Текст книги "Гибельное море (ЛП)"
Автор книги: Шерри Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
– Идем.
Но они не смогли перескочить. Вероятно, Лиходей пришел к тому же заключению, что и Кашкари. А раз он пробыл в Итоне довольно долго, то и закрытая для скачков зона была подготовлена уже давно. Требовался лишь приказ, чтобы ее задействовать.
Кашкари рванулся к окну:
– На ковре улететь тоже не получится. Снаружи бронированные колесницы.
Колесницы кружили в вышине, словно стая птиц. Но отважься Тит с Иолантой бежать на ковре, машины мгновенно бы спустились. И скорость у них выше, чем две сотни верст в час, доступные ковру.
– Тогда скачкозаменитель, – предложила Фэрфакс.
– Прибережем его на крайний случай. А пока у нас есть это. – Тит положил на стол Горнило.
– Вам двоим лучше выйти из комнаты. – Фэрфакс посмотрела на Кашкари и миссис Хэнкок. – Вы еще не скомпрометированы. Лиходей не знает о нашей связи, так что вы можете остаться в безопасности.
– Мы еще встретимся? – спросил Кашкари.
Тит снял половину своего кулона и протянул ему:
– Будем надеяться.
Кашкари и миссис Хэнкок ушли. Тит и Фэрфакс положили ладони на Горнило – его поверх ее.
Тит начал читать пароль.
* * *
– Как далеко Запретный остров? – Иоланта попыталась перекричать свистевший в ушах ветер.
– В полутора сотнях верст, – отозвался Тит.
Значит, сорок пять минут пути.
Они тесно прижались к ковру в метр шириной и полтора длиной. На такой скорости можно было путешествовать лишь одним способом: на животе, вцепившись руками в край ковра и пристегнувшись ремнем за пояс.
Глядя на пролетавшие внизу окрестности, Иоланта узнала Равнину Гигантов. А где-то на севере виднелась Бездна Бриги, едва различимая благодаря испарениям, что поднимались из глубин рва и стелились по земле подобно туману в солнечном свете.
В Бездне Бриги тоже был портал, но он вел в потерянную копию Горнила, и Тит не хотел рисковать, не зная, где она находится. Так что они направлялись к Запретному острову, чтобы добраться до копии Горнила в монастыре, еще безопасном для властителя Державы.
– Подобрали бы для порталов истории попроще, – сказала Иоланта, прекрасно зная, что смысл труднодоступных мест в том, чтобы уменьшить вероятность преследования при перемещении из одной копии в другую. – Большого страшного волка я могу разорвать в клочья одной левой.
– Да и у семи гномов против меня никаких шансов, – парировал Тит, осторожно оглядываясь назад.
– Нас преследуют?
– Пока нет.
– Думаю, в школу нам уже не вернуться.
– Да, не вернуться.
Возможно, она видела мальчиков в последний раз. Иоланта надеялась, что Купер не забудет ее, когда дородным немолодым адвокатом будет возвращаться в школу на Четвертое июня, дабы отпраздновать воспоминания юности.
И Хейвуд. Иола держала в кармане одну из визиток с адресом в Вайоминге – если она не сможет сама попасть в Париж, то отправит карточку учителю, чтобы он ее не ждал и не беспокоился.
Она повернулась к Титу:
– Надеюсь, Кашкари и миссис...
Ковер резко закрутился вдоль длинной оси, и мир завертелся в тошнотворном калейдоскопе неба и земли. Иоланта закричала. Принц выругался и потянулся к уголку ковра. От внезапного рывка тот выровнялся – нижней стороной кверху. Но не остановился, а продолжал лететь на бешеной скорости. Иоланта не могла видеть небо, но, откинувшись назад, могла смотреть на землю, проносившуюся с головокружительной быстротой.
– На счет три! – закричал Тит. – Оттолкнись ногами и перебрось весь свой вес к голове. Раз, два, три!
Вдвоем им удалось перевернуть ковер. Наконец они оказались сверху, но ковер со свистом остановился – теперь они смотрели в противоположную сторону.
А оттуда верхом на собственном ковре приближался Лиходей в теле Уинтервейла.
К сожалению, он уже знал, как попасть в Горнило, когда оно используется как портал, и в школе остановить его было некому.
Ковер Тита и Иоланты завибрировал и начал движение. Они наклонились, перенося вес на одну сторону. Ковер выгнулся, поворачиваясь. Затем, под рев ветра, несколько раз перевернулся – и они бы упали, если бы не ремни безопасности.
– Не давай Лиходею играть с нами! – крикнул Тит.
Иоланта направила в преследователя молнию. Но та ударила лишь в щит, а Лиходей не пострадал. Иоланта вызвала еще несколько вспышек, разорвавшихся и зашипевших, словно в разгар грозы.
Лиходей легко и умело маневрировал между потоками электричества, уворачиваясь от нападения. И двигался слишком быстро. Он нагонит их раньше, чем они смогут достичь Запретного острова.
Иоланта сбросила несколько огромных огненных шаров, отчего земля внизу загорелась.
– Что ты делаешь? – заорал Тит.
– Заставляю его хотя бы пробиваться сквозь дым. Если бы только Уинтервейл страдал от астмы…
Едва она договорила, ковер отклонился к северу.
– Куда мы летим? – пораженно спросила Иоланта.
– За астмой. Или, возможно, кое-чем получше.
Время года в Горниле всегда соответствовало внешнему. На деревьях в саду не было цветов, фрукты тоже уже собрали. Вдалеке возвышался дом, по форме напоминавший плетеный улей: маленький у основания, раздувавшийся посередине и вновь сходивший на конус вверху.
Тит приводил сюда Иоланту в самом начале их знакомства, прежде чем она научилась управлять воздухом. В этом доме принц пытался ее к этому принудить, и она почти утонула в меду.
Или, скорее, почувствовала, что тонет, но без реального риска: большую часть времени они использовали Горнило как площадку для тренировок, и ранения – даже смерть – здесь не отражались в мире снаружи.
Но сейчас Горнило использовали как портал, и правила изменились: ранения причиняли настоящий вред, а смерть становилась необратимой.
Они летели на малой высоте между рядами аккуратно подрезанных яблонь. Иоланта длинной веткой переворачивала ульи, освобождая полчища жужжащих возбужденных насекомых. Позади ковра пчелы сбивались вместе – потоки воздуха, словно рыболовная сеть, удерживали их в стороне от Тита и Иоланты.
Лиходей приближался. Иоланта разделила пчел на две группы и, заставляя их лететь понизу, направила на край сада.
Затем послала в Лиходея очередную молнию. И чтобы сильнее его отвлечь, ветром подняла мелкие ветки, подожгла их и швырнула в преследователя. А пчел затолкала еще дальше, туда, где их не видно.
Лиходей отмахивался от горящих ветвей, словно они были всего лишь спичками. И в отместку целиком выдирал деревья на их пути, заставляя Тита лететь выше, без прикрытия.
– Еще чуть-чуть, – почти неслышно заклинала Иоланта.
Тит вскрикнул и резко повернул налево. Что-то прошло так близко к голове Иоланты, что ее волосы взметнулись. Планка изгороди, чей треугольный наконечник на такой скорости мог и убить.
Одна доска мчалась на них сзади, другая – справа, третья – слева, а дерево, с корней которого еще сыпались комья грязи, взмыло в воздух и подлетело спереди.
Иоланта, едва не ослепнув, с криком вызвала еще молнию, расщепив дерево надвое, как раз вовремя, чтобы они могли пролететь через него.
– Пчелы готовы? – потребовал ответа Тит.
– Почти.
Земля поднялась и чуть не ударила ковер. Их окружил огромный огненный шар. Иоланта с трудом успела проделать в пламени дыру, сквозь которую они и выбрались. Ее куртка загорелась, но Иола быстро потушила огонь, и он не причинил вреда.
Сейчас или никогда.
Она оглянулась. Да, ей удалось поднять рой пчел на высоту ковра Лиходея. Самым сильным воздушным течением, на какое была способна, Иоланта послала их к нему.
Лиходей рассмеялся, и вокруг него заструился огонь. Пчелы падали, как дождевые капли. Но Иоланта защитила небольшую часть полчища насекомых. Они миновали пламя и достигли цели.
Лиходей перестал смеяться и непонимающе уставился на свою ладонь, на которой сидела не одна, не две, а три пчелы. Ладонь распухала у Иоланты на глазах.
Лиходей схватился за горло. Ковер потерял высоту, налетел на ветки и свалился на землю.
Разум, контролировавший Уинтервейла, мог обладать невообразимой силой, но тело мальчика отличалось одним серьезным недостатком – аллергией на пчелиный яд.
Тит опустил ковер и покопался в сумке. Он приготовил для кузена противоядие на случай возможных пчелиных укусов и теперь достал небольшой ящичек с флаконами.
– Нет! – закричал кто-то. – Не помогай ему!
Леди Уинтервейл.
Она слезла с ковра и встала между своим сыном и Титом.
– Мы не можем смотреть, как он умирает! – возмутилась Иоланта.
– Вы способны хоть на мгновение поверить, что иначе Лиходей его оставит? Нет, пока есть шанс заставить вас думать, будто он снова стал Лиандром Уинтервейлом, Лиходей останется и продолжит уничтожать все вокруг.
Уинтервейл на земле подпрыгнул и забился в судорогах. Иоланта вздрогнула и уткнулась лицом в спину Тита. Но продолжала слышать, как Ли издает булькающие звуки, словно пытаясь говорить.
А потом наступила тишина.
– Нет, не считайте его мертвым, – предупредила леди Уинтервейл. – У вас есть инструменты?
Принц нашел измеритель здоровья и заклинанием левитации положил его на тело Уинтервейла. Кончик прибора загорелся зеленым.
Все трое одновременно выставили защиту: Тит для Иоланты, она для него, а леди Уинтервейл для них обоих. Даже при этом Тит отшатнулся и схватился за грудь.
– Со мной все в порядке, – сказал он, уже поднимая палочку, чтобы установить дополнительный щит.
Лиходей снова извернулся и уронил ладонь на горло. Зеленый огонек медленно стал темно-серым. Темно-серый превратился в красный.
Уинтервейл был мертв.
Леди Уинтервейл взяла ладонь сына в свою. Ее губы дрожали.
– У него была такая красивая душа, у моего Ли. Он волновался, что не станет великим человеком, как отец, но всегда был лучше него. – Она оглядела сад. – В детстве Ариадна иногда приводила меня сюда поиграть. Никогда не думала, что именно здесь мой сын встретит свой конец.
Тит опустился на колени и поцеловал Уинтервейла в лоб:
– Прощай, кузен. Ты спас нас всех.
В его глазах стояли слезы. Струились они и по щекам Иоланты. Уинтервейл, всю жизнь такой открытый, доверчивый и безыскусный, заставлял своих более циничных друзей хранить секреты при себе. И благодаря этому они защитились от Лиходея.
Тело Уинтервейла исчезло. Горнило не удерживает мертвецов.
– Вы хотите пойти с нами, мэм? – спросила Иоланта.
Леди Уинтервейл покачала головой:
– Нет, я здесь только из-за сына. Я похороню его, как должно. Пусть парит его душа.
– На крыльях ангелов, – вместе ответили Иоланта с Титом.
– Эти слова убивают меня, – наконец сквозь рыдания выдавила леди Уинтервейл, – но... И жили они долго и счастливо.
И тоже покинула Горнило.
Тит заметил, что одежда Иоланты порвалась в клочья. Она переоделась в пару туник из сумки, и они снова взмыли в воздух. Приближались новые преследователи на пегасах и драконах – должно быть, атланты обчистили конюшни в нескольких историях.
– Мы не успеем добраться до острова, – хмуро заметил Тит.
Значит, оставалась лишь Бездна Бриги.
Они спустились на край пропасти. Атланты отставали не более чем на полсотни метров. Густой туман, заполнявший провал, клубился и разлетался, затеняя все вокруг.
– Мы можем надеть противотуманные очки и проскочить через него? – спросила Иоланта на бегу ко входу в туннели, что вели на дно.
Тит сложил ковер и приторочил его к сумке, как показывал Кашкари. Ковер – на самом деле, парусиновое полотнище с карманами – сменил цвет в тон сумке.
– Я как-то пытался. Это не туман, и он совершенно непроницаем даже с очками.
Ступив на необычно пористый пол туннеля, Иоланта вздрогнула. Сквозь трещины в потолке проникал болезненный свет. Поверхность выглядела влажной. Склизкой.
– Ни к чему не прикасайся, – велел Тит, вкладывая ей в руку вершины скачкозаменителя.
Иоланта никогда здесь не тренировалась, но давным-давно читала историю Бездны Бриги. В этих туннелях жили безумные создания, не столько охраняя территорию, сколько просто охотясь на всех и все, сюда попадавшее.
Кто-то закричал. Тит и Иола на мгновение замерли, прислушиваясь. Вероятно, этот кто-то не знал, что нельзя касаться стен туннеля, содержавших разъедающие вещества.
Впереди по земле что-то скользнуло. Это могла быть маленькая змея – или отделяющаяся конечность безумного червя, посланная на разведку.
Сзади послышался еще крик.
– Глупцы, – чуть слышно пробормотала Иоланта, остро ощущая, что ранения и смерть здесь слишком реальны.
В этом году на праздники несколько атлантийских семей недосчитаются любимых сыновей и дочерей. Никто из них не заслужил смерти из-за мании величия извращенного старика.
Мясистый червь, диаметром с поезд и почти такой же длины, прополз по поперечному туннелю. Иоланта схватила принца за руку и постаралась подавить рвотный позыв.
– Что-то идет за нами, – сказал Тит.
Но дорогу впереди уже закрыл скользкий монстр. И судя по всему, позади находился такой же. Тит и Иоланта, насколько хватило смелости, подкрались к перекрестку. Она не знала, что хуже: смотреть на огромную волосатую морщинистую тушу, скользящую впереди, или на голову с шестью парами многогранных отсвечивающих глаз, что быстро приближалась сзади.
Рот под глазами распахнулся. Зубов внутри не было. Пугающая, отвратительно мягкая пасть истекала, казалось, бушелями черной слюны.
Иоланта в ужасе не отводила взгляда.
Тит рванул ее в поперечный туннель – другое существо (или, возможно, задняя часть этого) наконец прошло. Но их преследователь, несмотря на свою немалую скорость, сумел вовремя повернуть в тот же туннель.
Они побежали, увязая ботинками в пористой почве. И лишь для того, чтобы увидеть, как приближается другая дюжина глаз.
На этот раз перекрестка рядом не было.
– Ломай стену, – велел Тит. – Ты сможешь.
Иоланта так и сделала, хотя при обрушении стены послышался скорее тошнотворный хруст ломающихся костей, чем падающих камней. Они с принцем ринулись через пролом в смежный туннель.
– В сравнении с этим, Черный Бастион кажется роскошным курортом, а? – каким-то чудом на бегу выдавила Иоланта.
– Уж обитатели там точно симпатичнее, это я гарантирую, – отозвался Тит.
Туннель вел к какому-то просвету.
Тит огляделся:
– Мне это не нравится. Все туннели ведут вверх. По крайней мере один должен вести вниз.
Иоланта покрылась потом: из всех пяти туннелей появилось по маленькой скользкой твари.
– Надеюсь, это не означает, что еще пять крупных ползут следом.
Ее надежды рассыпались прахом, когда почти одновременно в просвете показались пять огромных чудовищных голов.
Иоланта бросила вершины на землю:
– Мы убираемся отсюда. Сейчас же.
Тит не протестовал, только снял со спины сумку и повесил ее на Иоланту:
– На случай, если мы разделимся.
Держась за руки, они шагнули в скачкозаменитель как раз в тот момент, когда ближайшая тварь выстрелила в них струей черной слюны.
Глава 33
Пустыня Сахара
Взошла луна – огромный низко висящий в небе серп. Первая группа повстанцев взмыла в воздух и облетела вокруг в сопровождении двух небольших эскадрилий, которые временами отклонялись от курса, чтобы проверить стеклянный колпак.
– Значит, меня вы тоже не помните? – Кашкари взял протянутый Титом питательный батончик. – И все это время понятия не имели, кто я?
– Боюсь, что так, – ответила Иоланта, снова наполняя его бурдюк.
Она старалась не выказать страха, но сомневалась, что получается. Одно дело скрываться от Атлантиды и совсем другое – знать, что даже у магов-союзников имеются на тебя планы.
– Последователи Богини Дурги, – снова раздался все тот же зычный голос, – отдайте нам Иоланту Сибурн и сегодня не понесете никаких потерь.
Иоланта сглотнула.
– Проклятье, заткнись, – почти беззлобно огрызнулся Тит. – Ты ее увидишь только на своем смертном одре.
– Спасибо, ваше высочество. – Иоланта слабо улыбнулась.
– Для тебя, моя судьба, ничего не жалко.
Теперь она не могла сдержать усмешку, помня его недавнее обещание никогда не называть ее «моя судьба». Благодарная за эту шутку, понятную лишь им двоим, Иола поцеловала Тита в щеку:
– Это почти так же хорошо, как плохие стихи.
Он на мгновение притянул ее к себе:
– Пока я в силах держать в руке палочку, с тобой ничего не случится.
Иоланта закрыла наполнившийся бурдюк и отдала его Каршкари.
– Значит, – подытожил тот, – вы не помните ничего, только друг друга?
– Нет, и друг друга не помним, – призналась она, – но ничто так не сближает, как спасение бегством от...
В голове возникло странное ощущение, и отнюдь не от позднего часа. Иоланта дернулась; перед глазами вспыхнули яркие полосы, точно метеоры, пробороздившие небеса – такие же объятые пламенем снаружи и ледяные внутри.
Скрипнув зубами, Иола сжала пальцами виски.
Тит приобнял ее за плечи:
– Что с тобой?
Она покачнулась и в следующее мгновение, содрогаясь всем телом, опустилась на четвереньки.
– Фэрфакс, может, отправить тебя вниз? – забеспокоился Кашкари. – У нас есть несколько хороших врачей.
Иоланта подняла руку:
– Я... я...
От всплывающих в голове образов ее не просто тошнило – выворачивало наизнанку.
Вот к ней приближается отвратительное, похожее на гигантского червя существо, капающее черной слюной.
Леди Уинтервейл, по впалым щекам которой текут слезы.
Ее сын лежит на земле. Мертвый.
А потом воспоминания хлынули потоком, будто плотину прорвало – Иоланта даже испугалась, как бы не захлебнуться. Но, как оказалось, они без проблем помещались в голове, и неприятные ощущения постепенно отступали, оставляя после себя только легкую дезориентацию.
Тит находился рядом, обнимал Иоланту за талию. Кашкари тоже опустился на корточки, глядя на нее с тревогой. Иола села на пятки и на секунду накрыла руку Кашкари своей:
– Я тебя помню. – Затем повернулась к Титу и нежно погладила его по щеке: – И тебя помню. И, к сожалению, не избежать тебе вечного позора за те пламенные слова на ручке моей сумки.
На его лице промелькнуло облегчение, тут же сменившееся разочарованием.
– Но почему я ничего не помню?
– Вспомнишь. Мы приняли меры предосторожности, чтобы никогда надолго не попасть под воздействие заклинаний памяти, однако точное время возврата воспоминаний для всех разное.
К ним подлетела Ишана и вручила каждому тонкую дыхательную маску.
– Богиня Дурга хочет, чтобы они у вас были – на случай, если Атлантида выпустит что-то в воздух.
Иоланта сразу же надела свою – маска оказалась намного удобнее, чем ожидалось.
– Так что же случилось с Уинтервейлом? – спросил Кашкари, поправляя свою маску.
– Его больше нет.
А ведь из Ли вышел бы преданный делу повстанец, приносящий радость всем, кто сражался бы с ним бок о бок. Иола сморгнула слезу:
– Мне так жаль.
Кашкари потер лицо ладонью:
– Этого я и боялся.
– Расскажи, что случилось после нашего отъезда. – Иоланта промокнула уголки глаз. – С миссис Долиш все в порядке?
– Я подождал в уборной, пока Лиходей пройдет в комнату Фэрфакс, а затем подбил других мальчишек поиграть в футбол – старшие против младших. Я не хотел, чтобы они были в доме, когда тот развалится или случится еще что-нибудь. Но перед игрой нам все равно пришлось переодеться – я слишком нервничал и забыл, что все были в своих воскресных нарядах. А потом пришла леди Уинтервейл. Я прошептал ей на ухо, что ее сын – Лиходей, и указал на твою комнату. Где-то через минуту по лестнице поднялась группа атлантов. Часть из них тут же ушла, забрав Горнило, а остальные начали вытаскивать все из обеих ваших комнат.
– Прямо у тебя на глазах?
– На глазах у всех. Купер, будь он благословен, тут же начал болтать о том, как принц вечером у костра на пляже рассказывал о вражеских ублюдках в Сакс-Лимбурге, пытающихся свергнуть его с трона. И раз уж Фэрфакс, как известно, самый близкий друг принца, то твоя комната, естественно, тоже подверглась досмотру на предмет доказательств преступлений, в коих они собирались обвинить его высочество. А когда начали вытаскивать еще и вещи Уинтервейла, Купер предположил, что тот родом из тех же мест и, видимо, тоже вовлечен в дворцовые интриги. Вот потому-то его мать и приехала так внезапно к миссис Долиш – знала, что опасность близко и Уинтервейлу надо бежать.
– Даже не знаю, Купер идиот или гений, – пробормотал Тит.
– Так или иначе, он был решительно настроен на поездку в Сакс-Лимбург, дабы убедиться, что с вами все в порядке. Я ему сказал, что, даже попади принц в беду, в темницу его не бросят – скорее посадят под домашний арест в роскошном поместье с садами и парком для охоты. Надеюсь, Купер поверил, иначе его ждут весьма неприятные деньки в тщетных поисках Сакс-Лимбурга.
– И как же ты спасся? – спросила Иоланта.
– Я собирался подождать, но после того, как из ваших с Уинтервейлом комнат все вынесли, к миссис Долиш явился человек, назвавшийся камердинером принца. Он попросил поговорить с некоторыми вашими друзьями, а после его ухода я нашел в кармане листок бумаги. Может, это было послание для вас, принц – я не смог его расшифровать, но разнервничался, что тот человек выбрал меня. Атланты осмотрели комнаты и других мальчиков – искали подозрительные вещи. Даже мой напольный коврик забрали – немагический, летает он не лучше, чем говорит. А теперь я думаю: может, этот камердинер понял, что мои занавески – это на самом деле ковер-самолет? И вдруг кто-нибудь из агентов Атлантиды тоже догадался? Той ночью, – продолжал Кашкари, – я зачаровал диванные подушки, чтобы, отвлекая всех, они вылетели из окна гостиной. И пока атланты с ними разбирались, ускользнул и сел на последний поезд. – Он вынул из внутреннего кармана листок и отдал Титу. – То самое послание.
Тит вызвал шар света, прочитал записку и протянул ее Иоланте:
– Взгляни.
Послание гласило: «Во время допроса с применением сыворотки правды к леди Калисте вернулись определенные воспоминания. Очевидно, она поделилась информацией, необходимой для захвата мага стихий, что может повелевать молниями».
Значит, леди Калисту все же поймали.
Похоже, она защитила свою память, и заклинание учителя Хейвуда, подавляющее все ее воспоминания об Иоланте, имело лишь временный эффект, который закончился в самый неподходящий момент – прямо посреди беседы с дознавателем Атлантиды.
А может, как раз во время этого допроса Иоланта и Тит использовали скачкозаменитель, что само по себе вызвало возвращение подавленных воспоминаний леди Калисты.
Значит, это она настроила скачкозаменитель на Сахару и наложила заклинание памяти на его активацию. Ничего о себе не зная, Иоланта стала бы легкой мишенью для обмана и манипуляции. А круг крови – просто мера предосторожности, чтобы она никуда не делась, пока леди Калиста ее не найдет. Как бы плохо Иоланта ни думала о своей так называемой матери, вряд ли та действительно желала ее убить.
Послание залил яркий свет – намного ярче, чем синеватое сияние магического шара. Иоланта подняла голову: в небе распустился серебристо-белый сигнальный огонь.
– Замечательно! – воскликнул Кашкари. – Амара призывает моего брата и остальных, кто атаковал базу атлантов.
Иоланту охватило волнение.
– Разве не так разбивается стеклянный колпак? При помощи внешних союзников?
Но свет рассеялся, едва коснувшись вершины купола.
Кашкари застонал:
– Он должен подняться намного выше, иначе его не увидят.
Внезапно Тит схватил ее за руку. Даже через дыхательную маску было видно, как он скривился. Затем покачнулся, но Иоланта его поддержала.
– Я… я все вспомнил, – сказал принц, подавшись к ней. – И решил наконец, что Купер, конечно, идиот, но помощь его неоценима.
Иоланта радостно улыбнулась:
– Если когда-нибудь снова его увижу, обязательно передам твои слова о его ценности.
Тит тихо засмеялся и прижался своим лбом к ее:
– Ради тебя, ради тебя одной.
Иола взяла его руки в свои:
– Живи вечно.
И больше не нужно было слов.
Принц поднял палочку. В небо устремился огненно-красный сноп света, легко миновав стеклянный колпак.
– Что это? – спросил Кашкари.
– Феникс войны. Выпускается, когда правителю Державы грозит опасность.
– А он поможет? – забеспокоилась Иоланта. – Мы за тысячи верст от Державы.
– Ты права, но наши друзья рядом. В ту первую ночь в пустыне бронированные колесницы подобрались слишком близко, и чтобы отвлечь их внимание, я выпустил двух фениксов, сам толком не понимая, что творю. Одним из них как раз был феникс войны, который указывает военному совету дома на мое точное местоположение. Помнишь, я рассказывал о всадниках на пегасах, появившихся во вторую ночь? Войска Атлантиды их не используют, только мы. А зачарованные копья? Как думаешь, у кого их целая куча?
Иоланта задохнулась:
– Ну конечно! Ты еще сказал, мол, это походило на реконструкцию исторического сражения. В музее Тита Великого таких экспонатов тысячи – как раз для этой цели.
– Значит, нужно лишь протянуть до появления подмоги. А потом ты просто растворишься в толпе немагического города, пока не минует опасность.
– И когда прибудет подмога?
– Лучше бы поскорее, – напряженно заметил Кашкари. – Судя по всему, долго мы не продержимся…
Еще две группы повстанцев поднялись в воздух, заслонив небо, а в следующее мгновение под купол ворвалась целая стая крылатых тварей, зловеще поблескивая чешуей, в которой отражался исходящий от феникса войны свет.
– Защити меня Фортуна, – пробормотала Иоланта. – Здесь что, весь батальон виверн?
– Лиходей в Сахаре – где еще быть батальону виверн? – Тит развернул ковер, на котором они добрались до лагеря повстанцев. – Ну что, полетели?
Драконы кружили над их головами, громко хлопая крыльями – словно тысячи влажных простыней встряхивали одновременно. И хоть они не извергали пламя, само их присутствие наполняло воздух запахом серы, к счастью, приглушенным дыхательной маской.
Ковры повстанцев зависли в воздухе. Иоланта устроилась на своем, плечом к плечу с Титом, обняв его за шею.
Он дважды стукнул о ладонь палочкой, и тотчас на ней загорелись семь инкрустированных бриллиантами корон.
– Возьми эту и дай мне свою.
– Но это же Валидус!
Жест принца смущал, ведь Валидус когда-то принадлежал Титу Великому. Не говоря уже о том, что это одна из последних палочек-клинков – в отличие от обычных, они многократно увеличивают силу мага.
– Да, знаю. А еще знаю, кто из нас может взять на себя большее число виверн. – Тит сунул бесценную палочку Иоланте. – В твоих руках Валидус куда полезнее.
– Лорд главнокомандующий великого мира Новой Атлантиды приветствует ваше сиятельное высочество, правителя Державы, – послышался уже знакомый голос. – Ныне между Атлантидой и Державой царят дружеские и взаимовыгодные отношения. Передайте Иоланту Сибурн под опеку Атлантиды, и эта дружба останется нерушимой.
– Как тебе формулировка? – тихо спросил Тит.
– Хотела бы сказать, что понравилась, но каждый раз, едва заслышав этот голос, я задыхаюсь от ужаса.
И даже могущественный Валидус в руке не мог уменьшить этот страх.
– А меня все больше раздражает, что кто-то по-прежнему полагает, будто я собираюсь тебя отдать. – Тит пробормотал заклинание, и когда снова заговорил, его голос разнесся на многие версты вокруг: – Правитель Державы готов передать Атлантиде разве что несколько мешков слоновьего навоза, но не более того. Также он шлет самые теплые слова приветствия лорду главнокомандующему и желает тому сгинуть в бездне, где ему и место.
Иоланта ошарашенно уставилась на Тита: он только что послал Лиходея в ад. В ответ раздались сердитые крики всадников на вивернах – повстанцы же, как и Иоланта, были ошеломлены.
– Правитель Державы – просто вспыльчивый ребенок! – Теперь голос незримого оратора звучал угрожающе и презрительно. – Но ради важной цели лорд главнокомандующий готов не обращать внимания на безрассудство юности. Отдайте нам Иоланту Сибурн, и вы сможете удержать свой трон.
– Правитель Державы, несомненно, самый глупый мальчишка из всех когда-либо живших на земле, – ответил Тит. – Но он гордится тем, что не является мерзким старикашкой, использующим жертвенную магию – в отличие от лорда главнокомандующего.
Не будь Иоланта привязана к ковру, то точно бы с него свалилась. На сей раз атланты погрузились в изумленное молчание, а пораженные повстанцы завопили.
– Каждое сказанное принцем слово – правда, – громко произнес Кашкари. – И я ручаюсь за это своей жизнью.
Не успела Иоланта забеспокоиться, как вновь зазвучал глас Атлантиды, скрежещущий, словно трущиеся друг о друга камни:
– Атлантида всегда стремилась к миру и дружбе. Но вы, Тит из Элберона, призвали на свою голову войну.
Тит сжал руку Иоланты. Он боялся – его страх пульсировал в ее жилах. Но глянув на его профиль, она вспомнила их первую встречу и тот судьбоносный разговор у Темзы. Уже тогда Иола подумала, какой же принц невероятно храбрый – будто родился под крыльями Ангелов. Теперь она знала это наверняка.
– Я с тобой, – прошептала она. – Всегда.
Тит крепче сжал ее ладонь и ответил Лиходею и всем его приспешникам:
– Значит, так тому и быть. – И все так же на версты вокруг разнеслось его решительное: – Фортуна любит смелых!
На мгновение повисла мертвая тишина. А затем Иоланта закричала что есть мочи, и ее голос почти потонул в приветственном реве повстанцев:
– И смелые сами выбирают свою судьбу!
Это был боевой клич Январского восстания, прозвучавший впервые после долгих лет...
Слезы нескончаемым потоком текли по щекам Иоланты. Она притянула Тита к себе и крепко поцеловала.
– Прости, – вставил он между поцелуями, – прости, что так ошибался.
– Тебе не за что извиняться. И ты не ошибся – я не Избранная. Никаких Избранных вообще нет.
– И все же, как подумаю, что чуть не потерял тебя...
– Но ведь не потерял. Я здесь… и я люблю тебя. Всегда любила.
Он снова ее поцеловал:
– Я буду любить тебя до самой смерти.
Одна из виверн с ревом извергла пламя. Еще сто драконов последовали ее примеру, и воздух тут же стал горячим и едким. Плюясь огнем, виверны ринулись на повстанцев.
Иоланта подняла палочку, которая когда-то принадлежала Титу Великому, и призвала молнию – раскаленную добела вспышку, озарившую небо.
Война с Атлантидой началась.
КОНЕЦ
