Текст книги "Гибельное море (ЛП)"
Автор книги: Шерри Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Шерри Томас
Гибельное море
Над переводом работали:
Переводчики: Мел Эванс, Marigold, Lorik, KattyK, LuSt, lisitza, laflor
Сверщики: gloomy glory, KattyK, Talita, Marigold
Редактор и куратор: gloomy glory
Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151
Посвящается
Донне Брей, которая просто лучшая.
Глава 1
Девушка вздрогнула и очнулась.
Ее засыпало. Песок был везде. Под ней – и она пальцами зарывалась в горячую зернистую массу. Над ней – подгоняемый ветром он затмевал небо, и воздух становился красным, будто поверхность Марса.
Песчаная буря.
Девушка села прямо. Песок завихрился вокруг миллионами светло-коричневых крупинок. Непроизвольно она оттолкнула их, приказывая держаться подальше от ее глаз.
И песок отпрянул.
Девушка моргнула и вновь махнула рукой. Песчинки отхлынули еще дальше. Сама же буря даже не думала униматься, лишь усилилась, и небо стало зловеще темным.
«Значит, я могу управлять песком».
В песчаную бурю лучше всего быть именно магом стихий. И все же кое-что в этом открытии вызывало замешательство. Сам факт, что сей навык оказался для девушки внове, что она понятия не имела о таком своем таланте, который обычно проявляется с рождения.
А еще она совершенно не понимала, где находится. И почему. И где была до того, как очнулась в пустыне.
Ничего. Ни единого воспоминания о материнском объятии, отцовской улыбке или секретах лучшей подружки. Ни проблеска в памяти о цвете парадной двери родного дома, весе любимого стеклянного бокала или названиях лежащих на столе книг.
Она сама для себя оказалась незнакомкой. Незнакомкой с прошлым, бесплодным, точно выжженная пустыня. Когда каждая присущая тебе черта словно бы похоронена, глубоко и надежно.
Сотни мыслей проносились в голове испуганной птичьей стаей. Как долго она уже в таком состоянии? И всегда ли была такой? И не должен ли здесь, рядом, находиться кто-нибудь, чтобы за ней присматривать, раз уж она сама про себя ничего не знает?
«Тогда почему я одна? Одна-одинешенька непонятно где? Что случилось?»
Девушка прижала два пальца к груди. Давление изнутри затруднило дыхание. Она открыла рот в попытке побыстрее втянуть воздух, наполнить легкие, чтобы они не казались столь же пустыми, как остальные ее части.
И только через минуту собралась с духом и внимательно себя осмотрела, надеясь отыскать какие-то подсказки или даже прямые ответы, которые поведают о ней все необходимое. Руки ожиданий не оправдали: несколько мозолей на правой ладони и больше ничего значимого. Задрав рукава, девушка обнаружила лишь бледные предплечья. Взгляд на кожу живота тоже не принес ничего нового.
– Revela omnia, – произнесла она и удивилась, услышав низкий, почти осипший голос. Затем, в надежде, что его звук поможет прорваться воспоминаниям, повторила: – Revela omnia.
Но ничего не произошло. Да и заклинание не проявило никаких тайных надписей или знаков на коже.
Наверняка это уединение – лишь видимость. Неподалеку должен находиться хоть кто-нибудь, кто сможет помочь: родитель, брат, друг. Наверное, этот кто-нибудь сейчас блуждает рядом, зовет, стараясь отыскать потеряшку, убедиться, что она в порядке.
Но сквозь завывания ветра не было слышно голосов, лишь песчинки метались под действием неподвластных им сил. И даже расширив созданную вокруг себя сферу чистого воздуха, девушка не увидела ничего, кроме песка.
Она на мгновение закрыла лицо руками, глубоко вздохнула и встала, решив для начала обыскать свою одежду. Но вдруг почувствовала что-то в правом ботинке.
Сердце екнуло. Волшебная палочка!
С тех пор, как маги осознали, что волшебные палочки являются лишь проводниками магической энергии – чем-то вроде усилителей, не так уж и необходимых, – почитаемые инструменты превратились в обожаемые и всегда именные аксессуары. Порой персонализация палочки доходила до полного абсурда. В индивидуальное оформление вплетались имена, любимые заклинания, герб города или школы. На некоторых волшебных палочках даже можно было найти всю родословную хозяина, выгравированную крохотными буквами.
Несказанное счастье – обнаружить сейчас историю своей семьи, хотя девушка согласилась бы и на простое «В случае потери прошу вернуть ______».
Но волшебная палочка оказалась гладкой, словно напольная дощечка. Ни резьбы, ни инкрустации, ни декоративного орнамента. И под заклинанием увеличения удалось увидеть лишь голое дерево. Непонятно даже, кто изготовитель.
Грудь сдавило. Разве любящие родители подарили бы своему ребенку такую палочку? Все равно что отправить его в школу в бумажной одежде. «Значит, я сирота?» Отвергнутая при рождении, воспитанная в приюте? Стихийников бросают чаще, ведь с ними так много проблем в детстве.
Однако одежда – синяя туника длиной до колена и белоснежный бешмет – поражала материалом исключительного качества, невесомая, но крепкая, со сдержанным блеском. И жар пустыни ощущался лишь на лице и руках, под тканью же было вполне уютно.
В самой тунике карманов не оказалось, но девушка нашла их в скрытых подолом брюках, а там – слегка помятую прямоугольную карточку:
Она дважды моргнула, дабы убедиться, что верно прочла.
Вайоминг? Это который на американском Западе? На немагическом американском Западе?
Различные снимающие личину заклинания скрытый текст не проявили. Медленно выдохнув, девушка вернула карточку в карман брюк.
Она-то думала, что хватит и имени, крошечной зацепки. Но вот оно имя, вот она зацепка, а все стало намного хуже, чем когда у нее не было ни малейшего представления о собственном прошлом. На глухой стене, словно дразня, появилось пятнышко цвета и текстуры, в то время как остальная часть фрески – люди, места, принятые решения, которые сделали ее той, кто она есть – по-прежнему оставалась вне поля зрения.
Не задумываясь, девушка резко хлестнула по воздуху волшебной палочкой, чуть не зарычав от огорчения. Завихрившись, песок отступил. Она судорожно вздохнула: в восьми шагах от нее лежала наполовину засыпанная холщовая сумка.
Девушка бросилась вперед. Ремешок оказался порван, но сама сумка цела. Не очень большая (вершков десять в ширину, шесть в высоту, а в глубину и того меньше) и не слишком тяжелая. Но самое примечательное – это количество карманов: по крайней мере двенадцать снаружи и бесчисленное множество внутри. Расстегнув пряжку на большом внешнем кармане, девушка нашла сменную одежду, а в другом отделении схожего размера – прямоугольник плотно сложенной ткани, который, скорее всего, разворачивался в небольшую палатку.
Внутренние карманы были аккуратно и разборчиво подписаны: «Питание, в упаковке дневная норма»; «Вспомогательное средство для скачков: пять гранул за прием, не более трех раз в день»; «Теплая простыня – если замерзнешь, а внимание привлекать нельзя».
«Если замерзнешь». Стала бы она сама к себе обращаться во втором лице? Или это свидетельствует о тесной связи с кем-то? С тем, кто знал, что ей может однажды пригодиться такой набор?
Тридцать шесть кармашков одного из внутренних отделений были заполнены лекарствами. Не от болезней, а от всевозможных повреждений, начиная сломанными конечностями и заканчивая ожогами от драконьего пламени. Пульс ускорился. Эта сумка уж точно собиралась не для туристического похода, а на случай чрезвычайной ситуации, в ожидании серьезной, возможно, даже непомерной опасности.
Карта. Тот, кто так скрупулезно все подготовил, наверняка положил карту.
И она нашлась, в одном из меньших наружных карманов, сотканная их шелковистых нитей столь тонких, что невооруженный взгляд едва их различал. Владения магов обозначались зеленым цветом, земли немагов – серым, сверху написано: «Положи карту на землю или, если потребуется, на воду».
Девушка расправила карту на песке, который начал быстро остывать, едва разбушевавшиеся небеса перекрыли полыхающее солнце. И практически сразу же на полотне появилась красная точка. В пустыне Сахара, в сотне верст на юго-запад от границы одного из Объединенных Бедуинских Королевств.
Полымя знает где.
Девушка стиснула пальцами края карты. Куда идти? Единственное известное ей место из прошлой жизни – ранчо «Лоу Крик», и до него отсюда тысячи полторы верст, не меньше. В пустынных мирах границы, как правило, охраняются не так тщательно, как в островных, но без официальных документов не получится перепрыгнуть океаны и континенты, воспользовавшись одним из переместителей в Объединенных Бедуинских Королевствах. К тому же за нахождение там, где не следует, вполне могут и арестовать – Атлантида не любит, когда маги скитаются вокруг без должным образом оформленных разрешений.
А если выбрать немагический маршрут, то придется топать те же полторы тысячи верст до Триполи или Каира. «И даже каким-то чудом добравшись до берега Средиземного моря, я все равно окажусь в трех неделях пути от американского Запада».
На карте появилась новая надпись – на сей раз поверх той самой пустыни, куда забросило девушку.
«Любимая, если ты читаешь эти слова, значит, случилось худшее, и я больше не могу тебя защищать. Знай, ты была лучшей частью моей жизни, и я ни о чем не жалею.
Да пребудет с тобой Фортуна.
Живи вечно».
Она погладила буквы, едва ли замечая, как дрожат пальцы. Горло опалило тупой болью от потери защитника, которого не удавалось даже вспомнить. От потери возможности познать собственное прошлое.
«Ты была лучшей частью моей жизни».
Написать такое мог брат или друг. Но девушка почти не сомневалась, что автор этих строк был ее возлюбленным. Она прикрыла глаза и попыталась нащупать хоть что-то. Что угодно. Имя, улыбку, голос… Пустота.
Заревел ветер.
Нет, это она сама закричала от невыносимого отчаяния.
И песок отпрянул, будто опасаясь ее дальнейших действий.
Девушка тяжело дышала, как бегун после длинной дистанции. Круг чистого спокойного воздуха вокруг нее расширился на сотню шагов во все стороны.
Она оцепенело огляделась в поисках чего-то, что уже не рассчитывала найти.
Ничего. Ничего. Абсолютно ничего.
И тут в песке возникли очертания тела.
Глава 2
Держава, за семь недель до описываемых событий
– Его светлость принц Тит Седьмой, – звучно объявили каменные фениксы, караулом стоящие по четырем углам.
Тит замер на краю террасы, глядя на раскинувшийся перед ним прославленный сад Цитадели. Во многих садах еще можно было отыскать нетронутые, даже заповедные уголки, но не в этом. Здесь акры вечнозеленых кустов тщательно подстригали таким образом, чтобы при взгляде сверху они складывались в стилизованную фигуру феникса – символ дома Элберона.
Растения, разводимые умельцами-ботаниками Цитадели, цвели поздним летом, и ежегодно цвет бутонов менялся. Ныне они были насыщенного ярко-оранжевого оттенка. Далберт, камердинер и личный шпион Тита, докладывал, что видел эмблемы феникса на общественных зданиях Деламера, нанесенные краской схожего пламенного цвета и часто сопровождаемые поспешно нацарапанным «Феникс в огне!».
В прошлый раз пылающий феникс стал предвестником Январского восстания.
В пространстве между распахнутыми крыльями ландшафтной птицы установили большой белый навес, сверкающий в лучах полуденного солнца, и там уже полным ходом шел дипломатический прием. Слуги в серых ливреях Цитадели лавировали между гостями, разряженными в мантии оттенков драгоценных камней, предлагали закуски и бокалы с охлажденным летним вином. Морской бриз доносил до принца прекрасную музыку, в которую вплетались звуки тихого смеха и увлеченной беседы.
Тит вздохнул. Его охватила тревога. Возможно, это лишь реакция на то, что скрывалось за показным весельем на приеме, но на самом деле, как и всегда, все касалось одной лишь Фэрфакс, его могущественного и ослепительного мага стихий.
Тит спустился по лестнице широким легким шагом и в сопровождении свиты из двенадцати человек двинулся по аллее вдоль ряда статуй. Стоило ему только подойти к навесу, как все собравшиеся тут же склонились и присели в реверансах. Может, Тит и не обладал реальной властью, но формально все еще оставался правителем Державы.[1]1
Держава – общий термин для Объединенного Княжества Геркулесовых столбов. Название произошло от двух оконечностей территории в период объединения: Гибралтарской скалы и Башни Посейдона – базальтовой колонны, выступающей из Атлантики верст на пятьдесят севернее самой северной точки островов Сирены, – которые повсеместно известны как Геркулесовы столбы.
Из книги «Держава. История и обычаи»
[Закрыть]
Ему навстречу с улыбкой на лице вышла женщина исключительной красоты – леди Калиста, официальная хозяйка дворца, самая титулованная и прекраснейшая чародейка-прелестница своего поколения и одна из самых ненавистных Титу личностей в целом свете.
Ведь он поставил перед собой цель уничтожить Лиходея, верховного главнокомандующего мира Новой Атлантиды и величайшего из тиранов, а леди Калиста была его покорной слугой. К тому же, несмотря на отсутствие доказательств, Тит всем сердцем верил, что именно она виновна в смерти его матери.
– Миледи, – поприветствовал он.
– Ваше высочество, – проворковала леди Калиста. – Мы счастливы, что вы смогли к нам присоединиться. Пожалуйста, позвольте представить вам нового посла королевства Калахари.
Тит искренне обрадовался, заметив под ее глазами темные круги. Жизнь леди Калисты весьма усложнилась с вечера четвертого июня, когда наиболее ценный для Атлантиды узник пропал из библиотеки Цитадели. Там же и в ту же ночь нашла свою внезапную и неожиданную смерть инквизитор – самая преданная и одаренная помощница Лиходея.
На свою беду, леди Калиста появилась в библиотеке последней перед исчезновением Хейвуда. И именно она приказала вытереть с пола лужу крови, в то время как Атлантида очень хотела получить хотя бы пару капель, дабы выяснить, кто же виновен в кончине инквизитора.
В итоге, несмотря на годы верной службы, за леди Калистой стали следить столь же пристально, как за Титом, ограничив ее передвижения стенами Цитадели. Кроме того, теперь она еженедельно должна была встречаться с дознавателями Атлантиды, и каждая такая беседа длилась часами, а порою даже целый день напролет.
Сбитая с толку и страдающая леди Калиста угрозы не представляла – одной проблемой меньше.
После официального представления она оставила Тита беседовать с новым послом Калахари и его семьей. В подобных светских ситуациях Тит всегда чувствовал себя неуютно – он подозревал, что кажется чопорным и неприветливым. Если бы только Фэрфакс была рядом… Она инстинктивно знала, как умиротворить окружающих, да и сам он в ее обществе расслаблялся.
Предполагалось, что это лето они беззаботно проведут в Лабиринтных горах, где будут наблюдать за двигающимися пиками, исследовать спрятанные водопады и, возможно, даже подкрадутся к гнездам фениксов на самых вершинах в надежде увидеть огненное возрождение легендарной птицы. Это не значит, что ожидалось сплошное безделье: в план входили и сотни часов изнурительных тренировок, столько же времени на освоение новых заклинаний, не говоря уже о тайном расследовании того, куда мог деться опекун Фэрфакс после исчезновения из библиотеки Цитадели. Но самое главное – они собирались все время быть вместе.
Однако стоило Титу выйти из железнодорожного вагона, который служил ему личным переместителем, как стало очевидно: все каникулы, каждое мгновение, он будет под пристальным присмотром. А это действительно страшно, учитывая, что он тайно держал Фэрфакс при себе в облике крошечной черепашки, и действие зелья длилось не более двенадцати часов.
Ему удалось тайком, в жуткой нервотрепке, вывезти ее из замка и оставить в заброшенной лачуге пастуха. Тит собирался вернуться чуть позже и переправить Фэрфакс в заранее подготовленный безопасный дом, но через десять минут после возвращения в замок его уже тащили в Цитадель – официальную резиденцию правителя Державы в столице, откуда не получится тайно и с легкостью сбежать в горы.
Они с Фэрфакс обсуждали дюжины вариантов на случай непредвиденной ситуации, но не было ничего даже близкого к такому сценарию, при котором она в одиночку застрянет в Лабиринтных горах. Дни напролет Тит с трудом мог есть и пить, пока не прочитал объявление о наличие всевозможных клубней для осенней высадки – всего три строчки на обороте «Деламерского наблюдателя» – так Фэрфакс сообщала, что к началу семестра уже будет ждать его в Итоне.
Тит чуть не лопнул от облегчения и гордости – на Фэрфакс всегда можно положиться, она обязательно найдет выход, не важно, сколь ужасна сложившаяся ситуация. С тех пор осталось лишь долгое, томительное ожидание окончания лета, того момента, когда они вновь встретятся.
И вот время наконец пришло. Титу было позволено уехать в Англию сразу же после приема. Удивительно, как он еще умудрялся держать себя в руках, переходя от одной группы гостей к другой. То дыхание перехватывало, стоило лишь представить, как совсем скоро он крепко обнимет Фэрфакс, то в следующее мгновение становилось дурно – а что, если ее не окажется в пансионе миссис Долиш?
– …прежде чем вы будете править по полагающемуся вам праву. Должна заметить, я надеялась увидеть вас на некоторых совещаниях этим летом.
Только через несколько мгновений Тит осознал, что его ответа ждет генерал Рейнстоун, главный советник регента по безопасности.
– Согласно обычаям двора, мне должно исполниться семнадцать лет, чтобы я мог присутствовать на заседаниях Совета и совещаниях по вопросам безопасности, – отозвался Тит.
А семнадцать ему исполнится лишь через несколько недель.
– Да что может дать эта разница в несколько дней? – раздраженно спросила Рейнстоун. – Ваше высочество достигнет совершеннолетия в столь неспокойное время, и вам понадобится весь опыт, который только можно перенять. На месте его превосходительства я бы настаивала, чтобы ваше высочество как можно скорее обучили государственному управлению.
Его превосходительство, то есть Алект – правивший вместо Тита регент. И покровитель леди Калисты.
– И что, по-вашему, мне следует знать?
Рейнстоун служила в личной гвардии матери Тита, давным-давно, когда он был еще слишком мал, чтобы толком что-то запомнить. Теперь же он знал генерала в основном по ее редким наездам в замок в Лабиринтных горах, когда она просвещала принца в вопросах безопасности мира – по крайней мере, в тех, что он, по ее мнению, уже мог осмыслить в столь юном возрасте.
Рейнстоун мазнула взглядом по толпе и понизила голос:
– По нашим сведениям, сир, лорд главнокомандующий Новой Атлантиды покинул свою крепость в горах.
Вот так новость. По спине пробежал холодок.
– Я слышал, он не так давно ужинал здесь, в Цитадели. Так что не вижу в ваших сведениях ничего необычного.
– Но та трапеза уже сама по себе исключительное событие – тогда главнокомандующий впервые после Январского восстания отлучился из дворца.
– Означает ли это, что леди Калисте стоит вновь ждать его на ужин?
Генерал Рейнстоун нахмурилась:
– Ваше высочество, здесь нет места для шутки. Лорд главнокомандующий так просто свою нору не покидает, и… – Она осеклась.
К ним приближалась дочь леди Калисты – Арамия.
– Ваше высочество, генерал, – поприветствовала она. – Прошу прощения, что прерываю, но, кажется, с вами хочет переговорить премьер-министр, генерал.
– Разумеется. – Рейнстоун поклонилась. – С вашего позволения.
Арамия повернулась к Титу:
– А ваше высочество, наверное, еще не видели новую пристройку к фонтану «Поражение Узурпатора»?
Около пяти месяцев назад, на приеме, не сильно отличавшемся от нынешнего, леди Калиста по приказу Атлантиды подлила Титу сыворотку правды. И сделала это руками своей дочери, которую Тит считал другом. Если Арамия и сожалела о своем поступке, то Тит ничего не заметил.
– Я уже видел, – холодно ответил он. – Пристройку закончили еще два года назад.
Арамия покраснела, но улыбаться не перестала:
– Разрешите показать вам некоторые особенности, которые вы могли пропустить. Не соблаговолите ли пройти со мной, сир?
Тит собирался сразу же отказаться. Но в прогулке к фонтану, а значит, и уходе от навеса, имелись некоторые достоинства – там хотя бы не придется ни с кем беседовать.
– Веди.
«Поражение Узурпатора», самый большой и тщательно продуманный из девяноста девяти фонтанов Цитадели, был размером с небольшой холм и изображал полчище виверн, поверженных стихийной мощью Гесперии Величественной. Отсюда и вплоть до рукотворной насыпи, на которой стояла Цитадель, тянулся длинный зеркальный пруд. Сорока саженями ниже о подножье утеса бились волны Атлантического океана, а вдалеке на залитой солнцем воде качалась прогулочная яхта с убранными парусами.
Арамия обернулась. Последовавшая за принцем свита – восемь стражников и четыре слуги, – повинуясь взмаху его руки, замедлилась и замерла вне пределов слышимости.
– Мама очень рассердится, если узнает о моем поступке. – Арамия склонилась над фонтаном и коснулась покрытой рябью поверхности. – Но сейчас она сильно напугана всеми этими встречами с дознавателями, хоть никогда и не признается. Они заставляют ее принимать сыворотку правды, и… они не такие уж и добрые на самом деле.
– Вот что случается, когда досаждаешь Атлантиде.
– Разве после всего, что она для тебя сделала, ты ничем не можешь помочь?
Тит вскинул бровь. После всего, что леди Калиста для него сделала?
– Ты преувеличиваешь мое влияние.
– Но все равно…
– Вот вы где! – раздался звонкий мелодичный голос. – А я повсюду вас ищу.
С противоположной стороны фонтана появилась девушка невероятной красоты: кожа цвета коричневого сахара, лицо с почти совершенными чертами, черные волосы, водопадом струящиеся до коленей.
Арамия уставилась на незнакомку, разинув рот, будто не в силах поверить, что существует кто-то, способный посоперничать в неотразимости с ее матерью.
Тит же благодаря взрослению рядом с леди Калистой всегда подозрительно относился к столь абсолютной красоте, так что быстро перевел взгляд с лица девушки на ее мантию. Бытует шутка, дескать, мантии бывают очень похожи на обивку мебели, но эта выглядела так, будто и в самом деле сделана из обивочной ткани. Точнее, из хитроумного абажура – даже кисточки и бахрома сохранились.
– Не оставите ли вы нас с его высочеством на минутку? – вежливым, но не терпящим возражений тоном обратилась незнакомка к Арамии.
Опешив, та уставилась на Тита.
– Можешь идти.
«Мне все равно больше нечего тебе сказать».
Арамия ушла, беспрестанно оборачиваясь.
– Ваше высочество. – Девушка заговорила первой, даже не дождавшись, когда Тит сам к ней обратится.
В школе он не обращал внимания на такую ерунду, но сейчас он в собственном дворце, тем паче на дипломатическом приеме, где гости привязаны к этикету не меньше, чем к матерям родным, а может, даже больше.
В голову пришло, что, хоть незнакомка и могла сойти за представительницу свиты посла Калахари, Тит не видел ее среди толпы под навесом, а ведь девушку с такой внешностью сложно не заметить.
Это не первый случай: маги и прежде проникали на дворцовые приемы тайком. Но разве после июньских событий охрану в Цитадели не усилили?
– Как вы сюда попали?
Девушка улыбнулась. Она была не многим старше Тита, лет двадцати или двадцати одного.
– Мужчина невосприимчивый к моему обаянию! Мне это нравится, ваше высочество. Разрешите тогда сразу перейти к сути. Мне интересно местонахождение вашего мага стихий.
Потребовались все его силы, но Тит справился с потрясением, не наставил на нее волшебную палочку и не совершил ничего безрассудного. Лишь глаза закатил:
– Ваши хозяева уже меня об этом спрашивали. Даже инквизицию натравили. Неужто теперь опять все заново?
Волосы девушки развевались на ветру, словно пиратское знамя. Она протянула руку и закатала рукав, обнажив белую метку на предплечье: слон с четырьмя бивнями топчет водоворот – символ сопротивления во многих королевствах близ экватора.
– Я не агент Атлантиды.
– И как это должно повлиять на мой ответ? Я понятия не имею, где эта девчонка.
– Мы знаем, что она стихийник из пророчества – самый могущественный за многие века. А еще знаем, что ее попадание в лапы Лиходея обернется бедствием для тех из нас, кто жаждет свободы. Позвольте нам помочь ей. Мы сможем сделать так, что Лиходей никогда к ней не приблизится.
«А что, если все же приблизится? Убьете ли вы ее, лишь бы не отдавать? И что вас с самого начала удержит от убийства, если ваша единственная цель – не подпускать к ней Лиходея?»
– Что ж, тогда удачи с поисками.
Девушка наклонилась к Титу, явно не собираясь сдаваться:
– Ваше высочество…
Раздались крики. Он обернулся. По лестнице топотала стража, и личные гвардейцы Тита тоже уже торопились к нему.
– Ой! – воскликнула незнакомка. – Кажется, я должна покинуть ваше высочество.
И одним движением сняла с себя смехотворную мантию. Быстрый взмах, и ткань расправилась, превратившись – ну конечно! – в ковер-самолет, побольше да получше того, что был у Тита.[2]2
Противодействуя ограничениям, наложенным Атлантидой на каналы для путешественников, живущие под ее господством маги обратились к старым, менее прогрессивным средствам передвижения, от которых все давно отказались из-за скорости и удобства современных способов. На земли, не имеющие выхода к морю, вернулись сухие доки. В секретных мастерских собиралось множество летательных аппаратов. А ковры-самолеты, возродившись, по уровню развития переплюнули даже свои лучшие времена.
Из «Хронологии Последнего Великого Восстания»
[Закрыть]
Шпионка, теперь одетая в облегающую тунику и брюки цвета грозовых облаков, запрыгнула на ковер и, отвесив шутливый поклон, понеслась прочь к ожидающей вдали лодке.
