Текст книги "Ты - все, что я хочу"
Автор книги: Сесиль фон Зигесар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Примечание: Все настоящие имена, названий мест и событий были изменены или сокращены, чтобы не пострадали невиновные. В том числе и я.
ЭЙ, НАРОД!
Где наше место?
Задумывались ли вы над тем, какой была бы ваша жизнь, если бы вы ходили в другую школу в другом городе и имели совершенно другой круг общения? Вы, скорее всего, выглядели бы совершенно не так, как сейчас: говорили не так, одевались не так. Вы бы по-другому проводили свободное время, слушали бы другую музыку. Так вот, это именно то, что стоит за вопросом выбора колледжа. Конечно, и родители, и учителя будут говорить, что главное не то, куда вы пойдете, а то, как вы себя будете вести. Я уверена, это отчасти правильно. Но если я не впишусь в какой-нибудь университет потому, что там все носят джинсы «Севен», а не «Блю Культ» или считают, что носить с собой повсюду пушистого щенка карамельного оттенка в специальной сумке Бёрберри – претенциозно, я хочу знать это сейчас. Не то чтобы джинсы или собачка были главным в девушке. Но… на самом деле оно в некотором роде так и есть.
С другой стороны, если кто-то из нас случайно совершил или вот-вот совершит социальное самоубийство, колледж предоставит нам чистый лист бумаги, чтобы возродить себя. И похоже, некоторые из нас станут звездами возрождения. Помните мальчика, который не попал никуда! Его отцу пришла гениальная мысль, что военное училище подойдет как нельзя лучше. Еще четыре года формы. Никакой «Прада». Стрижка под ноль. И больше никаких монограмм!
Ваши письма
Дорогая Сплетница,
Я учусь в Джорджтауне и уверена, что видела эту Б, о которой ты вечно пишешь, тусующейся с этими жлобихами в жлобском караоке-баре, куда только жлобы и ходят, и она отрывалась там по полной. Они нажрались в хлам, а в кампус их отвозил каой-то скользкий тип на «лексусе».
– цру
Дорогая цру,
Я вижу зависть в твоем письме, не так ли? Чем эти так называемые жлобихи тебе так насолили? Думаю, это прекрасно, что Б решила развеяться и завести новых друзей.
– Сплетница
Дорогая Сплетница,
Я думала, Н уже попал во все колледжи Лиги Плюща, но тут, ужиная в ресторане с родителями, я увидела его с женщиной, которая проводила со мной собеседование в Брауне, и было похоже, что они вроде как собираются уединиться. Что за фигня?
– селест
Дорогая селест,
Хороший вопрос. Может, он боится, как бы в Брауне не передумали. А может, ему надоело, что сама-знаешь-кто постоянно посылает его.
– Сплетница
Под прицелом
Дж с личным консультантом по шоппингу в «Блумингдейлс» опять пытается подобрать себе белье. По крайней мере, она наконец обратилась за помощью к профессионалу – слава тебе господи! Н и сотрудница приемной комиссии Брауна вместе поднимаются на лифте в отеле «Уорвик Нью-Йорк». Дайте угадаю: она хочет назначить новое собеседование. Б и четыре пьяные блондинки в аптеке «Уолгрин», в Джорджтауне, покупают одноразовые бритвы и краску для волос цвета блонд. С лежит на крыше художественной студии в Брауне и считает звезды с каким-то мачо. Боже, эта девочка знает, как себя занять! Д, В и какая-то взрослая девушка с черно-фиолетовыми волосами и крыской в кофейне Уипьямсберга пьют эспрессо. Похоже, Д легко вписался в местное общество. Чувствую, эта ночь будет длинной и сумасшедшей – что, в общем-то, не странно. Пейте утром побольше «Ред Булла» и «Гаторейда», и к понедельнику вы будете как новенькие. Умираю, как хочу услышать все подробности!
Ты знаешь, ты меня любишь,
Сплетница
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО
– Кажется, мне повезло, что я уже в Брауне, а? – самоуверенно сказал Нейт. Он раскурил только что скрученный косяк, затянулся и передал его Бриджит. Затем он встал, натянул брюки и подошел к окну. Окно номера Бриджит в отеле «Уорвик Нью-Йорк» выходило на вентиляционную шахту. Комната была еще ничего, если, конечно, вас устраивают цветочные узоры и коричневый ковер, но «Плазой» тут и не пахло.
– В этой дыре кофе вообще подают? – спросил он.
Бриджит сидела на кровати абсолютно голая, прикрываясь одним одеялом.
– Внизу есть ресторан, но они берут пять баксов за чашечку кофе.
Нейт обернулся.
– И? – Он хотел дать понять Бриджит, что эта ночь была ужасной ошибкой. Как и его прием в Браун.
Она положила косяк на край стеклянной пепельницы.
– Знаешь, я обычно такого не делаю, – сказала она, пробежав своими зелено-голубыми глазами по его телу, словно пытаясь разгадать, что у него на душе.
Нейт открыл деревянный шкафчик напротив кровати, включил телевизор и уставился в новости на спортивном канале, всем своим видом демонстрируя равнодушие к Бриджит.
– Ты мне нравишься. Ты ведь понимаешь это, да? – спросила Бриджит, прожигая взглядом его спину. – И мы сделали это потому, что на самом деле нравимся друг другу?
Нейт не отвечал.
Бриджит натянула одеяло до подбородка.
– Ты же никому не расскажешь об этом в Брауне? – спросила она.
Он выключил телевизор и бросил пульт на кровать. Теперь Бриджит явно беспокоилась, а именно этого он и добивался.
– Может быть, – сказал он. – А может, и нет.
Она закусила губу. Ее рыжеватые, светлые волосы торчали во все стороны.
– Твой прием будет аннулирован, – попыталась припугнуть Бриджит.
То, что нужно. Нейт всунул ноги в туфли и натянул не до конца расстегнутую рубашку через голову.
– И меня могут уволить, – продолжила Бриджит.
Он взял из пепельницы косяк и глубоко затянулся, а затем лениво бросил:
– Мне пора. – Нейту предстоял завтрак с тренером из Йеля, и до этого он хотел успеть сделать хоть что-то полезное – а именно обкуриться. Он затушил косяк двумя пальцами и положил его в карман. – Наверное, стоило ограничиться лобстером, – сказал он, застегивая рубашку.
Бриджит беззвучно открыла рот. Ее глаза покраснели, будто она вот-вот расплачется.
– И это всё? – выдавила она наконец.
– Всё, – ответил Нейт, повернулся к двери и молча вышел.
Пока-пока!
В коридоре он нажал на кнопку лифта и прижался головой к стене. Никогда до этого он не был таким негодяем – во всяком случае, преднамеренно – и потому чувствовал себя ужасно. Все же он сделал это только ради Блер. Он никогда бы не пошел до конца и не допустил бы увольнения Бриджит. Все, что ему было нужно, – письмо из Брауна, где было бы сказано, что они не принимают его.
Вероятно, после своего маленького представления он действительно его получит.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, ЧАСТЬ 3
– Клин клином, сестра.
Блер открыла один глаз и увидела Ребекку, в одной руке которой был огромный бокал «кровавой Мери» с веточкой сельдерея и ломтиком лимона, а в другой – розовая соломинка. Вытравленные волосы Ребекки были уложены, на ней был розовый махровый костюм «Джуси кутюр», а на глазах – ядерно-голубая подводка.
Клин клином. Идеальное выражение для того, как чувствовала себя в этот момент Блер – как грязный, основательно побитый кувалдой клин. Она попыталась сесть, но тут же застонала и упала обратно на надувной матрас. Голова горела. Ноги зудели. Она странно пахла. Что с ней не так?
Без комментариев.
– Клянусь, ты почувствуешь себя намного лучше после того, как выпьешь это. – Ребекка опустилась на колени и погладила Блер по голове, как мама, которая хочет теплым бульоном накормить больного ребенка. – Это наш собственный секретный рецепт.
Убедительный аргумент.
Блер села и, зажмурив глаза, выпила густую красную жижу. На вкус – как водка, в которую намешали картофельных чипсов.
Фе-е-е!
– Твои волосы будут выглядеть гораздо лучше, когда немного отрастут, – сказала Ребекка. – И тебе стоит так же покрасить брови.
Блер совершенно забыла о волосах. Она знала, что теперь она – блондинка или, по крайней мере, нечто вроде блондинки, но она не могла заставить себя посмотреть на это до того, как окажется дома, недалеко от салона Элизабет Арден Ред Дор. Ребекке придется одолжить ей шапочку.
В комнате, где жили ее новые подруги, было две двухъярусные кровати, стоявшие друг напротив друга, так что девочки могли болтать и веселиться всю ночь напролет. Сейчас они пустовали.
– А где остальные? – прохрипела Блер. Ей казалось, что ее рот был залит лаком для ногтей.
– Покупают рогалики, – ответила Ребекка, завязывая волосы в тугой хвост. – Каждое воскресенье мы едим рогалики и говорим о парнях, с которыми мы могли переспать накануне, но не переспали.
Очень весело.
У Блер было слишком сильное похмелье, чтобы обсуждать рогалики или парней.
– Мне пора домой, – пробормотала она. Дома она могла бы растянуться на кровати, смотреть старые фильмы и уплетать круассаны, которые принесет Миртл. Она могла бы написать Нейту гневное письмо. И ей бы не пришлось смотреть на кошмарного пасхального кролика из презервативов «Лайф стайл», которого девчонки прицепили к потолку.
– Ты не можешь уйти, пока они не вернутся, – возразила Ребекка. Она присела на койку, расстегнула розовый маникюрный набор и стала чистить ногти на ногах.
– Мы должны научить тебя нашему особому приветствию.
В этот момент Блер решила, что если и будет когда-нибудь жить в общежитии, то у нее однозначно будет отдельная комната. Ни за что на свете не будет она просиживать дни с девчонками, ковыряющимися в ногтях или делающими кроликов из презервативов. Она ходила в школу для девочек с первого класса – девчачьего общества ей вполне хватило, спасибо.
Она поднялась на ноги и попыталась оставаться спокойной, не обращая внимания на голубую ночнушку с мультяшными «Крутыми Девчонками», которую одолжила ей Гэйнор. Блер необходим был душ, а потом – домой. Хотя к черту душ. Душ обычно находится в ванной, а в ней есть зеркала. А видеть свое отражение Блер сейчас хотелось меньше всего на свете.
Она натянула джинсы, вздрагивая от прикосновения грубой ткани к ободранным ногам, а затем натянула через голову белую льняную блузу, чувствуя себя слишком мерзко для такой хорошей вещи, и повесила ночнушку на спинку чьего-то стула.
– Мне нужно уходить сейчас, – решительно заявила она. На полу лежала серая джорджтауновская бейсболка. – Это твоя? – спросила она у Ребекки.
– Бери, – щедро предложила Ребекка.
Блер подняла кепку и надела ее на голову.
– Передай от меня всем спасибо и пока, – слабо произнесла она.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетели Форест, Гэйнор и Френ, в руках у которых были пакеты с теплыми, свежеиспеченными рогаликами и горячими чашками кофе. Желудок Блер сжался от тошноты и голода одновременно.
– О господи, ты уезжаешь?! – закричала Форест. Она бросила пакеты и кинулась к Блер и Ребекке. – Девчонки, время обнимашек!
Блер сжала зубы как можно плотнее, так как рвота могла вырваться в любой момент. Она встала слишком быстро. А может, ей не стоило пить «кровавую Мери».
Или позволять четырем пьяным девицам брить ей ноги и портить волосы.
Девочки встали в тесный круг, взявшись за руки. Блер оказалась между Ребеккой и Форест, от смеси их духов ее затошнило еще больше.
– Что мы говорим?.. – хрипло прошептала Френ.
Это прозвучало так, словно они вслед за этим собирались затянуть какой-то церковный гимн.
«Что мы говорим, когда он говорит: „Давай, ты знаешь, чего ты хочешь“? – запели четыре девчонки. – Мы говорим: „Перебьешься, придурок“?»
Девчонки нагнулись в круг, сомкнув свои светловолосые головки.
– Нет любви – нет секса. Дружба сейчас и навсегда! – прокричав это, они отскочили в разные стороны, подпрыгивая, как девушки из групп поддержки.
– Мне пора, – пробормотала Блер, в сотый раз чувствуя приступ тошноты. Она пошла к двери, надеясь как можно быстрее добраться до туалета, но было уже поздно. Она быстро сняла с головы кепку и выблевала в нее.
– Я вызову тебе машину. – Ребекка схватила телефон и быстро набрала номер. – Мы не хотим, чтобы ты опоздала на самолет.
Сестринство – это хорошо, но никому не нужна больная сестра, блюющая в их комнате.
– Вот, – Френ протянула Блер свою голубую бейсболку с белой буквой «Y» на ней. Бейсболка из Йеля. – Можешь забрать мою.
Блер взяла кепку и вошла в ванную. Ей достаточно было одного взгляда в зеркало, чтобы точно понять необходимость кепки. И очков. И новой жизни в целом.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, ЧАСТЬ 4
– Он собирается по утрам целую вечность, даже несмотря на то, что он всегда, ну знаешь, выглядит так, – услышал, проснувшись, Дэн голос Ванессы. Он лежал на спине в ее кровати и слушал доносившиеся с кухни голоса.
«Выглядит как?» – молча спросил сам себя Дэн.
– Эй, знаешь, сколько времени требуется, чтобы достичь совершенства в полузаправленной рубаш¬ке? – ответила Тиффани. Ванесса что-то ответила, что Дэн не услышал, и девчонки залились смехом.
Тиффани готовила яйца-пашот в микроволновке. А Ванесса держала камеру на плече.
– Так ты все-таки скажи, почему ты не захотела идти в колледж? – спросила она.
Тиффани завязала свои фиолетово-черные волосы в узел и достала из шкафчика тарелку.
– В общем-то, это было не совсем решение. Я просто так и не удосужилась подать заявления.
– И чем же ты занималась, когда все остальные пошли учиться?
Тиффани положила два кусочка хлеба в тостер и распахнула все шкафчики в поисках ножа.
– Ну, где-то около года я просто расслаблялась, – ответила она. – Поехала во Флориду. Жила на пляже и делала пирсинг всем желающим. Потом немного поработала официанткой на круизном лайнере. После этого ушла с лайнера и свалила в Мексику, где красила дома. Ну а потом вернулась и начала работать на строительстве. – Тиффани усмехнулась и слизала кусочек масла с ножа. – Это было потрясающее путешествие.
– Ого, – поразилась Ванесса. Тиффани, по-видимому, была самым интересным и оптимистичным человеком из всех, кого она знала. Ванесса чувствовала, что влюбляется в нее. Не в сексуальном, а в хочу-быть-точно-такой-же плане.
– А если бы у тебя была возможность все изменить, ты бы пошла в колледж? – спросил Дэн, выходя из спальни. На нем была застиранная красная футболка и белые семейные трусы, волосы на голове были всклочены.
– Привет, соня, – сказала Тиффани, игнорируя вопрос.
– Привет, соня, – произнесла Ванесса с точно такой же интонацией. – С тобой все в порядке?
– Все замечательно. – Дэн потянул за футболку. – Вы, ребята, только встали?
– Мы не спим уже какое-то время, – неопределенно ответила Ванесса.
Тиффани достала яйцо из микроволновки, положила его на тост и понесла тарелку в гостиную. На футоне под одеялом комочком свернулся спящий хорек. Тиффани вставила диск в музыкальный центр и увеличила громкость. Это было что-то звучное и резкое, Дэн раньше никогда не слышал такого. Однозначно не утренняя музыка. Тиффани протанцевала к Ванессе и взяла ее за руки. К удивлению Дэна, Ванесса начала скакать и трясти задницей в такт музыке.
Опа!
Ванесса никогда не танцевала. Ни за что. Чем это Тиффани ее накормила?
Пока Тиффани и Ванесса танцевали, Пьянь выбрался из-под одеяла и понесся к новым голубым с золотом кроссовкам «Пума» Дэна, припаркованным у входной двери. Он принюхался к ним несколько раз, развернулся и стал писать.
– Эй! – закричал Дэн, рванувшись на спасение кроссовок.
– Пьянь! Детка, все в норме. Иди к мамочке. – Тиффани наклонилась и протянула руки к зверьку. – Не бойся.
Ванесса, с раскрасневшимися от танца щеками, присоединилась к ним.
– Ох, Дэн. Ты напугал его.
– Никого я не пугал. – Дэн гневно махнул рукой. И добавил: – Иди к мамочке, маленькая зараза.
В его голове уже рождался новый стих: «Убить Пьянь».
БОЛЬШОЙ ДЕБЮТ ДЖ
– Девочки, встаньте в ряд. По порядку, пожалуйста! – кричал Андре, ассистент фотографа.
Было одиннадцать часов воскресного утра. Дженни появилась в студии больше часа назад, после того, как встала в шесть и три часа провела за сборами. Она приняла душ, уложила волосы и нанесла макияж. Трижды. В первый раз она перестаралась, во второй – выглядела просто страшно, а в третий – благоразумно решила пойти вообще без макияжа, ведь, в конце концов, это была работа стилиста.
Съемка проходила в той же студии, что и кастинг. На этот раз белая ширма и красная кушетка исчезли, их заменили искусственная трава, покрывавшая пол, и волейбольная сетка над ней. Уже на месте Дженни обнаружила, что она была не единственной «моделью». Вместе с ней было еще пять девушек, и все они выглядели… моделями. Стилист переодел ее в синий спортивный лифчик «Найк» и такие же лайкровые шорты. Он собрал ее волосы в хвост и нанес немного прозрачного блеска для губ. Дженни подумала, что такой прикид годится скорее для тренажерного зала, чем для фотосессии, но потом заметила, что другие модели одеты точно так же.
– Постройтесь в линию перед сеткой. Быстрее, девочки. Это же не высшая математика, – ворчал Андре.
Так как Дженни всегда была самой низкорослой, она встала в конце ряда, сразу за плоскогрудой девушкой, которая была выше ее всего на несколько сантиметров. Но Андре подошел к ней, потащил за руку в другой конец шеренги и поставил перед высокой девушкой с почти такой же грудью, как у Дженни. Потом он передвинул еще нескольких девушек.
– Вот так, – крикнул фотограф, размашисто вышагивая перед девушками. Он почесал свою бородку, изучая линию.
– Попробуйте положить руки друг другу на талию, – распорядился он.
Девушки так и сделали.
– Нет, слишком напоминает группу поддержки. Отойдите друг от друга и положите руки на бедра. Ноги на ширине плеч. – Он поднял камеру и посмотрел в объектив. – Плечи назад, подбородки вверх… это все, – распоряжался он, щелкая, фотоаппаратом.
Дженни изо всех сил старалась выглядеть сильной и смелой, готовой к преодолению преград, такой, какой, по ее мнению, должна быть модель «Найк». У нее не было мышц скалолаза или бегуна, но их не было и у остальных.
– Для чего это вообще? – шепнула она своей соседке.
– Для какого-то журнала для девушек, – ответила та и спросила у фотографа: – Какое выражение лица нам сделать?
– Без разницы, – ответил фотограф, встал на табуретку и продолжил съемку.
Дженни расслабила свое готовое-к-преградам лицо. Что значит «без разницы»? Она закрыла глаза и надула губы.
– Молодец, коротышка! – крикнул фотограф.
Дженни распахнула глаза, совершенно запутавшись. Она показала зубы и сморщила нос. Потом выставила язык.
– Превосходно! – отреагировал фотограф.
Дженни хихикнула. На самом деле это было гораздо веселее, чем пытаться выглядеть красивой и соблазнительной. По крайней мере, можно проявить себя. И впервые в жизни перед камерой – в одном спортивном лифчике – она совершенно забыла о своей груди.
А это – чудо уже само по себе.
ЙЕЛЬ ХОЧЕТ УВИДЕТЬ Н В БАНДАЖЕ
– Как оно, тренер? – небрежно спросил Нейт. В «Сарабетс», где тренер Йеля заказала столик, он пришел, опоздав на сорок минут. – Извините, я опоздал. До сих пор отходняк после вчерашней ночи.
С тех пор как Нейт ушел от Бриджит, он выкурил еще два косяка. Теперь его глаза напоминали крохотные щелочки, а с лица не сходила дурацкая улыбка.
В «Сарабетс» было много света, цветов и модных мамаш с детками и мужьями, читающими воскресные газеты. И буквально все здесь источало аромат кленового сиропа.
– Присаживайся, – указала тренер на место напротив. Грива ее светлых волос спадала на плечи, ее губы были накрашены красной помадой, на ней был какой-то серебристый топ. Она была похожа на старшую, давно пропавшую сестру Джессики Симпсон. —
Хорошая кепка, – добавила она с улыбкой.
На голове у Нейта была бейсболка с эмблемой, которую тренер подарила ему при первой встрече.
– Я и бандаж надел, – сказал он, изо всех сил пытаясь сохранить невозмутимый вид. Играть роль негодяя ему удавалось все лучше и лучше. Он взял кекс из стоявшей на столе корзинки и целиком запихнул себе в рот. – Твою мать, я голоден как собака, – добавил он с набитым ртом.
– Ешь сколько угодно, – великодушно позволила тренер. – Я привыкла к команде голодных парней.
– Хм, – промычал Нейт. Это оказалось сложнее, чем он предполагал. Он взял руками целый кусок масла и запихнул его в рот, вдогонку к кексу. – Скажите, и почему я должен хотеть играть с этими хиляками, в конце концов?
Тренер пригубила свою «мимозу».
– Я вижу, ты из тех, кто любит трудности, – сказала она. – Иначе тебе становится скучно. Ты совершаешь поступки, о которых потом сожалеешь. Моя задача – надрать тебе задницу, и обещаю, я буду это делать.
Нейт с трудом проглотил масло. Неудивительно, что команда Йеля так хорошо играла в этом году. Надо признать, он был впечатлен. Но, опять-таки, убедить его выбрать Йель – миссия тренера, единственная причина ее приезда в Нью-Йорк. А его миссией было разубедить ее.
Возможно, он избрал ошибочную тактику. Нейт вытер губы и посмотрел своими неотразимыми зелеными глазами в голубые глаза тренера.
– Вам говорили, что вы сексуальна? – сказал он, потянулся под столом к ноге тренера и положил на нее свою руку.
Тренер спокойно и уверенно улыбнулась.
– Мне часто говорят это, особенно моя команда.
Внезапно Нейт почувствовал дикую боль в руке.
– Твою мать! – заорал он, отдергивая руку и прижимая ее к коленям. Тренер проткнула ее своей вилкой. Он истекал кровью!
– Должна признать, ты меня привлекаешь, – ска¬зала тренер, оставаясь совершенно спокойной. – Ты симпатичный мальчик. Но мне придется удовлетвориться только твоим видом в этом бандаже в раздевалке следующей осенью. – Она порылась в сумке и дала ему пластырь. – Договорились?
В этот момент Нейт понял, что Йель – это место как раз для него. А если и Блер туда попадет? Тогда они будут вместе учиться в Йеле и жить долго и счастливо до конца своих дней. Может быть, и Серена тоже туда пойдет, и они все втроем будут жить долго и счастливо до конца своих дней.
Слишком неправдоподобно.
– Договорились, – ответил он и подозвал официанта. Он заказал пиво и улыбнулся тренеру той самой самоуверенной, обкуренной улыбкой, от которой у девчонок текли слюни, а учителя ставили ему отличные отметки А вместо заслуженных С.
Тренер провела пальцем по зубцам своей вилки.
– Думаю, мне понравится иметь тебя в своей команде, – сказала она.
А нам всем понравится видеть его в бандаже.
