Текст книги "Влажные Области"

Автор книги: Шарлотта Роше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Название: Feuchtgebiete (Влажные области)

Автор: Charlotte Roche

Переводчик: Tata

Бета: Elodia

Рейтинг: NC-17

Категория/Жанр: Het

Размер: 220 c. (в книге)

Размещение перевода на других ресурсах ЗАПРЕЩЕНО

Мартину

Уход за престарелыми имеет для меня очень большое значение. Как и

почти все дети, родители которых развелись, я хочу, чтобы мои мать и отец были

вместе. Когда им понадобится уход, мне нужно будет лишь поместить их новых

партнеров в дом престарелых, а о своих разведенных родителях я позабочусь

дома, где буду укладывать их в одну постель до их смерти. Для меня это самое

большое счастье. Когда-нибудь, мне нужно только терпеливо ждать, это будет в

моих руках.

Сколько себя помню, у меня всегда был геморрой. Много-много лет я

думала, что мне никому нельзя рассказывать об этом. Потому что геморрой

вырастает только у дедушек. Я всегда считала, что это крайне неженственно.

Сколько раз я обращалась с этой проблемой к проктологу! Но он посоветовал мне

не трогать геморрой, пока он не причиняет мне боль. Геморрой не беспокоил.

Только зудел. Против зуда проктолог доктор Фиддель прописал мне цинковую

мазь.

Для наружного применения из тюбика нужно выдавить на палец с самым

коротким ногтем определенное количество мази (размером с лесной орех) и

втереть ее в дырочку. У тюбика есть также острый наконечник – в нем много

отверстий – для того, чтобы вводить его анально и выдавливать мазь для

устранения зуда внутри.

Когда у меня еще не было этой мази, во сне я так сильно расчесывала себе

задний проход пальцем, что на следующее утро на трусах обнаруживала темно-

коричневое пятно размером с крышку от бутылки. Чем сильнее зудело, тем

глубже пальцы оказывались внутри меня. Я же говорю: так неженственно.

Мой геморрой выглядит совершенно по-особенному. Со временем он все

больше рос наружу. И сейчас вокруг моей дырочки кожные наросты в форме

облаков, похожие на щупальца морской ветреницы. Доктор Фиддель называет их

цветной капустой.

Он говорит, что если я хочу их удалить, то только по чисто эстетическим

соображениям. А он делает операцию только тогда, когда это действительно

мешает людям. Серьезными причинами являлось бы, если бы это не нравилось

моему любовнику или я бы стеснялась заниматься сексом из-за своей «цветной

капусты». Но в этом я никогда бы не созналась.

Если кто-то любит меня или же у него просто стоит на меня, то «цветная

капуста» не должна иметь значения. Кроме этого я уже много лет, с 15 лет до

сегодняшнего дня (мне сейчас 18), очень успешно занимаюсь анальным сексом,

несмотря на быстро растущую «цветную капусту». «Очень успешно» означает для

меня: кончать только от того, что член находится в моей заднице, не прикасаясь

больше ни к чему. Да, я этим горжусь.

Кстати, так лучше всего проверять, серьезные ли намерения у парня: уже

во время первого-второго нашего секса я склоняю его к своей любимой позе

догги-стайл, то есть я стою на четвереньках, лицо опущено вниз, он сзади лижет

языком мою киску, уткнувшись носом в задницу – так приходится терпеливо

пробираться к дырочке, потому что она покрыта «овощами». Такая поза

называется «Заткнуть-лицом». Еще никто не жаловался.

Когда у тебя такое на важном для секса органе (попка – это вообще орган?),

нужно научиться расслабляться. Это помогает также при падениях или

расслаблении мышц, например, для анального секса.

Так как задница для меня является неотъемлемой составляющей секса, то

она также подвержена этой современной моде брить волосы, как и моя киска,

ноги, подмышки, волосы над верхней губой, оба больших пальца на ногах и еще

тыл стопы. Волосы над верхней губой, конечно, не бреются, а выщипываются, так

как все мы знаем, что иначе вырастут густые усы. Девушкам не следует доводить

до такого. Раньше и небритой я была счастлива, но затем как-то начала

заниматься всем этим и теперь уже не могу остановиться.

Вернемся к бритью задницы. В отличие от других людей, я знаю, как

выглядит моя дырка в попе. Я каждый день разглядываю ее в нашей ванной.

Повернувшись задницей к зеркалу, я обеими руками до предела раздвигаю

ягодицы, ноги держу прямо, голова почти касается пола, и смотрю вниз между

ног. Точно так же я брею задницу. Чтобы сделать это, конечно, нужно отпустить

одну ягодицу. Я кладу бритву на «цветную капусту» и начинаю брить, сильно

нажимая, по направлению изнутри. Спокойно довожу бритву до середины ягодицы

– иногда и там попадется волосок. Так как внутренне я отчаянно против бритья, я

делаю это всегда слишком быстро и неаккуратно. Именно по этой причине у меня

и появилась трещина в заднем проходе, из-за которой я теперь лежу в больнице.

Всему виной бритье женского тела. Почувствуй себя Венерой. Будь богиней!

Возможно, не все знают, что такое трещина в заднем проходе. Это

царапина или резаная рана, тоненькая как волосок, на коже анального отверстия.

А если этот небольшой открытый участок кожи еще и воспален, что, к сожалению,

там, внизу, вполне вероятно, то это причиняет адскую боль. Как мне сейчас.

Анальное отверстие постоянно движется. Когда разговариваешь, смеешься,

кашляешь, ходишь, спишь и, прежде всего, когда сидишь на унитазе. А вот это я

знаю с тех пор, как оно начало у меня болеть.

Вздувшийся геморрой очень сильно давит на мой порез бритвой, из-за чего

рана разрывается, и это причиняет мне все бОльшие боли, чем раньше. С

перерывом. На втором месте боль, которую я почувствовала, когда мой отец

заехал мне по всему позвоночнику крышкой багажника нашей машины –

рататататат – захлопнул со всей силы. И на третьем месте боль, когда я вырвала

пирсинг из соска, снимая кофту. Из-за этого мой правый сосок выглядит теперь

как язык змеи.

Вернемся к моей попе. Из школы я кое-как добралась до больницы – боль

была неимоверной. И каждому доктору, который изъявил желание, показала свою

рану. Меня сразу положили в колопроктологическое отделение, или оно

называется терапевтическое отделение? «Терапевтическое» звучит лучше, чем

отделение задниц. Просто многие не хотят, чтобы другие завидовали. Может

быть, словом «терапевтический» обобщают. Я потом спрошу, когда перестанет

болеть. В любом случае, сейчас мне больше не надо двигаться, и я лежу в позе

эмбриона. Юбка задрана, трусы спущены, задницей к двери. Чтобы каждый, кто

заходит, сразу был в курсе, в чем тут дело. Должно быть, там все очень

воспалено. Все, кто заходит, говорят: «Оо».

И говорят что-то о гное и о волдыре, сильно наполненном кровью, который

торчит из анального отверстия. Я себе представляю это так: волдырь выглядит

как кожа на шее тропических птиц, когда они вдыхают очень много воздуха,

чтобы проявить свою симпатию. Блестящий красно-синий напряженный мешок.

Приходит другой проктолог и лаконично говорит: «Здравствуйте, меня зовут

профессор Нотц».

А потом он что-то засовывает мне в анальное отверстие. Боль пронзает все

тело. Я почти теряю сознание. Когда боль немного отступает, я чувствую, как что-

то лопнуло и потекло. Я кричу: «Ай, предупреждать надо, пожалуйста. Что это

было, черт возьми?»

Он отвечает: «Мой большой палец. Пожалуйста, извините, но за большим

волдырем мне ничего не было видно».

Оригинальный способ представиться!

«Ну? Что Вы видите теперь?»

«Мы сейчас же должны сделать операцию. Вы уже что-то ели сегодня

утром?»

«Да Вы что? При таких-то болях?»

«Хорошо, тогда полный наркоз. В таком состоянии так лучше».

Я тоже рада. Я не хочу присутствовать на таких мероприятиях.

«А что конкретно Вы будете делать на операции?»

Этот разговор уже начинает напрягать меня. Сложно сконцентрироваться на

чем-либо другом кроме боли.

«Мы удалим Вам воспаленные участки кожи вокруг поверхностной трещины

в форме клина».

«Это мне ни о чем не говорит: в форме клина. Вы можете мне это

нарисовать?»

Видимо, профессора Нотца нечасто просят набросать эскизы его

оперативных намерений. Он хочет уйти, смотрит на дверь, почти неслышно

вздыхает.

Потом он все же достает из нагрудного кармана серебряную ручку.

Выглядит тяжелой. Кажется, она дорогая. Он осматривается в поисках листа

бумаги. Я не могу ему помочь. Надеюсь, он этого и не ждет. Любое движение

причиняет мне боль. Я закрываю глаза. Что-то шуршит, и я слышу, как он откуда-

то вырывает листок бумаги. Мне надо снова открыть глаза, с нетерпением жду

этого рисунка. Он держит лист на ладони и что-то рисует на нем ручкой. Потом он

показывает, что получилось. Я читаю: савойская капуста со сливками. Такого нет.

Он вырвал листок из меню. Я переворачиваю листок. Он нарисовал круг, должно

быть, это мое анальное отверстие. А в круге острый треугольный разрез, как

будто кто-то стащил кусочек торта.

Ах, вот оно что! Спасибо, господин Нотц. А Вы никогда не думали стать

художником? С таким-то талантом далеко бы пошли. От этого рисунка вообще

никакого прока. Мне это ничего не даст, но вопросов я больше не задаю. Он не

хочет помочь мне прояснить ситуацию.

«А Вы можете заодно удалить «цветную капусту»?»

«Без проблем».

Он уходит, оставляя меня в луже из жидкости от кровяного волдыря. Я

одна. Я боюсь операции. Полный наркоз вызывает у меня такое чувство, как будто

каждый второй пациент после операции больше не просыпается. Но, несмотря на

это, я иду на операцию, поэтому считаю себя очень мужественной. Потом

приходит анестезиолог.

Тот, кто делает наркоз. Он садится прямо у изголовья на очень низкий

стул. Он говорит очень мягко и намного больше, чем профессор Нотц, – понимают

ту неприятную ситуацию, в которой я оказалась. Он спрашивает, сколько мне лет.

Если бы я была несовершеннолетней, здесь было бы необходимо присутствие

родителей или официальных опекунов. Но мне уже 18. Я отвечаю ему, что в этом

году я стала совершеннолетней. Он заглядывает мне в глаза, как будто хочет

проверить. Я знаю, никто никогда не верит мне. Просто я выгляжу младше. Эта

ситуация мне уже знакома. Я делаю серьезное лицо Ты-Можешь-Мне-Спокойно-

верить и уверенно смотрю ему в глаза. Его взгляд меняется. Он верит. Далее по

тексту.

Он объясняет мне, как действует наркоз: что мне надо считать и в

определенный момент я отключусь, даже не заметив этого. В течение всей

операции он будет сидеть у изголовья, проверять мое дыхание и контролировать,

как я переношу наркоз. Ага. Тогда понятно, что его привычка садиться у

изголовья кровати – это профессиональное. Большинство этого даже не замечают,

они же под наркозом. И конечно, ему приходится унижаться и садиться так

близко к голове, потому что иначе он будет мешать оперировать настоящим

врачам. Бедняжка. Типичная поза на работе: сидеть на корточках.

Он принес с собой договор, который я должна подписать. В нем написано,

что побочным действием операции может быть недержание. Я спрашиваю его,

какое отношение это имеет к недержанию мочи. Он ухмыляется и поясняет, что

речь идет о недержании кала. Еще никогда о таком не слышала. Внезапно мне

становится ясно, что бы это могло означать: «Вы имеете в виду, что я больше не

смогу контролировать мышцы своего ануса, из меня постоянно и повсюду будет

вываливаться говно, мне понадобиться пеленка, и от меня все время будет

вонять?»

Мой анестезиолог говорит: «Да, но такое происходит редко. Вот здесь

подпишите, пожалуйста».

Я подписываю. А что мне остается делать? Если это условия операции.

Дома я смогу прооперировать себя сама, но ничего хорошего из этого не выйдет.

Блин, дорогой несуществующий Бог, сделай так, чтобы этого не произошло.

А то мне в 18 лет понадобится пеленка. По идее она нужна, когда тебе за 80.

Тогда получится так, что я прожила без пеленки всего 14 лет. И от этого я не буду

выглядеть лучше.

«Дорогой анестезиолог, а можно как-то сделать так, чтобы я смогла

посмотреть потом, что мне вырежут на операции? Терпеть не могу, когда у меня

что-то отрезают и просто выбрасывают в мусор вместе с плодами не рожденных

детей (в результате аборта) и слепыми кишками, не позволив мне получить

определенное представление об этом. Я хочу сама подержать это в руке и

изучить».

«Если Вы на этом настаиваете, то, разумеется».

«Спасибо». Он уже вставляет мне иглу в руку и приклеивает все клейкой

лентой. Это трубка для общей анестезии. Он говорит, что через несколько минут

придет санитар и отвезет меня в операционную. И анестезиолог уходит, оставляя

меня в луже из жидкости от кровяного волдыря.

Проблема с недержанием кала беспокоит меня.

Дорогой несуществующий Бог, если я выйду отсюда и у меня не будет

недержания кала, то я перестану делать все то, что вызывает у меня угрызения

совести. Например, я и моя подруга Коринна любим играть в одну игру: мы

сильно напиваемся и носимся по городу, срывая у прохожих очкариков очки с

носа, разламываем их на 2 части и швыряем в угол.

Бегать надо очень быстро, а то некоторые в ярости могут очень быстро

догнать и без очков.

В общем-то, эта игра – полный бред, так как после нее мы очень быстро

трезвеем из-за сильного возбуждения и выброса адреналина. Деньги на ветер.

После этого мы снова напиваемся.

Я бы с удовольствием перестала играть в эту игру, так как по ночам мне

часто снится выражение лиц очкариков в тот момент, когда мы срываем с них

очки: как будто я отрезала у них часть тела.

Так, с этим я бы завязала и с чем-нибудь еще, я подумаю.

Может, перестать встречаться со шлюхами, если уж на то пошло. Но для

меня это было бы очень большой жертвой. Было бы вполне достаточно прекратить

баловство с очками.

Я уже решила стать лучшей пациенткой, которую когда-либо видела эта

больница. Я буду очень любезной с утомленными многочасовой работой

медсестрами и врачами. И я всегда буду сама убирать за собой. Например, эту

жидкость из кровяного волдыря. На подоконнике стоит большая открытая коробка

с резиновыми перчатками. Точно для обследований. А Нотц был в перчатках,

когда он лишил девственности волдырь на моей заднице? Черт, не обратила на

это внимание. Рядом с коробкой с резиновыми перчатками стоит большой

прозрачный пластиковый ящик. Герметическая тарелка для великанов. Может, в

ней есть что-то, что я могу использовать в целях гигиены. Моя кровать стоит у

окна. Очень осторожно и медленно я тянусь, стараясь не двигать своей

воспаленной попой, и достаю. Я тащу ящик к себе на кровать. Ай. Когда я подняла

ящик, мышцы живота напряглись. Как ножом по моему воспалению. Перерыв.

Закрыть глаза. Глубоко вдохнуть. Для начала не двигаться. Подождать пока боль

утихнет. Открываю глаза. Так. Теперь я могу открыть крышку. Какой

волнительный момент. Ящик до отказа набит огромными бинтами, пеленками для

взрослых, подгузниками, марлевыми повязками и подкладками: с одной стороны

у них пластик, а с другой – вата.

Лучше бы это было подо мной, когда приходил Нотц. Тогда постель бы не

намокла. Очень неприятно. Мне нужны две такие подкладки. Одну, стороной с

ватой, я положу в лужицу, чтобы жидкость впиталась. Но тогда я буду лежать на

стороне подкладки из пластика. Я так не люблю. Значит, я положу еще одну

подкладку: пластиковой стороной на пластиковую сторону, а ватой вверх. Хорошо

придумано, Хелен – несмотря на адские боли, ты сама себе лучшая медсестра.

Итак, кто сам может так позаботиться о себе, обязательно скоро

поправится. Здесь мне следует тщательнее следить за своей гигиеной, чем в

моей обычной жизни, за пределами больницы.

Гигиена не играет для меня большой роли.

В один прекрасный момент мне стало ясно, что интимной гигиене девочек

и мальчиков учат по-разному. Моя мать всегда придавала большое значение

гигиене моего влагалища, в отличие от гигиены пениса моего брата. Ему даже

можно писать и потом не вытирать член, давая остаткам мочи стечь в трусы.

У нас в семье «подмыться» тождественно очень серьезной науке. Будто бы

это очень сложно – держать влагалище в чистоте. Конечно же, это полный бред.

Немного воды, немного мыла – потер и готово.

Но не следует подмываться слишком часто. Хотя бы для того, чтобы

сохранить микрофлору влагалища. Ну и еще чтобы сохранить важные для секса

вкус и запах киски. Это не следует смывать. Я уже давно провожу эксперименты с

немытой киской. Я хочу, чтобы из брюк несильно и пьяняще пахло, даже через

плотные джинсы или лыжные спортивные штаны. Мужчины непроизвольно

чувствуют это, на подсознательном уровне, так как все мы животные, которые

хотят спариваться. И лучше всего с теми людьми, от которых пахнет влагалищем.

Так легко начинать флиртовать, и ты все время улыбаешься, потому что

знаешь, что наполняет воздух этим вкусным, сладким запахом. В принципе, это

тот самый эффект, который должен производить парфюм. Нам постоянно говорят,

что аромат парфюма делает человека эротичным. Но почему мы не используем

своей собственный парфюм, который действует намного эффективнее? На самом

деле нас возбуждают запахи влагалища, члена и пота. Большинству людей это

чуждо, и они считают, что все естественное воняет, а все искусственное

благоухает. Когда мимо меня проходит надушенная женщина, меня тошнит. Даже

если умеренно пользоваться парфюмом. Что ей прятать? Женщины также

брызгают духами и в общественных туалетах после того, как покакали. Они

думают, что после этого приятно пахнет. А я всегда нюхаю говно. Мне приятнее

вдыхать любой запах несвежего говна и мочи, чем запах всех этих искусственных

отвратительных духов.

Хуже женщин, которые брызгают духами в туалете, только новое открытие,

приобретающее всю большую популярность.

Когда заходишь в общественный туалет, неважно где, в ресторане или на

вокзале, направляясь к унитазу, закрываешь за собой дверь кабинки, и сверху

тебя опрыскивают. Первый раз я действительно испугалась. Я думала, что кто-то

из соседней кабинки вылил на меня воду через перегородку. Но, когда я

посмотрела наверх, то заметила, что сверху на двери установлен своего рода

дозатор для жидкого мыла, который абсолютно официально и намеренно

брызгает как освежитель воздуха с самым отвратительным запахом на ни в чем

невиноватых посетителей туалета, когда те закрывают дверь. На волосы, на

одежду, в лицо. То есть, если это не ультимативное изнасилование фанатов

гигиены, то я даже не знаю, как это назвать.

Я использую свою естественную смазку, как другие люди используют духи.

Ввожу палец во влагалище и, слегка коснувшись, наношу эту слизь за мочку уха.

Уже во время приветственных поцелуев это производит чудесный эффект.

Следующее правило моей матери относительно влагалища – им проще заболеть,

чем пенисам. То есть они больше подвержены таким заболеваниям, как грибок

или другие подобные инфекции. Именно поэтому девочкам никогда не следует

садиться на унитаз в чужих или общественных туалетах. Меня научили писать

стоя, вообще не касаясь сиденья унитаза. Я заметила, что многое, чему меня

учили, на самом деле не так.

Так я решилась на собственный эксперимент, связанный с гигиеной

влагалища, который проходит и до сих пор. Мне доставляет огромное

удовольствие всегда и везде смачно садиться на грязный ободок унитаза. Но не

только это. Перед тем как сесть, я полностью вытираю его до блеска своей

киской, искусно двигая бедрами по кругу. Когда влагалище с характерным

шлепком касается ободка унитаза, оно собирает волоски с гениталий других

людей, капли, пятна и лужицы всех цветов и содержания. Я занимаюсь этим уже

4 года – в каждом туалете. Лучше всего делать это на автостоянках, где туалеты

общие – для мужчин и женщин. И еще ни разу у меня не было инфекций вроде

грибка. Это может подтвердить мой гинеколог – доктор Брёкерт.

Но время от времени у меня возникают подозрения, что я что-то подцепила.

Сидя на унитазе, я расслабляю мышцы влагалища, чтобы потекла моча. Потом я

смотрю в унитаз, делая это с большим удовольствием, и иногда замечаю, что в

воде плавает большой, белый, мягкий и симпатичный сгусток слизи. От него

поднимается воздух, как пузырьки шампанского.

Надо сказать, что я целый день мокренькая, я бы могла менять трусы

несколько раз в день. Но я не делаю этого, мне нравится собирать в трусиках

выделения. Так, продолжим разговор о сгустке слизи. Получается, что все это

время я болела, и моя смазка – это всего на всего следствие инфекционного

заболевания моего влагалища из-за экспериментов, которые я провожу в

туалетах?

Доктору Брёкерту удалось меня успокоить: речь идет о здоровых, очень

интенсивных выделениях стенками влагалища. Ну, он не так сказал, но подумал.

У меня очень тесный контакт с выделениями моего тела. Раньше я очень

гордилась тем, что у меня, например, выделяется много смазки из влагалища во

время петтинга с парнями. Стоило им едва коснуться пальцами половых губ, так я

уже вся истекала смазкой.

Один мой приятель во время петтинга все время пел: «By The Rivers Of

Babylon» («В водовороте мутном Вавилона»). Я могла бы сделать на этом бизнес,

продавая «сухим» женщинам, тем, у которых проблемы с выделением слизи,

маленькие пузыречки со смазкой. Лучше же использовать естественную женскую

смазку, чем какой-нибудь искусственный лубрикант. Тогда и пахнуть будет

влагалищем! Возможно, так делают только те женщины, которые знают человека;

видимо, чужая смазка вызывает у женщин отвращение. Можно было бы

попробовать. Может, с «сухой» подружкой как-нибудь.

Я люблю нюхать и есть мои выделения из влагалища. Я изучаю каждую

складочку моей киски с тех пор, как себя помню. Чего там только нет. У меня

длинные волосы, ну, на голове, и иногда выпавший волосок каким-то образом

попадает в «лепесточки» моей киски. Это так возбуждает, когда очень медленно

вытягиваешь волос оттуда, при этом чувствуя, где он запутался. Меня бесит,

когда это ощущение проходит, и я хочу еще больше отрастить волосы на голове,

чтобы это ощущение продолжалось дольше.

Так везет редко. Точно так же как и с кое-чем другим, что возбуждает

меня. Когда я в ванной одна и хочу пукнуть, я пытаюсь направить воздух из попы

между половыми губами. Это удается редко, еще реже, чем фишка с волосом, но

когда это все-таки происходит, то газы ощущаются как твердые шарики, которые

буравят себе путь между моими мягкими теплыми половыми губами. Когда же это

удается, ну скажем, раз в месяц, у меня сводит от возбуждения нижнюю часть

живота, и моя киска так зудит, что я грубо ласкаю ее своими длинными ногтями

до тех пор, пока не кончу. Мою киску можно успокоить только так. Я с силой вожу

пальцами туда-сюда по внутренним половым губам, я называю их петушиными

гребешками, и по внешним половым губам, их я называю ванильными

рогаликами, и в определенный момент я раскрываю петушиные гребешки в

разные стороны, чтобы унять зуд киски прямо в центре. Я широко раздвигаю ноги,

до хруста бедренных костей, чтобы теплая вода залилась в мою дырку. Незадолго

до оргазма я сильно стимулирую клитор, который я называю жемчужинкой-

хоботком. Это увеличивает мое возбуждение до предела. Да, вот как это

происходит.

Вернемся к смазке из влагалища. Я посмотрела в словаре, что же такое

вагинальная смазка. Моя лучшая подруга Коринна как-то сказала мне, что смазка

есть только у мужчин. А что же тогда такое между моими половыми губами и в

моих трусиках?

Я подумала об этом, но ничего не сказала. Просто не осмелилась. В

словаре было дано длинное объяснение понятию «смегма». Кстати, у женщин эти

выделения называются так же, как и у мужчин. Но одно предложение до сих пор

осталось у меня в памяти: «Заметные невооруженным глазом выделения из

влагалища могут появиться только при недостаточной интимной гигиене».

Что? Ни стыда, ни совести. В конце каждого дня невооруженным глазом я

могу наблюдать такие выделения независимо от того, как тщательно я подмылась

утром.

Что они имеют в виду? Что нужно мыться несколько раз в день? Это же хорошо,

что моя киска постоянно сочится, в некоторых делах это очень даже помогает.

Понятие «недостаточная интимная гигиена», в общем-то, растяжимое. Как и само

влагалище. Вот так-то.

Из прозрачного пластикового ящика я достаю подгузник для взрослых. О,

черт, какие они большие: посередине у них расположен большой плотный

четырехугольник из ваты и 4 больших крылышка из тонкого пластика для

скрепления на талии. Они определенно подойдут и очень старым толстым

мужчинам – настолько они большие. Не хочу, чтобы в скором времени мне

понадобилось что-то подобное. Пожалуйста. Кто-то стучит в дверь.

Заходит улыбающийся санитар с прической какаду. «Здравствуйте, фрау

Мемель. Меня зовут Робин. Вижу, Вы уже ознакомились с Вашим рабочим

материалом на ближайшее будущее. Вам сделают операцию на анусе, это очень

негигиеничное место, в принципе, самое негигиеничное место на теле. Этим

всем, что лежит в ящике, Вы можете самостоятельно обрабатывать свою рану

после операции. И мы рекомендуем Вам, хотя бы раз в день споласкивать рану в

душе, расставив ноги на ширине плеч. Лучше всего так, чтобы несколько струй

воды попали внутрь. Если немного потренироваться, то может вполне неплохо

получиться. Вам лучше промывать рану водой, чем протирать салфетками, потому

что это будет для Вас менее болезненно. После промывания просто аккуратно

промокните рану полотенцем. Я принес Вам обезболивающую таблетку, Вы

можете принять ее сейчас, она облегчит переход в состояние полного наркоза,

«веселое путешествие» начинается прямо сейчас».

Для меня это не проблема. Я в очень хороших отношениях с душевыми

головками. И я точно знаю, как сделать так, чтобы несколько струек воды попали

прямо в меня. В то время как Робин везет меня на кровати с колесиками по

коридорам и я вижу, как надо мной проносятся неоновые лампы, я по-тихому

кладу руку под одеялом на свой лобок (холмик Венеры), чтобы успокоиться перед

операцией. Я пытаюсь отвлечься от плохих мыслей, думая о том, как

удовлетворяла себя душевой головкой, когда была еще совсем молода.

Сначала я направляла струи воды на мою киску только снаружи, потом

раздвигала ванильные рогалики (внешние половые губы), чтобы струи воды

попадали и на петушиные гребешки (внутренние половые губы), и на жечужинку-

хоботок (клитор). Чем сильнее, тем лучше. Это реально должно завести. При этом

одна-две струи попадали в мое влагалище. Я уже заметила, что это как раз моё.

Наполнять себя – и точно также круто – выпускать всю воду из себя обратно.

Для этого в душе я сажусь, скрестив ноги, немного отклоняю тело назад,

попку чуть приподнимаю. Потом я раздвигаю половые губы в стороны, где им и

место, и очень медленно и аккуратно ввожу в себя толстую душевую головку. Мне

даже не нужен лубрикант Pjur, так как моя киска от одной только мысли, что я

сейчас полностью наполню ее водой, просто истекает смазкой. Pjur – лучший

лубрикант, потому что он не впитывается и без запаха. Я ненавижу

ароматизированные кремы-смазки. Когда душевая головка, наконец, полностью

вошла в меня, что на самом деле длится долго, так как мне нужно очень сильно

растянуть себя, я поворачиваю ее так, чтобы сторона с дырочками смотрела

вверх, то есть по направлению к шейке матки, маточному зеву, или как там все

это называется, куда мужчина с длинным членом при определенных позах легко

долбиться. Я сильно открываю кран, завожу руки за голову – обе руки у меня

свободны, так как влагалище само удерживает душевую головку – закрываю глаза

и напеваю «Amazing Grace» (в переводе с англ. «Изумительная благодать

Господня»; в русской интерпретации «О, благодать») (прим. христианский гимн

XIX века).

Когда во мне 4 литра воды, я закрываю кран, очень аккуратно вытаскиваю

душевую головку из себя, чтобы вылилось как можно меньше воды. Она еще

понадобится мне для того, чтобы сполоснуться. Душевой головкой я вожу по

моим набухшим ванильным рогаликам, которые раздвинуты в стороны, до тех

пор, пока не кончу.

Как правило, у меня это происходит очень быстро – когда мне не мешают.

От ощущения полной заполненности, как сейчас водой, я кончаю за несколько

секунд. После того, как я кончу, одной рукой я сильно сжимаю низ живота, а все

пальцы другой руки одновременно ввожу глубоко во влагалище и там их развожу,

чтобы вода вытекла точно так же, как она туда попала. В большинстве случаев от

вытекающей воды я кончаю еще раз.

Для меня это прекрасное, успешное самоудовлетворение. После такого

большого водного развлечения мне приходится в течение нескольких часов

подкладывать себе в трусы несколько слоев туалетной бумаги, так как при

каждом движении по чуть-чуть вытекает вода, и одежда выглядит так, как будто я

описалась. А я этого не хочу.

Еще одно санитарное оборудование, которое потрясающе приспособлено

для таких дел, это биде. Моя мать всегда ставила биде около кровати, чтобы

после секса быстренько подмыться. А почему я должна это делать?

Когда я с кем-нибудь трахаюсь, я с гордостью ношу его сперму во всех

щелях своего тела: на ляжках, на животе и на том, что он еще забрызгал, когда

кончал. Зачем же после этого мыться? Совсем спятили. Если члены, сперма или

смазка вызывают отвращение, то можно и сексом не заниматься. Я обожаю, когда

сперма высыхает на коже, образует корочки и отрывается.

Когда я дрочу член рукой, я всегда стараюсь, чтобы на моих руках

оставалось немного спермы. Длинными ногтями я соскребаю ее под ногти, чтобы

она засохла там. Через день я вспоминаю о своем хорошем секс-партнере, грызу

ногти и достаю из-под них засохшую сперму, гоняю во рту, потом жую, чувствуя,

как она тает во рту, и долго наслаждаясь ее вкусом, глотаю. Это открытие,

которым я очень горжусь: жевательная конфетка, напоминающая о сексе.

То же самое правило можно применить и к сперме, когда кончают в меня.

После этого никогда не следует подмываться в биде. Нужно с гордостью носить

ее в себе. Например, в школу. Через несколько часов после секса из влагалища

теплой жидкостью вытекает небольшой сюрприз. Я нахожусь в классе, но мои

мысли там, откуда появилась сперма. Я, радостно улыбаясь, сижу в моей теплой

лужице из спермы, в то время как учитель у доски говорит о доказательствах

существования Бога. Только так можно выдержать школу. Я всегда бываю очень

рада этой жидкости у себя между ног и сразу же пишу СМС виновнику этого: твоя

теплая сперма как раз сейчас вытекает из меня! Спасибо!

Мысли возвращаются к биде. Я хотела еще раз нарисовать себе картину,

как я наполняю себя водой в биде. Но на это не остается времени. Мы прибыли в

предоперационную комнату. Я подумаю об этом позже. Мой анестезиолог уже

пришел и ждет нас. Он присоединяет одну бутылочку к вене на моей руке, вешает

ее на стойку на колесиках и говорит, что мне надо считать.

Робин, симпатичный санитар, уходит и желает мне удачи. Один, два…

Я просыпаюсь в послеоперационной. После полного наркоза люди бывают

не совсем в адеквате. Думаю, эту комнату придумали для того, чтобы избавить

родственников от такого зрелища.