Текст книги "Поймать ночь (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Шеррелин Кеньон
Темные охотники – 10
Поймать ночь
ПОЙМАТЬ НОЧЬ
Пролог
– С днем рождения, Агриппина, – сказал Валериус, положив одинокую красную розу у подножия мраморной статуи в часовне, которая находилась в его доме. Но даже это священное место никак не могло равняться с тем местом, которое эта женщина занимала в его сердце, пока была жива. Местом, которым она до сих пор владела, даже по прошествии двух тысяч лет.
Закрывая глаза, он чувствовал себя искалеченным болью утраты. Искалеченным чувством вины от того, что последними звуками, которые он услышал смертным человеком, были мучительные рыдания Агриппины, звавшей его на помощь.
Задохнувшись от воспоминаний, он подошел и коснулся ее мраморной руки. Камень был твердым. Холодным. Непреклонным. Таким, какой Агриппина никогда не была. В жизни, отмеченной грубой формальностью и суровостью, она была для него единственным утешением.
И он все еще любил ее за эту спокойную доброту, которую она дарила ему.
Руками он сжал ее тонкую руку и щекой прикоснулся к холодной, каменной ладони.
Если бы у него было только одно желание, он бы загадал вспомнить точное звучание ее голоса.
Почувствовать тепло ее пальцев на своих губах.
Но время отняло у него всё, кроме той агонии, на которую он обрек ее. Он умер бы еще десять тысяч раз, если бы только смог спасти ее от боли в ту ночь.
К сожалению, не было никакой возможности повернуть время вспять. Невозможно заставить парок отменить свои действия и подарить Агриппине то счастье, которое она должна была познать.
Точно так же, как нет ничего, что могло бы заполнить ту ноющую пустоту, которую оставила смерть Агриппины.
Скрепя зубами, Валериус отошел и заметил, что горящий около нее вечный огонь замерцал.
– Не беспокойся, – сказал он ее лику. – Я не оставлю тебя в темноте. Обещаю.
Это было обещание, данное ей при жизни, но даже в смерти он никогда его не нарушал. Уже более чем две тысячи лет он продолжал освещать ее, даже тогда, когда сам был вынужден жить в темноте, которая так ее пугала.
Валериус пересек солярий, подойдя к большой буфетной стойке в римском стиле, в центре которой стоял сосуд с маслом для огня. Взяв его, он подошел к статуе и, поднявшись на каменный пьедестал, наполнил лампу.
В этом положении их головы были на одном уровне. Скульптор, которого он нанял столетия тому назад, уловил все изящные изгибы и впадинки ее благородного лица. Воспоминания Валериуса лишь дополнялись медовым цветом ее волос. Ярко-зеленым цветом ее глаз. Агриппина была безупречна в своей красоте.
Вздыхая, Валериус прикоснулся к ее щеке, прежде чем спуститься. Бесполезно жить прошлым. Что сделано, то сделано.
Теперь он поклялся защищать невинных. Наблюдать за человечеством и быть уверенным, что ни один человек не потеряет тот драгоценный свет в своей душе, который потерял сам Валериус.
Уверенный, что пламя будет гореть до завтрашней ночи, Валериус почтительно склонил голову перед статуей.
– Amo, – прошептал он на латыни. – Я люблю тебя.
При ее жизни он молил богов, но так и не набрался смелости произнести эти слова вслух.
Глава 1
– Мне плевать, если они бросят меня в самую глубокую, самую грязную яму на веки вечные. Я принадлежу этому месту, и никто не заставит меня уйти. Никто!
Глубоко вздохнув и стараясь не спорить, Табита Деверо пыталась вскрыть замок от наручников, которыми ее сестра Селена приковала себя к железным воротам, ведущим на знаменитую площадь Джексона. Сестра спрятала ключ в своём лифчике, и у Табиты не было никакого желания искать его там.
Несомненно, за это их обоих арестуют, даже в Новом Орлеане.
К счастью, в середине октября по вечерам на улице было немного людей, но все проходящие мимо, таращили на них глаза. Табиту это не заботило. Она более чем привыкла к тому, что люди на нее так смотрят и считают странной. Даже сумасшедшей.
Она гордилась собой вдвойне. Гордилась тем, что всегда была готова помочь друзьям и семье в тяжелые моменты. Учитывая и этот случай, когда ее старшая сестра находится на гране нервного срыва, такого же, который случился, когда ее муж, Билл, попал в автокатастрофу, где он чуть не погиб.
Табита всё ещё возилась с замком. Последнее, что она хотела, так это чтобы сестру арестовали.
Снова.
Селена пыталась оттолкнуть от себя Табиту, но та не двигалась с места, поэтому Селена укусила ее.
Табита с визгом отскочила, тряся рукой в надежде облегчить боль. Абсолютно не раскаявшись в содеянном, Селена, одетая в рваные джинсы и большой темно-синий свитер, очевидно принадлежавший Биллу, развалилась на мощеных ступеньках, ведущих на площадь.
Ее длинные вьющиеся каштановые волосы были заплетены и странно уложены. Никто бы не узнал ту Мадам Селену, какой ее знали туристы, если бы она не держала большой транспарант с лозунгом "У экстрасенсов тоже есть права!".
Селена начала борьбу с тех самых пор, как был принят этот дурацкий, глупый закон, запрещавший экстрасенсам гадать туристам на картах на площади. Чуть ранее полиция уже прогнала ее от федерального здания за акцию протеста, поэтому Селена приковала себя цепью к воротам недалеко от того места, где когда-то находился её гадальный столик.
Очень плохо, что она не могла видеть свою судьбу так же ясно, как Табита. Если Селена не отцепится от этого проклятого забора, то проведёт ночь в тюрьме.
Взвинченная и сердитая, Селена продолжала махать своим транспарантом. Здравомыслие ее покинуло. Но Табита привыкла и к этому. Высокая эмоциональность, упрямство, и невменяемость в их каджуно-румынской семье были обычными вещами.
– Ну давай, Селена, – сказала она, пытаясь снова успокоить ее. – Уже темно. Ведь ты не хочешь стать приманкой для даймона, не так ли?
– Мне всё равно! – Селена фыркнула и надула губы. – Даймоны все равно не захотят есть мою душу, так как у меня нет никакого чертового желания жить. Я только хочу вернуть свой дом. Это – мое место, и я его не покину. – Она подчеркнула каждое слово последней фразы ударами транспаранта о камни.
– Прекрасно. – Вздохнув с отвращением, Табита села рядом с ней, но не так близко, чтобы Селена смогла снова ее укусить. Она не собиралась оставлять свою старшую сестру здесь одну. Особенно, когда она была так расстроена.
Ведь если даймоны и не могли причинить ей вред, то грабитель мог.
Так они и сидели, как две неподвижные статуи: Табита, одетая во все черное, с серебристой заколкой, удерживающей ее темно-рыжие волосы, и Селена, размахивающая своим транспарантом перед всеми, кто проходил мимо по прогулочной аллее, убеждая их подписать ее прошение об изменении закона.
– Эй, Табби! Что нового?
Это был риторический вопрос. Табита помахала рукой Брэдли Гамбиери, одному из экскурсоводов, возглавляющих вампирские туры вокруг квартала. Направляясь к туристическому центру, чтобы доложить еще брошюрок, он даже не остановился, проходя мимо них. Но окинул хмурым взглядом Селену, которая обозвала его «ласковым» словцом за отказ подписать прошение.
Хорошо, что он знал их, а то мог действительно обидеться.
Табита и ее сестра знали большинство местных жителей, часто посещавших это место. Они выросли здесь и часто прогуливались по площади еще с подросткового возраста.
Конечно, многое изменилось с тех пор. Несколько магазинов как открылись, так и закрылись. Сейчас Квартал считался более безопасным местом, нежели был в конце восьмидесятых и в начале девяностых годов. Впрочем, некоторые вещи остались такими же, как и тогда. На том же самом месте до сих пор находились пекарня, «Кафе Понталба», «Кафе дю Монд» и «Корнер Кафе». Туристы все еще собирались на площади, пожирая глазами кафедральный собор и колоритных местных жителей, проходящих мимо… и вампиры и уличные грабители все также бродили по улицам в поисках легкой добычи.
Волосы на затылке Табиты встали дыбом Скользя взглядом по редеющей октябрьской толпе, Табита инстинктивно потянулась рукой к тайным ножнам в ее сапоге, где был спрятан трехдюймовый стилет.
Последние тринадцать лет она считала себя убийцей вампиров. Она также была одной из тех немногих людей в Новом Орлеане, кто действительно знал, что происходило в городе с наступлением темноты. Битвы с проклятыми наложили на нее как духовные, так и телесные шрамы. Она поклялась жизнью, что никто не пострадает во время её караула.
Это была клятва, которой она строго следовала – если что-то или кто-то встанет на её пути, то будет уничтожен.
Она моментально расслабилась, как только её пристальный взгляд остановился на высоком, невероятно сексуальном мужчине с черным рюкзаком на спине, выходящим из-за угла церкви.
Уже прошла пара месяцев с момента, когда он последний раз был в городе. По правде говоря, Табита соскучилась по нему намного больше, чем должна была бы.
Против собственного желания и здравого смысла, она позволила Ашерону Партенопайусу выведать путь к ее тщательно охраняемому сердцу. Впрочем, Эш, определенно, был таким мужчиной, какого невозможно не обожать.
Эту скользящую чувственную походку было сложно не заметить, и все женщины на площади, за исключением обезумевшей Селены, замирали в его присутствии.
Как будто некая неведомая сила заставляла их останавливаться и наблюдать за ним. Мало кто из мужчин мог быть настолько сексуальным.
Он был словно окружен аурой дикости и опасности, а по медленным, грациозным движениям было очевидно, что в постели он бесподобен По сути, при взгляде на него вы ощущали, будто ваше тело обволакивает горячий и восхитительный шоколад.
При росте в шесть футов и восемь дюймов Эш всегда выделялся из толпы. Как и она, он был одет во всё черное: в разглаженную футболку на размер больше с надписью Годсмак, которая все же не могла скрыть его мощную мускулатуру, и в сделанные на заказ кожаные брюки, так плотно облегающие его спереди, что даже хотелось прикоснуться.
Но Табита так никогда бы не сделала. Ведь воздух вокруг него был наполнен чем-то предостерегающим, что заставляло людей держать руки при себе, если они хотят остаться невредимыми.
Она улыбнулась, заметив его обувь. Эш носил одежду в немецко-готическом стиле. Этим вечером на нем была пара чёрных байкерских ботинок, имеющих на каждом по девять застёжек в форме летучей мыши-вампира, расположенных по всей длине.
Чёрные длинные волосы, свободно лежащие на плечах, прекрасно сочетались с его сверхъестественно красивым лицом и, все же, совершенно мужественным телом. Безупречным. В Эше было что-то, что заставляло каждый гормон в её теле плясать и страстно желать большего.
И при всей своей сексуальной привлекательности, его аура была настолько темной и смертоносной, что заставляло Табиту думать о нём только как о друге, кем он ей и приходился со дня их встречи на свадьбе её сестры-близнеца Аманды три года назад. С тех пор их пути неоднократно пересекались. Часто приезжая в Новый Орлеан, Эш помогал ей против городских хищников.
Теперь он стал неотъемлемой частью её семьи, особенно после того, как стал часто останавливаться в доме Аманды, став крестным отцом ее дочки.
Он остановился возле неё и поднял голову. Сквозь его тёмные очки Табите было сложно определить, на кого из них с сестрой направлен его взгляд, но было очевидно, что он ошеломлен ими двоими.
– Эй, красавчик, – сказала Табита. Строчки из «Вампиров» Годсмак, написанные на майке, вызвала на ее лице улыбку. Какое странное совпадение, учитывая, что с тех пор, как Эш стал бессмертен, он обзавелся собственной парой клыков.
– Клёвая майка.
Игнорируя ее комплимент, он стянул черный рюкзак с плеча и приподнял очки, показав жуткие мерцающие серебристые глаза, казавшиеся светящимися в темноте.
– Как долго Селена прикована наручниками к воротам?
– Около получаса. Вот болтаюсь с ней и препятствую стать кебабом для даймонов.
– Я хочу, – пробормотала Селена, но потом повысила голос и развела широко руки, – о, вампиры, я здесь, придите и закончите мои страдания!
Табита и Эш обменялись полуудивленными, полураздражёнными взглядами, глядя на ее спектакль.
– Привет, Лейни, – сказал спокойным тоном Эш, сев около Селены и положив рюкзак под ноги.
– Уйди, Эш. Я не сдвинусь с места, пока они не отменят свой закон. Я принадлежу этой площади. Я здесь выросла.
Он понимающе кивнул.
– Где Билл?
Селена рыкнула.
– Он – предатель!
Табита ответила на вопрос:
– Он, скорее всего, в здании суда, прикладывает лёд к пикантному месту после того, как Селена ударила его и обвинила в том, что он подавляет ее.
Лицо Эша смягчилось, словно эта мысль развлекла его.
– Он заслужил это, – ответила Селена, защищаясь. – Он сказал мне, что закон есть закон, и я должна повиноваться ему. В задницу его. Я не сдвинусь с места, пока они его не изменят.
– Думаю, я задержусь тут на некоторое время, – сказала Табита тоскливо.
– Ты можешь заставить их аннулировать закон, – сказала Селена, поворачиваясь ближе к Эшу. – Ведь можешь?
Не отвечая, он прислонился в ограде.
– Не подходи слишком близко к ней, Эш, – предупредила Табита. – Она кусается.
– Значит нас двое, – сказал он с намеком на юмор, сверкнув клыками. – Но я думаю всё-таки, что мой укус намного больнее.
– Это не смешно, – угрюмо сказала Селена.
Эш обнял ее за плечи.
– Ну давай, Лейни. Ты ведь знаешь, что это ничего не изменит. Рано или поздно копы явятся за…
– И я нападу на них.
Эш чуть сжал ее в объятиях.
– Ты не можешь напасть на них из-за того, что они выполняют свою работу.
– Нет, могу!
Пока еще у него получалось оставаться спокойным, имея дело с Королевой Истерии.
– Ты действительно хочешь это сделать?
– Нет. Я хочу вернуть назад свое место, – голос Селены надламывался от горя и боли. У самой Табиты сдавило грудь от сочувствия к ней.
– Я никому не навредила тем, что у меня был здесь столик. Это моё место, на котором он стоял с 1986 года! Это так несправедливо, что я должна уйти из-за зависти глупых художников. Кому нужны их дрянные картины в этом Квартале? Они тупые. Что такое Новый Орлеан без медиумов? Просто очередной скучный захудалый туристический городишка и всё!
Эш с сочувствием обнял ее.
– Времена меняются, Селена. Поверь мне, я знаю, и иногда ты ничего не сможешь сделать, только позволить этому продолжаться. Независимо от того, насколько ты хочешь остановить время, оно должно идти вперед и менять что-то ещё.
В словах утешения Табита услышала печаль. Эш прожил более одиннадцати тысяч лет, помня еще те времена, когда Новый Орлеан вряд ли можно было назвать городом. Если уж на то пошло, он, наверняка, помнил его до появления какой-либо цивилизации.
Если и кто и знал об изменениях, так это Ашерон Партинопайус.
Эш, вытерев слёзы с лица Селены, повернул её подбородок в сторону здания, находившегося напротив.
– Ты знаешь, что это здание продаётся? «Гадание на картах Таро, мистический бутик Мадам Селены». Можешь себе такое представить?
Она фыркнула – Да, конечно. Как будто я могу себе это позволить. Ты хоть представляешь реальную цену этой недвижимости?
Эш пожал плечами.
– Деньги не проблема для меня. Только скажи, и оно твоё.
Селена уставилась на него, не веря тому, что он предлагал.
– Серьёзно?
Он кивнул.
– Ты могла бы оставить свой транспарант прямо здесь и показать людям свой совершенно новый магазинчик, где ты сможешь раскладывать карты столько, сколько душе угодно.
Наконец-то, благодаря Эшу, Табита увидела решение проблемы от временного помешательства сестры, и села поближе к Селене.
– Ты всегда говорила, что желаешь работать там, где дождь не достанет тебя.
Селена откашлялась, обдумывая это.
– Было бы хорошо смотреть из здания, а не наоборот.
– Да, – сказала Табита. – Ты больше не замерзала бы зимой или не парилась бы летом. Климат-контроль круглый год. Хватит катать тележку и устанавливать стол и стулья. Ты могла бы иметь Ле-Зи-Бой в дальней комнате и держать у себя в столе все виды карт Таро. Тиа обзавидовалась бы тебе, ведь она всегда хотела иметь магазинчик поближе к площади. Подумай об этом.
– Ты хочешь его? – спросил Эш.
Селена воодушевлённо кивнула.
Эш вытащил свой сотовый и набрал номер.
– Эй, Боб, – сказал он после короткой паузы. – Это Эш Партинопайус. Здесь продаётся здание на улице Святой Анны у площади Джексона. Да, это. Я хочу его купить. – Он сдержанно улыбнулся Селене. – Нет, мне не нужно его видеть. Просто принеси ключи сюда утром, – он отстранил телефон. – Селена, во сколько ты можешь встретиться с ним здесь?
– В десять?
Он повторил в телефон.
– Да, и запиши все на имя Селены Лоуренс. Завтра днем я всё улажу, в том числе и вопрос об оплате. Хорошо. И тебе приятного дня. – Эш, закончив разговор, положил телефон обратно в карман.
Селена улыбнулась ему – Спасибо тебе.
– Никаких проблем, – в тот момент, когда он встал, наручники свободно соскользнули с руки Селены.
Иисусе, этот человек обладает поистине некой устрашающей силой. Табита не могла понять, что ее впечатлило больше: вскрытие наручников без царапинки или трата пары миллионов долларов без всяких колебаний.
Эш протянул руку к Селене, чтобы помочь ей встать на ноги.
– Только пообещай, что у тебя всегда можно будет купить много ярких блестящих вещей для Сими.
Табита засмеялась при упоминании демоницы Эша. Она до сих пор не могла понять, приходилась ли Сими ему подружкой. У них были очень странные отношения.
Эш беспрекословно исполнял любое её требование. Если только это не касалось убийства и поедания ею кого-нибудь.
Это единственное, что он запрещал демонице, которую скрывал от большинства своих Темных охотников. А Табита знала о ней только потому, что Сими часто присоединялась к ним в кинотеатрах. По каким-то причинам, Эш очень любил кино и последние два года ходил на просмотры вместе с Табитой. Предпочтение отдавал ужасам и боевикам. Тогда как Сими представляла собой необычное и уникальное создание, которое заставляло его смотреть «девичьи» фильмы, вызывающие временами его стоны.
– Где Сими-звезда сегодня вечером? – спросила Табита.
Эш прикоснулся к тату в виде дракона на своём предплечье – Бродит вокруг. Ещё слишком рано для нее. Ей не нравится выходить до девяти вечера. – Он забросил рюкзак на плечо.
Селена, приподнявшись на цыпочки, обняла Эша.
– У меня будет вся линия Кирк Фолли только для Сими.
Он улыбнулся и похлопал ее по спине.
– Больше никаких наручников, хорошо?
Селена отпрянула от него.
– Ну, Билл сказал, что я могла бы протестовать позже с ним в спальне, и я ведь, действительно, должна ему за свой пинок, так что…
Эш засмеялся, глядя, как Селена поднимает наручники с земли.
– И ты ещё удивляешься тому, что я чокнутая, – сказала Табита, пока Селена засовывала их в задний карман.
Эш опустил очки, прикрыв свои жутко мерцающие серебристые глаза.
– По крайней мере, она забавная.
– А ты слишком снисходителен. – Именно за это Табита любила его больше всего. Он всегда видел во всех что-то хорошее – Так, какие планы на вечер? – спросила его, пока Селена складывала свои транспаранты.
Прежде, чем он ответил, большой черный Харлей с рёвом выехал улицу Святой Анны, но достигнув поворота по направлению к Роял-стрит, остановился.
Табита наблюдала, как высокий гибкий байкер в черном кожаном костюме снял шлем, с легкостью удерживая ногами мотоцикл.
К ее удивлению, это оказалась афроамериканка – женщина, а не мужчина. Женщина положила шлем на бензобак и расстегнула куртку. Она была необыкновенно хороша: стройная, сильная, со смуглой кожей и безупречным цветом лица. Ее черные, как уголь, волосы были собраны в конский хвост.
– Ашерон, – сказала она с карибским акцентом. – Где я могу припарковаться?
Эш указал на улицу Декейтер позади себя.
– Там общественная стоянка с другой стороны пивоварни. А я подожду тебя здесь.
Пристальный взгляд женщины скользнул по Табите, а потом по Селене.
– Они – друзья, – сказал он. – Табита Деверо и Селена Лоуренс.
– Невестки Кириана?
Эш кивнул.
– Я – Дженис Смит, – сказала она им. – Приятно встретить друзей Охотников.
Табита была уверена, что эта игра слов, намекающая на фамилию Кирина и его бывшее занятие, когда он был Тёмным охотником – одним из бессмертных воинов, как Дженис и Эш, охраняющих ночью от вампиров, демонов, и жуликов-богов. Дженис завела свой мотоцикл и умчалась прочь.
– Новый Темный охотник? – спросила Селена, опередив сестру.
Он кивнул.
– Артемида переправила ее сюда из Флорида-Кис, чтобы помочь Валериусу и Жан-Люку. Вечером у неё первый выход, так что я подумал провести экскурсию по городу.
– Нужна помощь? – спросила Табита.
– Неа. Я справлюсь. Только попытайся при встрече с Жан-Люком не проткнуть его снова осиновым колом.
Табита рассмеялась при упоминании о той ночи, когда она имела неосторожность повстречать Темного охотника, выглядящего как пират. Было темно, и Жан-Люк схватил ее сзади в переулке, пока она преследовала группу даймонов. Увидев только клыки, она мгновенно его ударила.
Всё-таки, он должен был её простить.
– Ничем не могу помочь, все вы, клыкастые, похожи в темноте.
Эш оскалился.
– Да. Я знаю, что ты имеешь в виду. Все вы со своей душой тоже для нас одинаковы.
Табита покачала головой, продолжая смеяться, потом, обняв сестру, направилась к Декейтеру, где Селена оставила свой джип у дороги.
Возвращение Селены домой, где колеблющийся Билл не знал, ожидать ли от нее очередного пинка, не заняло много времени. Удостоверившись, что с ней всё хорошо… и с Биллом тоже, Табита возвратилась в Квартал для патрулирования.
Это была относительно тихая ночь. Как обычно, она зашла в кафе «Понталба», купила четыре порции красных бобов и риса с кока-колой. Затем она направилась с едой к переулку Роял-стрит, где, как было известно, собиралось много бездомных. С тех пор, как город решил покончить с бродягами и бездомными, их стало меньше. Теперь они были, как вампиры, блуждающие в тенях, о которых уже никто не помнит.
Но Табита знала, где они, и никогда не забывала об этом.
Оставив пищу на старой ржавой бочке, и повернувшись, чтобы уйти, она услышала людей, спешивших за едой.
– Эй, если вы хотите поработать…
Но они ушли прежде, чем она успела закончить.
Вздохнув, Табита направилась вниз по Роял-стрит. Она знала, что не в её власти спасти мир, но, по крайней мере, накормить нескольких голодных она могла.
Без конкретного плана действий, она блуждала по одиноким улицам, рассматривая ювелирные изделия в витринах.
– Эй, Табби, убила каких-нибудь вампиров за последнее время?
Она взглянула на подходившего к ней Ричарда Креншоу, официанта из ресторанчика морепродуктов «Майка Андерсона», находившегося недалеко от её собственного магазина. Он имел дурную привычку уходить с работы, когда захочет и нападать на стриптизёрш, которые заказывали костюмы в ее магазинчике.
Как обычно, он смеялся над ней. Это было ясно. Многие смеялись. Фактически, большинство людей считали ее ненормальной. Даже собственная семья смеялась над ней долгие годы… пока ее сестра-близняшка не вышла замуж за Тёмного охотника и не столкнулась лицом к лицу с вампиром, чуть не убившим её.
Внезапно вся семья осознала, что ее сверхъестественные истории вовсе не являются полным бредом или галлюцинациями.
– Да, – сказала она Ричарду, – одного прошлой ночью превратила в пыль.
Закатив глаза, он рассмеялся, проходя мимо нее.
– Не стоит благодарности, Дик, – выдохнула она. Даймон, которого она убила, крутился рядом с черным входом «Майка Андерсона», где Ричард выбрасывал мусор, прежде чем уйти с работы. Если бы не Табита, то он, скорее всего, был бы сейчас мёртв.
Неважно. Ей не нужна была благодарность за свою работу, так что она ее и не ждала.
Она продолжала идти по улице, чувствуя себя сегодня очень одинокой. Как бы она хотела жить вслепую, не зная ничего о действительности.
Но она не была слепой. Она знала и из-за этого знания должна была выбирать: помогать людям или нет. Никогда в своей жизни Табита не могла повернуться спиной к тем, кто нуждался. Ее способность сопереживания иногда слишком тяготила ее. Она чувствовала боль других даже глубже, чем свою собственную.
Именно это ее качество привлекло Эша в начале их знакомства. На протяжении трех лет он обучал ее некоторым уловками, чтобы заглушить эмоции посторонних и сосредоточиться на своих собственных. Эш был послан богом, и помог ее душевному равновесию больше, чем кто-либо другой. Однако его уловки не помогли обрести ей полную тишину.
Временами это казалось совершенно непреодолимым. Табиту охватывали настолько сильные эмоции, что это заставляло ее выплескивать их наружу, чтобы только снять напряжение.
Вот таким образом она, одна, проводит очередную одинокую ночь, бродя по улицам и рискуя жизнью ради людей, насмехающихся над ней.
Патрулировать одной было намного интереснее, чем с группой друзей.
Табита пыталась не вспоминать о Триш и Алексе, которые погибли при выполнении своих обязанностей. Но это было бесполезно. Глаза наполнились слезами, как только она тронула рваный шрам на лице, который подарил ей даймон Десидериус. Он был одним из самих жутких психов, который чуть не убил ее сестру-близняшку и зятя. К счастью, Аманда и Кириан выжили. Табита хотела бы быть убитой вместо друзей той ночью. Это было не справедливо, заплатить столь высокую цену только за то, что для них на первом месте было помочь Табите. Боже, ну почему она не держала рот на замке и не оставила их в покое и неведении?
Вот почему сейчас она дралась в одиночку. Она больше никого не попросит рисковать своей жизнью.
У них был выбор.
У нее нет.
Табита замедлила шаг от охватившего ее знакомого чувства, когда мурашки пробежали по спине.
Даймоны…
Они были позади неё.
Повернувшись и присев на колени, якобы завязывая шнурки на обуви, она уже знала, что теней, приближающихся к ней, было шесть.
Валериус, поправив на правой руке кожаную перчатку, направился вниз по практически пустой улице. Как всегда, он был одет безупречно: в черного цвета длинное пальто из кашемира, водолазку и слаксы. В отличие от большинства Темных Охотников, он не был варваром, носящим кожу. Он был олицетворением утонченности. Воспитанности. Благородства. Его род вел свое начало от одного из самых древнейших и уважаемых семейств в Риме. Римским военачальником, отец которого был признанным сенатором, Валериус охотно пошел бы по его стопам, если бы не вмешались Парки или Мойры.
Но все в прошлом, и Валериус не хотел ничего вспоминать. Агриппина была единственным исключением из этого правила. Единственной, кого он вспоминал из своей человеческой жизни.
Единственной, достойной этих воспоминаний.
Вздрогнув, Валериус сосредоточился на других вещах, менее болезненных. Свежесть в воздухе предвещала скорое наступление зимы, которая в Новом Орлеане разительно отличалась от зимы в Ди-Си.
Однако, чем дольше он находился в этом городе, тем больше это высасывало у него кровь и прохладный ночной воздух был слишком холоден для него.
Валериус остановился, так как чутье Темного Охотника уловило присутствие даймона. Повернув голову, он тщательно прислушивался.
Он услышал, как группа мужчин смеется над свой жертвой. Но потом до него донеслось что-то очень странное.
«Смейся, смейся, засранец. Кто много смеется, тот дольше живет, а сегодня я готова повеселиться на всю катушку».
Вспыхнула драка.
Валериус развернулся и двинулся в обратном направлении. Пробираясь сквозь тьму, он обнаружил приоткрытые ворота, ведущие во двор, где шесть даймонов боролись с высокой человеческой женщиной.
Валериус был очарован мрачной красотой схватки. Один из даймонов напал на женщину сзади. Она перекинула его через плечо и одним грациозным движением, проткнула ему грудь длинным черным кинжалом. Даймон вспыхнул и рассыпался золотистой пылью.
Повернувшись, она встала лицом к лицу с другим противником. Перебросив кинжал из одной руки в другую, она держала его как женщина, хорошо умеющая защитить себя от нежити.
Два даймона кинулись в её сторону. Она сделала кувырок назад, но другой даймон предугадал эти действия и схватил ее.
Не паникуя, женщина подтянула ноги к груди и повисла на нем всем весом, что заставило даймона упасть на колени. Тогда она быстро вскочила и нанесла удар в спину.
Он превратился в пар.
Обычно в таких случаях даймоны разбегались, но не эти четверо. Вместо этого они заговорили друг с другом на языке, которого он не слышал уже очень давно – древнегреческом.
«Маленькая цыпочка бла-бла-бла, не настолько тупа, чтобы купиться на это, ребята», – ответила женщина на безупречном греческом.
Валериус был настолько ошеломлен, что не мог двигаться. За последние две тысячи лет он не видел и не слышал ничего подобного. Даже Амазонки, которые считались лучшими бойцами, блекли по сравнению с этой женщиной, противостоящей даймонам.
Неожиданно за спиной женщины появился свет. Он вспыхнул головокружительно ярко. Ледяной ветер промчался через весь двор и принес еще шестерых даймонов.
Валериус столкнулся с чем-то более странным, чем женщина-воин, сражающаяся против даймонов.
Табита медленно повернулась и увидела новую группу. Срань Господня. Ранее она видела такое только один раз.
Новая партия даймонов смотрела на нее и смеялась. «Жалкий человек»
«Жалкий – ты!» – сказала она, метнув кинжал в грудь одному из них.
Он двинул рукой и отбил кинжал, прежде чем тот достиг цели. Затем он взмахнул рукой в ее направлении. Что-то невидимое и болезненное пронзило ее грудь и она отлетела кубарем.
Ошарашенная и напуганная, Табита лежала на земле.
На нее нахлынули ужасные воспоминания той ночи, когда погибли ее друзья. То, чем обернулась их борьба с воинами Спати даймонов.
Нет, нет, нет.
Они мертвы. Кириан убил их всех.
Паника утроилась, пока она пыталась привести себя в порядок.
Она заставила себя встать на ноги, но ее голова закружилась, перед глазами все поплыло.
Валериус пересек аллею за считанную секунду, как только увидел ее падение.
Самый высокий даймон, даже выше, чем Валериус, засмеялся: «Как мило со стороны Ашерона, послать нам игрушку».
Валериус выхватил из-под пальто два раздвижных меча, высвободив лезвия. «Игрушки для детей и собак. Теперь, когда ты обозначил свою категорию, я покажу тебе, что римляне делают с бешенными псами».
Один из даймонов улыбнулся: «Римляне? Мой отец всегда говорил, что все римляне, умирая, визжат как свиньи».
Даймон бросился в атаку.
Валериус уклонился и взмахнул мечом. Даймон выхватил из ниоткуда меч и парировал атаку с умением, говорившим о многих годах тренировок.
Остальные набросились все разом.
Кинув свой меч и взмахнув руками, Валериус схватил крюки на веревке, прикрепленные к запястьям. Крюк-кошка прошел сквозь грудь самого высокого и того, с кем он дрался.
В отличие от других даймонов, эти не распались мгновенно. Они уставились на него своими пустыми глазами, прежде чем взорваться на части Но пока Тёмный охотник был занят ими, другой даймон извлек свой меч и резанул его поперек спины. Валериус, зашипев от боли, повернулся и ударил его локтем в лицо.
