Текст книги "Сладкая отрава (сборник)"
Автор книги: Шарль Эксбрайя
Соавторы: Фредерик Дар
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
Сладкая отрава
Шарль Эксбрайя
Влюбленные из Сент-Этьена
* * *
Всю ночь он не мог сомкнуть глаз. Казалось, утро так и не наступят. А ведь в ожидании сегодняшнего рассвета прошло целых два года! Два года – это иного, когда считаешь каждую минутку. Теперь, сидя на койке, он силился вспомнить хоть какое-нибудь светлое мгновение в серой череде впустую потраченных дней. Увы, тщетно. Ничего. Ни единого воспоминания, за которое можно было бы уцепиться. Он разглядывал свои руки, ставшие до поры руками старика. Наверное, от нехватки воздуха. А ведь ему лишь недавно исполнилось тридцать восемь. Он чувствовал, что очень устал, но и усталость была какая-то особая. С каждым днем она все глубже проникала в его существо исподтишка, незаметно пожирала его. Усталость давила все больше и больше, и от этого постоянно хотелось спать. Он рассеянно сцеплял и расцеплял пальцы. Как теперь сложится его жизнь? Примет ли его Корсиканец? А Марта? Два года он думал о ней постоянно. Простит ли она его? Поймет ли, что во всем случившемся была не только его вина? Придет ли встретить, поцелует ли его сама? Он решил: если увижу ее у ворот тюрьмы, все еще можно будет начать сначала. А нет – тогда еще неизвестно... В тишине коридора внезапно послышались тяжелые шаги. Его сердце забилось сильнее. Неужели наконец-то за ним? Шаги приближались. Кто-то остановился у дверей камеры. Скрипнул в замке ключ, и в дверном проеме показался один из «хороших» надзирателей, Антуан.
– Эй, Джо, можно и не спрашивать, готов ты или нет?
– Всю ночь не спал.
Толстяк расхохотался и протянул:
– Все вы одинаковы! До смерти рады отсюда смыться, а после снова глядишь, и пожаловали к Антуану в гости!
– Я-то уж не вернусь!
Тюремщик пожал плечами:
– Все вы так говорите, а все равно по-моему выходит. Ладно, давай беги к Бланшо в канцелярию.
* * *
Подписав бумагу об освобождении из-под стражи и получив личные вещи и деньги арестанта, Антуан провел Джо к директору – тот пожелал принять его до освобождения. Господин Дюраст слыл строгим, но справедливым и встретил Джо довольно приветливо.
– Мартизе, вы уходите от нас, и я за вас очень рад. У меня нет поводов жаловаться на ваше поведение. И хотя мне не известна причина вашего... э – ... столь скорого освобождения, однако же качества, которые вы проявили, отбывая наказание, позволяют надеяться, что если вы и впредь будете себя примерно вести, то в конце концов выкарабкаетесь. Кем вы работали раньше?
– Много лет назад я был помощником парикмахера.
– Жаль, что вы решили поменять профессию.
– Я тоже об этом сожалею, господин директор.
– И все же ваша дальнейшая судьба зависит только от вас самого.
– Я попытаюсь...
– В таком случае, желаю удачи!
– Благодарю, господин директор.
Надзиратель Сорель отворил дверцу в тюремных воротах и хлопнул бывшего арестанта по плечу:
– С удовольствием увижу тебя снова, Джо. Ты был не самым скверным арестантом.
Тот, кого называли теперь "бывшим заключенным", даже не удостоил его ответом. Он стремился как можно скорее забыть тюремный быт, саму тюрьму, и чем быстрее, тем больше шансов ему оставалось стать самому не хуже других людей. Джо поклялся самому себе не смотреть ни вперед, ни по сторонам, пока не услышит стук захлопываемой двери. Он хотел, чтобы первое его соприкосновение с внешним миром произошло тогда, когда он уже будет свободен до конца. Не двигаясь, с закрытыми глазами стоял он посреди ясного весеннего дня и только вслушивался в птичий щебет, вдыхая полной грудью чистый воздух, пытаясь угадать, не раздастся ли вскоре тот голос, что вновь подарит ему вкус к жизни, – голос Марты. Позади его рассмеялись:
– Ну что не идешь? Жалко расставаться?
Джо даже не обернулся. Захлопнулась дверь, и этот звук отозвался эхом у него в груди. Только теперь он решил, что свободен и открыл глаза. Никого. Марта не пришла. Означает ли это, что она не простила? Огорченный, он медленно двинулся вперед со своим нехитрым багажом. Весенние запахи одурманивали его. Вспомнились горы над Сент-Этьеном, где прошло детство. Они жили на ферме в Марле, и сейчас ему захотелось повидать родные края. Решено: он поедет в Перраш, сядет на поезд в Сент-Этьен, а оттуда автобусом – прямо в детство. Вот только раньше надо повидать Марту, объяснить, что не видит смысла без нее начинать жизнь сначала, в ообщем они поедут вместе куда пожелают. Мартизе дошел до угла улицы, как вдруг остановился как вкопанный, его окликнули:
– Джо!
Этот голос... Услышав его, он почувствовал, как по спине побежали мурашки, его передернуло. Он сразу понял, что всем его планам не суждено осуществиться, не видать ему ни Марты, ни родного края.
– Эй, Джо!
Медленно, очень медленно повернулся он назад и увидел, что ему навстречу идет здоровенный детина в шутку прозванный Фредом-Ягненком. Фред был штатным убийцей в банде Корсиканца.
– Ты, верно, позабыл меня, Джо?
– Конечно, нет.
– Приятно видеть, что ты выбрался из этой крысиной норы...
Мартизе сухо, недоверчиво переспросил:
– В самом деле?
Послышались громовые раскаты смеха, и убийца медленно потянул из-за спины руку. Джо понял, что сейчас тот застрелит его, ведь тратить время на пустые разговоры было не в обычаях Фреда. Он даже раскрыл рот для предсмертного крика, как вдруг увидел в руке убийцы вместо пистолета букетик ландышей.
– По-прежнему любишь цветы, Джо?
Мир сразу стал светлее, чудеснее и радостнее, и Мартизе, сдерживая подкативший к горлу комок, ответил:
– Особенно эти, первые за два года. Ты только представь себе, Фред!
Убийца пожал плечами:
– Ну, цветы...
– Не будь их, я бы и жить не смог, то есть, конечно, счастливо жить.
Фред с сочувствием покачал головой:
– Чертов Джо... Ласковый Джо... Уж никогда не станешь другом, а? Не можешь не трепать языком, а что болтаешь – никто не разберет.
– А знаешь, я сперва здорово сдрейфил из-за тебя.
– Из-за меня?
– Да, я ведь подумал, что у тебя за спиной не цветочки.
– Кроме шуток? Но ведь ты меня знаешь приятель. Не забывай, мы друзья, да и работаю я по-другому. Никогда не убиваю на улице. Лучше пойдем, пропустим по стаканчику.
– С удовольствием!
* * *
Они устроились на террасе бистро. Румяный хозяин, весь в весенних прыщиках, объявил, что в этом году они – первые гости на террасе и предложил по этому поводу выпить за счет заведения. Как только он отошел, приняв заказ – анисовый ликер для Джо и четверть стакана минеральной для Фреда – Мартизе заметил:
– Все еще на строгом режиме?
– Из-за работы. Чтоб нервы не подвели. Никакого алкоголя, курения и как можно меньше женщин. Здоровый образ жизни, без этого живо сноровка пропадет, а как потеряешь сноровку, пиши пропало, тебе уж этого не простят.
Секунду он глядел в пустоту, размышляя, и наконец изрек:
– В общем-то не особенно веселая жизнь.
– Так смени профессию!
Фред удивленно воззрился на него.
– В мои-то годы? Скоро стукнет сорок два, соображаешь? Да, потом я ничего другого и делать не могу. Уж двадцать лет убийцей работаю, привык, вот и держусь за это место.
Появился хозяин, и грусть Фреда-Ягненка рассеялась. Глотнув из стаканчика и подождав, пока хозяин вновь вернется к своим обязанностям, Джо снова начал:
– Ты ведь все-таки добрый малый.
– Ну и что? Почему бы мне и не быть добрым? Только потому, что приходится укокошивать тех, кто лично мне ничего плохого не сделал? Но ведь это по приказу, не ради же удовольствия. Будь я поумнее, сам бы отдавал приказы... так ведь нет же. Мои старики хотели видеть меня почтальоном, да только я экзаменов в школе сдать не смог.
Он замолчал. Джо вслушивался в голоса весны, а Фред силился угадать, кем бы он мог стать в жизни, не будь у него таких мускулов, а будь чуть побольше мозгов. Наконец Джо решился все-таки задать вопрос, который так и рвался с языка с той самой минуты, как увидел наемного убийцу.
– Фред, а что с Мартой?
– Как что с Мартой?
– Ну, что с ней стало?
– А откуда мне знать?
– Мне казалось, что...
Тот перебил:
– Да ты спятил, приятель? Как только тебя сцапали, мы тут же ушли на дно. Потом сменили район. Ты ведь знаешь Корсиканца, как он осторожен... ну вот, а Марта... поди знай, где она теперь...
– И все же вы могли бы...
– Да ты обалдел, что ли, Джо? Знаешь ведь, мы никогда не занимались бабами.
– Ну да, конечно, но ведь Марта-то была моей женой.
– После того, как ты вляпался, Корсиканец и так взбесился, где уж тут заботиться о твоей девчонке. Соображать надо, Джо!
Мартизе допил ликер и снова заговорил:
– Мы с Мартой... очень любили друг друга. По крайней мере, мне так казалось, а как только я попал в тюрягу – с тех пор ни открытки, ни посылки, ни перевода... Что ты на это...
– Ой, по мне, все бабы...
– Марта была не похожа на других...
– Господи! Уж сколько я повидал мужиков, спятивших из-за баб, прямо счет потерял!
Но Джо слишком часто мечтал в тюрьме о Марте, чтобы вот так, с ходу поставить крест на заветном образе, сопровождавшем его в течение двух долгих тюремных лет.
– Я хочу узнать, почему все-таки она меня бросила?
– Да что это даст?
– Тебе не понять.
– Как же...
Они замолчали, каждый погрузился в свой, непонятный для другого мир. Мартизе стало стыдно, что он так ответил человеку, который хоть и был примитивным и грубым, а все-таки единственный из всех подумал о нем, пришел его встретить и даже принес цветы. Он решил поговорить о делах Фреда.
– Все еще работаешь на Корсиканца, Фред?
Он хорошо платит и не надувает.
– А сейчас ты что, в отпуске?
– Нет.
– А! На охоте?
– Да.
– Интересно, за кем?
На самом деле Джо это было абсолютно безразлично, зачем ему имя будущей жертвы наемного убийцы? Он задал этот вопрос просто так, для поддержания беседы. Пока Фред медлил с ответом, Джо решил выпить, поднес к губам стакан, но вдруг, подняв глаза, встретился взглядом с Фредом и похолодел. Так и не выпив, он поставил стакан обратно на стол.
– Фред.
– А?
Несмотря на все усилия, голос Джо дрожал:
– Фред, ведь это не так, а? Ведь не за мной же тебя послали?
Убийца терпеливо, под стать отцу, поучающему сына, растолковал:
– Ты все-таки немножко догадывался, а, приятель?
В отчаянии Джо поглядел на букет ландышей на столе.
– Но ведь... эти цветы?
Фред с достоинством изрек:
– Одно другому не мешает. Мы с тобой были друзьями, Джо. Я всегда держал твою сторону перед Корсиканцем.
Мартизе усмехнулся:
– Были друзьями, а теперь... ты меня...
Фред сухо оборвал его:
– А вот это уже работа. Не вали все в одну кучу.
Джо почувствовал себя зверем, угодившим в капкан. Он подобрался для прыжка, задумав внезапно удрать от убийцы. Но тот тяжело опустил руку на плечо своей жертвы.
– Ну зачем же так? Не я, так другой, только неприятностей не оберешься. Ведь ты же не хочешь подложить свинью своему старому корешу, а, Джо?
Тот ошеломленно бормотал?
– Нет, этого не может быть... не может быть...
– Ну-ну, ты ведь знаешь, кто раскололся, тому не прощают. Не будь такого закона, что стало бы с нами со всеми?
– Я не раскололся!
– Ну вспомни хорошенько. Если бы ты честно играл свою роль, то Коротышка Пьеро и сейчас был бы с нами, а Шнурок не загремел бы на двадцать лет... Я-то понимаю, что тебя особенно и нельзя винить, ты ведь, как увидишь юбку, так последние мозги теряешь... вот ты и пошел очередной девке забивать мозги. Что ж поделаешь, такой характер. Ох и любишь ты трепаться, дурить голову всяким Мартам... Ласковый Джо...
Джо слабо возразил:
– Нас обвели вокруг пальца.
– Ты, ты обвел, Джо... а легавые пришили Пьеро... А через восемь дней после того, как ты завалился, сцапали Шнурка... Все мы висели на волоске... Пятнадцать лет трудов коту под хвост. А теперь удивляешься, что Корсиканец на тебя зуб имеет. Все продал ради бабенки, а она-то толком тебя и не знала! Есть от чего взбеситься, верно?
– Просто не повезло... Что же вы хотите меня укокошить только за то, что мне не повезло?
Тут уж Фред разозлился:
– Не только за это, Джо, есть кое-что поважнее. Важнее даже, чем все остальное... Почему это ты так быстро вышел, да с таким досье?
– Понятия не имею.
– Вот видишь! А Корсиканец, сдается мне, знает об этом дельце побольше твоего. Ты поступил не как мужчина, Джо, теперь придется платить. Это будет по совести, правда? Все ребята вызывались идти за тобой, но я сказал Корсиканцу, что тебе все-таки будет приятнее увидеть меня. Ну разве я не прав?
Мартизе взял его за руку, зажал ее в ладонях, желая, чтобы тот почувствовал то, что он собирался сказать:
– Мы ведь и правда дружили, Фред... я не хочу умирать... Скажи Корсиканцу, что меня выпустили раньше, что ты меня не застал, ну, пожалуйста, Фред. У меня тут кое-что припрятано... По-старому миллион франков... Он твой, если...
Фред с улыбкой перебил его. Видно было, что убийца растроган:
– Чертов Джо! В трепе ты не знаешь себе равных. Эх, твое несчастье, что я не баба, и все твои разглагольствования на меня не действуют.
– Дай мне хоть один шанс, и миллион твой!
– Обижаешь, Джо. Ты что думал, я продажный?
Судя по всему, следовало смириться с неизбежным. Джо с грустью произнес:
– Умереть, когда такое солнце... небо...
– Согласен, радости мало.
– Когда?
– Чем раньше, тем лучше, оба освободимся, и ты, и я.
– Где?
– Где скажешь.
И поскольку Джо не отвечал, добавил:
– Уж реши это сам, а я-то позабочусь, чтоб было как тебе лучше.
– Ты можешь связаться с Корсиканцем?
– Конечно. А зачем?
– Будь другом, Фред. Уговори его дать мне время до вечера... Так хочется хоть этот последний весенний день пожить...
Убийца колебался.
– Он, верно, наорет на меня, Корсиканец-то не неженка, как ты.
– Ну прошу тебя!
Фред вздохнул и тяжело поднялся.
– Ладно уж, только ради старой дружбы!
Но не успев отойти и нескольких шагов, вернулся в тревоге:
– Эй, а не сбежишь ты, пока я ему названивать буду?
– Нет.
– Честное слово?
– Честное слово.
Фред, простая душа, свято верил в честное слово, он тут же успокоился и ушел.
А тем временем хозяин, любопытствуя, подошел к столику и завязал светскую беседу.
– Приятный денек, не правда ли?
– Да...
– В такую погоду хочется жить да жить. Как-то чувствуешь себя моложе, вы не находите?
– Да.
– Скажу я вам, нельзя в такие дни умирать. Несправедливо это.
– Заткнись!
Тот ошеломленно уставился на него.
– Что вы сказали?
– Я сказал, заткни свою глотку, не ясно, что ли?
– Ну ладно, ладно... что это вы так раскипятились? Я ведь только о весне хотел сказать... Люди обычно любят о весне...
– Тошнит меня от весны.
Тут появился Фред.
– Что-то не так?
Не дожидаясь ответа Джо, хозяин ретировался.
– Я весь на нервах, а этот кретин приперся сюда рассуждать о прелестях жизни.
– Он ведь не обязан знать... В общем так, ты, приятель, в рубашке родился. Корсиканец сегодня в духе, так ржал над твоей просьбой! Короче, он дарит тебе твой весенний день. Только вот к полуночи все должно быть уже кончено. Идет?
– У меня нет выбора.
– Ну, ясно, я глаз с тебя не спущу, и если попробуешь выкинуть фортель, живо закрою твои каникулы. Кстати, пока не забыл, ты, верно, обрадуешься, ведь Корсиканец для тебя специально купил участок на кладбище Гийотьер. Похороны послезавтра в три. Уж цветов будет! Да и наши все придут. Здорово, правда? Ну вот, Джо, а теперь командуй. Я на тачке, рванем, куда захочешь.
– Отвези меня на площадь Селестен к Лалле в "Бар друзей", там работала Марта.
– Зря ты это, Джо...
– Ведь ты же сам сказал "командуй"...
Машина остановилась на площади Селестен, и Фред в который уж раз попытался отговорить Джо.
– Не ходи туда, старик. Как друг говорю...
– Отвяжись!
– Ладно, будь по-твоему. Топай вперед, я за тобой.
В кафе в этот час было только двое посетителей: молодая девица с толстым слоем грима на лице, отчего она выглядела старше своих лет. Ее профессия не вызывала никаких сомнений у Фреда и Джо. Напротив нее сидел небольшого роста человечек с бачками в диагоналевом пиджаке. С его профессией тоже было все ясно. За стойкой полусонный бармен лениво протирал стаканы. Джо подошел к нему.
– Чем могу служить?
– Один анисовый.
Фред тоже подошел к стойке.
– А мне вишневую воду.
Отведав заказанное, Джо осведомился:
– А Франсуа сейчас нет?
– Какого Франсуа?
– Ну, хозяина, Франсуа Лалле.
– А, бывшего хозяина. Я купил у него дело почти год назад, а вот что с ним стало потом, не знаю.
– А Марту вы знали?
– Марту? Нет, видно, она тоже была здесь до меня.
Желая услужить, он окликнул девушку:
– Эй, мадемуазель Люси, вы случайно не знали эту даму?
– Как же, не знала! Да ведь она была моей подругой!
Она поднялась с места и старательно, но неумело виляя бедрами, пошла к ним.
– Вы действительно были знакомы с Мартой?
– А что, я похожа на врунью?
– Отлично, давайте сюда.
Джо взял ее за руку и повел к дальнему столику. Фред остался у стойки, дружок же Люси сделал вид, что его все это не касается.
– Где Марта?
– Понятия не имею.
– Да она же...
– Эй, вы, не очень-то, а то уйду обратно к своему. Она была здесь до меня, ваша Марта.
– Расскажите о ней.
– А что мне за это будет?
Мартизе порылся в карманах, извлек пятидесятифранковый билет и протянул его женщине.
– Ого! Видно, вам и впрямь охота про нее узнать!
– Да рассказывайте же!
– Ну вот, пришла я сюда работать уж год с лишним назад. Приехала вот из своих мест, а тут...
Она кивнула на сопровождавшего ее мужчину:
– ...этот олух подвернулся. Стали вместе жить, да он работу-то не очень жалует, вот мне и пришлось отдуваться за двоих.
– А Марта?
– Сейчас, сейчас. Я как раз искала спокойное место, чтоб никому поперек дороги не становиться, а тут мне одна подружка и говорит: "Луду – это мое имя, Лулу, а еще меня зовут Простушка-Лулу, это потому что мозги у меня малость набекрень – Лулу, сходи-ка к Марте в "Бар друзей", похоже, она надумала бросать работу.
– Ну и?
– Ну, я и пошла. Мы с ней сразу же сдружились, с Мартой-то. Если вы и впрямь с ней были знакомы, гнали, наверно, какая она была мировая, вот только работа наша ей поперек горла была. Она-то умная, Марта. Как-то мне сказала, плевать, мол, ей на деньги, потому что был у нее друг, и она хотела ради него стать чистой, ну чище всех прямо, его еще звали Ласковый Джо. Он-то ей мозги заливал, а она, бедняга, верила.
– Почему это вы ее жалеете?
– Да потому что в нашей работе первое дело – запомнить, что такие разговоры – все вранье. Вот я, например, хоть и не семи пядей во лбу, а еще не родился тот, кому удастся меня заарканить разными там "чувствами"! Как-то вечером я встретилась с Мартой, а она уж совсем ополоумела! Оказывается, этот тип возил ее в горы, куда-то в Сент-Этьен, и там все трепался, мол, хочет на ней жениться, жить, мол, будут по-человечески безо всякого этого свинства... Вот гад, а?
– Почему?
– Да потому что нет ни у кого такого права! У нас у всех это, может, мечта, жить-то по-человечески. А он нарочно, чтобы ее завлечь, – нет, как хотите, это хамство с его стороны.
– Нельзя судить о том, чего не знаешь.
– Так ведь он-то потом пропал, больше не появлялся, этот самый Ласковый Джо!
– Нет, не пропал.
– Да ну?
– Это я и есть, Ласковый Джо. Я был в тюрьме.
– Ой, черт!
– А Марта?
– Ну, она как-то приезжала ко мне. Когда он уже ее бросил. Она укатила с одним шведом.
– Куда?
– Так в Швецию же, черт возьми!
– В общем, она оказалась не лучше других.
– А вы как думали? Все вы из одного теста: по-вашему, раз мы этим занимаемся, так у нас и сердца нет. А мы-то про себя все думаем, что вот когда-нибудь выберемся отсюда. Из-за вас Марта во все это поверила. Не сердитесь, конечно, но, она, видно, с приветом была, ваша Марта, уж со мной бы такой номер не прошел! А как вы бросили ее, уж она так переживала! Вот и побежала за первым встречным. Уж не обижайтесь, но так настоящий мужчина никогда не сделает.
Вместо ответа Джо размахнулся и залепил ей пощечину.
– В следующий раз думай, что говоришь.
Лулу пришла в себя, оправившись от удара, заголосила:
– По какому такому праву вы меня бьете?
– Чтоб ты замолчала.
– Это уж слишком! Нет, вы только посмотрите на этого негодяя! Сначала требует, чтобы я рассказывала, а потом, как рассказала, лупит почем зря!
Обеспокоенный хозяин попытался ее утихомирить:
– Ну-ну, мадемуазель Люси, не стоит лезть в бутылку.
– Конечно, не вам же досталось! Анри, иди, задай этой скотине как следует!
Анри поспешил на подмогу и, выхватив из кармана нож, объявил:
– Я в состоянии и сам наподдать своей бабе, если будет нужно, нечего лупить ее за меня.
Хозяин взмолился:
– Господин Анри, не заставляйте меня вызывать полицию!
– Здесь затронута моя честь, а честь требует, чтобы я проткнул этого типа!
Однако, чтобы подойти к Джо, ему пришлось пройти мимо Фреда, сохранявшего невозмутимый вид во время всей этой перепалки, что придало уверенности Анри. Но когда тот поравнялся с ним, Фред неожиданно резко ударил его по затылку. Анри повалился носом в опилки, а Фред улыбнулся бармену:
– Тоже не люблю, когда другие делают мою работу.
Бармен оторопело уставился на распростертого Анри и пробормотал:
– Вы... вы убили его?
– Нет, оглушил только. Я свой удар знаю.
Из глубины зала послышался голос Лулу:
– Не убили? Вот жалость-то!
Опасаясь за последствия скандала, бармен попросил Фреда помочь ему усадить Анри на стул. Вдвоём они наклонили его чуть вперед, уложили голову на руки, так что можно было подумать, что он просто спит. Сделав дело, бармен вздохнул:
– Ох и взбесится же он, когда очнется.
– А отыграется на мне, – с горечью добавила Лулу.
Джо взял ее за руку.
– Пойдемте с нами.
Она попыталась вырваться:
– Отстаньте!
– Хотите дождаться, пока он придет в себя?
– Вообще-то не хотелось бы...
– Так пошли?
Враз смирившись, она покорно пошла за ним.
Пока Фред рассчитывался за выпивку, хозяин заметил:
– Какой-то он странный, ваш приятель.
– Мягкий он.
На площади Селестен Фред догнал их и усадил в машину. Девица поинтересовалась:
– Кто этот детина?
– Мой телохранитель, – шепнул ей на ухо Джо.
Включаясь в игру, Фред подобострастно спросил:
– Куда едем, шеф?
– Сент-Этьен и Марль.
– Э, нет! – завопила Лулу. – Не тут-то было! Я вам не Марта! Значит, нечего и тащиться в Марль!
– Лучше бы вы помолчали.
– Да я...
– Раз он просит, помолчи, – посоветовал Фред, трогаясь с места.
* * *
Добравшись до Сент-Этьена, – они взобрались на холм Планфуа, затем свернули на Сен-Женест-Малифо и наконец к полудню прибыли в Марль. Джо заявил:
– Остановимся здесь.
– А дальше?
– Дальше пешком.
– Не по мне это, – пробурчал Фред.
Но Джо, не обращая на него никакого внимания, уже вылез из машины и, подхватив Простушку-Лулу, пустился в путь по дорогам своей юности. Но после первых же шагов девица споткнулась на своих высоких каблуках и заныла:
– Я же не для походов одевалась, господи боже мой!
Джо смерил ее взглядом с головы до ног, а она, повинуясь профессиональному чутью, не удержалась от вопроса:
– Я вам нравлюсь?
– Замолчите! Ясно вам? Замолчите! Придержите свои грязные слова, паскудные выражения, забудьте их. Они здесь неуместны. Тут все это смешно. Неужели не понятно?
И правда, сама не зная почему, то ли от чистого воздуха, то ли от того, что они стояли на деревенской площади, но Лулу вдруг испытала нечто похожее на стыд. Она неясно чувствовала, что не вписывается в окружающий ее мир. И потому, смутившись, призналась:
– Понятно, в общем...
И тогда Джо впервые улыбнулся ей, и у нее на душе сделалось тепло.
– Идемте, Люси.
Глупо, конечно, но она чуть не разревелась.
Вместе с Джо они зашли в магазинчик, где продавались простенькие летние платья. Вспомнив стыд, Лулу удалилась в соседнюю комнатку примерять одно из них. А когда вышла, продавщица воскликнула:
– Мадам так хорошо сложена, что платье и подгонять не надо!
И Лулу искренне ответила:
– Да уж, стройности мне не занимать...
Конец фразы так и замер у нее на губах. Джо сказал правду. Здесь надо говорить по-другому. И снова смутившись, она повернулась к Джо:
– Мне идет?
Он поглядел на нее и так искренне (ведь он говорил искренне всегда, хотя другие этого в нем не понимали и не принимали) ответил:
– Вы такая хорошенькая в этом платье, Люси... Молодая, свежая, ну прямо как этот весенний день.
Уж этого она снести не смогла и разрыдалась. Удивленная продавщица обратилась к Джо:
– Что это с ней?
– Да что-то нервничает в последнее время. – Он мягко обнял Лулу за плечи. – Ну-ну, успокойтесь... Погода чудесная, мы счастливы, чего же больше желать?
– Чтобы так было всегда, – и Лулу сама удивилась своему ответу.
– А может, это как раз зависит только от вас?
Она подумала, уж не издевается ли он над ней? Судя по всему, это была игра, но к чему вести такую жестокую игру? Импульсивный ее характер подсказывал: оставь его здесь, хватай свое дурацкое платье, туфли на высоких каблуках и беги, беги, что есть мочи в свой "рабочий" район у площади Селестен, а там пей, пей, пока не забудешь болтовню этого типа о твоей красоте, молодости, о свежести... Ха! Это-то она свежа! Да, но ведь снаружи стоит тот здоровенный бугай, страшно с ним связываться, да и как возвращаться в Лион? И вместо того, чтобы спасаться бегством, она выбирает пару сандалий, попросив все завернуть в пакет.
Заметив следы слез на щеках Лулу, Фред с отвращением произнес:
– Уже ревет?
Тут Лулу взяла себя в руки и протянула убийце пакет:
– Отнесите в машину и не суйте нос куда не следует, толстяк.
Фред и в самом деле был не злым по натуре, и выходка этой девчонки позабавила его. Взяв у нее пакет, он лишь отметил:
– Ну и нахалка ты, милая моя!
А Джо взял Лулу за руку и повел к дороге на Риотор. И вдруг она неожиданно для себя заговорила:
– Знаете... Я ведь не такая уж пропащая, как можно подумать из-за моей работы. Просто-напросто мне не повезло. Если бы ребенок не родился, я бы никуда и не уезжала, но с малышом уже нельзя было оставаться. Пробовала я, как говорится, честно работать в городе, но потом мальчик умер, я и затосковала... ни ребенка, ни мужа, все опостылело, тут и подвернулся Анри.
И помолчав с минуту, добавила:
– А почему вы там называли меня Люси?
– Потому что это имя подходит вам больше, чем Простушка-Лулу.
– Вы правда так думаете?
– Честное слово!
Они дошли до края поселка и свернули вправо на проселочную дорогу, что вела к лесам. Внезапно Лулу остановилась и злобно выкрикнула:
– Нет! Не выйдет со мной! Катитесь вы со своей болтовней! Марта вот тоже поверила, а что потом вышло!
– Что же потом вышло? – мягко спросил Джо.
– Она... она все потеряла.
– Не все, раз нашла своего шведа.
– Но ведь она надеялась на другое... Слушайте, я вас совсем не знаю. Знаю только о том, что вы сделали с Мартой. Вы ведь не повторите всего этого со мной, правда?
– Чего не повторю?
– Ну, ваши деревенские байки... о цветочках, птичках, чистом будущем...
– А вы боитесь?
– Ага!
– Зря вас простушкой прозвали, вы слишком хитры, чтобы угодить в такую западню. Вы же сами мне так сказали.
– Верно, но ведь так хочется поверить!
Тут появился Фред.
– Куда идем? Перекусить не мешает, я бы вот немного подкрепился.
– Вас, кажется, не звали? – саркастически заметила Лулу.
Хоть и добродушен был Фред, но и его терпению все же пришел конец. Он пробурчал:
– Эта девка начинает мне надоедать!
Джо решил вмешаться:
– Пойдем погуляем немного. Так хочется подышать лесным и полевым воздухом... Где-нибудь наверняка можно будет закусить. Придется уж тебе, Фред, топать за нами, да поменьше показываться на глаза.
Все это было непонятно Лулу:
– Да почему этот носорог все время цепляется к нам? Что вы ему не прикажете катиться отсюда? Нам не нужен ангел-хранитель!
Джо от души расхохотался:
– Не думаю, что он согласится с вами. Любит он меня, Фред. Очень я ему дорог.
Убийца был недоволен:
– Нечего насмехаться, Джо. В твоем положении это непорядочно.
Итак, странное трио: приговоренный к смерти, убийца и проститутка – пустились в путь навстречу солнцу и горному ветру, оставив позади свой мрачный мир.
* * *
Лулу и Джо быстро шли вперед. Казалось, он больше не думал о том, что его ждало с наступлением нового дня. А она, похоже, забыла о том, что тем же вечером или в лучшем случае завтра снова придется заняться своим грустным ремеслом. Ветер омывал их души, очищал их. Они становились другими. А далеко позади, кряхтя, двигался Фред. Ноги его болели от ходьбы, но он ни за что не решился бы признаться в этом, опасаясь за свое реноме. Фред страдал от жары, но не мог снять куртку, так как она скрывала пистолеты, ремни от которых сдавливали ему грудь. А Джо впереди подвел свою спутницу к прудику, опустился на колени, и, заставив Лулу последовать его примеру, принялся платком умывать ее, стирая обезображивающие лицо румяна. Нарисованная красота мало-помалу стерлась, зато Лулу стала выглядеть моложе. Волнуясь, она не протестовала. А он, закончив, объявил:
– Ну вот, теперь вы прежняя Люси.
– Ветер в лицо подул, а я прямо как голая, – шепнула она.
– Очень устали?
– Нет, мои прежние ноги тоже вернулись ко мне.
– Слушайте, Люси: я приехал сюда, потому что родился здесь, здесь прошло мое детство. А потом родители перебрались в Сент-Этьен. Наша ферма была вон за тем лесом. Хочу еще раз взглянуть на нее перед тем, как...
– Перед чем?
Он умолк.
– Да ничем. Не имеет значения. Ничего больше не имеет значения. Пошли.
* * *
Фред ненавидел деревни, он предпочитал лионский городской парк «Тет д'Ор». Какая муха укусила этого Джо, идет себе впереди вместе с этой идиоткой? Знать бы заранее, ни за что бы не стал просить у Корсиканца отсрочку, этот самый последний весенний день. Вдруг он увидел, что парочка впереди бросилась бежать, и выругался. Вот, значит, как повел себя с ним Джо! Удирает! Эх, перевелись на свете честные люди. Он схватился за пистолет, да куда там – они уже скрылись за деревьями. Убийца бросился было в погоню, но через несколько шагов остановился – перевести дух. Все перемешалось в его бедной голове, мысли наскакивали друг на друга, только одно, главное, не давало ему покоя: что скажет Корсиканец, узнав, что Джо Мартизе сбежал от него? Так можно и место потерять, а это единственный источник его существования.
В это время Лулу, обогнав Джо, уже приближалась к лужайке, до которой они договорились бежать. Задыхаясь и смеясь, она прокричала:
– Я первая!
– Как вы молоды!
От этих слов снова на ее лицо набежала тень:
– А я уж и забыла...
Она полезла в сумочку за зеркальцем и расческой:
– Наверное, на черта похожа! – и вдруг вскрикнула от удивления.
– Что с вами?
– Это... это мое прежнее лицо...
Тут в нежную беседу, как слои в посудную лавку, ворвался Фред.
– Ага, вот вы где! – и плюхнулся на землю.
– А ты вообразил, что я сбежал?
– Что я вообразил, тебя не касается. Во всяком случае, советую больше так не делать, самому же будет лучше.
