Текст книги "Звездный бумеранг"

Автор книги: Сергей Волгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава десятая НИЧЕГО СТРАШНОГО

Свет в каюте можно было включать разный: синий, красный, лиловый, голубой, молочный, бледный или яркий. Для этого около каждой кровати имелись панельки с разноцветными кнопками. Ребята лежали на кроватях, поставив на пол магнитные башмаки, которые им дали астронавты, и забавлялись: нажимали то одну кнопку, то другую, и каюта окрашивалась в разные цвета. Потом Володя предложил нажать две кнопки одновременно. Не долго думая, нажали, и каюта разделилась пополам: Володина половина – он нажал синюю кнопку – осветилась синим светом, а Агзама – он нажал красную кнопку – красным.

– А если прижать все кнопки сразу? – весело спросил Володя.

– Перегорит что-нибудь, – усомнился Агзам.

– Может, пробки? Пусть. Нам все простят, мы ведь гости.

Володя, прищурясь, прицелился и ладонью нажал все кнопки на своей панельке. Потолок сразу испещрили сотни спекторов. Ребята, как завороженные, смотрели на красивые, переливающиеся разными цветами полосы, похожие на тысячи малюсеньких радуг. В каюте было очень светло, но в глазах мельтешило.

– Вот это здорово! – закричал Володя и вскочил. Он не рассчитал рывок и, проплыв по каюте с растопыренными ногами и руками, уперся головой в потолок. Он таращил глаза, махал руками, но не двигался с места. Агзам хохотал. Володя походил на игрушечного акробата, которого кто-то невидимый дергает за ниточку, вызывая нелепые и смешные движения.

– А ну-ка и я! – выдавил сквозь смех Агзам и подскочил. Он подлетел к Володе, схватил его за ногу и дернул, не особенно сильно, но все же чувствительно, отчего Володя опустился к полу и поймал спинку кровати, а Агзам уперся головой в потолок. Они поменялись местами. Теперь смеялся Володя над Агзамом, проделывающим те же замысловатые движения.

– Знаешь что, – догадался Володя, – оттолкнись от потолка.

Агзам оттолкнулся и подплыл к Володе. Они держались за спинку кровати и болтали ногами в воздухе, как в воде, и заразительно хохотали, очень довольные необыкновенной игрой.

Дети есть дети. И даже условия невесомости они приспособили для игры.

Они не знали о грозившей им опасности, да если бы и знали, то, пожалуй, не особенно забеспокоились бы, всецело положившись на взрослых, пусть из иного мира, но умных и внимательных людей.

– Ах вы, баловники! – сказал вошедший Пео, смеясь. – Ну-ка, зажгите нормальный свет, и мы немного побеседуем.

Володя подтянулся на руках и сел, держась одной рукой за спинку кровати, другой рукой он нажал на белую кнопку. Агзам опустился рядом с ним, смущенно улыбаясь и ладонью вытирая пот со лба. Пео прошел к столу. С лица его сошла благодушная улыбка, оно стало озабоченным.

Ребята уже всей душой тянулись к этому веселому астронавту, они верили ему без раздумья, со всей детской непосредственностью. Но все же первое впечатление необычности всего происходящего притупилось, и хотя мальчики старались показать друг другу, что они чувствуют себя прекрасно, на сердце у каждого было тревожно. Чем кончится все это путешествие? И другое: не окажутся ли эти красивые с виду люди не такими, какими представляются? Может быть, придется умереть с голоду или задохнуться?

Втихомолку вспоминали они своих родителей, вздыхали, но из-за мальчишеской гордости ничего не говорили друг другу.

Володя, представлявший межпланетные полеты по прочитанным книгам, решил попытаться завладеть хоть не сильным, но собственным оружием, чтобы в случае необходимости защищаться. И он очень небрежно, чтобы не внушить подозрения, спросил:

– Вы, товарищ Пео, обещали настроить одну куклу на меня. Я бы хотел попробовать сам приказывать. Вы обещание исполните?

– Конечно, исполню, – не задумываясь, ответил Пео. – Тебе, милый мальчик, придется ожидать недолго. А теперь ответьте, пожалуйста, на мои вопросы. Вам в больнице приходилось бывать?

– Приходилось, – вместе ответили Володя и Агзам.

– Вот и хорошо. Скажите, у вас когда-нибудь брали кровь на исследование?

– У меня палец кололи часто, – сказал Володя.

– А у меня даже из вены брали шприцем, – похвалился Агзам. – И совсем не больно.

– Я слышал, что на Земле есть рентгеновские аппараты для исследования человека. Как их применяют? – осторожно допытывался Пео, внимательно следя за тем, какое впечатление производят на ребят его вопросы.

– Меня много раз рентгеном просвечивали: и в детском саду, и в школе.

Смотрели, не больны ли легкие, – заявил Володя. – Лучи эти через тело проходят, а через кости – нет. На экране получаются изображения и легких и сердца, правда, слабые, но все нее кое-что рассмотреть можно.

– А что представляют из себя эти аппараты?

– Сейчас. – Володя закрыл глаза. Так он делал всегда, когда хотел вспомнить что-либо прочитанное.

Агзам не раз поражался исключительной памятью своего товарища, даже проверял – не обманывает ли?

Не открывая глаз, Володя начал говорить деревянным голосом:

– "Поток электронов, вылетающих из раскаленной спирали, ускоряется в сильном электрическом поле, созданном источником высокого напряжения между анодом и катодом, и падает на скошенный конец металлического стержня, на так называемый антикатод. При торможении ударяющихся об антикатод электронов возникает рентгеновское излучение, которое распространяется от поверхности антикатода. Кинетическая энергия электронов при торможении их частично превращается в энергию рентгеновского излучения". – Володя открыл глаза и улыбнулся. – Это я из учебника вычитал.

– Очень хорошо, – обрадовался Пео и пододвинулся к ребятам. – Скажу вам откровенно, милые мои мальчики: здесь, в космосе, вы случайно можете заболеть. А как лечить вас, мы не знаем. Поэтому мы хотим исследовать вашу кровь и просветить вас луческопом, сделать снимки ваших внутренних органов. Вы не возражаете?

– А чего же особенного? – согласился Володя. – Раз надо – нам не привыкать. Ничего страшного.

– Конечно, – поддержал товарища Агзам.

Пео проговорил что-то по-своему, и через минуту открылась дверь, и тюти ввез в каюту стул с высокой полированной спинкой, с разноцветными глазками на ней, со свисающими гофрированными шлангами, с блестящими ящичками, привинченными сзади спинки. Следом вошла уже знакомая ребятам Киу, в белом халате и прозрачном капюшоне.

Астронавты переглянулись, и в строгом вопрошающем взгляде женщины, и в покорном кивке мужчины ребята не заметили ничего подозрительного, и поэтому, когда Пео предложил Володе первому сесть на стул, тот сразу согласился. Только с опаской посмотрел на очень серьезную женщину со строгими глазами врача.

Киу положила руку Володи на откидной столик и прикрыла ее салфеткой.

Володя даже не почувствовал, как женщина мазнула губкой руку в двух местах, сделала укол и набрала в пипетку крови, потом прибором, похожим на машинку для стрижки волос, выхватила кусочек тела и залепила ранку розовым пластырем. Проделав эту процедуру, Киу поставила перед Володей высокую выдвижную металлическую трубку, загнутую на конце и соединенную шлангом со спинкой стула, и велела Пео включить красный свет. Все происходило примерно так, как это бывает в рентгеновском кабинете любой клиники. И когда Володя живо соскочил со стула, Пео облегченно вздохнул:

– Прекрасно, очень прекрасно!

То же самое было проделано и с Агзамом.

А в это время в большом зале Маоа и Баили сидели за столом и через небольшой экран внимательно следили за всем происходящим в каюте и тихо переговаривались между собой.

– Хватит ли у Киу знаний и опыта, чтобы сохранить их?

– Трудно гарантировать. Во всяком случае, сама она, кажется, в этом уверена.

– Когда будем отлетать?

– Зависит от Киу. Нам неизвестно, какую перегрузку они смогут выдержать.

– Хотя бы двойную…

– Мало. Если так, то о предельной скорости и думать нечего.

– А если во время разгона их поместить в ванны?

– Посмотрим.

Глава одиннадцатая НЕВЕЖА

После того как вслед за автоматом, увозившим стул, вышли женщина и Пео, ребята некоторое время рассматривали на руках пластырь, которым были залеплены ранки. Володя попытался кусочек отщипнуть, но пластырь оказался крепким, как резина, – вытягивался, но не рвался. Ребята не знали, для чего им прилепили такие заплатки, и не стали догадываться – не больно и ладно… Им было скучно – в каюте ни книг, ни игр. Володя принялся рассматривать столик, а Агзам снова завалился на кровать. Постель была мягкой, и он блаженствовал.

– Эх, не догадался я захватить учебники, – пожалел Агзам, пристегивая себя к кровати ремнем.

– Учебники не обязательно, а шахматы надо было бы прихватить, – отозвался Володя, заглядывая под крышку стола. – Дулись бы напропалую. А то со скуки умрешь.

Ребята переговаривались нехотя. Лег на кровать и Володя, задрал ноги так же, как и Агзам, и глубокомысленно проговорил:

– Придется нам куковать так, пожалуй, много времени, Агзамка. Мрачная перспектива. Давай попросим Пео учить нас ихнему языку. Или, может, они согласятся преподавать нам, как в школе? Тут-то мы бы занимались здорово.

Верно, Агзам?

– Куда же денешься? – не возразил Агзам. – Если кошку запереть в каморке, она со своим хвостом играть станет.

– Нам бы звездолет осмотреть, с двигателями познакомиться, – размечтался Володя, наблюдая за ногой, которую он поднял и оставил в воздухе. Нога без всяких усилий болталась в воздухе, словно чужая. – Неужели не разрешат? Если не разрешат, то они будут настоящие свиньи.

Правда?

– Ишаки будут, – решительно определил Агзам. Володя рывком сел.

Хорошо, что он тоже прицепился ремнем – это удержало его от полета к потолку.

– А все-таки здорово получилось! Как думаешь, Агзамка? Ведь мы летим черт знает куда. Летим! Просто не верится. Мы первые увидим чудеса, о каких только в сказках говорится да в фантастических книжках. Ты гордишься?

– Перед самим собой гордиться нельзя, – насмешливо щурясь, заявил Агзам и тоже сел.

– Пусть. Вот мы вернемся на Землю и будем читать лекции.

Представляешь, по всем городам будем ездить… Эх, и жизнь была бы веселая!

Агзам, все еще щурясь, почесал кончик носа.

– Вот докторша резать будет, шашлык делать, чтобы изучать, тогда где спрячешься, куда пойдешь лекции читать? – Агзам покачал головой. – Может, кусочки, как в сказке, водой окропят, снова соберут, и мы оживем?

– Не может этого быть! – страстно запротестовал Володя. Он сделал неловкое движение, ремень отстегнулся, и мальчик снова чуть не улетел к потолку. Он успел схватиться за спинку кровати, сел и, показав кулак хохотавшему Агзаму, продолжал уже более спокойно: – Пойми, они ученые, настоящие люди – умные, гуманные. А в крайнем случае – лишь бы посмотреть другую планету… – Володя подумал и решительно закончил:– А потом можно и умереть…

– Не согласен! Я жить хочу, – запротестовал Агзам.

– Ну и живи!

– А ты не хочешь? Да?

– Я не хочу? Кто тебе сказал? – Володя соскочил с кровати, надел магнитные туфли и направился к Агзаму, нарочно выставив сжатые кулаки, но тут на пороге появился Пео и три раза подряд громко чихнул.

– Будьте здоровы! – сказал Володя, останавливаясь.

– Будьте здоровы! – повторил Агзам.

Пео развел руками и улыбнулся: он не знал, что в таких случаях полагается говорить "спасибо".

– Я и так вполне здоров, милые мои ребятки, – похвалился он, подходя к кровати Агзама вперевалку.

– Вы определенно простудились, – авторитетно заявил Володя.

– О, ты и в медицине разбираешься! – удивился Пео. – Вот такие разносторонне развитые люди нам сейчас очень нужны. Я прошу вас, мои милые мальчики, последовать за мной. Мы не можем без вашей консультации провести один очень важный опыт…

Агзам выразительно посмотрел на своего товарища: "Вот, мол, начинается. Сейчас нас будут резать на куски…" Но Володя беспечно махнул рукой и сказал:

– Всегда к вашим услугам, дядя Пео.

– Прекрасно!

Пео шел впереди, Володя смело шагал за ним, а Агзам хмуро смотрел товарищу в спину и шел явно нехотя. Они прошли длинный коридор, свернули в более короткий и за следующим поворотом очутились у высокой прозрачной стены. Около нее уже стояли старец и Баили. Тут же была Киу. Она сидела у небольшого пульта управления в виде покатого столика со множеством рычажков, кнопок и лампочек.

За прозрачной стеной Володя и Агзам увидели странную картину. В круглом пустом отсеке на полу лежал человек, это был тот самый человек, которого астронавты подобрали ночью. Лежал он вверх лицом, на спине. Рыжие волосы взлохмачены, глаза открыты, но безжизненны, с тусклым светом.

– Он мертвый? – спросил Агзам, толкая локтем Володю.

– Нет, он живой, – ответил Пео, – но находится в сонном состоянии. Мы хотим узнать, думает ли сейчас этот человек, и если думает, то о чем. Вы должны помочь нам расшифровать его мысли.

Агзам облегченно вздохнул, а Володя ущипнул товарища в знак доказательства своей правоты.

Между тем Киу вопросительно посмотрела на старца, и тот сказал:

– Начинайте!

Баили и Пео встали по другую сторону столика и впились глазами во что-то невидимое ребятам, вероятно в приборы. В столике вдруг вспыхнуло множество лампочек, послышался мягкий шелестящий шум, потом звук лопнувшей струны.

Киу повернулась к прозрачной стене, и тотчас же из соседнего отделения вышел тюти, подошел к полочке, снял металлическую шапочку, просеменил к лежащему человеку и надел шапочку ему на голову. Проделав это, автомат отошел и встал у стенки.

От металлической шапочки к стене тянулись прозрачные провода, было видно, как в них пульсирует красная жидкость.

Человек лежал неподвижно. На бледном лице застыли морщинки. Камера была наполнена плотным газом, и поэтому свет, проникавший с потолка, казался тусклым, буроватым.

– Биотокомер показывает два бойне, – доложил Пео.

– Частота – три миллиарда, – добавил Баили.

– Нормально, – констатировал Маоа. Он подошел к столику и стал позади женщины. – Начинайте! – повторил он команду.

Киу нажала несколько кнопок подряд, очень осторожно повернула розовый с делениями верньер и наклонилась нал узкой щелью, проделанной сбоку столика. Щеки женщины порозовели, губы ее шевелились – она что-то шептала.

Старец стоял прямо, как столб, но глаза его тоже следили за аппаратом.

Столик зашипел громче, что-то в нем щелкнуло, и из отверстия поползла полоска белой пленки. Потом послышался загробный голос. Вначале слова были непонятны, затем голос отчетливо произнес:

– Зей ар эфрейд оф зи вулф…

Пео и Баили посмотрели на женщину и пожали плечами. А Киу заулыбалась, сжала пальцы и оглядела мужчин восхищенными блестящими глазами.

– Оинг! – воскликнула она и вскочила, но опять села и потрогала пальцами медленно выдвигавшуюся пленку, – На каком языке он думает? – резко спросил старец. Улыбка тронула его губы чуть заметно, а глаза сверлили женщину по-прежнему строго.

Пео и Баили опять пожали плечами, а женщина смутилась.

– Он говорит по-английски, – несмело переступил с ноги на ногу Агзам.

– Мы в классе это проходили…

– И что он говорит? – обрадовались астронавты, к все повернулись к мальчику.

Агзам почесал пальцем кончик носа.

– Он говорит: "Они боятся волка".

Тут голос загремел так, что Киу поспешно схватилась за верньер и, морщась, принялась его крутить. Голос стал тише. Он выкрикивал отдельные слова:

– Э дог!.. Э бэтл!.. Э вумэн!.. Э дэвл!..

Пео вынул карандаш из кармана и что-то записал на пленке, которая продолжала ползти из щели. Астронавты горячо заговорили между собой. Потом старец обратился к Агзаму:

– Переводите.

– Собака… Бутылка… Женщина… Черт… – повторил Агзам вслед за голосом, с интересом поглядывая на Пео, записывающего его перевод на пленку.

Голос смолк неожиданно, оборвался. Только стол по-прежнему жужжал и светились лампочки. Дрожали световые стрелки. И казалось, в этом прозрачном столе летают и перемигиваются сотни раскаленных угольков.

Астронавты то недоуменно посматривали на прибор, то оборачивались к стене. Человек за стеной лежал в той же позе, бледный, с нелепой серой шапочкой на голове. Гладкие стены, светящийся прибор, полумертвый человек в буроватом тумане и астронавты в прозрачных капюшонах – все здесь было неземным, странным и таинственным. Ребята переминались с ноги нз ногу. У Агзама лихорадочно блестели глаза, ему хотелось задать тысячу вопросов, но он не решался прервать строгих астронавтов. Володя оценивал обстановку критически, щурился, но и ему не терпелось узнать, что же здесь происходит.

Киу начала нервничать: подергивала остановившуюся пленку, вскидывала голову, открывала крышку и заглядывала в прибор, то и дело отбрасывая со лба ниспадающие кудряшки.

– Показатели биотокомера те же, – в полной тишине сказал Пео. Его слова не произвели никакого впечатления на присутствующих.

– У меня тоже, – скупо проговорил Баили.

Старец сам взглянул на прибор. Смотрел молча, сосредоточенно.

– Я не думаю, что отказал биорадиоскоп, – отрывисто, сердито заговорил он. – Перерывы в деятельности мыслительных центров могли быть вызваны болезненным состоянием или остаточным влиянием нейтрального газа.

– Депрессия возможна и… – начала Киу, но не закончила фразу. Прибор зашипел, и утробный голос вдруг загремел, теперь уж по-русски:

– Что за черт! Куда я попал?.. Сто долларов – не деньги. Не лезь в воду, если не знаешь броду… О-кэй! Что вы со мной делаете? Куда вы меня тащите? Пленок у меня нет, военные объекты я не фотографировал, Это клевета! Я неприкосновенное лицо… Я покажу вам! Мое правительство и мой народ заставят вас считаться с правилами международных отношений!..

Голос угрожал, становился – громче, раскатистее.

Астронавты улыбались. Пео даже тихонько засмеялся.

Пленка выползала белой змейкой, извивалась, скручивалась. На ней ребята видели непонятные знаки.

– Хи-хи! – вдруг захихикал голос. – Красотка! Не женщина – богиня!

Позвольте прикоснуться. Ах, какие румяные щечки…

При этих словах мужчины с тревогой взглянули на раскрасневшуюся Киу.

Женщина вначале смутилась, потом сдвинула брони и решительно выключила прибор.

– Невоспитанное существо! Невежа! – сердито сказала она и встала.

– Простите… Мы вас обидели, любезная Киу? – извинился Баили.

– Это пострашнее всех микробов, – проговорила металлическим голосом женщина. – Я очень боюсь, уважаемые коллеги, что вы привезете домой с планеты Земля такие нравы, что вас надо будет не возносить за подвиг, а наказывать.

Теперь засмущались астронавты. Пео отвел глаза от мальчиков, с недоумением разглядывающих смешных дядей, на которых – это они понялинападает женщина.

– Вы очень строги к нам, любезная Киу, – впервые заговорил старец мягко, почти ласково. – Ваше присутствие на звездолете не только украшает наше общество, вы не только увеличиваете достижения науки я поздравляю вас с достигнутым успехом в области изучения центральной нервной системы, – но ваше присутствие здесь возвышает, облагораживает мужчин, которые уже много лет оторваны от домашнего очага, много лет не видели близких, почти забыли, что такое ласка… Все эти годы мы думали о вас только как о товарище. Это невоспитанное еущество, как вы называете земного человека, впервые заставило нас вспомнить, что рядом женщина. Не судите нас строго.

Старец повернулся к ребятам и сразу посерьезнел.

– Я думаю, мы не вовремя затеяли этот разговор… Разрешите, любезная Киу, выразить мою искреннюю вам признательность. – Старец подошел к женщине и погладил ее по плечу. Видно, это была высшая похвала, потому что после того, как ее поздравили Баили и Пео, женщина кончиком рукава вытерла повлажневшие глаза, Володя нашел момент подходящим и спросил:

– Скажите же нам, пожалуйста, что тут происходит?

– Ах, мальчики! Ведь мы действительно чуть о вас не забыли! – спохватилась Киу, обняла Володю и Агзама за плечи и подвела к столику. От рук женщины исходил запах каких-то нежных, приятных духов, напоминающих запах фиалки. – Это, дети, прибор, – продолжала она тоном учительницы, чем вызвала у Володи снисходительный вздох. – Он читает мысли высокоорганизованных существ: преобразует биотоки, возникающие в мозговой оболочке, в те слова, какими существо думает, прибор записывает эти слова на пленку. Устройство его объяснить трудно, вы не поймете. Мы сейчас прибор испытывали, вы слышали, о чем думает этот землянин.

Киу показала на человека, лежащего за прозрачной стеной, и, видимо, отдала приказ. Тюти подошел к человеку, осторожно снял с него металлическую шапочку и отнес ее на полку.

– Здорово! – с восхищением сказал Володя и заглянул в щелку, из которой торчала пленка. – А на мне можно опробовать этот прибор? – неожиданно спросил он.

Астронавты переглянулись. В разговор вмешался Пео.

– Нет, милый мальчик, нельзя! Мы еще не знаем, какие последствия будут у человека после эксперимента. Надо произвести анализы.

– Для науки я готов перенести любые страдания! – с пафосом воскликнул Володя. Но Пео остановил его:

– У нас нет никакой необходимости подвергать тебя риску.

– Не будем возражать, – поддержал коллегу Маоа и, переваливаясь, как утка, пошел по коридору.