Текст книги "Москва - 36 (СИ)"

Автор книги: Сергей Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Общий зал почти пуст, несмотря на толпу на входе из желающих попасть внутрь.

Услужливый официант наливает нам в бокалы, после консультаций с генералом, вино: ему– белое, мне– красное. На столе появляется большое блюдо с устрицами, лежащими на колотом льду. Копирую движения генерала, который начинает сноровисто расправляться с ними.

–Сегодня вечером 'старик' (премьер-министр Ларго Кабальеро) принимает посла Франции,– тихо говорит Берзин, приступая к разделке огромного розового омара.– затем у них ужин, а в девять– он идёт спать, что бы не случилось. Будить себя запрещает. Даже если в девять ноль пять падёт Мадрид, глава правительства узнает об этом только утром.

У меня на тарелке сочится прозрачным жиром говяжий шницель, по словам официанта вчера в порт прибыл пароход из Югославии с молодыми бычками. Принимаю эту информацию к сведению и начинаю терзать мясо вилкой и ножом (как выяснилось потом, вилкой для закусок и ножом для рыбы), мой желудок, впрочем, может легко переваривать конские копыта.

–Переговоры поручено организовать мне,– генерал умело щёлкает щипчиками.– так как полномочный представитель сейчас в Париже, посольских решено не привлекать. За тобой техническая часть. Сколько времени тебе потребуется чтобы подготовить аппаратуру к работе?

–Полчаса.– С сожалением смотрю на последний кусочек шницеля в тарелке.

–Это хорошо...– Берзин с удовольствием высасывает сок из громадной клешни.

* * *

С моря пахнуло влагой и теплом.

'Сладкий порто, гаванские сигары, разбухший от песет кошелёк. Как хорошо быть генералом... республиканской армии'.

Вилла в пригороде Валенсии,

Тот же день, 19:30.

Мы втроём отлично устроились в небольшом домике в глубине запущенного сада: две комнаты, в одной– аппаратура, в другой– спальня, на пятачке перед входом– грузовичок Форд. От водителя мы отказались, вместо него за баранку сядет Базаров. Тяжело, конечно, но, думаю, справимся, тем более, что я буду давать ребятам высыпаться ночью. Мне не трудно.

В главном здании, каменном двухэтажном особняке расположились бойцы (около взвода) Берзина, слышится в основном испанская, иногда русская (в том числе, женский голос) речь. Они же дежурят на въезде и охраняют периметр виллы. Пять легковушек и три грузовика припаркованы вокруг клумбы.

Выглядываю в окно на звук мотора, на аллее показалась Испано-Сюиза генерала, не доезжая метров тридцати до меня остановилась у летней беседки, увитой плющом, Берзин рукой подзывает к себе.

–Вот держи свои документы, товарищ Че,– генерал выложил перед собой на круглый столик три картонные книжки.– здесь есть все пропуска, в том числе и в резиденцию премьера. В семнадцать ноль-ноль быть готовым к выезду.

–Спасибо. Понял.

–Хаджи, заходи!– Кричит Берзин и в беседке, неслышно ступая, появляется Мамсуров.– Садись.

–Ну вот и настало время обсудить твоё предложение, Алексей, по 'Энигме'.

Из краткого рассказа генерала стало понятно, что группа Хаджи-Умара готовит нападение на аэродром под Севильей, на котором базируется легион 'Кондор', подразделение военновоздушных сил Германии. Затем Мамсуров разворачивает план аэродрома и, подсвечивая себе фонариком (в беседке полусумрачно), показывает расположение его объектов. Главной целью операции является вывод из строя бомбардировщиков противника, от которых страдают жители Малаги, Картахены и, конечно, Мадрида.

–Товарищ Берзин,– вступаю я.– захват 'Энигмы' нам нужнее, чем уничтожение всех этих самолётов вместе взятых. Это позволит читать самые секретные радиограммы немецкого командования. Мне кажется, целью операции должна быть 'Энигма' и шифроблокнот к ней, а повреждение самолётов– только прикрытием.

'Хаджи насупился... это понятно, какому руководителю операции понравится ситуация когда приходит кто-то со стороны и в последний момент тщательно подготовленный план летит в тартарары'.

–Лучше бы вообще представить дело как налёт наших бомбардировщиков...– добавляю я и осекаюсь.

'Теперь мрачнеет и Берзин– неужели только из-за того, что все плюшки могут достаться лётчикам'?

–Это дело надо обдумать,– после долгой паузы отмирает генерал.– так оно намного сложнее будет. Хаджи, обмозгуй со своими...

'Почему сложнее? По моему легче даже, наши бомбардировщики будут на себя внимание отвлекать'.

–Товарищи, я буду ходатайствовать перед руководством о награждении...– замолкаю под тяжёлыми взглядами военных разведчиков.

'Болван, полез тут... ещё бы денег предложил'.

–Задача понятна, товарищ Чаганов.– Поднимается из-за стола Берзин, показывая что разговор окончен.– Хаджи, проводи меня.

–И ещё одно, товарищ Берзин,– пользуюсь советом Штирлица, что запоминается концовка разговора.– просто напоминаю, вы мне обещали хорошего переводчика.

'Что-то буркнул неопределённое и тревожно взглянул на Мамсурова, ну а тут то что не так'?

* * *

'Думал, что все уже угомонились на сегодня, заполночь давно... нет– бежит посыльный и по-испански выдаёт: товарища Че вызывает к телефону генерал Доницетти'.

После тяжёлого разговора с разведчиками возникла шальная мысль, а что если обойтись без 'Энигмы'. Таблицы коммутации проводов для всех пяти роторов у меня прошиты в голове, рефлектор тоже: знай себе ищи соответствующие буквы в шести таблицах и не забывай сдвигать их на одну строку после ввода каждого символа. С первой буквой пришлось повозиться минут пять, со второй– минуту, с третьей– десяток секунд.

'Да это даже проще, чем играть в шахматы вслепую'.

По крайней мере, зная установки ротора, прочесть обычное двухсот пятидесяти символьное сообщение и без машинки реально. Так думал я пока не дошёл до сотой буквы... результат дешифровки неожиданно оказался неправильным. Затем число ошибок стало быстро расти и к сто восьмидесятому символу стало непремлемым: правильных букв стало меньше, чем неправильных. К тому же стала кружиться голова и носом пошла кровь, Базаров даже предложил заменить меня на ночном дежурстве видя мой бледный вид, но я быстро взял себя в руки, бросил изображать из себя шифровальную машину и послал подчинённых к Морфею.

Дохожу быстрым шагом, посыльный показывает пальцем направление куда идти а сам остаётся у входа. В дальнем конце коридора горит тусклая лампочка, освещая небольшой пятачок перед открытой дверью, иду туда стараясь не шуметь.

–Ты что тоже пойдёшь с подрывниками?– Слышится приятный женский голос из-за полуоткрытой двери метрах в десяти от комнаты дежурного.

–А что подумают бойцы если я останусь?– Отвечает ей незнакомый хрипловатый мужской голос.

–А я должна ждать здесь?– голос женщины как будто всё также тих и спокоен.

–Ну не обязательно здесь...– начинает оправдываться мужчина.

–Я не согласна, я твоя переводчица и буду находиться рядом.– В словах послышался металл.

–Хорошо-хорошо, Аня, успокойся.

'Нормально так,... а мы ещё смеёмся над дисциплиной в республиканской армии'.

–Слушаю!– Поднимаю лежащую на столике телефонную трубку.

Задремавший на стуле дежурный-испанец едва не падает на пол от неожиданности.

–Не спишь ещё?– Узнаю лёгкий латышский акцент Берзина.– Сейчас к тебе подъедет твой старый знакомый, он всё объяснит, будете вместе работать. Отбой.

'Старый? Самая старая моя встреча произошла только два года назад. Хотя время в моей новой жизни определённо течёт быстрее'.

* * *

-Я здесь в Испании, помимо работы спецкора 'Правды', являюсь представителем Центрального Комитета.– Михаил Кольцов осторожно усаживается на стул в комнате, служащей нам спальней и столовой.

Он сбрасывает на спинку короткую кожаную куртку, наброшенную на плечи. Его левая рука покоится на повязке-косынке, а левая ступня забинтована.

–Попал в аварию в Мадриде неделю назад,– перехватывает он мой сочувствующий взгляд.– пустяки, перелом ключицы и ногу немного вывернул. Уже почти не болит. У тебя есть что-нибудь закусить? С утра ничего не ел.

–Лёшь...– Киваю Базарову, поднявшемуся с лежанки.

Он ныряет в тумбочку и на столе на газете быстро появляется краюха серого хлеба, оливки, кусок сыра похожего на брынзу и длинная палка кровяной колбасы.

–Алексей?– Кольцов поворачивает голову к Базарову.– Скажи моему шофёру, он сидит в машине у входа, чтобы дал вина. По испански не говоришь? Так вино, оно и в Испании– вино, также как и Михаил Кольцов.

–Колбасу эту не ешьте,– продолжает командовать он.– потом неделю не сможешь от уборной отойти на расстояние большее десяти метров.

Мои подчинённые бледнеют.

–Если сразу не побежали, то считай пронесло, то есть повезло.– Успокаивает их он.

–Товарищ Чаганов, мне нужна связь с товарищем Сталиным.– Коричневые глаза Кольцова уже испытующе смотрят на меня.

–Насчёт вас у меня указаний не было,– сочувственно пожимаю плечами.– ...но сейчас запрошу Москву.

Петров идёт в соседнюю комнату прогревать аппаратуру, а самый знаменитый журналист Советского Союза начинает расстроенно жевать хлеб с сыром, запивая вином из необычной длинной стеклянной бутылки с узким горлышком, принесённой Базаровым. Кольцов ловко, не касаясь губами горлышка, направлял в рот сильную струю вина, которая возникала при резком наклоне бутылки.

* * *

Сталин подошёл к аппарату когда у нас было уже девять утра. Кольцов, диктовавший мне свой отчёт о политической обстановке в Испании, попытался было согнать меня с печатающей машинки, мол, я одной рукой печатаю быстрее, чем ты двумя, но я его к терминалу не допустил. Тут быстрота может навредить, перфоленты с ключами на обоих концах должны перемещаться синхронно, поэтому скорость печати ограничена максимум одной буквой в секунду.

Ларго Кабальеро все ругают, у 'старика' диктаторские замашки, он не терпит возражений, замкнул на себя решение всех вопросов и военных и гражданских, но... ничего не решает. Важнейшие бумаги стратегического значения лежат неподписанными, а он занимается распределением десятка винтовок и сотни пар ботинок.

–сталин откуда вам об этом известно.

–кольцов я сегодня обедал с дель вайо ближайшим помощником старика.

–сталин что известно о суде над примо де ривера. 'Известная личнось'...

Хосе Антонио Примо де Ривера– лидер Фаланги, основной политической силы Испании, поддержавшей мятежников. Фаланга– испанский клон итальянской национальной фашистской партии и немецкой национал-социалистической рабочей партии. Ривера был арестован республиканцами после мятежа республиканцами.

–кольцов сегодня ожидается вынесение приговора по моим сведениям смертная казнь неизбежна.

'Хм, интересная идея у журналиста: обменять сына Ларго Кабальера, захваченного мятежниками, на Риверу, который может стать реальным соперником Франко'.

–сталин сомнительно что старик пойдет на такой обмен. он человек идеи.

–кольцов можно будет спросить его об этом сегодня на переговорах.

–сталин ни в коем случае. запрещаю. надо искать другое решение.

Разговор переходит на вчерашнюю встречу премьера с французским послом. Михаил Кольцов и тут оказывается подробно информирован. Похоже, такого понятия как государственная тайна в республиканском правительстве не существует. Франция выступает против предоставления автономии или независимости Испанскому Марокко (с целью начать брожение в среде марокканцев, одной из самых боеспособных частей армии мятежников), так это может поставить под угрозу положения Фесского договора и французский протекторат над королевством.

'Как всё туго переплетено, однако'...

Дальше пошёл пересказ бесед с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури, с несколькими другими людьми, чьи фамилии мне ничего не говорили. В итоге, получив указания, Михаил Кольцов, припадая на левую ногу, покидает помещение, а пишмаш продолжает стучать.

–сталин т.чаганов что произошло с вами в генконсульстве

'Хочет уточнить, думаю, недостатка в источниках информации там не было'.

–чаганов неудачная попытка теракта. это была сестра моего переводчика из амторга когда я был в сасш который погиб. она винит в его смерти меня.

–сталин он был троцкистом.

–чаганов также как и его младшая сестра. ее отпустили чтобы не возбуждать подозрительность между нами анархистами и поумовцами.

'Маленькая ложь рождает большое недоверие. А с другой стороны, ну как в двух словах объяснить такое'.

–сталин понятно. хорошо. до вечера. за вашу охрану в валенсии будет отвечать товарищ котов. конец связи.

Выхожу из комнаты связи и вижу накрытый стол, своих бойцов сидящих за ним, а также смущённое лицо Базарова и мокрую гимнастёрку на его груди .

'Бьюсь об заклад, тренировался пить вино из поррона, той самой бутылки с узким горлом. Только её Кольцов за ужином прикончил, а тут– по крайней половина в наличии. За то нет кровяной колбасы. Ясно-выменяли'.

На завтрак, в трёх небольших глиняных плошках бобы в томатном соусе и врассыпную апельсины на десерт без ограничения. Это понятно– живём в апельсиновой роще. Быстро уничтожаем содержимое плошек и я поднимаюсь.

–К шестнадцати тридцати быть готовым к отъезду.– Выразительно гляжу на бутылку и Базарова, он сегодня за рулём.

* * *

-Взрывное устройство готово.

Невольно останавливаюсь и поворачиваю голову в сторону десятка людей, по случаю тёплой солнечной погоды расположившихся кружком, на выложенной камнем площадке-патио заднего дворика виллы, вокруг брезентовой подстилки. Сидящая рядом с руководителем занятий молодая девушка переводит его слова на испанский.

'Знакомые голоса, а... так это– вчерашние голубки из тёмной комнаты'.

–Чтобы усилить действие взрыва против живой силы,– заученным голосом вещает мужчина, сидящий ко мне спиной.– нужно заранее заготовить и положить в вещмешок поражающие элементы, лучше всего из подручных материалов: каменная крошка, галька, битое стекло... 'Голубки... звучит как осуждение, а они занимаются, между прочим, важнейшим делом– готовят диверсантов для Республики. А что касается амурных дел, то когда ими заниматься? После войны? Если доживёшь... Нет, любви на войне и место, и время'.

–А теперь следите за моими руками,– руководитель занятий с видом фокусника одним быстрым движением завязывает горловину вещмешка.– вуаля ('С видом, ничего что я говорю по французски'). Теперь показываю как завязать его вокруг дерева или столба... От неожиданного воспоминания трясу головой: точно такой же узел на обрывках вещмешка я видел на месте взрыва, точнее на пеньке, оставшегося от телефонного столба на обочине горного серпантина под Сочи.

'Неужели он? А почему именно он? По этой программе могли учиться сотни если не тысячи диверсантов'.

Делаю шаг в сторону и сухая ветка, лежащая на дорожке, предательски хрустит у меня под ногой и на меня синхронно оборачиваются все участники кружка любителей повзрывать.

–Товарищ Чаганов!– Ойкает переводчица.

После небольшой паузы мою фамилию начинают коверкать и остальные разноязыкие кружковцы, кроме руководителя, который застыл с невозмутимым выражением на лице и мешком в руках.

'Зазвучала моя фамилия'...

В мгновение ока оказываюсь в окружении своих фанатов, которые тянут меня на патио.

–Занятие окончено.– Деревянным голосом констатирует руководитель и прячет вещмешок за спину.

–Товарищ Чаганов, вы здесь чтобы поддержать Испанскую Революцию? Будете командовать нашим отрядом? Вы давно из Москвы?– Посыпались вопросы на испанском и русском.

'Попал'.

–Луиза.– представляется переводчица Аня.

–Майор Старинов.– Неожиданно проговаривается руководитель занятий.

'Блин'...

–Я приехал недавно вместе с делегацией цекамола,– начал я неуверенно под горящими взглядами молодых людей.– везли продовольствие в Картахену для семей рабочих. Вблизи Барселоны нас атаковали итальянские самолёты и повредили гражданский пароход, но нам удалось выброситься на берег и спасти продукты.

'А что, похоже на правду'.

Успокаиваюсь и начинаю красочно развивать свою версию. На лицах благодарных слушателей вслед за описываемыми событиями быстро сменяются радость, гнев и гордость, Старинов, похоже, меня не слушает, а вышедший покурить на соседнюю террасу Мамсуров иногда усмехается. Рядом с ним стоит маленькая с густыми кудрявыми чёрными волосами девушка и держит его за руку. Впрочем рассказ мой во избежание разного рода нестыковок пришлось сделать кратким и поэтому понеслась новая серия вопросов о том видел ли я товарища Сталина вживую, как здоровье товарища Кирова...

–За что расстреляли героя Гражданской войны маршала Тухачевско...?– В случайно возникшей на секунду тишине громко прозвучал вопрос стоявшего в сторонке молодого испанца, все поражённо замерли, а переводчица машинально его перевела, лишь в конце фразы прикусив губу.

'Провокация поумовца? Возможно..., впрочем как и проявление обычного подросткового максимализма'.

Пытливые открытые взгляды молодёжи, испуганный переводчицы, скрытный из подлобья Старинова и горький Мамсурова, устремились на меня со всех сторон.

–За то же, за что народный суд Испании вскоре приговорит к смерти генерала Франко и его прихвостней.– Принимаю вызов и решаю не прятаться за обтекаемыми формулировками.– За вооружённый мятеж против законной власти, за измену, за шпионаж. Вот у вас ни у кого не возникает сомнения, что Франко– германский и итальянский агент, потому что немецкие и итальянские самолёты бомбят испанские города. Это стало теперь очевидным, так как заговор провалился и начался этап открытой войны. А у нас в стране до этого не дошло, мятеж был подавлен в зародыше. Мои простые аргументы получили полное сочувствие у молодёжной части слушателей.

–Ты– троцкистский холуй, фашистский подпевала. Кто тебя сюда подослал?– Вокруг парня , съёжившегося под напором курсантов, сомкнулся круг и посыпались оскорбления.

–Прошу успокоиться, товарищи,– стараюсь отвлечь молодёжь от немедленной расравы над врагом.– не тот враг кто открыто говорит, а тот– кто тихо действует. ('Почему никто не записывает'?). Да и слишком молод он, чтобы быть неисправимым. В стане врагов оказалось много умудрённых опытом людей: офицеров, сержантов, солдат, которые искренне верят мятежникам просто потому, что служили под их началом, или потому что считают Франко умным, или– просто земляки.

Старинов хмурится, Мамсуров– невозмутимо попыхивает сигареткой.

–Эти люди считают,– поворачиваюсь обратно к молодёжи.– что если они отличные специалисты в своём деле, скажем хорошо стреляют из пушки, то сумеют разобраться и в людях, и в политике.

Мои юные слушатели силятся понять к чему я веду, но слова предназначены не им.

–Это хорошо,– подмигиваю юному троцкисту.– что о Тухачевском вы спросили меня. Я был с ним знаком до ареста, бывал у него дома и неплохо к нему относился, но я же, вместе с сотней других людей, своими ушами слышал звуковую магнитную запись, на которой он, с Якиром и Уборевичем, обсуждает план покушения на руководителей нашего правительства. Луиза, это не переводи. Якир при этом предлагает на военном параде выстрелить из танковой пушке по трибуне Мавзолея.

Моя речь производит впечатление на собравшихся, аудитория подавленно замолкает.

–Товарищ Чаганов,– слышу сзади голос Берзина и поворачиваюсь к нему на каблуках.– знакомьтесь, это– товарищ Котов.

Невысокий плотный мужчина, в серой отлично сшитой тройке из тонкой английской шерсти, с мясистым лицом, высоким лбом и зачёсанными назад волосами стоит рядом с генералом и внимательно смотрит на меня карими близкопосаженными глазами. Крепкое рукопожатие, рельефные бицепсы, тяжёлый подбородок создают образ нью-йоркского гангстера, на приятная белозубая улыбка сразу же разрушает это первое впечатление.

–Передаю вас, так сказать, с рук на руки,– не может скрыть облегчения Берзин.– вот, получите то, что я вам обещал.

Увесистая картонная папка переходит ко мне, оттягивая руку.

* * *

Вчера перед отъездом, генерал вновь заглянул ко мне и предложил прогуляться до ворот.

–Помнишь, Алексей, мы тогда в Москве– под ногами шуршат камешки, которыми усыпана аллея.– говорили о создании единой службы радиоперехватов. Так вот, сейчас у меня в Испании над этим работают три группы: под Валенсией в Рокафорте, в Мадридом и в Бильбао. Отделение дешифровки имеется только в Рокафорте, но несмотря на небольшой срок работы и малые силы, появились первые успехи. Сейчас мы близки к составлению полных таблиц длин волн и позывных для большинства работающих радиостанций мятежников. Позывные меняются каждый день, но берутся из таблицы и через некоторое время начинают повторяться. Анализ радиобмена и известная таблица позывных позволила понять иерархию радиосетей и порядок подчинённости: мы можем понять в каком направлении движутся приказы и в каком рапорты. Пока не всё так хорошо с дешифровкой самих радиограмм. Понятно лишь, что шифр мультиалфавитный. Длина ключа неизвестна.

–Я бы с удовольствием взглянул на них, Ян Карлович.– Улавливаю скрытую просьбу в последних словах генерала.

'Если франкисты используют известный 'Clave Norte' или, так называемый, 'Ключ Святого Карлоса', жалкое подобие немецкой 'Энигмы' с одним ротором, то дешифровать их радиограммы будет не так и трудно'.

–Занесу завтра тебе папочку с перехватами.– Благодарно кивает головой Берзин.

–Скажите, а не отмечали ли ваши радиоразведчики станций,– 'Кто о чём, а Чаганов об 'Энигме''– которые выпадают из вскрытой вами иерархии?

–Понимаю о чем ты говоришь,– подходим к машине генерала.– я спрошу об этом у своих.

* * *

'Вот вцепился, как клещ'!

Давешняя беседка уже битый час служит допросной, в которой мой новый знакомый гангстер с милой улыбкой выжимает из меня последние соки: говорил ли Семён Гольдман, что у него есть сестра? Что рассказывал о семье? Похожа ли на него Мири? Когда я видел Семёна в последний раз? И дясятки, десятки других вопросов.

'Жаль, что не видел никогда фотографии Эйтингона, но готов биться об заклад– это он. Явно не армейский, Берзин вёл себя с ним нейтрально, не как с подчинённым. Значит из НКВД, причём в больших чинах– его фамилию знает Сталин'.

–Мне кажется, Мири кто-то использует,– пытаюсь подвести Котова к теме которая ему наиболее интересна– вербовка агентуры.– она упоминала о каком-то Мартине, который служит в ополчении ПОУМ в ленинских казармах в Барселоне.

–Американец?– Живо реагирует собеседник.

–Не знаю,– вытираю со лба пот, хотя погода прохладная.– она говорит о нём как о хорошо знакомом человеке... Я думаю, что Мартин может быть связан Троцким, так как в то же самое время в Чикаго ФБР арестовало Льва Седова, причём в гостинице, куда меня просил передать конфеты Семён Гольдман. Возможно, меня хотели скомпрометировать и затем начать шантажировать. Мне просто повезло, что я был тогда занят и послал конфеты с посыльным. Впрочем, догадался об этом уже здесь в Испании после разговора с Мири. Она сказала, что в коробке из под конфет были деньги для Троцкого. Я в Чикаго читал об этом все газеты подряд и ни о конфетах, ни о деньгах тогда никто не писал. Сейчас я даже думаю, что смерть Боева в Париже связана с этим.

–Интересно,...– Котов ни на секунду не сводит глаз с моего лица.– а вот скажите, товарищ Чаганов, на ваш взгляд саму Мири можно переубедить? Или она– фанатичка?

'Клюнул'!

–Думаю, что да.– Беру небольшую паузу чтобы передохнуть.– Мне показалось, что она прислушивается к чужим словам, по крайней мере в конце нашей беседы её убеждённость в моей виновности в убийстве её брата поколебалась.