Текст книги "Больше, чем желание (ЛП)"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Мы уже обсуждали это.

– Дело не в Тиффани.

Хотя, когда он увел ее у меня, было отстойно осознавать, что мой брат живет с женщиной, на которой я думал жениться. Оглядываясь назад, я понимаю, что не это причинило мне боль.

– Что сжигает меня изнутри, так это то, как он со всем справился.

– Если тебе это поможет, я думаю, он сожалеет.

На кончике языка замирает обычный едкий ответ: не слишком ли поздно для сожалений? Я сдерживаюсь, потому что уже устал это чувствовать. Тем более, она знает мою позицию.

– Если это правда, он может начать с извинений.

– Ты мог бы помочь ему, не пытаясь подсунуть ему девушку, которая должна сбить его с толку. Особенно зная, как ужасно он отвлекается.

О, я знаю. Его бизнес почти не продвигался первые четыре месяца, потому что он был слишком увлечен Тиффани, чтобы обращать внимание на что-то другое. До меня дошли слухи, что он запланировал неожиданный побег на двоих на Бора-Бора. Но, когда он пришел домой, чтобы собрать чемодан, обнаружил, что какой-то другой парень запихивает свой член в Тифф.

Не сказать, что я был удивлен… Она изменила и мне. Поэтому мы и расстались.

– Он получает то, что заслужил, – спорю я.

– Максон, хватит. Я знаю, он обидел тебя.

Очень, блять, сильно. Я до сих пор не понимаю, как мой младший брат, который везде ходил за мной хвостом, превратился в мужчину, который сделал все возможное отобрать у меня все.

– Ты никогда не думал о том, что, может, ты тоже его обидел?

– Херня.

– Между вами с Гриффом слишком много ссор и гордости, – Харлоу вздыхает на другом конце провода. – Знаешь, я не встречала Кили, но, возможно, у нее что-то и получится. Если одним из ее условий для этой заячьей схемы является то, что вы посидите с Гриффом час и просто поговорите, я могу это устроить. Я даже буду шпионить за ним, если это поможет положить конец этому.

– Превосходно, – я улыбаюсь.

– Что ж, увидим, что из этого выйдет. Просто надеюсь, что не пожалею о своем решении.

Где-то глубине души я думаю о том, что, возможно, Кили и Харлоу правы. Сможет ли мой план сделать что-нибудь большее, чем усилить эту уродливую семейную вражду?

Мой внутренний голос спрашивает: какая разница? Маловероятно, что завтра мы вдруг станем друзьями. Или когда-либо.

– Не пожалеешь, – заверяю ее, зная, что все это может превратиться в знатную заваршку. – Так что там за драма между родителями?

Не уверен, что действительно хочу знать. Это всегда нечто ужасное. Честно говоря, мне интересно, как они когда-либо ладили настолько, чтобы зачать троих детей. Они до сих пор в браке только потому, что развод с мамой будет стоить папе слишком больших денег. Она мирится с его дерьмом, потому что ни дня в своей жизни не работала вне дома и не знает, с чего начать. Так что у них созависимый союз. Мама пилит его, чтобы «не потерять свой образ жизни», а папа мирится с этим, потому что не может позволить себе ничего другого. Кроме того, она великолепно устраивает светские мероприятия, от которых у нее кружится голова, и душные деловые вечеринки, которые способствуют папиной карьере.

– Я не знаю, как они собираются выбираться из дерьма в этот раз, Максон. Кое-что случилось. Кое-что очень серьезное.

Я хмурюсь.

– Если они просто не разговаривают друг с другом, то такое уже случалось.

– Случалось, – соглашается Харлоу. – Но это больше, чем их обычная ссора, игнор, взаимные обвинения или крики. На этот раз всё уродливо… Холодно.

Харлоу – не склонная драматизировать девушка. Родители заботились о нас, когда мы были детьми, поэтому мы выросли достаточно приземленными.

– Думаешь, в этот раз они разойдутся окончательно?

– Возможно.

Ее слова – словно ушат ледяной воды. Не то чтобы они жили душа в душу последние два десятилетия, но мысль о том, что они разведутся по закону, по непонятной причине пугает меня.

– Давай ты попытаешься выяснить, что там происходит, и будешь держать мне в курсе, ладно?

– Ага. Как Бритта и Джейми?

– В порядке, – я думаю. Я давно не видел мальчишку. Помимо Харлоу, они – то, что осталось от моей семьи. Мне нужно найти для них время. Думаю, они мне понадобятся, когда я стану старым и седым. И мне не все равно. Для меня это большая редкость.

– Она все еще не позволяет Гриффу выполнять свои обязанности по отношению к Джейми?

– Нет, – и вряд ли когда-либо передумает.

Когда Грифф не признал беременность Бритты, мы оба решили, что ему все равно. Она умоляла Харлоу, которая все еще разговаривает с этой задницей, оставить это. Если Грифф не хотел иметь собственного сына, она не хотела, чтобы кто-то пытался заставить его изменить свое мнение. Моей сестре это не понравилось, но она согласилась уважать выбор Бритты – в основном потому, что тоже злилась на Гриффа. И мы все согласились, что Джейми нужно держать в секрете от моих родителей. Моя мать превратила бы это в битву за опеку, достойную телевизионного фильма. И мы слишком хорошо знаем, как мой отец относился бы к мальчику.

– Ему скоро три…

Это хороший аргумент в пользу того, чтобы позволить Джейми встретиться с отцом. Действительно. Я бы полюбил отца, которому есть дело до чего-то помимо бизнеса.

– Думаю, Джейми лучше без отца. Бритта дарит ему безусловную любовь.

Балклай Рид никогда не дарил нам ее. И ни одно из его яблок не упало далеко от яблони. Я боюсь, что Грифф будет использовать своего сына только для того, чтобы манипулировать Бриттой, и поскольку она перевернет весь мир вверх тормашками, чтобы защитить своего ребенка, она позволит Гриффу втаптывать ее в грязь. Кили, вероятно, шокировало бы мое низкое мнение о брате, но какой смысл врать самому себе?

– Я знаю, что она любит его, – Харлоу соглашается. – И что она прошла через многое, но мне кажется, что Грифф изменился. Он… Не знаю, менее злой.

Или стал лучше скрывать свои проблемы.

– Может, ты просто застала его в хорошем настроении. Грифф не изменится. Я даже не думаю, что он хочет измениться.

– Почему? – осторожно спрашивает она.

Я раздраженно стискиваю зубы.

– Ты получила достаточно информации, Фрейд? Почему бы тебе теперь не пойти приставать к своему жениху?

– Он в Лондоне, что-то связанное с бизнесом, поэтому я решила позвонить тебе. Ты разве не счастлив?

Я улыбаюсь.

– Тебе честный ответ?

– Нет, – поддразнивает она меня. – Держи свое мнение про себе. Ладно, мне надо вернуться к учебе. Скоро экзамены. Дай мне знать, когда Кили будет готова вступить в игру. Я позвоню Гриффу и попытаюсь выяснить его график. После их встречи, я буду достаточно любопытной, чтобы знать, что он о ней думает, и расскажу тебе.

– Идеально, – как прекрасно иметь сообщника в таком деле. Это знак, что план не такое уж и дерьмо. Но Харлоу так или иначе на стороне Кили, и это нельзя выпускать из виду.

Так… Я снова один. Ничего нового. Но почему это стало меня беспокоить?

Глава 7

Кили все еще спит, пока я собираюсь в офис. Я знаю, что это разозлит ее, но я пробираюсь в ее комнату. Я же должен убедиться, что с ней все в порядке, да?

У меня перехватывает дыхание. Лежа на спине, подняв руку и коснувшись ладонью гладкой бледной щеки, она выглядит ангельски. Еще мне кажется, что спит обнаженной. Мне хочется заглянуть под одеяло, чтобы убедиться, но я не могу так рисковать разбудить ее и вызвать ее гнев. Я достаточно умен, чтобы выбирать, в какой битве принимать участие. Тем не менее, я не вижу рукавов или тонких бретелек. Если она в чем мать родила, может, это тихое приглашение на секс?

Или нет, тупой ты придурок.

Когда в кармане начинает гудеть телефон, я выхожу, чтобы не разбудить Кили. В течение всей своей тренировки я разговариваю с клиентом из Вены. После быстрого душа в фитнес-центре отеля, я иду в офис. Мой темп весь день не меняется. Один за другим звонят клиенты, покупающие или продающие недвижимость на Мауи. У них всегда полно требований. И если подобные вещи подавляли меня последние несколько дней, то сейчас я полон энергии. Сегодня вечером я пойду домой к Кили. Она приготовит мне ужин. Надеюсь, мы поговорим, желательно более чем односложно. Тогда… кто знает?

Я улыбаюсь.

Ближе к полудню ко мне подходит Бритта и, положив руку на плечо, говорит:

– Прости за вчерашнее. Я вышла из себя.

На нее это не похоже, но я знаю, что в какой-то степени идея Кили о нашем с Гриффом воссоединении расстроили ее. Вероятно, на том, где ей придется увидеться с Гриффом и, возможно, разделить опеку над сыном. Но мы разберемся с этим.

– Не извиняйся. Ты имеешь право чувствовать то, что чувствуешь.

– Как и она, – Бритта смотрит на свои ногти, отковыривая от них брюзовый лак. – Думаю, я немного ревную. Если бы Грифф встретил Кили, даже просто договориться о мире, я уверена, она бы ему понравилась.

Бритта тоже это видит. Очередное подтверждение тому, что мой план сработает. Она точно знает, какие женщины привлекают Гриффа, потому что обращала внимание на широкий круг женщин, с которыми мой тупоголовый брат «встречался» после их разрыва. И, наверное, это ее расстраивает – она не могла так же менять партнеров. На ней теперь куда бОльшая ответственность, не допускающая случайных сексуальных связей. Но я рад, что сейчас она с надежным человеком, даже, несмотря на то, что мне странно видеть ее с кем-то другим.

– Не хочешь уйти сегодня пораньше? Проведешь больше времени со своим маленьким мужчиной. Джейми понравится.

– Не могу. У него сегодня экскурсия – он не вернется в садик до пяти.

– Ты скучаешь по нему?

– По Джейми? Ежесекундно, но…

– По Гриффу.

Бритта замолкает и сжимает губы. Между ее бровями появляется складка.

Она уже не та женщина, которой была раньше. Прежде, чем все пошло к черту, мы с Гриффом решили, что Бритта станет моей ассистенткой, чтобы они вдвоем не совмещали бизнес с удовольствием. Он нанял какую-то престарелую вдову, ищущую чем занять время, так как последний из ее детей поступил в колледж. Я слышал, Шейла все еще работает на него. Но три года назад Бритта каждый день носила яркие цвета и улыбку, вместе с каблуками, короткими юбками и дерзкой позой.

Сегодня на ней темно-синяя юбка-карандаш, которая почти закрывает колени, простая белая накрахмаленная блузка и бежевый кардиган, который никак не оживляет ее. Она собрала свои светлые волосы в тугой пучок. Если она и накрасилась сегодня утром, то макияжа уже нет. Бритта одевается как библиотекарша и ведет себя как старая дева. Она выглядит так, будто на ее плечах лежит тяжесть мира.

– Нет, – нерешительно отвечает она. – Я по нему не скучаю.

Но звучит ее голос так, словно она пытается убедить в этом себя.

– Давай начистоту.

Мы не говорили об этом где-то два года. Поначалу, когда оба были очень злы на него, мы проклинали его, крушили ее квартиру. Горевали. Сблизились. Иногда я думаю, почему мы тогда не переспали. Она всегда выглядела великолепно. Но я понимаю, что всегда считал, что она принадлежала Гриффу.

Во многом она и до сих пор принадлежит ему.

Бритта сглатывает и не смотрит мне в глаза.

– Я говорю себе, что не должна. Очевидно, он не скучает.

– Но ты скучаешь? – мое сердце смягчается. В последнее время это происходит слишком часто.

Не то чтобы мне это нравится.

Она вздыхает, принимая поражение.

– Иногда. Больше, чем мне бы хотелось.

– Я тоже, – говорю я. Мне не хочется, чтобы она чувствовала, что это происходит только с ней.

Ко всему добавляется, что Грифф часто появляется призраком в нашем офисе. Я даже хотел было переехать в другой офис после его ухода. Я просто… не смог. Никогда не хватало на это времени, никогда не было достаточно важным. Руки так и не дошли.

– Но все кончено, и уже не имеет значения, – она пытается сделать бодрое выражение лица. – Так что там между тобой и Кили? Я думала, она так, на время.

Я хмурюсь.

– Почему?

– Не многие встречают любовь всей своей жизни в баре, Максон. И, признаюсь, ее обтягивающее леопардовое платье буквально кричало: «пустышка»… но потом я поняла, что сужу книжку по обложке, это несправедливо и все такое. Она милая?

Я киваю.

– И интересная. Умная. Она заставляет меня смеяться. Иногда заставляет задуматься.

– Тебя? Задуматься? Это подвиг, – Бритта усмехается. – О, мой Бог, она тебе нравится.

– Ага, – не буду отрицать очевидное. Но и сказать ей ничего больше не могу. – Посмотрим, что из этого выйдет. Может, ничего.

– Или может она станет той, кого ты наконец-то впустишь в свое сердце. Было бы прекрасно. Да, я была бы счастлива за тебя, – она замолкает. – Ты заслуживаешь кого-то получше Тиффани.

Даже спорить не стану.

– А ты? Ты тоже заслуживаешь быть счастливой. Вы с Макайо встречаетесь?

– Да, – ее улыбка немного угасает.

– Он выглядит хорошим парнем. Как у вас дела?

– Он хороший человек. Добрый. Спокойный. Веселый. Мне кажется, ему нравится проводить время с Джейми. Выходит, мне с ним повезло.

Она описывает его как идеального парня. И хотя и говорит, что ей повезло, счастливой не выглядит. Бритта не влюблена, хотя подозреваю, что она хочет убедить себя в обратном.

– Вы встречаетесь уже… шесть месяцев?

– Восемь, – ее голос становится тише.

– Все серьезно? – спрашиваю я.

Не уверен, что она готова к серьезным отношениям.

– Он проводит у меня пару ночей в неделю, – Бритта колеблется. – У меня такое чувство… не знаю, интуиция? Думаю, он хочет сделать мне предложение.

Я откидываюсь на спинку стула в удивлении.

– Да? Так… скоро.

– Немного, – уступает она.

– И как тебе эта идея?

– Он говорит, что любит меня.

Я анализирую ее мимику, язык тела. Она закрылась, почти не двигается, голос мягкий и тихий, не отвечает на вопросы напрямую.

– Ты не любишь его.

Лед тронулся.

– Я очень переживаю. Если он попросит выйти за него, я не смогу найти ни одной причины для отказа. Он любящий и уравновешенный. У него хорошая работа, отличная семья. Он относится к Джейми, как к своему сыну. Он помогает со всем по дому. У него доброе сердце…

Иными словами, он идеальный вариант. Для кого-то другого.

– Ты не справишься с этим, если не будешь готова двигаться дальше.

– Мне нужно быть! Я любила твоего брата. Но он ушел, а я все еще застряла здесь.

Она права… но не видит картины целиком.

– Если Макайо хочет жениться на тебе, разве ты не должна отдать ему свое сердце? Разве это справедливо – отдать ему только те части, которые не забрал Грифф?

Теперь она выглядит взволнованной.

– Может, осознание того, что теперь предана другому, что-то изменит. Может, освободит, наконец, мое сердце. Грифф забрал у меня несколько лет жизни, и я отказываюсь отдавать ему что-либо еще.

Она выдает желаемое за действительное.

– Я понимаю, но…

– Почему ты на меня так давишь? Раньше просто спросил бы, смешит ли он меня и хорош ли в постели. Что за вопросы о моем душевном состоянии?

Мне нечего ответить. Обычно я задаю именно такие вопросы. Я могу сказать ей, что мне нужны подробности, чтобы посмотреть, как она краснеет. Но, боюсь, причина, по которой я стал другим, как-то связана с плохим влиянием Кили.

– Ты права. Это не мое дело. Затыкаюсь.

Она вздыхает с сожалением и качает головой.

– Прости. Ты задаешь правильные вопросы. У меня просто нет на них ответов.

– Я всегда рядом, чтобы помочь тебе справиться с этим.

– Спасибо. Ты один из самых близких моих друзей, – она по-сестрински похлопывает меня по плечу. – И я тебя очень люблю, но сейчас мне нужно, чтобы ты вышел.

Если бы она так же жестко расспрашивала меня о моей личной жизни, наверное, меня бы тоже задело.

– Хорошо. Я выхожу. Только не торопи события, окей?

– Прошло три года. Не думаю, что это стометровка к алтарю, – она продолжает собираться. – Я, наверное, пойду. Успею закончить несколько дел, прежде чем заберу Джейми. Хорошего вечера.

– И тебе.

У меня есть два часа до возвращения домой. Я отвечаю на несколько телефонных звонков, несколько отложенных писем. Роб и Бритта сделали из бывшего офиса Гриффа конференц-зал для обсуждения идей по поместью Стоу. Я просматриваю бумаги, вижу, что уже готово, делаю несколько мысленных заметок. Что-то меня беспокоит во всем, что готово на данный момент. Вчера мне это нравилось, но сегодня мне кажется, что вокруг этого слишком много шумихи и суматохи. Как будто мы планируем зажигательную новогоднюю вечеринку в марте. Стратегия кажется преувеличенной и устаревшей. Визуальные эффекты выглядят излишними. Все кажется… неправильным.

А что было бы правильным?

Никаких, блять, идей. Что мы знаем о наследниках Стоу и их предпочтениях? Обычно, я не изучаю клиентов. Что тут сказать? У них есть дом на продажу, и я знаю, как выгодно выставить его на рынке и найти покупателя. Конец.

Вот только мое чутье подсказывает мне, что на этот раз все не так просто.

Когда я снова плюхаюсь за стол, взгляд обращается к часам на экране ноутбука. Час десять до закрытия офиса.

Может ли этот день длиться еще дольше?

Я мог бы убить время, глядя на стену и думая обо всех фантастических вещах, которые я хотел бы делать с Кили в постели. С нежной линией плеч и спины, женственными расклешенными бедрами, она выглядела бы великолепно, когда бы я трахал ее сзади, держа в ладонях ее грудь. Мысленно я представляю ее вздохи и плач, потому что, конечно, я собираюсь заставить ее кончить. С другой стороны, сверху она бы тоже смотрелась отлично. Светлые волосы откинуты назад, обнажая изящный изгиб ее бледного горла, грудь подпрыгивает при каждом толчке, она хватает меня за плечи и выкрикивает мое имя.

Да, это я могу себе представить.

К сожалению, от этих мыслей мой член становится таким твердым, что в штанах чертовски неудобно. И у меня еще есть шестьдесят минут. Даже когда я вернусь домой, как бы сильно я ни хотел прикоснуться к Кили, она не скажет «да» просто потому, что я этого хочу, а если я надавлю на нее, она напомнит мне, что я выхожу за рамки соглашения.

Может, мне стоит прекратить думать членом и сконцентрироваться на работе?

Благодаря Google я знаю, что наследниками Стоу являются двадцатисемилетний Джордж и Вивьен, которой двадцать три. Их отец умер десять лет назад после продолжительной борьбы с раком. Старший из детей Стоу получил степень магистра делового администрирования в Йельском университете три года назад и с тех пор занимается семейным бизнесом. Примерно в то же время их мать переехала на Мауи и жила здесь до тех пор, пока десять дней назад не умерла от сердечного приступа. Вивьен окончила Вассар в прошлом году и, хотя и планирует вскоре выйти замуж, считает своим приоритетом наследие Стоу, их компанию по производству сиропа. Burlington Free Press даже печатали фотографию державшихся за руки наследников Стоу, разделяющих момент горя в снежный день похорон их матери.

Я сажусь, размышляя. Эти двое ценят семью, традиции и свои корни в Новой Англии. По словам Джорджа, он никогда не был в доме своей матери на Мауи и никогда даже не планировал там появляться. Похоже, он гордится этим фактом. Мне это кажется бессмысленным, но полагаю, что если бы я был из нормальной семьи (а моя далека от нормальной), мой отец умер, а мать улетела бы в какое-то экзотическое место с разницей во времени в 7 часов, я, может, тоже не горел бы энтузиазмом побывать в этом доме. По крайней мере, я был бы смущен.

Теперь я понимаю, что Джордж и Вивьен, вероятно, не привязаны к идее о том, чтобы именно Грифф продавал их поместье. У них просто нет веских на то причин. Если я докажу, что лучше, чем брат, у меня будет реальный шанс завершить сделку в свою пользу.

Выругавшись, я убираю все, что висело на стенах комнаты и лежало на столе, в ящик, нахожу маркер и пишу на доске: НЕ УСЛОЖНЯЙ.

Я возвращаюсь к ноутбуку и отправляю письмо Робу и Бритте, прикрепляя статьи, которые прочитал о наследниках Стоу. В конце пишу, что завтра мы встретимся и все обсудим. Сделка будет нашей.

Я кое-что понимаю. Я чувствую это. Грифф собирается сделать что-то большое, смелое, громкое – он глубоко верит в эту стратегию. Почему-то я знаю, что в данном случае это не сработает, и я полностью прав. Я найду способ победить. Мне просто нужно еще одно преимущество, чтобы это сделать.

Кили. Я смотрю на часы и улыбаюсь.

Пора идти.

Игра началась.

Когда вхожу в квартиру, я обнаруживаю, что все двери и окна открыты. Океанская соль смешивается в воздухе с имбирем и шипящим кунжутным маслом. Здесь пахнет как в одном из моих любимых ресторанов.

Кили готовит. У меня стягивает живот от волнения.

– Привет, – я кладу ключи и ноутбук на барную стойку и смотрю на нее. – Что готовишь?

И что на тебе надето под этим сарафаном?

– Азиатскую кухню, – она поворачивается ко мне отвлеченно.

– Вок? – я пытаюсь разглядеть, что там на плите.

– Нет, – она выдыхает. Это значит, что она не хочет говорить со мной, но понимает, что должна. – Я закончила учебу и вернулась сюда, чтобы сделать домашку. Продукты доставили вовремя, но у тебя почти нет сковородок, кастрюль, просто посуды… Как ты думал, я буду готовить?

Справедливый вопрос.

– У меня были… пара кастрюль, да? Сковородка, противень и еще кое-что.

Она закатывает глаза.

– Как долго ты уже здесь живешь? А, ладно. Я знаю твое оправдание. Ты не часто бываешь дома.

– Ага. Так что, из чего вок? Нашла, что нужно, в покупках?

– Нет. Вместо того чтобы делать домашку, я поехала в магазин в Кахулуи и докупила то, что мне нужно для готовки, – она опускает руку в карман и достает из нее бумажку. – Вот чек.

Я смотрю на него. Ей удалось накупить кучу всего на 150 долларов. Как скромно. Я бы заказал кучу дерьма у Williams Sonoma и заплатил непомерную плату за доставку для удобства. Но тот факт, что она прекратила то, чем занималась, чтобы позаботиться обо мне…

Ну, наверное, не только обо мне. Она кормит нас обоих, но это считается, потому что я ем. И пахнет эффектно.

– Отдам наличкой, – обещаю я ей. – Не думал, что моя кухня будет такой непригодной. Мне жаль.

Черты ее лица смягчаются, и она пожимает плечами.

– Знаю. Сегодня ты моешь посуду. Когда закончу домашку, сможем приступить к… ну, ты понял.

– Хорошо.

– Спасибо за коврик для йоги. Я действительно с наслаждением провела утреннюю тренировку. Во сколько ты уехал?

– В шесть тридцать. Как обычно.

– Двенадцатичасовой рабочий день? – она хмурится так, словно ее это волнует.

Значит ли это, что ей не все равно?

– Одиннадцатичасовой. Сначала тренировка. Вообще, я немного раньше закончил, но возвращение домой к этим вкусностям того стоит. Что здесь? – я пытаюсь заглянуть в вок через пространство между нами.

– Не скажу. Сначала попробуй и скажи, нравится ли тебе. Я положила на веранде пару салфеток и столовое серебро. И немного вина. Через две минуты будет готово. Иди переодевайся.

– Какая властная!

– С тобой только так, – бросает она, ни на миг не задумавшись.

Я смеюсь, радуясь тому, что сегодня она отвечает мне не только коротко односложно.

Быстро переодевшись в шорты, выхожу из спальни и обнаруживаю, что она выносит на улицу две тарелки. Вечер теплый, приятный. Закат над сверкающей голубой водой наполняет небо оттенками розового, оранжевого и желтого. Я наливаю вино, а знойный ветерок касается моей кожи. Здесь так хорошо. Почему я раньше никогда не проводил время на террасе? Я не могу толком вспомнить причину. Просто… был занят.

Но я изменю это, чтобы наслаждаться каждым мгновением с Кили.

Она сидит рядом со мной, смотрит на воду и потягивает вино.

– Хорошо провел день?

– Скорее интересно. Бритта извиняется за то, что накричала на тебя. У нее сейчас сложный период в жизни.

Я смутно беспокоюсь о том, сделает ли Макайо предложение Бритте и как она ответит. Мысль о том, что мои родители разводятся, тоже меня раздражает. Я просто не могу беспокоиться еще о чем-то. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы подготовить Кили к отвлечению, которое Грифф не может себе позволить… и при этом выяснить, как изменить ее правило отсутствия секса.

– Возможно, я добился некоторого прогресса в том важном деле, о котором говорил тебе.

– Да-а?

Я закидываю в рот первый кусочек, и все мои вкусовые рецепторы тут же кричат о вечной любви. Тут овощей больше, чем я съел за последний месяц, но они все свежие и хрустящие. И на вкус, и на вид это потрясающе вкусно. Может, Кили и права – я слишком редко обедаю дома, а никакие рестораны такого мне не предложат.

– М-м, это великолепно.

Она горделиво улыбается.

– Теперь ты можешь говорить, что любишь тофу.

Я поперхнулся, пытаясь удержать еду во рту.

– Что за черт?

– Не думай. Просто жуй. И расскажи мне про сделку.

Мы еще немного разговариваем. Я наслаждаюсь вкусом, пока отвлекаюсь от мысли, что ем свернувшееся в творог соевое молоко. Я показываю Кили несколько фотографий поместья и рассказываю, что узнал о его владельцах.

– Мне кажется, панорамные снимки, масштабные вечеринки и стримы на YouTube – в корне неверная стратегия, – размышляю я вслух. – Это уникальное поместье, от одного только вида дух захватывает. Но не думаю, что стоит давить на размеры и величие, чтобы убедить покупателей. Скорее наоборот.

Она смотрит на фотографии в моем телефоне, а затем делает глоток вина.

– Точно. Это проигрышный вариант – выставлять напоказ поместье, прославлять его от имени двух слащавых наследников, которые даже при жизни матери не понимали ее решения жить там.

Вот оно. Кили выразила словами то, что подсказывали мне инстинкты.

– Поэтому сценарий, который я обычно использую для шейхов, европейских бизнес-магнатов, азиатских высокопоставленных лиц и членов королевской семьи, не тот, который стоит задействовать сейчас.

– Да, он не подойдет для двух скорбящих достойнейших брата и сестры, – она качает головой.

Я вызывающе смотрю на нее.

– А мне-то казалось, ты ничего не понимаешь в бизнесе.

– Не понимаю. Зато понимаю в людях. И, учитывая все, что ты сказал, эти двое хотят, чтобы все поскорее закончилось, причем желательно огромной суммой на их банковском счете. Готова поспорить, эти деньги будут вложены в бизнес, что-то в стиле «мы чтим семейное наследие».

В ее словах есть смысл. Мне стоило подумать об этом раньше. Я разбираюсь в бизнесе… но я никогда не думал, что разбираться в людях столь же важно. Я продаю дома. Я делаю деньги. Это не о людях.

Но, может, поэтому Грифф успешнее меня в продажах. Он хорошо читает людей. Смотрит, слушает, обращает внимание. Вот почему я никогда не мог понять, почему он совершенно не понял меня, когда ушел, не сказав ни слова. Почему он не понял, что я люблю его и никогда бы не предал его? Почему он подумал, что я способен на такой обман? Не то чтобы я не ублюдок. Ублюдок. Но если бы я хотел угробить отношения с близким человеком, я бы не бил в спину – я не трус. Я бы ударил по лицу.

– Ты права. Это многое объясняет. Мне нужно рассказать Робу и Бритте, – я беру в руки телефон.

– Сначала ужин. Нет ничего хуже остывшего гороха.

– И тофу, – ворчу я.

Она смеется. Искрящийся звук. При тусклом свете дня ее кожа сияет теплыми оттенками. Меня тянет к ней, словно я был в кромешной тьме, а сейчас лечу к свету.

– Окей, – я продолжаю есть, – Кстати, спасибо, что выслушала.

Она кивает.

– Так… если я собираюсь сводить твоего брата с ума, мне надо знать о нем больше.

Я тоже киваю. К делу. Я уважаю это, даже несмотря на мое желание выстраивать более личные отношения.

– Грифф ненавидит, когда его называют Гриффин. Он на три года младше меня, но очень на меня похож, почти как двойник. Но я куда симпатичнее, конечно, – я улыбаюсь.

– Не сомневаюсь, – она закатывает глаза. – Какой он?

Мое неумение разбираться в людях ставит меня в тупик.

– Эм…

– Чем ему нравится заниматься? Хобби? Что он больше всего ценит? Какие у него цели?

Я хмурюсь. Три года – значительный срок, за который можно многое в своей жизни поменять. После его ухода я постарался стереть о нем воспоминания, запрятав их в маленькую коробочку со ржавым замком.

– Как и мне, ему нравится добиваться успеха. Он куда лучше сходится с людьми, потому что умеет делать дружелюбное лицо и общаться с тобой так, как будто вы лучшие друзья. Но под этой маской скрывается безжалостный ублюдок. Как и я, он идет по головам. Ценит упорную работу и все, что эта работа преподносит в результате – деньги, успех, красоту… Догадываюсь, что его главная задача – обставить меня.

– Так чем он тогда отличается от тебя?

Хороший вопрос. У нас было примерно одинаковое воспитание: мать, которая не знала, как воспитывать двух буйных мальчиков, поэтому просто забила, и засранец-отец, который выжимал из нас максимум.

– До его ухода Грифф был самым верным ублюдком, которого только можно представить. Он любит всем сердцем, на полную мощность – открыто и резко. Ему плевать, что кто думает.

Если только этот кто-то не отец.

– Это тебя беспокоит?

Я пожимаю плечами, доедая последние кусочки.

– Не думал об этом. Я не любил. Любовь делает тебя уязвимым, слабым, поэтому я оставил затею найти любовь и любить. Не знаю, поступал ли так же Грифф.

Мой ответ чертовски напугал Кили.

– Кто внушил тебе, что любовь – это слабость?

– Дражайший отец. Если считаешь уродом меня, тебе стоит с ним познакомиться.

Она хмурится, явно не желая этого делать.

– Думаешь, Грифф любил Бритту?

– Готов поклясться, что любил, но по итогу это не имело никакого значения. Уверен, он думал, что Бритта, будучи моей ассистенткой, все это время была со мной в секретном сговоре, чтобы облапошить его. Но она понятия не имела, о чем речь. Я поручал ей некоторые задачи, связанные со сделкой, но никогда не сообщал деталей. Она ничего не знала.

– Ты прав. Ему стоило сначала разобраться во всем, но если твой отец научил тебя презирать любовь…

– Не просто презирать. Он советовал нам обоим с детства извлекать уроки из его ошибки и жениться только в том случае, если женщина из богатой и уважаемой семьи с хорошей родословной. А любовь не приносит ничего. Она лишь надевает на человека ахиллесову пяту, которую враги могут использовать против нас.

Она с ужасом смотрит на меня, мне даже становится стыдно за мое воспитание. Большинство просто завидует. Большой дом, закрытый комплекс, лучший школы, всевозможные новые игрушки, гаджеты, поездки, деньги, возможности. Все эти проблемы людей первого мира.

– Все было не так плохо…

– А звучит иначе, – возражает она. – Так его брак с твоей матерью был… несчастливым.

Я усмехаюсь и делаю глоток вина.

– Не был. За все эти годы у отца было больше любовниц, чем галстуков в гардеробе.

– Ты не злишься на него за это?

Интересный вопрос.

– Не знаю. Так вышло. Я не одобряю его действий. Я думаю… – вздыхаю, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить, как все обстояло в моей семье, – Впервые я узнал о том, что он ходит по женщинам, в восемь лет. Я очень хорошо написал тест по математике, который он запретил мне заваливать. После школы, вместо того, чтобы просто пойти домой, я убедил маму друга, с которым мы тогда много времени проводили вместе, в том, что мне нужно поехать к отцу в офис, сказав, что это чрезвычайно важно. Когда я зашел в его кабинет, я увидел секретаршу на коленях перед его массивным креслом, покачивавшейся на его коленях. Они быстро отскочили друг от друга, – я закрываю глаза, вспоминая, как сильно тот день ударил по мальчику, которым я тогда был. – От ее помады на его члене осталось кольцо.