Текст книги "Феникс в пламени Дракона. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 23

Линейный корабль «Редутэль». Флагман геаларской эскадры сводных сил Восточной Коалиции.

19 Осени. 12:00.

Адмирал Жером Ламбрен вышел на палубу. Дело шло к полудню, солнце, повисшее в зените, ощутимо припекало, но дувший с севера свежий ветер развеивал зной. Геаларская эскадра держалась в двенадцати милях к северу от острова Бельтано, до побережья Тэй Файяда отсюда было чуть меньше трехсот миль. Союзники – ниалленцы и каннивенцы – оставались в пределах видимости, хотя все три эскадры оставались отдельно друг от друга.

Ламбрен развернулся, чтобы увидеть корабли, идущие следом за флагманским «Редутэлем». Пять линкоров выстроились одной колонной: следующий за флагманом «Бравьер» был однотипен «Редутэлю» – соропятитысячетонный корабль с девятью 384-миллиметровыми орудиями главного калибра, три других были модернизированными дредноутами, построенными почти двадцать лет назад, но все еще оставались грозными кораблями. Наконец, замыкал строй «Мэджин», авианосец, легко узнаваемый, благодаря огромным размерам и гладкой палубе без надстроек.

Как всегда, при виде его Ламбрен скривился от раздражение, настроение адмирала-геаларца, с утра державшееся на отметке «неплохое», резко упало. «Мэджин» мог бы стать превосходным кораблем; изначальнео он пректировался как линкор. Он, однотипный «Бернье» и третий корабль, запланированный к постройке, должны были стать лучшими линкорами в мире. При стандартном водоизмещении в пятьдесят шесть тысяч тонн, они были бы вооружены новейшими орудиями калибром 432 миллиметра – ни у ксаль-риумцев, ни у агинаррийцев ничего подобного не было. Но планам геаларского флота не суждено было осуществиться: имперские шпионы выведали истинные характеристики кораблей, после чего ксаль-риумцы очень быстро добились созыва проклятой Легранской Конференции 1929 года, которая определили ограничения на характеристики всех новых кораблей. Линкоры типа «Мэджин» не соответствовали этим ограничениям, а Конвент, вопреки настояниям флотского командования, пошел на поводу у ксаль-руимцев и отказался от строительства. Третий корабль серии, так и не получивший собственного названия, разобрали на металл, но постройка «Мэджина» и «Бернье» зашла уже настолько далеко, что пускать их на слом было жалко. В конечном итоге, сошлись на том, что корабли будут достроены в качестве авианосцев. «Бернье» сейчас стоял на ремонте, а «Мэджин» вошел в состав эскадры, и его самолеты-разведчики вели наблюдение за агинаррийцами, державшимися возле Тэй Файяда.

Жером Ламбрен вздохнул и проворчал ругательство. Эта история с недостроенными кораблями задевала его за живое; адмирал не сомневался в том, что саму Конференцию двадцать девятого года ксаль-риумцы устроили только затем, чтобы не позволить Республике построить корабли, более мощные, чем те, что были у Империи. Рядом с «Бернье» и «Мэджином», какими тем могли стать, гордость имперского флота – «Амелий» смотрелся бы кораблем второго класса. Ксаль-риумцам вообще нельзя доверять, адмирал Ламбрен убедился в этом еще в годы Северной Войны. Они дают много обещаний, но выполняют лишь те, которые выгодны им самим. Они навязывают свою волю всем соседям и ревниво следят за тем, чтобы никто не мог бы бросить им вызов. Словом, адмирал Ламбрен не видел разницы между имперцами и агинаррийцами. Охотнее всего он отступил бы в сторону, предоставив северянам и южанам грызть друг друга насмерть, но, увы, у Геалара не было такой возможности. Тэй Анг стадает из-за того, что расположен на стыке интересов Севера и Юга, а Геалар граничит с Ангом и разделяет то же проклятье.

– Адмирал Ламбрен! – голос, прозвучавший за спиной, заставил геаларского командующего дернуться.

«Похоже, начинаю стареть», – хмуро подумал Ламбрен, обернувшись. Раньше его никому не удалось бы застать врасплох.

Позади стоял мужчинал лет тридцати пяти, в мундире капитан-лейтенанта. Жером Ламбрен нахмурился, удивленный. Молодого капитана звали Лоис Эбри, и он не был прямым подчиненным Ламбрена. Эбри служил в особом отделе флотской разведки, работавшем на генерала Валле и его секретную службу «Омбрей». Пережиток старых добрых времен первых Конвентов, когда обсерверы – политические надзиратели – имели на флоте больше власти, чем боевые командиры. После Северной Войны эта порочная практика была искоренена, но, к сожалению, не окончательно. При любом офицере рангом от контр-адмирала и выше состоял наблюдатель, доносящий в столицу о любом шаге своего «подопечного». Он не имел права отдавать приказы лично или оспаривать приказы, отдаваемые адмиралом, но неприятностей мог доставить предостаточно. Ламбрен, как и любой другой адмирал, обсерверов ненавидел, но не мог с ними не считаться.

– Что вам, Эбри? – сухо спросил он.

– Простите, что беспокою, – омбреевец, как обычно, был сама вежливость. – Поступил приказ из Виктэра, и я обязан довести его до вашего сведения.

– Приказ? – удивился Ламбрен. – Я не ждал ничего нового. Почему этот приказ вы мне предаете?

– Вы все поймете, когда увидите, адмирал Ламбрен. Не здесь.

– Хорошо, пройдемте ко мне, – Ламбрен направился к двери в боку высокой надстройки, Эбри держался на шаг позади него. Адмиралу показалось, что обсервер взволнован.

Он поднялся в свою личную каюту и посмотрел на Эмбр.

– Итак?

– Вот, адмирал, – тот достал из кармана лист бумаги. – Только что из расшифровки.

Ламбрен вчитался в строки, и почти сразу у него перехватило дыхание. Приказ гласил:

«Командующему эскадрой адмиралу Жерому Ламбрену.

Сегодня, 19 Осени, в 13–00 нанести удар силами авианосной авиации по агинаррийскому Первому Ударному Флоту. Действовать согласно плану «А». Не обсуждать данный приказ по радиосвязи ни с кем, включая союзнические эскадры. По исполнении передать в эфир кодовый сигнал «Вымпел». Ждать дальнейших приказов.

Фаризо Дельвик.

Глава Штаба Обороны».

Ламбрен бросил взгляд на часы. Почти полдень. Боги Неведомые, всего час на исполнение приказа. В Виктэре лишились рассудка?!

– Что вы думаете об этом, Эбри? – спросил он.

– Крайне удивительно, с учетом того, что еще вчера никто даже не намекал на возможность начала боевых действий. Но подлинность приказа вне сомнений, – ответил омбреевец. – Я лично говорил с радистом, принявшим его, и с шифровальщиками. Ошибка исключена.

– Боги, Боги… – пробормотал Ламбрен. – Я не думал, что доживу до такого дня…

– И что вы планируете делать, адмирал?

Жером Ламбрен сухо усмехнулся.

– А что, по-вашему, я должен сделать, Эбри? Приказы выполняют.

Авианосец Геаларской Республики «Мэджин».

На летной палубе царила суета. Оба лифта самолетоподъемников работали на пределе возможностей моторов и гидравлики, один за другим поднимая на палубу бомбардировщики. Массивные, неуклюжие с виду «Маредо-Дельта301» несколькими шеренгами выстроились в кормовой части, обслуживающий персонал сбивался с ног, готовя самолеты к срочному вылету. Тревога обрушилась на «Мэджин» внезапно; еще с утра все ожидали, что будет обычный день. Напряжение витало в воздухе, это верно, но никто не мог предположить, что произойдет. Приказ с «Редутэля» застал врасплох всех, включая капитана Марко Брайбента.

Капитан стоял на небольшой огороженной площадке у левого борта. «Мэджин» не имел надстройки-«острова» и полноценного ходового мостика – изрядное неудобство, особенно, когда приходится управлять кораблем длиной в четверть километра и массой под шестьдесят тысяч тонн. Главная летная палуба возвышалась над водой на двадцать метров и имела двести метров в длину и тридцать пять – в ширину; она предназначалась для посадки самолетов и взлета бомбардировщиков-торпедоносцев «Маредо», которых в ангаре корабля было три дюжины, и еще дюжина дальних разведчиков «Везиро». Легкие истребители «Солей» – их также было тридцать шесть – размещались в верхнем ангаре и могли стартовать прямо из него с собственной шестидесятиметровой взлетной палубы, расположенной ниже основной. Как бы ни отзывались о «Мэджине» титулованные адмиралы вроде того же Жерома Ламбрена, Брайбент гордился своим кораблем и тем, что команда знает свое дело. В прошлом году на учениях он даже заставил сесть в лужу любимчика Штаба Обороны, контр-адмирала Ренуа – в тот день «Мэджин» и однотипный «Бернье», обойдя эскадру Ренуа, нанесли внезапный удар, пока та оставалась практически беззащитной на якорной стоянке. Будь тот бой настоящим, корабли контр-адмирала отправились бы на дно. Скандал вышел изрядный: жаль, что после этого ничего не изменилось.

Сейчас Брайбент смотрел, как суетятся техники. На колесных тележках катили тяжелые бомбы и торпеды; люди торопились подвесить смертоносный груз под фюзеляжи «Маредо», пока другие заправляли самолеты топливом. Несмотря на спешку, неразберихи не было, и капитан удовлетворенно кивнул сам себе. Все-таки не зря он тренировал своих людей, они действовали согласованно, быстро и без паники.

С нижней палубы уже поднимались первые истребители. Да, «Мэджин» был готов к бою. И все же…

– Ламбрен, должно быть, обезумел, – проворчал Брайбент. – Это… – он не договорил, только стиснул зубы, качая головой.

– Адмирал выполняет приказ из столицы, – заметил старший помощник Анжейн Дежон. – Он бы не стал делать ничего подобного без согласования с Виктэром.

– Нам-то какая разница, кто так решил, – хмыкнул капитан.

Он снова посмотрел на самолеты. В налете примут участие тридцать бомбардировщиков и двадцать четыре истребителя. Шесть «Маредо» Брайбент решил оставить на самый крайний случай в качестве резерва, а дюжина «Солеев» будет защищать авианосец. Творец и все пророки его, мученики, двенадцать истребителей против контратаки агинаррийцев, а в том, что контратака будет, Брайбент не сомневался. Полсотни самолетов против пяти авианосцев агинаррийского Первого Воздушного Флота! Тот, кто это придумал, должно быть, лишился разума!

– Безумие! – не сдержался Брайбент. – Форменное безумие!

– Кхм… я уверен, командование отдает отчет в своих действиях, – дипломатично произнес старпом.

– Я уверен в обратном! – отрезал капитан.

Дежон предпочел промолчать. Старший помощник был осторожен в суждениях и, конечно, имел к тому основания. Официально, на борту «Мэджина» не было политических обсерверов или сотрудников особой службы, но фактически, Марко Брайбент не сомневался, что кто-то из его людей – и наверняка не один – докладывает в «Омбрей» обо всем, что видит и слышит. Собственно, он не мог быть уверен и в Дежоне. Какой же старший помощник не мечтает стать капитаном? Но сейчас он не в состоянии был скрывать свои эмоции.

– Мне кажется, это работа ксаль-риумцев, – пробормотал он. – Они подбивают Коалицию влезть в драку с северянами. Не случайно же их эскадра осталась подальше от границ. Имперцы ждут, что мы будет воевать, а они – подсчитывать барыши.

– Я бы воздержался от излишне радикальных суждений, капитан, – вздохнул Дежон. – Ксаль-риумцы – наши союзники.

Брайбент прикусил язык; пожалуй, он на самом деле позволил себе лишнее. Быть может, в нынешнем флоте Республике капитаны и адмиралы не рискуют оказаться под судом за малейшее несогласие с обсерверами или просто за некстати сказанное слово, но обвинение в неблагонадежности и сегодня может испортить карьеру и жизнь офицеру рангом и повыше него. Но, проклятье, приказ глуп! Нет, больше того – безумен. Самоубийственно безумен! И при этом, не выполнить его невозможно.

– В какое дерьмо мы хотим влезть на сей раз?! – процедил капитан. – Воображаю, как ответят на нашу авантюру северяне! Если бы нас хотя бы поддержали ниалленцы и ксаль-риумцы, у нас был бы шанс разбить их Первый Ударный Флот, но атаковать силами только «Мэджина» – все равно, что выходить на дограна с черенком от метлы. Все это смахивает… – «на провокацию», хотел сказать он, но это было бы уж слишком, и Брайбент смолчал.

– Хотел бы я знать, что будут делать наши собственные союзники, – заметил Дежон. – Вероятно, капитан, не только мы получили соответствующие приказы.

Еще один «Солей» стартовал с нижней палубы. Со своего поста капитан не мог видеть ее, только самолет, внезапно появившийся перед кораблем и быстро набирающий высоту. Истребитель взмыл в небо, а между тем на главной палубе техники уже готовили к взлету первый ударный бомбардировщик с подвешенной между стоек шасси длинной темно-серой сигарой торпеды. Брайбент поднял подзорную трубу и обратил взгляд на эскадры каннивенцев и ниалленцев, силясь понять, что там происходит. Но было слишком далеко.

– Возможно, Анжейн, – произнес он. – Возможно.

«Я искренне надеюсь, что наше командование действует не на свой страх и риск, – подумал он, усмехнувшись. – Если уж сходить с ума, то всем вместе».

Линейный корабль «Масентис». Флагман ниалленской эскадры.

То же время.

На круглом лице вице-адмирала Беродиса Таморэ застыла недоверчивая улыбка. Командующий ниалленским отрядом словно спрашивал себя: не спит ли он?

– Прочтите это, Луциан, – адмирал протянул руку. Между пальцами был зажат лист бумаги.

Коммодор Луциан Тенавис взял бумагу и прочел. Тескст был лаконичен, но коммодор почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он медленно поднял взгляд на командующего. Тот все еще выглядел ошарашенным, но теперь Тенависа это не удивляло. Едва ли он сам сейчас смотрелся лучше.

– Это какое-то недоразумение, – он покачал головой. – Господин вице-адмирал, ведь нам дали понять, что…

– Я все прекрасно знаю! – отмахнулся Таморэ. – Можете не объяснять! Вы прочли внимательно?

Вопрос не требовал ответа, и коммодор Тенавис промолчал. Таморэ всплеснул руками:

– Я не хуже вас понимаю, что это отдает безумием, но приказ совершенно ясен. Атаковать агинаррийские аэродромы на южном побережье Тэй Файяда, – вице-адмирал покачал головой. – Во имя Юнидеуса, я многое бы отдал, чтобы это оказалось галлюцинацией. Увы…

– Это не может быть правдой, – повторил растерянный начальник штаба. – Должно быть…

– Не говорите ерунду, Луциан, – вздохнул Таморэ. – Как будто вы впервые сталкиваетесь с подобным! Сегодня Сенат говорит одно, а завтра – прямо противоположное.

– У меня было впечатление, что Сенат и Штаб искренне не хотят войны, – заметил Тенавис. – Конечно, судить наверняка мы не можем. Но если мы должны атковать, скорее всего, планы были разработаны еще до начала всей этой истории с переговорами. В таком случае, конференция нужна была только для отвода глаз.

– Я бы не стал исключать никакую возможность, – вице-адмирал шумно вдохнул, как рассерженный догран. – Ну, что же. Нет смысла спорить, Луциан. Приказ получен. Передайте соответствующие инструкции на «Беатрис» и «Кириллу».

В состав эскадры вошли оба авианосца ниалленского флота. Перестроенные из большин танкеров, обычно они использовались для разведки и обороны главных сил от вражеских самолетов и субмарин, но пилоты отрабатывали и атаки наземных целей. Коммодор Тенавис бросил еще один взгляд на бумагу, как будто от перечитывания что-то в тексте могло измениться. Увы, адмирал прав: приказ есть приказ. Тенавис потянулся к трубке телефона, чтобы отдать распряжения на сигнальный мостик, не в силах отделаться от чувства, что совершает нечто ужасно неправильное.

«Император Северин».

«Командующему Второй эскадрой Северного Флота Себастьену Арину.

Не позднее 13:00 19 Осени силами воздушной группировки префекта Каррела нанести удар по агинаррийскому флоту возле Тэй Луана. Вплоть до выполнения, соблюдать режим полного радиомолчания. Не обсуждать данный приказ ни с кем, включая офицеров Вашего штаба. Соблюдать абсолютную секретность.

Командующий Северным Флотом.

Магистр Моря Астиан Верро».

– Я нарушаю приказ уж тем, что показываю его вам, префект, – мрачно заметил Магистр Арин.

Дэвиан Каррел молча вернул бумагу командующему эскадрой. Тот аккуратно сложил ее вчетверо и усмехнулся:

– Похоже, вашим «птенчикам» предстоит показать себя в деле раньше, чем кто-то мог ожидать, – заметил он. – Надеюсь, они готовы к бою?

– Настолько, насколько возможно, – сказал Дэвиан. – Но я не ожидал получить такой приказ.

– Вы? – зло произнес Арин. – Поверьте, Каррел, я ожидал его не больше. Но приказы выполняются вне зависимости от того, ждали мы их или нет. Равно как и от того, нравятся ли они нам.

– Магистр, это все же очень странно, – заметил Дэвиан. – Я поддерживаю связь со своим двоюродным братом. Тамрин дал мне знать, что Император ни в коем случае не намерен начинать военные действия первым.

– Значит, обстоятельства изменились.

Дэвиан покачал головой.

– Магистр Арин, я понимаю, что приказы не обсуждаются. Но я уверен, что мой кузен не стал бы скрывать от меня столь важную информацию, если бы что-то слышал о намерениях Императора или Генерального Штаба нанести первый удар. А Тамрин – наследный принц. Он должен был бы знать об этом.

– Я не понимаю, к чему вы клоните, префект, – сухо сказал Себастьен Арин. – Вы думаете, что приказ может быть подложным?

– Я не знаю, что думать, Магистр, – ответил Дэвиан. – Я лишь говорю, что еще вчера в Палатиане никто не собирался воевать. Император Велизар Третий – не из тех людей, кто мог бы принять такое решение за одну ночь. Так что – да, Магистр, я ничего не исключаю.

Арин раздраженно вздохнул.

– Приказ подлинный, префект Каррел. Он пришел с Тантала, от Магистра Верро. Коды, позывные – все верно. Если предположить, что вы правы, и нас пытаются водить за нос… – командующий развел руками. – Это значило бы, что злоумышленники полностью контролируют наши радиочастоты, знают всю нашу систему позывных и наши военные шифры.

Дэвиан стиснул зубы. Внезапно вспомнился визит в отдел военной разведки и хитроумная машина под названием «Витария». Ксаль-риумцы воспользовались ей, чтобы взломать шифр Объединенного Флота и перехватывать секретные депеши агинаррийцев. Но то, что создал один человек, другой может повторить. Кто поручится, что где-нибудь – хотя бы даже в Кинто – нет маленькой неприметной комнатки, где стоит точно такой же аппарат, и соперники читают все радиограммы ксаль-риумцев?

– Это маловероятно, Магистр Арин, – признал он. – Но не невозможно.

– И что вы предлагаете? – холодно осведомился Магистр. – Игнорировать приказ? Вы понимаете, к чему это приведет?

– Понимаю, Магистр. Я также представляю себе, к чему приведет его выполнение, если приказ все же фальшивый.

– Я в это не верю, – отрезал Арин. – Да и кому бы могла понадобиться такая провокация?

– Не знаю, – честно ответил Дэвиан. – Магистр Арин, я выполню любой ваш приказ. Что вы намерены делать?

Себастьен Арин уже набрал воздух в легкие для ответа – Дэвиан догадывался, что он намеревался изречь нечто вроде «приказы не обсуждаются» – но осекся на полуслове. Казалось, он заколебался. Дэвиан не сомневался в том, что, будь он просто префектом, Арин проигнорировал бы все его возражения, но префект Каррел все же был еще и принцем, племянником Императора и кузеном наследника престола. Арин раздраженно мотнул головой, затем поднял трубку внутреннего телефона и вызвал на связь отдел связи.

– Отошлите немедленно шифрованное сообщение Магистру Верро на Тантал. Текст: «Сверхсрочно. Ваш последний приказ от сего дня не поняли. Возможна ошибка при передаче. Просим повторить. Магистр Арин».

Он бросил трубку обратно на рычаг.

– Мы очень рискуем, префект. Я очень рискую.

Дэвиан молча подошел к иллюминатору. Заложив руки за спину, он смотрел на корабли, выстроившиеся вдоль береговой линии острова Фар Дана. Вдоль берега тянулись однообразные приземистые строения: здесь была возведена военная база геаларцев, и имелся аэродром. По предложению Дэвиана, одобренному в Палатиане, имперский флот остался здесь, тогда как союзники выдвинулись дальше на север – геаларский адмирал Ламбрен настоял-таки на своем.

В тяжелом молчании Дэвиан и Себастьен Арин ждали ответа. Дэвиан терялся в догадках. Он был уверен, что приказ фальшивый, но это означало, как и сказал Магистр, что кто-то знает военные шифры Ксаль-Риума. Откуда?! Опять шпионы, или все же, действительно, нашелся умелец, построивший вторую «Витарию»? Не столь важно, важнее – что за игру ведут загадочные злоумышленники? Они хотят спровоцироват Ксаль-Риум атаковать агинаррийцев? Почему? Быть может, Коалиция – те же геаларцы, допустим – решили ускорить события столь неожиданным образом? Но это казалось маловероятным: слишком велик риск. Если бы игра раскрылась, разоблаченному «игроку» бы не поздоровилось.

«Даэмогос и Пармикул! Час от часу не легче!», – Дэвиан Каррел ждал неприятностей, но такое стало для него полным сюрпризом.

Бесплодные попытки разобраться в происходящем прервало появление связиста.

– Магистр. Срочная радиограмма с Тантала, – доложил тот. – Только что расшифрована.

Дэвиан посмотрел на часы. Весьма оперативно, надо отдать им должное. Себастьен Арин взял бумагу и жестом отпустил посыльного.

– Зануда, я не отдавал никаких приказов сегодня, – прочем он вслух. – Не знаю, о чем ты, но игнорируй любой приказ, приходящий к тебе от моего имени. Если я захочу связаться с тобой, в качестве подтверждения подлинности моего сообщения, я назову имя девицы, из-за которой мы с тобой вдвоем оказались на гауптвахте. Везунчик.

Магистр прикрыл глаза и медленно опустился в кресло.

– Зануда – мое прозвище со времен Академии. Мы с Верро учились вместе. Его звали Везунчиком, – Арин глубоко вздохнул. – Похоже, вы были правы, префект Каррел. С нами играют, и очень искусно. Я бы не усомнился в подлинности приказа.

– Я бы тоже, Магистр, если бы не имел связи с Палатианом, – заметил Дэвиан. – Кто бы то ни был, они очень хорошо подготовились.

– Но кто, во имя Даэмогоса?!

Дэвиан пожал плечами. Первое объяснение, пришедшее на ум – провокацию затеяли сами северяне, так же, как было в Ивире. Но это казалось сомнительным, зачем им развязывать войну, да еще таким экстравагантным способом?

– Восточники, быть может? – высказал он единственную мысль, которая была хоть сколько-то правдоподобной. – У них, по крайней мере, есть мотив. Коалиции было бы выгодно, если бы Империя объявила войну Агинарре.

– Возможно, и так, – согласился Арин и с силой ударил кулаком по столу. – Ублюдки! Если это правда, Агинарра – последнее, о чем им надо будет беспокоиться! Хорошо… – он перевел дух. – Благодарю, префект. Вы уберегли нас всех от роковой ошибки.

– Надеюсь, что так, – медленно произнес Дэвиан. – Магистр, я должен вернуться на свой флагманский корабль. Имеет смысл привести флот в состояние повышенной готовности. Я не уверен, что только мы одни получили подобный приказ…

– После случившегося я готов поверить во что угодно, – проворчал Арин. – Хорошо, возвращайтесь на «Азалин», префект, и сделайте все необходимое. А я постараюсь выяснить, что сейчас делают восточники.

Воздушное пространство в пределах границ архипелага Тэй Анг. 14:30.

Басовито гудел мощный мотор. «Рэйку» – грозный хищник со знаком драконьего пламени на хвосте – мчался вперед, широко раскинув дюралюминиевые крылья. Далеко внизу, от горизонта до горизонта, раскинулся безбрежный океан; можно было видеть немногочисленные облака, но, в целом, обзор был превосходный. После нескольких дней ненастья, когда полеты были невозможны, боги снова сменили гнев на милость и вернули ясное небо.

Лейтенант Мичио Кейтаро бросил взгляд на альтиметр, затем на спидометр. Шесть тысяч метров, триста восемьдесят километов в час. Обычное патрулирование. Сегодня Кейтаро возглавлял отай – четверку истребителей. Небо было чистым, воздух – прозрачным, как лучший хрусталь. Удивительно безмятежная картина. Да и не похоже, чтобы «потенциальный противник» на что-то решился. Восточники держались в опасной близости от морских границ Тэй Анга, но не пересекали их, и дальше демонстративных маневров не заходили. Ксаль-риумцы и вовсе держались подальше от границ, словно делая намек северянам, что не намерены ни во что вмешиваться. Но контр-адмирал Ида, командующий соединением «Риокай» и всем Первым Ударным Флотом, не забывал об осторожности и всегда держал в небе как истребители, так и наблюдателей – летающие лодки с огромной дальностью полета, базирующиеся на Тэй Файяде. Случись что, застать «Тэйкай» и «Риокай» врасплох не удастся.

Но пока что все было совершенно спокойно, очередной разведывательный полет проходил без неприятностей. Мичио Кейтаро сверился с компасом и показателем пройденного пути. Внизу была только вода, ни единого ориентира, приходилось лететь по счислению. Лейтенант опустил глаза к карте с карандашными отметками, убедился, что ведет свою группу верным курсом, и вернулся к наблюдению.

Неожиданно он сузил глаза, насторожившись. Возможно, это была лишь иллюзия, порожденная отблесками солнца, но взгляд Мичио уловил какое-то движение на самой грани восприятия. Оптический обман, или все же…

– Внимание, группа «Кио», говорит «Кио-старший», – произнес он. – Вижу что-то на пять часов. Повторяю, ниже нас на пять часов. Проверим, – он развернул самолет, двигаясь в том направлении, где, как ему показалось, безупречную чистоту неба нарушило какое-то движение.

И очень быстро Кейтаро убедился, что глаза не обманули его. По мере сближения он смог четко различить силуэты. Это были аэропланы, они двигались курсом на север, и было их много. Какого?..

Мичио Кейтаро пробормотал ругательство. Воздушная эскадра была многочисленной – не меньше полусотни машин, на первый взгляд. Лейтенант быстро опознал их по силуэтам: истребители «Солей» и бомбардировщики «Маредо». После этого не нужно было видеть знаки различия – тройную красно-сине-черную полосу поперек крыльев – чтобы понять их принадлежность.

– Геаларцы… – Мичио стиснул зубы. Самолеты Республики уже пересекли воздушную границу Тэй Анга, что означало военную агрессии. А командование было так уверено, что они не решатся!

– Внимание, «Кио»! – заговорил молодой агинарриец. – Видите их?

– Так точно, старший, – отозвался «Кио-3», Кайто Сатори. – Геаларцы! Мичио, они летят прямо на «Риокай».

– А ты думал куда? – буркнул старший группы.

Похоже, восточники их еще не заметили: агинаррийцы держались выше, и солнце скрывало их от взгляда геаларских пилотов. Аэропланы с красно-сине-черными знаками шли ровным строем, истребители прикрывали неповоротливые «Маредо», которые несли торпеды и тяжелые бомбы. Итак, свершилось… В намерениях геаларцев сомнений быть не могло.

– Внимание, «Риоги»! – вышел на связь Мичио Кейтаро. – Это группа «Кио»! Обнаружили воздушный флот геаларцев в квадрате 56–42. Повторяю: воздушный флот геаларцев в квадрате 56–42. Не менее пятидесяти самолетов держат курс на «Риокай»!

– «Кио», говорит «Риоги», – после недолгого, но напряженного ожидания пришел ответ от авианосца. – Слышим вас ясно. В бой не ввязывайтесь. Повторяю, в бой не ввязывайтесь до прибытия подкреплений!

– Вас понял, – не без облегчения ответил лейтенант Кейтаро. Всего четыре «Рэйку» против пятидесяти с лишним геаларцев – исход такого боя был бы предрешен. Мичио Кейтаро не считал себя трусом, и готов был сражаться, но погибнуть в заведомо безнадежной схватке было бы ужасно нелепо.

Почему-то он вдруг подумал, что Акира Хару из «Небесного охотника» на его месте непременно наплевал бы на приказ и атаковал. И, разумеется, разогнал бы всех врагов еще до того, как подоспела подмога. Но он-то не Хару, да и вообще, пожалуй, Иджиме права: дурацкий фильм.

Одно, впрочем, было для Мичио Кейтаро совершенно ясно: без драки сегодня не обойдется.

«Риоги». Флагман Первого Ударного Флота. 14:35.

Контр-адмирал Токари Ида, коренастый сорокалетний мужчина, стоял на взлетной палубе «Риоги». Прохладный ветер обдувал его широкое лицо. Небо было довольно хмурым, но море сегодня вело себя спокойно. Это было хорошо. Впрочем, в здешних широтах в начале лета погода, как правило, спокойная, бури были большой редкостью. Разумеется, это тоже учитывалось при выборе места и времени операции. Было бы весьма досадно, если бы все тщательно разработанные планы вдруг пошли прахом из-за капризов переменчивого моря.

Флагман ударной группы «Риокай» – «Драконов» – шел курсом на восток умеренным пятнадцатиузловым ходом, экономя горючее. Слева на траверсе «Риоги» держался второй авианосец ударной группы, «Риоши», однотипный с флагманом. Два корабля разделяло небольшое расстояние. Можно было отчетливо видеть небольшую надстройку, орудийные установки со сдвоенными стволами 11,4-сантиметровых скорострельных универсалок и две выступающие из правого борта широкие, плоские дымовые трубы, выгнутые вниз таким образом, что извергаемые ими потоки сизого дыма стелились по поверхности воды за кормой корабля. Третий корабль отряда «Риокай» держался на правом траверсе флагманского авианосца. Внешне он напоминал «Риоги» и «Риоши», но был заметно меньше. Если первые два «Дракона» могли поднять в воздух по шестьдесят пять самолетов, то он – только тридцать шесть. Малый авианосец носил название «Риоко» – у кого-то в штабе, видимо, временно прорезалось чувство юмора, когда придумывали название для кораблей будущего ударного соединения. Основой его авиагруппы были разведчики и истребители – считалось, что в бою «младшенький» возьмет на себя воздушное прикрытие более крупных собратьев, которые будут наносить удары по врагу силами штурмовиков, бомбардировщиков и торпедоносцев.

На большем удалении по правому борту виднелись силуэты «Тэнко» и «Киори» из ударной группы «Тэйкай». Внешне не очень отличавшиеся от «Драконов» – все авианосцы Агинарры имели очень сходные силуэты, чтобы затруднить врагу опознание – «Тэнко» и «Киори» были несколько крупнее и вдвоем несли полторы сотни самолетов разных типов. Вместе «Тэйкай» и «Риокай» составляли Первый Ударный Флот; Токари Ида был его командующим. Авианосцы сопровождал эскорт из почти двадцати кораблей – два крейсерских дивизиона и эсминцы. Флот Иды защищал Тэй Файяд и западное побережье Тэй Карна, восточнее, у Тэй Луана, держались остальные силы под командованием самого вице-адмирала Такэми.

В небе постоянно патрулировали истребители, а другие «Рэйку» стояли на палубах авианосцев в постоянной готовности к взлету. Ида не ждал неприятностей, но был готов ко всему.

– Адмирал! – неожиданно услышал он и обернулся.

От надстройки к нему спешил Тэджи Хосэй – худощавый тридцатидвухлетный капитан второго ранга, старший офицер авиации соединения «Риокай». Он казался взволнованным, впрочем, Тэджи всегда отличался излишней эмоциональностью. Но дело свое знал хорошо.

– Адмирал Ида! – Хосэй поравнялся с ним и выдохнул. – Тревога! Наш патруль только что обнаружил геаларские самолеты. Летят к нам. Расстояние – около ста миль, направление – шесть часов. Полсотни или больше.