует нашей армией.

– Он считает всякого, не имеющего титула по рождению, глупым и тупым, как булыжник, – снова закипятился Ретт. – А военные занятия? Мы только и делаем, что расшаркиваемся перед противником, как на дуэли! – Он, словно кого-то передразнивая, подпрыгнул по-козлиному, отставил ногу, упер одну руку в перчатке в бок, а на другую, в которой держал меч, накинул полу дырявого плаща. – Как будто лирванцы будут поджидать, пока ты станешь в позу! – Парень вдруг повысил голос. – А сегодня он напустил на нас своих расфуфыренных вояк. Все они… ну, почти все… некоторые, – поспешно поправился Ретт, – и вполовину не сравняются с нашими в ловкости, быстроте и силе.

Тересса напряженно размышляла. Нельзя злить Гариана. Но и этого парня не оттолкнуть бы.

– Нам нужно обучиться военному искусству, Ретт, – медленно проговорила она. – Мы же хотим создать единую армию. А значит, должны знать все военные приемы, уважать армейскую дисциплину.

Ретт насупился.

– Это-то я понимаю. И дисциплина, и приемы владения мечом. Но я предпочту, чтобы меня выпороли десять раз, чем соглашусь подчиняться этой жерди Нилу Аламберу только потому, что он родич Рисмордитов!

Тересса проследила за взглядом Ретта и увидела в отдалении Нила. Неуклюжий братец Гариана в этот момент суетился на вытоптанной площадке для военных занятий, пыхтел и бешено размахивал палкой, нападая на воображаемого противника. Он заметил, что за ним наблюдают, и заскакал с удвоенной силой. Желая поразить невольных зрителей, Нил расставил ноги и сделал выпад. Палка уткнулась в вязкую грязь, а другой ее конец уткнулся Нилу в подбородок. Незадачливый воин поскользнулся и с коротким воплем шлепнулся в грязь.

Тересса видела, как губы Ретта дрогнули. Он старался побороть смех. Зато его друзья на поле взревели от радости. Гариан хмуро молчал.

Довольная тем, что дворцовая закваска помогла сохранить невозмутимость, Тересса повернулась к Ретту.

– Вот что, Ретт, – сдержанно произнесла она, – выстраивай свой отряд и сам займись с ребятами. А мы с лордом Гарианом обсудим все, что ты сказал.

Ретт сорвался с места и, выкрикивая на ходу команды, понесся к своему отряду. Гариан хотел было повернуться и уйти, но Тересса тронула его за локоть и остановила. Они вместе наблюдали, как Ретт построил нестройную толпу своих товарищей в две шеренги, стоящие одна против другой. Быстрыми и четкими командами он заставил их двигаться, нападать, отступать, скрещивать мечи. Все увлеклись учебным сражением и уже не обращали внимания на извозившегося в грязи Нила, надменно фыркающего Гариана и замершую на месте Терессу.

– А он здорово справляется, – сказала она, глядя, как Ретт со свистом раскручивает меч над головой.

– Умения не хватает, – презрительно выпятил губу Гариан. – Ты видишь лишь то, чему научил его я за последние две недели. Этот простолюдин ведь до сих пор и меча в руках не держал!

Тересса покачала головой.

– Он прекрасно командует, – возразила она. – Я думаю, ты должен сделать его капитаном отряда.

– Но он же крестьянин! – возмущенно воскликнул Гариан.

Тересса вспыхнула. Гнев охватил ее настолько, что она готова была ударить этого напыщенного глупца.

– Ты и в самом деле думаешь, – медленно и ровно проговорила она, – что лирванцы перед тем, как напасть, будут требовать Дарственные Королевские Грамоты?

– Мы с малых лет держали в руках меч, – буркнул Гариан, уставясь в землю, – а эта деревенщина всю жизнь ходит за плугом.

– Ретт прав, – жестко сказала Тересса. – Ты и твои друзья учились танцевать с мечом, драться на дуэли, а не биться с жестоким врагом. Нам нужны эти парни, Гариан. И нам они нужны больше, чем мы им, потому что не смогли защитить их дома, не уберегли и свой дом… Я прошу тебя помириться с ним… сегодня же. До того, как зайдет солнце.

Гариан побелел.

– Мне казалось, что главнокомандующий я!

– Да, ты главнокомандующий. – Тересса вдруг с испугом поняла, что Гариан может в любой момент побежать к отцу, предать ее. «Но если я не сумею быть твердой сейчас, то навсегда потеряю над ним власть», – сообразила Тересса и продолжала: – Я не требую, чтобы ты извинялся перед ним. Не знаю, как ты это сделаешь. Но нам нужно иметь свою армию, Гариан! Армию, а не две враждующие толпы, как это происходит сейчас.

– Принцесса Тересса! – привлек ее чей-то возглас.

«Умей ладить со всеми», – вспомнила она слова отца и через силу улыбнулась.

– Я верю в тебя, Гариан, – проговорила Тересса. – Я хотела бы верить в тебя.

В этот момент подбежала запыхавшаяся Лэрис с Хрустальным Кристаллом в руке. Гариан, махнув рукой своим товарищам, удалился. Тересса заставила себя сосредоточиться на словах Лэрис. Та, захлебываясь, тараторила:

– …как раз получила сигнал. Они в пути!

– В пути? – рассеянно повторила Тересса и вдруг сообразила, что речь идет… – Посланцы из Грот Фоллз! – Она встрепенулась. – Мне надо переодеться.

Лэрис кивнула.

– Я выслала навстречу им двух всадников.

«Если потороплюсь, то будет время еще и перекусить», – на бегу подумала Тересса, вдруг ощутив страшный голод.

В палатке она вытащила из седельной сумки припасенное на всякий случай парадное платье. Эти длинные пышные юбки, буфы рукавов, ленты и кружева занимали столько места и весили так много, будто она возила с собой полное солдатское вооружение, амуницию да еще и запас еды на неделю.

Но это было необходимо. Она должна была выглядеть так, как того требовало ее нынешнее положение. Почти королева! Здесь нет трона, короны, подобострастных придворных и дворцовой музыки, которые и делали королеву королевой. Только она сама, ее ум, достоинство и… богатый королевский наряд.

Пальцы Терессы ловко застегивали крючки, завязывали шелковые ленты, прилаживали кружева. Долгие годы в сиротском приюте не прошли даром, и она легко управлялась без помощи слуг. И вот на ней уже синее бархатное платье, перетянутое серебряным поясом. Зеркала в палатке не было, но Тересса и так знала, что этот наряд делал ее намного выше и старше. Принцесса протянула руку к рубиновому ожерелью и заколебалась. Не глупо ли носить драгоценные украшения в военном лагере? «Гариан, увешанный драгоценностями, просто смешон. Нет, я не надену никаких украшений».

Она наклонилась, чтобы расправить складки платья, и на лицо упали остриженные волосы. Боль сожаления на миг пронзила ее. Косы, которые так любила мама! Но Тересса подавила в себе это расслабляющее чувство, повязала волосы кожаным ремешком Гариана и распрямилась. «Что сделано, то сделано. Не стану оглядываться назад».

С высоко поднятой головой Тересса вышла из палатки. Приподняв юбки, чтобы не испачкать в грязи подол платья, она вдруг ощутила всю тяжесть парадного наряда, поняла, как сковывает движения эта гора складок, воланов и кружев.

Заглянув в палатку, где повар возился у походной кухни, она отломила ломоть хлеба, который и составлял их главную пищу, отрезала кусок сыра. Осторожно присев на перевернутую бочку, Тересса ела и вслушивалась в разноголосый шум лагеря, пытаясь уловить стук лошадиных копыт.

Очень скоро по камням действительно зацокали копыта скачущих лошадей. Тересса быстро прикрыла остатки еды салфеткой и вышла навстречу гостям.

Это были трое взрослых. Двое из них мужчина и женщина ехали с кислыми лицами, а другой мужчина вежливо и холодно осклабился в застывшей придворной улыбке. Этот последний, как догадалась Тересса, был бароном, чьи земли примыкали к Грот Фоллз. Значит, двое остальных могли быть выборными от наиболее богатых и могущественных гильдий города.

Тересса провела прибывших по своему маленькому лагерю, довольная и гордая тем, что здесь, по крайней мере, сохраняется видимость военной дисциплины и порядка. Дежурные по кухне приготовили чай из неприкосновенных запасов Терессы. Гости сели и с каменными лицами, сурово насупившись, выпили по чашке.

Наконец один из посланцев гильдии повернулся к ней и холодно произнес:

– Почему мы должны рисковать своими людьми, отдавая их под твою команду, принцесса? Какие у нас гарантии, что после победы ты не раздашь наши земли королевским родичам, потерявшим свои собственные? Кажется, именно это собирался сделать твой отец на юге страны?

– Успокойся, Рантер, – вмешался барон. Он со смущенной улыбкой поглядел на Терессу, как бы извиняясь за своего спутника. – Надеюсь, что король и в мыслях никогда не держал ничего подобного.

Тересса внимательно разглядывала всех троих, решив, что улыбающийся барон, пожалуй, хитрее и опаснее других. Рантер хоть и выглядит немного туповатым, но честный и прямой человек.

– А какие у меня есть гарантии, что вы не станете и впредь подхватывать любые глупые слухи? – отпарировала она.

Женщина, до сих пор молчавшая, рассмеялась.

– Получил, Рантер? – весело проговорила она. – И вы тоже, лорд Килиан. – Потом она повернулась к Терессе. – Значит, ты хочешь заполучить в свое войско всех наших здоровых мужчин?

«Я добилась своего!» обрадовалась Тересса, но радости своей не показала.

– Совсем нет, – спокойно сказала она. – Только небольшой отряд. Ваши главные силы, если, конечно, вам удастся самим собрать их воедино, должны оставаться здесь. Потому что у меня есть план…