Текст книги "Ты - все, что я хочу"

Автор книги: Сесиль фон Зигесар

Д И В ДЕЛАЮТ НА СЛОВАХ

Теперь оставалась всего пара отбившихся от толпы. Ванесса включила свет и занялась оценкой разрушений, постигших ее дом. Ей придется воспользоваться услугами фирмы по уборке квартир, чтобы справиться с этим. Может, она даже найдет какой-нибудь способ повесить расходы на Тиффани.

Дэн стоял на четвереньках, пытаясь отыскать свою рубашку и обувь. Его склокоченные темные волосы прилипли к глазам, и он почти ничего не видел.

Ванесса спрыгнула с плиты.

– Ты можешь остаться, – нежно сказала она ему. В конце концов, все произошло только по ее вине. Если бы она так не увлеклась бреднями Тиффани, они с Дэном прекрасно бы жили вместе, а не утопали в этом кошмаре.

Дэн нашел одну кроссовку «Пума» и натянул ее. Одна все же лучше, чем ничего. Он встал. Нижняя губа Ванессы была покрыта кровяной корочкой, но она выглядела гораздо лучше, чем он себя чувствовал.

– Нужно группу догнать. Они хотят сделать меня своим фронтменом, – невнятно объяснял он.

Ванесса понятия не имела, о чем речь. Может, если бы они просто сели и поговорили, как раньше, все бы вернулось на свои места.

– У меня же день рождения, – напомнила она, стараясь не расплакаться. – Не хочешь прочитать стихотворение, которое ты посвятил мне?

Дэн покачал головой. Почти все, что он писал когда-либо, было посвящено ей.

– Это песни. Это все песни, – сказал он.

– Не важно.

Ванесса достала лист бумаги из шкафчика в ванной, радуясь, что какая-нибудь наглая девица в поисках геля для волос не наткнулась на него и не унесла с собой.

Она протянула Дэну листок и села напротив. Какое облегчение – опять оказаться наедине, даже если вокруг обваливались стены.

Сердце Дэна все еще билось с бешеной скоростью, Но все остальное тело было заторможенным. Он пытался читать как можно четче, медленно двигая тяжелым от алкоголя и усталости языком.

 
список того, что любишь ты:
черные ботинки с металлическим носком
мертвых голубей
грязный дождь
иронию
меня
 
 
список того, что люблю я:
сигареты
кофе
твои яблочно-белые руки
 
 
но особенность списков такова
они пропадают неизвестно куда
 

– Это же песня, разве нет? – размышлял Дэн. Ну, типа, с музыкой это же звучит гораздо лучше.

Он попытался прочитать стихотворение еще раз, но слова начали плясать на бумаге, и он уже не видел в них никакого смысла. Он знал, что написал их зачем-то, но вот зачем – вспомнить уже не мог.

Ванесса всхлипнула, и Дэн поднял на нее глаза. Она плакала, всхлипывая и ловя ртом воздух, как тот, кто плачет совсем нечасто. Всего минуту назад Дэн веселился, кричал из всей дури в микрофон. Но теперь все так серьезно?

Ванесса взяла его за руку. Ее мокрое от слез лицо покрылось пятнами, из носа текло, а над верхней губой висело серебряное окровавленное колечко.

– Слушай, я знаю, все сейчас испорчено, но все будет хорошо. Как в твоем стихотворении. Мне нравятся отвратительные вещи. Нам обоим нравятся. Когда все не идеально, да?

Рука Дэна безжизненно лежала в ее руке. Он знал, что Ванесса говорит о чем-то важном, но не мог сосредоточиться. Сигарета – все, чего он хотел, и, насколько он помнил, он уже уходил. А может, сигареты лежали во второй кроссовке.

– Мне кроссовку надо найти, – сказал он.

Ванесса продолжала плакать. Она крепко сжала его руку, ей хотелось закончить начатое, объяснить, что, по ее мнению, означало стихотворение, насколько оно соответствовало тому, что происходило в их жизни.

– Нам не нужно учиться в одном университете и даже жить вместе. Мы можем просто быть, – сказала Ванесса и утерла нос тыльной стороной руки. На ее леггинсах раскраски под зебру были видны маленькие капельки крови от пирсинга. Она с силой потерла их.

– Неважно, что мы делаем, мы всегда будем вместе, да? – спросила Ванесса.

– Да, – по инерции кивнул головой Дэн. Нет, он не чувствовал боли, просто в данный момент он не был способен на серьезный разговор.

Плечи Ванессы дрожали от немых всхлипываний. Она опять вытерла нос, наклонилась вперед и поцеловала его в губы. Дэн попытался ответить на поцелуй, но побоялся сделать ей больно.

– Ладно, – она выпустила его руку и выдавила улыбку. – Убирайся. Становись рок-звездой или кем угодно.

Дэн уставился на нее. Она отпускает его? Нуда.

– Ты уйдешь, наконец?! – Ванесса, сопротивляясь очередному приступу всхлипываний, толкнула его в грудь.

Дэн поднялся на ноги. Пол был засыпан слоем окурков, пустых бутылок, забытой одежды и разбитого барахла.

– Я могу вернуться завтра и помочь убрать все это, – без намека на энтузиазм предложил он.

Можно подумать, что завтра он будет полон сил и энергии и готов натянуть резиновые перчатки и драить полы на пару с «мистером Клином».

Б И Н ЗАНИМАЮТСЯ ЭТИМ НА САМОМ ДЕЛЕ

– Оно по-прежнему у тебя?

Блер взяла со спинки стула болотно-зеленый кашемировый джемпер, подаренный Нейту больше года назад и оставленный здесь прошлой ночью. Она вывернула его наизнанку, проверяя, есть ли с внутренней стороны рукава пришитое ею малюсенькое золотое сердечко. Есть.

Нейт стоял посреди комнаты и наблюдал за Блер. Сейчас ему больше всего хотелось сорвать с себя одежду, схватить Блер и швырнуть ее на кровать. Но он знал, что Блер любит все делать по-своему и ему нужно быть терпеливым.

Блер положила джемпер и провела рукой по стоящей на столе Нейта модели корабля. Рядом была фотография, на которой Нейт с друзьями по «Сент Джудо» с гордостью демонстрировал двух рыбин, пойманных во время рыбалки в Мэне. Сильные накачанные руки, широкая белозубая улыбка, золотистые волосы и сияющие зеленые глаза – Нейт однозначно был самым красивым из всех. Хотя это она прекрасно знала и так.

Блер не понимала, чего ждет, и она вовсе не увиливала. Просто она давно не оказывалась рядом с ним в такой романтичной, идеальной во всех отношениях обстановке. Самое смешное то, что во все остальные разы – а их было достаточно – она думала, что они будут заниматься сексом, и так нервничала, что говорила без умолку. Но не сейчас.

– Может, поставить музыку, или фильм, или еще что-нибудь? – спросил Нейт, размышляя, как бы помочь ей настроиться на нужный лад. Если бы только у него были свечи, или благовония, или еще что… Массажное масло? Наручники? Ладно, лучше не увлекаться.

Блер подошла к книжной полке и включила дурацкую лампу-глобус – ту самую, которую Нейту подарили, когда ему было пять лет. Потом она выключила верхний свет. Свет от лампы-глобуса смешивался с лунным сиянием, падающим сквозь стеклянный потолок, от чего комната словно купалась в мягком голубом блеске. – Бот так. – Блер сняла свои черные балетки от Кейт Спейд. Ее темно-красные ногти даже ей самой казались очень сексуальными. Она улыбнулась Нейту. – Иди сюда.

Он сделал так, как она просила, а потом запустил руки под ее кофту, помогая ей избавиться от нее, в то время как она, раздевая его, едва не оторвала ему голову. Ее лифчик – простой кусочек прозрачной белой ткани – упал на пол, как лист бумаги.

Нейт до сих пор не верил в реальность происходящего. Они доходили до этого момента много раз, и он бы не удивился, если бы в этот момент мама Блер вдруг постучала в дверь и сообщила, что на самом деле у нее тройня и оставшиеся дети появятся буквально в эту минуту.

Блер обняла его за шею и прижалась к нему всем телом. Каждый раз, когда она представляла себе это, она ставила себя и Нейта на место актеров из старых фильмов. Одри Хепберн и Гари Купер в «Любви после полудня». Кэтлин Тернер и Уильям Харт в «Жаре тела». Но сейчас все было гораздо лучше, потому что это происходило по-настоящему и это было приятно.

Он не мог перестать целовать ее. Она направила его руку вниз к поясу своих джинсов, а следом потянулась к нему. Ну ладно, может, никто и не постучится в дверь, а небо не обрушится. Может, на этот раз это произойдет на самом деле.

Она потянула его на кровать. И они избавились от своего белья. И не осталось ничего, кроме них самих. Они целовались, как только и где только возможно, пока не настал момент принятия определенных мер. Нейт открыл свой прикроватный столик и достал презерватив.

А теперь неловкая часть.

Только она не была неловкой. Без лишних слов Блер взяла презерватив, поцелуями проложила путь вниз по его телу и осторожно надела. Вот так. Теперь хорошо.

Нейт уже забыл, как это – быть с Блер. Как ее тело не было похоже на дом с привидениями, где ты слепо должен угадывать, где что и что именно, и в итоге все равно врезаешься в стены, С Блер он просто знал. И все было идеально.

Блер даже не нужно было просить Нейта сбавить скорость. Они все делали синхронно, ей оставалось только закрыть глаза и обнять его, немного выгнуть спину и почувствовать.

Тада!

Когда все закончилось, они лежали, держась за руки и улыбаясь в потолок, потому что знали, что через несколько минут смогут все повторить. Они могли, если бы захотели, провести всю оставшуюся жизнь, занимаясь этим. Еду им будет приносить посыльный. Экзамены они сдадут онлайн.

– Может, я даже и не пойду в колледж, – задумчиво протянул Нейт. Зачем ему идти туда, если вокруг было столько удовольствий? Он поцеловал ее руку; – Мы могли бы поехать в кругосветное путешествие вместе. Поискать приключений.

Блер закрыла глаза и попыталась представить кругосветное путешествие с Нейтом на яхте, которую он построит специально для них.

– Я буду каждый день надевать новое бикини «Миссони», и у меня будет потрясающий загар, – прошептала она.

Это было только начало фантазии, Блер продолжала мечтать, и мечты были все более и более прекрасными. Их тела будут сильными и гибкими от работы на яхте и диеты из сырой рыбы, морских водорослей и шампанского. По ночам они будут заниматься любовью под звездами, а по утрам – заниматься любовью под крики чаек. У них будут красивые, загорелые, золотоволосые, зеленоглазые дети, они никогда не будут носить одежду, и будут плавать, как дельфины. Они будут останавливаться в экзотических портах, где местные жители будут танцевать для них и подносить дары в виде драгоценностей и мехов. В конце концов они соберут такую огромную коллекцию сокровищ, что станут известны по всему миру как самые богатые покорители морей, и пираты будут охотиться на них, чтобы отобрать трофеи и украсть их немыслимо прекрасных детей, таких же, как в рекламе Ральфа Лорена. К тому моменту, не зная, чем себя занять на корабле, они с Нейтом займутся карате, получат черные пояса и будут отбиваться от пиратов, отправляя их прямо на съедение акулам. А потом они уплывут в лунное сияние, невредимые и влюбленные друг в друга даже больше, чем прежде. Да, вполне возможно.

– А может, мы вместе пойдем в Йель, – с надеждой сказала Блер. Какой-то доктор из больницы, где лежала ее мать, оставил сегодня записку у дворецкого, в которой говорилось, что он хочет написать рекомендательное письмо для медицинского факультета Йеля. Она никогда не думала о карьере доктора, но если это поможет попасть в Йель, то почему бы и нет?

– Я буду играть в лакросс и учиться на геолога, – пробормотал Нейт ей в волосы.

– Да, – мечтательно согласилась Блер.

Нейт будет проводить раскопки в лесах Коннектикута, искать драгоценные камни и носить красивые аранские свитера, которые она будет вязать во время длинных лекций по медицине. Все студентки медфака будут влюблены в гениального молодого биолога, который окажется куратором Блер, но она не будет обращать на него никакого внимания – для нее будет существовать один только Нейт.

– И мы будем жить вместе, – вслух добавила она. В старинном доме в викторианском стиле прямо возле кампуса. Они будут готовить горячий сидр на дровяной печи и сладкие сэндвичи из крекеров, зефира и шоколада над огнем.

– И заведем немецкого дога, – улыбнулся Нейт.

– Нет, двух немецких догов и двух котов, – поправила его Блер. И они будут так заняты своей учебой и сексом на старинной кровати в скрипучей викторианской спальне, что забудут о стрижке, перестанут покупать новую одежду, и будут похожи на хиппи, но все равно окончат университет с отличием.

– И мы поженимся, – прошептал он.

– Да, – ответила Блер и сжала его руку под одеялом.

У них будет грандиозная свадьба в соборе Святого Патрика, и, когда они вернутся из своего медового месяца на юге Франции, который будет продолжаться целый год, они будут жить в пентхаусе на Пятой авеню с видом на парк. Она будет главой департамента здравоохранения мэрии Нью-Йорка, а он будет сидеть дома с их четырьмя золотоволосыми, зеленоглазыми детками, конструируя яхты в гостиной. И он всегда будет добавлять «Шоколадный поцелуйчик» от «Хершиз» к ее обеду, чтобы продемонстрировать ей свою любовь.

Блер перевернулась и положила голову на грудь Нейта. Их возможности не имели границ, но они не обязаны были принимать решение немедленно. Единственное решение, которое нужно принять прямо сейчас, – это заняться этим снова, или подождать еще пару минут и потом заняться.

Его сердцебиение отдавало в ее ушах сильным, вибрирующим звуком. Она подняла голову и поцеловала его.

Зачем ждать?

Примечание: Все настоящие имена, названия мест и событий были изменены или сокращены, чтобы не пострадали невиновные. В том числе и я.

ЭЙ, НАРОД!

Передвижной фестиваль

Когда я проверяла последний раз, все по-прежнему дышали. Едва. Прошедшая ночь – которая тянулась до сегодняшнего раннего вечера – считается одной вечеринкой или двумя? Это на самом деле были «Рэйвс» или какая-то конченая местная группа, которая только прикидывалась ими? И наш любимый поэт с Верхнего Вест-Сайда был действительно таким пьяным, что не мог найти свою вторую кроссовку? Конечно, это отнюдь не повлияло на его пение. На Манхэттене он звучал даже лучше, чем в Бруклине, но, возможно, это только потому, что мы к тому времени набухались вдрызг. Больше всего мне понравилось, когда блондинки в одинаковых футболках Джорджтауна, со свистками и пластырями на пупках, исполнили небольшой танец группы поддержки, а потом позвали всех мальчиков в спальню поиграть в бутылочку. А я-то слышала, что все девушки в Джорджтауне – воплощение целомудрия.

Две окончательно пропавшие личности оставались пропавшими весь вечер и продолжают считаться пропавшими без вести. Поговаривают, пропали они вместе, и до конца учебного года нам предстоит смотреть на их сюсюканье, потому что любовь прекрасна, и бла, бла, бла: Но я уверена, мы сможем придумать несколько сюрпризов, чтобы их жизнь не была такой скучной, правда?

Ваши письма

Дорогая Сплетница,

Я просто волнуюсь за свою сестру. Вчера у нее в Бруклине была сумасшедшая вечеринка и там случилось много всякого дерьма. Я думаю, что и ты тоже была там. С ней все в порядке?

– рб

Дорогая рб,

Она выглядела слишком расстроенной, когда выгоняла нас, и вряд ли сейчас находится в своей тарелке. Хотя мы, девушки, отходчивые. Правда, ее губе понадобится время, чтобы зажить, да и от помощи в уборке она бы точно не отказалась.

– Сплетница

Дорогая Сплетница,

Короче, мы все поехали в Нью-Йорк, чтобы уговорить эту девочку выбрать наш колледж, и потом она исчезла. ЗАТЕМ мы, типа, почти нарушили наш договор, который, фактически, был смыслом нашей жизни уже два года. Это все ее вина, и мы реально не хотим, чтобы она училась у нас или была в нашем сестринстве.

– бекс

Дорогая бекс,

Не уверена, что могу чем-то помочь. Вы ведь все еще вместе. Или нет?

– Сплетница

Под прицелом

С устраивает небольшой чисто мужской прием в своей квартире на Пятой авеню. По последним данным, стол накрыт на четырнадцать персон. Дж и Д раздают автографы перед студией MTV. Может, они еще и не стали знаменитостями, но если вести себя как знаменитость, то мир будет у тебя в руках. В развешивает объявления «Ищу сожителя» по всему Уильямсбергу. Ч и его фиолетово-черноволосая подружка толкают игрушечную коляску со своими зверушками по Центральному зоопарку. Кажется, он нашел идеальную няню для своей обезьянки на то время, пока он сам будет учиться в Уэст-Пойнте в следующем году. Пропавшие без вести: Б и Н. Последний раз замечены около половины двенадцатого вчерашнего вечера несущимися от ее дома на Семьдесят второй к его на Восемьдесят второй.

В моей голове все еще вертятся фигуры обезьянок, крыс и девочек в бирюзовых кожаных жилетах, но даже похмелье не помешает мне задать вопросы: Будут ли Д и В по-прежнему вместе или это уже «давай-останемся-друзьями»? И какого именно «сожителя» она ищет?

Станет ли Д всемирно известным идолом рока? Попадет ли наконец Б в Йель? Придется ли ей для этого вступить в армию или стать доктором?

Будут ли Б, Н и С учиться в Йеле вместе? И хорошая ли это идея?

Станет ли Дж известной и несравненной супермоделью или опять облажается и сбежит в интернат, чтобы избежать испепеляющих взглядов окружающих?

Будет ли Н опять изменять Б? И если да, не решит ли он сделать это со мной?

Я знаю, что вы умираете от любопытства. Но сперва, пожалуйста, идите домой и немного отдохните.

Ты знаешь, ты меня любишь,

Сплетница